И когда он сел за сто
л, все дружно опустились вслед за ним.
Но Варяг помнил и другое. Как тем же вечером, в одном из самых темных закоу
лков зоны, три тени преградили ему путь. Сверкнула молнией заточка, и едва
успевший увернуться Варяг почувствовал на своей щеке ее обжигающее при
косновение. Ни секунды не размышляя, Варяг бросился в бой. Ярость застила
ла кровью ему глаза, он обрушивал удар за ударом на головы нападавших, слы
ша только вскрики и хруст костей. Под ударом его головы хрястнула, забуль
кав кровью, переносица одного из них, и он повалился на землю кулем, еще в в
оздухе потеряв сознание. Варяг узнал его. Это был вор по кличке Водяной, не
пожелавший смириться с тем, что его свергли с престола в угоду молодому, с
ильному Варягу. Шестерки Водяного, увидев, что хозяин лежит, поверженный
наземь, в ужасе попятились, но Варяг бросился на них с удесятеренной сило
й. Схватив одного, который почти уже не сопротивлялся, Варяг с силой ткнул
его головой в бетонную стену, и тот беззвучно стек по ней вниз.
Второго Варяг не стал догонять. И так было ясно, кто теперь настоящий хозя
ин на зоне. Он зашел в умывальню, смыл с лица кровь и, как ни в чем не бывало, в
ернулся в барак.
…Варяг улыбнулся своим мыслям. Светка, внимательно следившая за выражен
ием его лица, поняла улыбку по-своему и, счастливо вздохнув, крепче прижал
ась к его плечу.

ГЛАВА 3

Владислав Геннадьевич пошуровал прутом в камине. Теперь в нем трудно был
о узнать Варяга. На пальцах даже не осталось следов от наколок, только там
, где когда-то была корона, Ц маленький шрам. Не отпустил так легко венчал
ьный символ Ц оставил отметину. Владислав Геннадьевич вывел на теле и д
ругие наколки; только крест, возле которого вспорхнули ангелы, оставил, к
ак память о воровской карьере.
Пластическая операция изменила и его лицо: нос удлинился, натянулась кож
а на скулах, на подбородке появилась ямочка. Теперь он Ц не прежний Варяг
Ц самый молодой и удачливый законник России, который контролировал нес
колько зон, о котором была наслышана половина прежнего Союза и знаться с
которым считалось за великую честь. Чтобы услышать его мнение, ворам при
ходилось идти на немыслимые хитрости, посылать гонцов или ксивы за тысяч
и километров. И когда обратно возвращалось авторитетное суждение, оно во
спринималось, как закон, нарушить который можно разве что под страхом см
ерти.
Он мог и дальше оставаться вором в законе Ц карьера, о которой мечтает ка
ждый вор, но только единицам рукоплещет судьба. Чтобы быть вором, отмечен
ным властью, мало сидеть на зоне и в колонии, нужно иметь характер и недюжи
нный организаторский талант. Воров много, а коронованных воров всегда ед
иницы. И здесь, помимо личных достоинств и беззаветного служения воровск
им законам, должно быть еще что-то такое, чего ты не знаешь о себе сам, но то,
что непременно видят окружающие. И вот это «что-то» и дает полную власть.
Если у царя Ц это скипетр и державное яблоко, предначертанные ему с рожд
ения, то у воров Ц тончайшее чутье на лагерные заповеди: без крика, методо
м убеждения отстаивать свою правоту. Да так, чтобы, когда заговорил, все во
круг поумолкли. А может, это все, вместе взятое, и есть сверхпрочный сплав,
который будет называться вором в законе.
Веселыми искрами разлетались в камине искры, рассерженным зверем в дымо
ходе гудел огонь, без дыма поедая высохшие поленницы. Разве он тогда подо
зревал, что существуют вершины гораздо более высокие, чем те, которых он д
остиг. Они не на виду, их постоянно скрывает туман, и их могущество скрыто
под толстыми снежными шапками.
Это была стратосфера Ц выше просто некуда. Дальше Ц чернота. Космос. Все
ленная. Именно здесь делят бывший Советский Союз; как рождественский пир
ог разрезают его на огромные куски, а лопают так, что и крошек на стиле не о
станется. Они кромсают его уверенно, как делали это некогда члены Политб
юро, забирают куски по аппетиту, и ровно столько, чтобы не поперхнуться. И
совсем не случайно, что этих «небожителей» не может быть много, их Ц неск
олько, они избраны судьбой. А над всеми ними стоит только один, он-то и выби
рает самый большой и самый лакомый кусок. Этим главным и был Владислав Ге
ннадьевич, который был ранее известен воровскому миру, как законный вор
Варяг, но только немногие посвященные знали эту тайну.
