«Почему бы не предоставить нашим гостям возможность войти в один из коттеджей и погрузиться в мир Джорджины Везеролл? Почему бы не воссоздать прошлое, которое мы так чтим здесь?». Мы все тут же влюбились в идею Маргарет Нолан и примерно год собирали воспоминания и документы, которые помогли воссоздать картину типичного интерьера коттеджей периода примерно с двадцатого по тридцать пятый годы. Мы поклялись не срезать углов. Позвольте сказать вам, что, когда начинаешь работать над таким проектом, начинаешь понимать, сколь много ты упустил в жизненной спешке!Вежливо посмеялись все, кроме Норы и Дарта.— Вероятно, вам интересно, почему мы выбрали «Медовый домик». Буду с вами откровенна. Нельзя было не учесть расходов, а это один из самых маленьких коттеджей. Последний капитальный ремонт здесь проводился в тридцать девятом году, и теперь перед нами стояла грандиозная задача. Благодаря записям Джорджины Везеролл мы смогли покрыть стены специальной тканью, заказанной у того же производителя, что и много лет назад. Этот материал не выпускали с сорок восьмого года, но несколько рулонов ткани в хорошем состоянии сохранилось на складе, и мы купили их все. Мы узнали, что краску тогда поставляла компания, которая перестала существовать в тридцать пятом, и уж было совсем потеряли надежду, но тут прослышали, что у одного поставщика в Бостоне есть в подвале пятнадцать галлонов краски нужного цвета и марки. Помог кое-кто из спонсоров. Примерно через полтора года работы завершились. Это ясно и без слов, но я еще раз настаиваю на том, чтобы вы не трогали руками ткань и предметы, находящиеся внутри. «Медовый домик» — живой музей. Пожалуйста, окажите ему уважение, которое он заслуживает, и позвольте другим наслаждаться результатами реставрации в течение еще многих лет. Вы поняли меня?Одобряющее бормотание группы перекрыл громкий возглас Дарта:— Целиком и полностью!Лили улыбнулась, повернулась к двери, достала из кармана розового пиджака внушительных размеров ключ и взглянула через плечо.— Трепетный момент, — с этими словами она распахнула дверь и попросила стоявшую ближе всех молодую пару войти и зажечь свет.Вслед за ними стали заходить в коттедж остальные, и тем, кто оставался пока снаружи, слышны были одобрительные возгласы.— Так бывает всегда, — сказала Лили. — Как только открывается дверь — начинаются «охи» и «ахи». Давайте, Норман, заходите. У вас просто глаза на лоб вылезут.Дарт легонько похлопал ее по плечу и вслед за Норой вошел в коттедж. 89 Все до единой горизонтальные поверхности были уставлены фарфоровыми статуэтками, табакерками, старинными вазами, свечами в витиеватых подсвечниках и другими вещицами, которые Нора называла безделушками. Картины в золоченых рамах и зеркала, обрамленные резными деревянными завитками, беспорядочно висели на стенах, обитых тканью баклажанного цвета. Лили снова обратилась к группе:— Я оставлю вас насладиться этим праздником ожившего прошлого. Не стесняйтесь, спрашивайте обо всем, что вас поразит.Пары разбрелись по дому, а Лили с видом торжествующего собственника обратилась к двум Фрэнкам:— Ну, разве не замечательно?— Я понятия не имела, что гости жили в такой роскоши, — сказала Нора.— Для тех, кто приезжал сюда, излишней роскоши не существовало, — сказала Лили. — Для мисс Везеролл все они были аристократами духа. Мистер Йейтс, например, — Лили указала через комнату на фотографию мужчины в пенсне. — Он был человеком с большой буквы. Мисс Везеролл любила с ним поговорить.