— Жест возвышенный, но необратимый.— Ты всегда такой ироничный?— Смеяться над другими, как и над собой, разве это не просветляет ум?— Кажется, смерть Елены тебя не тронула.— Избавиться от Менеласа и его шайки — счастье для Египта. Если мы свяжемся с греками, нам понадобятся лучшие союзники.— Гомер остался.— Этот дивный старик-поэт… Он еще пишет свои воспоминания о Троянской войне?— Иногда я имею честь служить ему писцом, его стихи часто трагичны, но не лишены благородства.— Любители сочинений и сочинители потеряли тебя, Амени! Какое место приготовил для тебя Рамзес в будущем правительстве?— Я не знаю этого… То, что я занимаю сейчас, великолепно мне подходит.— Ты заслуживаешь лучшего.— А ты, на что ты надеешься?— Сначала увидеть Рамзеса как можно быстрее.— Тревожные новости?— Ты мне позволишь сохранить их для правителя?Амени покраснел.— Извини, ты найдешь его на конюшне. Он примет тебя.Преображение Рамзеса удивило Ашу. Будущий царь Египта, гордый и уверенный в себе, правил колесницей с потрясающим мастерством, лошади совершали сложнейшие маневры, так что старые конюшие смотрели на него, раскрыв рот. Невероятно высокий подросток стал атлетом с мощной и гибкой мускулатурой, придававшей ему вид владыки, чья власть неоспорима. Однако Аша заметил чрезмерный пыл и необузданность в применении силы, которые могли повлечь ошибки в суждениях, но зачем сдерживать человека, чья энергия казалась неистощимой?Как только Рамзес заметил друга, он направил в его сторону колесницу, лошади остановились меньше чем в двух метрах от молодого дипломата. Новая туника гостя покрылась пылью.— Извини, Аша! Эти молодые боевые кони немного невоспитанны.Рамзес спрыгнул на землю, позвал конюхов, чтобы они занялись лошадьми, и обнял Ашу за плечи.— Эта проклятая Азия все еще существует?— Боюсь, что да, Великий Царь.— Великий Царь? Я еще не стал фараоном!— Хороший дипломат должен быть прозорлив, в этом случае будущее легче распознать.— Ты единственный рассуждаешь подобным образом.— Это упрек?— Расскажи мне об Азии, Аша.— На первый взгляд все спокойно. Наши провинции ждут твоей коронации, хетты не выходят со своих территорий и зон влияния.— Ты сказал: «на первый взгляд»…— Это то, что ты прочитаешь в официальных отчетах.— Но твое мнение отличается…— Спокойствие всегда воцаряется перед бурей, но как долго оно продлится?— Идем, выпьем.Рамзес убедился, что за лошадьми будет надлежащий уход, а потом сел с Ашой в тени наклоненного навеса, лицом к пустыне. Слуга принес им свежего пива и благоухающие одежды.— Ты веришь в мирные намерения хеттов?Аша размышлял, пробуя восхитительный напиток.— Хетты — воины и завоеватели, в их словаре слово «мир» скорее принадлежит поэзии, не имея настоящего содержания.— То есть они лгут.— Они надеются, что молодой властитель с миролюбивыми идеями не будет обращать столько внимания на защиту страны и постепенно ослабит ее месяц за месяцем.— Как Эхнатон.— Пример выбран удачно.— Они делают много оружия?— Его количество значительно возрастает.— Ты считаешь, что война неизбежна?— Роль дипломата состоит в том, чтобы оттягивать неизбежное.— Как ты сделаешь это?— Я не могу ответить на этот вопрос, мой круг обязанностей не позволяет мне видеть общую картину и предложить нужные средства для нынешнего положения вещей.— Ты хочешь исполнять другие обязанности?— Это решаю не я.Рамзес посмотрел на пустыню.— Когда я был ребенком, Аша, я мечтал стать фараоном, как мой отец, потому что я думал, что власть — прекраснейшая из игр. Сети открыл мне глаза, подвергнув меня испытанию с диким быком, и я скрылся в другой мечте — всегда оставаться рядом с ним, под его защитой. Но он умер, а вместе с ним все мечты. Я молил о том, чтобы судьба отдалила от меня правление, и я понял, что отец подаст мне знак. Менелас пытался уничтожить меня, мой лев, мой пес и начальник моей стражи спасли меня, так я объединился с душой моего отца. С этого момента я решил, что не буду больше противиться судьбе. То, чего желал Сети, свершится.— Помнишь, мы говорили об истинном могуществе с Сетау, Моисом и Амени?— Амени нашел его в служении своей стране, Моис в строительстве, Сетау в познании змей, а ты в дипломатии.