Воздействие на нее этого человека непостижимо. Как бы глубоко она его ни презирала, ее тело, похоже, живет отдельной жизнью.
Клер была вынуждена признаться себе, что еще не встречала мужчины, столь привлекательного физически. Пока она росла, ее окружали коллеги отца, которые были намного старше ее, а по соседству жили в основном сыновья простых рабочих и торговцев, не имевшие тяги к наукам и книгам. В Кэнфилдской академии ее общение с мужчинами ограничивалось преподавателем математики мистером Джозефсоном с бледным отечным лицом и вечно потными холодными руками. Ее передергивало от одной мысли об этом человеке. Был еще местный викарий, который при встречах сверлил Клер глазками-бусинками и во время занятий с хором старался встать к ней поближе. Чтобы отучить его от этой привычки, ей даже пришлось несколько раз ткнуть его локтем в бок.
Клер мечтала о большой, настоящей любви. Союз родителей был для нее примером супружеского счастья. И Клер решила, что лучше вовсе не выйдет замуж, чем предаст свою мечту об идеальном возлюбленном. Если она кого и полюбит, то только человека, похожего на ее отца: такого же верного, доброго, ласкового, любящего и веселого.
И уж конечно, ее избранник не будет таким заносчивым, как Рокфорд. И не станет спорить на девушку.
– Миссис Браунли! Вы что, так и будете здесь сидеть? Вздрогнув от резкого окрика тети, Клер вдруг заметила, что все встали и собираются уходить. Она вскочила с кушетки.
– Простите, миледи.
– Идемте со мной, – скомандовала леди Эстер. – Займетесь починкой белья. Оставим молодых в малой гостиной, пусть побудут наедине. Там их никто не потревожит.
– Какая разумная идея, миледи, – сказал лорд Рокфорд. – Мне будет необыкновенно приятно побыть с леди Розабел наедине.
И он предложил руку Розабел. На мгновение Клер показалось, что Розабел сейчас убежит, однако та взяла графа под руку, бросив на Клер умоляющий взгляд.
Клер приготовилась следовать за графом и Розабел. Нельзя допустить, чтобы он выиграл свое дурацкое пари. Но прежде нужно как-то избавиться от леди Эстер.
Когда все направились к двери, лорд Уоррингтон вдруг сказал, обращаясь к Розабел:
– Вернись на минутку, девочка. Я забыл спросить, как тебе понравилась пьеса.
Розабел и лорд Рокфорд остановились. Клер бросила взгляд на столик рядом с креслом лорда Уоррингтона. Сегодня там вместо книги ее отца лежал увесистый том в красно-коричневой кожаной обложке.
– В последнее время я не читала никаких пьес, – удивленно сказала Розабел. Внезапно ее лицо прояснилось. – Но мне хотелось бы увидеть новую постановку в королевском театре. Это история о том, как один джентльмен влюбился в девушку, подарившую свое сердце другому…
– Я имел в виду «Сон в летнюю ночь». Миссис Браунли собиралась почитать тебе ее. – Он самодовольно посмотрел на Клер. – Ну, как, теперь вы убедились в моей правоте? И не говорите, будто я вас не предупреждал.
Взгляд его голубых глаз пронзил ее насквозь. Без очков она чувствовала себя беззащитной, и вопреки всем ее убеждениям ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы он узнал в ней свою потерявшуюся внучку. Конечно, для того, чтобы она смогла высказать ему все, что накопилось за столько лет.
– У меня пока не было возможности убедиться в вашей правоте, – сказала она. – Мы еще не успели прочитать пьесу.
– Хм-м… Ну, значит, вам это еще только предстоит. – Он махнул рукой. – Ступайте. Я вижу, вы снова собираетесь, что-то возразить, а мне хочется покоя.
Постояв в нерешительности, Клер направилась к двери. Ей никак нельзя ссориться с дедом. Тем более что он, вероятно, прав: у Розабел нет ни малейшей склонности к интеллектуальным занятиям. Да и вообще, пьеса была всего лишь поводом…
Побыть в обществе деда и присмотреться к нему. Внезапно Клер осенила идея. Она круто развернулась и подбежала к креслу. Лорд Уоррингтон уже нацепил на нос очки. При появлении Клер он раздраженно сдернул их.
– Что еще? Я просил вас уйти.
– Я подумала… нельзя ли мне взять книгу, которую вы читали в прошлый раз?
– Какую? Ну, говорите же, говорите. У меня много книг. – Он обвел рукой библиотеку. – Какая вам нужна?
