И вообще: не имей привычки меня перебивать.
— С какой это стати я должна молчать! Вы тут свои отношения выясняете, а я должна страдать! Я ни у кого ничего не брала. Меня полгода никто ни о чем не спрашивал и не предупреждал. Почему я должна тут сидеть?
— Сейчас я поговорю, и нас выпустят.
— Ты уверен? Я тут уже слышала реплику про маскарад, который может стоить тебе жизни! Тебя грохнут, а я под раздачу попаду!
— Что ты сейчас хочешь?
— Я хочу, чтобы меня выпустили.
— Ты хочешь уйти без меня?
— Конечно, твои дела — ты и разбирайся, а у меня своих дел по горло.
— Да какие у тебя могут быть дела! Все равно задницу целый день в гостинице паришь!
— Да что ты вообще про меня знаешь! У меня проблем столько, что тебе и не снилось!
— Надо же, какая ты у нас занятая! Мордоворот, удивленно смотревший на нас, не выдержал:
— Послушайте, вам не кажется, что вы тут не одни? Для выяснения отношений я отведу вам другое время.
— Мы уже давно все выяснили, — пробурчала я, зло, посмотрев на Марата.
Рустам усмехнулся и спросил:
— Марат, что за телка такая строптивая? Я еще не видел, чтобы телки с тобой так разговаривали. Это проститутка?
— Нет, замужняя. Супруг у нее шишка на ровном месте, а вот сама она на голову слаба.
— Я так и подумал. Ее, наверное, роняли в детстве.
— Главное, чтобы у тебя голова была на месте, — пригрозила я Рустаму.
Рустам побагровел и посмотрел на Марата.
— Скажи своей телке, чтобы она язык прикусила. Ты меня знаешь — я могу ее так отделать, что никто не узнает!
— Это не моя телка, — ответил Марат. Я расширила глаза от удивления.
— Чья же, если не твоя?
— Не знаю, — ответил Марат, — но не моя, это точно.
— Не ты ли сегодня всю ночь шептал мне на ухо, как тебе хорошо и как жаль, что я замужем?
— Это было в момент сексуального порыва. Это не в счет.
— Ты хочешь сказать, что все наши отношения в постели не в счет? Все это было несерьезно?
— Конечно, нет.
— Тогда что же это было?
— Подумаешь, просто перепихнулись, и все.
— Ах ты, скотина!
— От такой же слышу.
— Я думала, что ты хоть чуть-чуть меня любишь.
— Ты неправильно думала.
— Скотина! Сутенер ты хренов!
— Прекратите! — заорал Рустам. — Немедленно прекратите! Вы не одни. Просидели вдвоем почти три часа и не смогли выяснить отношения! А ты, милая, заткнись!
Я заткнулась и стала отряхивать свой костюм. Боль и унижение захлестнули меня. Хотелось огреть Марата по голове чем-нибудь тяжелым.
— Марат, я хочу получить свои деньги обратно, — спокойно сказал Рустам.
— У меня сейчас нет.
— Я слышу это ровно полгода.
— Рустам, я же тебе сказал: как будут, сразу же отдам. Ты же меня знаешь.
— Знать-то я тебя знаю, только денег своих не вижу. Полгода назад я дал тебе сто тысяч баксов на пару недель и до сих пор не могу получить их обратно.
— Рустам, но в жизни всякое случается, вот и у меня возникли определенные трудности. Нужно еще немного подождать.
— Сколько?
— Пару недель.
— Хорошо. Я подожду, только ты все это время просидишь здесь, в этом подвале.
— Ты с ума сошел!
— Я не сошел. Я просто хочу получить свои деньги обратно.
— Как же ты их получишь, если я буду сидеть здесь? Деньги же сами с неба не упадут. Их надо найти, а, кроме меня, это никто не сможет сделать.
— Хорошо, тогда в этом подвале будет сидеть твоя телка.
— Вот это другой разговор, — обрадовался Марат.
— Вы что, совсем спятили! Я тут сидеть не буду! Ну и подонок ты, Марат! Таких придурков еще поискать надо!
Рустам внимательно посмотрел на Марата и ехидно улыбнулся:
— Телка твоя больно нагло себя ведет, а ты терпишь. Что-то я раньше за тобой такого не замечал. Сейчас я проверю, дорога она тебе или нет. Я хочу знать точно, вернешься ты за ней или нет, если я тебя отпущу, а то, может, ты уйдешь с концами. Мне останется ее только грохнуть. Мы с тобой друзья, ас друзьями делятся не только женами. Она же тебе не жена. Вспомни, сколько раз мы с тобой в бане вместе парились, сколько проституток перетрахали. Так поделись со мной и этой телкой.
Рустам встал со стула и подошел ко мне.
— Ну что, девочка, тебе придется развлечь меня и моих ребят. Тогда мы подружимся.
