– Мне кажется, сейчас преждевременно об этом говорить.– Нет, – настаивала Кэсси, – при раздельном проживании отец имеет право забрать детей и воспитывать их. Он может даже запретить матери видеться с детьми. Такое случалось с другими женщинами. Я не хочу, чтобы это произошло со мной.Сэмюел оторопел. Он не ожидал, что Кэсси была столь плохого мнения о нем.– А как насчет моих прав? Ты захочешь лишить нашего сына или дочь отца? Я тоже не хочу, чтобы это произошло.– Нет, конечно, нет! – Кэсси оживилась и положила руку ему на рукав. – Я знаю, как тебе было тяжело расти без отца...Сэмюел сбросил ее руку.– Ты ничего не знаешь, Кэсси. Я совсем не такой, как Джордж Кеньон, который отказался от своего сына.– Я и не думала так, Сэмюел. Ты сможешь навещать нас всегда, когда захочешь.– Как великодушно! Ты говоришь так, как будто все уже решено.Гримаса огорчения исказила лицо Кэсси. Она схватила его за руку и постаралась заглянуть в глаза.– Не надо сердиться, Сэмюел. Я только хочу быть уверенной в том, что, если у нас будет ребенок, мне не придется расстаться с ним. Ты должен понять меня.Взволнованный взгляд ее огромных голубых глаз подавил его возмущение. Он все понимал, и в этом была его беда. Даже сейчас, в этот момент, Сэмюелу хотелось прижать Кэсси к себе и пообещать все, чего она хотела.– Я никогда не заберу у тебя нашего ребенка, – проговорил он сквозь зубы, – даю тебе мое честное слово. – И опять перевел взгляд на дорогу.Давая это обещание, Сэмюел не ощущал угрызений совести. Он был уверен в том, что Кэсси вместе с детьми, сколько бы их ни было, останется с ним. Независимо от того, нравится это ей или нет.Кэсси еще никогда не испытывала такой радости и одновременно сожаления от возвращения домой. Однако, войдя в свою спальню, она почувствовала, что смотрит на нее другими глазами.Некоторое время она стояла неподвижно, как будто привыкая к давно знакомому окружению. Голубые занавеси и изысканная мебель всегда успокаивали ее. На столе, как всегда, стояла чернильница, рядом с нею лежали ручки.Пара кресел стояли у камина, как бы приглашая присесть с хорошей книжкой. Но сейчас Кэсси недоставало каменных стен, шелковых оборок на кровати... и любовника, который превратил в реальность все ее мечты.Нет, не любовника, а человека, которого она любила. Человека, который возмущал ее своей ненавистью к Кеньонам и волновал своей озорной улыбкой.Кэсси тихонько вздохнула. Все в комнате было прежним, изменилась она сама.Медленно сняла она шляпку и ротонду. Сэмюел высадил ее возле дома со строгим наказом отдыхать, а сам поехал прямо к себе на работу. Флора встретила ее у дверей, торопясь узнать, простили ли ей участие в похищении. Кэсси пришлось потратить немало времени на то, чтобы убедить подругу, что вынужденный медовый месяц прошел удачно. Сославшись на головную боль, Кэсси прекратила беседу и поднялась к себе.Она чувствовала себя немного виноватой в обмане, но ей нужно было побыть одной. Требовалось время, чтобы осознать произошедшие перемены. Она впервые почувствовала себя женщиной. И еще она ощущала непреодолимое желание вернуться в старый замок, в объятия Сэмюела.Кэсси хотелось сохранить в себе радостное чувство, владевшее ими обоими в замке, но в тот момент, когда дверь замка закрылась за ними, мысли о будущем навалились на нее. Она думала о своем нежелании вращаться в высшем обществе, о последствиях публикации книги.Но все эти волнения не шли ни в какое сравнение с той проблемой, которая не покидала ее все эти семь дней. Она могла оказаться беременной.Сейчас эта мысль согрела ее. Кэсси положила руку на живот, стараясь представить себя с ребенком. Будет ли Сэмюел рад этому? Или посмотрит на нее своим холодным жестким взглядом? Она вспомнила выражение его глаз, когда он произнес эти слова: «Я совсем не такой, как Джордж Кеньон, который отказался от своего сына».Сэмюел был так зол на нее! Возмущен до предела. Кэсси было неприятно, что он решил, будто она сравнивает его с его отцом.Наверное, ей вообще не следовало упоминать о его отце.