– Он знает, где меня найти. Если что-то пойдет не так, вы увидите все по телевизору.
– Боже! Я-то хотела успокоить его. До свиданья, Майк! Он просыпается.
После обильного завтрака Шейн направился в радиотелефонную комнату и вошел в кабину. Он собирался позвонить своему другу Тимоти Рурку, репортеру из «Майами Ньюс». Оператор на берегу нашел Рурка в редакции газеты, где тот трудился над статьей о трагическом происшествии на Бермудских островах.
– Я как раз думал о тебе, парень,– сказал Рурк.– Славную пресс-конференцию устроили в порту мои братья по перу. «Копы просрали дело», так? Думаю, ты сам уже догадался, что мы пустили это в качестве шапки для статьи. Ты не хочешь ничего добавить к своему высказыванию?
– Ты живешь вчерашним днем, Тим. Сегодня я работаю над другим делом.
– Я внимательно слушаю.
– Возможно, Тим, нас с тобой сейчас внимательно слушает кое– кто еще. Мне понадобится моя машина. Я оставил ее на стоянке в аэропорту, ключ зажигания под ковриком. Будь добр, перегони ее сам или пошли кого-нибудь. Затем, я прошу тебя сделать звонок в Вашингтон, в Бюро по законодательству – названия я не помню, посмотри в телефонной книге. Мне нужен федеральный закон за N 1063, принятый в мае 1949 года. Спроси еще два-три закона наугад, чтобы не вызвать подозрений. В детали можешь не вдаваться, мне нужно лишь название закона. Оставь записку в «бардачке» моего автомобиля.
– Понял, N 1063, май 1949 года. Ты не хочешь хотя бы намекнуть, что у тебя там случилось?
– Не сейчас. Если можешь, измени свое расписание и приезжай в порт к прибытию судна. Да, Тим, еще одна просьба. Залей полный бак бензина.
– Узнаю прежнего Майкла Шейна. В сжатой форме, загадочно, но вместе с тем исчерпывающе. Ладно, отдыхай. Хотел бы я сейчас поплавать по морю вместо того, чтобы сидеть за этой проклятой пишущей машинкой. Что-то у меня сегодня работа не клеится.
Заплатив за звонок, Шейн поднялся на мостик, где его приветствовал капитан Стэкпул, ни словом не упомянувший о ночном разговоре. Шейн осведомился о процедуре выгрузки автомобилей на берег. Оказалось, это был довольно длительный процесс, и пассажирам, взявшим на борт свои машины, придется подождать около двух часов.
У Шейна оставалось еще одно срочное дело. Просмотрев список пассажиров, он нашел нужное имя, спустился вниз и постучал в дверь каюты Джерри Даймонда.
Никто не ответил. Шейн без труда открыл несложный замок и вошел внутрь.
Даймонд уже начал упаковывать веши. Как опытный путешественник, он взял с собой лишь дорожный чемодан. По всей видимости, он покидал Англию в большой спешке: Шейну не удалось найти даже запасной пары нижнего белья. В ванной обнаружились одинокие капли крови; несколько запачканных кровью салфеток лежало и в мусорной корзине.
Шейн сел на стул и стал ждать. Когда вошел Даймонд, он докуривал вторую сигарету.
Даймонд выглядел утомленным. Увидев Шейна, он остановился, широко раскрыв глаза, а затем расплылся в любезной улыбке.
– Ого, Майк? Привет! Я что, оставил дверь открытой? Ну и ночка же была! Должен признаться выпил я многовато.
Даймонд был одет в джинсы и голубую рубашку с застегнутыми манжетами. Из-под края левой манжеты виднелся кусочек марлевой повязки.
– Что случилось с вашей рукой? – спросил Шейн.– Порезались?
– Ага,– сказал Даймонд.– Я был здорово навеселе. Решил вымыться в душе и принять стаканчик на сон грядущий, но зачем-то сделал это одновременно. Оступился и разбил бокал. Ничего страшного, просто царапина.
– Разрешите взглянуть на ваш паспорт, Джерри. Даймонд нахмурился.
– Что за детективные фокусы, Шейн? – спросил он неожиданно резким голосом.
– Я хочу посмотреть, какие страны вы посещали в последнее время. Только даты, больше ничего.
– Знаешь что, ищейка? Можешь зарабатывать на кусок мяса в другом месте.
Шейн быстро поднялся и подошел к Даймонду. Тот инстинктивно отступил назад, и, после секундного промедления, вынул паспорт и протянул его детективу. Шейн просмотрел визы. Перед тем, как приехать в Англию, Даймонд побывал в Египте и в Сирии.