– «Путеводитель по Шекспиру».
Лицо лорда Уоррингтона стало темнее грозовой тучи. Жесткие седые брови нависли над холодными голубыми глазами, губы сжались в тонкую линию, на щеках вспыхнул багровый румянец.
Он с яростью смотрел на нее. Клер уже собралась произнести обличительную речь в адрес своего отца, надеясь вызвать у него вспышку гнева: вдруг дед в запальчивости скажет что-нибудь такое, что сможет послужить зацепкой в ее расследовании?
Или прогонит меня вон из этого дома, вовремя одернула она себя.
– Наверное, мне следует объясниться, милорд. Эта книга поможет мне истолковать неясные места в пьесе, когда мы будем разбирать ее с вашей внучкой.
– Я сам еще ее не прочитал, – отрезал лорд Уоррингтон. – А теперь ступайте, ступайте, вам говорят.
Он снова надел очки на свой ястребиный нос и раскрыл книгу.
Разочарованная, Клер направилась к двери, где ее дожидались леди Эстер, граф и Розабел. Дочь с матерью горячо спорили, что подать к вечернему чаю. А лорд Рокфорд, похоже, подслушивал разговор Клер с маркизом. Когда она встретилась с ним глазами, ей показалось, что его взгляд проник ей в самую душу.
Глава 8
В таких делах рука небес видна.
У. Шекспир «Ричард II»
На следующее утро Клер вышла из дома и направилась в переулок, находившийся неподалеку от Линкольн-Инн-Филдс. Несмотря на то, что теплый плащ с капюшоном из мериносовой шерсти надежно защищал ее от непогоды, Клер зябко поежилась. Когда она свернула в нужный переулок, в лицо ей ударил ветер, и полетели холодные брызги дождя. Мимо нее, сутулясь, торопились на свои рабочие места тощие клерки и дородные адвокаты. В этом квартале располагалось множество адвокатских контор.
От густого тумана у Клер запотели очки. Наконец, едва не столкнувшись со встречным прохожим, она убрала их в ридикюль. Здесь, вдали от Уоррингтон-Хауса, она уже не боялась встретить знакомых.
Подгоняемая тревогой, она торопливо шагала по улице, пока, наконец, не увидела нужный дом среди почерневших от копоти зданий. Толкнув дверь, она вошла в дом и оказалась в небольшом темном холле. Клер показалось, что здесь еще холоднее, чем на улице. Наверх вела широкая лестница, но Клер направилась прямо по коридору первого этажа. Каблуки ее ботинок громко стучали по деревянному полу.
Здание было полностью арендовано адвокатскими конторами. Двери некоторых из них были закрыты, но многие были отворены настежь, и, проходя по коридору, Клер видела клерков, сидящих за своими столами. Иногда из комнат доносились обрывки разговоров. Она уже приходила сюда на прошлой неделе в поисках адвоката, который согласился бы защищать ее отца. Солидные адвокаты отказались иметь с ней дело, и вовсе не из-за денег. «Совершенно безнадежное дело, – напрямик сообщил ей один из них. – Против вашего отца слишком много улик, и слишком много высокопоставленных особ жаждут его крови». Он смотрел на Клер с жалостью, и она поняла, что он считает ее отца преступником. Мистер Мэнди стал ее последней надеждой.
Воспоминание об этом эпизоде вызвало у нее прилив тревоги и гнева. Что, если и другие люди не захотят разбираться в этом деле? Что, если и суд, и присяжные заранее согласны с тем, что ее отец – закоренелый негодяй? Последствия этого могут быть ужасны.
Она постучала в последнюю дверь и подергала ручку. Через несколько секунд, показавшихся ей часами, дверь отворилась, и молодой человек в плохо сшитом черном сюртуке и серых брюках провел ее в крошечную приемную. В соседнем кабинете спиной к двери сидел еще один джентльмен.
– Доброе утро, мисс Холлибрук! Не ожидал увидеть вас так скоро, хотя видеть вас всегда приятно. Позвольте ваше пальто.
В комнате было холодно, и Клер отрицательно покачала головой.
– Я получила вашу записку и решила немедленно увидеться с вами. Но если вы заняты…
– Нет-нет! Мы уже закончили. Входите. Я думаю, вы знакомы с моим посетителем.
Клер последовала за ним в кабинет; мужчина, сидевший к ней спиной, поднялся. Это был молодой человек среднего роста, с бледно-голубыми глазами, волосами песочного цвета и пышными усами, свисающими ниже подбородка. Сегодня на нем был отлично скроенный синий сюртук с медными пуговицами, и Клер в первую секунду его не узнала.
