– Ну а как идут дела у Генки? Тот, что в Демидове проживает? – поинтересовался между тем Колодков.
Вопрос был задан именно матери этого Генки, но та как-то уклончиво повела плечами, и тогда в разговор вступил капитан:
– А вы знаете, что ваш бывший муж, господин Карнаухов, умер или, точнее, погиб?
– Нет, откуда же мне знать?
Но Бороздин заметил, что в глазах ее сверкнуло откровенное злорадство без видимых признаков удивления, что, кроме ненависти к Константину Карнаухову, могло означать: его смерть для нее не новость.
Имелось, как полагал капитан, и другое подозрительное обстоятельство: Карнаухова ни разу не спросила о цели прибытия милиционеров в ее довольно отдаленное жилище. Будто те заблудились и заглянули, так сказать, на огонек. А шепоток в квартирных дверях Колодкова «насчет проверки паспортного режима», исходя из ее диспозиции, она расслышать не могла, поскольку в это время находилась в другой комнате.
– А вас обстоятельства его смерти не интересуют? Все-таки вы с бывшим мужем прожили вместе немало лет, родили от него троих детей…
– Я надеюсь, что его пристрелили, как собаку, вместе с какой-нибудь его очередной шлюхой. – И Людмила Евгеньевна улыбнулась самым что ни на есть зловещим образом. – А вы для чего сюда заявились? Соболезнование мне выразить? В гробу я видела таких сочувствующих!
Бороздин переглянулся с Колодковым, с которым ни мужчины, ни женщины до сих пор не позволяли себе общаться в столь вызывающей манере, и прочел на его лице искреннее возмущение, которое было готово выплеснуться наружу в непредсказуемой форме. Поэтому Дмитрий быстренько распрощался с хозяйкой и почти за рукав вытянул старшего лейтенанта из квартиры.
…На улице Колодков дал выход своим эмоциям:
– Какого, интересно, хрена мы не взяли эту гадюку?!
– А что, собственно, мы могли ей предъявить?
– Да какая разница! – не переставал возмущаться старший лейтенант, который разделял мнение майора Зайцева: на несговорчивых фигурантов надо воздействовать силовым образом. – Ясно, что она врет и наверняка в чем-то замешана. Потому-то и хамила нам демонстративно – это у нее форма защиты такая. И она нас явно ждала! Уж я бы нашел возможность разговорить эту образину по существу дела! Этот крокодил у меня с крючка бы ни в жисть не сорвался! Зря ты, капитан, так быстро с якоря снялся. Может, испугался эту ведьму?
Успокойся, Серега. Людмила Карнаухова – конечно, стерва по жизни, по всему видать. Но не факт, что она играла какую-то роль в убийстве своего бывшего мужа. О его смерти мадам, видимо, знает, но только и всего. А врать она может просто по убеждению. Такие вот у нее жизненные принципы. Сейчас мы зайдем к Гале Карнауховой, завтра посетим в Демидове ее брата Гену, и у нас будет полная картина. Потом соберемся у Зайцева и обсудим план дальнейших действий в свете полученных новых данных. А вдова Карнаухова никуда от нас не денется, тем более – Зайцев хотел, чтобы мы просто прояснили ситуацию, не предпринимая никаких активных действий.
– Что-то я не припоминаю, чтобы он такое говорил, – продолжал злиться Колодков. – Зато он точно говорил, чтобы именно я навестил родственников убиенного Карнаухова. Я, лично. – И старший лейтенант выразительно посмотрел на Бороздина.
– Вот как! Ну что ж, намек понял. – Капитан вдруг подумал, что сегодня – пятничный вечер, и после тяжелой, попросту сумасшедшей недели совсем не помешает отдохнуть у телевизора, прихлебывая пиво и поглядывая футбол. Так что напарника как раз вовремя обуяло служебное рвение с элементами карьеризма. – Мешать я твоему творческому порыву не буду. Иди к Галине Карнауховой один. Только имей в виду: ждать я результатов твоего посещения не стану. Будешь добираться до Москвы на своих двоих.
– Идет, – тут же согласился Сергей.
Ехал капитан домой не спеша, отдыхая за рулем. Как повезло, что в летний пятничный вечер он едет именно в Москву, а не из нее! Какие кошмарные потоки машин двигались по встречным полосам! И в какие пробки попадали эти машины!
