Что касается Филиппа, он, конечно, будет в полном замешательстве, не понимая, что могло вызвать такой беспрецедентный поступок со стороны его бывшей невесты. Позднее, когда поиски безрезультатно закончатся, он, разумеется, придет в бешенство. Нетрудно представить, как будет уязвлено мужское самолюбие, когда его, обманутого жениха, поднимут на смех и приятели, и недруги.
Лизетт вспомнила, как отец решительно предостерегал ее, он считал Филиппа черствым, бездушным человеком, не достойным ее внимания, а тем более любви. Что же такое знал отец о ее будущем женихе? Джоанна никогда плохо не отзывалась о Филиппе, но и не приветствовала их роман. Лизетт вспомнила один случай. Она видела, как Филипп отдавал карточный долг одному из своих друзей, который в шутливой манере учил его быть более осмотрительным в игре:
– Ты слишком азартен, Филипп. Не забывай, сколько игроков теряли замки и состояния за карточным столом.
Филипп знал, что Лизетт слышала этот разговор. Тогда она не придала ему значения – многие молодые люди ее круга увлекались карточной игрой. Теперь же спрашивала себя, не потому ли он стал так настойчиво ухаживать за ней, когда узнал, что скоро она станет наследницей солидного состояния? Филипп любил деньги и беспечную разгульную жизнь. Сейчас она ясно понимала, что у него с Изабель был давний роман. Как же они должны были радоваться, что он женится на богатой невесте!
Ее снова охватило бешенство. Лизетт сознательно растравляла в себе злобу, иначе ярость сменилась бы невыносимым отчаянием от потери любимого и предавшего ее человека.
Она все время думала о случившемся. Вероятно, через пару дней Изабель сочинит историю о мнимой болезни падчерицы, чтобы выиграть время, пока беглянку не найдут. Вначале она и Филипп вряд ли догадаются об истинной причине ее исчезновения. Потом досада сменится яростью. Со временем все прояснится, они узнают настоящий мотив ее бегства.
Свою долю отцовского наследства, назначенного ей после окончания школы, Лизетт могла получить в любом отделении банка, чтобы обеспечить себе благополучную жизнь, но тогда сразу же обнаружили бы ее местонахождение. Изабель имела законное право силой вернуть ее в дом до достижения совершеннолетия.
Лишь после того как ей исполнится двадцать один год, она может на законных основаниях вернуться в дом своей бабушки в Лионе, который она любила больше всего на свете. Хорошо бы оказаться в Лионе сейчас, но именно там ее проще всего могла найти Изабель. Нельзя поддерживать связь с Джоанной и другими подругами. Лизетт не хотела вынуждать их лгать, если их спросят о том, где она.
Облокотившись на сиденье повозки, Лизетт наблюдала за спящим внизу странствующим артистом. Она сильно рисковала, пустившись в дорогу с совершенно незнакомым человеком. Ведь он мог ее ограбить, изнасиловать или даже убить. Но почему-то он вызывал у нее доверие, производил впечатление простого работяги, хотя и занимающегося диковинной профессией, и она не испытывала перед ним никакого страха. Лизетт улыбнулась. Он не подозревал, что не избавится от нее ни завтра, ни послезавтра.
Лизетт опять улеглась и крепко заснула.
Она проснулась, когда уже рассвело. Девушка мгновенно вскочила, ослепленная лучами солнца, струившимися через листву деревьев, на которых уже вовсю распевали птицы. Вспомнив все, что случилось вчера, она снова ощутила острую боль. Как у нее не разорвалось сердце, спрашивала себя Лизетт. Как она это выдержала и не сошла сума?
– Как спали? – спросил Даниэль Шоу, появившись у фургона с закатанными до локтей рукавами рубашки.
– Лучше, чем ожидала, – призналась Лизетт, поправляя выбившуюся прядь волос и закрепляя ее заколкой.
– Я починил ваш велосипед. Поломка была несерьезной, так что можете ехать на нем дальше, когда доберемся до города.
Он достал чемодан и поставил его рядом с ней на сиденье.
– Думаю, он вам еще понадобится. Сейчас половина шестого. Хотелось бы выехать не позже шести. Здесь за деревьями есть небольшой ручей. Можете там умыться. – Кивком головы он показал, где находится ручей. – А я приготовлю завтрак, поджарю на костре яичницу с помидорами и ветчиной. Огонь я уже развел, так что поторопитесь.