– Мистер Граймз? – удивленно спросила она. Он отвесил ей вежливый поклон.
– Мисс Холлибрук, позвольте выразить вам мое глубочайшее сочувствие: я знаю, в каком положении оказался ваш отец. Я только что вернулся из деловой поездки в Оксфорд, иначе я связался бы с вами раньше.
Винсент Граймз читал лекции в школе для мальчиков и был приятелем ее отца. Клер полагала, что ему немногим больше тридцати. Ей показалось немного странным, что он оставил школу посреди учебного года, но сейчас она была слишком занята собственными мыслями.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Клер. Его поддержка стала для нее неожиданностью. – Но как вы нашли мистера Мэнди? И зачем вы пришли сюда?
– Чтобы предложить свою помощь. Я не сумел разыскать вас и послал запрос в суд, чтобы узнать, кого назначили адвокатом вашего отца. – Граймз взял цилиндр. – Но я не хочу мешать вашей беседе. Если не возражаете, я подожду на улице.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Мистер Мэнди усадил ее на стул с высокой прямой спинкой и встал напротив нее.
– Простите, что принимаю вас в такой обстановке, – сказал он, в точности повторяя свои слова при первой встрече. – Надеюсь, мне удастся обставить кабинет должным образом в самое ближайшее время.
Он принялся ходить по кабинету, смахнув между делом пыль с дубового стола полой сюртука и поправив висевший на стене диплом в золоченой рамке. В углу на крючке висели его белый парик и черная мантия. Эти вещи были единственным приобретением начинающего адвоката со времени ее первого визита. С первого взгляда было ясно, что вся меблировка комнаты состоит из подержанных вещей.
Однако недостаток опыта мистера Мэнди с лихвой окупался его энтузиазмом. Глядя на его всклокоченные волосы и живые карие глаза, Клер подумала, что он похож на беспокойного щенка.
– Вам удобно? – спросил он. – Могу я что-нибудь предложить вам? – Он огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть поднос, сервированный для чая. – Стакан воды, например?
– Нет-нет, благодарю вас. – Клер сцепила руки и положила их на колени. – Из вашей записки я поняла, что мне следует немедленно навестить вас. Что-то случилось? Что-нибудь с папой?
– Нет-нет, что вы! Уверяю вас, он находится в добром здравии.
Мистер Мэнди плюхнулся на стул, стоявший за письменным столом.
– Я не думал, что моя записка может встревожить вас, мисс Холлибрук. Приношу вам тысячу извинений за причиненное беспокойство.
У Клер отлегло от сердца.
– Ничего страшного, это просто недоразумение. Но объясните мне, почему вы просили меня прийти.
– Да, конечно. Я хотел сообщить вам, что вчера мне пришло уведомление из суда. – Мистер Мэнди нервно порылся в бумагах, вытащил какой-то листок и поднес его к свету, пробивавшемуся сквозь грязное окно. Прокашлявшись, он зачитал: – «Государственное обвинение переносит суд над Гилбертом Холлибруком, обвиняемым в совершении девяти краж в крупном размере, на двадцать седьмое мая тысяча восемьсот шестнадцатого года от Рождества Христова. Все участники суда должны зарегистрироваться в Олд-Бейли до девяти часов утра…»
– Суд переносится! – Клер вскочила со стула. – Вы хотите сказать, что они перенесли дату слушания? И суд состоится меньше чем через две недели?
Мистер Мэнди понурил голову, словно это было его собственной виной.
– Да, мисс Холлибрук, боюсь, что дела складываются не самым удачным образом.
– Но почему? Как такое могло случиться?
– Дату слушания назначает верховный судья. Поверьте мне, я ошарашен этой новостью не меньше вас!
У Клер подкосились ноги, и она бессильно упала на стул.
– Но они же понимают, что мы не успеем подготовиться за такой короткий срок. У меня нет ни одного доказательства папиной невиновности. А вы не можете попросить отложить заседание?
– Я уже сделал это. Мою просьбу отклонили. – Мистер Мэнди оперся своими худощавыми руками о стол и наклонился ближе к Клер. – Я взял на себя смелость и провел небольшое расследование. Я пообщался кое с кем из клерков суда и узнал, что приказ ускорить дело вашего отца пришел с самого верха.
У нее заледенела кровь.
– Это лорд Уоррингтон.
Мистер Мэнди покачал головой, отчего на лоб ему упала кудрявая каштановая прядь. Сейчас он казался совсем мальчиком.