— Писатель по имени Крили Монк тоже останавливался здесь, — сказала Нора.— Крили Монк? Не припоминаю...— В тридцать восьмом году.В глазах Лили отразилась неприязнь.— Мы любим окунаться в воспоминания о своих триумфах. И справа от вас — один из примеров этого. Фрэнк и Фрэнк печатаются издательством «Ченсел-Хаус», которое родилось в то самое лето, когда мистер Ченсел встретился с мистером Драйвером. В те времена он тоже был человеком с большой буквы.— Что ж, в конце концов, это было не такое плохое лето, — сказала Нора.Лили жеманно пожала плечами.— Все это — реконструкция того, что могло быть здесь в тридцатые годы?— Нет, вовсе нет, — воскликнула Лили, нимало не смущаясь противоречивостью своих предыдущих замечаний. — Мы хотели представить поместье в целом, а не один конкретный коттедж. Когда собираешь все вот так, удается по-настоящему прочувствовать эпоху. — Тут мужчина, очевидно собравшийся задать Лили какой-то вопрос о коллекции пресс-папье, помахал ей рукой, и она тут же упорхнула к нему.— Похоже, они недолюбливают тридцать восьмой год, — сказал Тидболл.— Знаете ли вы что-нибудь о поэтессе по имени Кэтрин Маннхейм? — спросила Нора.Тидболл закатил глаза и скрестил на груди руки.— Я чувствую, знаете, — улыбнулась Нора.Дарт смотрел на них снисходительно, едва не в открытую радуясь предчувствию надвигающейся беды.Два Фрэнка обменялись быстрыми взглядами.— Давайте дождемся окончания экскурсии, — предложил Ниари. — Вы пойдете смотреть Поле тумана и Поющие колонны?— Кто не видел Поющих колонн, тот не видел «Берега», — провозгласил Дарт.Полчаса спустя все четверо медленно брели вслед за группой по тропинке, ведущей через лес к северу. Дарт шел так близко позади Норы, что казалось, будто он ее вот-вот проглотит.— Откуда взялись все эти причудливые названия? — прогудел он из-за ее спины.— От Джорджины, — пояснил Ниари, идущий первым в их четверке. — Когда поместьем владел ее отец, название было только у «Медового домика» — в честь жившего здесь старого дворецкого по фамилии Хони От англ. Honey — мед.
. Когда от отца поместье перешло Джорджине, все было в срочном порядке переименовано. — Ниари обернулся, улыбаясь своим спутникам. — Романтические представления Джорджины о собственной персоне распространились на ее владения. Такие люди, как правило, становятся диктаторами. Фрэнк Ниари был умным человеком. Дарт не может весь день держать ее под наблюдением, а Норе хватило бы всего нескольких секунд.— И вот именно в отношениях с ней ваша поэтесса сбилась с пути истинного, — вздохнул Ниари. — Мы знаем все это от Агнес Бразерхуд, так что вы должны учесть, что эта женщина всегда недолюбливала Джорджину. Лили же, напротив, боготворила ее. Она не переваривала Кэтрин Маннхейм, потому что та не оказывала Джорджине должного уважения. Агнес рассказала нам, что Кэтрин Маннхейм игнорировала Джорджину с первой встречи, и та возненавидела ее за это.— Если верить Агнес, — вступил в разговор Тидболл, — Джорджина ревновала. Да и вся ситуация в целом крайне нервировала ее.Тропинка огибала луг слева и терялась среди деревьев по ту его сторону, где виднелись вертикально стоящие серые камни.— А вот и знаменитое Поле тумана.— Поле тумана, — повторила Нора. — Почему название кажется таким знакомым?— Мистер Десмонд, вы пишете каждый день? — спросил Тидболл.— Это единственный способ что-то создать. Встаю в шесть и до ухода на работу набрасываю какую-нибудь оду. А по вечерам, с девяти доодиннадцати, возвращаюсь к написанному. Кстати, зовите меня, пожалуйста, Норман.