Освободившись из объятий Чосера, она опустилась на скамью и потянула его за собой, приглашая сесть рядом.
– Поцелуй, – прошептала она, придвинулась ближе и закрыла глаза.
Чосер не отрывал от нее взгляда, но тем не менее не наклонился и не поцеловал Кэт. Спустя несколько мгновений она открыла глаза.
И только тогда он поцеловал ее; поцелуй длился чуть дольше, чем того требовала необходимость.
– Ваши глаза… – сказал он, оторвавшись от нее. – Такие изумительно голубые.
Она покраснела, как во время их первого поцелуя, чувствуя, что жар приливает к щекам.
– Думаю, представление у нас получилось убедительное. Скоро король начнет одолевать вас вопросами. И что вы ему скажете?
– Что вы необыкновенно привлекательны и достойны восхищения.
– Тогда нам нужно разработать план до того, как он запретит вам встречаться со мной. А он непременно сделает это, и скоро, поскольку ваше «ухаживание» идет вразрез с его планами. Весь этот долгий, во многих отношениях ужасный день я только и делала, что обдумывала, как можно сбежать отсюда. И в голову приходит лишь один способ. Тут есть ход, которым я пользовалась еще девочкой. По нему можно выбраться за пределы замка.
Чосер оторопело посмотрел на нее.
– Боже всемогущий, почему же вы уже не попытались воспользоваться им, леди?
– Отчасти потому, что не знаю, существует ли он до сих пор. Это была просто трещина в кладке замка. Может, ее уже заделали? А также потому, что даже ребенком я едва пролезала в этот ход, а сейчас стала гораздо крупнее. Есть и еще одна причина. Мой сын. Они угрожают схватить его, если я сбегу. – Кэт с силой сжала руку Чосера. – Но больше я не в силах выносить это заточение! Я умру, если останусь здесь… и даже еще скорее, если меня выдадут за этого зверя Бенуа!
– Вы видели его?
– Да, и ближе, чем хотелось бы. – Кэт содрогнулась. – Вначале я не была уверена, что это он, но по мере того, как шла охота, я заметила какой-то сговор между ним и его кузеном де Куси. Как только де Куси не тошнит от такого родственника! Я бы отказалась от него, будь он даже моим братом. Господи боже, он такой мерзкий! Бог свидетель, Чосер, я располосую ему лицо осколком стекла, если он попытается прикоснуться ко мне.
Она замолчала, погрузившись в эти воображаемые ужасы. Чосер заговорил, лишь почувствовав, что она немного расслабилась.
– Дорогая леди, я должен кое-что сообщить вам. И, в виде исключения, эти новости вас обрадуют.
– Хорошие новости и впрямь большая редкость. Пожалуйста, говорите!
– По моему мнению, король не знает, где находится ваш сын. Лишь на прошлой неделе он отослал во Францию отряд солдат, якобы для «учений». Между тем сейчас в такого рода упражнениях нет никакой необходимости, и уж тем более во Франции. Мне приходит в голову одно объяснение: он отправил их на поиски вашего сына, чтобы, используя его, заставить вас выполнять свою волю.
Странное спокойствие снизошло на Кэт. Она сидела, обдумывая только что услышанное.
– А я все это время верила им, – наконец заговорила она. – Семь лет я жила в убеждении, что, если попытаюсь сбежать, моего сына убьют.
– Ну, теперь это вас не связывает, и вы наконец можете озаботиться собственной судьбой.
По щекам Кэт заструились слезы, и Чосер смахнул их кончиками пальцев.
– Я разузнаю насчет этого хода, – предложил он.
– Ох… правда? Я буду на коленях благодарить вас!
Он слегка покраснел.
– Будете благодарить Бога, леди, если все получится, как мы рассчитываем, и молитесь, чтобы так оно и было. А теперь скажите, где, хотя бы примерно, этот ход?
– Позади одной из кухонь, у северной стены. Хотелось бы описать его расположение точнее, но с тех пор прошло слишком много времени. Не представляю, какую причину придумать, зачем мне может понадобиться пойти туда. Разве что я вдруг пожелаю заняться стряпней? И все равно охранники потащатся следом. Нет, это невозможно!
– Не стоит сейчас волноваться из-за этого; наверняка решение найдется. Гораздо большее беспокойство вызывает вопрос, что вы будете делать, если сумеете выбраться через этот ход. Вы окажетесь одна, без коня. И вас будет нетрудно обнаружить – вы так не похожи на других женщин.
