Он убежден, что мы ничего не найдем, и он хочет знать, что там ничего и нет, чтобы убедить Войлса успокоиться, — наконец произнес он.— Ничего там нет, — уверил Букер.Букер посмотрел на пьяного, мочившегося в фонтан. Полицейские на фоне солнца уезжали прочь.— Тогда Войлсу от этого дела нет никакой пользы, верно? — спросил он.— Мы используем все возможности, чтобы все прояснить.— И никаких реальных подозреваемых?— Никаких. — Банан ушел в историю. — Почему они так волнуются из-за нашего расследования этой штучки?Букер раздавил кожуру еще одного маленького ореха:— Ну, для них это вполне естественно. Их очень разозлило, что Прайс и Мак-Лоренс выставлены в качестве кандидатов, и, конечно, это целиком ваша ошибка. Они ни на грош не доверяют Войлсу. И если ваши ребята начнут копать дело о пеликанах, они боятся, что пресса раскроет это и Президенту зададут трепку. Перевыборы в следующем году, начнут молоть чепуху и все такое прочее.— Что Гмински сказал Президенту?— Что у него нет желания вмешиваться в расследование ФБР, что у нас есть чем заниматься и что это было бы абсолютно незаконно. Однако поскольку Президент так настойчиво умолял и Коул был так сильно напуган, то мы тем не менее это сделаем. И вот я здесь и говорю с тобой.— Войлс ценит это.— Мы собираемся начать копать сегодня, но все дело — абсурд. Мы начнем работу, остановимся на полпути и через неделю или около того скажем Президенту, что вся эта теория — выстрел в белый свет, как в копеечку.Он отогнул вниз крышку своей коричневой сумки и встал:— Хорошо. Я доложу Войлсу. Спасибо.Он пошел по направлению к Коннектикуту, подальше от кожаных панков, и пропал из виду. * * * Монитор стоял на загроможденном столе в центре отдела новостей, и Грей Грентэм свирепо глядел на него, сидя посреди гама и рева репортеров, собирающих и докладывающих информацию. Звук до него не доходил, и он сидел и смотрел на экран. Зазвонил телефон. Он нажал кнопку и схватил трубку, не отрываясь от монитора:— Грей Грентэм.— Это Гарсиа.Он позабыл про монитор:— Да, что случилось?— У меня два вопроса. Первый, записываете ли вы эти звонки, и второй, можете ли вы их воспроизвести?— И нет, и да. Мы не записываем до тех пор, пока не спросим разрешения, и мы можем воспроизвести запись, но не делаем этого. Я думал, ты не будешь мне звонить на работу.— Хочешь, чтобы я повесил трубку?— Нет. Все отлично. По мне, лучше говорить в три часа дня в офисе, чем в шесть утра в постели.— Извини. Я просто испугался, вот и все. Я буду говорить с тобой, пока доверяю тебе, но, если ты когда-нибудь мне солжешь, я перестану говорить.— Хорошо. Когда ты начнешь?— Сейчас не могу. Я в телефоне-автомате в даунтауне и спешу.— Ты сказал, что у тебя есть какая-то копия.— Нет, я сказал, что у меня, возможно, будет кое-какая копия. Посмотрим.— О’кэй. Так когда ты можешь снова позвонить?— Я должен назначить встречу?— Нет, но я часто выхожу из офиса.— Я позвоню завтра во время ленча.— Я буду ждать прямо здесь.Гарсиа повесил трубку. Грентэм нажал семь цифр, затем шесть, затем четыре. Он записал номер, потом быстро пробежался по желтым страницам, пока не нашел компанию телефонов-автоматов. Звонили из телефона-автомата на Пенсильвания-авеню, рядом с Дворцом правосудия. Глава 15 Перепалка началась за десертом, из-за того, что Каллахан вновь захотел выпить. С нее было достаточно того, что Каллахан уже выпил за ужином: два двойных скотча, пока они ожидали столика, еще один перед тем, как сделали заказ, и две бутылки вина под рыбу, и которых она выпила две рюмки. Он пил слишком быстро и пьянел, и, когда она оттарабанила ему свои подсчеты выпитого, он разозлился. Он заказал на десерт драмбуи, потому что это было его любимое вино и потому что это внезапно стало делом принципа. Он выпил его залпом, и она сильно разозлилась.Дарби помешивала ложечкой кофе и игнорировала его. Дело было сделано, и она хотела лишь уйти без сцен и попасть к себе домой одна.