— Истинное могущество… Именно ты будешь обладать им.— Нет, Аша, оно пройдет сквозь меня, воплотится в моем сердце, в руках и покинет, если я не смогу удержать его.— Подарить жизнь царству… Цена не слишком высока?— Я не могу действовать по своему усмотрению.— Твои слова звучат почти пугающе, Рамзес.— Ты думаешь, мне неведом страх? Какими бы ни были препятствия, я буду править и продолжу дело моего отца, чтобы передать моему наследнику Египет мудрым, сильным и прекрасным. Ты согласен помочь мне?— Да, Великий Царь. 10 Шенар предавался мрачным мыслям.Греки потерпели неудачу самым жалким образом; Менелас, одержимый желанием добыть Елену, потерял разум и не смог устранить Рамзеса. Единственное, но серьезное утешение — Шенар сумел убедить брата в своей невиновности. Менелас и его воины уплыли, и никто не мог обвинить Шенара в том, что он был душой заговора.Но Рамзес взойдет на трон Египта и будет безраздельно править… А он, Шенар, старший сын Сети, будет вынужден ему подчиняться и вести себя, как простой слуга! Нет, он никогда не согласится на подобное унижение.Поэтому он и назначил встречу со своим последним союзником, человеком, близким к Рамзесу, находящимся вне подозрений, который, возможно, поможет бороться с Рамзесом изнутри и подточить его трон.С наступлением ночи квартал горшечников оживлялся, зеваки и покупатели ходили между рядами лавок, глядя на вазы различных размеров и стоимости, которые продавали ремесленники. На углу одной из улочек продавец воды предлагал приятный и освежающий напиток.Там стоял Аша, одетый в простую набедренную повязку и обычный парик, делавший его неузнаваемым, ждавший Шенара, также изменившего свою внешность. Мужчины купили бурдюк с водой в обмен на кисть винограда, как это делали простые крестьяне, и сели рядом у стены.— Вы видели Рамзеса?— Я теперь подчиняюсь не министру иностранных дел, а напрямую будущему фараону.— Что это означает?— Повышение.— Какое?— Еще не знаю. Рамзес занят формированием будущего правительства, а так как он верен старой дружбе, то Моис, Амени и я, должно быть, получим важнейшие места.— Кто еще?— Среди самых близких остается только Сетау, но он так привязан к изучению своих драгоценных змей, что отказывается от любой ответственности.— Вам кажется, что Рамзес решился править?— Хотя он осознает тяжесть ответственности и отсутствие опыта, он не уступит. Не надейтесь ни на какие уловки.— Он говорил с вами о главном жреце храма Амона?— Нет.— Великолепно, он недооценивает его влияние и способность навредить.— А разве этот человек не боится власти фараона?— Он боялся Сети… А Рамзес — всего лишь молодой человек, мало сведущий в борьбе за влияние. Что касается Амени, то тут не на что надеяться, этот проклятый маленький писец привязан к Рамзесу, как собака к своему хозяину. С другой стороны, я надеюсь завлечь в свои сети Моиса.— Вы пытались?— Я потерпел неудачу, но это была лишь первая попытка. Этот еврей — человек неуравновешенный, но ищет истину, которая не совпадает с истиной Рамзеса. Если нам удастся предложить то, что он хочет, он перейдет в другой лагерь.— Это не лишено смысла.— Есть ли у вас какое-нибудь влияние на Моиса?— Я не думаю, но, возможно, будущее даст мне какой-нибудь способ давления на него.— А на Амени?— Он кажется неподкупным, — признал Аша. — Но кто знает? С возрастом он станет рабом неожиданных слабостей, и мы сможем использовать его слабости.— Я не собираюсь ждать, пока Рамзес соткет полотно, которое невозможно разорвать.— Я тоже, Шенар, но вам все-таки придется набраться терпения. Провал Менеласа должен был показать вам, что хороший расчет исключает приблизительность.— Сколько?— Дадим Рамзесу опьянеть от власти, пламя, которое будет оживлять его, питается роскошью двора и заставит его потерять ощущение реальности. К тому же я стану одним из тех, кто докладывает о положении в Азии, и именно ко мне он будет прислушиваться.— Каков ваш план, Аша?— Вы желаете править, не так ли?— Я достоин того, чтобы быть фараоном.— Потребуется или свергнуть Рамзеса, или уничтожить его.— Необходимость диктует свои законы.