– Ну, можно переодеться. Скажем, спрятать в кустах рядом с выходом крестьянскую одежду. Но вот конь… это важно. Пешком убежать от человека на коне невозможно, однако если есть добрый конь, да еще знаешь точно, куда скакать… это совсем другое дело.
– Знаешь точно, куда скакать? – эхом повторил Чосер.
– Не поскачу же я просто неведомо куда! Нужно где-то затаиться, чтобы все обдумать и разработать план. Я так мало знаю о том, что сейчас происходит в Англии, что наверняка одним своим поведением буду выделяться среди здешних людей. Есть одно местечко, которое могло бы хорошо послужить мне, но опять же я понятия не имею, в каком оно сейчас состоянии после всех этих лет.
– Где это?
Бросив быстрый взгляд в сторону охранников, она ответила, на этот раз шепотом:
– Есть один каменный дом неподалеку от Чаринг-Кросс, на краю поляны. Он стоит в конце узкой тропы, проходящей между двумя могучими дубами. Они срослись стволами, образуя что-то вроде арки. Во время своего бегства много лет назад мы пересекали эту поляну. P?re зарыл там свою одежду, опасаясь, что кто-нибудь может украсть ее из дома и заразиться чумой.
– Но… почему кто-то мог заразиться через его одежду?
– Он сам переболел чумой.
Чосер открыл рот от изумления.
Кэт между тем погрузилась в воспоминания. Слова Алехандро снова зазвучали в ее ушах.
«Не позволяй мне выплевывать лекарство. Понимаешь, девочка?»
– Я была тогда ребенком и не помню всех деталей, – продолжала она, – но само место хорошо сохранилось в памяти, потому что его окружала какая-то странная магия…
Чосер придвинулся ближе и обхватил Кэт за плечи.
– В подтверждение развития нашего романа, – пояснил он. – Это место рядом с дубами… как думаете, ваш p?re помнит его?
– Несомненно.
– Тогда нужно устроить так, чтобы вы там встретились.
– Как это сделать?
– Через де Шальяка! У него есть способы передать сообщение вашему p?re, где бы тот ни находился. Король часто посылает своих доверенных лиц в Париж, а сейчас, со всеми этими делами, еженедельно. Их сумки всегда полны писем к членам французской королевской семьи и министрам.
– Но наше послание должно остаться в тайне! Если мы пошлем его с королевским курьером, кто-нибудь наверняка сломает печать и прочтет его.
– Если сможет.
– Конечно сможет! Печать восковая, а…
– Вы меня неправильно поняли, леди. Конечно, сломать печать можно, но если нельзя прочесть сообщение, то не стоит и трудиться.
Кэт резко встала.
– Хватит говорить загадками, сэр! Это вовсе не забавно.
Она бросила взгляд в сторону охранников. Они заметили внезапное движение и теперь не спускали с нее глаз.
– Пожалуйста. – Чосер протянул ей руку. – В мои намерения не входило сбить с толку или огорчить вас. Пожалуйста, сядьте.
Она подчинилась, все еще с выражением сомнения на лице.
– Если сообщение будет в некотором роде зашифровано, то никто не сможет прочесть его.
– В том числе и p?re, разве что мы каким-то волшебным образом отсюда вставим в его голову ключ к этому шифру.
Чосер улыбнулся.
– В этом нет необходимости. Он уже у него в голове.
Глава 12
Свинью убили в сарае, одним точным выстрелом в голову. Джейни вскрыла ее, нашла поджелудочную железу, положила испускающий пар орган в металлическую кастрюлю и закрыла крышкой. Осторожно ступая, она пронесла ее через весь дом в лабораторию. После этого Кристина буквально поселилась там, делая краткие перерывы лишь для того, чтобы перекусить.
И когда туда – предположительно, чтобы узнать, как идут дела, – заглядывал Эван Дунбар.
Остаток дня все, включая гостей, разделывали то, что осталось от свиньи. Лейни Дунбар решила остаться с отцом больной девочки. Ее сына, чье неравнодушие к Кристине бросалось в глаза, тоже не пришлось уговаривать побыть здесь еще. Остальные, понимая, что дома о них беспокоятся, следующим утром пораньше уехали, еще раз подтвердив новым друзьям свое обещание насчет свиньи и прося оставшихся надолго не задерживаться. Все понимали, что им предстоит трудный путь, где всякое может случиться, и долгие объяснения по возвращении домой.
Отец не отходил от постели дочери, и Лейни Дунбар оставалось проводить время в компании хозяев, то есть фактически Джейни, поскольку Кристина не вылезала из лаборатории, а Кэролайн, как обычно, занималась с детьми. Когда ее товарищи отбыли, Лейни вышла на кухню, где Джейни укладывала мясо в большую металлическую кастрюлю.