И как мало бедному менту надо для счастья: спокойно доехать до дома, зайти в ближайший универсам, купить полкило креветок, прихватить пару пива…
И получить в подъезде своего дома сильнейший удар по голове, после которого капитан Бороздин в момент потерял сознание.

3

Дома располагались в этом районе довольно бестолково, без всякой видимой системы, будто стадо коров на лугу. И Колодков никак не мог найти адрес Гали Карнауховой. Имелся, конечно, у него номер телефона девушки, но звонить, чтобы уточнить местонахождение ее дома, он не стал: посещать фигурантов следовало без предупреждения – всегда есть надежда, застав их врасплох, узнать нечто такое, что они предпочли бы скрыть.
Наконец после, казалось, бесконечных блужданий, сопровождаемых бесчисленными проклятиями, оперуполномоченный нашел нужный, двадцать четвертый дом – тот стоял аккурат между тридцать восьмым и двенадцатым. Поднялся на нужный этаж и позвонил в нужную квартиру.
Дверь ему открыли без предварительных вопросов, типа «кто там?». На пороге стояла девушка, удивительно похожая на недавно виденную Колодковым Любу Карнаухову и в то же время разительно отличающаяся от нее.
Это стало для старшего лейтенанта приятной – и даже очень приятной! – неожиданностью. Впрочем, ему уже и ранее доводилось встречать подобную игру природы, когда сестры являлись чуть ли ни близняшками, но одна из них не имела и намека на шарм, а другая обладала блистательной внешностью. Люба и Галя Карнауховы были именно такой парой.
Первой начала разговор хозяйка квартиры.
– Вы один? – поинтересовалась она, пытаясь заглянуть через плечо Колодкова, что из-за его гигантского роста было делом плохо выполнимым.
– А вам сколько надо? – деловито осведомился он, с удовольствием разглядывая ее миловидное, с умело наложенным макияжем лицо и высокую гибкую фигуру в домашнем, но достаточно нарядном платье: в таком обычно встречают близких друзей. – Многие, кстати, считают, что меня и одного слишком много.
Девушка ответила ему хорошо поставленной кокетливой улыбкой.
– Мне сказали, что вас будет двое.
– Кто сказал?
– Люба, сестра. Вы ведь из милиции? Значит, не прошла его сказочка о проверке паспортного режима. Карнауховы, мать с дочкой, все-таки знали о смерти президента «Этели» и легко догадались о цели визита милиционеров. И правильно предположили, что те посетят и других Карнауховых.
– Можно и так сказать, – решил он подпустить туману, тем более что девушка ему категорически нравилась, и у Сергея на ее счет возникли совершенно естественные планы. – Но у меня есть особое задание от нашего руководства. Разрешите войти?
– Ну конечно. Извините мою бестактность.
Она не походила на девушку, способную смущаться по пустякам, но старшему лейтенанту показалось, что Галя действительно почувствовала себя неловко.
– Меня зовут Сергей, – объявил он, когда хозяйка усадила его в кресло в гостиной. Вообще эта трехкомнатная квартирка и обстановка в ней были заметно богаче убогой «двушки», которую старший лейтенант недавно посетил. – А вас, наверно, Галя Карнаухова?
Каким-то особенным движением плеч она выразила свое недовольство.
– Да, по паспорту. Но мое сценическое имя – Гелена.
– Вот как? Вы – актриса?
– Да, я выступаю с сольными номерами в нашем городском ночном клубе и в других клубах области. Танцую и пою.
– А в Москве что же, не выступаете? Гелена поморщилась:
– Там своя мафия.
Старший лейтенант несколько демонстративно обвел взглядом шикарный интерьер гостиной:
– И, наверное, недурно зарабатываете?
Она поняла его намек:
– Тут все, включая саму квартиру, куплено отцом.
– И его смерть для вас, конечно, тяжелая утрата. – Старший лейтенант не без усилия изобразил сострадание на своем лице. Гелена не слишком уверенно кивнула, и Сергей продолжил расспросы: – А когда вы узнали о его гибели?
– Вчера. Люба позвонила. А ей сообщила какая-то знакомая, кажется, с работы отца.
– И вы знаете, как он погиб?
– Да. Неужели его и вправду новая жена застрелила?
– – Может быть так, а может и нет. А вы хорошо знали его вторую жену, Азу Арзаеву?
– Вообще никогда не видела. Ведь он на ней женился совсем недавно.
– Вы что-нибудь знаете о завещании отца? Было ли таковое вообще?
– Ничего не знаю об этом. Но надеюсь, отец меня не обделил. Он любил меня. Правда, Гену еще больше.