— Перед нами два пути: внутренний заговор или внешнее вторжение. В первом случае мы должны заручиться поддержкой многих влиятельных людей страны, ваша роль здесь решающая. Вторая возможность основывается на действительном намерении хеттов и подготовке столкновения, в котором потерпит поражение Рамзес, но не Египет, если страна будет захвачена, то именно хетты завладеют Обеими Землями.Шенар не скрывал своей досады.— Не слишком рискованно?— Рамзес — сильный соперник, вы не придете к власти так легко.— Если хетты победят, они завладеют Египтом.— Не обязательно.— Что за чудо вы предлагаете?— Речь идет не о чуде, а о ловушке, в которую мы заманим Рамзеса, не вмешивая в это напрямую страну. Он погибнет или будет ответствен за неудачу. В том и другом случае он не сможет продолжать править. А вы придете как спаситель.— Разве это не иллюзия?— Я не из тех людей, что тешат себя иллюзиями. Когда Рамзес назначит меня на точное место, я начну действовать. Если только вы не откажетесь от своих намерений.— Никогда. Живой или мертвый, Рамзес должен уступить мне.— Если нам все удастся, я надеюсь, что вы не окажетесь неблагодарным.— На этот счет будьте уверены, вы заслуженно станете моей правой рукой.— Позвольте в этом усомниться.Шенар подпрыгнул.— Уж не хотите ли вы сказать, что не верите мне?— Ни на миг.— Но позвольте…— Не притворяйтесь удивленным, если бы я был таким наивным, меня бы давно убили. Разве можно верить обещаниям человека, стоящего у власти? Его поведение зависит лишь от его личных интересов, и ничего другого.— Вы настолько искушены в таких делах, Аша?— Просто я трезво смотрю на вещи. Когда вы станете фараоном, вы выберете себе советников, руководствуясь лишь требованиями момента, возможно, вы отстраните тех, кто, подобно мне, поможет вам взойти на трои.Шенар улыбнулся.— Вы обладаете исключительным умом, Аша.— Путешествия позволили мне наблюдать за разными людьми и народами, но все склоняются перед законом сильнейшего.— Это не про Египет во времена Сети.— Сети умер, Рамзес воин, чья ярость не получила возможности для выхода. Это и есть наш шанс.— Итак, в обмен на ваше содействие вы желаете немедленные блага.— Ваш собственный ум также проницателен, Шенар.— Мне хотелось бы знать точно.— Моя семья обеспечена, но разве мы можем быть достаточно богаты? Для такого путешественника, как я, владеть множеством особняков — это неоценимое удовольствие. Пределом моих мечтаний было бы отдыхать то на Севере, то на Юге. Три дома в Дельте, два в Мемфисе, два в Среднем Египте, два в Фивах, один в Асуане кажутся мне необходимыми, чтобы пребывание мое в Египте было достаточно удобным и плодотворным.— Вы просите у меня целое состояние.— Это мелочь, Шенар, незначительная мелочь по сравнению с услугой, которую я вам окажу.— Желаете ли вы также получить драгоценные камни и металлы?— Несомненно.— Я не думал, что вы так продажны, Аша.— Я люблю роскошь. Разве такой ценитель редких ваз, как вы, не может понять подобную склонность?— Да, но столько домов…— Домов богато украшенных, обставленных красивыми ларцами и мебелью! Они станут моим раем на земле, местом радости, где все подчинено моим пристрастиям и вкусам, в то время как вы будете одну за одной возводить ступени к трону Египта.— Когда я должен начать?— Немедленно.— Вы еще не назначены.— Что бы это ни было, мое место не будет незначительным, дайте мне повод хорошо служить вам.— С чего начнем?— Имение на северо-востоке Дельты, ближе к границе. Предусмотрите просторное жилище, пруд для купания, погреб для вина и усердных слуг. Даже если я буду жить там лишь несколько дней в году, я желаю, что бы со мной обращались как с принцем.— Это ваше единственное желание?— Я забыл о женщинах. Поездки требуют воздержания, я желаю, чтобы их было много, чтобы они были красивы и покорны. Их происхождение мало меня занимает.— Я согласен.— Я вас не разочарую, Шенар. Непременное условие — наши встречи должны сохраняться в строгой тайне, никто не должен о них знать. Если Рамзес узнает о наших встречах, моей карьере конец.— Ваше желание совпадает с моим.— Не существует лучшего залога дружбы. До скорого, Шенар.