Я понимаю ваше положение – вы отец. Вы, конечно, стараетесь сгладить обстоятельства. Но если миссис Шелдон…– Я сглаживаю! Неужели вас ничему не научили в ваших полицейских школах?Я поднялся. Снова страшно заболела голова.– Спрашивайте дальше. Надо закончить допрос, а тогда уже делать выводы, сглаживаю я или нет.Трант сидел, положив ногу на ногу, и никак не реагировал на мои слова.– Хорошо. Вы считаете, что ваш сын убил мистера Шелдон а?– Да.Его лицо осветилось каким-то внутренним светом. Настало время его триумфа. Он вывел меня из равновесия и заставил открыть карты.– Не понимаю, почему вы в таком восторге от самого себя. Никто не собирался ничего скрывать от вас. Поинтересуйтесь у Петера, почему он здесь. Спросите его о револьвере.– Да, – отозвался Петер. – Пришла моя очередь.Он начал рассказывать Транту о визите Билла и пропаже револьвера. Детективы, как мыши, шныряли по комнате. Тело Ронни еще не увезли. Вопреки моему желанию, мне все же пришлось слушать их беседу.– Вы заметили, что исчез револьвер и позвонили брату? – спросил Трант.– Да.– И поехали к нему домой?– Да.– Миссис Шелдон звонила при вас?– Да.– Вы уверены, что это ваш револьвер?– Конечно.Сержант Трант встал и подошел ко мне.– Мне очень жаль, но если ничего не изменится, я должен буду арестовать вашего сына.– А я и не сомневался, что вы поступите именно так.– Где ваш сын?– Не знаю.– Он живет с вами?– Нет.– А где он живет?– Не знаю.На его лице появилась усталость, словно он потерял терпение говорить со мной.– А почему вы не знаете?– Потому что мы поссорились. Он хотел жить самостоятельно. Я даю ему пятьдесят долларов в неделю и он снимает комнату.– Где?– В Гринвич-городке, но где точно, я не знаю.Я знал номер телефона Билла. По нему можно легко установить адрес, но у меня не было желания помогать и угождать Транту. Я и так сделал достаточно. Теперь пусть сам разыскивает убийцу…– Понимаю, – снова сказал сержант.Я подумал с сарказмом, что в единственном случае, когда я ему солгал, он не усомнился в моих словах.– Я должен его найти. – Ищите.В этот момент вошли Лейгтоны – вся троица. У меня так разболелась голова, что я уже не обращал внимания на окружающих. Но их я заметил сразу. Бородатого Базиля, Филлис Брент и Нору, такую незаметную, тихую, похожую на жену пастора.Трант и Петер подошли к ним. Я сел на диван. Иногда до меня долетали обрывки разговора.– Мы увидели у дома полицейского… Мы были в театре… Нет, нет. Ах, Базиль, не смотри…Я, кажется, потерял сознание от нестерпимой головной боли. Петер и Трант склонились надо мной.– Он совсем изнурен, ему лучше уехать, – услышал я слова Петера.– Да, – ответил Трант, – пусть отправляется домой.– Он поедет к нам, – твердо и в то же время вопросительно произнес Петер.– Мне не нужна помощь, – так же твердо сказал я.– Но, Жак…– Отстань от меня, понятно?– Но сегодня ты не можешь быть один… Я спросил Транта:– Я имею право быть один?– Пожалуйста, делайте что хотите, но я прошу вас завтра прийти в комиссариат и официально дать свои показания.– Хорошо.Я повернулся и пошел через бесконечно длинную комнату. Базиль, Филлис и Нора стояли у дверей. Нора сделала шаг ко мне и протянула руку. Я попытался улыбнуться, но ничего не получилось.– Со мной все в порядке. Пойдите, пожалуйста, к Жанне, вы ей больше нужны.Внезапно Базиль загородил мне выход.– Это возмутительно! Как это могло случиться? Кто это сделал?