Варяг переродился, а вместе с тем вступил в новое качество, имя которому
Ц высшая сфера. А это не только мраморный камин, трехэтажный коттедж, не у
ступающий самым лучшим западным образцам, машины, которые можно менять с
такой же легкостью, как в молодости соришь деньгами; это Ц огромная влас
ть, простирающаяся от моря и до моря. Владислав держал в своих руках сотни
нитей, которые связывали его с разными уголками его большого дома. То нам
атывал ниточку на палец потуже, если кто-то осмеливался ему перечить, то о
слаблял, если с его мнением считались. Варяг вошел в стратосферу в тот сам
ый момент, когда воры, забыв о прежней спесивости, устраивались на службу
к крупным воротилам, имевшим огромный теневой бизнес и отлаженные связи
на Западе. Тогда он и дал себе слово не ломать эту пирамиду, а подчинить ее
своей власти. Если он не запачкал свою воровскую биографию работой на пр
авительство, то уж подавно не согласится работать на презренных фирмаче
й.
Это был непростой путь, и растянулся он на добрый десяток лет. Сначала нуж
но было проникнуть наверх, потом удержаться там, а потом, взяв на вооружен
ие опыт большевиков, устранять неугодных, заменяя их на более покладисты
х. Так создался костяк, которым он управлял по своему усмотрению. И сейчас
Варяг чувствовал, что ему тесны былые границы, как когда-то тесен был даже
отдельный вагон. Он жаждал простора и потому все чаще обращал внимание н
а Запад; так когда-то древние азиатские кочевники с вожделением смотрел
и на богатые дворцы знатных иноземных вельмож. Никогда еще воры в законе
не забирались так высоко. Но ведь раньше они даже и думать не могли о том, ч
то когда-нибудь им придется делить сдобный пирог всего Союза.
Варяг любил сидеть у камина, здесь, возле огня, хорошо думалось. Иногда он
брал в руки карты и, тщательно перетасовав, развлекался фокусами. Его чут
кие пальцы не отвыкли от карт. Он легко разбирал игровые комбинации и, обл
адая крепкой, почти феноменальной памятью, моментально запоминал рубаш
ку на обратной стороне, отмечая едва заметные различия в рисунке. Ему нуж
но было сыграть два кона, чтобы уже знать наверняка, какая масть в руках у
соперников, и, памятуя о его талантах, на вторую игру игроки распечатывал
и новую колоду.
Вор в законе в карты должен играть отлично. Это одна из прописных заповед
ей. И свое мастерство Варяг довел до такой степени, что мог успешно соперн
ичать с самыми искусными шулерами. И еще один закон Ц коронованный вор д
олжен садиться играть только с равными себе. Но Варяг уже поднялся слишк
ом высоко и давно не видел рядом равного, потому чаще всего играл сам с соб
ой, с упорством каторжника продолжая шлифовать свое мастерство. Не поигр
ай он месяц, и пальцы тотчас утратят былую надежность. Так спортсмен, чтоб
ы не потерять хорошей формы, совершает изнурительные ежедневные кроссы:
для того чтобы всегда чувствовать себя уверенно, нужно не давать себе по
коя.
Нелегок был путь к вершинам. Да, его объявили вором в законе, но по-настоящ
ему он мог им стать, только дав клятву на могиле того, чье место должен буд
ет занять. Этим человеком был вор изрядного ума и недюжинной ловкости, к к
оторому неожиданно прилипло ученое словечко Ц Фотон.
Фотон умер в одной из печорских колоний и втайне от зеков был похоронен л
агерной администрацией, которая боялась возможных беспорядков. Долго м
огилу Фотона скрывали, так как знали, что она породит нового законника, а к
огда наконец правда открылась, у свежего холмика с простым деревянным кр
естом выставили усиленный караул.
Начальник лагеря был суров и приказал: охранять могилу так, как если бы эт
о был военный объект: «Стрелять во всякого, кто, невзирая на предупрежден
ия, захочет приблизиться к могиле». Он знал, что у воров в законе есть трад
иция: новый урка должен давать клятву на могиле своего предшественника.

Тогда Варяг только освободился из зоны, и клятву у потемневшего креста д
олжен был давать именно он.
