— Пожалуйста, не задерживайтесь там долго, — попросила гувернантка.
— Вот видите, — весело сказал инженер, — госпожа Хамфри сразу угадала, что вы выберете автоматы. Пошли!
Они пересекли широкий вестибюль, который украшала старинная мебель, и пошли по коридору. Он вывел их в комнату совершенно непонятного назначения. Она походила на кабинет, так как в ней стояли книжные шкафы и огромный стол, заваленный бумагами, папками и книгами. Два окна выходили в сад. Похоже, что комната служила одновременно и мастерской, На верстаке располагалась масса мелких инструментов, похожих на те, которыми пользуются часовщики, В отдельной витрине были выставлены автоматы.
— Вот и господин Том, — сказал инженер.
И он показал Франсуа на маленького мальчика, одетого в школьную форму, ростом около пятидесяти сантиметров. Лицо автомата было блестящим, как у кукол, но выполнено более натурально. Взгляд был слишком острым. Он напоминал взгляд взрослого, который хитрит и старается скрыть свою проницательность под ребячливой маской. Волосы были длинные и спутанные, как у «свободного студента». Рот слегка приоткрыт, и в нем виднелись зубы — совсем как настоящие. Левую руку кукла держала в кармане брюк, а в правой были очки в толстой оправе. Настоящий интеллектуал!
Господин Скиннер расчистил угол стола и поставил на него куклу-автомат. А потом отступил на несколько шагов.
— Вы согласны, что он мне удался? — спросил инженер. — Но это еще не все. Вы увидите. — И он уважительным тоном обратился к автомату: — Господин Том, хорошо ли вы спали? Готовы ли вы к работе со мной?
— С удовольствием, -— ответила кукла.
Франсуа подскочил. Он услышал голос, очень похожий на голос Боба, но только он шел издалека, как будто бы из телефонной трубки. Медленным жестом автомат поднес к глазам очки.
— Потрясающе! — прошептал Франсуа.
— Пока все, господин Том, — сказал инженер. И пояснил мальчику: — Эта фраза — ключ к концу разговора, она переводит механизм на ноль.
Пока он говорил, автомат опустил руку вниз и снова принял позу ожидания.
— Попробуйте вы, Франсуа. Только старайтесь четче выговаривать слова.
— Господин Том, — сказал Франсуа. — Хорошо ли вы спали? Готовы ли вы к работе со мной?
Автомат не двигался. Господин Скиннер улыбнулся.
— Вот вам и доказательство, мой дорогой Франсуа. Вы произносите гласные на французский манер, и господин Том вас не понимает.
Боб потянул отца за рукав.
— Папа, госпожа Хамфри беспокоится. Жаркое может сгореть.
— Ах, действительно, — с сожалением произнес господин Скиннер. — Пошли обедать, раз этого так хочет госпожа Хамфри.
Он вернул куклу-автомат на ее место в витрине по соседству с солдатом королевской гвардии в парадной форме и судьей в старинном парике. Потом инженер вынул из кармана связку ключей, открыл ящичек со стальной крышкой и вынул оттуда папку в красной обложке.
— Здесь результаты пятилетних исследований, — сказал он, хлопнув рукой по папке. — Пять лет поисков, ошибок и успехов. У меня бывали тяжелые моменты. Ладно, хватит об этом. Пошли за стол.
Он поставил папку в шкаф, закрыл его, взглянул на часы и произнес недовольным тоном:
— Извините, Франсуа, я не думал, что уже так поздно. Я буду вынужден оставить вас еще до конца обеда. У меня назначена одна встреча, о которой я чуть было не забыл.
Он подтолкнул обоих мальчиков к двери, и они вошли в богато обставленную столовую, обшитую потемневшим от времени деревом. Господин Скиннер посадил Франсуа справа от себя на стул с высокой спинкой.
— Видите ли, Франсуа, изобрести — это далеко не все. Я бы даже сказал, что это самое простое. Что действительно трудно, так это суметь продать изобретение, добиться успеха в борьбе с конкурентами. Я ведь не один работал над изобретением таких автоматов. Я немного опережаю остальных и должен стараться не потерять это преимущество.
Он не просто так рассказывал о конкуренции. В его словах чувствовалось беспокойство. Франсуа это отметил и постарался перевести разговор на другую тему. Но господин Скиннер оставался рассеянным. Что же касается Боба, тот вообще не отличался разговорчивостью.
Госпожа Хамфри обслуживала их внимательно, но сдержанно. «Да, вот чего не хватает этому скучному обеду, — подумал Франсуа, — так это хозяйки дома. Бедному Бобу должно быть невесело!»
