— А что вы собираетесь делать?— Увидишь. — Он подвел Нору к багажнику маленького синего автомобиля. — Ты больше не будешь делать глупости, а?— Нет, — сказала Нора, покосившись на блестящее лезвие, торчащее из ладони Дика.Присев на колени у заднего бампера, он воткнул лезвие в покрышку — она тут же со свистом сдулась.— Если кто-то нарисуется, мы изучаем прокол нашего колеса. Да не смотри ты на меня — на улицу смотри и говори мне, если кто-нибудь появится. — Дик убрал нож обратно в ножны.Нора встала так, чтобы загородить его со стороны тротуара.— Я не поняла, что вы делаете.— Номера меняю. Это не так просто, как кажется. Все эти придурки относятся к своим табличкам так, словно это писанные маслом полотна. Хм, это первый, вокруг которого не оказалось рамочки.Отвертка лязгнула о металл. Дарт хмыкнул и снова стал мурлыкать «Кто-то следит за мной». Было очень жарко. Полицейская машина, о которой молилась Нора, молитве не внимала.— Теперь передний. — Они перешли к капоту машины, и Нора вновь загородила Дарта.— Хочешь узнать один малоизвестный факт из жизни нашего старинного приятеля Эрнста Форреста Эрнста? Во время Второй мировой этот столп общества увлекался нацизмом. Хотя тогда это, конечно же, было страшной тайной. А после войны он был членом замечательной группки весьма богатых людей, которые хотели насадить фашизм прямо здесь, в нашей доброй старой колыбели демократии... Ну, вот и порядок!Он сделал два шага к задней части «линкольна» и стал свинчивать номера оттуда.— Разумеется, они не употребляли гадкое слово на букву "ф". Они называли свое движение американизмом, но продолжалось это недолго — вскоре появился старина Джо Маккарти, прижал их к ногтю, и им пришлось делать вид, что им это по душе. Но главное, — Дик пришлепнул номер спортивной машины и наживил шурупы, — что за всем этим шоу стоял дедушка маленького Дэйви.Нора вспомнила пассажи о фашизме в главе книги Дэйзи, которую та называла «фантазия».— Линкольн Ченсел был подонком из подонков.— Это для меня не новость.Дик Дарт поднял на нее удивленные глаза.— Не думаю, что Дэйви знает хотя бы четверть того, во что был замешан его дед.— Он знает, что тот не был святым.Дарт поднялся, перешел к переднему бамперу «линкольна» и сел на корточки. Нора продолжала загораживать его от пустой улицы. За два года замужества она бывала в Феафилде раз тридцать. Она покупала на главной улице джинсы и платья от Энн Тейлор, брала у первоклассного мясника телячьи котлеты и утиные грудки, наслаждалась ланчами и обедами в трех местных ресторанах. И за все это время — Нора поняла это только сейчас — она не видела ни одного полисмена.— Мы имеем несчастье наблюдать за процессом вырождения поколения семьи Ченселов, — паясничал Дарт. — Старик Линкольн не удостоил бы Дэйви и двух слов. Линкольн был опасным мерзавцем, а в Дэйви храбрости не больше, чем в плюшевом мишке. Элден где-то посередке между ними. Мошенник и тиран — но не настоящий мошенник и не настоящий тиран.— Иногда он бывает в ударе, — заметила Нора.— Да ты никогда не встречала настоящих тиранов и мошенников. Элден считает себя большой шишкой, задирает нос и встает на дыбы, но, думаю, когда-то старик Линкольн здорово осадил его. — Выпрямившись, Дик дал знак Норе следовать за ним к спортивному автомобилю.Они прогуливались вдоль по улице рука об руку, как обычная парочка. Мужчина рядом с Норой смахивал на биржевого маклера или адвоката после бурной ночи, а она, наверное, вполне походила на его жену.Один номер долой, другой — на его место.Если бы Элден Ченсел не унаследовал издательство, что бы он стал делать? — продолжал Дарт. — У него есть один потрясающий редактор, Мерл Марвелл, все остальные — болваны. Единственный и давно умерший писатель, Хьюго Драйвер, держит все издательство на плаву. Гонорары его съедают сорок процентов дохода компании, причем почти все доходы дает одна книга, «Ночное путешествие». Несчастье Элдена. Как раз сейчас он ведет переговоры о продаже издательства одной немецкой фирме — чтобы успеть сорвать куш, пока контора окончательно не села на мель. А немецкого издателя интересует только одно — «Ночное путешествие».— Элден пытается продать компанию? Откуда вы знаете?