А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Там я ее и увидел в тот раз. Я постарался не вспоминать об этом и понадеялся, что она не будет выходить из дома.
Я указал кивком на бугенвиллею, увивавшую стену гаража:
— Разве здесь не бывает заморозков? Как вы ее укрываете?
Он отхлебнул пива.
— Заморозки бывают не чаще двух-трех раз в год.
Хватает дымовой завесы — я развожу костер на углу.
Мы перешли к обсуждению местных сортов газонной травы. Это его увлекло, он оживился, и настороженность во взгляде исчезла. Он с интересом взглянул на меня:
— Вы говорите так, как будто сами занимались садоводством. Как случилось, что вы разбираетесь в стольких вещах?
— Мой дядя был ландшафтным архитектором, — ответил я. — И я помогал ему. — Я рассказал ему о том, какую сделку мы заключили с Джорджией Лэнгстон, и о своих идеях насчет благоустройства участка.
Он кивнул:
— Так что вы хотели? — Он повертел в руках пивную банку, изучая надписи на ней Потом сухо и с трудом произнес:
— Извините меня за тот случай в офисе.
— Забудьте об этом.
Он сунул руку в брючный карман, вытащил пачку сигарет и протянул мне:
— Закурите?
Это были сигареты «Кент».
— Спасибо, — поблагодарил я, и мы закурили.
Мы допили пиво, и он поднялся:
— Я должен разгрузить оставшиеся кирпичи. Пойду займусь этим.
— Я помогу, — предложил я. Меня не покидало приятное ощущение, что я в нем не ошибся.
Он скрылся за углом противоположного крыла дома, и я услышал, как хлопнула дверца машины. Она стала приближаться по подъездной дорожке и показалась из-за угла. Я вздрогнул. Это был пикап. Он затормозил, развернулся, подъехал к вымощенной кирпичом площадке и остановился. Я бросил незаметный взгляд на задние колеса. На них был тот самый ромбовидный узор, след которого я видел утром в пыли.
Мне удалось не выдать себя выражением лица. «Это еще ничего не доказывает», — подумал я. Масса народу курит такие сигареты, в округе найдется не одна сотня пикапов, а эта марка шин — самая распространенная. Но, когда я вернулся оттуда, его не было в офисе.
Мы разгрузили кирпич и аккуратно сложили его.
Он прислонился к задней дверце и задумчиво посмотрел на меня:
— Вы говорили, что ездили туда утром? И нашли место, где стояла машина?
— Да.
— Значит, вы знаете, на чем он приезжал?
Я не был уверен в том, как он отреагирует, но уйти от ответа не мог.
— Да, — ответил я, — он приезжал на пикапе.
Он одобрительно кивнул:
— Мне было интересно, заметили ли вы царапину на сосне.
Я почувствовал большое облегчение. Другой человек, мне незнакомый, был достаточно опасен, но, если бы это оказался Редфилд, могло быть еще хуже.
— Значит, вы тоже там были?
— Когда Митчелл вернулся и сообщил, что все случилось так, как вы и рассказали. Я примерно представлял себе, как он туда приехал, поэтому свернул на старую дорогу и пешком дошел до того места, где он развернулся около упавшего дерева.
— Вы подходили к амбару?
— Конечно. — И он саркастически усмехнулся. — Если вы намекаете на окурок, то это я бросил его там.
Или вы считаете этого типа настолько безмозглым?
— Нет, — ответил я. — Не считаю.
В этот момент с шоссе свернула машина и остановилась около гаража. Я понял, что задержался слишком надолго. Это был фургон, из которого вышла девушка — типичная домохозяйка из пригорода, если не учитывать того, что, глядя на нее, мне все время приходилось бороться с первым впечатлением. Я придал своему лицу безразлично-вежливое выражение, по крайней мере, сделал такую попытку.
Свои темно-рыжие волосы она собрала в конский хвост, спадавший до плеч. На ней были босоножки и очень консервативное, закрытое спереди хлопчатобумажное платье. Она была слишком хорошенькой.
И пожалуй, слишком загорелой… Я снова выругался про себя.
Редфилд довольно чопорно представил нас друг другу. Она протянула мне руку и улыбнулась:
— Очень приятно, мистер Чатхэм.
— Очень приятно, — ответил я.
— Вы ведь приезжий? — мило поинтересовалась она.
— Из Сан-Франциско, — кивнул я.
Она задумчиво посмотрела на меня:
— Довольно странно. Не могу избавиться от непонятного ощущения, будто я вас где-то видела.