«Не похоже, однако, что девушка хоть чем-то поможет мне в расследовании, – констатировал старший лейтенант, – но у нее есть другие несомненные достоинства».
– Я должен вам сказать, Гелена, одну крайне неприятную вещь, – подчеркнуто сурово произнес он. – Следствие пришло к выводу, что убийство вашего отца связано с его наследством. Поэтому и вам как прямой наследнице состояния отца угрожает смертельная опасность.
– Господи, что же мне теперь делать?! – перепугалась девушка.
Все-таки она – провинциалка, отметил опер, несмотря на весь ее внешний лоск и некоторое знание жизни. А значит, эта Гелена покорно проглотит любую туфту. Конечно, можно было бы обойтись и без всяких фокусов, но так интереснее.
– Положитесь на меня. – При этих словах Колодков как бы невзначай расправил свою мощную грудь и крутые плечи. – Я ведь говорил, что у меня особый приказ начальства. И этот приказ гласит: охранять вашу жизнь, пока существует реальная угроза покушения на вас.
– И что же, вы будете находиться со мной неотлучно? – Она округлила глаза.
– Ну, по крайней мере всю сегодняшнюю ночь, – твердо заявил он. – Надеюсь, у вас найдется для меня угол, бутерброд с колбасой и глоток вина?
Гелена вперила в него долгий и пристальный взгляд, а потом вдруг широко и лукаво улыбнулась:
– Я вас поняла. Угол и бутерброд найдутся, а вот с вином проблема.
– Но ведь недолго и сходить! Я готов! – Девушка действительно все поняла как надо. Не такая уж она и провинциалка.
– И вы оставите меня одну, несмотря на смертельную опасность, угрожающую моей жизни?!– Гелена сделала большие глаза и завела их под потолок.
Я ненадолго. А пока оставлю вам свой пистолет. – И он действительно вынул из кобуры табельный ПМ.
– О! – Гелена сделала протестующий жест. – Я все равно не смогу взять его в руки. Я боюсь оружия.
– Тогда есть другой способ самосохранения. – Он засунул пистолет обратно в кобуру.
– Какой же?
– Всего один поцелуй. Он гарантирует вашу безопасность до моего возвращения.
Та понимающе кивнула: мол, все к этому и шло.
– Хорошо. Но только один.
Он встал, а девушка подошла к нему и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула его в щеку.
Старший лейтенант привлек было Гелену к себе за талию, но девушка как-то очень ловко вывернулась из его рук.
– Потом, – почти шепотом сказала она. – Все будет потом. А сейчас иди за вином, мне все равно надо приготовиться.

Старший лейтенант помчался за выпивкой, как говорится, на крыльях любви. В супермаркете долго колебался, что выбрать. Надо бы нечто особенное: ведь такая девушка! К примеру, секретарше Новосельцева до нее далеко.
Доллары, которые он вытряхнул из прохиндея Шуйского, сейчас определенно пригодятся. Почему бы и не взять французский коньяк?
– Бутылочку «Камю», пожалуйста, – обратился он к продавщице, – пару кило апельсинов, ананас и коробку конфет «Красный Октябрь».
Сложив все это добро в красивый полиэтиленовый пакет, приобретенный тут же, он двинулся по направлению к дому красотки Гелены.
Позвонил в дверь. Но девушка не открывала.
Может, в ванной? Он дернул за ручку двери, и та отворилась.
«А ведь это мы уже проходили», – подумал он, постепенно наполняясь чувством тревоги.
Колодков вошел в квартиру и услышал, как работает в ванной душ.
Ну, слава богу, Гелена просто не закрыла за ним дверь.
Он прошел в гостиную, вытащил купленное и стал очищать апельсины и разрезать ананас.
Когда закончил, крикнул:
– Гелена! А где рюмки?
Молчание.
Колодков бросился к ванной комнате и рывком распахнул дверь.
Душ работал вхолостую, поскольку Гелена лежала на полу ничком.
Колодков перевернул девушку за плечо и невольно отшатнулся: голова ее чуть не отвалилась из-за того, что горло Гелены было перерезано.
Точно так, как у Ольги Агаповой.

4

Очнулся капитан в некоей камере, сильно напоминавшей ту, что ему так часто доводилось видеть в изоляторах временного содержания: решетка на единственном узком окошке, нары, железная дверь с «глазком». И это подействовало на Бороздина даже несколько умиротворяюще: нечто родное все-таки. Но, обнаружив, что ноги его прикованы к нарам, он понял, что расслабился слишком рано.