Открыв чемодан, она, прежде всего, посмотрела, не разбилось ли стекло на фотографии бабушки, ведь вчера и порыве ярости она сильно швырнула чемодан о фургон. Правда, ничего подозрительного после удара не услышала, но сейчас облегченно вздохнула, убедившись, что ничего не разбилось. Достав туалетную сумочку и щетку для волос, Лизетт удалилась к ручью. Вода была ледяная и очень взбодрила ее.
Лизетт, разумеется, слышала об английском завтраке – жареный бекон с яйцами, но не ожидала, что будет поглощать его с таким аппетитом. Она даже не представляла себе, как проголодалась. И съела три ломтика бекона с толстым куском хлеба, выпила кофе из белой, слегка облупленной эмалированной кружки. Он показался ей необыкновенно вкусным.
Когда они снова тронулись в путь, Лизетт сообщила Шоу о своем решении.
– Я была бы очень благодарна, если бы вы позволили мне остаться с вами еще некоторое время. Максимум три недели или немного больше. Так я могла бы окончательно запутать следы, – сказала она и быстро добавила, – разумеется, я буду оплачивать свои расходы.
Он отрицательно покачал головой.
– Сначала доберемся до города, а потом вам придется действовать самостоятельно. Я не хочу иметь дело с полицией, не хочу, чтобы меня обвинили в похищении или еще в чем-то. Ваше семейство может навесить на меня что угодно.
– Что вы имеете в виду?
Он насмешливо посмотрел на нее.
– Сколько вам лет? Восемнадцать? – Не спрашивая, он точно угадал ее возраст. – У вас на пальце нет обручального кольца, значит, вы находитесь на попечении семьи. Вы дорого одеты, у вас хорошая речь и, насколько я могу судить по вашей компании, вас обычно сопровождает взрослая компаньонка. Я видел, все ваши друзья – люди небедные. Я думал, что вы совершили неудачную попытку сбежать с вашим возлюбленным. А сейчас вы просите, чтобы я разрешил вам остаться со мной. Следовательно, причина бегства в другом?
Лизетт нахмурилась от такой прямоты.
– Я же сказала, что вынуждена была срочно покинуть свой дом, но ни за что не скажу, почему это сделала. А что касается опасений, что вас могут обвинить в похищении или в чем-то подобном, вы напрасно волнуетесь. Моя мачеха сделает все возможное, чтобы избежать скандала.
Вероятно, она наймет частных детективов, чтобы разыскать меня, и только одному человеку она скажет всю правду о моем бегстве.
– И кто он? Ваш отец?
– Нет. Мой отец умер в прошлом году. Я имею в виду человека, за которого должна была выйти замуж ровно через шесть дней.
– Так. Стало быть, вы поссорились со своим возлюбленным. – Даниэль энергично тряхнул головой. – Чем скорее вы вернетесь домой, тем лучше для вас. Завтра вы помиритесь с женихом и все забудете.
– Никогда! – воскликнула она с таким жаром, что Даниэль снова пристально посмотрел на нее.
– Неужто все так плохо? – спросил он, немного смягчившись.
– Хуже, чем вы можете себе представить. Между нами все кончено. Навсегда.
Наступила пауза. Лизетт невыразимо страдала, не желая говорить на эту тему. Мерзейшая картина в летнем домике неотступно преследовала ее.
Вокруг расстилались поля, мирно сияло солнце, но ничто не давало покоя ее израненной душе. Прошло не менее получаса, когда Даниэль, наконец, нарушил молчание.
– У вас нет родственников или друзей, кто мог бы приютить вас на первое время?
– Нет, – сухо отрезала она. – Я все решаю сама и не желаю никого вовлекать в эту историю.
– Вы кому-нибудь говорили, что собираетесь обратиться ко мне?
– Нет. Я даже велосипед достала из кустов и тащила его на себе, чтобы по следам шин не обнаружили и меня.
– Тогда вам нечего опасаться. Судя по тому, что вы готовы оплачивать свои расходы, я понял, что в финансовом смысле вы вполне обеспечены, во всяком случае, на первое время. Я прав?
– Да. Я собираюсь поселиться где-нибудь подальше от Парижа, найду квартиру.
Говоря о своих планах на будущее, она умоляюще посмотрела на него.
– Если вы согласитесь взять меня с собой, я готова исполнять роль вашего ассистента. Вы сами сказали, что в каждом городе нанимаете нового ассистента. А меня никто не увидит. Я буду сидеть в темноте за экраном. Уверяю вас, я научусь всем эффектам, а если понадобится, могу аккомпанировать на пианино и постараюсь подобрать нужную музыку к различным сюжетам.