Я вжалась в стену и с ужасом посмотрела Я на Марата.
— Марат, неужели ты этого придурка ко мне подпустишь?
Марат сидел с безразличным видом и старался не смотреть в мою сторону. Рустам размахнулся и с силой ударил меня по уху.
— Это тебе за придурка, — сказал они начал настегивать штаны.
Я дотронулась до уха. Рука тут же испачкалась в крови. Закружилась голова, в глазах потемнело.
— Ты мне разбил ухо, — прошептала я.
— В следующий раз я разобью тебе не только ухо, но и еще что-нибудь. Ты у меня кровью харкать будешь, тварь!
Я снова посмотрела на Марата, но он сидел без движений.
— Марат, а ты сволочь порядочная! Рустам подошел ко мне и взял за подбородок. Я вывернула голову и сильно укусила его за руку. Он заорал, отскочил и стал трясти рукой.
— Ну, сука, держись! Ко мне тут же подскочили до сего момента скучавшие рядом с дверью мужики и принялись рвать юбку и пиджак.
Я громко кричала и брыкалась, одновременно пытаясь уклониться от ударов.
— Рустам, скажи им, чтобы прекратили! — попросил Марат и подошел ко мне.
Мужики отпустили меня и вопросительно посмотрели на Рустама.
— Оставьте ее, — сказал он.
Стукнув меня последний раз, мужики отошли к двери. Я громко заревела и стала осматривать свою разорванную одежду. Из пиджака торчала грудь, хотя пиджаком эти лохмотья назвать было трудно, от юбки ничего не осталось, по всему телу были ссадины, и сочилась кровь. Я подползла к стене и села, поджав ноги к груди, чтобы не было видно моего голого тела. В этот момент больше всего на свете мне хотелось вернуться на родину, какой бы жестокой она ни была. По крайней мере, там у меня был паспорт, какие-то права и не было этих страшных мужиков. Григорич уже, наверное, звонит черт знает сколько и не может дозвониться. Подумает, что я сбежала, и убьет Натку. От этих мыслей мне стало совсем худо, и я заревела еще громче. Мне стало так жалко себя, что хоть волком вой. Ведь я, молодая и красивая, окончила хореографическую школу, а потом хореографическое училище с красным дипломом. Талантливая, подающая надежды балерина, а сижу в такой дыре без денег, документов, да и вообще в чужой стране. Не знаю даже английского языка. Мне бы танцевать в «Лебедином озере» и не морочить себе голову, но что сделаешь, уж если я такой уродилась. Правильно говорят, что в семье не без урода. Ну не могу я танцевать за жалкую зарплату, хоть убейте меня. Чтобы хорошо танцевать, нужно хорошо материально подпитываться, иначе танец будет просто не в кайф.
— Прекрати истерику, — ледяным голосом произнес Марат.
Но я словно и не слышала его, заревев еще громче.
— Прекрати, я сказал.
Наконец я замолчала и только изредка продолжала всхлипывать. Рустам, достав носовой платок, попрыскал на него дезодорантом и перевязал рану на руке. Затем он посмотрел на Марата и спросил:
— Марат, в чем дело? Тебе эта телка дорога?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Насчет этой телки у меня совсем другие планы. Я придумал одно дельце, и довольно выгодное. Телку трогать не надо, а то нам с этого дельца ничего не выгорит.
— Каково дельце? — заинтересовался Рустам.
— Это телка не простая, а золотая. У нее муж крупный бизнесмен. Бабок у него немерено. Она живет в шикарном отеле напротив русского ресторана. Сам знаешь, что это за отель. Какая-нибудь шелупень там не останавливается. Эта телка снимает номер за три штуки баксов в сутки. Ее муж улетел на несколько дней в Пусан по поводу какой-то важной сделки, но со дня на день должен вернуться. Ты улавливаешь, на что я намекаю?
— Улавливаю.
— Муж не знает, куда девать лишние бабки и очень сильно любит свою красавицу-жену. Как ты думаешь, он на нас обидится, если мы у него попросим немного денег?
— Думаю, что нет.
— И я так думаю. Если он желает видеть свою ненаглядную целой и невредимой, пусть заплатит и забирает ее обратно.
— А что эта телка делала в твоей постели?
— Глупый вопрос! Трахалась, конечно.
— Ну, ты даешь! Ты всегда был большой оригинал. А где ты ее подцепил?
— Я ее снял в ресторане. Обедали за соседними столиками. Ты же знаешь этих богатых замужних баб. Как только их мужья уезжают, они ищут, на какой бы кол залезть.
— Что же ты сразу не сказал, что с такой золотой курицей познакомился, — засмеялся Рустам.