Господин Скиннер не дождался десерта. Он встал и протянул руку Франсуа.
— Я убегаю. Меня ждет господин Меррил, финансирующий мою работу. Часам к пяти я вернусь. Концерты у нас начинаются раньше, чем во Франции. До вечера!
И он вышел.
Госпожа Хамфри подала сливовый пирог и молча начала разрезать его на куски. Мальчики остались одни. В этот момент им казалось, что они совсем чужие друг другу и что их свел просто случай.
— Послушай, бери пирог сам, — прошептал Боб. — Обычно им угощает отец, это наш семейный ритуал. Но с ним что-то случилось некоторое время тому назад. Я не знаю, что именно. Может быть, он поссорился с мисс Маргрейв...
— А кто это?
— Разве я тебе о ней не говорил? Это его невеста, осенью они поженятся. Она хорошая. Госпожа Хамфри тоже ее принимает, но она вообще, если ты заметил, очень строга. Когда я ее вижу, то всегда думаю: что же это я сделал не так?
Он улыбнулся и добавил по-французски:
— Это не всегда смешно!
ТАИНСТВЕННЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ
Момент неловкости прошел, и Боб снова вернулся в нормальное состояние. Он проводил Франсуа в его комнату на втором этаже.
— Мы должны были бы начать отсюда, — сказал он. — Но папа стал просто невозможным из-за своих кукол-автоматов. У него в голове только они. Тебе нравится комната?
Да, комната Франсуа очень понравилась. На стенах веселые обои с рисунком, изображающим всадников, берущих препятствия. Кровать старинная, бархатные занавеси подхвачены лентами с двух сторон, кожаные кресла, удобные даже на вид. Мальчик открыл обвитое плющом окно и вдохнул воздух, пропитанный дождем и черноземом. Ветер разогнал облака, и влажные аллеи сада слегка дымились от солнечных лучей.
— Ты увидишь, что наш сад типичен для хозяина-ученого, — сказал Боб. — В нем растут только сорняки. Раньше садом занималась госпожа Хамфри. У нее больные вены на ногах, она едва ходит и уже с трудом справляется с делами по дому.
Он облокотился на подоконник рядом с Франсуа.
— Когда мой отец женится, я надеюсь, что все войдет в норму. Мисс Маргрейв хорошая, ты увидишь. Она живет одна в Гилфорде, в часе езды от нас, и часто приезжает.
Минуту он молчал, а потом, прогнав осу, которая пыталась влететь в кЪмнату, сказал тихим голосом:
— Я был совсем маленьким, когда умерла моя мама. Я ее не помню. Я знаю, что с мисс Маргрейв все будет по-новому, но это будет лучше, чем было до сих пор. Мы наймем садовника. Папа хочет построить лабораторию в глубине парка позади дома. У него большие планы. Мой папа не такой, как все. Он живет, глядя вперед... Хочешь посмотреть другие комнаты? Я должен тебя предупредить, что они наполовину пустые. Папа вынужден был многое продать, потому что на его исследования требовались деньги.
Он увлек за собой Франсуа и, показав ему коридор, добавил:
— А вот здесь папина комната. Потом идет моя, за ней комната госпожи Хамфри, а против нее — вторая комната для гостей. Там ничего интересного. Но сейчас ты увидишь салон, это очень любопытно.
Мальчики спустились вниз, и Боб открыл дверь.
— Вот наш музей!
У Франсуа буквально глаза разбежались. Он сделал несколько осторожных шагов, опасаясь ступать на покрывавший пол прекрасный персидский ковер. Вокруг было множество изящных вещей из лака, нефрита, слоновой кости с чеканкой и инкрустациями. Чувствовалось, что вещи тщательно отбирались.
— Мой дедушка был консулом, — объяснил Боб. — Он занимал высокие посты в разных странах и привез множество вещей. Посмотри, вот это столик для курильщиков опиума, тут же чаши и трубки. Вот молитвенник из Бомбея. Здесь развешено оружие. Есть даже бумеранг. А что ты скажешь по поводу этой сабли самурая?
Боб ловко скользил между низкими столиками, заставленными самыми разными предметами, и показывал то шахматную доску с выточенными фигурами, то шкатулку со старинными кольцами.
— Бедная госпожа Хамфри! Представляешь, когда ей приходится здесь убираться? Знаешь, что мне нравится здесь больше всего? Вот это!
Он взял со стола плоскую коробку и открыл ее. В ней лежали два тщательно вычищенных пистолета с длинными дулами.
— Это пистолеты для дуэли, — объяснил он. — Они, конечно, не новые. Я их сам чищу. Подержи их. Удивительно легкие, правда?