Даниэль заинтересованно вскинул брови. Музыкальное сопровождение движущихся картинок могло стать сенсацией. Кроме того, музыка может звучать перед началом сеанса, когда посетители заполняют зал, и после представления – когда публика расходится. Даниэль как истинный шоумен быстро подхватил эту идею. Дело в том, что он частенько мучился, натаскивая своему ремеслу местных бестолковых помощников, а эта девушка наверняка способнее большинства из них. Но он очень уж не хотел усложнять свою жизнь, связываясь с молодой и красивой беглянкой.
– Нет, – твердо заявил Даниэль. – В любое время в любом месте вас могут узнать. В общем, так. Как только доедем до города, вы пересаживаетесь на свой велосипед. Я так решил.
Но Лизетт не сдавалась.
– Днем я могу носить вуаль, а вечером во время шоу надевать маску. Мне не привыкать к маскарадам. На вечеринках я это часто делала. Ассистент в маске только придаст таинственности вашим представлениям. Если вы согласитесь меня взять, я готова приобрести раздвижную ширму, знаете, такие ширмы обычно используют против сквозняков, и буду сидеть за ней и играть на пианино, скрытая от глаз публики. Разумеется, никакого вознаграждения мне от вас не надо.
Даниэль хмуро посмотрел на свою спутницу.
– В таком случае я бы платил вам, как всем остальным ассистентам.
Лизетт затаила дыхание.
– Значит, вы оставляете меня?
– Я только хотел подчеркнуть, что всегда поступаю по совести со всеми, кто помогает мне в работе, даже если эта работа временная.
Даниэль помрачнел. Девушка благоразумно не настаивала на своей идее, но он чувствовал: Лизетт не оставляет надежду переубедить его. Оставить ее у себя противоречило всякому здравому смыслу, но идея с маской и вуалью совсем неплоха: это действительно помогло бы скрыть беглянку от любопытных глаз. По крайней мере, пока ее не перестанут искать.
Когда они прибыли в следующий город, здесь уже царило оживление: лавки были открыты, улицы полны народа, в кофейнях сновали официанты в белых фартуках, накрывая столы и расставляя стулья под выцветшими полосатыми тентами. Даниэль остановился купить свежую газету. Быстро пролистав ее, он нашел нужное сообщение. Это был анонс его следующего представления с откликами прессы о выступлениях в других городах, а также его обычное объявление о поиске ассистента.
Прибыв на место, Лизетт решила осмотреть помещение для будущего представления. Это был просторный зал на втором этаже, а ниже находилось кафе, которое сдавали в аренду для частных вечеринок и прочих торжеств. В зал вел отдельный вход. На стене рядом с входом висел рекламный плакат предстоящего шоу. Позади здания была конюшня, куда Даниэль, познакомившись с хозяином, отвел Принца, а затем вернулся к Лизетт.
– Я пробуду здесь неделю, но наши пути расходятся уже сейчас. Советую вам взять велосипед, купить билет на поезд и ехать в любое место, куда пожелаете, но… – предостерег он, – не останавливайтесь в больших отелях. Именно там вас, вероятнее всего, будут искать частные детективы.
Лизетт от ярости залилась краской. Значит, он все-таки решил избавиться от нее, и ей пора сматывать удочки! Но не тут-то было! Покинув замок, она твердо решила: отныне никто не посмеет диктовать ей свою волю. Теперь все будет так, как хочет она. И вот наступил момент, когда ей необходимо проверить себя и понять, на что она способна.
– Я. никуда не еду. Я остаюсь с вами и участвую в вашем турне. Я уже сказала вам, что буду работать и… – словно вынув козырную карту, она запальчиво прибавила, – разве вы не обещали мне платить гонорар как любому другому наемному ассистенту? Если вы джентльмен, то не нарушите свое обещание!
Даниэль от неожиданности даже всплеснул руками, уставившись на нее ошеломленно.
– Я вам ничего не обещал!
Вдруг он нервно заморгал и, откинув голову, от души рассмеялся. В его смехе не было злобы: его искренне забавлял ее по-детски наивный призыв к соблюдению трудового законодательства. Его реакция удивила, но не обидела Лизетт. Она все поняла, пыталась даже улыбнуться в ответ, но невыразимая мука сковала ее лицо. Она словно окаменела.