Впервые Варяг возвращался в печорские лагеря не под конвоем, а по собств
енной воле. На плечах огромный рюкзак, в кармане разрешение на въезд в пог
раничную зону. Они представились геологическим отрядом, маршрут которо
го должен был пройти поблизости от могилы Фотона.
Молоденькие солдаты заметили приближение незнакомых людей и, сжав в рук
ах автоматы, стали истошно орать, что пристрелят каждого, кто посмеет при
близиться.
Ц Не подходить! Откроем огонь на поражение! У нас приказ! Будем стрелять!

Разве мог предположить Фотон, что будет страшен и после смерти и что заро
ют его не на обычном зековском кладбище и не отправят тело к родным, а свез
ут за сотню километров.
Они решили не лезть на рожон и, накинув рюкзаки на плечи, пошли своей дорог
ой. Когда за горизонтом скрылся одиноко торчащий крест, Варяг дал команд
у остановиться. Это был его час, и он его не упустит. Как на него посмотрит с
ход, если он уйдет, так и не дав клятвы!
Закурили. Варяг привык видеть эти места через колючую проволоку, а сейча
с, куда ни посмотри, Ц свобода! Она была везде: в заросшей кустами речке, в
холмах, она наполняла воздух и уходила дальше, за горизонт. Свобода и вечн
ый покой…
Ц У тебя все готово? Ц Он повернулся к мужику лет сорока, строгие настор
оженные глаза которого смотрели так, будто от всякого ожидали подвоха.
По своему характеру тот и сам бы мог подняться далеко наверх, но он был мяс
ник, а они не очень-то почитались в уголовном мире.
Ц Да.
Ц Чтобы никакой суеты. Заберешься вон на тот холм и тремя выстрелами пол
ожишь всех. После того как исполнишь, махнешь нам рукой.
Ц Хорошо.
Ц А теперь ступай.
Мясник сделал последнюю затяжку, которая, как известно, самая сладкая. Он
едва не обжег пальцы об огненный кружок, подобравшийся к губам, и, сплюнув
прилипший к языку табак, стал неторопливо собираться: проверил ствол, ак
куратно привернул оптический прицел и, махнув на прощание, стал взбирать
ся наверх.
Варяг был готов к любому исходу.
В километре от могилы их ждала моторная лодка. Они проплывут вниз по реке
километров тридцать, а потом машина отвезет их к самому аэропорту, где уж
е будут дожидаться билеты. Только бы солдатиков не обнаружили раньше чем
через пятнадцать минут: тогда они будут неуловимы. Риск есть, но он сведен
к минимуму.
Мясник уже взобрался на холм. Варяг видел, как он подобрал себе место за ог
ромным валуном и, удобно приладив приклад к плечу, стал целиться. Два выст
рела прозвучали один за другим и только третий, явно запаздывая, несколь
кими секундами позже.
Мясник махнул рукой: все было кончено.
Ц Пошли! Живее! Да бросьте вы эти рюкзаки, они нам
больше не понадобятся!
Базальт сухо хрустел под ногами. Два солдатика лежали рядом, третий Ц в н
ескольких шагах. Рты открыты, словно от удивления, ноги раскинуты, словно
и после смерти хотели они продолжить свой бег. Они так и не поняли, откуда
прозвучали выстрелы, потому и побежали навстречу смерти, и автоматы их б
ыли направлены в никуда.
Эти трое напоминали о жертвах, которые язычники приносили когда-то свои
м кровожадным идолам.
Ц Возьмите автоматы, если что… просто так мы не дадимся.
С Фотоном Варяг встречался несколько раз, и при каждой встрече тот покор
ял его какой-то житейской мудростью, густо замешанной на своде воровски
х законов. Он брался распутывать самые сложные воровские конфликты, умел
убеждать, и самое странное было то, что потом почти никогда не оставалось
обиженных. Фотон был примером для любого вора в законе, ему подражали, но о
н оставался недосягаемым. Разве мог Варяг подумать о том, что он станет ег
о преемником и будет давать клятву на его могиле. Это была честь.
Ц Прости, Фотон, Ц заговорил Варяг, Ц что поклон от братвы передаю так н
ескоро. Ты заслуживаешь большего. Почестей и роскошных похорон, водки и с
ытной закуски. Тебя не похоронили так, как надо; тебя просто бросили и прис
ыпали землей. Спасибо на том, что хоть поставили на твоей могиле крест. Не
очень ты почитал Бога, но твоя грешная душа сейчас с ним, на небесах! Ты все
гда был справедливым в воровских спорах, вряд ли еще скоро найдется тако
й судья, как ты. Я клянусь, Фотон, продолжить твое дело, хотя бы приблизитьс
я к тебе, потому что обойти тебя невозможно. Клянусь соблюдать наши воров
ские законы: не нами они выдуманы, и не нам их забывать. Лучше жизнь свою по
ложу, чем отступлюсь от них. Ц Варяг помолчал.
