— Ненавижу брата! — драматически объявила Кэйлин, буквально ворвавшись на кухню. Она подошла к холодильнику и открыла дверцу. — Можно я возьму немного фруктового салата?
— Конечно. — Холли протянула ей миску и ложку. — За что ты ненавидишь брата, Кэйлин? — Перед девочкой-подростком легко принять обычную роль взрослого помощника!
— Он такой занудный! — Кэйлин наслаждалась салатом. — Я больше не могу его выносить.
— Ты подслушала наш… разговор! — Холли залилась краской.
— Да! — кивнула Кэйлин. — Я на твоей стороне, Холли. Мама всегда говорила, что все мужчины — свиньи.
— Кэйлин, наши матери тоже иногда ошибаются. Мужчины не свиньи. А уж твой брат тем более. Он заботится о вас, хочет сделать как лучше и очень старается.
— Если он такой замечательный, как получилось, что сегодня ты дала ему от ворот поворот? Я ведь вижу, тебя тошнит от него. Холли, скажи, а мы, я, Кэмрин, Трент и Тони, тебе тоже надоели?
— Конечно, нет. — Холли опустилась на кухонный стул рядом с девочкой. — Я только… Сегодня я в плохом настроении, и оно вылилось на твоего брата. Но не стоит думать, что виноват в этом один лишь Рейф.
— Такое случалось с нашей мамой. У нее на работе бывали плохие дни, она приходила домой и начинала кричать на Кэмрин и на меня. Терпеть не могу, когда люди ругаются. А ты кричала на Рейфа, — осуждающе сказала Кэйлин.
— Ты права, я кричала. Прости, Кэйлин, если я тебя огорчила. Но это нормально, когда люди спорят. Это не значит, что мы… — Холли замолчала, подбирая слова, — что Рейф и я не заботимся о тебе, Кэмрин и мальчиках. Мы оба делаем все, что можем.
— Так ты все еще любишь Рейфа? — Кэйлин испытующе смотрела на нее.
— Кэйлин, мои чувства к тебе, твоей сестре и мальчикам не зависят от того, что может произойти между Рейфом и мной. Я хочу, чтобы ты твердо знала — я всегда буду вашим другом и…
— Кэмрин говорит, что ты не любишь Рейфа, — перебила ее девочка. — Она считает, что ты используешь его только для секса, потому что это удобно. Близко и никуда бегать не надо. Соседняя дверь. А еще она говорит, что ты прогонишь его, когда встретишь человека, который даст тебе то, что ты хочешь.
— И чего я хочу? — не удержалась от вопроса Холли.
— О, ты сама знаешь. Хорошую жизнь. — Кэйлин приняла печальный вид. — А здесь что? Разве удовольствие иметь постоянно дело с Флинтом и Евой, которые ненавидят тебя. Вдобавок Треси навязалась на твою голову. Трент и Тони бегают и шумят. Они всегда будут нуждаться в помощи. Я уж промолчу про меня и Кэмрин. Правда, мы скоро вырастем и уйдем, но до тех пор… — Она пожала плечами. — Я была уверена, что ты любишь Рейфа. Но Кэмрин утверждает, что я заблуждаюсь на твой счет. И ты его не любишь. Ни капельки.
Холли могла бы засмеяться, если бы ей не хотелось плакать. Этот маленький циник Кэмрин оценила происходящее с точностью до наоборот. Скорее Рейф использовал ее для секса, потому что это удобно. Соседняя дверь. А Кэйлин попала прямо в яблочко.
— По-моему, Кэйлин, моя жизнь и сейчас вполне хорошая. — Холли с трудом улыбнулась. — Помнишь, мы говорили о том, как важно для человека самому строить свое счастье, а не ждать, пока кто-то принесет его готовеньким?
Хорошо бы ей самой следовать своим урокам, внезапно мелькнула у нее мысль.
— Помню. — Кэйлин встала. — Можно мне посмотреть у тебя телевизор?
— А как твои домашние задания?
— Все сделала. Пожалуйста, позволь мне остаться! Я не хочу идти домой.
— Кэйлин, ты должна позвонить брату и спросить у него. — Холли вышла из кухни, чтобы дать девочке свободно поговорить. Через минуту Кэйлин вошла в гостиную.
— Рейф сказал, что он подчиняется любому твоему решению, — бодро объявила девочка. — А ты ведь не против, да?
— Прекрасно. Я рада, что ты посидишь у меня, Кэйлин. — Холли знала, что девочка обязательно процитирует ее в разговоре с братом.