Кэсси опустилась на кровать, пытаясь привести в порядок свои мысли. Ей обязательно нужно было высказать Сэмюелу свои опасения, было бы неразумно держать их при себе. Она должна была заручиться его обещанием не отбирать ребенка. Одна мысль о возможности вынужденной разлуки с младенцем приводила Кэсси в ужас.Но теперь она не могла забыть, каким взглядом Сэмюел смотрел на нее. В глазах его была холодная ярость. Такая бурная реакция с его стороны удивила Кэсси. В ушах у нее звучал его вопрос: «Ты хочешь лишить нашего сына или дочь отца?»Все это время она думала только о своих собственных проблемах, не заботясь об интересах Сэмюела. Ей даже в голову не приходило, что, возможно, он тоже хотел бы иметь ребенка. Кэсси боялась, что жестокая сторона его характера возобладает, когда они вернутся в город. Да, в течение этих семи дней он был нежен и внимателен с нею, но жизнь в средневековом замке была похожа на мечту, а в Лондоне их ожидала реальная жизнь.И сегодня вечером им предстоял первый бал. Она должна ввести Сэмюела в высшее общество. Это было началом осуществления его плана достижения равенства с Кеньонами. Он потребовал, чтобы Кэсси находилась на балу рядом с ним, и не собирался отказываться от этого.Кэсси поежилась, как от холода. Ей было неприятно думать о предстоящем бале, о необходимости вести светскую беседу с незнакомыми людьми, изображая при этом заинтересованность. Еще одна мысль угнетала ее, мысль, которой она не делилась ни с кем.Прошло почти шесть лет со времени смерти ее матери. На балу будут люди, которые знали и хорошо помнили герцогиню. Они будут сравнивать блестящую герцогиню Чилтерн с дочерью, и сравнение будет не в пользу последней.И вспомнятся сплетни, связанные с замужеством Кэсси.Она бы с гораздо большим удовольствием провела вечер, свернувшись калачиком на кровати и думая о Сэмюеле, а еще лучше – зазвав его к себе в кровать и заставив забыть об их ссоре.Эти мысли взволновали ее. Желание, овладевшее ею, было сродни помешательству. Кэсси казалось, что оно будет вечным и непреодолимым. Когда он спросил: «Что, если страсть не утихнет и через два месяца?» – ей хотелось задать встречный вопрос: «А если она не пройдет никогда?»Нет. Она не должна попасться в эту ловушку, каким бы ни было искушение. Сэмюел хочет сохранить их брак только ради достижения своей цели. Если Кеньоны узнают о его неудаче в браке, это будет тяжелым ударом по его самолюбию.А если она согласится жить с человеком, который не отвечает на ее любовь, это будет невероятно тяжелым ударом для нее.Она не может предать свою мечту о свободе. Ей необходимо преодолеть любовь к Сэмюелу. Договор о раздельном проживании является залогом того, что она не будет зависеть от мужчины, сможет по-своему устроить жизнь и спокойно продолжать заниматься сочинительством.Чувствуя потребность подержать в руках свою рукопись, Кэсси подошла к столу и села. Когда она наклонилась, чтобы открыть нижний ящик, то заметила на столе небольшой пакет, лежавший рядом с чернильницей. Взяв его в руку, она вздрогнула. Ее девичья фамилия опять была написана печатными буквами. «Леди Кассандре Грей».Движимая болезненным любопытством, Кэсси разорвала коричневую бумагу и обнаружила очень красивую коробочку, украшенную синей и черной эмалью. Кэсси осторожно открыла ее, помня о том, как в прошлый раз из пакета высыпались лепестки роз.На этот раз там оказалась сложенная записка, а под ней... на синем бархате лежала бриллиантовая брошь в форме змеи. У Кэсси перехватило дыхание. Она провела пальцами по поверхности броши, коснулась изумруда – змеиного глаза. Что-то знакомое почудилось ей в этом украшении.Когда Кэсси развернула и прочитала записку, она похолодела от ужаса. И поняла, почему вид броши взволновал ее. «Моя дорогая. Эта брошь когда-то принадлежала вашей матери. Наденьте ее на бал у герцога Нэнвича , и я пойму , что вы хотите узнать мое имя. Ваш самый горячий поклонник». Сэмюел без особого энтузиазма управлял своим экипажем, который продвигался по запруженной улице. Стоял полдень, движение было весьма интенсивным, карета его с обеих сторон была зажата другими средствами передвижения, и он был вынужден медленно тащиться за подводой, доверху заставленной пивными бочками. Невозможность двигаться быстро только ухудшала настроение Сэмюела.Черт возьми!