– Жаль, что они не остались на обед, – вздохнула Джейни. – Сегодня у нас особый случай – свинина.
– И завтра, и послезавтра тоже, и так далее, – со смешком ответила Лейни. – Лично я предпочла бы вонзить зубы в большой кусок лососины.
– С лимончиком, – мечтательно добавила Джейни. – Может, кому-то поблизости придет в голову разводить лососей, и вдобавок эти люди будут настроены дружелюбно.
– Неплохо бы… Послушайте, я давно хотела сказать вам, да все не было случая. По-моему, то, что вы делаете, потрясающе. Не могу передать, как мы ценим это.
– На самом деле это все Кристина, но разве мы не должны держаться вместе в нашем прекрасном новом мире?
Открыв дверцу духовки, Джейни поставила в нее кастрюлю с мясом, подвигала туда-сюда вьюшку и проверила, достаточно ли дров.
– Эта штука у вас работает? – Лейни кивнула на дымоход. – Я никакого дыма снаружи не видела.
– Зимой мы отводим горячий воздух в подвал, чтобы было теплее. Том встроил в трубу газоочиститель.
– Отличная идея.
– Да, мой муж из тех, у кого ничего не пропадает зря. Однако отскребать этот газоочиститель… бр-р-р. Нужно будет непременно установить там фильтры.
– У вас гораздо больше всякой техники, чем у нас. Лаборатория… я не видела ничего подобного с тех пор, как… – Лейни помолчала. – Это невероятно – что вы можете просто взять и изготовить инсулин.
– Может быть, нам удастся изготовить инсулин. Нет никаких гарантий, что у нас получится. Но если это вообще возможно, Кристина сделает. Эта девушка необыкновенно одаренный специалист. – Джейни прислонилась к стене и скрестила на груди руки. – Надеюсь, я достаточно ясно дала понять, еще в самом начале, что никаких гарантий нет. Если ей и удастся изготовить инсулин, может оказаться уже слишком поздно. Того, что мы получим, хватит на несколько недель, но девочке ведь надо вводить его регулярно всю оставшуюся жизнь. Некоторое время назад я заходила к ней: она очень, очень плоха. И лучше ей не станет, пока мы не сделаем инъекцию.
– У вас есть шприцы и все остальное?
– Да.
– Сколько инсулина можно получить из одной свиньи? – задумчиво спросила Лейни. – Это не очень здорово – без конца убивать их.
– Не знаю. Но Кристина уже высказала идею превратить клетки этой свиньи в маленькие «фабрики», с помощью каких-то вирусов.
Лейни замерла.
– И у вас есть эти вирусы?
– Вы удивитесь, сколько всего, оказывается, можно найти у себя под ногами.
– Может, и нет.
– Послушайте, мясо будет запекаться какое-то время, – сказала Джейни, – а мне нужно сходить на нашу электростанцию и проверить, все ли там в порядке. Обычно это делает Том, но сегодня он… ну, немного занят. – Она улыбнулась. – Не хотите прогуляться?
– С удовольствием.
– Хорошо. Надевайте куртку; снаружи ветрено. Я только сбегаю взглянуть на свою пациентку и пойдем.
Джейни быстро вернулась.
– Все еще никаких изменений.
– И то хорошо. – Лейни сделала жест в сторону лука на правом плече Джейни. – Что, прогулка может оказаться опасной?
Джейни достала из шкафа колчан со стрелами.
– Никогда не знаешь, с чем можно столкнуться снаружи. – Она улыбнулась и подмигнула Лейни. – Спросите хотя бы у Майкла.
– Ладно, все же кончилось хорошо. У вас есть еще такие же? – спросила Лейни, кивнув на лук и стрелы.
Джейни достала из шкафа второй комплект. Покинув теплый и безопасный дом, они вышли в холодный лес.
Тропу с обеих сторон ограждали кусты и валуны, на протяжении столетий проклинаемые фермерами Новой Англии. Женщины перешагивали через корни и камни, отводили свисающие над тропой ветки. Вскоре они вышли на то место, откуда открывался далекий вид, которым Джейни и Том любовались несколько вечеров назад. При дневном свете местность просматривалась примерно на расстоянии сорока миль в восточном направлении. Солнечный свет плясал на поверхности озера; среди деревьев тут и там мелькали зеленые пятна, в особенности в долине внизу – туда весна пришла раньше, чем в горы. В трех разных местах к небу поднимались маленькие столбики дыма.