– В таком случае, – сказал он, слегка усмехаясь, – вам придется самой позаботиться о жилье и достать маску. – Он вынул из кармана листок бумаги, на котором были написаны два адреса. – Эти адреса дал мне владелец трактира. Попробуйте обратиться по одному из них. Конечно, это жилье не идет ни в какое сравнение с тем, к которому вы привыкли, и вы, вероятно, скривите нос при виде этих каморок, но чистоту и порядок я вам гарантирую.
Взяв листок, Лизетт поняла, что, несмотря на все свое сопротивление Даниэль позаботился о ней и даже узнал адреса квартир.
– Для вас тоже снять комнату, мистер Шоу?
– Нет, я устроюсь в мансарде над кафе, а потом мне надо проинструктировать вас относительно звуковых эффектов. Сейчас я иду в город проверить афиши и распространить рекламные листки, а вы снимите комнату на неделю. Когда устроитесь, возвращайтесь сюда.
– А как насчет ширмы? Он покачал головой.
– Не все сразу. Сначала посмотрим, как справитесь с работой, за которую я буду платить.
В его голосе звучала легкая насмешка, но Лизетт сделала вид, что не замечает этого. Взяв чемодан, который он достал из фургона, она с гордо поднятой головой двинулась на поиски квартиры.
Первый дом оказался в длинном ряду довольно больших зданий, выходящих на темную узкую улочку. Лизетт не понравилось это место, и она сразу же отправилась по второму адресу. Место было не более привлекательным, чем первое, но в этом доме она заметила во многих окнах горшки с красной геранью, придававшие ему более радостный вид. Собравшись слухом, Лизетт постучала в дверь.
Ей открыла черноволосая опрятно одетая женщина, которой можно было дать около тридцати лет. Она смерила гостью взглядом с головы до ног.
– Да? – подозрительным тоном спросила она.
– Вы мадам Брузе? Мне нужна комната на одну неделю. Я работаю в шоу «Волшебный фонарь». Мы только что прибыли в ваш город.
Женщина облегченно вздохнула, сразу же впустив Лизетт в дом.
– Так вы артистка? Кажется, это так у вас называется? Теперь понятно. Вы так шикарно одеты, что я сначала приняла вас за даму из благотворительного общества. Ну, просто замучили своими визитами. Приходят от имени церкви, вечно чего-то просят. Правда, таких шикарных, как вы, я еще не видела. Пойдемте со мной.
Лизетт вошла в узкий, но чистый вестибюль, в котором стояла ваза с букетом живых цветов. Мадам Брузе провела гостью к лестнице. Лизетт поняла, почему ее внешний вид так поразил хозяйку. В последнее время Лизетт покупала одежду у лучших парижских кутюрье, хотя в пансионате ее, как и других девочек, обучали вышивке и шитью. Вполне естественно, что ее дорогая одежда сразу бросалась в глаза. Надо было срочно исправлять положение.
– Не могли бы вы порекомендовать мне местную портниху? – спросила она, поднимаясь по лестнице вслед за мадам Брузе. – Я хочу заказать пару новых платьев.
Искоса взглянув на гостью, она ответила:
– Здесь по соседству живет мадам Монклар. Хорошая мастерица, но сразу скажу, такое платье, как у вас, она вряд ли сошьет.
Поднявшись на этаж, женщина открыла дверь.
– Вот ваша комната, туалет во дворе. Если желаете, могу постирать ваши вещи за умеренную плату.
Квартирка оказалась меньше, чем комната для прислуги в их парижском замке, но чище других в доме, как Лизетт краешком глаз отметила, поднимаясь по лестнице. В комнате была небольшая кровать, в углу – железный умывальник с фарфоровым кувшином с цветочным рисунком и деревянная вешалка на стене. Плата за комнату с завтраком была настолько низкой, что Лизетт сначала хотела предложить больше, но потом решила, что для артистки, работающей в «Волшебном фонаре», это выглядело бы слишком подозрительно.
Заплатив вперед, Лизетт сразу же направилась к мадам Монклар, оказавшейся высокой, стройной женщиной с довольно колючими глазками. Портниха согласилась в течение недели сшить ей два платья из хлопка, юбку и жакет, пообещав, что ее дочь, тоже портниха, поможет вовремя выполнить заказ. Обмерив Лизетт, мадам Монклар сообщила, сколько материи пойдет на каждую вещь.