Ему следовало чувствовать себя безмерно счастливым после семи дней, проведенных как в раю. Он осуществил свой план и соблазнил свою жену. Сверх того, Кэсси оказалась женщиной, о которой любой мужчина мог только мечтать, – ненасытной в своем желании и изумительной любовницей.Да, все было прекрасно.За исключением того, что произошло по дороге домой.Сэмюел помнил ее слова: «Я хочу, чтобы ты пообещал, что никогда не отберешь у меня ребенка».Он крепко сжал вожжи. У него болело все внутри. Ее просьба глубоко его ранила.Нет, он не был ранен, он был в ярости. Взбешен тем, что Кэсси посмела потребовать у него это обещание, тем, что она предъявляла права на ребенка, милостиво разрешая ему, Сэмюелу, посещать их. Но больше всего он был взбешен тем, что она все еще хотела покинуть его. А он-то думал...Он надеялся, что их удивительная близость привяжет ее к нему. Не имея опыта, Кэсси, конечно, не могла знать, как редко бывает такое чудо. Но Сэмюел это знал. Он чувствовал себя как неопытный юноша, добивающийся своей первой девушки. Он не мог вспомнить ситуацию, когда бы он провел с женщиной целую неделю и жаждал ее еще в сто раз сильнее.Честно говоря, он не мог вспомнить даже случая, когда провел бы с женщиной целую ночь. Он всегда получал удовольствие и уходил, не позволяя себе уснуть в женских объятиях, как это было с Кэсси. Невозможно, чтобы он так привязался к женщине, которая хотела покинуть его.«Я хочу, чтобы ты пообещал, что никогда не отберешь у меня ребенка».Неужели она так ужасно о нем думает? Нет, у нее не будет возможности оставить его. Он этого не допустит. Он заставит ее смириться с его постоянным присутствием в ее жизни...В одном квартале от его конторы подвода наконец свернула за угол. Но тут Сэмюел заметил, что другая причина задерживала движение.Толпа людей собралась у входа в кирпичный дом. Полицейский направлял движущиеся экипажи в объезд, все двигались медленно, давая возможность экипажам развернуться.Нахмурившись, не понимая, в чем дело, и потеряв терпение, Сэмюел вышел на дорогу. Подозвав проходящего мимо мальчишку, он дал ему монетку и велел присмотреть за экипажем.Сам же протиснулся через толпу любопытствующих, разговоры которых свидетельствовали о том, что произошло несчастье.Несколько клерков из его конторы, с серыми лицами, толпились у стены. Еще один полицейский как страж стоял около какого-то предмета, лежащего на тротуаре. Это было человеческое тело.Грубое одеяло было наброшено на труп, из-под него виднелись коричневые мужские ботинки и обшлага брюк. Лужа крови растекалась у головы.– Что тут происходит? – встревоженно спросил Сэмюел.Седой полицейский хмуро посмотрел на него:– Извините, но сюда нельзя. Здесь идет официальное расследование.– Я Сэмюел Фирт, владелец этого здания. Услышав новость, пожилой полицейский посмотрел на Сэмюела внимательнее. Сняв шляпу и прижав ее к груди, он сочувственно заговорил:– Ужасная вещь произошла, сэр. Я как раз был на дежурстве недалеко отсюда и видел все своими собственными глазами.– Что именно? Его сбили на улице?– Нет, сэр. Джентльмен решил свести счеты с жизнью средь бела дня. Он прыгнул. Прямо оттуда. – Полицейский указал на крышу четырехэтажного дома.У Сэмюела перехватило дыхание. Ничего не понимая, он пытался разобраться в этом кошмаре.– Кто? Кто прыгнул?– Спросите их. – Полицейский жестом указал на стоящих неподалеку смущенных клерков.Служащие смотрели друг на друга, видно было, что никто из них не решался сообщить печальную новость.Тогда из-за их спин протиснулся Мик. Шапочка его сдвинулась набок, на лице застыло выражение испуга. Он громко сглотнул, затем сказал:– Я знаю, хозяин. Это мистер Баббадж. Глава 20НОВАЯ СЕНСАЦИЯ Мистер Монтклиф предложил, чтобы дуэль состоялась вне часовни. Но капитана пиратов не так-то легко было уговорить. Одетый в черные бриджи и белую рубашку, с шелковым поясом на талии, он шел по проходу часовни с рапирой наготове. Взглядом своих синих, как океан, глаз он окинул сначала меня, затем своего сводного брата.