— Боже мой! — Голос Консуэло дрожал.
Люди за столиками начали оборачиваться в сторону Консуэло и Доминик, прислушиваться к тому, что происходило за их столиком.
— Черт бы побрал все это! Мне срочно нужны эти деньги. У меня куча долгов… Джейми убьет меня, если узнает, — Ты подписала контракт?
— Какой контракт?
— Подумать только, как быстро она учится. Вещи, обладающие такой ценностью, как «твой» Ремингтон, продаются с оформлением контракта; пока контракт не подписан, никакое соглашение не действительно — существует только ее свидетельство против твоего. Говорила она тебе: «Да, я продам вашу картину»?
— Ну, может быть, не с такой четкой формулировкой.
— Что именно она сказала?
— Ну… я просто так решила. То есть она казалась заинтересованной. К тому же она сказала, что аукцион американского искусства должен пройти в ближайшие полтора месяца.
— Она сказала, что включит в него твою картину?
— Нет.
— То есть это значит, она вообще не говорила, что продаст эту картину, так?
— Но она не говорила, что не станет продавать.
Доминик покачала головой.
— Она замечательно переиграла тебя. Она, конечно, узнала картину и, несомненно, как только ты ушла, бросилась звонить старой скво, чтобы все ей рассказать.
На Консуэло глядели огромные сапфировые глаза, и в них таилась насмешка.
— Эта Деспард поступила абсолютно законно. Она сообщила владелице, что картина была предложена на продажу другим человеком. Когда все обнаружится, тебе не позавидуешь.
— Значит, это не должно обнаружиться, — пробормотала Консуэло в панике. Она получила крепкий удар, оказавшись на коленях перед женщиной, которую сама хотела унизить. — Ты ведь никому не скажешь? Особенно Блэзу — ты знаешь, как он любит старуху, а когда вся эта ерунда выйдет на поверхность, он по сравнению со мной снова окажется просто святым. Плохо уже то, что бабка узнает о пропаже… И неизвестно, чем это обернется для меня Окажись здесь эта гадина, я бы удушила ее на месте! — Консуэло подозвала официанта и заказала еще вина. — Господи, она заплатит мне за это, — зловеще пообещала она. — Я знаю кучу людей, которые пользовались услугами «Деспардс», но впредь не будут, я сумею этому помешать!
— Мне бы тоже хотелось каким-то образом отомстить, — подлила масла в огонь Доминик. Злоязычная Консуэло де Барранка, безусловно, сумеет повредить Кейт Деспард, причем наговоры Консуэло будут казаться объективными — ведь все знают о ее ссоре с Доминик из-за одного бразильского юноши. Нужно было подсластить пилюлю. — Дорогая Консуэло, — с сочувствием произнесла она. — Не беспокойся из-за этой ерунды. Эта Кейт свое получит. Неужели ты думаешь, что я позволю ей обогнать меня?
— Я готова помочь тебе, чем смогу.
— Нет, это я могу помочь тебе. Если у тебя временные затруднения с деньгами, позволь мне одолжить тебе.
Иначе зачем же существуют друзья… Давай вернемся со мной вместе к Сен-Лорану, а потом пойдем в мой офис и заключим дружеское соглашение.
— Доминик, ты ангел! — воскликнула Консуэло, вздохнув с облегчением. — Я скоро отдам, вот только справлюсь…
Доминик была совершенно уверена, что не получит этих денег назад, но считала, что дело того стоит. Консуэло была опасным врагом. Кейт Деспард, несомненно, потеряет несколько распродаж из-за того, что столкнулась с Консуэло. «Но тем не менее, — думала Доминик, — я совершила серьезную ошибку, не сдружившись с Агатой Чандлер. Почему Блэз никогда не упоминал о коллекциях на ранчо? Все это время он знал и молчал, наблюдая, как я сама себе рою могилу… Полно Ремингтона, подумать только! Хорошо же, — решила она, — Блэз мне за это заплатит, и скоро — как только мы увидимся…»
В среду утром Николас Чивли поднялся наверх по лестнице «Деспардс» точно в десять часов. Его одежда идеально подходила для загородной поездки: безупречный твид, на локтях пиджака кожаные заплатки, ему не хватало только трости-сиденья, чтобы выглядеть настоящим сквайром.
Перед встречей с ним Кейт решила посоветоваться с Шарлоттой.
— Николас Чивли! — пробормотала та, высоко подняв брови. — В таком случае необходимо одеться с особым тщанием. Николаса Чивли еще не видели с женщиной, которая не была бы само совершенство.
