— А как же номер за три тысячи долларов?
— Его снял Григорич. Он неплохо потратился, видно, здорово ты ему насолил.
Марат с ужасом посмотрел на кассету, а затем перевел злобный взгляд на меня.
— Значит, ты обычная проститутка и все это время мне врала?!
— Насчет проститутки ты ошибся. Я никогда ею не была и не буду, именно поэтому мне пришлось грохнуть этого придурка Толика, а насчет вранья ты прав. Все это время я действительно врала тебе.
Марат, словно не слыша моих слов, метался, как тигр в клетке.
— Ты убила Толика? Почему? — наконец опомнился он.
— Он хотел чтобы я не только танцевала, но и трахалась с клиентами.
— Значит, ты работаешь на Григорича?
— До сегодняшнего дня я работала на Григорича.
Марат подошел ко мне и сел рядом.
— Почему ты отдала мне кассету?
— Потому что я в тебя влюбилась…
Марат тяжело вздохнул, взял меня за подбородок и чуть слышно произнес:
— Мне очень жаль, что ты такая же, как все. Обычная, дешевая, наивная дурочка.
Я резко оттолкнула его руку и постаралась сдержать слезы.
— Ну, извини, Марат, я такая, какаяесть, ни больше ни меньше. Я одна из тех,
кто имеет незаурядную внешность, но незнает, как более выгодно ее продать. Ты хотел иметь отношения с состоятельной дамочкой, женой нового русского, но, увы, твои надежды не оправдались — у меня нет ни состояния, ни крутого мужа. Когда зашла в тот номер за три тысячи баксов, сама одурела.
Поднявшись, я подошла к входной двери. Неожиданно с Марата упала простыня, и он остался в чем мать родила. Я с усмешкой оглядела его фигуру:
— А ты неплохо сложен.
— Ты тоже ничего. Как жаль, что ты обычная.
— Мне тоже.
— Как ты могла поехать, ведь ты же не дура?! Зачем ты вообще приехала в Токио?!
— За деньгами. Знаешь, когда мучит постоянное безденежье, начинаешь тупеть и деградировать. То же самое произошло и со мной. Я не знала, что все эти объявления о трудоустройстве за границу самый настоящий лохотрон. Хотя в этом что-то есть. Если бы я сюда не приехала, то мы бы так и не узнали друг друга…
— Может, оно было бы и лучше…
— Может быть, я не спорю. Ладно, мне пора. Удачи тебе.
— Ты куда? Тебе же некуда идти! У тебя нет ни денег, ни документов. Григорич похоронит тебя или продаст в рабство.
— Это уже не должно тебя волновать. Главное, чтобы у тебя было все в порядке. Пока. Мне. было с тобой отнюдь не плохо.
— Конечно, у тебя-то, наверное, и мужиков таких не было, — усмехнулся Марат. — Туфли за триста баксов, костюм, ресторан, ну, ты и запудрила мне мозги!
— Что ты сказал?
— Что слышала!
— Ненавижу! — закричала я и выбежала из квартиры.
Лифта, как на зло, не было. Пришлось ждать, когда он поднимется на вызов. Дверь распахнулась, и следом за мной выбежал Марат, прикрывающийся простыней. Он схватил меня за плечи и потащил обратно в квартиру. Я вывернулась и прижалась к стене.
— Ирина, зайди ко мне. Нам нужно поговорить.
— Нам не о чем больше разговаривать.
— Ты уверена?
— Уверена!
Неожиданно подъехал лифт. Я, не раздумывая, зашла внутрь. Марат растерянно посмотрел на меня.
— Ирина, не уезжай! Тебе же некудаехать! Я же больше не смогу тебя найти.
Прости меня. Ты даже не представляешь, как мне жаль, что ты обычная проститутка.
Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе такой, — голос его дрогнул.
— Да пошел ты!
Я нажала на кнопку, и двери лифта закрылись. Доехав до нижнего этажа, я выбежала из подъезда.
ГЛАВА 11
Идти было некуда, где находится кабаре, я не знала, а в гостинице мне нечего было делать. Через несколько минут я почувствовала чей-то назойливый взгляд и услышала, как кто-то усиленно сигналит за моей спиной. Обернувшись, увидела машину лысого. Он махал рукой и показывал на переднее сиденье. Я ускорила шаг, стараясь не оглядываться на двигающуюся по пятам машину. Вдобавок ко всему в сумочке громко зазвонил телефон. Я достала трубку и изо всех сил ударила ее об угол дома. Трубка умолкла, разлетевшись на части. Лысый прибавил скорость и на перекрестке перегородил мне дорогу. Я остановилась и злобно посмотрела на него.
— Ты что, Придурочная, что ли?! — завопил он. — Зачем трубку разбила? Она, между прочим, денег стоит.