— Да я хотел ее для себя оставить, но теперь вижу — придется с тобой поделиться. Я когда с ней познакомился, сразу понял, что ее муженька можно хорошо потрясти. Думаю, потрахаю, затем спрячу и буду мужу диктовать условия. Ты зря ей ухо разбил, теперь этот коммерс может ничего не дать.
— Даст, куда денется! Эти лохи за своих проституток-жен могут любые бабки отвалить. Сколько мы с него потребуем?
— Двести тысяч баксов, — произнес Марат. — Как раз сотня твоя. Я возвращаю тебе долг.
— Нет, так не пойдет. — Почему?
— Давай больше, чтобы обидно не было. Не каждый же день можно такую золотую курицу найти. Сотка — это долг, но ведь я еще хочу в наваре остаться.
— Рустам, с каких это пор ты стал рассуждать, как коммерсант.
— С тех пор, как ты меня на сотку баксов нагрел. Давай триста, чтобы никому не было обидно. Сто пятьдесят твои и сто пятьдесят мои. Согласен?
— По рукам. Думаю, что сумма для него реальная.
— Так, а как нам теперь с ее мужем связаться?
— Будет ему звонить, чтобы срочно вылетал, — засмеялся Марат и посмотрел в мою сторону.
От услышанного меня затрясло, я была готова провалиться сквозь землю. Господи, какой ужас! Вот это я попала! Ну, за что мне выпали такие испытания? Я посмотрела на Марата глазами, полными слез, и в сердцах произнесла:
— Какая же ты сволочь! Я даже представить не могла, какая ты сволочь!
Марат весело рассмеялся:
— В следующий раз будешь умнее! Захочешь впредь под кого-нибудь лечь — сто раз все перепроверишь, чтобы заранее знать, с кем имеешь дело. Это я так — даю тебе житейский совет на будущее.
— Господи, какая же ты сволочь! Гад ползучий! Вымогатель хренов! — меня трясло от злости.
— Уже поздно что-то менять. Твой муженек заплатит нам по полной программе.
— Ненавижу!
— Мне плевать на твои чувства! Рустам с усмешкой посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Марата.
— Послушай, Марат, может, я ее все-таки трахну, а то как-то не по-товарищески получается. Ты ее трахал, а я нет.
— Разница в том, что я был с ней крайне любезен, поэтому она мне дала сама. С тобой по желанию не получится, только все руки искусает. Оставь ее — что, у нас шалав мало? С этой только сажей перемажешься. Да и скажу тебе по секрету: когда я ее трахал, то сразу понял — ничего в ней особенного нет. Даже не возбудился толком.
— Не ври, — не выдержала я. — Стонал так, что я чуть не оглохла.
— Послушай, подруга, да ты слишком высокого мнения о себе, — засмеялся Марат. — Ты даже и представить себе не могла, что я трахал тебя, богатую суку, через силу, потому что знал, что с тебя можно кое-что поиметь.
— Да пошел ты! А туфли тогда за триста баксов, зачем купил?
— Я что, дурак — за просто так тратиться? Я ведь прекрасно знал, что твой супруг вернет мне эти баксы с лихвой.
— Дерьмо!
— Ты не лучше!
— Ну, хватит, — перебил нас Рустам. — Хватит, а то это может продолжаться до бесконечности. Ох, и противная баба. Представляю, как она своего муженька пилит. Мне уже и трахать ее не хочется. Марат, пойдем наверх, коньячка выпьем, за жизнь, потрещим. Мы же с тобой друзья все-таки? Я прикажу, чтобы сейчас самых лучших девочек привезли. За делом и разработаем план, как нам побыстрее на ее мужа выйти.
— Хорошо, только пусть она своему муженьку сначала позвонит и скажет, что у нее неприятности. Пусть он срочно свяжется с банком и попросит приготовить деньги. Затем пусть вылетает и сидит в гостинице ждет указаний. Рустам протянул Марату мобильный телефон. Марат подошел ко мне и протянул трубку.
— Скажешь то, что я велел. Потом отдашь мне трубку, и я добавлю ему пару слов.
Я с ужасом посмотрела на протянутую трубку и растерянно произнесла:
— Я номера не знаю.
— Вспоминай.
— Правда, не знаю.
— Когда он должен прилететь?
— Со дня на день.
— Звони ему.
— Я забыла номер телефона. Он у меня в сумочке, а сумочка осталась у тебя в квартире. За ней надо ехать. Я как чувствовала, что сумка мне пригодится. Хотела взять, да не дали.
— Врешь.
— Не вру.
— Если врешь, то я тебе хребет переломаю. Поняла?
— Поняла.
— Так ты будешь звонить?
— Мне некуда звонить. Нет у меня никакого мужа, — голос мой задрожал, я готова была разреветься в любую минуту.
— Кончай базарить! Говори, будешь звонить или нет?
— Нет.