Перепалка неожиданно переросла в ссору на бульваре, после того, как они вышли из ресторана. Он вытащил из кармана ключи от “порше”, и она сказала, что он слишком пьян, чтобы вести машину. Он намертво зажал их в руке и пошел, пошатываясь, к паркингу, который был в трех кварталах от ресторана. Она сказала, что пойдет домой пешком. “Приятной прогулки”, — ответил он. Она шла за ним в нескольких шагах, обескураженная его спотыкающейся походкой. Она его умоляла. У него давление по крайней мере в два раза выше нормы. Он ведь профессор права, черт возьми. Он кого-нибудь убьет. Он пошел быстрее, ковыляя и опасно приближаясь к дороге, а затем отшатываясь назад. Он выкрикнул через плечо что-то насчет того, что он и пьяный водит машину лучше, чем она — трезвая. Она осталась позади. Раньше, когда он был такой пьяный, она сама вела машину. Она знала, что может натворить пьяный в “порше”.Он вслепую пересек улицу, держа руки глубоко в карманах, так, как на обычной прогулке поздним вечером. Он прозевал кромку тротуара, споткнулся и упал. Он быстро поднялся, прежде чем она успела подойти. “Оставь меня, черт возьми”, — сказал он. “Только дай мне ключи, — умоляла она, — или я пойду пешком”. Он оттолкнул ее. “Приятной прогулки”, — сказал он со смешком. Она никогда не видела его таким пьяным. Он никогда не трогал ее, когда был зол, ни трезвый, ни пьяный.Рядом с паркингом был маленький сальный погребок с неоновой рекламой пива на окнах. Она заглянула за помощью внутрь, через открытую дверь, но как она была глупа! Погребок был заполнен пьяными.Она прокричала ему, когда он приблизился к “порше”: “Томас! Пожалуйста! Дай я поведу!” Она была на тротуаре и дальше бы не пошла.Он снова споткнулся, отмахиваясь от нее и что-то бормоча себе под нос. Он отпер дверь, втиснулся внутрь и потерялся среди других машин. Мотор завелся и раскатисто заревел, когда он нажимал на газ.Дарби прислонилась к зданию в метре от ворот паркинга. Она смотрела на улицу и почти надеялась, что появится полицейский. Она предпочла бы видеть его арестованным, чем мертвым.Идти пешком было слишком далеко. Она посмотрит, как он отъезжает, затем вызовет такси, а потом не будет его замечать целую неделю. По крайней мере, неделю. “Приятной прогулки”, — повторяла она про себя. Он вновь газанул, и шины пронзительно завизжали.Взрыв бросил ее на тротуар. Она приземлилась на все четыре точки, лицом вниз, на секунду оглушенная, затем быстро пришла в себя от тепла и крошечных металлических обломков, падающих на улицу. Она в ужасе и удивлении смотрела на паркинг. “Порше” был подброшен в бешеном сальто и приземлился вверх колесами. Шины, колеса, двери, крылья отлетели прочь. Машина превратилась в сверкающий огненный шар, с ревущими языками пламени, мгновенно ее пожирающими.Дарби побежала к машине, она пронзительно кричала и звала Томаса. Вокруг падали обломки, и жар преградил ей дорогу. Она остановилась метрах в десяти и пронзительно вопила, прижав руки ко рту.Затем машину вновь подкинуло вторым взрывом, а Дарби отшвырнуло в сторону. Она за что-то зацепилась и сильно ударилась головой о бампер другого автомобиля. Она лежала лицом вниз на горячей мостовой, и это было последнее, что она запомнила.Пьяные из погреба высыпали наружу. Они стояли вдоль тротуара и глазели. Некоторые пытались приблизиться, но жар опалял их лица и держал на расстоянии. Густой, тяжелый дым поднимался над огненным шаром, и за несколько секунд два других автомобиля тоже охватил огонь. Раздавались панические крики:— Чья это машина?— Позвони 911!— Там есть кто-нибудь?— Позвони 911!Они отволокли Дарби за локти обратно на тротуар, в центр толпы. Она, не переставая, звала Томаса. Из кабачка принесли холодный лоскут ти положили ей на лоб.Толпа стала густой, а улица — оживленной. Сирены, она слышала сирены, в тот момент, когда очнулась. На лице лежало что-то холодное, а на затылке была шишка. Во рту сушило. “Томас, Томас”, — повторяла она.— Все в порядке, все в порядке, — успокаивал ее какой-то негр. Он осторожно поддерживал ее голову и похлопывал по руке. Остальные окружили их. Все они согласно закивали:— Все в порядке.Теперь сирены пронзительно выли. Она сняла мокрую тряпку со лба, окружающие ее предметы обрели очертания. На улице вспыхивали красные и синие огни. Сирены оглушали. Она села. Ее прислонили к зданию под неоновой рекламой пива и посторонились, внимательно поглядывая на нее.— С вами все в порядке, мисс? — спросил чернокожий.