– Там есть люди, – задумчиво сказала Джейни. – Мы сотни раз заговаривали о том, чтобы связаться с другими, но так и не сделали этого.
– Это, скорее всего, к лучшему. Мы много раз выходили наружу. Вначале нам попадались миролюбиво настроенные группы, но никто из них не выражал желания объединяться. Оглядываясь назад, думаю, что было еще слишком рано для этого; шла всего лишь вторая весна. Выждав год, мы снова вышли, увидели лагерь и возрадовались – над ним в разных местах поднимался дым. Мы решили, что они, наверно, уже многого добились. – Затенив глаза, Лейни указала на северо-восток. – Вон там. Видите похожую на дерево вышку сотовой связи, рядом с холмом?
Джейни напряженно вглядывалась в даль.
– Вроде бы вижу. Одна перекладина свисает, да?
Лейни кивнула.
– Вот там они и находятся или, по крайней мере, находились. Бог знает, что с ними стало. Это был настоящий кошмар, прямо лагерь каких-то дикарей в Аппалачах. Палатки и ящики, дверные проемы завешаны одеялами, повсюду жуткая грязь. Имелся там и один дом, но в ужасном состоянии, он просто разваливался вокруг своих жильцов. И все, кто нам попадался, выглядели больными.
Джейни не сводила взгляда с напряженного лица Лейни, предчувствуя, что дальше будет еще хуже.
– Они знали о нашем приближении – наверно, где-то у них были расставлены дозорные – и напали на нас, как только мы вошли.
– Господи!
Джейни вспомнила свою последнюю поездку из внешнего мира сюда, в лагерь. Она почти почувствовала, как палец оттягивает спусковой крючок; почти увидела широко раскрытые глаза нападавшего, столько раз впоследствии являвшегося ей во сне.
– И что вы сделали?
– Сражались. Что еще нам оставалось?
– У них было оружие?
– Пара пистолетов, но стрелки они оказались никудышные. Мы уничтожили двоих, а остальные просто сбежали.
«Уничтожили». Это звучало так… по-военному, и, судя по выражению лица Лейни, она вполне могла быть причастна к «уничтожению».
– Я всегда старалась спасать людей, – заговорила Джейни после паузы. – И никогда даже не представляла, что могу кого-то лишить жизни. Но когда вопрос встал «он или я», сделала это.
Лейни ответила не сразу.
– Хотела бы я тоже признаться, что лишила жизни одного человека. Увы, мне приходилось делать это много раз.
– Вы были солдатом?
В смехе Лейни сквозила горечь.
– Нет. Копом.
Она вздохнула; плечи ее поникли.
– У вас усталый вид, – сказала Джейни и кивнула в сторону лежащего на краю тропы бревна. – Присядем?
Джейни всматривалась в лицо Лейни, надеясь, что услышанное сейчас поможет воспоминаниям пробиться из подсознания. И в конце концов это произошло. Перед ее мысленным взором возникли Мемориальный госпиталь Джеймсона и школа Бетси, окруженная цепным заграждением и людьми в зеленых костюмах. Потом она «увидела» снимаемый с головы шлем и мгновение спустя – лицо Лейни Дунбар, каким оно предстало ей впервые, чуть моложе теперешнего, с напряженным, встревоженным выражением. Держа шлем в руке, женщина встряхнула волосами, длиннее, чем сейчас, и с высветленными прядями; однако лицо, несомненно, было то же самое.
Тогда Джейни попыталась проскользнуть мимо нее, но тщетно.
Она вспомнила ощущение виниловой перчатки Лейни на своей руке и то, как крепко держали ее эти затянутые в перчатку пальцы, и потом голос.
«Мне очень жаль, мэм, но туда нельзя…»
– Вы были биокопом в Нортгемптоне?
Лейни кивнула.
Джейни смахнула слезинку.
– Одну школу тогда изолировали…
Лейни опустила взгляд, как бы догадываясь, что сейчас услышит.
– Мой первый муж и дочь…
Закончить предложение оказалось выше сил Джейни. После долгой, мучительной паузы Лейни мягко положила руку ей на плечо.
– Мне очень жаль. Знаю, для вас это не утешение, но у нас не было выбора, здание обязательно требовалось изолировать. Иначе умерло бы гораздо больше людей.
«И так их много умерло», – подумала Джейни.
– Понимаю. – Голос Джейни опустился до шепота. – Но вы правы, это не утешение.
Последовало тягостное молчание, прерванное Лейни.
– Наверно, не нужно говорить вам, сколько раз мы делали то же самое в других местах.
– Нет, не нужно.