– Я выпущу тебе кишки прямо здесь, – заявил он. – Это будут твои похороны, Монтклиф, а потом моя свадьба, потому что твоя невеста выйдет замуж за меня. «Черный лебедь» Герцог Нэнвич был молодым человеком лет тридцати. Румяный, жизнерадостный, с повышенным чувством собственного достоинства, он приветствовал прибывающих гостей. Рядом с ним стояла его юная жена, с коровьей покорностью позволяя мужу вести разговоры.Когда герцог поклонился, целуя ей руку, Кэсси заметила наметившуюся лысину на его'белокурой голове.– А, дочь Чилтерна, – проговорил герцог, – весьма приятно наконец видеть вас здесь. Чилтерн и его жена никогда не пропускали наших приемов.Спазм сжал ей горло, и несколько мгновений Кэсси не могла произнести ни слова. Ее мать и отец бывали в этом самом доме, были друзьями хозяев. Грустно было думать, что она должна теперь занять их место. Но все-таки Кэсси вымолвила:– Мне тоже очень приятно встретиться с вами, ваша светлость.Но герцог ее уже не слушал. Он направил свой любопытный взгляд на Сэмюела, приблизив лорнет к своим выпуклым глазам, как будто изучая редкое явление.– И мистер Фирт. Вы как-то связаны с Кеньонами? Кажется, вы сводный брат Стокфордов?Кэсси испугалась, что такое вступление обидит Сэмюела. Но к ее удивлению, он подмигнул герцогу и небрежным тоном ответил:– Ходят такие сплетни.Герцог на секунду замер от неожиданности, потом, взяв за локоть жену, рассмеялся:– Нам нравятся люди с чувством юмора, не правда ли, Теодора? – И, снова обернувшись к Сэмюелу, великодушно предложил: – Вы охотитесь? Может быть, присоединитесь к нам осенью?Сэмюел ответил вежливым наклоном головы, который должен был означать, что он принимает приглашение.Покинув толпившихся внизу гостей, они с Кэсси по широкой лестнице направились в бальный зал. Восхищаясь его выдержкой, Кэсси держалась за руку мужа. Как всегда, сердце ее замирало, когда она смотрела на него. В темно-синем сюртуке и коричневых бриджах, он казался Кэсси самым красивым среди присутствующих. Его темные волосы, синие глаза и статная фигура говорили о том, что он один из Кеньоиов, хотя Сэмюел ужасно разозлился бы, скажи она ему об этом. Он даже держался с аристократической уверенностью, так, будто принадлежал к этому высшему свету по праву.Но это действительно было так. Кровь аристократа текла в его жилах, однако совсем не это восхищало в нем Кэсси. Он добился успеха и богатства тяжелым трудом. Под маской высокомерия таились добрые чувства, которые он скрывал от окружающих. Сэмюел, пожалуй, в большей степени был лордом, чем многие из тех, кто получил этот титул при рождении.Кэсси гордилась тем, что шла рядом с ним. Она была рада помочь ему добиться признания обществом и старалась не думать о том, какие мотивы им руководят.– Мои поздравления, – тихо проговорила она безо всякой иронии. – Тебе гарантировано приглашение, и весьма важное.Сэмюел небрежно пожал плечами:– Будут и другие.– Но начало положено. Я знаю, как много это для тебя значит.Сэмюел не ответил, обводя глазами толпу, как будто искал свою следующую жертву. Когда они поднялись по лестнице, у Кэсси появилось неприятное ощущение, что он опять отгородился от нее. С того момента как она вынудила его дать ей это важное обещание, Сэмюел был с ней почти постоянно холоден и сдержан.«Ты захочешь лишить нашего ребенка отца?» Эти слова Сэмюела преследовали ее. Как он мог так думать о ней? Сердце Кэсси было переполнено невысказанной любовью, любовью, о которой она не может позволить себе говорить, если надеется получить свободу. Боже, но как же ей хотелось вернуть те волшебные отношения, которые были между ними все эти счастливые семь дней, увидеть опять переполненного радостью Сэмюела!Он вернулся из конторы поздно и едва успел переодеться в вечерний костюм. Потратив часы на свой туалет, Кэсси ждала его внизу. Она поблагодарила Сэмюела за бриллиантовые драгоценности, которые ей доставили из ювелирного магазина. Это было небольшое ожерелье и серьги. Он ограничился формальным комплиментом, отметив, что драгоценности подходят к ее голубому туалету. А потом поинтересовался ее бриллиантовой змеей.Кэсси осторожно провела пальцами по изогнутой поверхности броши. Должна ли она была сказать Сэмюелу что-то еще, кроме того, что брошь принадлежала ее матери? Следовало ли ей рассказать о письмах неизвестного поклонника?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34