Она не смогла ответить. Не пыталась. Голова у нее раскалывалась.— Где Томас? — спросила она, глядя на трещину в тротуаре.Они посмотрели друг на друга. Первая пожарная машина взвыла поблизости, и толпа расступилась. Пожарники спрыгнули с машины и рассыпались во все стороны.— Где Томас? — повторила она.— Мисс, кто такой Томас? — спросил чернокожий.— Томас Каллахан, — сказала она мягко, так, как будто его все знали.— Он был в машине?Она кивнула и закрыла глаза. Сирены взвывали и замолкали, и в промежутках она слышала встревоженные выкрики людей и треск огня. Она чувствовала запах горелого.Вторая и третья пожарные машины медленно продвигались сквозь толпу с разных направлений.Между людей протискивался коп. “Полиция. С дороги. Полиция”. Он прокладывал себе путь локтями и отпихивал людей, пока не добрался до нее. Он встал на колени и помахал у нее под носом жетоном.— Мэм, сержант Руперт, отделение полиции Нового Орлеана.Дарби услышала, но никак не отреагировала. Он находился перед ней, этот Руперт, с растрепанными волосами, в бейсбольной кепке и желто-черной куртке. Она тупо смотрела на него.— Это ваша машина, мэм? Кто-то сказал, что это была ваша машина.Она покачала головой:— Нет.Руперт схватил се за локти и потянул вверх. Он что-то говорил ей, спрашивал, все ли в порядке, и одновременно тащил ее вверх, и это причиняло ужасную боль. Голова ныла, гудела, раскалывалась на части, она была в шоке, но это совсем не заботило этого идиота. Она встала. Ноги подгибались в коленях, она хромала. Он продолжал спрашивать, все ли в порядке. Негр глядел на Руперта, как на сумасшедшего.Теперь ее ноги были в порядке, и они с Рупертом шли через толпу, позади пожарной машины, мимо еще одной, к полицейской машине без служебных знаков. Она опустила голову и приказала себе не смотреть на паркинг. Руперт непрерывно говорил. Что-то о “скорой помощи”. Он открыл переднюю дверь и осторожно усадил ее на пассажирское сиденье.Другой коп присел у двери на корточки и начал задавать вопросы. На нем были джинсы и ковбойские ботинки с заостренными носками. Дарби наклонилась вперед и положила голову на руки.— Я думаю, мне нужен врач, — сказала она.— Конечно, леди. Помощь уже в пути. Только пару вопросов. Как вас зовут?— Дарби Шоу. Я думаю, у меня шок. У меня сильно кружится голова, и мне кажется, меня должно стошнить.— “Скорая помощь” скоро прибудет. Вон то ваша машина?— Нет.Еще одна полицейская машина, на этот раз раскрашенная, с надписями и мигалками, пронзительно взвизгнула шинами и остановилась перед машиной Руперта. Коп-ковбой внезапно закрыл дверь, и она осталась в машине одна. Она наклонилась вперед, и ее вырвало. Она заплакала. Ей было холодно. Она медленно положила голову на сиденье водителя и свернулась калачиком. Тишина. Потом темнота.Кто-то стучал в окно над ней. Она открыла глаза и увидела человека в форме и шляпе с жетоном. Дверь была заперта.— Откройте дверь, леди! — прокричал он.Она села и открыла дверь.— Вы пьяны, леди?В голове шумело.— Нет, — сказала она в отчаянии. Он приоткрыл дверь пошире.— Это ваша машина?Она потерла глаза. Ей надо было подумать.— Леди, это ваша машина?— Нет! — Она свирепо посмотрела на него. — Нет. Это машина Руперта.— О’кей. Кто такой Руперт, черт возьми?Осталась одна пожарная машина, и толпа в основном разошлась. Этот человек в дверях, вне сомнения, был полицейским.— Сержант Руперт. Один из ваших ребят, — сказала она.Это привело его в бешенство:— А ну-ка, вон из машины, леди!С радостью. Дарби сползла с сиденья и встала на тротуар. В стороне одинокий пожарник поливал из шланга остов сгоревшего “порше”.Еще один полицейский в форме подошел к ней, и теперь они все стояли на тротуаре.Первый полицейский спросил:— Как вас зовут?— Дарби Шоу.— Почему вы потеряли сознание в этой машине?Она посмотрела на машину:— Я не знаю. Меня ранило, и Руперт отвел меня в машину. Где Руперт?Полицейские посмотрели друг на друга.— Кто такой Руперт, черт возьми? — спросил первый из них.Это привело ее в бешенство, и гнев придал силы:— Руперт сказал, что он полицейский.Второй коп спросил:— Как вас ранило?