– Мы не знаем этого наверняка, но кто-то из пострадавших оказывает сильное давление на суд.
Клер вспомнила мстительные лица дам, обсуждавших ее отца на балу у герцога Стэнфилда, но ей показалось более вероятным, что за всем этим стоит ее дед.
– И как вы будете защищать моего отца?
– Я последовал вашему совету и составил точный список всех преступлений с указанием времени их совершения. Я переписал все цитаты из Шекспира, которые преступник оставлял на местах преступлений. Надо сказать, на Боу-стрит мне не сразу выдали всю информацию. Они никак не могли поверить, что я представляю такого важного клиента. Но как бы там ни было, я получил необходимые бумаги и даже сделал для вас копию.
Клер взяла листок и убрала в ридикюль, чтобы позднее изучить его.
– Скажите, а обвинение проводило экспертизу?
– Да, но дело в том, что Призрак писал цитаты печатными буквами, так что экспертиза ничего не дала.
Клер постаралась не выдать разочарования. – Благодарю вас. Вы сделали все, что могли. Мистер Мэнди покраснел и посмотрел на нее извиняющимся взглядом.
– Возможно, что и не все. Я опросил соседей вашего отца, пытаясь выяснить, где он находился в момент каждого преступления, но мне не удалось найти людей, которые могли бы засвидетельствовать его невиновность. К несчастью, ваш отец все время находился дома – он либо спал, либо читал, поэтому никто и не мог его видеть.
Зная привычки своего отца, Клер не сомневалась, что так и было. Но, услышав подтверждение своих опасений, она в отчаянии стиснула руки и спросила упавшим голосом:
– Вам разрешили встретиться с папой? Как он там?
– Он отлично держится, – заверил ее мистер Мэнди с таким воодушевлением, что она ему не поверила. – Он получил от вас продукты и очень рад отдельной камере.
– Я написала ему письмо, – сказала Клер, доставая из ридикюля сложенный в несколько раз листок. – Не могли бы вы передать ему его, когда встретитесь с ним снова?
– Конечно, и, кстати, я кое-что вспомнил. – Он выдвинул ящик, издавший жуткий скрип, и вручил Клер небольшой сверток. – Я передал мистеру Холлибруку перо и чернила, и он тоже написал вам несколько писем.
Слезы затуманили ей глаза, когда она увидела знакомый кружевной каллиграфический почерк отца. Мистер Мэнди не догадывался, каким сокровищем были для нее эти письма. Работа в Уоррингтон-Хаусе не позволяла ей навестить отца. Сегодня утром она с трудом отпросилась у экономки, но та предупредила ее, что выходной ей полагается только раз в неделю, да и то всего до полудня. Эти письма были для нее единственной возможностью связаться с отцом.
Она поднялась и тепло пожала мистеру Мэнди руку.
– Благослови вас Бог, сэр. Я так рада, что вы на нашей стороне.
Молодой человек тоже поднялся. Чувствовалось, что ему неловко слышать от нее слова благодарности.
– Я продолжу поиски свидетелей, – поклялся он ей. – Можете положиться на меня, мисс Холлибрук. Я буду защищать вашего отца – и вас тоже!
У Клер зародилось смутное подозрение, что мистер Мэнди слегка влюблен в нее. От этой мысли ей стало не по себе. Ей хотелось, чтобы он сосредоточился на деле, а не на ней.
Она тоже испытывала к нему симпатию, но это было совсем не то, что она чувствовала по отношению к…
Она запретила себе думать о лорде Рокфорде и его темных загадочных глазах. У нее нет времени предаваться глупым фантазиям об этом распутнике. Тем более сейчас, когда на счету каждая минута.
Клер вышла в холл, навстречу ей шагнул мистер Граймз. Он прижимал свой цилиндр к широкой груди.
– Дорогая мисс Холлибрук, не могли бы вы уделить мне несколько минут?
– Я сильно тороплюсь, но мы можем поговорить по дороге.
– Тогда будет лучше, если я подвезу вас в своем экипаже.
Клер с готовностью приняла его предложение. Какое счастье, что ей-не придется платить за проезд. Ей следовало вернуться в Уоррингтон-Хаус к половине двенадцатого, чтобы подать Розабел завтрак, и она уже приготовилась потратить несколько драгоценных монет на извозчика.
Она почти не знала мистера Граймза, но все же он не был совсем чужим человеком. Отец относился к нему с уважением, и у нее не было оснований не доверять ему.