— Мы ведь адвокаты, малышка. Забыла? Раз уж мы вместе с тобой решили погрызть «Дарта и Морриса», я дам тебе парочку уроков. Но позже. Сейчас давай покончим с этим дерьмом.Дик встал, отряхнул руки, достал из кармана мятый и грязный носовой платок и промокнул лоб.— Так он продает компанию?— Пытается. — Дарт подтолкнул Нору вперед и опустился на колени у передних номеров «линкольна». — Я расскажу тебе кое-что, чего малыш Дэйви никогда не слышал о своем дедушке. Этот парень, знаешь ли, вовсе не родился богатым. Он добился всего сам. Сделал для этого много-много плохого. Однажды даже убил кое-кого.— Я вам не верю, — сказала Нора, хотя все известное ей о Линкольне не исключало такой возможности.— Старина Линкольн был очень жестоким человеком, малышка. Мой праведный папаша, который вот уже сорок лет является хранителем тайн семейства Ченселов, сообщил мне как-то в момент недостаточной трезвости, что Линкольн Ченсел однажды разорвал человека на части — превратил в гамбургер, причем голыми руками. Линкольна поймали на кое-каких махинациях, дело грозило обернуться скандалом, и существовал единственный способ избежать его — устранить одного человека. Линкольн назначил конфиденциальную встречу с этим парнем, а утром того дня, когда они должны были встретиться, отменил ее, а сам пришел к своему врагу примерно в то же время, когда должна была состояться встреча. Никто не ждал его в этот час, поэтому тот парень был один. И Линкольну удалось остаться безнаказанным. Ладно, лекция закончена, продолжение завтра, — сказал Дик, поднимаясь. — Поедем на главную улицу, купим пару бутылок. 45 Полицейские машины проносились мимо них — большинство тихо, некоторые с воем и иллюминацией. Дарт развлекался, делая вид, что целится и стреляет из револьвера в водителей и пассажиров других проезжавших машин. Справа замелькали высокие офисные здания Хартфорда, и Нора прибавила скорость, чтобы скорее проскочить опасный участок: автострада поднималась над землей довольно высоко. Дарт, лениво развалясь в кресле и плечом уперевшись в дверцу, гадко ухмыльнулся ей.— Почему у тебя окно открыто? — спросил он Нору. — По-моему, кондиционер исправен, а? Бережешь озоновый слой планеты?— Не хочу потерять сознание от вашей вони.— Моей вони? — распахнув пиджак, Дарт понюхал свои подмышки. — У тебя, наверное, что-то не в порядке по женской линии.— Вы ненавидите женщин, да?— Нет, ненавижу я своего отца, а женщин я обожаю. Они слабее мужчин физически, поэтому им пришлось придумать тысячи способов манипулировать нашим братом. Некоторые из этих стратегов весьма изощренны. Парни, которые не понимают, что женщины лишены психологической прямолинейности, не имеют шанса выжить в этом мире. В один прекрасный день они просыпаются рядом с неким кассовым аппаратом, на пальце которого красуется большое кольцо с бриллиантом, и дальше драгоценная половина начинает управлять всем. Доступ к телу только через кредитные карточки. Если бедолаге придет в голову пожаловаться, она заставляет его почувствовать себя таким мелким и эгоистичным, что после этого он неделю будет готовить ей завтрак. А разве может он отказаться? Не-а, малышка. Подумай еще вот о чем. Она может ударить его, и это нормально. Такой жестокосердый негодяй не заслужил ничего другого. Но может ли мужчина ударить женщину? Да если только он это сделает, она будет орать во все горло при разводе в суде, а потом заберет все его деньги, избавив себя от необходимости заниматься с ним сексом. Итак, он находится под полным контролем капризного, аморального существа, несущего колоссальный запас способностей создавать неприятности. Вспомни сады Эдема. Замечательное было местечко до того, как появилась женщина и стала нашептывать мужчине: «Давай же, откуси кусочек, большой босс отвернулся и ничего не видит». С тех пор так и повелось. Если женщина достаточно хороша, этот простачок — с арканом на шее, неизменной эрекцией и чужой рукой в его кармане — убежден, что именно он командует парадом. Он так запутан, что считает, будто его маленькая женушка, такая непрактичная в бытовых вопросах, умеет чертовски здорово обращаться со своим драгоценным муженьком. Раз в год она делает ему минет, и он так благодарен за это, что тут же летит сломя голову покупать ей новую шубу. Видела все эти шубы в ресторанах, которые обычно отказываются сдавать в гардероб? Все заработаны с помощью минета, и сидящие вокруг женщины прекрасно это знают. И вот еще что — чем старше женщина, тем шикарнее шуба.