— Вам ли о деньгах рассуждать! Проститутки отработают.
— Быстро садись в машину!
— Зачем?
— Григорич хочет с тобой поговорить.
— Пошел ты вместе со своим Григоричем! Я не успела договорить, как сзади, взвизгнув тормозами, остановился навороченный джип, из которого, как чертики из табакерки, выскочили дюжие братки. Они быстро скрутили мне руки и засунули в машину. Я постаралась унять дрожь, но так и не смогла справиться с собой. С ума сойти: средь бела дня на самой шумной улице Токио похищают девушку — и никому до этого нет дела! В России бы уже давно вызвали милицию. Лысый ехал впереди, а мы сзади. Я периодически посматривала на братков, но они не обращали на меня никакого внимания.
Примерно через полчаса джип притормозил у того же самого дома, где пару дней назад мне пришлось познакомиться с Григоричем. Выйдя из машины, я поправила костюм и проследовала за братками. В гостиной, в большом кожаном кресле, сидел Григорич и попивал коньяк. Увидев меня, он улыбнулся и предложил сесть. Я села и тут же достала платок. Нервы сдавали, я в любой момент могла разреветься.
Следом за мной в гостиную вбежал лысый и громко закричал:
— Григорич! Эта сучка не хотела садиться в машину, концерт закатила, разбила
трубку! Пришлось пацанам подключиться, силой привезли!
— Хорошо, Костик. Ты свободен.
Как только лысый удалился, Григорич заметно занервничал и спросил:
— Ты что, дочка, творишь? Ни разу не позвонила, пропала неизвестно куда! Разве мы так договаривались?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— У меня не было времени.
— Ты что, была так занята?
— Да, была.
— Ты, наверное, в постели все это время кувыркалась ?
— Можно и так сказать.
— Выпить хочешь?
— Хочу.
Григорич налил мне рюмку, и я моментально осушила ее ничем не закусывая. Как только алкоголь начал действовать, мне стало значительно легче.
— Пленка у тебя?
— Нет у меня никакой пленки.
— Как это — нет?
— Марат не убивал Толика.
— С чего ты взял?
— Я это знаю точно. Толика убил не он.
— Обоснуй.
— В тот день, когда убили Толика, Марата увезли похитители с целью получить с него деньги.
— Какие еще похитители?
— Рустама знаешь?
— Что-то не припомню.
— Рустам увез Марата, так как он занял у него баксы, и продержал у себя больше суток.
— И что, Марат отдал деньги?
— Пришлось. Но он все это время просидел в подвале и никакого отношения к убийству Толика не имеет. Так что у него есть твердое алиби. Кстати, он неплохо относился к Толику.
— Это он врет. Марат его на дух не переносил. Ты отвечаешь за свои слова?
— Вполне. Марат не убивал Толика.
— А ты неплохо поработала, дочка. Я смотрю, Марат тебя к себе в душу пустил. Не зря я тебе такой номер снял.
— Мы поссорились.
— Почему?
— Поссорились, и все.
— Ты, дочка, пей коньяк.
Григорич налил мне новую порцию, и я опять выпила ее до дна.
— Григорич, а ты свое обещание помнишь?
— Какое еще обещание?
— Ты же сказал, что на родину меня отправишь?
— Успеешь. Рано еще. Ты же мне пленку не принесла.
— Но я же не виновата в том, что это не Марат убил Толика.
— А я и не говорю, что ты виновата. Просто теперь тебе надо себя зарекомендовать. Твоя задача — вынюхать у Марата, где лежат деньги.
— Какие еще деньги?
— У него баксов столько, что он пол-Токио запросто может скупить, и я хочу точно знать, где он их хранит. Да и вообще, побольше узнавай у него про дела. Интересуйся, а мне будешь докладывать. Раз в три дня Костик будет привозить тебя на отчет. Трубочку ты, конечно, зря разбила. Да ладно, на первый раз прощаю. Дам новую. Короче, давай выясняй, где его капиталец лежит. Вынюхаешь — мне доложишь, а если понадобится, то слепочки с ключей снимешь или дверь откроешь, моих ребят в нужную минуту впустишь.
Я почувствовала, как меня бросило в жар. Не спрашивая разрешения у Григори-ча, я сама налила себе коньяк.
— Не буду, — после третьей рюмки голос мой не отличился твердостью, но настроена я была более чем решительно.
— Что не будешь? — удивился Григорич.
— Ничего не буду!
— Я не ослышался?
— Нет, — для большей убедительности я даже прихлопнула кулачком по столу.
— Ах ты маленькая шлюшка! — Григорич схватил меня за воротник и принялся душить. Я попыталась закричать, но у меня ничего не получилось. Перед глазами завертелись ярко-красные круги. «Ну, вот и все, наверное, это конец», — подумала я, но тут Григорич убрал руки. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Очухалась? — зло спросил он.