Положив паспорт на туалетный столик, Шейн сгреб Даймонда за воротник рубашки и с силой прижал его к стене. Дыхание со свистом вылетело из груди коммивояжера. Шейн быстро обыскал его и вытащил бумажник. В бумажнике Даймонда не оказалось ничего, кроме трех тысячедолларовых банкнот и кредитной карточки на другое имя.
– Этой ночью кто-то пытался прикончить меня,– объяснил Шейн.– Причины мне неизвестны: может быть, просто ошиблись адресом. Но мне от этого не легче.
Он вынул нож и выпустил лезвие. Даймонд дернулся, умоляюще заслонившись рукой.
– Ради всего святого, Шейн, вы хоть понимаете, что творите?
Шейн взял со столика паспорт Даймонда и принялся вырезать фотографию.
– Этой ночью то же самое случилось с моим паспортом,– сказал он.– Идея мне понравилась. Если у вас нет запасного паспорта, то вам предстоят неприятности с таможенной службой. Фотографию я отошлю в Вашингтон, чтобы проверить, не находитесь ли вы в розыске. Если ответ будет положительным, советую вам поторопиться и не попадаться никому на глаза.
– Вам-то я не попадусь на глаза,– злобно прошипел Даймонд.– Ненавижу психопатов. Поверьте, Шейн, вы делаете крупную ошибку. Я в жизни никого не бил, разве я похож на бандита?
– В таком случае, я не прав,– сказал Шейн.– Но с извинениями придется подождать.
«Куин Элизабет» с царственной неторопливостью входила в порт Майами, залитый лучами заходящего солнца. К северу от Майами-Бич уже включились ночные фонари, кое-где в окнах домов горел свет. Буксиры заботливо суетились вокруг огромного лайнера, со всеми предосторожностями подводя его к причалу. На пристани собралась большая толпа.
Капитан Стэкпул прикомандировал к Шейну одного из своих помощников, и, несмотря на поврежденный паспорт, детектив покинул судно одним из первых. Шейн надел новый костюм и сложил все свои вещи в сумку, купленную в судовом магазине.
Оказавшись на берегу, он немедленно попал в плотное кольцо репортеров и телеоператоров. За их спинами он разглядел тощую, небрежно одетую фигуру Тима Рурка с неизменной сигарой в уголке рта. Несмотря на свой потрепанный вид, Рурк считался одним из лучших криминальных репортеров в городе, где велась жесткая конкурентная борьба за информацию. Он не подходил к Шейну и никак не показывал своего знакомства с детективом. Шейн ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, условным знаком показывая Рурку, что находится под наблюдением.
Толпа репортеров увязалась за Шейном к Бискайскому бульвару, требуя от него новых подробностей по бермудскому делу. Рурк оставил «бьюик» Шейна на служебной стоянке, укрепив под «дворником» полицейскую карточку. Шейн вынул карточку, сел в машину, включил зажигание и рванул с места, едва не сбив с ног вездесущего телерепортера.
Сделав разворот на 13-й улице, он влился в поток движения, идущий на юг, выехал на 11-ю улицу и припарковался рядом с черным «фордом», откуда можно было наблюдать за выгрузкой пассажиров. Затем он быстро вышел из машины, открыл отмычкой дверцу «форда», поднял капот и соединил накоротко провода зажигания. Перегнав «форд», он оставил его за углом в запрещенном для стоянки месте, вернулся к своему «бьюику» и поставил свою машину на место «форда».
Шейн нашел в «бардачке» записку Рурка, развернул ее и прочел: «Федеральный закон N 1063. Об установлении премии за информацию о лицах, нелегально ввозящих в США ядерные материалы. За каким чертом тебе это понадобилось?»
Пошарив под сиденьем, Шейн вытащил полевой бинокль и поднес его к глазам. Ярко освещенный причал прекрасно просматривался.
Телефон в машине Шейна зазвонил. Детектив поднят трубку. Это был Рурк: он говорил из своего автомобиля, проезжавшего по 11-й улице, в двух кварталах от Шейна.
– Ради Христа, Майк,– возбужденно сказал Рурк, – Кто-то пытается провезти контрабандой атомную бомбу, и ты хочешь справиться с ним в одиночку?
– Повесь трубку. Я перезвоню тебе через минуту. Шейн передвинул бинокль и поймал в фокус Анну Бладен, сходившую по трапу на берег. Квентин Литтл держался в нескольких шагах позади; вид у него был неважный. Его длинные волосы развевались по ветру, обгоревшее лицо было покрыто крупными каплями пота. Он выглядел уставшим и несчастным. Ступив на берег, он покачнулся и едва не упал.