Я успел проглотить фразу, готовую сорваться с языка, и поспешно заменил ее другой:
— Очевидно… дело в том, что я уже дня два в городе.
— Может быть, поэтому. — Она обворожительно улыбнулась. — У вас бывает так, мистер Чатхэм? Я хочу сказать — знакомо ли вам ощущение, что вы уже видели какого-то человека раньше?
— Конечно, — ответил я. — Мне кажется, это со всеми случается время от времени.
Я разозлился и в то же время чувствовал себя неловко, потому что не мог понять, к чему она клонит. Значит, она не спала. Тогда она должна была понять, что это случилось непреднамеренно и я исчез, как только увидел ее.
— Как вам понравился наш сад? Вы не находите, что у Келли отлично получается?
— Да, — ответил я, — очень красиво.
Может быть, она сумасшедшая. Через несколько минут я поспешил убраться оттуда, причем без всяких церемоний. Редфилд ничего не сказал, только сухо поблагодарил меня за то, что я помог ему с кирпичами.
— Вы обязательно должны как-нибудь снова заглянуть к нам, мистер Чатхэм, — кокетливо сказала она.
— Непременно, — ответил я, — благодарю вас.
Я направился к своему фургону, опасаясь, что оставляю на шоссе кровавые следы. Что с ней такое, чего она добивается? Откуда такая язвительность? Или мне показалось? Может, она специально выставляла передо мной свое тело, чтобы поиздеваться, или это было приглашением?
В присутствии собственного мужа? Редфилда? Если она любит риск, почему бы ей не сыграть в русскую рулетку, зарядив всю обойму?
Когда я вернулся в мотель, Джорджия Лэнгстон сидела за конторкой и заполняла два больших гроссбуха.
— Я ничего не могу с ней поделать, мистер Чатхэм, — с возмущением проворчала Джози.
— А я могу, — ответил я.
Я закрыл журналы, взял ее за плечо и отвел в спальню. Взбив как следует обе подушки, я скомандовал:
— Прошу вас.
Она вздохнула с подчеркнуто мученическим видом, но улеглась. Я снял с нее сандалии, бросил их на пол и сел в кресло. Она повернула ко мне голову и улыбнулась:
— Вы нахал. Но очень милый.
— Мне тоже случалось думать о вас, что вы милая.
А я не люблю, когда тех, кто мне нравится, приходится собирать по кускам, поэтому вы останетесь здесь.
К тому же я все равно хотел с вами поговорить.
Она состроила гримасу:
— Вы разрешите мне курить, доктор?
Я прикурил сигарету для нее и другую для себя.
— Насколько близко вы с мужем знали Редфилдов?
— Не особенно близко. Мы редко общались. Просто нет времени, когда занимаешься мотелем. По-моему, два или три раза мы играли в бридж. Но муж довольно часто ездил с ним на рыбалку.
— Это как раз то, о чем я хотел спросить вас. Вы не волновались, когда он уезжал на рыбалку один?
Я имею в виду — после двух инфарктов?
Она кивнула:
— Конечно. Но он почти никогда так не делал, потому что я беспокоилась. Единственная причина, по которой в тот раз он поехал один, — так это потому что Редфилду в последний момент пришлось уехать из города, а никого другого он найти не смог…
— Погодите, — поспешно перебил я. — Повторите еще раз. Вы хотите сказать, что Редфилд должен был поехать с ним вместе, но ему пришлось все отменить? Расскажите мне подробно, как это случилось.
Она с сомнением посмотрела на меня.
— Как вы знаете, все это случилось в четверг. Они договорились еще в понедельник. Но около полудня в среду Редфилд позвонил нам. Он должен был немедленно ехать куда-то в Алабаму. По-моему, он перевозил заключенного или получил еще какое-то задание.
Он извинился за то, что не мог позвонить раньше.
— Он разговаривал с вами? — спросил я. — А не с вашим мужем?
— Да. Кенделла не было дома.
— Но вы уверены, что рассказали ему об этом разговоре?
— Конечно. Почему вы спрашиваете?
— Честно говоря, я и сам не знаю… Но в этом есть что-то такое, что меня настораживает. Вы говорите, Редфилд извинился за то, что не позвонил раньше?
Он не сделал этого, потому что не знал о своем задании или потому что забыл о нем?
Она задумалась:
— Погодите. Теперь я припоминаю. Я почти уверена, что он сказал, — это просто вылетело у него из головы.
Я кивнул:
— И еще кое-что. Вы говорите, что Редфилд допрашивал вас вместе с шерифом. Это было на следующий день, как я понимаю. Его поездку отменили или он успел вернуться?