Холли поняла тайный смысл ответа Рейфа и надеялась, что до него тоже дойдет ее намек. Ей не нужна его компания, но она не против присутствия Кэйлин.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Следующая неделя выдалась тяжелой. Рейф даже не пытался заговорить с ней. И естественно, они ни разу не оставались наедине. Холли пришла к заключению, что все идет правильно. Лучше знать истинные чувства Рейфа к ней, чем жить в обманчивом мире мечты, будто все они большая счастливая семья. Холли по-прежнему заботилась о детях, но она не собиралась быть удобным сексуальным партнером для соседа. Для мужчины, который не прочь попользоваться ее телом, а в браке не заинтересован.
Рейф молча страдал. Он видел, как нежно обращается Холли с детьми, что лишь подчеркивало ее холодность по отношению к нему. Но жаловаться и унижаться он не будет! Ему не хотелось вновь нарваться на оскорбительное обвинение в занудстве! Он всячески пытался убедить себя, что обойдется без Холли, что он независимый, добившийся успеха взрослый мужчина и ему никто не нужен. Иногда ему это почти удавалось.
Но ночами Рейф лежал без сна в своей одинокой постели, без конца ворочаясь, и пытался понять, когда испортились их отношения с Холли и вся его жизнь пошла наперекосяк. И однажды, часа в три ночи, он внезапно все понял. Прозрение было так ослепляюще ясно, что он вскочил на ноги. Зачем обманывать себя, если сна ни в одном глазу.
Ночи стали холоднее. Поэтому он надел свитер и на цыпочках прокрался через дом. Дети спали. Только Кристофер проснулся, немного поворчал на него, но почти сразу улегся на свое любимое место на верхней ступеньке лестницы и заснул.
Рейф открыл дверь и выглянул на погруженную в ночной мрак улицу. В соседнем окне горел свет. Подчиняясь импульсу, он подошел к входной двери Холли и постучал. Несколько минут спустя она открыла дверь.
— Что-нибудь случилось? — Она казалась искренне озабоченной. — С детьми?
— Нет, с ними все в порядке. — Рейф напряженно смотрел на нее. На алый халат, туго перетянутый поясом. Она поежилась под его взглядом. Это хорошо! Он сощурился. — Не спится? — В голосе явно прозвучала насмешка.
— Я читала. — Холли моментально заняла оборону.
— Читала?
Рейф не стал ждать, когда его пригласят в дом, и вошел, чуть потеснив Холли. Она пропустила его вперед, стараясь держаться от него подальше.
— Должно быть, захватывающая книга, если ты не спишь в такой час.
Холли отступила к софе, подняла книгу и прижала к груди.
— Что ты читала? — Он шагнул к ней.
— Одну очень смешную книжку. Я хохотала до слез.
— И как она называется?
— Да так, одно практическое пособие для женщин. Мама прислала. Зачем ты пришел, Рейф?
— Я вспомнил о твоей пациентке с маниакальной идеей самоубийства. У которой какие-то проблемы с желудком. Ты еще беспокоилась, как ее оставить на два дня, чтобы поехать на свадьбу кузины.
— И что заставило тебя вспомнить о ней в три часа ночи?
— Холли, этой пациентки не существует, — торжественным голосом объявил Рейф. — Сплошное вранье от начала до конца. Ты сочинила эту историю на случай, если решишь не ехать на свадьбу.
— Ну и что?
— Как ну и что? — Он меньше всего ожидал получить такой ответ. — Ночное прозрение теперь не выглядело столь же ясным, как прежде. — Мы именно об этом говорили в ту ночь, когда поссорились. И с тех пор все изменилось. Ты сама, Холли, знаешь, что все стало по-другому. — Он вскинул брови и нахмурился, словно готовясь услышать ее возражения.
Холли крепче прижала книгу к груди. Злость, поддерживавшая ее всю неделю, сразу испарилась. Нет никакого хитрого, ловкого манипулятора, использовавшего ее в своих целях. А есть просто смущенный и бесконечно глупый Рейф. Он и вправду не понимал, почему так резко изменились их отношения. Продумав целую неделю над причиной разлада, он так и не вспомнил самое главное, прелюдию к их разговору. Свои слова о том, что не собирается жениться на ней.
— Рейф, уже поздно, — вздохнула Холли, — и нам обоим надо рано вставать. Спать осталось часа четыре.
— К черту сон! — Четыре шага, и он очутился прямо перед ней. — Я не устал. — Он обнял ее и крепко прижал к себе, целуя волосы, шею, лицо. — Я так скучал по тебе, Холли. Я хочу тебя. Я не… — Он замолчал. Нет, это не те слова. — Что бы я ни сделал, прости меня, Холли.
— За что ты просишь прощения, Рейф? — Она откинулась назад и посмотрела на него.
Он сглотнул и решил: черт с ней, с его гордостью!
— Я, наверное, чем-то обидел тебя.