Новая знакомая продолжала успокаивающе поглаживать по плечу охваченную мучительными воспоминаниями Джейни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Поцелуй, – прошептала она, придвинулась ближе и закрыла глаза.
Чосер не отрывал от нее взгляда, но тем не менее не наклонился и не поцеловал Кэт. Спустя несколько мгновений она открыла глаза.
И только тогда он поцеловал ее; поцелуй длился чуть дольше, чем того требовала необходимость.
– Ваши глаза… – сказал он, оторвавшись от нее. – Такие изумительно голубые.
Она покраснела, как во время их первого поцелуя, чувствуя, что жар приливает к щекам.
– Думаю, представление у нас получилось убедительное. Скоро король начнет одолевать вас вопросами. И что вы ему скажете?
– Что вы необыкновенно привлекательны и достойны восхищения.
– Тогда нам нужно разработать план до того, как он запретит вам встречаться со мной. А он непременно сделает это, и скоро, поскольку ваше «ухаживание» идет вразрез с его планами. Весь этот долгий, во многих отношениях ужасный день я только и делала, что обдумывала, как можно сбежать отсюда. И в голову приходит лишь один способ. Тут есть ход, которым я пользовалась еще девочкой. По нему можно выбраться за пределы замка.
Чосер оторопело посмотрел на нее.
– Боже всемогущий, почему же вы уже не попытались воспользоваться им, леди?
– Отчасти потому, что не знаю, существует ли он до сих пор. Это была просто трещина в кладке замка. Может, ее уже заделали? А также потому, что даже ребенком я едва пролезала в этот ход, а сейчас стала гораздо крупнее. Есть и еще одна причина. Мой сын. Они угрожают схватить его, если я сбегу. – Кэт с силой сжала руку Чосера. – Но больше я не в силах выносить это заточение! Я умру, если останусь здесь… и даже еще скорее, если меня выдадут за этого зверя Бенуа!
– Вы видели его?
– Да, и ближе, чем хотелось бы. – Кэт содрогнулась. – Вначале я не была уверена, что это он, но по мере того, как шла охота, я заметила какой-то сговор между ним и его кузеном де Куси. Как только де Куси не тошнит от такого родственника! Я бы отказалась от него, будь он даже моим братом. Господи боже, он такой мерзкий! Бог свидетель, Чосер, я располосую ему лицо осколком стекла, если он попытается прикоснуться ко мне.
Она замолчала, погрузившись в эти воображаемые ужасы. Чосер заговорил, лишь почувствовав, что она немного расслабилась.
– Дорогая леди, я должен кое-что сообщить вам. И, в виде исключения, эти новости вас обрадуют.
– Хорошие новости и впрямь большая редкость. Пожалуйста, говорите!
– По моему мнению, король не знает, где находится ваш сын. Лишь на прошлой неделе он отослал во Францию отряд солдат, якобы для «учений». Между тем сейчас в такого рода упражнениях нет никакой необходимости, и уж тем более во Франции. Мне приходит в голову одно объяснение: он отправил их на поиски вашего сына, чтобы, используя его, заставить вас выполнять свою волю.
Странное спокойствие снизошло на Кэт. Она сидела, обдумывая только что услышанное.
– А я все это время верила им, – наконец заговорила она. – Семь лет я жила в убеждении, что, если попытаюсь сбежать, моего сына убьют.
– Ну, теперь это вас не связывает, и вы наконец можете озаботиться собственной судьбой.
По щекам Кэт заструились слезы, и Чосер смахнул их кончиками пальцев.
– Я разузнаю насчет этого хода, – предложил он.
– Ох… правда? Я буду на коленях благодарить вас!
Он слегка покраснел.
– Будете благодарить Бога, леди, если все получится, как мы рассчитываем, и молитесь, чтобы так оно и было. А теперь скажите, где, хотя бы примерно, этот ход?
– Позади одной из кухонь, у северной стены. Хотелось бы описать его расположение точнее, но с тех пор прошло слишком много времени. Не представляю, какую причину придумать, зачем мне может понадобиться пойти туда. Разве что я вдруг пожелаю заняться стряпней? И все равно охранники потащатся следом. Нет, это невозможно!
– Не стоит сейчас волноваться из-за этого; наверняка решение найдется. Гораздо большее беспокойство вызывает вопрос, что вы будете делать, если сумеете выбраться через этот ход. Вы окажетесь одна, без коня. И вас будет нетрудно обнаружить – вы так не похожи на других женщин.
– Ну, можно переодеться. Скажем, спрятать в кустах рядом с выходом крестьянскую одежду. Но вот конь… это важно. Пешком убежать от человека на коне невозможно, однако если есть добрый конь, да еще знаешь точно, куда скакать… это совсем другое дело.