Несмотря на то, что с момента бегства прошло совсем немного времени, и в замке, вероятно, только заметили, что ее нет, Лизетт, идя по улице в дорогом шелковом платье, беспокойно посматривала по сторонам, ловя взгляды прохожих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Лизетт вспомнила, как отец решительно предостерегал ее, он считал Филиппа черствым, бездушным человеком, не достойным ее внимания, а тем более любви. Что же такое знал отец о ее будущем женихе? Джоанна никогда плохо не отзывалась о Филиппе, но и не приветствовала их роман. Лизетт вспомнила один случай. Она видела, как Филипп отдавал карточный долг одному из своих друзей, который в шутливой манере учил его быть более осмотрительным в игре:
– Ты слишком азартен, Филипп. Не забывай, сколько игроков теряли замки и состояния за карточным столом.
Филипп знал, что Лизетт слышала этот разговор. Тогда она не придала ему значения – многие молодые люди ее круга увлекались карточной игрой. Теперь же спрашивала себя, не потому ли он стал так настойчиво ухаживать за ней, когда узнал, что скоро она станет наследницей солидного состояния? Филипп любил деньги и беспечную разгульную жизнь. Сейчас она ясно понимала, что у него с Изабель был давний роман. Как же они должны были радоваться, что он женится на богатой невесте!
Ее снова охватило бешенство. Лизетт сознательно растравляла в себе злобу, иначе ярость сменилась бы невыносимым отчаянием от потери любимого и предавшего ее человека.
Она все время думала о случившемся. Вероятно, через пару дней Изабель сочинит историю о мнимой болезни падчерицы, чтобы выиграть время, пока беглянку не найдут. Вначале она и Филипп вряд ли догадаются об истинной причине ее исчезновения. Потом досада сменится яростью. Со временем все прояснится, они узнают настоящий мотив ее бегства.
Свою долю отцовского наследства, назначенного ей после окончания школы, Лизетт могла получить в любом отделении банка, чтобы обеспечить себе благополучную жизнь, но тогда сразу же обнаружили бы ее местонахождение. Изабель имела законное право силой вернуть ее в дом до достижения совершеннолетия.
Лишь после того как ей исполнится двадцать один год, она может на законных основаниях вернуться в дом своей бабушки в Лионе, который она любила больше всего на свете. Хорошо бы оказаться в Лионе сейчас, но именно там ее проще всего могла найти Изабель. Нельзя поддерживать связь с Джоанной и другими подругами. Лизетт не хотела вынуждать их лгать, если их спросят о том, где она.
Облокотившись на сиденье повозки, Лизетт наблюдала за спящим внизу странствующим артистом. Она сильно рисковала, пустившись в дорогу с совершенно незнакомым человеком. Ведь он мог ее ограбить, изнасиловать или даже убить. Но почему-то он вызывал у нее доверие, производил впечатление простого работяги, хотя и занимающегося диковинной профессией, и она не испытывала перед ним никакого страха. Лизетт улыбнулась. Он не подозревал, что не избавится от нее ни завтра, ни послезавтра.
Лизетт опять улеглась и крепко заснула.
Она проснулась, когда уже рассвело. Девушка мгновенно вскочила, ослепленная лучами солнца, струившимися через листву деревьев, на которых уже вовсю распевали птицы. Вспомнив все, что случилось вчера, она снова ощутила острую боль. Как у нее не разорвалось сердце, спрашивала себя Лизетт. Как она это выдержала и не сошла сума?
– Как спали? – спросил Даниэль Шоу, появившись у фургона с закатанными до локтей рукавами рубашки.
– Лучше, чем ожидала, – призналась Лизетт, поправляя выбившуюся прядь волос и закрепляя ее заколкой.
– Я починил ваш велосипед. Поломка была несерьезной, так что можете ехать на нем дальше, когда доберемся до города.
Он достал чемодан и поставил его рядом с ней на сиденье.
– Думаю, он вам еще понадобится. Сейчас половина шестого. Хотелось бы выехать не позже шести. Здесь за деревьями есть небольшой ручей. Можете там умыться. – Кивком головы он показал, где находится ручей. – А я приготовлю завтрак, поджарю на костре яичницу с помидорами и ветчиной. Огонь я уже развел, так что поторопитесь.
Открыв чемодан, она, прежде всего, посмотрела, не разбилось ли стекло на фотографии бабушки, ведь вчера и порыве ярости она сильно швырнула чемодан о фургон. Правда, ничего подозрительного после удара не услышала, но сейчас облегченно вздохнула, убедившись, что ничего не разбилось. Достав туалетную сумочку и щетку для волос, Лизетт удалилась к ручью. Вода была ледяная и очень взбодрила ее.