— Ты с ним знакома? — наивно спросила Кейт.
Шарлотта улыбнулась.
— Да, знакома, — ответила она. — Видишь ли, ведь лондонское общество — совсем небольшой мирок. Он был родственником моего первого мужа. И еще кое-кем, но это уже другая история. Твид, я думаю, — решила она, подумав, — Я знаю одно место.
Поэтому, спускаясь вниз, Кейт была уверена, что прекрасно выглядит в чудесном клетчатом костюме с юбкой-брюками, с настоящими костяными пуговицами и в жакете со шлицей. Сапожки на низком каблуке, перекинутая через плечо объемистая сумка с карманами, в которой, по совету Шарлотты, лежала пара легоньких удобных мокасин («На случай, если придется ходить по каким-нибудь замечательным коврам»). Красновато-коричневый кашемировый джемпер Кейт был подобран в цвет волос, шелковый шарф — от Гермеса. Духи для поездки тоже выбирала Шарлотта.
Кейт заметила быстрый оценивающий взгляд Николаев и увидела одобрение в его глазах.
— Я думал, мы сможем избежать формальностей, — сказал Николас Чивли, открывая перед ней дверцу «ягуара XJS», золотистого, как новая монетка, что как нельзя лучше подходило к тонам одежды Кейт. — Но они знают о нашем приезде, и я должен был заказать ленч.
— Замечательно, — прошептала Кейт.
Кейт хотелось поскорее увидеть Кортланд Парк, а присутствие Николаса Чивли заставляло ее нервничать. В последние несколько дней стало очевидно, что служащие «Деспардс» вполне осознают, что от этой поездки зависит многое. Клодия Джеймисон сказала таинственно:
— Удачи вам, Кейт, но присматривайтесь к нему, хорошо? Он вроде айсберга: на поверхности лишь одна восьмая.
Джаспер Джонс, священнодействуя, как обычно, вручил Кейт целый список с наставлениями, что можно и что нельзя. Дэвид Холмс качал головой.
— Я был бы счастлив увидеть Кортланд Парк со всем его содержимым в каталогах «Деспардс», Кейт, но не забывайте, что это влечет за собой трудную, большую работу.
Шарлотта сказала просто:
— Дорогая, ты выглядишь прекрасно. Но… я знаю, что даю тебе советы как старая тетушка молодой девице: не принимай все за чистую монету, особенно обещаний.
Он знает женщин и умеет обращаться с ними… а здесь, как и всегда, важно, кто будет назначать цену.
— Я предлагаю ему «Деспардс», — горячо возразила Кейт, — а не себя.
Шарлотта улыбнулась.
— Именно это я имела в виду. Я вижу, ты быстро понимаешь…
По пути в глубь Сассекса Кейт сумела понять довольно многое относительно природы мужчины-хищника.
В самой очаровательной манере, ни разу не высказываясь прямо, Николас Чивли дал ясно понять: он готов к самым убедительным доказательствам того, что именно «Деспардс» заслуживает права вести аукцион.
И, когда они уже ехали по огромному парку и видели вдалеке здание с бесчисленными окнами и каминными трубами, Кейт вдруг подумала: стоит ли одно другого?
«Я хочу получить этот аукцион, но неужели я должна для этого продать себя?» И как бы в ответ услышала голос отца: «Следует сделать все возможное, когда добиваешься аукциона, но не нужно идти на то, что может скомпрометировать „Деспардс“ или самого тебя. Помни это, моя маленькая Кейт, когда станешь управлять фирмой, это самое важное».
В доме в беспорядке были нагромождены и редкостные вещи, и сущая ерунда. Комнаты, большие, с богатой лепниной, плохо освещенные — окна затянуты выцветшими, истершимися шторами, были набиты мебелью, фарфором, бронзой, мрамором, хрусталем, картинами, некоторые из них просто были прислонены к стенам. В нескольких комнатах один на другом лежали ковры. В одном месте Кейт насчитала шесть, приподнимая один за другим углы; последний, на мраморном полу, оказался великолепным казахским ковром.
Пока они неторопливо шли по первому этажу, Кейт прикидывала цену увиденного. Расчеты были весьма приблизительными, а в случае, когда Кейт была не совсем уверена, она сознательно занижала оценку.