– Знаешь точно, куда скакать? – эхом повторил Чосер.
– Не поскачу же я просто неведомо куда! Нужно где-то затаиться, чтобы все обдумать и разработать план. Я так мало знаю о том, что сейчас происходит в Англии, что наверняка одним своим поведением буду выделяться среди здешних людей. Есть одно местечко, которое могло бы хорошо послужить мне, но опять же я понятия не имею, в каком оно сейчас состоянии после всех этих лет.
– Где это?
Бросив быстрый взгляд в сторону охранников, она ответила, на этот раз шепотом:
– Есть один каменный дом неподалеку от Чаринг-Кросс, на краю поляны. Он стоит в конце узкой тропы, проходящей между двумя могучими дубами. Они срослись стволами, образуя что-то вроде арки. Во время своего бегства много лет назад мы пересекали эту поляну. P?re зарыл там свою одежду, опасаясь, что кто-нибудь может украсть ее из дома и заразиться чумой.
– Но… почему кто-то мог заразиться через его одежду?
– Он сам переболел чумой.
Чосер открыл рот от изумления.
Кэт между тем погрузилась в воспоминания. Слова Алехандро снова зазвучали в ее ушах.
«Не позволяй мне выплевывать лекарство. Понимаешь, девочка?»
– Я была тогда ребенком и не помню всех деталей, – продолжала она, – но само место хорошо сохранилось в памяти, потому что его окружала какая-то странная магия…
Чосер придвинулся ближе и обхватил Кэт за плечи.
– В подтверждение развития нашего романа, – пояснил он. – Это место рядом с дубами… как думаете, ваш p?re помнит его?
– Несомненно.
– Тогда нужно устроить так, чтобы вы там встретились.
– Как это сделать?
– Через де Шальяка! У него есть способы передать сообщение вашему p?re, где бы тот ни находился. Король часто посылает своих доверенных лиц в Париж, а сейчас, со всеми этими делами, еженедельно. Их сумки всегда полны писем к членам французской королевской семьи и министрам.
– Но наше послание должно остаться в тайне! Если мы пошлем его с королевским курьером, кто-нибудь наверняка сломает печать и прочтет его.
– Если сможет.
– Конечно сможет! Печать восковая, а…
– Вы меня неправильно поняли, леди. Конечно, сломать печать можно, но если нельзя прочесть сообщение, то не стоит и трудиться.
Кэт резко встала.
– Хватит говорить загадками, сэр! Это вовсе не забавно.
Она бросила взгляд в сторону охранников. Они заметили внезапное движение и теперь не спускали с нее глаз.
– Пожалуйста. – Чосер протянул ей руку. – В мои намерения не входило сбить с толку или огорчить вас. Пожалуйста, сядьте.
Она подчинилась, все еще с выражением сомнения на лице.
– Если сообщение будет в некотором роде зашифровано, то никто не сможет прочесть его.
– В том числе и p?re, разве что мы каким-то волшебным образом отсюда вставим в его голову ключ к этому шифру.
Чосер улыбнулся.
– В этом нет необходимости. Он уже у него в голове.
Глава 12
Свинью убили в сарае, одним точным выстрелом в голову. Джейни вскрыла ее, нашла поджелудочную железу, положила испускающий пар орган в металлическую кастрюлю и закрыла крышкой. Осторожно ступая, она пронесла ее через весь дом в лабораторию. После этого Кристина буквально поселилась там, делая краткие перерывы лишь для того, чтобы перекусить.
И когда туда – предположительно, чтобы узнать, как идут дела, – заглядывал Эван Дунбар.
Остаток дня все, включая гостей, разделывали то, что осталось от свиньи. Лейни Дунбар решила остаться с отцом больной девочки. Ее сына, чье неравнодушие к Кристине бросалось в глаза, тоже не пришлось уговаривать побыть здесь еще. Остальные, понимая, что дома о них беспокоятся, следующим утром пораньше уехали, еще раз подтвердив новым друзьям свое обещание насчет свиньи и прося оставшихся надолго не задерживаться. Все понимали, что им предстоит трудный путь, где всякое может случиться, и долгие объяснения по возвращении домой.
Отец не отходил от постели дочери, и Лейни Дунбар оставалось проводить время в компании хозяев, то есть фактически Джейни, поскольку Кристина не вылезала из лаборатории, а Кэролайн, как обычно, занималась с детьми. Когда ее товарищи отбыли, Лейни вышла на кухню, где Джейни укладывала мясо в большую металлическую кастрюлю.