Лизетт, разумеется, слышала об английском завтраке – жареный бекон с яйцами, но не ожидала, что будет поглощать его с таким аппетитом. Она даже не представляла себе, как проголодалась. И съела три ломтика бекона с толстым куском хлеба, выпила кофе из белой, слегка облупленной эмалированной кружки. Он показался ей необыкновенно вкусным.
Когда они снова тронулись в путь, Лизетт сообщила Шоу о своем решении.
– Я была бы очень благодарна, если бы вы позволили мне остаться с вами еще некоторое время. Максимум три недели или немного больше. Так я могла бы окончательно запутать следы, – сказала она и быстро добавила, – разумеется, я буду оплачивать свои расходы.
Он отрицательно покачал головой.
– Сначала доберемся до города, а потом вам придется действовать самостоятельно. Я не хочу иметь дело с полицией, не хочу, чтобы меня обвинили в похищении или еще в чем-то. Ваше семейство может навесить на меня что угодно.
– Что вы имеете в виду?
Он насмешливо посмотрел на нее.
– Сколько вам лет? Восемнадцать? – Не спрашивая, он точно угадал ее возраст. – У вас на пальце нет обручального кольца, значит, вы находитесь на попечении семьи. Вы дорого одеты, у вас хорошая речь и, насколько я могу судить по вашей компании, вас обычно сопровождает взрослая компаньонка. Я видел, все ваши друзья – люди небедные. Я думал, что вы совершили неудачную попытку сбежать с вашим возлюбленным. А сейчас вы просите, чтобы я разрешил вам остаться со мной. Следовательно, причина бегства в другом?
Лизетт нахмурилась от такой прямоты.
– Я же сказала, что вынуждена была срочно покинуть свой дом, но ни за что не скажу, почему это сделала. А что касается опасений, что вас могут обвинить в похищении или в чем-то подобном, вы напрасно волнуетесь. Моя мачеха сделает все возможное, чтобы избежать скандала.
Вероятно, она наймет частных детективов, чтобы разыскать меня, и только одному человеку она скажет всю правду о моем бегстве.
– И кто он? Ваш отец?
– Нет. Мой отец умер в прошлом году. Я имею в виду человека, за которого должна была выйти замуж ровно через шесть дней.
– Так. Стало быть, вы поссорились со своим возлюбленным. – Даниэль энергично тряхнул головой. – Чем скорее вы вернетесь домой, тем лучше для вас. Завтра вы помиритесь с женихом и все забудете.
– Никогда! – воскликнула она с таким жаром, что Даниэль снова пристально посмотрел на нее.
– Неужто все так плохо? – спросил он, немного смягчившись.
– Хуже, чем вы можете себе представить. Между нами все кончено. Навсегда.
Наступила пауза. Лизетт невыразимо страдала, не желая говорить на эту тему. Мерзейшая картина в летнем домике неотступно преследовала ее.
Вокруг расстилались поля, мирно сияло солнце, но ничто не давало покоя ее израненной душе. Прошло не менее получаса, когда Даниэль, наконец, нарушил молчание.
– У вас нет родственников или друзей, кто мог бы приютить вас на первое время?
– Нет, – сухо отрезала она. – Я все решаю сама и не желаю никого вовлекать в эту историю.
– Вы кому-нибудь говорили, что собираетесь обратиться ко мне?
– Нет. Я даже велосипед достала из кустов и тащила его на себе, чтобы по следам шин не обнаружили и меня.
– Тогда вам нечего опасаться. Судя по тому, что вы готовы оплачивать свои расходы, я понял, что в финансовом смысле вы вполне обеспечены, во всяком случае, на первое время. Я прав?
– Да. Я собираюсь поселиться где-нибудь подальше от Парижа, найду квартиру.
Говоря о своих планах на будущее, она умоляюще посмотрела на него.
– Если вы согласитесь взять меня с собой, я готова исполнять роль вашего ассистента. Вы сами сказали, что в каждом городе нанимаете нового ассистента. А меня никто не увидит. Я буду сидеть в темноте за экраном. Уверяю вас, я научусь всем эффектам, а если понадобится, могу аккомпанировать на пианино и постараюсь подобрать нужную музыку к различным сюжетам.