Они снова двинулись по тропинке.— Вы член содружества поэтов?— Мы, поэты объединения «Язык», любим собираться в симпатичном маленьком салуне под названием «Джилули».— А как бы вы определили поэзию группы «Язык»?— Именно так, как это звучит, — сказал Дарт. — Язык, и этим все сказано.— А стихи Кэтрин Маннхейм вы когда-нибудь читали? — спросил Ниари.— Никогда даже в руках не держал.Ниари озадаченно взглянул на Дика.— Почему Агнес считала, что Джорджина ревновала Кэтрин Маннхейм? — спросила Нора.— Джорджина привыкла быть центром внимания. В особенности мужского внимания. И вот, вместо того чтобы суетиться вокруг хозяйки, все стали бегать вокруг симпатичной молоденькой поэтессы. Джорджине потребовалось недели две, чтобы взять в толк, что происходит. Ей открыла глаза Лили Мелвилл.— Надо было сразу выкинуть отсюда эту сучку, — вставил Дарт.Ниари был явно шокирован его лексиконом.— В конце концов именно так Джорджина и решила сделать, однако ей следовало действовать таким образом, чтобы не навредить своей репутации. Джорджина беспокоилась о своем финансовом положении, а слухи о выдворенной гостье могли иметь тревожные последствия... А вот Поющие колонны и Долина Монти. Впечатляет, не правда ли?Невдалеке от тропинки шесть высоких валунов с плоскими вершинами окружали лесную поляну. Остальные члены группы Лили Мелвилл уже возвращались на тропинку, и женщина лет шестидесяти в бирюзовом спортивном костюме подошла и представилась Доротеей Бах, школьной учительницей на пенсии. Она заявила, что умирает от любопытства и хочет знать все о поэзии Нормана Десмонда.— Оды и элегии меня вдохновила писать учительница английского языка моей средней школы, — тут же выпалил Дарт и стал нести полную чушь, приводившую Доротею Бах в неописуемый восторг.Тидболл, словно зачарованный, сделал шаг в их направлении.Нора быстро пошла за Ниари, который двигался к камням. Он повернулся к ней с примирительной улыбкой, будто заранее извиняясь за то, что собирался сказать.— Послушав вашего мужа, можно решить, что он не имеет о поэзии ни малейшего представления.— Мне нужна ваша помощь.— Еще один воображаемый камушек?— Нет, я...Сзади Дарт легонько погладил Нору по шее.— Мне неприятно прерывать ваше уединение, но я больше не в силах был выносить общество той женщины.Ниари вопросительно поглядел на Нору. Та покачала в ответ головой.Они прошли меж колонн к центру поляны.— Каждый раз, когда прихожу сюда, очень хочется окунуться в прошлое и оказаться на этой поляне во время одного из тех знаменитых разговоров. Даже мурашки бегут по коже. Прямо здесь, на этом самом месте, сидели великие писатели и рассказывали о том, над чем работали. Хотелось бы вам послушать их разговоры?— Разве что самую малость, — сказал Дарт.— Вы неординарная личность, Норман, — сказал Ниари.— Скромный труженик в своей сфере деятельности, — ответил Дарт.— В общем, Норман, я не стал бы утверждать, что скромность — ваше главное достоинство.— А может, вы, ребята, оставите нас в покое? — сказал Дарт. — Хорошего понемножку: маленьких старых педиков я терплю в течение получаса, а потом они начинают действовать мне на нервы.Фрэнк Тидболл застыл с перекошенным лицом, словно его огрели по затылку кирпичом, а рассерженный и обеспокоенный Фрэнк Ниари выглядел как человек, уже много лет назад привыкший к подобным оскорблениям.— Вот как... Этот человек — псих, и я боюсь его.— А вы и должны меня бояться, — лучась удовольствием, скалился Дарт.