– Жаль, что они не остались на обед, – вздохнула Джейни. – Сегодня у нас особый случай – свинина.
– И завтра, и послезавтра тоже, и так далее, – со смешком ответила Лейни. – Лично я предпочла бы вонзить зубы в большой кусок лососины.
– С лимончиком, – мечтательно добавила Джейни. – Может, кому-то поблизости придет в голову разводить лососей, и вдобавок эти люди будут настроены дружелюбно.
– Неплохо бы… Послушайте, я давно хотела сказать вам, да все не было случая. По-моему, то, что вы делаете, потрясающе. Не могу передать, как мы ценим это.
– На самом деле это все Кристина, но разве мы не должны держаться вместе в нашем прекрасном новом мире?
Открыв дверцу духовки, Джейни поставила в нее кастрюлю с мясом, подвигала туда-сюда вьюшку и проверила, достаточно ли дров.
– Эта штука у вас работает? – Лейни кивнула на дымоход. – Я никакого дыма снаружи не видела.
– Зимой мы отводим горячий воздух в подвал, чтобы было теплее. Том встроил в трубу газоочиститель.
– Отличная идея.
– Да, мой муж из тех, у кого ничего не пропадает зря. Однако отскребать этот газоочиститель… бр-р-р. Нужно будет непременно установить там фильтры.
– У вас гораздо больше всякой техники, чем у нас. Лаборатория… я не видела ничего подобного с тех пор, как… – Лейни помолчала. – Это невероятно – что вы можете просто взять и изготовить инсулин.
– Может быть, нам удастся изготовить инсулин. Нет никаких гарантий, что у нас получится. Но если это вообще возможно, Кристина сделает. Эта девушка необыкновенно одаренный специалист. – Джейни прислонилась к стене и скрестила на груди руки. – Надеюсь, я достаточно ясно дала понять, еще в самом начале, что никаких гарантий нет. Если ей и удастся изготовить инсулин, может оказаться уже слишком поздно. Того, что мы получим, хватит на несколько недель, но девочке ведь надо вводить его регулярно всю оставшуюся жизнь. Некоторое время назад я заходила к ней: она очень, очень плоха. И лучше ей не станет, пока мы не сделаем инъекцию.
– У вас есть шприцы и все остальное?
– Да.
– Сколько инсулина можно получить из одной свиньи? – задумчиво спросила Лейни. – Это не очень здорово – без конца убивать их.
– Не знаю. Но Кристина уже высказала идею превратить клетки этой свиньи в маленькие «фабрики», с помощью каких-то вирусов.
Лейни замерла.
– И у вас есть эти вирусы?
– Вы удивитесь, сколько всего, оказывается, можно найти у себя под ногами.
– Может, и нет.
– Послушайте, мясо будет запекаться какое-то время, – сказала Джейни, – а мне нужно сходить на нашу электростанцию и проверить, все ли там в порядке. Обычно это делает Том, но сегодня он… ну, немного занят. – Она улыбнулась. – Не хотите прогуляться?
– С удовольствием.
– Хорошо. Надевайте куртку; снаружи ветрено. Я только сбегаю взглянуть на свою пациентку и пойдем.
Джейни быстро вернулась.
– Все еще никаких изменений.
– И то хорошо. – Лейни сделала жест в сторону лука на правом плече Джейни. – Что, прогулка может оказаться опасной?
Джейни достала из шкафа колчан со стрелами.
– Никогда не знаешь, с чем можно столкнуться снаружи. – Она улыбнулась и подмигнула Лейни. – Спросите хотя бы у Майкла.
– Ладно, все же кончилось хорошо. У вас есть еще такие же? – спросила Лейни, кивнув на лук и стрелы.
Джейни достала из шкафа второй комплект. Покинув теплый и безопасный дом, они вышли в холодный лес.
Тропу с обеих сторон ограждали кусты и валуны, на протяжении столетий проклинаемые фермерами Новой Англии. Женщины перешагивали через корни и камни, отводили свисающие над тропой ветки. Вскоре они вышли на то место, откуда открывался далекий вид, которым Джейни и Том любовались несколько вечеров назад. При дневном свете местность просматривалась примерно на расстоянии сорока миль в восточном направлении. Солнечный свет плясал на поверхности озера; среди деревьев тут и там мелькали зеленые пятна, в особенности в долине внизу – туда весна пришла раньше, чем в горы. В трех разных местах к небу поднимались маленькие столбики дыма.
– Там есть люди, – задумчиво сказала Джейни. – Мы сотни раз заговаривали о том, чтобы связаться с другими, но так и не сделали этого.