— Смотри. Я не поленюсь и привезу твою сумочку.
— Марат, если муж со дня на день прилетит, может, написать ему письмо и оставить в номере? — спросил Рустам.
— Неплохая идея. Надо подумать, но звонить она все равно будет. Ладно, пойдем наверх, а то я и в самом деле тут припарился.
Марат вместе с Рустамом направились к выходу, а я отчаянно закричала:
— Я тут одна не останусь!
— Останешься, — засмеялся Марат.
— Я крыс боюсь!
— Не бойся. Они не такие уж и страшные.
— Они мне отгрызут ноги! И вообще, если мой муж узнает, что я сидела в подвале с крысами, а тем более увидит меня с откушенной ногой, он ничего вам не даст.
Когда захлопнулась дверь, и я осталась одна, меня охватило жуткое чувство страха. Я отодвинулась от стены — ведь по ней могла ползти крыса. Упав на пол, я громко зарыдала от собственного бессилия и предательства Марата. Как он посмел! Подонок! Если бы у меня и в самом деле был богатый муж, то я бы строго-настрого наказала ему ничего не давать этим придуркам. Ублюдки проклятые, как их только земля держит. Но к моему глубокому сожалению, у меня не было богатого мужа и я даже представить не могла, кому звонить, когда мне дадут мобильный. Если только в ближайшее отделение полиции.
ГЛАВА 9
Я лежала на холодном и сыром полу, прислушиваясь к каждому звуку. Плакать уже не было сил. Говорят, если много плакать, можно выплакать все слезы. Пришлось убедиться в этом на собственном опыте. Тело болело, ухо ныло так жутко, что хотелось кричать. Сколько я пролежала — не знаю. Время шло медленно и нудно. От пола тянуло холодом и сыростью. Набросав немного соломы, я села, съежившись, как собачонка. Голова болела, но слез по-прежнему не было.
Вдруг что-то заскрипело, и я в испуге подняла голову. На пороге стоял полупьяный Марат. В руках он держал пистолет. Я быстро отползла к стене.
— Ты пришел меня убить? — хрипло спросила я.
— Я пришел тебя спасти, — ответил Марат.
— Зачем?
— Глупый вопрос. Тебе что, не хочется на свободу?
— Ну как тебе сказать? Смотря, что меня ждет на свободе.
Марат подошел ко мне и протянул руку.
— Вставай, надо срочно уходить. Потом будет поздно.
Я встала, но так и не решилась подать Марату руку. Мы подошли к входной двери. Я заглянула в глаза Марату и подозрительно спросила:
— Куда ты меня ведешь?
— На свободу.
— Я хочу знать, куда именно?
— Поедем ко мне. Хочешь, я довезу тебя до гостиницы?
— Ты меня разыгрываешь?
— Мне кажется, что нам обоим сейчас не до шуток.
Мы вышли из подвала. Яркий электрический свет ослепил глаза. Марат схватил меня за руку и потащил по коридору. В конце коридора я увидела лежащего на полу человека и громко закричала. Сомнений не было — это был Рустам. Посреди его лба зияла огромная дыра. Широко раскрытые глаза, казалось, смотрели прямо на меня.
— Да не ори, ты. Закрой рот, — осадил меня Марат.
Я послушно закрыла рот и испуганно посмотрела на него.
— Что здесь произошло?
— Ничего особенного. — Кто это его?
— Я.
Перешагнув через тело Рустама, мы вышли в большую гостиную и бросились к входной двери. Обернувшись, я увидела, что у камина лежат еще два безжизненных тела. Это были те молодчики, которые пытались меня изнасиловать.
— Они мертвы?
— Ну а ты как думаешь?
— Думаю, что да.
— Вот видишь, какая ты у нас сообразительная.
— Кто их убил?
— Я.
Перед тем как открыть дверь, Марат внимательно посмотрел на меня и задумчиво сказал:
— Тебе нельзя в таком виде на улицу. Ты же совсем голая. Снимай с себя эти лохмотья.
— Но мне нечего надеть.
Марат подбежал к одному из убитых мордоворотов и стал стягивать с него рубашку и пиджак.
— Прекрати! — закричала я. — Я не одену одежду с трупа.
— Послушай, может быть, хватит диктовать мне свои условия! Давай одевайся и поменьше думай о том, кто носил эту одежду раньше. Я понимаю, что ты у нас кисейная барышня, но сейчас не время ломаться!
— Я не ломаюсь. Просто я еще никогда не носила одежду с покойников.
— Я раньше тоже много что в жизни не делал, но жизнь заставила меня делать то, чего я не хочу.