– Никому не говорите, – сказал я, – но убийца – Гвендолен Снейгли.Я бросился к выходу, чувствуя, что еще минута – и я разрыдаюсь. ГЛАВА 10 Вернувшись домой, я принял аспирин, налил виски, но выпить не смог. Мне казалось, что дома будет легче, но внутреннее напряжение не исчезло. Я сел на диван. Напротив висела картина с видом костела святого Захария. Я купил ее во время поездки в Париж. Сейчас она напомнила мне Рим. Я видел себя у фонтана возле дворца Медичи. Солнечный свет косо падал сквозь вечнозеленые дубы. Слышались тихое журчание воды в каменном бассейне и сигналы мотороллеров.Я подумал, что Билл никогда не поедет в Рим, и представил себе его будущую жизнь: камера, жесткая постель, треск захлопывающихся дверей – и это в лучшем случае. Я подошел к телефону и набрал номер Билла. Никто не ответил.Сильвия! Как ее фамилия? Сильвия Ример. Я взял телефонную книгу. Нашел! Сильвия Ример. Адрес – Перри-стрит. Набрал номер. Гудки раздавались бесконечно долго. Я уже хотел положить трубку, когда услышал девичий голос.– Слушаю вас.– Сильвия Ример?– Да.– Говорит Дулитч, отец Билла. Он у вас? Помолчав, она спросила:– А в чем дело?– Мне надо с ним поговорить.– Зачем?– Разве вам не все равно?– Нет. Вы хотите с ним поговорить, но я не знаю, захочет ли он разговаривать с вами.– Я должен обязательно с ним увидеться.– Зачем?– Ради Бога, его ищет полиция.– Полиция?– Да, это очень серьезно.– Тогда приезжайте сюда.– Он у вас?– Да.Я хотел взять из гаража машину, но побоялся, что не смогу управлять ею, поэтому пришлось воспользоваться услугами такси. Шофер долго плутал, пока не нашел нужный адрес.При тусклом свете фонаря я с трудом разбирал надписи у звонков. Сильвия Ример жила на третьем этаже. Я нажал кнопку звонка, дверь открылась и я поднялся наверх. Остановившись напротив квартиры номер 3, я вновь позвонил. Дверь открыла девушка, одетая в свитер и брюки. На вид ей было около двадцати пяти лет. Она была невысокого роста, неизящна и носила очки. Она выглядела так, как я и предполагал.– Где он? – спросил я.– Войдите.– Он здесь?– Я прошу вас войти. Мне надо закрыть дверь. У меня очень любопытные соседи.Я вошел в маленькую переднюю.– Билл спит, – тихо сказала она.Мы вошли в полутемную комнату, похожую на мастерскую. Вдоль стены стояли топчаны, кругом были разбросаны различные вещи: книги, блокноты, репродукции. На одном из топчанов лежало постельное белье и китайская пижама.Сильвия подошла к столу, заваленному рукописями, и налила немного вина в баночку из-под горчицы, украшенную голубыми цветочками.– Это все, чем я могу вас угостить.Я был удивлен, что сижу у совершенно незнакомой мне девушки и что сейчас увижу Билла.– Вам нехорошо? – спросила она, сев у края стола. – Что натворил Билл?– А он не говорил вам?Сильвия отставила в сторону бокал с вином, достала сигарету и закурила.– Билл пришел около часа назад. Он сказал, что очень устал и хочет спать. По его виду я догадалась, что что-то случилось.Он хочет спать! Он чувствует себя здесь как дома. Сильвия Ример, очевидно, уступила ему свою постель, а сама перебралась на топчан.Я стал анализировать факты: Ронни убили в половине десятого, Билл пришел сюда в половине двенадцатого. Где он был в течение этих двух часов?Сильвия сказала:– Дело, должно быть, в Жанне?– Вы знаете о ней?– Боже мой! – с горечью воскликнула Сильвия. – Дни и ночи он кормил меня только Жанной. Не удивляйтесь, я заменяю Биллу мать.