Еще четыре украшения, список которых у меня с собой, — Чевиот похлопал по нагрудному карману, — скорее всего, также находятся у вас.
— Как огорчительно для джентльмена слышать такое! Но у меня есть совершенно законный патент на ссуды.
— Данные драгоценности украдены.
— А мне откуда об этом знать? — осведомился Вулкан. Некоторое время он мелкими глотками пил бренди и курил сигару.
— Если они украдены, — продолжил он добродетельным тоном, — их следует вернуть. Но подумайте о моих затруднениях! Как вы сказали? Брошь с алмазом и еще чем-то в форме кораблика? Вы хоть представляете, сколько подобных безделушек проходит через мои руки и через руки моего главного крупье за год? И вы хотите, чтобы я запомнил какую-то одну?
— Да бросьте вы, — грубовато заявил Чевиот.
— Что, простите?
— Я сказал — бросьте, — повторил Чевиот, допивая бренди и ставя бокал на стол. — Я знаю, что квитанций вы не выдаете. Но вы ведете конторские книги, в которые записываете заложенные предметы и фамилии людей, принесших тот или иной заклад. Да или нет?
— Да, — не сразу ответил Вулкан. — Я веду счетные книги. А что вы, собственно, хотите узнать?
— Имя человека, заложившего брошь.
— И что предлагаете взамен? Нет, погодите! — Вулкан поднял руку с бокалом и расправил плечи. От него веяло такой грубой силой, что на фоне его внушительной фигуры Чевиот показался себе карликом и невольно вжался в сиденье. — Погодите, — повторил владелец игорного дома, — позвольте мне высказаться. Все, что вы можете мне предложить, касается моего заведения. Правда, содержание игорного дома находится вне закона. Однако у нас законы соблюдаются редко. Почему? Да потому, что невозможно убедить всех людей, что играть в азартные игры — преступление, при условии, разумеется, что никто не шельмует. Всем известно, что у меня игра ведется честно… Сейчас, — продолжал Вулкан после паузы, — я назову вам три причины, по которым вы не сумеете ни помочь, ни навредить мне. Во-первых, если ваша новая полиция задумает напасть на мой дом, меня предупредят заранее.
Чевиот кивнул.
— О да. Так я и думал, — подтвердил он и понял, что его стрела попала в цель.
Вулкан не дрогнул. Голос его не изменился. Стеклянный глаз был мертвенно тускл, зато в здоровом глазу появился зловещий отблеск.
— Во-вторых, — продолжил он, — вы ни за что не найдете свидетелей, согласных дать против меня показания в суде. Люди знатные откажутся выступать, опасаясь скандала. Другие… назовем их представителями среднего класса или незнатными… свидетельствовать не посмеют…
— Потому что их подкупят, либо запугают, либо изобьют до смерти ваши головорезы?
— Мистер Чевиот, мне не нравится ваш тон!
— А мне ваш. Позвольте узнать третью причину!
— Охотно! — Вулкан мягким движением положил сигару на край стола и рядом поставил стакан. — В-третьих, ваши полицейские сюда не войдут. Вы обратили внимание, какая у меня дверь? Железная, толщиной в четыре дюйма и врезана в толстую стену. К тому времени, как ваши полицейские взломают ее при помощи топоров или какие там еще у вас есть орудия, пройдет минут двадцать, а то и все полчаса. Вы согласны?
— Да.
— К тому времени, дорогой сэр, здесь не останется никаких следов игорного дома. Мои клиенты — те, кто пожелает, — незаметно исчезнут. Незваные гости застанут у меня нескольких джентльменов, которые ведут тихую беседу в курительной.
Чевиот рассмеялся.
Смех его прозвучал неприятно, как он и рассчитывал.
— Вулкан, — заявил он, — вы меня разочаровываете!
Ответа не последовало. Стеклянные чаши ламп, казалось, помутнели, а оранжевый свет пригас.
— Простите мою откровенность, — произнес Чевиот, издевательски пародируя выговор своего собеседника, — но вы похожи на любого домовладельца на любой улице. Вы старательно укрепляете парадную дверь, делая ее неприступной, но ни один умный дому… я хотел сказать, вор даже не подумает проникнуть в дом через нее. С другой стороны вы, подобно всем прочим домовладельцам, совершенно пренебрегаете черным ходом.
Чевиот кивком указал на два окошка, плотно затянутые оранжевыми шторами.
— За теми окнами, — сообщил он, — два крутых ската черепичной крыши. Они спускаются к задней стене конюшен. Сегодня после полудня я прогулялся вдоль конюшен и заметил, что ваша дверь черного хода широко распахнута для проветривания. Черным ходом можно попасть в буфетную и на кухню. А оттуда нетрудно выйти в столовую на первом этаже и в игорный зал.
Вулкан по-прежнему не шевелился и хранил молчание.
— Когда я прогулялся к конюшням попозже, вечером, — продолжал Чевиот, — дверь черного хода была по-прежнему приоткрыта. Ах, Вулкан, Вулкан! Если бы я спрятал за ней пятьдесят констеблей, они уже через двадцать секунд оказались бы в вашем игорном зале!
И тут Вулкан ожил.
С поразительной для такого толстяка прытью он вскочил, словно резиновый мячик, и бросился за спинку кресла. Правая рука метнулась к ручке провода, ведущего к звонку. Вулкан дернул ручку — ручка отвалилась.