Марат кинул мне большую шелковую рубашку и необъятный пиджак. Я повертела рубашку в руках и жалобно произнесла:
— Тут кровь на воротнике…
— Ну и черт с ней, с этой кровью!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— С какой это стати я должна молчать! Вы тут свои отношения выясняете, а я должна страдать! Я ни у кого ничего не брала. Меня полгода никто ни о чем не спрашивал и не предупреждал. Почему я должна тут сидеть?
— Сейчас я поговорю, и нас выпустят.
— Ты уверен? Я тут уже слышала реплику про маскарад, который может стоить тебе жизни! Тебя грохнут, а я под раздачу попаду!
— Что ты сейчас хочешь?
— Я хочу, чтобы меня выпустили.
— Ты хочешь уйти без меня?
— Конечно, твои дела — ты и разбирайся, а у меня своих дел по горло.
— Да какие у тебя могут быть дела! Все равно задницу целый день в гостинице паришь!
— Да что ты вообще про меня знаешь! У меня проблем столько, что тебе и не снилось!
— Надо же, какая ты у нас занятая! Мордоворот, удивленно смотревший на нас, не выдержал:
— Послушайте, вам не кажется, что вы тут не одни? Для выяснения отношений я отведу вам другое время.
— Мы уже давно все выяснили, — пробурчала я, зло, посмотрев на Марата.
Рустам усмехнулся и спросил:
— Марат, что за телка такая строптивая? Я еще не видел, чтобы телки с тобой так разговаривали. Это проститутка?
— Нет, замужняя. Супруг у нее шишка на ровном месте, а вот сама она на голову слаба.
— Я так и подумал. Ее, наверное, роняли в детстве.
— Главное, чтобы у тебя голова была на месте, — пригрозила я Рустаму.
Рустам побагровел и посмотрел на Марата.
— Скажи своей телке, чтобы она язык прикусила. Ты меня знаешь — я могу ее так отделать, что никто не узнает!
— Это не моя телка, — ответил Марат. Я расширила глаза от удивления.
— Чья же, если не твоя?
— Не знаю, — ответил Марат, — но не моя, это точно.
— Не ты ли сегодня всю ночь шептал мне на ухо, как тебе хорошо и как жаль, что я замужем?
— Это было в момент сексуального порыва. Это не в счет.
— Ты хочешь сказать, что все наши отношения в постели не в счет? Все это было несерьезно?
— Конечно, нет.
— Тогда что же это было?
— Подумаешь, просто перепихнулись, и все.
— Ах ты, скотина!
— От такой же слышу.
— Я думала, что ты хоть чуть-чуть меня любишь.
— Ты неправильно думала.
— Скотина! Сутенер ты хренов!
— Прекратите! — заорал Рустам. — Немедленно прекратите! Вы не одни. Просидели вдвоем почти три часа и не смогли выяснить отношения! А ты, милая, заткнись!
Я заткнулась и стала отряхивать свой костюм. Боль и унижение захлестнули меня. Хотелось огреть Марата по голове чем-нибудь тяжелым.
— Марат, я хочу получить свои деньги обратно, — спокойно сказал Рустам.
— У меня сейчас нет.
— Я слышу это ровно полгода.
— Рустам, я же тебе сказал: как будут, сразу же отдам. Ты же меня знаешь.
— Знать-то я тебя знаю, только денег своих не вижу. Полгода назад я дал тебе сто тысяч баксов на пару недель и до сих пор не могу получить их обратно.
— Рустам, но в жизни всякое случается, вот и у меня возникли определенные трудности. Нужно еще немного подождать.
— Сколько?
— Пару недель.
— Хорошо. Я подожду, только ты все это время просидишь здесь, в этом подвале.
— Ты с ума сошел!
— Я не сошел. Я просто хочу получить свои деньги обратно.
— Как же ты их получишь, если я буду сидеть здесь? Деньги же сами с неба не упадут. Их надо найти, а, кроме меня, это никто не сможет сделать.
— Хорошо, тогда в этом подвале будет сидеть твоя телка.
— Вот это другой разговор, — обрадовался Марат.
— Вы что, совсем спятили! Я тут сидеть не буду! Ну и подонок ты, Марат! Таких придурков еще поискать надо!
Рустам внимательно посмотрел на Марата и ехидно улыбнулся:
— Телка твоя больно нагло себя ведет, а ты терпишь. Что-то я раньше за тобой такого не замечал. Сейчас я проверю, дорога она тебе или нет. Я хочу знать точно, вернешься ты за ней или нет, если я тебя отпущу, а то, может, ты уйдешь с концами. Мне останется ее только грохнуть. Мы с тобой друзья, ас друзьями делятся не только женами. Она же тебе не жена. Вспомни, сколько раз мы с тобой в бане вместе парились, сколько проституток перетрахали. Так поделись со мной и этой телкой.
Рустам встал со стула и подошел ко мне.
— Ну что, девочка, тебе придется развлечь меня и моих ребят. Тогда мы подружимся.