Ниари, казалось, едва держался на ногах.— До свидания, миссис Десмонд, — сказал он. — Желаю вам удачи.Дарт рассмеялся ему в лицо.— Фрэнк, — начала Нора. — Понимаю, что мой муж обидел вас, но, прошу вас, скажите: что вы говорили о денежных затруднениях Джорджины? Это может оказаться для меня очень важным. — Денежные дела Джорджины казались Норе ключом ко всему, поэтому она не могла позволить Фрэнкам ускользнуть просто так.— Лично с вами, миссис Десмонд, у нас нет никаких проблем, — его полный презрения взгляд устремился к Дарту, который быстро сделал шаг вперед и зловеще улыбнулся старику.Но Ниари отказывался пугаться.— Трастовый фонд Джорджины был недостаточно велик, — сказал он, — чтобы платить жалованье всем слугам, оплачивать текущий ремонт и поставки продуктов и вина для гостей. Отец долго потакал ее прихотям, но в тридцать восьмом году терпение его лопнуло. Он урезал ее содержание или даже вообще отказался платить. Не знаю в точности, как было дело. Но Джорджина тогда была на грани истерики.— Лили Мелвилл сказала, что на следующий год здесь все было переоборудовано, — заметила Нора.— Возможно, мистер Везеролл смягчился и уступил. Он ведь привык давать дочери все, чего она хотела.— Басня про двух пройдох, — вставил Дарт.— Я провел достаточно времени с этим сумасшедшим, — сказал Ниари. — Пошли.Тидболл во все глаза смотрел на Дика Дарта Ниари тронул его за локоть, словно пытаясь разбудить, и Тидболл спохватился и зашагал к краю поляны. Ниари последовал за ним, даже не оглянувшись. Быстро, словно несясь к тропинке на крыльях, они миновали Поющие колонны.— Давай-ка быстренько в дом, — сказал Дарт. — Пообщаемся с девочкой Пеструшкой. Мне открылось кое-что. Не догадываешься?Прежде чем Нора успела сказать Дарту, что не может прочесть его мысли, она вдруг прочла их.— Ты хочешь Мэриан Каллинан.Потрепав Нору по волосам, Дик осклабился.— Возможно, пришло время мне сказать «прости» женщинам постарше. А у девицы Мэриан есть два огромных преимущества.— Каких же? — спросила Нора, направляясь по примятой траве к валунам.— Первое: тебе она не понравилась. Она — вылитая Натали, потому что снова хочет увести у тебя мужчину. Так давай накажем эту жертвенную телочку — ведь именно этого тебе хочется.— А второе преимущество?— У Мэриан наверняка отличная машина.Понурив головы, Ниари и Тидболл двигались по тропинке чуть быстрее, чем это требовалось, и уже прошли больше половины поляны. Дарт снисходительным взглядом провожал бредущих вдоль высокой травы стариков.— Ах, Норочка, сегодняшний вечер припас для нас столько развлечений! 90 Когда Дарт и Нора подходили к главному зданию, в окошке появилось озабоченное лицо Мэриан Каллинан, а когда они вошли внутрь, девушка уже ждала их, взирая на Дарта с наигранным благоговением.— Норман, вы покорили Лили! Она хочет сводить вас на все свои экскурсии.— И она меня покорила. Мадам очень напоминает кое-кого из моих старинных друзей.— Ну разве ваш муж не восхитителен, миссис Десмонд?— Во всех отношениях, — подыграла Нора. Эта восторженная дурочка, от скуки и безделья готовая заигрывать с женатым постояльцем, осталась, пожалуй, ее единственной возможностью вызвать полицию в «Берег». — Но, пожалуйста, называйте меня Норма.— О, спасибо огромное!— Может быть, вы согласитесь выпить с нами после обеда в старой доброй «Солонке»? — предложил Дарт. — Нам с вами о стольком... о стольком надо поговорить...Веснушки на лице Мэриан побежали в стороны — она скорчила гримаску.