— Вроде бы.
— Ты, дочка, знай: я не люблю, когда со мной так разговаривают. Скажи, ты домой хочешь?
— Хочу.
— Тогда делай то, что я тебе говорю.
— Я поссорилась с Маратом.
— Как поссорилась, так и помиришься. Дело молодое, не хитрое. Скажешь, что муж еще на недельку в Пусане задерживается. Давай, переспи ночку, а завтра подъедешь к русскому ресторану и встретишься с ним за обедом. Будь поласковей — и больше никаких выступлений! Усекла?
— Усекла.
— А если вздумаешь разбить трубку, то я тебе голову собственными руками откручу!
Поняла?
— Поняла.
— Ну, вот и замечательно. Я же знал, что ты у нас умненькая девочка. Даже жалко такую красавицу в бордель отдавать. Давай Марата немного покрутим, а затем я отправлю тебя домой. Иди, милая, выспись, ты должна хорошо выглядеть: ведь завтра на работу. Я смотрю, Марат тебе новый костюм прикупил, туфельки. Видишь, как он
тебя любит…
В комнату вошел лысый и повел меня в спальню. Я села на кровать и презрительно посмотрела на него.
— Что уставилась?
— Не знала, что ты так ябедничать любишь!
— Ты же не захотела по-хорошему. Говорил тебе по-человечески: садись в машину, а ты мне спектакль устроила.
— Так в машину не приглашают.
— А как приглашают?
— Выходят из машины и открывают даме дверь.
— Но ты же не дама.
— А КТО Я?
— Проститутка, работающая на Григорича.
— Это ты на него работаешь! — разозлилась я. — А я жертва обстоятельств.
— На жертву ты меньше всего похожа. Мне кажется, что, когда ты ехала в Токио, прекрасно знала, на что шла.
— Это неправда! — горячо воскликнула я.
Я посмотрела на лысого и с удивлением обнаружила, что он немного покраснел. Все верно: я еще в тот раз поняла, что он ко мне неравнодушен. Так почему бы не воспользоваться этим? Только надо действовать осторожно, а то это до добра не доведет.
— Послушай, я бы хотела поговорить с тобой наедине. Закрой дверь.
— Зачем? — смутился лысый.
— Что, боишься, что ли?
— Кого?
— Да хотя бы меня.
— Ты что, чокнулась совсем? Это ты должна меня бояться.
— Я тебя не боюсь, так что закрой дверь — поговорить надо.
Лысый послушно закрыл дверь и сел на стул. Я принялась-ходить по комнате, затем остановилась, случайно подняла голову и увидела глазок видеокамеры, вмонтированной в стену. Все ясно, значит, говорить мне с лысым больше не о чем. Григорич сидит в своей гостиной и с большим интересом наблюдает за этой сценой. Я сделала вид, что не заметила видеокамеру.
— Ну, о чем ты хочешь со мной поговорить, — спросил лысый.
— Знаешь, Марат и вправду не убивал Толика.
— Ты это Григоричу сказала?
— Сказала. Он предлагает мне на него поработать. Как ты думаешь, а когда все закончится, он сдержит свое обещание?
— Какое обещание?
— Он вернет меня на родину?
— Если сказал, значит, вернет.
— Это точно?
— Думаю, что точно.
— Скажи, а ты видел мою подругу, как она там?
— Нормально.
— Что значит — нормально?
— Дипломата крутит.
— Он к ней приезжает?
— Он ее почти каждый день заказывает, так что твоя подруга теперь при деньгах. Крутит она его как хочет.
— Она хоть живая? — грустно спросила я.
— Живая, а что с ней будет? Ты что, ее уже хоронить собралась?
— Да нет, просто спросила. Ну, все, ты свободен.
— Ты больше ничего не хочешь сказать? — удивился лысый.
— Ничего. А ты что хотел от меня услышать?
— Стоило дверь закрывать, — сморщился он и направился к выходу.
Как только лысый ушел, я закрыла дверь на щеколду и села на кровать. Все-таки противно, когда над головой висит камера и все движения контролируются. Раздеваться я не решилась, пришлось лечь в одежде. Перед глазами стоял Марат, закутанный в простыню, и от этого мне опять захотелось плакать.
На следующий день мне пришлось завтракать вместе с Григоричем, внимательно выслушивая его наставления.
— Надо тебя переодеть, чтобы ты в од нов и том же не ходила.
Через несколько минут лысый прине красивое стильное темно-красное платье полностью соответствовавшее моему придирчивому вкусу.
— Ну-ка, примерь, дочка, — улыбнулся Григорич.
— Отвернись.