Я вжалась в стену и с ужасом посмотрела Я на Марата.
— Марат, неужели ты этого придурка ко мне подпустишь?
Марат сидел с безразличным видом и старался не смотреть в мою сторону. Рустам размахнулся и с силой ударил меня по уху.
— Это тебе за придурка, — сказал они начал настегивать штаны.
Я дотронулась до уха. Рука тут же испачкалась в крови. Закружилась голова, в глазах потемнело.
— Ты мне разбил ухо, — прошептала я.
— В следующий раз я разобью тебе не только ухо, но и еще что-нибудь. Ты у меня кровью харкать будешь, тварь!
Я снова посмотрела на Марата, но он сидел без движений.
— Марат, а ты сволочь порядочная! Рустам подошел ко мне и взял за подбородок. Я вывернула голову и сильно укусила его за руку. Он заорал, отскочил и стал трясти рукой.
— Ну, сука, держись! Ко мне тут же подскочили до сего момента скучавшие рядом с дверью мужики и принялись рвать юбку и пиджак.
Я громко кричала и брыкалась, одновременно пытаясь уклониться от ударов.
— Рустам, скажи им, чтобы прекратили! — попросил Марат и подошел ко мне.
Мужики отпустили меня и вопросительно посмотрели на Рустама.
— Оставьте ее, — сказал он.
Стукнув меня последний раз, мужики отошли к двери. Я громко заревела и стала осматривать свою разорванную одежду. Из пиджака торчала грудь, хотя пиджаком эти лохмотья назвать было трудно, от юбки ничего не осталось, по всему телу были ссадины, и сочилась кровь. Я подползла к стене и села, поджав ноги к груди, чтобы не было видно моего голого тела. В этот момент больше всего на свете мне хотелось вернуться на родину, какой бы жестокой она ни была. По крайней мере, там у меня был паспорт, какие-то права и не было этих страшных мужиков. Григорич уже, наверное, звонит черт знает сколько и не может дозвониться. Подумает, что я сбежала, и убьет Натку. От этих мыслей мне стало совсем худо, и я заревела еще громче. Мне стало так жалко себя, что хоть волком вой. Ведь я, молодая и красивая, окончила хореографическую школу, а потом хореографическое училище с красным дипломом. Талантливая, подающая надежды балерина, а сижу в такой дыре без денег, документов, да и вообще в чужой стране. Не знаю даже английского языка. Мне бы танцевать в «Лебедином озере» и не морочить себе голову, но что сделаешь, уж если я такой уродилась. Правильно говорят, что в семье не без урода. Ну не могу я танцевать за жалкую зарплату, хоть убейте меня. Чтобы хорошо танцевать, нужно хорошо материально подпитываться, иначе танец будет просто не в кайф.
— Прекрати истерику, — ледяным голосом произнес Марат.
Но я словно и не слышала его, заревев еще громче.
— Прекрати, я сказал.
Наконец я замолчала и только изредка продолжала всхлипывать. Рустам, достав носовой платок, попрыскал на него дезодорантом и перевязал рану на руке. Затем он посмотрел на Марата и спросил:
— Марат, в чем дело? Тебе эта телка дорога?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Насчет этой телки у меня совсем другие планы. Я придумал одно дельце, и довольно выгодное. Телку трогать не надо, а то нам с этого дельца ничего не выгорит.
— Каково дельце? — заинтересовался Рустам.
— Это телка не простая, а золотая. У нее муж крупный бизнесмен. Бабок у него немерено. Она живет в шикарном отеле напротив русского ресторана. Сам знаешь, что это за отель. Какая-нибудь шелупень там не останавливается. Эта телка снимает номер за три штуки баксов в сутки. Ее муж улетел на несколько дней в Пусан по поводу какой-то важной сделки, но со дня на день должен вернуться. Ты улавливаешь, на что я намекаю?
— Улавливаю.
— Муж не знает, куда девать лишние бабки и очень сильно любит свою красавицу-жену. Как ты думаешь, он на нас обидится, если мы у него попросим немного денег?
— Думаю, что нет.
— И я так думаю. Если он желает видеть свою ненаглядную целой и невредимой, пусть заплатит и забирает ее обратно.
— А что эта телка делала в твоей постели?
— Глупый вопрос! Трахалась, конечно.
— Ну, ты даешь! Ты всегда был большой оригинал. А где ты ее подцепил?
— Я ее снял в ресторане. Обедали за соседними столиками. Ты же знаешь этих богатых замужних баб. Как только их мужья уезжают, они ищут, на какой бы кол залезть.
— Что же ты сразу не сказал, что с такой золотой курицей познакомился, — засмеялся Рустам.