— И ты так отчаянно хочешь секса, что готов принять любой упрек? Даже не зная, в чем ты виноват, — сухо проговорила Холли.
— Ты нужна мне, солнышко. Секс — только часть. Скажи, что ты прощаешь меня.
— Мне тоже, Рейф, не нравится, как складываются наши отношения, — призналась она. — Но у меня нет желания устраивать сцену примирения в три часа ночи. У меня завтра много пациентов и…
Он не стал ждать окончания фразы. Главное он услышал. Она готова его простить. Не важно, какие условия она ему поставит в обмен на прощение. С этим он разберется позже. А сейчас он хотел скорее обнять ее и положить конец невыносимой разлуке.
Холли даже не пыталась протестовать. Ей было так приятно снова оказаться в его объятиях! Ну что же, можно просто продолжать дружеские отношения и получать удовольствие от секса. Прошедшая неделя пошла ей на пользу. По крайней мере она перестала быть простофилей, верящей, что ложиться с мужчиной в постель и любить друг друга — это одно и то же.
Быть любовницей Рейфа Парадайса для нее вполне достаточно. Она хочет его, он хочет ее. Все просто. Почему она должна во всем искать смысл и делать себя несчастной?
Холли прогнала все мысли и поцеловала Рейфа, давая волю проснувшейся чувственности. Через минуту они уже лежали на кровати в ее спальне, целовались и ласкали друг друга так, как им хотелось каждую ночь невыносимо долгой недели.
— Я хочу тебя прямо сейчас, — торопила его Холли, сжимая твердые ягодицы мужчины. — Пусть это будет быстро.
Ей не нужна нежность, не нужны чувства. Бездумная физическая страсть. Потрясающий секс. И больше ничего!
Рейф шел навстречу всем ее требованиям.
Но потом, когда они лежали тяжело дышащие, потные, с переплетенными ногами, он погладил ее по голове, обеспокоено заглянул в глаза и пробормотал:
— Ты сегодня совсем другая.
— Рейф, я слишком устала, чтобы разговаривать, — Холли закрыла глаза. — Хочу спать.
— Вот я и говорю, что ты другая. Ты всегда прежде разговаривала со мной.
— А сейчас я хочу спать. — Глаза по-прежнему закрыты.
— Я… Ты… — Он замолчал, изучая ее лицо, пытаясь догадаться, что происходит. — Тебе было хорошо?
— Рейф, ты исполнил свой номер на большой палец, — беззаботно бросила она.
— Холли, это было больше, чем номер, — с упреком произнес он.
— Рейф, что ты от меня хочешь? — Холли открыла глаза. — Я больше не сержусь. Мы пошли в постель. Секс был потрясающий. Чего тебе еще надо?
— Ты не сказала, что любишь меня, — выпалил он, ошеломленный сделанным открытием. Раньше она всегда говорила, что любит его. А сегодня нет. Внезапно он понял, как ему не хватает этих нежных, тихих слов.
— Рейф, — нахмурилась Холли, — видишь ли, существуют некоторые…
— Ты опять хочешь сказать, что я зануда? — быстро перебил ее Рейф. Какое ненавистное слово! — Холли, ты столько раз говорила мне, что любишь меня, а я, по-моему, так ни разу и не сказал, что я тоже люблю тебя.
Рейф никогда не говорил этих слов ни одной женщине. Для него сказать «Я люблю тебя» было равносильным тому, чтобы дать обещание быть верным всю жизнь. И теперь, взволнованный, он не сводил глаз с Холли, не зная, чего ему ждать.
Она не вскочила с постели, не поцеловала его, не предложила купить обручальные кольца.
— Классно, — она зевнула. — Спокойной ночи, Рейф.
— Классно? — переспросил Рейф. Так могли бы ответить Кэмрин и Кэйлин. Для них все классно, за исключением того, что не классно. В его ушах все еще звучали слова Холли: «Я больше не сержусь. Мы пошли в постель. Секс был потрясающий. Чего тебе еще надо?» Если бы он сам знал ответ на этот вопрос! Пока придется довольствоваться тем, что она на него больше не сердится. Но он знал, что ему этого мало. Хотелось гораздо большего.
В голове Рейфа царил туман. Поздний час свалил и его. Так трудно выразить словами, что он имеет в виду под большим. Рейф повернулся на бок, притянул к себе Холли и крепко обнял ее.
Она спала и не сопротивлялась.
До самого отъезда в аэропорт Холли настаивала, что Рейфу нет необходимости сопровождать ее. И Рейфу пришлось искать предлог, почему он должен ехать.
В результате он заявил, что дети обрадовались путешествию, а раз так, то он не может разочаровать их.
— А кроме того, если я не поеду, ты окажешься во власти своих родственников, мечтающих как можно скорее выдать тебя замуж.