Анна отвела его в сторону и что-то прошептала ему на ухо. Он кивнул, озираясь по сторонам. Она крепко поцеловала его и отошла прочь. Шейн следил, как она проталкивается через толпу.
Внезапно она пригнулась, и Шейн на мгновение потерял ее. Когда он увидел ее снова, она уже была в компании мужчины и женщины. Все трое смеялись и обнимали друг друга. Мужчина был высокий, загорелый, с вьющимися темными волосами. Женщина носила бейсбольную кепку с длинным козырьком, и Шейн плохо разглядел ее лицо, заметив лишь ровный загар и извиняющуюся улыбку. Он перевел взгляд на Анну. Девушка казалась довольной и успокоенной, как и полагается блудной овечке, вернувшейся в объятия родственников.
Отложив бинокль, Шейн поднял трубку телефона.
– О'кей, Тим. Заезжай за угол и паркуйся. Трубку не вешай.
Через несколько секунд у перекрестка показался старый «шевроле» Рурка. Зажегся зеленый свет, и машина свернула на бульвар, остановившись за углом.
– У меня дел по горло,– сказал Шейн.– Если ты выполнишь одну мою просьбу, то я вскорости отплачу тебе первоклассной историей. Через несколько минут мимо тебя проедет зеленый «олдсмобиль». Машина четырехдверная, новая, с флоридскими номерами. Она зарегистрирована на имя человека, живущего в Корал-Гэббз, и я должен быть уверен, что он отправится именно туда. Мы не можем потерять этот автомобиль. Держись у него на хвосте, а если он начнет выкидывать фокусы – врезайся в него. Я говорю всерьез, Тим.
– «Врезайся»! – передразнил Рурк.– Хорошенькое дело! Это не мой стиль, верно? Слушай, а почему бы тебе самому не врезаться в него? У тебя это хорошо получается.
– Мне нужно заняться другим автомобилем, который поедет в другую сторону.
– У меня есть предложение. Давай вызовем парочку патрульных машин.
– Нет времени, Тим. Не бойся, для тебя опасности нет. Если он не отправится сразу домой, то остановится пообедать в ресторане.
– Есть хоть какое-то объяснение тому, что происходит? – спросил Рурк.– Этот федеральный закон поверг меня в ужас. Нельзя шутить с динамитом, Майк, а ядерная бомба, как я слышал – штука посильнее динамита.
– Я поверю, что это ядерная бомба, когда увижу, как она взорвется. Пока что это смахивает на ловкое мошенничество, вроде цыганских фокусов с платком. Судя по всему, там не бомба, а наркотики.
– Зачем же ты просил меня узнать про федеральный закон?
– Это прикрытие,– нетерпеливо сказал Шейн – Физик-ядерщик из Англии думает, что везет с собой бомбу, но это еще ничего не значит. Размер премии по федеральному закону 1949 года составляет полмиллиона долларов. Но на партии героина в наши дни можно заработать два миллиона, не связываясь с подобным риском.
– Я могу представить себе, как английский физик-ядерщик крадет бомбу. Но откуда он возьмет героина на два миллиона долларов?
– Дело организовал не он. Судя по тому, что мне рассказали о его напарнике, это парень не промах. У него нет и одного шанса на тысячу получить премию, и он это отлично знает.
– Майк, ты чего-то не договариваешь. Ты не убедил меня.
– Все может выясниться в любую минуту. Самая крупная неприятность во всей этой истории – это то, что она выплыла наружу. Предполагалось, что в план посвящены лишь двое – ученый и мошенник. Теперь выходит, что к нему имеют отношение посторонние лица.
– Великолепно. Не знаю, Майк, говорил ли я тебе, но я вовсе не храбрец. Мне неохота подтверждать свое мужество, вступая в схватку с мафией. К тому же я верю в сказки о свирепых сицилийцах.
– Человека в «олдсмобиле» зовут Даниэль Слэттер, – мягко сказал Шейн.– Имя, как видишь, не итальянское. Как только я увижу, куда физик поведет свой «бентли», то сразу свяжусь с копами и подключу их к делу. Что бы ни было в этом ящике – в машине у Слэттера оно в безопасности. Ты напишешь отличную статью про борьбу с организованной преступностью.
– Значит ты думаешь, там наркотики,– упрямо продолжал Рурк.– А я думаю, наркотики там или нет, но мне лучше поехать домой, и пусть другие борются с организованной преступностью. Я по натуре философ.
– Вот он, Тим! Зеленый «олдсмобиль», едет к тебе. Держись за ним.
Шейн быстро надел темные очки. Он успел заметить за рулем «олдсмобиля» мужчину средних лет и молодую женщину на соседнем сиденье. Машина Рурка тронулась с места и устремилась следом.