Услышав слова «мать Билла», я вновь представил Фелицию, сидящую на подоконнике.Я выпил содержимое баночки от горчицы. Сильвия вскочила.– Вам нехорошо?– Да.– Ради Бога, скажите, что случилось?– Он убил Ронни.Теперь, когда я произнес самое страшное и увидел, что ее это потрясло, мне стало легче. С минуту Сильвия смотрела на меня с каким-то глупым выражением, совсем как Анни, там, на лестнице. Потом быстро спросила:– Когда?– В половине десятого.– Он был здесь в семь часов. Провел со мной весь вечер. Клянусь, что я буду стоять на своем, даже если меня будут бить резиновыми палками в течение месяца.Только молодость может так непосредственно реагировать. Через секунду после шока она уже знает, что ей нужно говорить, как держаться. Рядом с ней я почувствовал себя беспомощным стариком.– Он стащил револьвер у моего брата и оставил его возле трупа. Теперь уже никто не может ему помочь.Сильвия резко повернулась и вышла в соседнюю комнату.– Куда вы?– Я хочу его видеть.– Сначала я должен поговорить с ним.– Нет-нет, вы не можете это сделать без меня.– Это еще почему?– Потому что я его люблю, глупый вы человек.Мы вошли в спальню, если вообще эту клетушку, размером чуть больше шкафа, можно было так назвать. Всю комнату занимала кровать. Билл спал, укрытый до подбородка одеялом. Я тронул его за плечо. Он вздрогнул и тут же проснулся.– Откуда ты взялся?– Он нашел номер в телефонной книге и позвонил, – объяснила Сильвия.– Я пришел от Ронни.На лице Билла появилось презрительное выражение.– Ты всюду должен сунуть свой нос! Ну что ж, великий Ронни прислал тебя с какими-то новыми угрозами? Отлично! Можешь ему передать, чтобы он убирался ко всем чертям! Меня не волнует, что он собирается делать. Он меня не интересует ни живой, ни мертвый. Дело касается только нас с Жанной. Она любит меня и собирается развестись с ним. После этого мы поженимся. И идите вы все к черту!Он повернулся к Сильвии, указывая на меня пальцем:– Сильвия, будь добра, выкинь из своей квартиры этого достойнейшего издателя. Я устал и хочу выспаться.У меня задрожали ноги, но мне казалось, что дрожит весь дом. Я с трудом вымолвил:– Ронни убит!На лице сына появилось искреннее удивление. Билл с детства никогда не притворялся.– Значит, не ты его убил?– Я убил Ронни? Ты с ума сошел!Мне вдруг захотелось смеяться. Я с трудом сдержал душивший меня смех.– Он этого не сделал! Это не он убил Ронни! – говорил я, обращаясь к Сильвии. ГЛАВА 11 Сильвия не обращала на меня внимания. Я вообще сомневаюсь, что она слышала мои слова. Даже если бы она и не сказала, что любит Билла, я увидел бы это сам. Вся комната была переполнена любовью этой невзрачной девушки.Билл побледнел.– Что случилось, папа? – спросил он.– Его застрелили.– Когда?– Двадцать минут десятого мне позвонила Жанна. Мы отправились туда с Петером и Ирис. Нашли труп и вызвали полицию.Я отдавал себе отчет в том, что впереди еще много трудностей. Придется иметь дело с сержантом Трантом. Но что мне теперь до всего этого, если Билл не убийца?Билл нервно закурил.– Его застрелили из револьвера Петера?– Да. Но ведь это ты его стащил?– Ни в чем не признавайся! – воскликнула Сильвия.– Почему? – поинтересовался я. – Разве вы считаете меня врагом?– А кто же вы? Вы вызвали полицию, натравили ее на Билла. Вы пришли убедиться, здесь ли он?