— Все зависит от того, сколько бумажной работы я успею переделать. Прежде у меня была помощница, но реставрация «Медового домика» съела большую часть бюджета. Зато — результат налицо, и мы очень гордимся им. Вам там понравилось?— Разве может там не понравиться? — воскликнул Дарт. — Так мы получим вас на сегодняшний вечер, Мэриан, или придется прибегнуть к похищению?— Вы окажете мне честь. — Мэриан вздохнула и изобразила усталость. — Не хотите ли осмотреть комнаты наверху?Нора спросила, могут ли они поговорить с Агнес Бразерхуд.Закрыв глаза, Мэриан прижала ладонь ко лбу.— Забыла... Надо бы мне узнать, как она себя чувствует. Может, поднимемся наверх вместе?— А в программу приема очень важных персон не входит сэндвич, прежде чем мы окунемся в прошлое?— Сэндвич? Сейчас?— Обстоятельства лишили меня регулярного полноценного завтрака. Я готов проглотить группу девочек-скаутов вместе с их мальчиками.Мэриан рассмеялась.— В таком случае, лучше о вас позаботиться. А как вы, Норма?Нора сказала, что потерпит до обеда.Дарт крепко сжал ее запястье, убивая надежду на то, что она успеет добраться до телефона, пока он будет заглатывать местных девочек-скаутов.— Когда у Норма Десмонда просыпается аппетит, заставить ждать его не в силах никто!— Глядя на вас, не скажешь, — сказала Мэриан. — Посмотрим, какой урон мы сможем нанести нашей кухне. — Справа от мраморных ступенек была дверь без таблички, за которой уходила вниз крутая железная лестница. — Простите, как вы ходите по этим ступеням?...Она коснулась своего колена.— Запросто, не беспокойтесь.Мэриан начала спускаться.— Вы не будете возражать, если я спрошу, как...— Вьетнам. Мерзкая противопехотная мина. Ваш брат тоже был там, не так ли?Девушка ошеломленно оглянулась на Дарта.— Откуда вы знаете о моем брате?— Фотография симпатичного паренька у вас в кабинете. Насколько я понял, он погиб в бою. Надеюсь, даже спустя столько лет вы согласитесь принять мои соболезнования. Как бывший офицер, я все эти годы продолжаю оплакивать каждого, погибшего в том трагическом конфликте.— Благодарю вас. А вы выглядите слишком молодо для офицера, служившего во Вьетнаме.Дарт хрипло рассмеялся.— Говорят, я был одним из самых молодых офицеров во Вьетнаме, если не самым молодым, — он вздохнул. — По сути мы все там были мальчишками, каждый из нас.Норе вдруг захотелось столкнуть его с лестницы вниз.— Я приготовлю вам лучший сэндвич в вашей жизни, — пообещала Мэриан.— Такое впечатление, будто вы обучались в католической школе для девочек. Пожалуйста, не говорите, что я ошибся.— Как это вы определили? — Продолжая спускаться по лестнице, Мэриан оборачивалась вверх на Дарта с улыбкой женщины, которой всю жизнь говорили только красивые слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
. Когда от отца поместье перешло Джорджине, все было в срочном порядке переименовано. — Ниари обернулся, улыбаясь своим спутникам. — Романтические представления Джорджины о собственной персоне распространились на ее владения. Такие люди, как правило, становятся диктаторами. Фрэнк Ниари был умным человеком. Дарт не может весь день держать ее под наблюдением, а Норе хватило бы всего нескольких секунд.— И вот именно в отношениях с ней ваша поэтесса сбилась с пути истинного, — вздохнул Ниари. — Мы знаем все это от Агнес Бразерхуд, так что вы должны учесть, что эта женщина всегда недолюбливала Джорджину. Лили же, напротив, боготворила ее. Она не переваривала Кэтрин Маннхейм, потому что та не оказывала Джорджине должного уважения. Агнес рассказала нам, что Кэтрин Маннхейм игнорировала Джорджину с первой встречи, и та возненавидела ее за это.