— Дайте подумать. Они привезли меня в офис шерифа около половины десятого утра. Тогда Редфилда еще не было. Он пришел вскоре после полудня, примерно в час.
Тогда очевидно, что он действительно уезжал из города. И узнал об этом накануне, еще до полудня, возможно утром. Я почувствовал волнение. Потом оно прошло. Какая связь могла существовать между всем этим и Лэнгстоном, даже если предположить, что моя дикая догадка верна?
— Вы знаете что-нибудь о миссис Редфилд? Откуда она родом, как давно они женаты и прочее?
— Нет. Я знаю совсем немного. Я уже говорила, что мы встречались с ней всего несколько раз. Но она кажется мне очень симпатичной. Она работала учительницей, а поженились они около двух лет назад.
— Она местная?
— По-моему, она приехала из Уоррен-Спрингс.
Это около шестидесяти миль отсюда. Но у нее есть здесь родственники; если бы вы увидели ее, то никогда бы не поверили, что такая красивая девушка — двоюродная сестра этого ужасного Перла Телли…
— Телли? — воскликнул я.
— Гм. — Она улыбнулась. — По тому, как вы это сказали, я догадалась, что с ним вы уже встречались.
— Дважды. — И я рассказал ей; как это было.
— Все верно, это Телли. Такая выходка с помадой для него типична. Многие находят его смешным — знаете, таким комическим персонажем, — но меня он возмущает. Эта испорченная девчонка, с которой он живет… И дело не в том, что он глуп и сам не знает, что делает. Он очень умный и, возможно, самый удачливый делец во всей округе. Он совладелец кинотеатра, конторы утильсырья, и уж не знаю, сколько у него недвижимости.
— Я в курсе, — ответил я. — По крайней мере, мне говорили о его фермах. Что вам еще известно о миссис Редфилд?
— Я так понимаю, что ее вы тоже уже Видели, — холодно сказала она. — Наверное, во всем городе не найти девушки красивее нее?
— Кроме одной, — прервал я ее. — Но вот к чему я клоню. Никто не сомневается, что Стрейдер приезжал сюда, чтобы встретиться с женщиной. И если верить тому, что я о нем узнал, это была отнюдь не Грейвель Герти.
Она изумленно посмотрела на меня:
— Вы имеете в виду ее?
— Почему бы и нет?
— Не знаю… мне кажется, она не такая. К тому же они поженились только два года…
— Давайте посмотрим на это с другой стороны.
Вы тоже не кажетесь «такой». И ваш брак насчитывал только один год. Но, как видно, это никому не помешало обвинить вас в связи со Стрейдером. Так почему нельзя, просто из любопытства, примерить к нему миссис Редфилд?
— Но что заставило вас так подумать?
— Несколько совпадений и безумных догадок. Он всегда останавливался у вас, а она живет в четверти мили отсюда. Наконец, мы знаем, что Редфилда той ночью не было в городе.
Она заметно разволновалась:
— Билл, вы представляете себе, сколько времени еще останетесь в живых, если решитесь произнести все это вслух в нашем городе?
— Да, — ответил я, — боюсь, что знаю.
Получалось, что на сеновале был Редфилд. Все его россказни о том, что он приезжал туда после, ничего не стоили. Я первый сказал ему, что ездил туда, он знал, что я — опытный коп и сумею многое заметить, поэтому решил сам объяснить мне все так, как ему было выгодно. И сделал это трико и убедительно, по-приятельски выразив мне свое молчаливое восхищение и намекнув, что мы оба кое-чего стоим.
Положение миссис Редфилд, по-видимому, было совершенно непоколебимым.
Глава 11
Потом моя теория начала разваливаться на куски.
— Погодите, — сказал я. — Пожалуй, мы зашли слишком далеко. Мы оба представляем себе, что за человек Редфилд. Так почему же мы так уцепились за идею, будто он стал бы прикрывать ее, если бы узнал, что она путалась со Стрейдером? Он скорее убил бы ее.
— Да, — задумчиво ответила она. — Но это если бы узнал.
Я кивнул:
— Вот именно. Вы правильно меня поняли. Он этого не знает и знать не хочет. Это меняет дело и объясняет многие его поступки. Получается, что у него нет никаких подозрений, которые он скрывает или пытается игнорировать. По крайней мере, он позаботится о том, чтобы все так и осталось. Напомните мне числа, когда приезжал Стрейдер…
— Шестое и двадцать девятое октября.