Дарби взглянула на него. Она показала через улицу на паркинг:— Я должна была быть в той машине. Но не успела, так что сейчас стою здесь и выслушиваю ваши дурацкие вопросы. Где Руперт?Они растерянно посмотрели друг на друга. “Постойте здесь”, — бросил один полицейский и пошел через улицу к еще одной служебной машине, где какой-то человек в костюме разговаривал с небольшой группой людей. Они пошептались, затем вместе вернулись на тротуар, где ждала Дарби. Человек в костюме представился:— Лейтенант Ольсон, отделение полиции Нового Орлеана. Вы знали человека в том автомобиле? — Он показал на паркинг.У нее подогнулись колени, она прикусила губу и кивнула.— Его имя?— Томас Каллахан.Ольсон посмотрел на первого полицейского:— То, что выдал компьютер. Ну, а кто такой Руперт?Дарби взвизгнула:— Он сказал, что из полиции! Ольсон казался полным сочувствия:— Мне очень жаль. Но полицейского по имени Руперт не существует.Она начала быстро трезветь. Ольсон помог ей сесть на капот машины Руперта и поддерживал ее за плечи, пока она плакала, мало-помалу затихая и стараясь овладеть собой.— Проверьте номера, — бросил Ольсон второму полицейскому, который быстро нацарапал у себя в книжке номера машины Руперта и принялся звонить.Ольсон мягко держал ее руками за плечи и смотрел в глаза:— Вы были с Каллаханом?Она кивнула, все еще плача, но уже намного тише. Ольсон бросил быстрый взгляд на первого полицейского.— Как вы попали в эту машину? — спросил Ольсон медленно и мягко.Она вытерла глаза и уставилась на Ольсона:— Этот парень, Руперт, который сказал, что он из полиции, пришел и привел меня вон оттуда. Он посадил меня в машину, а другой, в ковбойских ботинках, начал задавать вопросы. Остановилась еще одна полицейская машина, и они пропали. Потом, наверное, я потеряла сознание. Я не знаю. Я бы хотела видеть врача.— Подгони мою машину, — сказал Ольсон полицейскому.Появился второй коп:— В компьютере не записан этот номер. Должно быть, поддельный, — озадаченно доложил он.Ольсон взял Дарби за руку и повел к своему автомобилю. Он быстро сказал подчиненным:— Я отвезу ее в Шарле. Заканчивайте с этим и приезжайте ко мне туда. Конфискуйте машину. Обследуем ее позже.Она сидела в машине Ольсона, слушала шум и треск радио и смотрела на паркинг. Сгорели четыре машины. “Порше” лежал в центре, вверх колесами, от него осталась только съежившаяся и перекрученная рама. Вокруг ходили несколько пожарников. Полицейские опоясывали место преступления желтой лентой.Она потрогала шишку на затылке. Крови нет. Подбородок был залит слезами.Ольсон с силой захлопнул за собой дверцу, они проехали между припаркованными машинами и направились к Сант Шарле. Он включил синие мигалки, а не сирену.— Можете говорить? — спросил он.— Наверное, — сказала она. — Он мертв, да?— Да, Дарби. Мне очень жаль. Как я понимаю, он был в машине один?— Да.— Как вас ранило?Он подал ей носовой платок, и она вытерла глаза.— Я упала, кажется. Было два взрыва, и я думаю, что вторым меня сбило с ног. Я не помню всего. Пожалуйста, скажите мне, кто такой Руперт?— Понятия не имею. Я не знаю полицейского по имени Руперт, и там не было полицейского в ковбойских ботинках.Она размышляла над этим полтора квартала.— Как Каллахан зарабатывал на жизнь? — прервал молчание Ольсон.— Профессор права в Тьюлане. Я там учусь.— Кто бы мог хотеть его смерти?Она уставилась на дорожные огни и покачала головой:— Вы уверены, что это было предумышленное убийство?— Несомненно. Взрыв был очень мощный. Мы нашли кусок каблука в проволочной изгороди на расстоянии двадцати пяти метров. Извините, ради бога. Он был убит.— Может быть, кто-нибудь перепутал машину?— Это всегда может произойти. Мы все проверим. Как я понимаю, вы должны были находиться в машине вместе с ним?Она хотела что-то сказать, но не смогла сдержать слез и уткнулась лицом в платок.Он припарковал автомобиль между двумя машинами скорой помощи у входа в Шарле и выключил синие мигалки. Он помог ей быстро пройти в грязную комнату, где сидело человек пятьдесят и все они в той или иной степени мучились от боли. Она нашла место у фонтанчика с питьевой водой. Ольсон поговорил с леди за окошком и повысил голос, но Дарби не смогла разобрать, что он говорил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41