Спальни на втором этаже были превращены в склады: прекраснейшая французская мебель стояла бок о бок с чудовищами викторианской эпохи и изумительными образчиками «арт нуво». Среди картин было несколько работ Рембрандта, восхитительная обнаженная женщина кисти Рубенса, не меньше десятка первоклассных голландских натюрмортов, два Гейнсборо, Лоуренс и Стаббс, которые Кейт оценила как превосходные. Покойный мистер Кортланд не жаловал современную живопись, самая поздняя картина датировалась тысяча девятьсот десятым годом.
Фарфор был неподражаем. Буфеты ломились от целых сервизов севрского и лиможского фарфора, изысканного венецианского стекла. При виде серебряных с позолотой кубков итальянской работы семнадцатого века у Кейт заблестели глаза. Николас Чивли указал Кейт на кровать под пыльным бархатным балдахином, уверяя, что эта вещь принадлежала некогда мадам Помпадур.
— Дамы ее времени, кажется, имели обыкновение принимать гостей прямо в своих спальнях? — спросил он оживленно.
— Что ж, если можно было присутствовать при пробуждении короля, то, наверное, не было ничего дурного и в том, чтобы посетить даму в спальне, — ответила Кейт легко. — Кроме того, в те времена, в сущности, не было частной жизни и уединения.
— Даже когда она бывала с королем?
Кент повернулась к нему и заметила голодный блеск в карих бархатных глазах.
— Ей приходилось довольно часто видеть, как он уединяется с другими дамами. А пока он развлекался, ей приходилось управлять страной.
Он засмеялся.
— Вы меня убедили.
Во время ленча он шутил и пикировался с ней, даже когда вполне серьезно расспрашивал, как она стала бы готовить и устраивать предаукционный просмотр всего этого скопления.
— Я бы убрала отсюда все, что не пойдет на продажу; ценные вещи я бы классифицировала по времени и стилю; затем, после того как дом будет вымыт от крыльца до чердака, я бы по-новому разместила все вещи, пригласила лучшего декоратора, так, чтобы люди, которые придут на просмотр, увидели бы полностью обставленные комнаты. Везде надо расставить вазы с цветами, эти жуткие шторы нужно убрать и везде сменить лампочки на более мощные. Я бы вымыла каждую фарфоровую и стеклянную вещь, отполировала бы всю мебель, вынула бы из рам картины и отдала бы их промыть — у меня в «Деспардс» работает лучший в Англии реставратор, а потом развесила бы их так, чтобы они выглядели наилучшим образом. Я бы подготовила каталог, при одном взгляде на который у людей разгорались бы глаза; я бы создала здесь некую атмосферу и, конечно, сделала бы показ событием в светской жизни…
— Сколько времени может на это понадобиться?
— Минимум полгода.
— Значит, октябрь. — Николас помолчал. — Я хочу предупредить вас, что правительство может решить продать дом со всем его содержимым. — Глядя в удивленное лицо Кейт, он пояснил:
— Долги покойного превышают семь миллионов фунтов.
Кейт заморгала.
— Если кредиторы согласятся принять в погашение долга Кортланд Парк и все коллекции, то, боюсь, никакого аукциона не состоится.
— Насколько это реально?
Николас пожал плечами.
— Переговоры идут со дня смерти мистера Кортланда, но вы же знаете, как медленно вращаются колеса бюрократической машины. К тому же есть один человек, который развил бурную деятельность, защищая культурное наследие страны. Он считает, что часть работ в коллекции покойного — это национальное достояние.
— Он имеет в виду, очевидно, живопись, особенно английскую, и часть мебели.
— Вам виднее, вы, а не я специалист. Но он пользуется авторитетом, к его мнению прислушиваются.
— Но вы тем не менее хотите, чтобы в «Деспардс» составили детальный план того, как бы мы решили представить все эти сокровища, если торги состоятся?
— Да. Нельзя сидеть сложа руки. Я должен быть готов к любой возможности.
«Конечно, — подумала Кейт. — Могу поспорить, что у тебя в багажнике припасена сумка на случай, если бы я выразила желание остановиться в уютной деревенской гостинице неподалеку…»
Удивительно, ей не хочется этого не только потому, что тотчас же — как во всех подобных случаях — выплывет наружу: Кейт Деспард решила прибегнуть к сексу, чтобы заполучить аукцион. И тогда и она, и «Деспардс» потеряют свою репутацию. Но и потому, что, хотя Николае был весьма привлекателен, в определенном смысле он не привлекал ее. Приятно было видеть его восхищение, выслушивать комплименты, но как мужчина он не производил на нее впечатления. Если бы на его месте был Блэз Чандлер, если бы он хоть раз так посмотрел на нее, Кейт колебалась бы не дольше минуты.