Мистер Граймз усадил ее в симпатичный черный экипаж, ожидавший его на мостовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Клер была вынуждена признаться себе, что еще не встречала мужчины, столь привлекательного физически. Пока она росла, ее окружали коллеги отца, которые были намного старше ее, а по соседству жили в основном сыновья простых рабочих и торговцев, не имевшие тяги к наукам и книгам. В Кэнфилдской академии ее общение с мужчинами ограничивалось преподавателем математики мистером Джозефсоном с бледным отечным лицом и вечно потными холодными руками. Ее передергивало от одной мысли об этом человеке. Был еще местный викарий, который при встречах сверлил Клер глазками-бусинками и во время занятий с хором старался встать к ней поближе. Чтобы отучить его от этой привычки, ей даже пришлось несколько раз ткнуть его локтем в бок.
Клер мечтала о большой, настоящей любви. Союз родителей был для нее примером супружеского счастья. И Клер решила, что лучше вовсе не выйдет замуж, чем предаст свою мечту об идеальном возлюбленном. Если она кого и полюбит, то только человека, похожего на ее отца: такого же верного, доброго, ласкового, любящего и веселого.
И уж конечно, ее избранник не будет таким заносчивым, как Рокфорд. И не станет спорить на девушку.
– Миссис Браунли! Вы что, так и будете здесь сидеть? Вздрогнув от резкого окрика тети, Клер вдруг заметила, что все встали и собираются уходить. Она вскочила с кушетки.
– Простите, миледи.
– Идемте со мной, – скомандовала леди Эстер. – Займетесь починкой белья. Оставим молодых в малой гостиной, пусть побудут наедине. Там их никто не потревожит.
– Какая разумная идея, миледи, – сказал лорд Рокфорд. – Мне будет необыкновенно приятно побыть с леди Розабел наедине.
И он предложил руку Розабел. На мгновение Клер показалось, что Розабел сейчас убежит, однако та взяла графа под руку, бросив на Клер умоляющий взгляд.
Клер приготовилась следовать за графом и Розабел. Нельзя допустить, чтобы он выиграл свое дурацкое пари. Но прежде нужно как-то избавиться от леди Эстер.
Когда все направились к двери, лорд Уоррингтон вдруг сказал, обращаясь к Розабел:
– Вернись на минутку, девочка. Я забыл спросить, как тебе понравилась пьеса.
Розабел и лорд Рокфорд остановились. Клер бросила взгляд на столик рядом с креслом лорда Уоррингтона. Сегодня там вместо книги ее отца лежал увесистый том в красно-коричневой кожаной обложке.
– В последнее время я не читала никаких пьес, – удивленно сказала Розабел. Внезапно ее лицо прояснилось. – Но мне хотелось бы увидеть новую постановку в королевском театре. Это история о том, как один джентльмен влюбился в девушку, подарившую свое сердце другому…
– Я имел в виду «Сон в летнюю ночь». Миссис Браунли собиралась почитать тебе ее. – Он самодовольно посмотрел на Клер. – Ну, как, теперь вы убедились в моей правоте? И не говорите, будто я вас не предупреждал.
Взгляд его голубых глаз пронзил ее насквозь. Без очков она чувствовала себя беззащитной, и вопреки всем ее убеждениям ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы он узнал в ней свою потерявшуюся внучку. Конечно, для того, чтобы она смогла высказать ему все, что накопилось за столько лет.
– У меня пока не было возможности убедиться в вашей правоте, – сказала она. – Мы еще не успели прочитать пьесу.
– Хм-м… Ну, значит, вам это еще только предстоит. – Он махнул рукой. – Ступайте. Я вижу, вы снова собираетесь, что-то возразить, а мне хочется покоя.
Постояв в нерешительности, Клер направилась к двери. Ей никак нельзя ссориться с дедом. Тем более что он, вероятно, прав: у Розабел нет ни малейшей склонности к интеллектуальным занятиям. Да и вообще, пьеса была всего лишь поводом…
Побыть в обществе деда и присмотреться к нему. Внезапно Клер осенила идея. Она круто развернулась и подбежала к креслу. Лорд Уоррингтон уже нацепил на нос очки. При появлении Клер он раздраженно сдернул их.
– Что еще? Я просил вас уйти.
– Я подумала… нельзя ли мне взять книгу, которую вы читали в прошлый раз?
– Какую? Ну, говорите же, говорите. У меня много книг. – Он обвел рукой библиотеку. – Какая вам нужна?
– «Путеводитель по Шекспиру».