— Ты что, дочка, что я там не видел! Переодевайся без стеснения.
Я не стала спорить, быстро скинула костюм, купленный Маратом, и надела платье.
— Вот это другой разговор, — улыбнулся Григорич и позвал лысого.
— Костик, отвези девочку.
Как только мы отъехали от этого кошмарного дома, лысый хитро посмотрел на меня и, улыбаясь, спросил:
— Так о чем ты вчера хотела со мной поговорить?
— Я же тебе все сказала.
— Я же не дурак! Я видел, что ты засекла камеру.
— Какой ты умный.
— А ты сомневалась?
— Нет.
— Говори, чего хотела.
— Я хотела, чтобы ты написал мне адрес того самого кабаре, где сейчас вкалывает моя подруга. Я пока плохо ориентируюсь в Токио, вернее, совсем не ориентируюсь. Я даже не знаю, где находится это кабаре. Здесь так много проспектов, дома все похожи. Я и гостиницу-то, где нас с девчонками поселили, теперь не найду.
— А зачем тебе ее искать?
— Это уже второй вопрос. Так ты сможешь мне помочь?
— Нет.
— Тебе что, тяжело это сделать? Всего-то
нужно адрес написать.
— Сто баксов.
— Чего?!
— Сто баксов.
— Ты же прекрасно знаешь, что у меня нет денег.
— Тогда у меня нет адреса.
Я порылась в сумочке и достала стодолларовую купюру.
— Держи.
— А ты на глазах богатеешь! А говорила — нет. Это тебе Марат за ночь заплатил?
— Не твое дело. Пиши адрес. Лысый остановил машину, достал листок и написал название улицы и район где находится кабаре. Я свернула листок и положила его в сумочку.
— Если ты что-нибудь против Григорича замышляешь, я сразу тебе говорю: пустое все это. Григорич тебя из-под земли достанет.
— С чего ты взял, что я что-то замышляю?
— Это я так, на всякий случай тебя предупредил.
Мы подъехали к ресторану.
— На часах без пятнадцати двенадцать, как убить время, ты знаешь. Встречаемся ровно через три дня на этом же месте. Я думаю, ты добудешь нужные сведения. Запомни: через три дня в половине двенадцатого на этом же месте. Повтори.
— Я все запомнила, что повторять. Кстати, номер в гостинице все еще закреплен за мной? Я смогу там переночевать, если захочу?
— Нет. Григорич снял бронь. В этом номере теперь живут совсем другие люди.
— Но почему?
— По кочану. Ты что думала, на тебя по-прежнему будут тратиться? Ты еще и эти-то бабки не отработала.
— Ну, вы молодцы! А где же я, по-вашему, буду ночевать?
— У Марата.
— А если он не захочет?
— Сделай так, чтобы захотел.
— Короче, в этот раз вы вообще решили оставить меня без крыши…
— Если какие-то трудности возникнут — у тебя есть связь. Только не вздумай больше бить трубку, а то нарвешься на крупные неприятности.
— Кто будет платить за обед в ресторане?
— Марат.
— Ну а если он не захочет?
— Сделай так, чтобы захотел.
— Странно как-то получается. Оставляете меня, по сути дела, на улице, без гроша в кармане и еще хотите, чтобы я добывала для вас нужные сведения! Ты хоть знаешь, сколько стоит здесь обед?
— Не забывай, что сегодня утром Григорич подарил тебе это платье, а оно, между прочим, очень дорого стоит.
— Но я же не могу заплатить этим платьем за обед в ресторане!
— Пусть за тебя заплатит Марат. А то ты слишком много начала требовать. На тебя уже и так выше крыши потратили. Чтобы вернуть нам должок, тебе придется обслуживать в день не меньше десяти клиентов! Нам грохнуть тебя легче, чем заплатить за обед в ресторане!
Неожиданно зазвонил телефон. Вздрогнув, я достала трубку.
— Ну что, дочка, Костик ввел тебя в курс дела?
— Он сказал, что ты оставил меня без средств к существованию.
— Так заработай эти средства.
— Вообще-то, ты меня к Марату подсылаешь не деньги зарабатывать…
— И это не помешает, — усмехнулся Гри-горич.
Я не захотела продолжать разговор и спрятала трубку в сумочку.
— Теперь-то ты поняла, что инициатива исходила не от меня, а от Григорича, — попытался оправдаться лысый.
— Мне без разницы, от кого она исходила, главное, что я по уши влипла в дерьмо. — Хлопнув дверью, я вышла из машины.
— Ирина! — крикнул лысый мне вслед.
Я повернулась и постаралась улыбнуться.
Нечего показывать этому придурку, что на душе кошки скребут.
— Что?
— Постарайся сделать все правильно.
Не ответив, я зашла в ресторан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29