— Во время допросов даты, конечно, всплыли…
А если предположить, что Редфилд порылся в памяти и понял, что именно шестого и двадцать девятого октября его тоже не было в городе всю ночь или даже больше?
Она задумалась:
— Все равно этого недостаточно для того, чтобы человек мог заподозрить свою жену.
— Конечно, — ответил я. — Значит, у него могли быть и другие основания. Но не слишком убедительные. Он человек неглупый и с характером, значит, в своих заблуждениях не пойдет дальше известных пределов, и тут уж не имеет значения, насколько безрассудно он ее любит или, может быть, влюблен в нее, если это кажется вам более точным.
— Что вы задумали?
— Пока не знаю.
С какой стороны ни взгляни — дело представлялось мне смертельно опасным. Редфилд был офицером полиции и пользовался в городе большим уважением. Он располагал не одним источником информации. А я уже испортил себе репутацию из-за своих отношений с Джорджией Лэнгстон. Что бы я ни сделал, какой бы вопрос ни задал, ему бы стало известно об этом не позднее чем через час. Даже если она не имеет ко всему этому никакого отношения, он вполне мог убить меня, отделавшись обычным судебным разбирательством. Я нахожусь на Юге, к тому же в крошечном городишке; здесь нельзя публично задавать вопросы о моральном облике чьей-нибудь жены, если только вы не устали от жизни.
И какие основания позволяли мне считать, что она была знакома со Стрейдером? Как я мог доказать это, даже будь это правдой? И если бы мне удалось найти доказательства того, что именно она была его подружкой, как связать этот факт со смертью Лэнгстона?
У них не было никакого мотива, чтобы убивать его.
И кто был тем человеком, который задался целью свести с ума Джорджию Лэнгстон и разорить ее? И зачем он это делал? Какая связь существует между ним и миссис Редфилд? Может быть, это Телли? И он поступает так только потому, что они родственники? Все это выглядело бессмысленным.
Наконец, это было не просто опасно, но и совершенно безнадежно. Если бы мне удалось достоверно выяснить, что именно она и была той женщиной, к которой приезжал Стрейдер, и что все это имеет отношение к смерти Лэнгстона, то к кому я мог бы прийти со своими обвинениями? К Редфилду? А к кому же еще? Ведь именно он представлял собой власть в этом городе.
Редфилд, старина, если у тебя выдастся свободная минутка, то я только что узнал, что твоя жена — шлюха, и хочу потребовать ее ареста за прелюбодеяние, убийство и кучу других преступлений… одну минутку… у меня где-то здесь списочек…
Где-то здесь, где ты только что опустошил обойму.
И все равно нам нужно что-то предпринять.
— Вы не знаете, — спросил я, — есть ли у нас шансы, что шериф вернется в ближайшее время?
Она покачала головой:
— Практически никаких, как я слышала. По-моему, он проходит обследование по поводу желудка. Ничего страшного у него нет, но ему уже за шестьдесят, и язва так его замучила, что доктора советуют ему уйти на пенсию. Редфилд, скорее всего, так и будет заменять его, а потом выставит свою кандидатуру на следующих выборах.
— О'кей, — устало ответил я. — Давайте пойдем с самого начала. Что еще вы знаете о миссис Редфилд?
— Мы знакомы очень поверхностно, я уже говорила об этом. Ее зовут Синтия. Я думаю, ей лет двадцать восемь — двадцать девять, и поженились они два года назад, в июне, сразу после окончания занятий в школе. По-моему, она преподавала в третьем классе, и кто-то говорил мне, что приехала она как раз перед началом занятий, значит, это было в сентябре. Получается, это было в 1954 году. Я не знаю, приехала ли она прямо из Уоррен-Спрингс или перед этим побывала где-нибудь еще, но почему-то мне кажется, что это последнее место, где она преподавала.
— Не знаете, какая у нее девичья фамилия? Может быть, Телли, хотя это и не обязательно?
— Нет, к сожалению.
— Ну ладно, это не так уж сложно. — Я подошел к конторке и позвонил в Сити-Холл, чтобы выяснить, как зовут инспектора по школам. Им оказался мистер Дж.П. Уордлоу. Я посмотрел в справочнике номер и позвонил ему домой.
— Я разыскиваю не то мисс Телли, не то мисс Таннер, — сказал я ему. — Она преподает где-то в местной начальной школе, и мне кажется, что вы могли бы мне помочь.
— Гм, нет, — ответил он. — Я не храню дома никаких бумаг, а это имя мне ничего не говорит.
Я робко рассмеялся:
— Откровенно сказать, мистер Уордлоу, я попытался вести с вами нечестную игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24