Лицо лорда Уоррингтона стало темнее грозовой тучи. Жесткие седые брови нависли над холодными голубыми глазами, губы сжались в тонкую линию, на щеках вспыхнул багровый румянец.
Он с яростью смотрел на нее. Клер уже собралась произнести обличительную речь в адрес своего отца, надеясь вызвать у него вспышку гнева: вдруг дед в запальчивости скажет что-нибудь такое, что сможет послужить зацепкой в ее расследовании?
Или прогонит меня вон из этого дома, вовремя одернула она себя.
– Наверное, мне следует объясниться, милорд. Эта книга поможет мне истолковать неясные места в пьесе, когда мы будем разбирать ее с вашей внучкой.
– Я сам еще ее не прочитал, – отрезал лорд Уоррингтон. – А теперь ступайте, ступайте, вам говорят.
Он снова надел очки на свой ястребиный нос и раскрыл книгу.
Разочарованная, Клер направилась к двери, где ее дожидались леди Эстер, граф и Розабел. Дочь с матерью горячо спорили, что подать к вечернему чаю. А лорд Рокфорд, похоже, подслушивал разговор Клер с маркизом. Когда она встретилась с ним глазами, ей показалось, что его взгляд проник ей в самую душу.
Глава 8
В таких делах рука небес видна.
У. Шекспир «Ричард II»
На следующее утро Клер вышла из дома и направилась в переулок, находившийся неподалеку от Линкольн-Инн-Филдс. Несмотря на то, что теплый плащ с капюшоном из мериносовой шерсти надежно защищал ее от непогоды, Клер зябко поежилась. Когда она свернула в нужный переулок, в лицо ей ударил ветер, и полетели холодные брызги дождя. Мимо нее, сутулясь, торопились на свои рабочие места тощие клерки и дородные адвокаты. В этом квартале располагалось множество адвокатских контор.
От густого тумана у Клер запотели очки. Наконец, едва не столкнувшись со встречным прохожим, она убрала их в ридикюль. Здесь, вдали от Уоррингтон-Хауса, она уже не боялась встретить знакомых.
Подгоняемая тревогой, она торопливо шагала по улице, пока, наконец, не увидела нужный дом среди почерневших от копоти зданий. Толкнув дверь, она вошла в дом и оказалась в небольшом темном холле. Клер показалось, что здесь еще холоднее, чем на улице. Наверх вела широкая лестница, но Клер направилась прямо по коридору первого этажа. Каблуки ее ботинок громко стучали по деревянному полу.
Здание было полностью арендовано адвокатскими конторами. Двери некоторых из них были закрыты, но многие были отворены настежь, и, проходя по коридору, Клер видела клерков, сидящих за своими столами. Иногда из комнат доносились обрывки разговоров. Она уже приходила сюда на прошлой неделе в поисках адвоката, который согласился бы защищать ее отца. Солидные адвокаты отказались иметь с ней дело, и вовсе не из-за денег. «Совершенно безнадежное дело, – напрямик сообщил ей один из них. – Против вашего отца слишком много улик, и слишком много высокопоставленных особ жаждут его крови». Он смотрел на Клер с жалостью, и она поняла, что он считает ее отца преступником. Мистер Мэнди стал ее последней надеждой.
Воспоминание об этом эпизоде вызвало у нее прилив тревоги и гнева. Что, если и другие люди не захотят разбираться в этом деле? Что, если и суд, и присяжные заранее согласны с тем, что ее отец – закоренелый негодяй? Последствия этого могут быть ужасны.
Она постучала в последнюю дверь и подергала ручку. Через несколько секунд, показавшихся ей часами, дверь отворилась, и молодой человек в плохо сшитом черном сюртуке и серых брюках провел ее в крошечную приемную. В соседнем кабинете спиной к двери сидел еще один джентльмен.
– Доброе утро, мисс Холлибрук! Не ожидал увидеть вас так скоро, хотя видеть вас всегда приятно. Позвольте ваше пальто.
В комнате было холодно, и Клер отрицательно покачала головой.
– Я получила вашу записку и решила немедленно увидеться с вами. Но если вы заняты…
– Нет-нет! Мы уже закончили. Входите. Я думаю, вы знакомы с моим посетителем.
Клер последовала за ним в кабинет; мужчина, сидевший к ней спиной, поднялся. Это был молодой человек среднего роста, с бледно-голубыми глазами, волосами песочного цвета и пышными усами, свисающими ниже подбородка. Сегодня на нем был отлично скроенный синий сюртук с медными пуговицами, и Клер в первую секунду его не узнала.