— Если верить Агнес, — вступил в разговор Тидболл, — Джорджина ревновала. Да и вся ситуация в целом крайне нервировала ее.Тропинка огибала луг слева и терялась среди деревьев по ту его сторону, где виднелись вертикально стоящие серые камни.— А вот и знаменитое Поле тумана.— Поле тумана, — повторила Нора. — Почему название кажется таким знакомым?— Мистер Десмонд, вы пишете каждый день? — спросил Тидболл.— Это единственный способ что-то создать. Встаю в шесть и до ухода на работу набрасываю какую-нибудь оду. А по вечерам, с девяти доодиннадцати, возвращаюсь к написанному. Кстати, зовите меня, пожалуйста, Норман.Они снова двинулись по тропинке.— Вы член содружества поэтов?— Мы, поэты объединения «Язык», любим собираться в симпатичном маленьком салуне под названием «Джилули».— А как бы вы определили поэзию группы «Язык»?— Именно так, как это звучит, — сказал Дарт. — Язык, и этим все сказано.— А стихи Кэтрин Маннхейм вы когда-нибудь читали? — спросил Ниари.— Никогда даже в руках не держал.Ниари озадаченно взглянул на Дика.— Почему Агнес считала, что Джорджина ревновала Кэтрин Маннхейм? — спросила Нора.— Джорджина привыкла быть центром внимания. В особенности мужского внимания. И вот, вместо того чтобы суетиться вокруг хозяйки, все стали бегать вокруг симпатичной молоденькой поэтессы. Джорджине потребовалось недели две, чтобы взять в толк, что происходит. Ей открыла глаза Лили Мелвилл.— Надо было сразу выкинуть отсюда эту сучку, — вставил Дарт.Ниари был явно шокирован его лексиконом.— В конце концов именно так Джорджина и решила сделать, однако ей следовало действовать таким образом, чтобы не навредить своей репутации. Джорджина беспокоилась о своем финансовом положении, а слухи о выдворенной гостье могли иметь тревожные последствия... А вот Поющие колонны и Долина Монти. Впечатляет, не правда ли?Невдалеке от тропинки шесть высоких валунов с плоскими вершинами окружали лесную поляну. Остальные члены группы Лили Мелвилл уже возвращались на тропинку, и женщина лет шестидесяти в бирюзовом спортивном костюме подошла и представилась Доротеей Бах, школьной учительницей на пенсии. Она заявила, что умирает от любопытства и хочет знать все о поэзии Нормана Десмонда.— Оды и элегии меня вдохновила писать учительница английского языка моей средней школы, — тут же выпалил Дарт и стал нести полную чушь, приводившую Доротею Бах в неописуемый восторг.Тидболл, словно зачарованный, сделал шаг в их направлении.Нора быстро пошла за Ниари, который двигался к камням. Он повернулся к ней с примирительной улыбкой, будто заранее извиняясь за то, что собирался сказать.— Послушав вашего мужа, можно решить, что он не имеет о поэзии ни малейшего представления.— Мне нужна ваша помощь.— Еще один воображаемый камушек?— Нет, я...Сзади Дарт легонько погладил Нору по шее.— Мне неприятно прерывать ваше уединение, но я больше не в силах был выносить общество той женщины.Ниари вопросительно поглядел на Нору. Та покачала в ответ головой.Они прошли меж колонн к центру поляны.— Каждый раз, когда прихожу сюда, очень хочется окунуться в прошлое и оказаться на этой поляне во время одного из тех знаменитых разговоров. Даже мурашки бегут по коже. Прямо здесь, на этом самом месте, сидели великие писатели и рассказывали о том, над чем работали. Хотелось бы вам послушать их разговоры?— Разве что самую малость, — сказал Дарт.