Она меня ненавидела. И я не осуждал ее за это. Но я не мог и оправдываться в такой момент.– Ты взял револьвер у Петера?– Да.– Сегодня?– Да.– Этот револьвер лежал на ковре возле трупа Ронни. Билл облизал губы. Сильвия закричала:– А вы, как следовало ожидать от любящего отца, оставили его там, чтобы полиция его нашла?– Да.– Эх, вы…Не глядя на нее, Билл сказал:– Сильвия, отстань от него. Папа, им известно, что это револьвер Петера?– Петер вынужден был это признать.– Ясно.Лицо Билла как-то сразу постарело и осунулось.– И ты рассказал им все… – обо мне… о Жанне… и… – Это все из-за Жанны, это ее вина! – кричала Сильвия, и в ее голосе было столько ревности и злобы, что она могла возбудить к себе только жалость. Билл вспылил:– Выйди отсюда!– Но, Билл?!– Закрой свой рот и убирайся вон!Лицо Сильвии перекосилось, она готова была разрыдаться. Мне было от души жаль ее. Конечно, она необыкновенная девушка, умеет писать повести в стихах, но до сих пор не поняла, что при ее весьма невзрачной внешности нельзя так проявлять свои чувства. Сильвия, тяжело ступая, вышла из комнаты.Билл сидел, уставившись в одну точку.– Значит, ты думал, что это я убил Ронни. Ничего себе! Он не обвинял меня, просто констатировал факт, как будто всегда знал: что бы ни случилось, я всегда буду подозревать его в худшем.– А полиция тоже так считает?– Да.– Они намерены меня арестовать?– Не горюй. Я возьму адвоката. Мы будем бороться.Он посмотрел на меня так, словно считал мой оптимизм совершенно бессмысленным.– Ты шутишь, папа?– Нет причин отчаиваться. Ведь главное, что это не ты убил. У нас не осуждают невинных.– А кто сказал, что я невиновен? Ты, конечно, был прав. Это я убил Ронни. Я!..Он опустил голову и тяжело дышал. Меня охватил ужас, но это длилось одно мгновение. В его голосе было столько горечи, обиды, отчаяния. Я понял: он просто жалкий упрямец!– Что с Жанной? – спросил он.– С ней все в порядке. Ронни закрыл ее в комнате. На ключе должны сохраниться отпечатки его пальцев, и полиция их уже сняла.Билл поднял голову. Он тупо смотрел на меня, словно не понимая моих слов. Наконец он выдавил из себя:– С Жанной все хорошо?– Да.Он оживился, встал с постели и сказал:– Бедный папа…– Но ведь не ты это сделал?– Неужели ты мог так подумать?– Вот что. Я позвоню Артуру Фридлянду. Он хоть и не является специалистом по криминальным делам, но разбирается в них, – сказал я. – А пока он приедет, расскажи: что же все-таки произошло?– Хорошо.– Ты оденься, а я позвоню Артуру.– Печально… Ведь я знаю твою привязанность к Ронни… Я вышел в другую комнату. Сильвия сидела на столе.В руках у нее была стеклянная баночка с вином. Подойдя к телефону, я сказал:– Мне надо связаться с адвокатом.Она не ответила. Я положил ей руку на плечо.– Вот увидите, все будет хорошо.– Идите вы ко всем чертям! – зло ответила она.Я набрал номер Артура Фридлянда. Он был юристом нашего издательства. Артур только что вернулся из Балтиморы и еще не спал. Я сказал ему, что дело очень серьезное, и дал адрес Сильвии. Не задавая вопросов, он заверил меня:– Сейчас буду, Жак.– Спасибо, Артур.Билл вышел из спальни. Подойдя к столу, на котором стояло вино, и не найдя стакана, он стал пить из банки. Артур приедет? – спросил он.– Да.Билл направился в ванную. Холодный душ взбодрил его. Несколько придя в себя, он произнес:– Вот теперь я могу обо всем рассказать. Сильвия поднялась и нервно сказала:– Если я мешаю, то могу выйти погулять.