– Мистер Граймз? – удивленно спросила она. Он отвесил ей вежливый поклон.
– Мисс Холлибрук, позвольте выразить вам мое глубочайшее сочувствие: я знаю, в каком положении оказался ваш отец. Я только что вернулся из деловой поездки в Оксфорд, иначе я связался бы с вами раньше.
Винсент Граймз читал лекции в школе для мальчиков и был приятелем ее отца. Клер полагала, что ему немногим больше тридцати. Ей показалось немного странным, что он оставил школу посреди учебного года, но сейчас она была слишком занята собственными мыслями.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Клер. Его поддержка стала для нее неожиданностью. – Но как вы нашли мистера Мэнди? И зачем вы пришли сюда?
– Чтобы предложить свою помощь. Я не сумел разыскать вас и послал запрос в суд, чтобы узнать, кого назначили адвокатом вашего отца. – Граймз взял цилиндр. – Но я не хочу мешать вашей беседе. Если не возражаете, я подожду на улице.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Мистер Мэнди усадил ее на стул с высокой прямой спинкой и встал напротив нее.
– Простите, что принимаю вас в такой обстановке, – сказал он, в точности повторяя свои слова при первой встрече. – Надеюсь, мне удастся обставить кабинет должным образом в самое ближайшее время.
Он принялся ходить по кабинету, смахнув между делом пыль с дубового стола полой сюртука и поправив висевший на стене диплом в золоченой рамке. В углу на крючке висели его белый парик и черная мантия. Эти вещи были единственным приобретением начинающего адвоката со времени ее первого визита. С первого взгляда было ясно, что вся меблировка комнаты состоит из подержанных вещей.
Однако недостаток опыта мистера Мэнди с лихвой окупался его энтузиазмом. Глядя на его всклокоченные волосы и живые карие глаза, Клер подумала, что он похож на беспокойного щенка.
– Вам удобно? – спросил он. – Могу я что-нибудь предложить вам? – Он огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть поднос, сервированный для чая. – Стакан воды, например?
– Нет-нет, благодарю вас. – Клер сцепила руки и положила их на колени. – Из вашей записки я поняла, что мне следует немедленно навестить вас. Что-то случилось? Что-нибудь с папой?
– Нет-нет, что вы! Уверяю вас, он находится в добром здравии.
Мистер Мэнди плюхнулся на стул, стоявший за письменным столом.
– Я не думал, что моя записка может встревожить вас, мисс Холлибрук. Приношу вам тысячу извинений за причиненное беспокойство.
У Клер отлегло от сердца.
– Ничего страшного, это просто недоразумение. Но объясните мне, почему вы просили меня прийти.
– Да, конечно. Я хотел сообщить вам, что вчера мне пришло уведомление из суда. – Мистер Мэнди нервно порылся в бумагах, вытащил какой-то листок и поднес его к свету, пробивавшемуся сквозь грязное окно. Прокашлявшись, он зачитал: – «Государственное обвинение переносит суд над Гилбертом Холлибруком, обвиняемым в совершении девяти краж в крупном размере, на двадцать седьмое мая тысяча восемьсот шестнадцатого года от Рождества Христова. Все участники суда должны зарегистрироваться в Олд-Бейли до девяти часов утра…»
– Суд переносится! – Клер вскочила со стула. – Вы хотите сказать, что они перенесли дату слушания? И суд состоится меньше чем через две недели?
Мистер Мэнди понурил голову, словно это было его собственной виной.
– Да, мисс Холлибрук, боюсь, что дела складываются не самым удачным образом.
– Но почему? Как такое могло случиться?
– Дату слушания назначает верховный судья. Поверьте мне, я ошарашен этой новостью не меньше вас!
У Клер подкосились ноги, и она бессильно упала на стул.
– Но они же понимают, что мы не успеем подготовиться за такой короткий срок. У меня нет ни одного доказательства папиной невиновности. А вы не можете попросить отложить заседание?
– Я уже сделал это. Мою просьбу отклонили. – Мистер Мэнди оперся своими худощавыми руками о стол и наклонился ближе к Клер. – Я взял на себя смелость и провел небольшое расследование. Я пообщался кое с кем из клерков суда и узнал, что приказ ускорить дело вашего отца пришел с самого верха.
У нее заледенела кровь.
– Это лорд Уоррингтон.
Мистер Мэнди покачал головой, отчего на лоб ему упала кудрявая каштановая прядь. Сейчас он казался совсем мальчиком.