— Вы неординарная личность, Норман, — сказал Ниари.— Скромный труженик в своей сфере деятельности, — ответил Дарт.— В общем, Норман, я не стал бы утверждать, что скромность — ваше главное достоинство.— А может, вы, ребята, оставите нас в покое? — сказал Дарт. — Хорошего понемножку: маленьких старых педиков я терплю в течение получаса, а потом они начинают действовать мне на нервы.Фрэнк Тидболл застыл с перекошенным лицом, словно его огрели по затылку кирпичом, а рассерженный и обеспокоенный Фрэнк Ниари выглядел как человек, уже много лет назад привыкший к подобным оскорблениям.— Вот как... Этот человек — псих, и я боюсь его.— А вы и должны меня бояться, — лучась удовольствием, скалился Дарт.Ниари, казалось, едва держался на ногах.— До свидания, миссис Десмонд, — сказал он. — Желаю вам удачи.Дарт рассмеялся ему в лицо.— Фрэнк, — начала Нора. — Понимаю, что мой муж обидел вас, но, прошу вас, скажите: что вы говорили о денежных затруднениях Джорджины? Это может оказаться для меня очень важным. — Денежные дела Джорджины казались Норе ключом ко всему, поэтому она не могла позволить Фрэнкам ускользнуть просто так.— Лично с вами, миссис Десмонд, у нас нет никаких проблем, — его полный презрения взгляд устремился к Дарту, который быстро сделал шаг вперед и зловеще улыбнулся старику.Но Ниари отказывался пугаться.— Трастовый фонд Джорджины был недостаточно велик, — сказал он, — чтобы платить жалованье всем слугам, оплачивать текущий ремонт и поставки продуктов и вина для гостей. Отец долго потакал ее прихотям, но в тридцать восьмом году терпение его лопнуло. Он урезал ее содержание или даже вообще отказался платить. Не знаю в точности, как было дело. Но Джорджина тогда была на грани истерики.— Лили Мелвилл сказала, что на следующий год здесь все было переоборудовано, — заметила Нора.— Возможно, мистер Везеролл смягчился и уступил. Он ведь привык давать дочери все, чего она хотела.— Басня про двух пройдох, — вставил Дарт.— Я провел достаточно времени с этим сумасшедшим, — сказал Ниари. — Пошли.Тидболл во все глаза смотрел на Дика Дарта Ниари тронул его за локоть, словно пытаясь разбудить, и Тидболл спохватился и зашагал к краю поляны. Ниари последовал за ним, даже не оглянувшись. Быстро, словно несясь к тропинке на крыльях, они миновали Поющие колонны.— Давай-ка быстренько в дом, — сказал Дарт. — Пообщаемся с девочкой Пеструшкой. Мне открылось кое-что. Не догадываешься?Прежде чем Нора успела сказать Дарту, что не может прочесть его мысли, она вдруг прочла их.— Ты хочешь Мэриан Каллинан.Потрепав Нору по волосам, Дик осклабился.— Возможно, пришло время мне сказать «прости» женщинам постарше. А у девицы Мэриан есть два огромных преимущества.— Каких же? — спросила Нора, направляясь по примятой траве к валунам.— Первое: тебе она не понравилась. Она — вылитая Натали, потому что снова хочет увести у тебя мужчину. Так давай накажем эту жертвенную телочку — ведь именно этого тебе хочется.— А второе преимущество?— У Мэриан наверняка отличная машина.Понурив головы, Ниари и Тидболл двигались по тропинке чуть быстрее, чем это требовалось, и уже прошли больше половины поляны. Дарт снисходительным взглядом провожал бредущих вдоль высокой травы стариков.— Ах, Норочка, сегодняшний вечер припас для нас столько развлечений! 90 Когда Дарт и Нора подходили к главному зданию, в окошке появилось озабоченное лицо Мэриан Каллинан, а когда они вошли внутрь, девушка уже ждала их, взирая на Дарта с наигранным благоговением.