Но, по словам Холли, защитник ей не требовался.
— Жениху достаточно сказать, что у меня и без него есть с кем кувыркаться в постели, он и отстанет. А семье скажу, что мы с моим любовником довольны нашими нынешними отношениями. Так что не стоит пытаться выдать меня замуж. Я не заинтересована в браке.
Рейф вряд ли понял, почему его так встревожил ответ Холли. Ведь она всего лишь повторила то, что он сам говорил об их отношениях Флинту и Еве. Брат с сестрой не сомневались, что Холли готовит ему брачную ловушку и главный удар будет нанесен на свадьбе в Мичигане. Но у Рейфа крепло подозрение, что эта дьяволица Кэмрин ближе к истине. Услышав мнение Флинта, она засмеялась.
— Бред сивой кобылы! Холли не хочет, чтобы ты ехал на свадьбу. Тем более с такой оравой! Вся семья дружно начнет убеждать ее, что ты неподходящая кандидатура. Будто она сама этого не понимает!
— С чего ты взяла, что я не подхожу Холли? — взорвался Рейф.
— Годы идут, а ты как был наивным мечтателем, так им и остался! — Кэмрин неодобрительно покачала головой. — Ты для нее всего лишь временная остановка. Удобный партнер. Но почему тебя это беспокоит? Ведь ты тоже бесцеремонно пользуешься ею.
— Да как тебе не стыдно такое говорить! — возмутился он. А когда остался один, задумался, неужели и Холли считает так же, как Кэмрин. В последнее время Холли старалась избегать разговоров на интимные темы.
А он тосковал по их беседам. Даже секс, как ни странно, должным образом не удовлетворял его. Сексуально они идеально подходили друг другу. Но что-то ушло, и он не мог уловить, что именно.
Холли сообщила родственникам, что приехала с «хорошим другом» и «сопровождающими его лицами»: Кэмрин, Кэйлин, Трентом и Тони.
Познакомившись с Рейфом, тетя Хонория тут же заверила Холли, что не теряет надежды познакомить ее с одним замечательным сорокасемилетним хиромантом.
— По-моему, просто замечательно, что ты помогаешь Рейфу и этим несчастным детям, — воскликнула она. — Но в мужья он не годится. Только женщина с собственными детьми может считать его подходящей кандидатурой для брака. Слава богу, что вы просто друзья.
Мать и тетя Хэди впервые на памяти Холли принялись убеждать ее в преимуществах одинокой жизни.
— Зачем связывать себя по рукам и ногам? — запричитала тетя Хэди, познакомившись с Рейфом и «его окружением»: мрачными и надутыми Кэмрин и Кэйлин и шумными Трентом и Тони. — Поверь, эта гоп-компания погубит тебя. Не держись за якорь тонущего корабля! Не важно, что мистер Парадайс говорит, не важно, что он предлагает, дальше дружбы с этим мужчиной, Холли, не иди.
— Нужно иметь свою семью, Холли, — вторила ей мать. — Рано или поздно тебе захочется собственного ребенка. И, возможно, даже не одного. Но кто же согласится нести такой эмоциональный груз, воспитывая четырех приемных детей?
— Мама, Рейф вовсе не приемный отец. — Холли в который раз попыталась объяснить матери ситуацию. Но та и слушать ничего не хотела.
— Раз живут с ним, значит, он их приемный отец. И, конечно, ему хочется сделать тебя их приемной матерью. Кто может упрекнуть его? Но, Холли, ты же никогда не стремилась замуж!
Рейф чувствовал враждебное отношение к нему со стороны родственников Холли. Его дружба с Холли затмила все темы, в том числе и завтрашнюю свадьбу.
— Ко мне относятся будто к прокаженному, — пожаловался Рейф Кэмрин, когда они вечером вернулись в номер отеля.
— Ничего удивительного. Столько детей вокруг носится! Родственники Холли считают, что мы ломаем ей жизнь. Кто знает, быть может, они и правы.
— По-моему, Холли сама должна принимать решение, — фыркнул Рейф.
— Конечно. Знаешь, Холли уже почти совсем стала похожа на нас. И мне никто из ее родственников не понравился, кроме Хэйди, невесты. Жаль, что она выходит замуж за этого петуха. К слову о разрушенных судьбах!
Рейф внимательно посмотрел на Кэмрин. В последнее время в нем росло теплое чувство к младшей сестре. Несмотря на ершистость и выходки, доводящие его до бешенства, она все-таки умная девочка.
— Кэмрин, — понизив голос, произнес он, — если я позвоню Холли и попрошу ее встретиться со мной в баре отеля, ты побудешь с детьми?
Трент и Тони смотрели телевизор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14