— Да я хотел ее для себя оставить, но теперь вижу — придется с тобой поделиться. Я когда с ней познакомился, сразу понял, что ее муженька можно хорошо потрясти. Думаю, потрахаю, затем спрячу и буду мужу диктовать условия. Ты зря ей ухо разбил, теперь этот коммерс может ничего не дать.
— Даст, куда денется! Эти лохи за своих проституток-жен могут любые бабки отвалить. Сколько мы с него потребуем?
— Двести тысяч баксов, — произнес Марат. — Как раз сотня твоя. Я возвращаю тебе долг.
— Нет, так не пойдет. — Почему?
— Давай больше, чтобы обидно не было. Не каждый же день можно такую золотую курицу найти. Сотка — это долг, но ведь я еще хочу в наваре остаться.
— Рустам, с каких это пор ты стал рассуждать, как коммерсант.
— С тех пор, как ты меня на сотку баксов нагрел. Давай триста, чтобы никому не было обидно. Сто пятьдесят твои и сто пятьдесят мои. Согласен?
— По рукам. Думаю, что сумма для него реальная.
— Так, а как нам теперь с ее мужем связаться?
— Будет ему звонить, чтобы срочно вылетал, — засмеялся Марат и посмотрел в мою сторону.
От услышанного меня затрясло, я была готова провалиться сквозь землю. Господи, какой ужас! Вот это я попала! Ну, за что мне выпали такие испытания? Я посмотрела на Марата глазами, полными слез, и в сердцах произнесла:
— Какая же ты сволочь! Я даже представить не могла, какая ты сволочь!
Марат весело рассмеялся:
— В следующий раз будешь умнее! Захочешь впредь под кого-нибудь лечь — сто раз все перепроверишь, чтобы заранее знать, с кем имеешь дело. Это я так — даю тебе житейский совет на будущее.
— Господи, какая же ты сволочь! Гад ползучий! Вымогатель хренов! — меня трясло от злости.
— Уже поздно что-то менять. Твой муженек заплатит нам по полной программе.
— Ненавижу!
— Мне плевать на твои чувства! Рустам с усмешкой посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Марата.
— Послушай, Марат, может, я ее все-таки трахну, а то как-то не по-товарищески получается. Ты ее трахал, а я нет.
— Разница в том, что я был с ней крайне любезен, поэтому она мне дала сама. С тобой по желанию не получится, только все руки искусает. Оставь ее — что, у нас шалав мало? С этой только сажей перемажешься. Да и скажу тебе по секрету: когда я ее трахал, то сразу понял — ничего в ней особенного нет. Даже не возбудился толком.
— Не ври, — не выдержала я. — Стонал так, что я чуть не оглохла.
— Послушай, подруга, да ты слишком высокого мнения о себе, — засмеялся Марат. — Ты даже и представить себе не могла, что я трахал тебя, богатую суку, через силу, потому что знал, что с тебя можно кое-что поиметь.
— Да пошел ты! А туфли тогда за триста баксов, зачем купил?
— Я что, дурак — за просто так тратиться? Я ведь прекрасно знал, что твой супруг вернет мне эти баксы с лихвой.
— Дерьмо!
— Ты не лучше!
— Ну, хватит, — перебил нас Рустам. — Хватит, а то это может продолжаться до бесконечности. Ох, и противная баба. Представляю, как она своего муженька пилит. Мне уже и трахать ее не хочется. Марат, пойдем наверх, коньячка выпьем, за жизнь, потрещим. Мы же с тобой друзья все-таки? Я прикажу, чтобы сейчас самых лучших девочек привезли. За делом и разработаем план, как нам побыстрее на ее мужа выйти.
— Хорошо, только пусть она своему муженьку сначала позвонит и скажет, что у нее неприятности. Пусть он срочно свяжется с банком и попросит приготовить деньги. Затем пусть вылетает и сидит в гостинице ждет указаний. Рустам протянул Марату мобильный телефон. Марат подошел ко мне и протянул трубку.
— Скажешь то, что я велел. Потом отдашь мне трубку, и я добавлю ему пару слов.
Я с ужасом посмотрела на протянутую трубку и растерянно произнесла:
— Я номера не знаю.
— Вспоминай.
— Правда, не знаю.
— Когда он должен прилететь?
— Со дня на день.
— Звони ему.
— Я забыла номер телефона. Он у меня в сумочке, а сумочка осталась у тебя в квартире. За ней надо ехать. Я как чувствовала, что сумка мне пригодится. Хотела взять, да не дали.
— Врешь.
— Не вру.
— Если врешь, то я тебе хребет переломаю. Поняла?
— Поняла.
— Так ты будешь звонить?
— Мне некуда звонить. Нет у меня никакого мужа, — голос мой задрожал, я готова была разреветься в любую минуту.
— Кончай базарить! Говори, будешь звонить или нет?
— Нет.