– Мы не знаем этого наверняка, но кто-то из пострадавших оказывает сильное давление на суд.
Клер вспомнила мстительные лица дам, обсуждавших ее отца на балу у герцога Стэнфилда, но ей показалось более вероятным, что за всем этим стоит ее дед.
– И как вы будете защищать моего отца?
– Я последовал вашему совету и составил точный список всех преступлений с указанием времени их совершения. Я переписал все цитаты из Шекспира, которые преступник оставлял на местах преступлений. Надо сказать, на Боу-стрит мне не сразу выдали всю информацию. Они никак не могли поверить, что я представляю такого важного клиента. Но как бы там ни было, я получил необходимые бумаги и даже сделал для вас копию.
Клер взяла листок и убрала в ридикюль, чтобы позднее изучить его.
– Скажите, а обвинение проводило экспертизу?
– Да, но дело в том, что Призрак писал цитаты печатными буквами, так что экспертиза ничего не дала.
Клер постаралась не выдать разочарования. – Благодарю вас. Вы сделали все, что могли. Мистер Мэнди покраснел и посмотрел на нее извиняющимся взглядом.
– Возможно, что и не все. Я опросил соседей вашего отца, пытаясь выяснить, где он находился в момент каждого преступления, но мне не удалось найти людей, которые могли бы засвидетельствовать его невиновность. К несчастью, ваш отец все время находился дома – он либо спал, либо читал, поэтому никто и не мог его видеть.
Зная привычки своего отца, Клер не сомневалась, что так и было. Но, услышав подтверждение своих опасений, она в отчаянии стиснула руки и спросила упавшим голосом:
– Вам разрешили встретиться с папой? Как он там?
– Он отлично держится, – заверил ее мистер Мэнди с таким воодушевлением, что она ему не поверила. – Он получил от вас продукты и очень рад отдельной камере.
– Я написала ему письмо, – сказала Клер, доставая из ридикюля сложенный в несколько раз листок. – Не могли бы вы передать ему его, когда встретитесь с ним снова?
– Конечно, и, кстати, я кое-что вспомнил. – Он выдвинул ящик, издавший жуткий скрип, и вручил Клер небольшой сверток. – Я передал мистеру Холлибруку перо и чернила, и он тоже написал вам несколько писем.
Слезы затуманили ей глаза, когда она увидела знакомый кружевной каллиграфический почерк отца. Мистер Мэнди не догадывался, каким сокровищем были для нее эти письма. Работа в Уоррингтон-Хаусе не позволяла ей навестить отца. Сегодня утром она с трудом отпросилась у экономки, но та предупредила ее, что выходной ей полагается только раз в неделю, да и то всего до полудня. Эти письма были для нее единственной возможностью связаться с отцом.
Она поднялась и тепло пожала мистеру Мэнди руку.
– Благослови вас Бог, сэр. Я так рада, что вы на нашей стороне.
Молодой человек тоже поднялся. Чувствовалось, что ему неловко слышать от нее слова благодарности.
– Я продолжу поиски свидетелей, – поклялся он ей. – Можете положиться на меня, мисс Холлибрук. Я буду защищать вашего отца – и вас тоже!
У Клер зародилось смутное подозрение, что мистер Мэнди слегка влюблен в нее. От этой мысли ей стало не по себе. Ей хотелось, чтобы он сосредоточился на деле, а не на ней.
Она тоже испытывала к нему симпатию, но это было совсем не то, что она чувствовала по отношению к…
Она запретила себе думать о лорде Рокфорде и его темных загадочных глазах. У нее нет времени предаваться глупым фантазиям об этом распутнике. Тем более сейчас, когда на счету каждая минута.
Клер вышла в холл, навстречу ей шагнул мистер Граймз. Он прижимал свой цилиндр к широкой груди.
– Дорогая мисс Холлибрук, не могли бы вы уделить мне несколько минут?
– Я сильно тороплюсь, но мы можем поговорить по дороге.
– Тогда будет лучше, если я подвезу вас в своем экипаже.
Клер с готовностью приняла его предложение. Какое счастье, что ей-не придется платить за проезд. Ей следовало вернуться в Уоррингтон-Хаус к половине двенадцатого, чтобы подать Розабел завтрак, и она уже приготовилась потратить несколько драгоценных монет на извозчика.
Она почти не знала мистера Граймза, но все же он не был совсем чужим человеком. Отец относился к нему с уважением, и у нее не было оснований не доверять ему.
Мистер Граймз усадил ее в симпатичный черный экипаж, ожидавший его на мостовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33