— Норман, вы покорили Лили! Она хочет сводить вас на все свои экскурсии.— И она меня покорила. Мадам очень напоминает кое-кого из моих старинных друзей.— Ну разве ваш муж не восхитителен, миссис Десмонд?— Во всех отношениях, — подыграла Нора. Эта восторженная дурочка, от скуки и безделья готовая заигрывать с женатым постояльцем, осталась, пожалуй, ее единственной возможностью вызвать полицию в «Берег». — Но, пожалуйста, называйте меня Норма.— О, спасибо огромное!— Может быть, вы согласитесь выпить с нами после обеда в старой доброй «Солонке»? — предложил Дарт. — Нам с вами о стольком... о стольком надо поговорить...Веснушки на лице Мэриан побежали в стороны — она скорчила гримаску.— Все зависит от того, сколько бумажной работы я успею переделать. Прежде у меня была помощница, но реставрация «Медового домика» съела большую часть бюджета. Зато — результат налицо, и мы очень гордимся им. Вам там понравилось?— Разве может там не понравиться? — воскликнул Дарт. — Так мы получим вас на сегодняшний вечер, Мэриан, или придется прибегнуть к похищению?— Вы окажете мне честь. — Мэриан вздохнула и изобразила усталость. — Не хотите ли осмотреть комнаты наверху?Нора спросила, могут ли они поговорить с Агнес Бразерхуд.Закрыв глаза, Мэриан прижала ладонь ко лбу.— Забыла... Надо бы мне узнать, как она себя чувствует. Может, поднимемся наверх вместе?— А в программу приема очень важных персон не входит сэндвич, прежде чем мы окунемся в прошлое?— Сэндвич? Сейчас?— Обстоятельства лишили меня регулярного полноценного завтрака. Я готов проглотить группу девочек-скаутов вместе с их мальчиками.Мэриан рассмеялась.— В таком случае, лучше о вас позаботиться. А как вы, Норма?Нора сказала, что потерпит до обеда.Дарт крепко сжал ее запястье, убивая надежду на то, что она успеет добраться до телефона, пока он будет заглатывать местных девочек-скаутов.— Когда у Норма Десмонда просыпается аппетит, заставить ждать его не в силах никто!— Глядя на вас, не скажешь, — сказала Мэриан. — Посмотрим, какой урон мы сможем нанести нашей кухне. — Справа от мраморных ступенек была дверь без таблички, за которой уходила вниз крутая железная лестница. — Простите, как вы ходите по этим ступеням?...Она коснулась своего колена.— Запросто, не беспокойтесь.Мэриан начала спускаться.— Вы не будете возражать, если я спрошу, как...— Вьетнам. Мерзкая противопехотная мина. Ваш брат тоже был там, не так ли?Девушка ошеломленно оглянулась на Дарта.— Откуда вы знаете о моем брате?— Фотография симпатичного паренька у вас в кабинете. Насколько я понял, он погиб в бою. Надеюсь, даже спустя столько лет вы согласитесь принять мои соболезнования. Как бывший офицер, я все эти годы продолжаю оплакивать каждого, погибшего в том трагическом конфликте.— Благодарю вас. А вы выглядите слишком молодо для офицера, служившего во Вьетнаме.Дарт хрипло рассмеялся.— Говорят, я был одним из самых молодых офицеров во Вьетнаме, если не самым молодым, — он вздохнул. — По сути мы все там были мальчишками, каждый из нас.Норе вдруг захотелось столкнуть его с лестницы вниз.— Я приготовлю вам лучший сэндвич в вашей жизни, — пообещала Мэриан.— Такое впечатление, будто вы обучались в католической школе для девочек. Пожалуйста, не говорите, что я ошибся.— Как это вы определили? — Продолжая спускаться по лестнице, Мэриан оборачивалась вверх на Дарта с улыбкой женщины, которой всю жизнь говорили только красивые слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65