— Смотри. Я не поленюсь и привезу твою сумочку.
— Марат, если муж со дня на день прилетит, может, написать ему письмо и оставить в номере? — спросил Рустам.
— Неплохая идея. Надо подумать, но звонить она все равно будет. Ладно, пойдем наверх, а то я и в самом деле тут припарился.
Марат вместе с Рустамом направились к выходу, а я отчаянно закричала:
— Я тут одна не останусь!
— Останешься, — засмеялся Марат.
— Я крыс боюсь!
— Не бойся. Они не такие уж и страшные.
— Они мне отгрызут ноги! И вообще, если мой муж узнает, что я сидела в подвале с крысами, а тем более увидит меня с откушенной ногой, он ничего вам не даст.
Когда захлопнулась дверь, и я осталась одна, меня охватило жуткое чувство страха. Я отодвинулась от стены — ведь по ней могла ползти крыса. Упав на пол, я громко зарыдала от собственного бессилия и предательства Марата. Как он посмел! Подонок! Если бы у меня и в самом деле был богатый муж, то я бы строго-настрого наказала ему ничего не давать этим придуркам. Ублюдки проклятые, как их только земля держит. Но к моему глубокому сожалению, у меня не было богатого мужа и я даже представить не могла, кому звонить, когда мне дадут мобильный. Если только в ближайшее отделение полиции.
ГЛАВА 9
Я лежала на холодном и сыром полу, прислушиваясь к каждому звуку. Плакать уже не было сил. Говорят, если много плакать, можно выплакать все слезы. Пришлось убедиться в этом на собственном опыте. Тело болело, ухо ныло так жутко, что хотелось кричать. Сколько я пролежала — не знаю. Время шло медленно и нудно. От пола тянуло холодом и сыростью. Набросав немного соломы, я села, съежившись, как собачонка. Голова болела, но слез по-прежнему не было.
Вдруг что-то заскрипело, и я в испуге подняла голову. На пороге стоял полупьяный Марат. В руках он держал пистолет. Я быстро отползла к стене.
— Ты пришел меня убить? — хрипло спросила я.
— Я пришел тебя спасти, — ответил Марат.
— Зачем?
— Глупый вопрос. Тебе что, не хочется на свободу?
— Ну как тебе сказать? Смотря, что меня ждет на свободе.
Марат подошел ко мне и протянул руку.
— Вставай, надо срочно уходить. Потом будет поздно.
Я встала, но так и не решилась подать Марату руку. Мы подошли к входной двери. Я заглянула в глаза Марату и подозрительно спросила:
— Куда ты меня ведешь?
— На свободу.
— Я хочу знать, куда именно?
— Поедем ко мне. Хочешь, я довезу тебя до гостиницы?
— Ты меня разыгрываешь?
— Мне кажется, что нам обоим сейчас не до шуток.
Мы вышли из подвала. Яркий электрический свет ослепил глаза. Марат схватил меня за руку и потащил по коридору. В конце коридора я увидела лежащего на полу человека и громко закричала. Сомнений не было — это был Рустам. Посреди его лба зияла огромная дыра. Широко раскрытые глаза, казалось, смотрели прямо на меня.
— Да не ори, ты. Закрой рот, — осадил меня Марат.
Я послушно закрыла рот и испуганно посмотрела на него.
— Что здесь произошло?
— Ничего особенного. — Кто это его?
— Я.
Перешагнув через тело Рустама, мы вышли в большую гостиную и бросились к входной двери. Обернувшись, я увидела, что у камина лежат еще два безжизненных тела. Это были те молодчики, которые пытались меня изнасиловать.
— Они мертвы?
— Ну а ты как думаешь?
— Думаю, что да.
— Вот видишь, какая ты у нас сообразительная.
— Кто их убил?
— Я.
Перед тем как открыть дверь, Марат внимательно посмотрел на меня и задумчиво сказал:
— Тебе нельзя в таком виде на улицу. Ты же совсем голая. Снимай с себя эти лохмотья.
— Но мне нечего надеть.
Марат подбежал к одному из убитых мордоворотов и стал стягивать с него рубашку и пиджак.
— Прекрати! — закричала я. — Я не одену одежду с трупа.
— Послушай, может быть, хватит диктовать мне свои условия! Давай одевайся и поменьше думай о том, кто носил эту одежду раньше. Я понимаю, что ты у нас кисейная барышня, но сейчас не время ломаться!
— Я не ломаюсь. Просто я еще никогда не носила одежду с покойников.
— Я раньше тоже много что в жизни не делал, но жизнь заставила меня делать то, чего я не хочу.
Марат кинул мне большую шелковую рубашку и необъятный пиджак. Я повертела рубашку в руках и жалобно произнесла:
— Тут кровь на воротнике…
— Ну и черт с ней, с этой кровью!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29