– Это, скорее всего, к лучшему. Мы много раз выходили наружу. Вначале нам попадались миролюбиво настроенные группы, но никто из них не выражал желания объединяться. Оглядываясь назад, думаю, что было еще слишком рано для этого; шла всего лишь вторая весна. Выждав год, мы снова вышли, увидели лагерь и возрадовались – над ним в разных местах поднимался дым. Мы решили, что они, наверно, уже многого добились. – Затенив глаза, Лейни указала на северо-восток. – Вон там. Видите похожую на дерево вышку сотовой связи, рядом с холмом?
Джейни напряженно вглядывалась в даль.
– Вроде бы вижу. Одна перекладина свисает, да?
Лейни кивнула.
– Вот там они и находятся или, по крайней мере, находились. Бог знает, что с ними стало. Это был настоящий кошмар, прямо лагерь каких-то дикарей в Аппалачах. Палатки и ящики, дверные проемы завешаны одеялами, повсюду жуткая грязь. Имелся там и один дом, но в ужасном состоянии, он просто разваливался вокруг своих жильцов. И все, кто нам попадался, выглядели больными.
Джейни не сводила взгляда с напряженного лица Лейни, предчувствуя, что дальше будет еще хуже.
– Они знали о нашем приближении – наверно, где-то у них были расставлены дозорные – и напали на нас, как только мы вошли.
– Господи!
Джейни вспомнила свою последнюю поездку из внешнего мира сюда, в лагерь. Она почти почувствовала, как палец оттягивает спусковой крючок; почти увидела широко раскрытые глаза нападавшего, столько раз впоследствии являвшегося ей во сне.
– И что вы сделали?
– Сражались. Что еще нам оставалось?
– У них было оружие?
– Пара пистолетов, но стрелки они оказались никудышные. Мы уничтожили двоих, а остальные просто сбежали.
«Уничтожили». Это звучало так… по-военному, и, судя по выражению лица Лейни, она вполне могла быть причастна к «уничтожению».
– Я всегда старалась спасать людей, – заговорила Джейни после паузы. – И никогда даже не представляла, что могу кого-то лишить жизни. Но когда вопрос встал «он или я», сделала это.
Лейни ответила не сразу.
– Хотела бы я тоже признаться, что лишила жизни одного человека. Увы, мне приходилось делать это много раз.
– Вы были солдатом?
В смехе Лейни сквозила горечь.
– Нет. Копом.
Она вздохнула; плечи ее поникли.
– У вас усталый вид, – сказала Джейни и кивнула в сторону лежащего на краю тропы бревна. – Присядем?
Джейни всматривалась в лицо Лейни, надеясь, что услышанное сейчас поможет воспоминаниям пробиться из подсознания. И в конце концов это произошло. Перед ее мысленным взором возникли Мемориальный госпиталь Джеймсона и школа Бетси, окруженная цепным заграждением и людьми в зеленых костюмах. Потом она «увидела» снимаемый с головы шлем и мгновение спустя – лицо Лейни Дунбар, каким оно предстало ей впервые, чуть моложе теперешнего, с напряженным, встревоженным выражением. Держа шлем в руке, женщина встряхнула волосами, длиннее, чем сейчас, и с высветленными прядями; однако лицо, несомненно, было то же самое.
Тогда Джейни попыталась проскользнуть мимо нее, но тщетно.
Она вспомнила ощущение виниловой перчатки Лейни на своей руке и то, как крепко держали ее эти затянутые в перчатку пальцы, и потом голос.
«Мне очень жаль, мэм, но туда нельзя…»
– Вы были биокопом в Нортгемптоне?
Лейни кивнула.
Джейни смахнула слезинку.
– Одну школу тогда изолировали…
Лейни опустила взгляд, как бы догадываясь, что сейчас услышит.
– Мой первый муж и дочь…
Закончить предложение оказалось выше сил Джейни. После долгой, мучительной паузы Лейни мягко положила руку ей на плечо.
– Мне очень жаль. Знаю, для вас это не утешение, но у нас не было выбора, здание обязательно требовалось изолировать. Иначе умерло бы гораздо больше людей.
«И так их много умерло», – подумала Джейни.
– Понимаю. – Голос Джейни опустился до шепота. – Но вы правы, это не утешение.
Последовало тягостное молчание, прерванное Лейни.
– Наверно, не нужно говорить вам, сколько раз мы делали то же самое в других местах.
– Нет, не нужно.
Новая знакомая продолжала успокаивающе поглаживать по плечу охваченную мучительными воспоминаниями Джейни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53