Капитан хотел узнать, сколько сейчас времени, но выяснил, что его часы отсутствуют, как, впрочем, и бумажник с деньгами, документы и табельный пистолет.
Башка у него трещала по полной программе, но, ощупав ее, Бороздин убедился, что крови не было, даже запекшейся. Вырубили его убедительно, но аккуратно, по всем правилам. И больше всего Дмитрий страдал не от головной боли, а от отсутствия воды – в горле совершенно пересохло.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? – крикнул капитан вроде бы что есть мочи, но на самом деле его голос едва прошелестел.
Тогда он стал греметь своими кандалами и добился-таки некоторого успеха: в камеру вошел верзила, к удивлению Бороздина, в форме прапорщика и от всей души огрел капитана по уху. После чего с чувством исполненного служебного долга удалился.
То, что он находится «под защитой» правоохранительных органов, давало определенную надежду на благоприятный конечный результат – вce рано или поздно должно разъясниться.
Но что вообще могло произойти? Если это свои, менты, то почему его повязали? За какие такие особые заслуги? И какие именно менты? Что за служба?
А если это криминалы? Но зачем им нужен какой-то капитан Бороздин? Если бы он служил в РУБОПе, занимался борьбой с мафиозными структурами, то тогда можно понять к нему интерес криминального сообщества. Но все его последние дела с организованной преступностью никак не связаны.
В конце концов Дмитрий отказался решать эту непосильную для его нынешнего физического и психологического состояния задачу и попытался вновь забыться.
Но отключить сознание ему не удалось. Загремела дверь камеры, и в помещение вошел опять-таки милицейский прапорщик, но уже другой, значительно жиже по комплекции.
– Водки или дури? – деловито осведомился он.
– Воды! – застонал капитан.
– Пять баксов, – с готовностью откликнулся прапорщик.
– Да где же бабки взять? – в тон ему, принимая местные правила игры, отреагировал Дмитрий. – Ваши же меня и обшмонали!
– В счет включу, – просветил Бороздина его тюремщик, поигрывая ключами от камеры. – Придут же к тебе в конце концов родственнички или друганы.
– А как насчет позвонить? – с надеждой спросил Дмитрий. – Сто баксов за мобильник!
– Вообще-то не положено… – засомневался прапорщик, вызывая внутренний стон у Бороздина: спиртное с наркотиками, значит, «положено», а телефон – нет!
– Двести! – объявил он новую цену и в манере завсегдатая аукционов выкинул вверх два пальца.
Прапорщик призадумался, заронив в душе Бороздина надежду на скорое освобождение: один звонок Леве Зайцеву, и проблема будет решена, Никаких сомнений!
Но все его радужные помыслы рухнули с появлением в камере нового персонажа – в форме капитана милиции и с большим целлофановым пакетом в руках. Его сопровождал уже знакомый старшему оперуполномоченному амбал-прапорщик.
– Ну, оборотень в погонах, – начал капитан не слишком для Дмитрия оптимистично, – быстренько называй адрес своего подельника.
Бороздин, прежде чем что-то ответить, принялся внимательно рассматривать своего коллегу по профессии и званию. Форма на капитане сидела чуть мешковато и без особого шика, но совершенно естественно. В глазах его отражалось полное равнодушие ко всему сущему на земле, что и следовало ожидать со стороны лица, каждодневно сталкивающегося с худшими проявлениями человеческого естества. Выходит, менты настоящие, действительно свои.
– У меня в кармане было удостоверение, – осторожно, стараясь не раздражать коллег, произнес Бороздин. – Из него вы должны были понять, что задержали капитана московской милиции.
– А хоть бы и генерала! – зловеще хмыкнул офицер. – Говори, столичный оборотень, где твой подельник? Я более повторять свой вопрос не буду!
Вот оно что! Ситуация несколько прояснялась. Дмитрий находился в каком-то из отделов внутренних дел Подмосковья. Ненависть областных ментов к московским общеизвестна. Но в каком именно отделе? Да в Воронцовском, каком же еще! – ответил Бороздин сам себе.
Теперь следовало выяснить, за что взяли его и теперь разыскивают Колодкова. Скорее всего, это как-то связано с их посещением семьи Карнауховых. Возможно, эта ведьма, Людмила Карнаухова, звякнула в Воронцовский ОВД и что-то такое наговорила про них с Сергеем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30