Глядя, как удаляется молодой дипломат, старший брат Рамзеса пожелал, чтобы удача не покинула его. Этот Аша был весьма занимательной личностью, и будет жаль, когда настанет пора избавиться от него. 11 Лодка Туйи, великой царской супруги, плыла во главе флотилии, следующей из Египта в Фивы, в Долину Царей, где будет покоиться мумия Сети. Нефертари не отходила от Туйи, которая переносила горе с удивительным спокойствием. Находясь рядом со вдовой великого царя, Нефертари училась тому, как должна вести себя царица в тяжелых испытаниях. Для Туйи скромное присутствие молодой женщины было несомненным утешением, ни той, ни другой не нужно было клясться друг другу в дружбе, а общность их сердец была сильной и глубокой.Во время всего путешествия Рамзес работал.Амени, несмотря на то что страдал от сильной летней жары, подготовил внушительное количество документов, связанных с внешней политикой, безопасностью страны, здоровьем населения, крупными работами, распределением еды, содержанием плотин и каналов и многими другими делами, более или менее сложными.Рамзес осознавал необъятность своего дела. Конечно, множество чиновников разделят его с ним, но он должен знать административную иерархию в малейших деталях и держать все под постоянным контролем, чтобы не увидеть Египет раскачивающимся и тонущим подобно кораблю без управления. Время играло против будущего царя, как только его коронуют, от него потребуют принятия решений и поведения хозяина Обеих Земель. Если он допустит серьезные ошибки, каковы будут последствия?Его мучительные раздумья рассеялись, когда он вспомнил о матери, ценном союзнике, который предостережет его от неверных шагов и укажет хитрецов, использующих высокое положение для сохранения привилегий. Сколько их, должно быть, надеется сохранить свои места при нем!После долгих часов работы в компании Амени, чья точность и исполнительность были безупречны, Рамзес любил подниматься на нос корабля и созерцать воды Нила, несущие процветание стране, и дышать живительным ветром, несущим в себе божественное дыхание. В эти редкие мгновения Рамзес ощущал, что весь Египет, от побережья Дельты до Нубии, принадлежит ему. Будет ли он любить его так, как он этого желает?Рамзес пригласил за стол Моиса, Сетау, Ашу и Амени, почетных гостей на корабле правителя. Так было воссоздано братство, родившееся в поисках познания истинного могущества в стенах «Капа», высшей школы Мемфиса. Счастье от того, что они вместе и могут разделить трапезу, рассеяло горе утраты: каждый знал, что смерть Сети не пройдет безболезненно для Египта.— На этот раз, — сказал Моис Рамзесу, — твоя мечта осуществится.— Это больше не мечта, а тяжелая ноша, которой я страшусь.— Ты не знаешь страха, — заметил Аша.— На твоем месте, — пробормотал Сетау, — я бы отказался. В жизни фараона нет ничего завидного.— Я долго колебался, но что ты подумал бы о сыне, предавшем своего отца?— Что разум победил безумие, Фивы могут стать могилой не только твоего отца, но и твоей.— Тебе известно о новом заговоре? — обеспокоенно спросил Амени.— Заговор… Их будет десять, двадцать, сотни! Поэтому я здесь с несколькими верными союзниками.— Сетау — телохранитель, — с усмешкой заметил Аша, — кто бы мог подумать?— Я действую, вместо того чтобы вести красивые речи.— Уж не критикуешь ли ты дипломатию?— Она все усложняет, в то время как жизнь проста: с одной стороны — добро, с другой — зло. И между ними не может быть никакого согласия.— У тебя слишком примитивный подход, — возразил Аша.— Но я, пожалуй, с ним согласен, — вмешался Амени. — С одной стороны сторонники Рамзеса, с другой — его противники.— А если последние будут постоянно расти? — спросил Моис.— Моя позиция не изменится.— Скоро Рамзес будет больше не нашим другом, а фараоном Египта. Он будет смотреть на нас другими глазами.Слова Моиса посеяли некоторое беспокойство, каждый ждал ответа Рамзеса.— Моис прав. Раз судьба выбрала меня, я не отступлю, так как вы мои друзья, я позову вас.— Какую судьбу ты приготовил для нас? — спросил еврей.— Вы уже выбрали свой путь, я надеюсь, что наши дороги встретятся и мы отправимся в будущее вместе, на благо Египта.— Ты знаешь мое мнение, — заявил Сетау. — Как только тебя коронуют, я вернусь к своим змеям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29