Даниэль заинтересованно вскинул брови. Музыкальное сопровождение движущихся картинок могло стать сенсацией. Кроме того, музыка может звучать перед началом сеанса, когда посетители заполняют зал, и после представления – когда публика расходится. Даниэль как истинный шоумен быстро подхватил эту идею. Дело в том, что он частенько мучился, натаскивая своему ремеслу местных бестолковых помощников, а эта девушка наверняка способнее большинства из них. Но он очень уж не хотел усложнять свою жизнь, связываясь с молодой и красивой беглянкой.
– Нет, – твердо заявил Даниэль. – В любое время в любом месте вас могут узнать. В общем, так. Как только доедем до города, вы пересаживаетесь на свой велосипед. Я так решил.
Но Лизетт не сдавалась.
– Днем я могу носить вуаль, а вечером во время шоу надевать маску. Мне не привыкать к маскарадам. На вечеринках я это часто делала. Ассистент в маске только придаст таинственности вашим представлениям. Если вы согласитесь меня взять, я готова приобрести раздвижную ширму, знаете, такие ширмы обычно используют против сквозняков, и буду сидеть за ней и играть на пианино, скрытая от глаз публики. Разумеется, никакого вознаграждения мне от вас не надо.
Даниэль хмуро посмотрел на свою спутницу.
– В таком случае я бы платил вам, как всем остальным ассистентам.
Лизетт затаила дыхание.
– Значит, вы оставляете меня?
– Я только хотел подчеркнуть, что всегда поступаю по совести со всеми, кто помогает мне в работе, даже если эта работа временная.
Даниэль помрачнел. Девушка благоразумно не настаивала на своей идее, но он чувствовал: Лизетт не оставляет надежду переубедить его. Оставить ее у себя противоречило всякому здравому смыслу, но идея с маской и вуалью совсем неплоха: это действительно помогло бы скрыть беглянку от любопытных глаз. По крайней мере, пока ее не перестанут искать.
Когда они прибыли в следующий город, здесь уже царило оживление: лавки были открыты, улицы полны народа, в кофейнях сновали официанты в белых фартуках, накрывая столы и расставляя стулья под выцветшими полосатыми тентами. Даниэль остановился купить свежую газету. Быстро пролистав ее, он нашел нужное сообщение. Это был анонс его следующего представления с откликами прессы о выступлениях в других городах, а также его обычное объявление о поиске ассистента.
Прибыв на место, Лизетт решила осмотреть помещение для будущего представления. Это был просторный зал на втором этаже, а ниже находилось кафе, которое сдавали в аренду для частных вечеринок и прочих торжеств. В зал вел отдельный вход. На стене рядом с входом висел рекламный плакат предстоящего шоу. Позади здания была конюшня, куда Даниэль, познакомившись с хозяином, отвел Принца, а затем вернулся к Лизетт.
– Я пробуду здесь неделю, но наши пути расходятся уже сейчас. Советую вам взять велосипед, купить билет на поезд и ехать в любое место, куда пожелаете, но… – предостерег он, – не останавливайтесь в больших отелях. Именно там вас, вероятнее всего, будут искать частные детективы.
Лизетт от ярости залилась краской. Значит, он все-таки решил избавиться от нее, и ей пора сматывать удочки! Но не тут-то было! Покинув замок, она твердо решила: отныне никто не посмеет диктовать ей свою волю. Теперь все будет так, как хочет она. И вот наступил момент, когда ей необходимо проверить себя и понять, на что она способна.
– Я. никуда не еду. Я остаюсь с вами и участвую в вашем турне. Я уже сказала вам, что буду работать и… – словно вынув козырную карту, она запальчиво прибавила, – разве вы не обещали мне платить гонорар как любому другому наемному ассистенту? Если вы джентльмен, то не нарушите свое обещание!
Даниэль от неожиданности даже всплеснул руками, уставившись на нее ошеломленно.
– Я вам ничего не обещал!
Вдруг он нервно заморгал и, откинув голову, от души рассмеялся. В его смехе не было злобы: его искренне забавлял ее по-детски наивный призыв к соблюдению трудового законодательства. Его реакция удивила, но не обидела Лизетт. Она все поняла, пыталась даже улыбнуться в ответ, но невыразимая мука сковала ее лицо. Она словно окаменела.