— В конечном итоге, может быть, это к лучшему, — произнесла она медленно, возвращаясь мыслями к реальности.
— О чем вы говорите? — спросил Николас.
— Протесты общественности относительно продажи Кортланд Парка. На мой взгляд, надо дать публике понять, чего стоит содержать такие сокровища, как несоразмерно высоки налоги, заставить людей почувствовать, что в подобных домах наряду с собранными коллекциями сохраняется дух времени.
— Как бы то ни было, правительство еще не решило, продаст оно усадьбу за долги или нет, но это не должно останавливать вас. Вам нужно представить предложения душеприказчикам. Октябрь — это самая поздняя дата аукциона; потом на долги пойдет не только стоимость усадьбы, но и все деньги, которые можно выручить на аукционе. На меня произвел большое впечатление ваш рассказ о том, как невероятно поднялись цены за последние несколько лет; если представить себе, что содержимое этого дома находится здесь около полувека…
После ленча, который был накрыт на углу огромного — едва ли не с крикетную площадку — стола, ленча, приготовленного явно не здесь (Кейт видела кухню, там сейчас невозможно было приготовить хоть что-нибудь), а привезенного из Лондона, они оказались в той части дома, которая много лет оставалась нежилой. Здесь запустение было еще более очевидно, и Кейт заметила:
— Я рада, что скоро будет аукцион, что вещи, которые истлевают здесь, перейдут в другие руки; столько растрачено попусту…
— Да, я тоже против расточительства, против пустых трат, — с готовностью согласился Николас Чивли, имея в виду время, которое они могли бы провести с большим удовольствием для обоих. Кейт раньше не встречала людей, которые так виртуозно владели бы искусством намеков и подтекста. Николас не пытался сказать прямо: «Вы кажетесь мне очень привлекательной. Мне бы хотелось заняться с вами любовью. Давайте доставим друг другу эту радость», — тем не менее он давал ясно понять, что его желание все растет и что любой ее шаг навстречу непременно будет учтен, когда будет решаться вопрос, какой фирме вести аукцион.
Кейт была уверена, что Доминик дю Вивье не стала бы раздумывать. Хорошо было известно, что Доминик пользуется своим телом, чтобы добиться того, чего хочет, но она была так хороша собой, и каким-то образом ее поведение никого не возмущало. Светские дамы, не обладающие ни красотой Доминик, ни ее сексапильностью, будь они так же щедро одарены природой, не раздумывая, последовали бы ее примеру. Но Кейт знала, что, если она поведет себя так же, это будет совсем другое дело. Это вызовет шок, ужас и неприкрытое осуждение. Потому что, вдруг осознала она, хотя прошло всего несколько месяцев, в ней признали как специалиста, так и наследницу Деспарда — дочь Чарльза Деспарда. Доминик была принята в этот мир, потому что так хотел ее отчим, но в действительности она не была в нем своей. Именно поэтому от нее и не ждали строгого поведения.
Внезапно Кейт поняла, что Николас что-то говорит ей.
— Что»? Простите, я отвлеклась…
— Я понял, — ответил он сокрушенно. — Отвлеклись из-за всего, что тут есть, да? Именно это для вас дело жизни?
— Да, вы правы, — просто и прямо ответила Кейт.
Он взял ее руку и поднес к губам с неизменным изяществом.
— Конечно же, вы сделаете все, что возможно, и даже немножко больше, если аукцион достанется вам, не так ли?
Кейт мягко, но решительно отняла свою руку и сделала шаг в сторону. Вдруг, увидев что-то, она издала восклицание и метнулась на другой конец просторной комнаты.
— Невероятно! — чуть ли не простонала она.
— Что случилось?
Кейт указала на громоздившуюся у стены мебель.
— Это французская работа, восемнадцатый век, — пробормотала она. — Целое состояние… в таком плачевном виде. Нужно сейчас же разобрать эту… эту поленницу!
Николас Чивли взглянул в ее глаза и беспрекословно повиновался. Он спустился вниз за хранителем и сторожем, которые жили в особняке. Но этим дело не ограничилось: он стал помогать тащить вниз прекрасные комоды, похожие на троны стулья и великолепные, обитые шелком диваны.
— Невероятно, — беспомощно повторяла Кейт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62