– Не дури. Можешь остаться, – обронил Билл.Сильвия подошла к Биллу и обняла его. Он ласково похлопал ее по плечу. «Сильный, здоровый мужчина успокаивает свою невесту». – Промелькнуло у меня в голове. Она села на топчан.– Итак, папа, начнем с начала?– Да, с тех пор, как ты пришел туда сегодня в первый раз, после полудня.– Я вернулся из Файр Истленд после четырех. Поставил машину в гараж.– Знаю.– К Сильвии я приехал на метро. Меня мучили угрызения совести за мое поведение с Жанной там, на острове. Я был неправ и считал, что обязан извиниться перед ней. Она оставила там свою сумочку. Вот и предлог для встречи. Я взял сумочку и направился на 58-ю улицу. Мне открыл Джонсон. В холле была Анни. Я спросил, дома ли Жанна, она ответила, что Жанна в гостиной… Она меня совсем не ждала. Я ей объяснил, что ничего не изменилось, что я ее люблю и всегда буду любить. Жанна встала и мы обнялись. Она только повторяла: «Как мне тяжело!» и плакала. В этот момент и вошел Ронни.Слушая Билла, я думал о сержанте Транте. Как он воспримет это? Ведь слова Билла были единственной бронёй против нависшей угрозы.– Если бы ты видел его! – продолжал Билл. Он вел себя, как сумасшедший: кричал, визжал, топал ногами. Он говорил отвратительные вещи о Жанне… и… обо всех. Боже мой! Как мне хотелось его ударить! Но Жанна не дала мне этого сделать. Она приказала мне уйти, сказав, что так будет лучше. Объяснять что-либо в такой ситуации не было смысла. Я ушел. Джонсон был в холле и, наверное, все слышал. Он мне открыл дверь. Я долго бродил по улицам без всякой цели и боялся, что сойду с ума. Мне нужна была моральная поддержка, и я вспомнил о Сильвии. Потом я подумал о Петере и Ирис. Они всегда понимали меня. Было около семи часов. Я пошел с намерением все им рассказать. Но они обедали, тут же была прислуга, и я ничего не смог сказать. Мне пришла в голову мысль, что я ни на кого не могу опереться. Это дело касалось только меня и Жанны. Я понял, что поступил, как трус, оставив Жанну в такой тяжелой обстановке. Мне необходимо снова вернуться на 58-ю улицу и все выяснить. Это единственный выход для нас с Жанной. Я должен был вернуться туда и забрать ее. Я сознавал, что, если оставлю ее с этой скотиной и она уступит ему, я потеряю ее навсегда. Я уже собрался уходить, как вдруг вспомнил о револьвере Петера. Ты не можешь себе представить, в каком состоянии был Ронни. Как он угрожал, как орал, что позовет полицию. Я подумал, что на всякий случай лучше прихватить оружие. Вытащить его из ящика было делом одной минуты. Едва я успел положить револьвер в карман, как в комнату вошла Ирис. Она спрашивала меня о чем-то, но я уклонился от разговора, чтобы не терять времени, и ушел.Он помолчал немного, затем продолжил:– Даю тебе честное слово, что я совсем и не думал воспользоваться револьвером. Я взял его просто так… на всякий случай. Вернувшись на 58-ю улицу, я позвонил и… открыл мне сам Ронни. От неожиданности я растерялся. Он смотрел на меня так, словно не верил своим глазам, что я осмелился снова прийти. Он крикнул: «Убирайся отсюда сейчас же!» Его вид привел меня в бешенство. Я ответил, что должен повидаться с Жанной и забрать ее из этого дома. Выхватив револьвер и угрожая им, я втолкнул Ронни в холл. Я даже не знал, заряжен ли револьвер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13