— И вы еще утверждаете, что обожаете женщин, — сказала Нора.— Не я же все это придумал. Вот уже пятнадцать лет я вожу своих Марточек, Эдночек и Агат в «Шато» и слушаю их россказни. Я слышу то, что они говорят, и знаю то, что они на самом деле хотят сказать. И порой, Нора, гораздо чаще, чем ты можешь себе представить, они оказываются совершенно одинаковыми. Восьмидесятипятилетняя женщина, которая сделала уже три подтяжки лица, пережила двух мужей, из которых хотя бы один был по-настоящему богат, после пары бокалов вина размякает настолько, что готова рассказать молодому симпатичному адвокату, как прожила длинную и полную неги жизнь, не проработав ни единого дня. А когда они понимают, что я прекрасно знаю все эти штучки, им становится со мной по-настоящему интересно. Эти пожилые леди в молодости, как правило, были красавицами, все мужское поголовье планеты выстраивалось в длинную очередь, чтобы поиметь их хотя бы разочек, но все это прошло, как только они состарились. Мужья умерли. Никто теперь не хочет слушать их болтовню. Кроме меня. Я могу слушать их весь день. Я люблю их тихие, вкрадчивые, прокуренные голоса, таящие ловушки и капканы, но еще больше я люблю их истории. Эти дамочки настолько порочны, что даже не подозревают об этом, да и при всем своем желании не смогут подозревать, потому как не обладают для этого моральной структурой. Единственное, о чем жалеют эти леди, — это о том, что счастливая часть их жизни не продлилась лет на десять подольше, чтобы они могли заграбастать еще одного богатого кретина, который балдеет, когда ему рассказывают, какой у него огромный член. Мне нравится, как они выглядят: с жесткими волосами, которые они умудряются каким-то образом заставить выглядеть пышными и мягкими, косметика наложена так искусно, что морщины едва видны, руки унизаны кольцами так, что не видно ни пигментных пятен, ни проступающих вен, ни распухших суставов. Никто не может сказать, что я не люблю женщин.— Вы спали с этими пожилыми дамами?— Я не занимался сексом с женщиной моложе шестидесяти пяти вот уже лет девять-десять. Ах, нет, моложе шестидесяти двух — я забыл Глэдис.— Но ведь вы убивали женщин, — напомнила Нора.— В этом не было ничего личного.— Для них — было.— Я убивал клиенток, понимаешь? Каждый раз, когда я убивал кого-то, от дела моего старика отваливался еще один жирный кусок. Незадолго до того как я прикончил Аннабель Остин, литературного агента, папаша целых два дня ходил и нудил: «Ну почему не могут убивать чьих-нибудь других клиентов?» Если бы я довел цифру до десяти, он бы выдрал себе последние волосы.— Но вы всегда выбирали клиентов-женщин и всегда женщин определенного типа. — Глаза Дарта при этих ее словах сделались вдруг какими-то плоскими. — А, вам не нравился их образ жизни.— Можешь называть это так, — сказал Дарт. — Эти женщины пытались вести себя как мужчины.— Они с вами плохо обращались? — догадалась по его тону Нора.— Когда они приходили в офис и я пытался сказать им что-то приятное, им стоило большого труда заставить себя поговорить со мной.— Не то что ваши пожилые леди.— Я никогда бы не убил ни одну из моих милых старушек... если бы они не были последними папашиными клиентками.— А я?Губы Дарта медленно растянулись в улыбке.— Ты хочешь спросить, собираюсь ли я тебя убить? Нора молчала.— Дорогая Норочка. Мы решим этого после того, как я преподам тебе несколько уроков реальности.— Уроков реальности?Дик похлопал ее по колену.— В Массачусетсе много мотелей. Нам нужен мотель с большой-пребольшой стоянкой. 46 Когда они почти проехали Спрингфилд, Дарт ткнул пальцем в сторону трехэтажного здания песочного цвета с белыми балконами.— То, что надо!Здание примыкало к задней оконечности автостоянки размером с футбольное поле. Огромная желто-синяя вывеска возвещала, что перед ними гостиница «Чикопи». Слева от гостиницы приютилось крохотное швейцарское кафе «Домашняя кухня».