ГЛАВА 7
Владелец черного «ягуара», того самого, который Шейн зацепил в трюме, выдергивая домкрат, что-то сердито объяснял рабочему и указывал на поврежденное крыло автомобиля. Шейн заметил Квентина Литтла, стоявшего рядом с «бентли», и покрутил колесико, увеличив резкость.
Англичанин, казалось, был близок к обмороку. Он судорожно хватался за воротник рубашки, лицо его лоснилось от пота. Боязливо оглядевшись, он нагнулся к переднему сиденью и выпрямился с бутылкой водки в руках.
К нему подошел таможенный инспектор. Литтл отложил бутылку и принялся набивать трубку. Пальцы его дрожали, табак сыпался на землю. Инспектор заглянул в салон автомобиля и снял с рулевого колеса красную табличку. Просмотрев таможенную декларацию, он поставил на ней печать и протянул бумагу Литтлу.
Литтл быстро отступил назад. Руку он держал в кармане пиджака. На таможенника он глядел с ужасом: казалось, еще немного – и он повернется и убежит. Губы его задвигались.
Таможенный инспектор сделал нетерпеливый жест. Литтл взял таможенную декларацию, и инспектор подошел к другому автомобилю. Литтл глубоко вздохнул, с отчаянием оглянулся вокруг и уселся за руль.
Шейн перевел бинокль на Бискайский бульвар. Машины медленно ползли плотными рядами.
Литтл тронул с места слишком быстро, и двигатель заглох. Он снова включил зажигание, но в этот момент к нему подскочил негритенок и принялся протирать тряпкой ветровое стекло. Литтл безуспешно пытался отогнать мальчишку, но тот продолжал работу до тех пор, пока физик не застучал по стеклу монеткой. Мальчишка наклонился к окошку, взял монетку и передал Литтлу какую-то бумажку.
Шейн завел мотор. Мимо него проплыл большой трейлер, на несколько секунд заслонивший поле зрения. Когда обзор открылся, машина Литтла уже выезжала на бульвар.
Шейн немного сдал назад. Проехав по бульвару несколько десятков ярдов, «бентли» остановился. Литтл выскочил из машины и зашел в телефонную будку.
Наблюдая за будкой в бинокль, Шейн свободной рукой набрал номер диспетчера телефонной станции, и продиктовал имя и номер телефона.
– Мне нужен номер телефонной будки на северо-восточном углу Бискайского бульвара и 11-й улицы. Поторопись. Позвоните по этому номеру и подключите меня.
Шейн продолжал смотреть в бинокль, нетерпеливо постукивая ногой. Как и обычно, он импровизировал. Тот факт, что Литтл без труда миновал таможенный досмотр, нисколько не удивил его: противоречия в рассказе физика были слишком велики. Шейн держался поближе к Литтлу, чтобы вмешаться в нужный момент.
Литтл что-то раздраженно говорил, жестикулируя свободной рукой. Он прислушался, усмехнулся и покачал головой, затем снова прислушался. Слова собеседника ему явно не нравились. Он принялся возражать, мотая одновременно головой и указательным пальцем.
Телефон Шейна зазвонил.
– Линия все время занята,– сказал диспетчер.– Секундочку, подожди-ка… Соединяю.
Шейн услышал гудок. Литтл, уже выходивший из будки, сердито обернулся и снял трубку.
– В чем дело? Вы забыли какую-то несущественную деталь?
– Это Шейн. С кем вы говорили, с Дессау?
– Шейн!
Литтл переступил с ноги на ногу и пригладил волосы. В трубке слышалось его тяжелое дыхание.
– Да,– неохотно сказал он.– Дессау. Я на пределе, Шейн. Могу сорваться в любую минуту.
– Не можете,– холодно возразил Шейн.– Вы все делаете отлично. Если это облегчит вашу душу, то знайте: в бензобаке вашего автомобиля ничего нет.
– Что вы хотите сказать?! Что вы натворили?
– Я поменял бензобаки. Ваш бак стоит на другом автомобиле.
– Черт возьми, Шейн, почему вы мне ничего не сказали? Вы знаете, что мне пришлось пережить?
– Догадываюсь. Я наблюдал за вами. Мне было нужно, чтобы вы вели себя именно таким образом, на тот случай, если Дессау тоже наблюдает за вами. Лоуренс Оливье, и тот не сыграл бы лучше.
– Другой автомобиль? Как это понимать – другой автомобиль? Шейн, предупреждаю вас: не шутите со мной. Если бы у меня было плохое сердце, я был бы уже мертв. Что за другая машина? Где она?
– Мы поговорим об этом попозже. Самая неотложная проблема – Дессау. Пока он поблизости, мы ничего не можем предпринимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16