– В таком случае, – сказал он, слегка усмехаясь, – вам придется самой позаботиться о жилье и достать маску. – Он вынул из кармана листок бумаги, на котором были написаны два адреса. – Эти адреса дал мне владелец трактира. Попробуйте обратиться по одному из них. Конечно, это жилье не идет ни в какое сравнение с тем, к которому вы привыкли, и вы, вероятно, скривите нос при виде этих каморок, но чистоту и порядок я вам гарантирую.
Взяв листок, Лизетт поняла, что, несмотря на все свое сопротивление Даниэль позаботился о ней и даже узнал адреса квартир.
– Для вас тоже снять комнату, мистер Шоу?
– Нет, я устроюсь в мансарде над кафе, а потом мне надо проинструктировать вас относительно звуковых эффектов. Сейчас я иду в город проверить афиши и распространить рекламные листки, а вы снимите комнату на неделю. Когда устроитесь, возвращайтесь сюда.
– А как насчет ширмы? Он покачал головой.
– Не все сразу. Сначала посмотрим, как справитесь с работой, за которую я буду платить.
В его голосе звучала легкая насмешка, но Лизетт сделала вид, что не замечает этого. Взяв чемодан, который он достал из фургона, она с гордо поднятой головой двинулась на поиски квартиры.
Первый дом оказался в длинном ряду довольно больших зданий, выходящих на темную узкую улочку. Лизетт не понравилось это место, и она сразу же отправилась по второму адресу. Место было не более привлекательным, чем первое, но в этом доме она заметила во многих окнах горшки с красной геранью, придававшие ему более радостный вид. Собравшись слухом, Лизетт постучала в дверь.
Ей открыла черноволосая опрятно одетая женщина, которой можно было дать около тридцати лет. Она смерила гостью взглядом с головы до ног.
– Да? – подозрительным тоном спросила она.
– Вы мадам Брузе? Мне нужна комната на одну неделю. Я работаю в шоу «Волшебный фонарь». Мы только что прибыли в ваш город.
Женщина облегченно вздохнула, сразу же впустив Лизетт в дом.
– Так вы артистка? Кажется, это так у вас называется? Теперь понятно. Вы так шикарно одеты, что я сначала приняла вас за даму из благотворительного общества. Ну, просто замучили своими визитами. Приходят от имени церкви, вечно чего-то просят. Правда, таких шикарных, как вы, я еще не видела. Пойдемте со мной.
Лизетт вошла в узкий, но чистый вестибюль, в котором стояла ваза с букетом живых цветов. Мадам Брузе провела гостью к лестнице. Лизетт поняла, почему ее внешний вид так поразил хозяйку. В последнее время Лизетт покупала одежду у лучших парижских кутюрье, хотя в пансионате ее, как и других девочек, обучали вышивке и шитью. Вполне естественно, что ее дорогая одежда сразу бросалась в глаза. Надо было срочно исправлять положение.
– Не могли бы вы порекомендовать мне местную портниху? – спросила она, поднимаясь по лестнице вслед за мадам Брузе. – Я хочу заказать пару новых платьев.
Искоса взглянув на гостью, она ответила:
– Здесь по соседству живет мадам Монклар. Хорошая мастерица, но сразу скажу, такое платье, как у вас, она вряд ли сошьет.
Поднявшись на этаж, женщина открыла дверь.
– Вот ваша комната, туалет во дворе. Если желаете, могу постирать ваши вещи за умеренную плату.
Квартирка оказалась меньше, чем комната для прислуги в их парижском замке, но чище других в доме, как Лизетт краешком глаз отметила, поднимаясь по лестнице. В комнате была небольшая кровать, в углу – железный умывальник с фарфоровым кувшином с цветочным рисунком и деревянная вешалка на стене. Плата за комнату с завтраком была настолько низкой, что Лизетт сначала хотела предложить больше, но потом решила, что для артистки, работающей в «Волшебном фонаре», это выглядело бы слишком подозрительно.
Заплатив вперед, Лизетт сразу же направилась к мадам Монклар, оказавшейся высокой, стройной женщиной с довольно колючими глазками. Портниха согласилась в течение недели сшить ей два платья из хлопка, юбку и жакет, пообещав, что ее дочь, тоже портниха, поможет вовремя выполнить заказ. Обмерив Лизетт, мадам Монклар сообщила, сколько материи пойдет на каждую вещь.
Несмотря на то, что с момента бегства прошло совсем немного времени, и в замке, вероятно, только заметили, что ее нет, Лизетт, идя по улице в дорогом шелковом платье, беспокойно посматривала по сторонам, ловя взгляды прохожих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33