— Давай-ка помедленнее, а то проскочишь въезд, — велел Дик.Нора свернула с шоссе и, проехав еще немного, направила машину к стоянке.— Дорогая, теперь мы всегда будем останавливаться в гостинице «Чикопи». И есть домашнюю пищу. Разве ты не любишь домашнюю пищу? Знаменитый мамин суп из лезвий бритвы и все такое?— Припарковаться в каком-то определенном месте? — Нора уже устала пугаться.— Прямо посередке. Скажи-ка, милая, у тебя есть какое-нибудь прозвище или кличка?— Какое-нибудь — что? — Нора поставила «линкольн» на свободное место примерно в центре стоянки.— Нам нужны новые имена. Есть предложения или я придумаю сам?— Мистер и миссис Драйверы, — закрыв глаза, Нора устало откинулась на спинку сиденья.— Концепция хороша, фамилия просто классически подходит к данной ситуации, но использование имен великих людей почти всегда оборачивается ошибкой. — Повернувшись, Дик попытался дотянуться до пакетов на заднем сиденье. — Черт! — Дарт привстал и перегнулся через спинку, ягодицами почти упираясь в крышу машины.Открыв глаза, Нора увидела, что карман с пистолетом всего в футе от ее лица. Она мгновенно взвесила силу и скорость, необходимые ей, чтобы быстро выхватить револьвер. При этом в голове вертелась мысль: она ведь не умеет стрелять. Дэн Харвич когда-то объяснял, как снимать с предохранителя пистолет, который он ей дал. Но есть ли предохранители у револьверов? И если есть, то где они? Пока она решала про себя эти вопросы, Дарт поставил на спинку сиденья два коричневых бумажных пакета.Пакет с бутылками он сунул на колени Норе.— Понесешь вот это и то, что лежит в багажнике. И еще: пожалуйста, не одаривай окружающих леденящими душу взглядами мученика. Людям нравятся счастливые лица. Если подумать, я еще ни разу не видел твоей улыбки, а сам постоянно тебе улыбаюсь.— Вы проводите время гораздо веселее меня.— Улыбнись, Нора, освети солнышком мой день.— Не думаю, что смогу.— А вот мы сейчас прорепетируем очаровательную улыбку, которой ты одаришь идиота, стоящего за конторкой.Повернувшись лицом к Дарту, Нора раздвинула губы и оскалила зубы.Дарт посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.— Вспомни что-нибудь приятное, Норочка. Например, полную огня женщину, избивающую Натали Вейл.— Я слишком напугана для дебюта.Дарт сердито вздохнул.— Это проект. — Он сложил пальцы крестом на уровне сердца.— Проект? — удивилась Нора.Но Дарт не стал ничего объяснять.— Пошли, — сказал он, вынимая ключи и вылезая из машины. Нора ждала, что он снова потащит ее за собой через пассажирское сиденье, но вместо этого Дик обошел вокруг машины и поглядел на нее, приподняв брови. Нора тоже вышла и быстро с надеждой огляделась вокруг. Затем опустила глаза и пошла к Дарту.Молодой человек с белокурыми волосами до плеч опустил на невидимую полку под конторкой полулитровую бутылку минеральной воды «Эвиан» и встал, улыбкой приветствуя посетителей. Его легкий синий блейзер был ему велик на пару размеров, и рукава закатаны. Серебряная табличка на лацкане несла его имя: Кларк.— Добро пожаловать в гостиницу «Чикопи». Могу я чем-нибудь помочь вам?— Нужна комната на ночь, — сказал Дарт. — Уверен, она у вас есть. Мы ехали без остановки двое суток.— Никаких проблем. — Взгляд Кларка быстро прошелся по пакетам, которые они держали в руках, перескочил на Дарта, затем на Нору и снова на Дарта. Улыбка его исчезла. Молодой человек опустился на стул, подвинул к себе клавиатуру компьютера и быстро пробежался по ней пальцами.— Одна ночь? Давайте посмотрим, что у нас есть, а потом вы сообщите о себе кое-какую информацию. — Кларк одной рукой откинул волосы со лба, продемонстрировав золотое колечко в ухе. — Номер триста двадцать шесть, третий этаж, двуспальная кровать. Годится? — Дарт кивнул. Нора, тяжело облокотившись на конторку, изучала неестественно зеленые цвета напольного ковра. — Ваши имена и адрес?— Мистер Джон Донн с супругой, пятьсот восемьдесят шесть, Фламинго-драйв, Орландо, Флорида.По просьбе юноши он по буквам повторил фамилию и назвал почтовый индекс и номер телефона.— Орландо — это там, где Диснейленд, да?— Нет нужды уезжать из Америки в поисках экзотических мест, — заявил Дарт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65