Убиенные солдаты тоже как будто внимали воровской клятве. Если нет, тогд
а отчего они так неподвижно замерли?
Варяг продолжил:
Ц Ты извини меня, Фотон, больше я сюда не вернусь. Не будет для этого у меня
времени. А тебе вот от меня подарок.
Он достал бутылку водки, свернул алюминиевую головку и брызнул горьким с
одержимым на могилу.
Ц Пей, Фотон! Крепка водка, а тебе она вдвойне горькой покажется.
То, что осталось, Варяг поставил у самого креста. Бутылка слегка накренил
ась, но не пролилась. Словно и она охмелела.
Ц А ты, Господь, прости грешного раба своего, не будь к нему слишком строг.
Поверь, он не самый худший из людей, как это казалось многим. Ц И впервые в
жизни Варяг перекрестился, а потом, поклонившись, быстро пошел прочь, ост
авляя за спиной могилу, трупы и собственную прежнюю жизнь.

ГЛАВА 4

Освобождение обрушилось на него как всегда внезапно. Он уже не восприним
ал его, как нечаянный дар, который нужно брать, а потом всю жизнь за него ра
сплачиваться. Теперь это была некая ступень, с которой он должен шагнуть
еще выше.
Поначалу он наслаждался свободой, как простой баклан, вырвавшийся из-по
д пристального внимания караульных вышек: кутил с бабами, сорил деньгами
, которые валились на него невесть откуда, навещал старых друзей, быстро о
бзаводился новыми. Но очень скоро от всего этого устал и все чаще ловил се
бя на мысли о том, что начинает если не тосковать, то уж скучать по зоне. Это
точно. Скажешь кому-нибудь Ц еще не поверят. Но все было именно так. Здесь,
на воле, он был одним из многих: он терялся в толпе, на него не обращали вним
ания. Там, на зоне, он был личностью, с мнением которой считались даже самы
е отпетые, и не находилось смельчака, который пошел бы против его воли. И о
т этой ностальгии по жесткому лагерному порядку становилось тошно. Варя
г понял, что год на свободе Ц слишком большой срок, и его потянуло туда, от
куда он недавно вернулся. Вспоминались одноэтажные бараки, уютная камор
очка, оклеенная светлыми обоями, гитара на стене. И вообще: чем та жизнь ху
же этой? Свежий воздух, в конце концов! Работа? Так на то мужики есть, пусть о
ни и вкалывают. А ему скорее пальцы обрубят, чем он возьмет молоток в руки.
Само начальство к нему на поклон идет, когда план не выполняется. Просит, у
говаривает, чтобы поднажал, поблажки сулит. Еще не известно, кто в лагерях
большее начальство Ц администрация или вот такие урки, как он.
…В тот день от перепоя стонала голова. Варягу подумалось о том, что сходня
к явно не одобрил бы его загула: уж слишком лихо отмечал он свое освобожде
ние. Варяг и сам недолюбливал пьющих. Такие никогда не делали настоящей в
оровской карьеры. Но сейчас ему было абсолютно все равно. В такие утренни
е часы он становился злым, и знавшие Варяга старались не перечить ему, пон
имая, что можно нарваться на жесткий, словно кирпич, кулак вора. Он и сам не
знал, где проводит время. Его водили с одной хаты на другую, подкладывали д
евок, и он удивлялся всякий раз и с трудом вспоминал, как она оказалась ряд
ом с ним.
К Светке он не являлся нарочно. Хотел забыть. Но чем больше он совершал над
собой усилий, тем навязчивее становился ее образ. Она вспоминалась ему и
менно такой, какой он видел ее в вагоне: коротенькое платьице, пушистые и с
ветлые словно лен, волосы. Он помнил все: и как она села рядом, и как он сорва
л с нее одежду и взял, как вокзальную шлюху. И еще помнил Варяг: при прощани
и Ц ни слезинки. Светка смотрела строго и прямо; видно, в ту ночь она много
е для себя решила. И долго ей вслед смотрела солдатня, явно завидуя короно
ванному вору.
Варяг с трудом открыл глаза, но не увидел ничего, кроме множества пустых б
утылок. Опять незнакомая хата.
1 2 3 4 5 6 7