Франсуа поднял пистолет и шутя прицелился в маску из Африки.
— Вообще ими можно пользоваться, — сказал Боб. — В коробке есть даже пули. Посмотри, как я с ними управляюсь.
Он очень ловко зарядил один из пистолетов, но, услышав шаги в столовой, забеспокоился.
— Это госпожа Хамфри, — прошептал он. — Она не любит, когда я бываю здесь.
Он убрал пистолеты обратно, быстро положил коробку на место и вернулся в центр салона. Когда гувернантка появилась в дверях, он с невинным видом говорил своему другу:
— Сюда никто никогда не заходит. Гостей папа не принимает. Ведь это правда, госпожа Хамфри?
Гувернантка бросила на него строгий взгляд.
— Время пить ваши капли, — сказала она. — Я уже все приготовила.
— Хорошо, мы идем.
— Ты болен? — спросил Франсуа, когда гувернантка ушла.
— Да нет, просто доктор вбил себе в голову, что мне надо похудеть.
В кухне Боба ждал полный стакан розоватой жидкости. Он открыл буфет и взял большой кусок пирога. Потом сказал со смехом:
— Это чтобы заесть.
Он выпил залпом весь стакан и вонзил зубы в пирог.
— Какая гадость! Пошли, я покажу тебе гараж.
Часть гаража была превращена в мастерскую. На заляпанном краской столе стояло сложное металлическое сооружение в виде системы колес, а рядом с ним — материал для паяния.
— А где же машина? — спросил Франсуа.
— Большую часть времени она стоит во дворе, потому что в гараже для нее не осталось места. Скоро эти автоматы до того заполонят дом, что нам самим придется переезжать в гостиницу. Я очень люблю наш маленький «моррис»[9]. Я уже научился водить, меня учила мисс Маргрейв. Как только достигну нужного возраста, сдам экзамены и получу права. А ты умеешь водить машину?
— Нет, — признался Франсуа.
— Тогда я буду тебя учить... Подожди!
Гравий аллеи шуршал под чьими-то ногами. Мальчики вышли из гаража и увидели человека, направлявшегося в сторону площадки перед входом в дом. На нем был габардиновый плащ, стянутый в поясе. Пышная светлая борода и свисающие усы скрывали нижнюю часть его лица, а шляпа с опущенными полями прикрывала глаза.
— Господин Скиннер у себя? — спросил незнакомец.
— Нет, отец вернется только к вечеру.
— Ах, как это некстати!
Незнакомец снял шляпу, разгладил отсвечивающие рыжиной волосы и с сомнением поглядел на дом.
— Вы можете ему позвонить, — предложил Боб.
— О нет! Это не телефонный разговор.
— В таком случае, я сожалею.
Похоже, этот человек не собирался уходить. Он недоверчиво рассматривал Боба. Потом внимательно посмотрел на Франсуа, как будто подозревая, что мальчики лгут.
— А что, если я ему оставлю записку? — спросил он. — Но мне нечем писать. Дайте лист бумаги и карандаш.
Говорил он хриплым голосом. Боб глазами попросил у Франсуа совета. Франсуа пожал плечами.
— Ну что ж, входите, — неуверенно произнес Боб. Конечно, этот человек не был приглашен ни в салон,
ни даже в кабинет. Боб просто открыл дверь в столовую. . — Останься с ним, — шепнул он Франсуа.
Человек сел и начал играть пальцами по столу. Он явно размышлял. Франсуа заметил, что его скулы покрыты веснушками, брови шелковистые, ресницы почти белые, а глаза слишком светлые. Словом, он походил на скандинава.
Вернулся Боб и положил перед незнакомцем блокнот и ручку. Чтобы не мешать, мальчики отошли в угол комнаты, стараясь, однако, не упускать из виду этого непонятного человека, который морщил лоб, размышляя над листом бумаги. Тот написал несколько слов, зачеркнул их и начал снова. Возможно, он предпочитал бы остаться в комнате один. Потом сердитым жестом вырвал лист из блокнота, смял его и положил в карман.
— Я вернусь завтра, — буркнул он, поднимаясь со стула.
Боб подошел к нему.
— Пожалуйста, скажите ваше имя.
— Незачем. Господин Скиннер меня не знает. Я приду снова. Может быть, следующий раз мне повезет.
На пороге он остановился и бросил взгляд в кабинет, дверь в который Боб по забывчивости оставил открытой. Потом надел шляпу и вышел, сопровождаемый Бобом.
— Странный человек, — сказал, вернувшись, Боб. — У него какой-то забавный акцент. Как-то я слышал разговор одного ирландского фермера, так это было что-то похожее. А ты заметил, как он все разглядывал? Видимо, это еще один изобретатель. Они все ненормальные.
— Боб, не говори так о своем отце!
— В том-то и дело, что это относится к моему отцу тоже. Человек он прекрасный, может, даже гениальный, но;— не от мира сего.
Мальчики прыснули от смеха.
— Так говорит мой преподаватель по математике, — снова начал Боб. — Вот ты, пожалуй, тоже «не от мира». Ты из таких же людей, как мой папа. Пошли посмотрим на господина Тома.
Они вернулись в кабинет, и Боб взял из витрины куклу.
— А тебе это разрешают? — спросил Франсуа.
— Мы же с тобой не делаем ничего плохого! Правда ведь, господин Том? Хорошо ли вы спали? Что меня ужасно раздражает, так это его манера насмешливо поглядывать на все вокруг.
Боб плюхнулся в единственное кресло и глубоко вздохнул. .
— Как подумаешь, что на эту штуку потрачены миллионы! Я повторяю то, что говорит папа. Возможно, мы разбогатеем. Понимаешь? У мисс Маргрейв большое состояние, а мой отец самолюбив. Он не хочет ни от кого зависеть. Ну скажи, кто захочет заплатить миллионы, чтобы просто поболтать с господином Томом? Если бы ты только слышал, какие у отца планы! То он решает построить завод, то вдруг начинает вести дела с американцами. Скажи, ты тоже живешь на другой планете?
— Хотел бы, — со вздохом ответил Франсуа.
— А я нет. Я больше похож на мою мать. Я люблю стабильность и верность. Бывают дни, когда мне просто нехорошо делается от этих автоматов.
Он вскочил на ноги.
— Я слышу наш «моррис».
Боб быстро поставил обратно в витрину господина Тома и увлек за собой Франсуа навстречу отцу.
— Папа, к тебе приходили.
Он описал незнакомца. Господин Скиннер развел руками.
— Не представляю, кто это мог быть, — сказал он. — Однако не будем ломать голову, раз он все равно вернется. Госпожа Хамфри, где вы? Нам хотелось бы выпить чаю!
Он взял Франсуа за руку.
— Мой милый мальчик, я не знаю, чем вы в жизни хотите заняться, но я вам не советую выбирать дело вроде моего. Люди ничего не понимают, и постоянно надо все пробивать. Ах, как бы мне хотелось чаю! Боб, пойди помоги госпоже Хамфри.
Он снял плащ и повесил его на вешалку. Потом обратился к Франсуа:
— Проходите вперед, господин Без Козыря. Знаете, мне нравится ваше прозвище. Я думал о нем, возвращаясь домой. Оно бы очень подошло и мне тоже. У меня на руках прекрасные карты, и я стараюсь выиграть лучшую партию.
Госпожа Хамфри подала чай.
— Боб, ты другим оставишь немного пирога? Франсуа думал, что он попадет в традиционный английский дом, хозяева которого чопорны и скучноваты.
Но Скиннеры его просто ошеломили. Он себя прекрасно чувствовал как с Бобом, так и с его отцом. Мальчик разглядывал худые руки господина Скиннера с длинными, очень тонкими пальцами, все время находившимися в движении. Они абсолютно соответствовали его беспокойному, живому уму, в то время как мягкие, полные руки Боба свидетельствовали о чистосердечии его натуры.
«Говорят, какой отец, такой и сын! Это не так, — думал Франсуа. — Не исключено, что Боб сознательно не хочет походить на своего отца. Между ними должен быть скрытый конфликт».
В кабинете зазвонил телефон, инженер извинился и вышел. Дверь осталась открытой, и мальчики слышали его голос.
— Я абсолютно спокоен, — пробормотал Боб. — Как только мы куда-нибудь соберемся, всегда находится желающий с ним встретиться.
— Алло! Говорите громче! Это вы, Меррил? Я вас не узнал. Что? Я снова должен вернуться к вам для разговора? Сейчас? Нельзя ли это немного отложить? Я же вам только что говорил, что должен везти детей на концерт. Я вас очень плохо слышу.
— Что я тебе говорил? — бросил Боб.
Он доел последний кусок пирога и облизал сладкие сливовые капли на пальцах.
— А вы не можете рассказать это по телефону? Хорошо, через час. Раньше я прибыть не смогу. Я только что вернулся. Спасибо.
Когда господин Скиннер вернулся, у него был усталый и унылый вид.
— Что он хочет от меня? Мне очень неприятно, дорогой Франсуа. Я уже рассказывал вам, что господин Меррил финансирует мою работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11