— Нет, — покачал головой Чевиот, — ничего не выйдет. Ручка с глухим стуком упала на ковер. Молча, без улыбки, Вулкан направился к двери красного дерева.
Его толстые пальцы нырнули в жилетный карман, порылись там, потом он похлопал себя по другому карману…
— Нет, — сказал Чевиот, — это тоже не поможет. — И он извлек из собственного кармана кольцо с двумя ключами. — Так неудачно «споткнувшись», я заодно обшарил ваши карманы. Как по-вашему, я был очень неуклюжим?
Вулкан медленно повернул массивную голову. Здоровый глаз горел огнем.
— Правда, — добавил Чевиот, — вы всегда можете постучать в дверь и позвать на помощь. Но все знают, что вы уединились всего с одним невооруженным человеком, который к тому же легче вас. По-моему, вы постыдитесь звать на помощь.
— Да, — согласился Вулкан, — вы правы. Да и зачем мне звать на помощь, — он наконец улыбнулся, — когда я всегда могу и сам отобрать у вас ключи?
— Вот только интересно, — протянул Чевиот задумчиво, — справитесь ли вы? Впрочем, успокойтесь. У черного хода нет никаких констеблей.
— Если вы кидаете меня…
Последнее слово, хорошо знакомое Чевиоту по другому времени, задело его больше, чем он сам задел Вулкана.
— Я никогда не лгу, — объявил он, — никого не кидаю и презираю тех, кто так поступает. — Чевиот с трудом сдерживался. — И потом, вы достаточно наговорили, но даже не выслушали, что я предлагаю вам в обмен на имя убийцы.
— Очень хорошо. Говорите!
Чевиот наклонился вперед и осторожно положил недокуренную сигару на серебряный поднос рядом с графином. Потом выпрямился, перенеся вес тела на правую ногу.
— Ваша рулетка подкручена, — сообщил он. — Я могу это доказать. И тогда вам конец.
Вулкан изготовился к прыжку, однако его удержали следующие слова суперинтендента, произнесенные рассудительным тоном.
— Азартные игры! Что мне за дело, если вы обираете тысячу молодых придурков — при условии, что я сумею отомстить за одну-единственную жизнь? Допустим, для вас человеческая жизнь не имеет почти никакой цены. Но для меня, клянусь, она значит очень многое! Надеюсь, мы с вами договоримся. Я не хочу никакого насилия, никакой драки. И вы тоже. Показать, как работает ваше колесо там, внизу?
Не дожидаясь ответа, он обошел стол слева — с той стороны, где стояли трости, — и встал у колеса спиной к окну.
На колесе лежал шарик из слоновой кости. Чевиот взял его в руки и, не глядя на Вулкана, опустился на колени, на толстый зеленый ковер. Он прощупал правую сторону ковра — на том месте внизу стоял стул крупье. Потом пальцы его побежали налево.
Чевиот поднялся.
Вулкан находился напротив; их разделяли два с половиной фута — ширина стола.
— И что же? — спросил он.
— Здесь ничего нет. Но я покажу, как устроен механизм внизу. Он настолько стар, настолько примитивен, что им уже никто не пользуется в наше вре… — Чевиот осекся.
— Ну?
— Правая нога крупье, — продолжал Чевиот, — дотягивается до четырех (да, четырех) кнопочек, размещенных под ковром. От каждой кнопки тугая проволока ведет к полым и узким металлическим трубкам, вделанным в ножки стола. Легкое нажатие на кнопку приводит в действие пружины, прикрепленные к трубкам сверху. Пружины распрямляются под действием сжатого воздуха. В ваше… в наше время всем известен данный принцип. Однако нажимать нужно легко; струя сжатого воздуха не должна быть слишком сильной, иначе… — Внезапно Чевиот замолчал и устремил задумчивый взгляд на струйку дыма, идущую от сигары на противоположном конце стола. — Нет, нет, ни в коем случае! — прошептал он как бы про себя. — Нажимать нужно потихоньку, чтобы воздуха хватило на всю ночь!
— И что дальше, позвольте спросить?
— Смотрите!
Чевиот раскрутил посеребренный штифт, на который было насажено колесо, — замелькали красные и черные цифры, и вбросил шарик. Шарик подпрыгнул на месте и закружился по внешнему краю. Колесо крутилось долго; в комнате слышалось учащенное дыхание Вулкана. Но вот колесо замедлило свой бег.
— Что дальше? — повторил Вулкан.
— Вот, глядите!
— Я ничего не вижу!
— Как только обороты вращения колеса падают, можно незаметно направить шарик в тот или иной сектор круга. При известной сноровке крупье может носком или пяткой управлять одновременно тремя пружинами. Не важно, где находится шарик. Если приподнять чуть-чуть колесо… — Чевиот наклонился над столом. — Есть, получается!
Он осторожно приподнял колесо снизу. Разумеется, его пальцам далеко было до сложного пружинного механизма. Однако шарик послушно подпрыгнул и замер против двойного зеро.
На гладко выбритых щеках Вулкана проступили крупные капли пота.
— Я попробовал только один раз, — напомнил Чевиот. — Интересно, сколько недель или месяцев занимаются тем же самым ваши крупье?
— Я…
— Все кончено, — заявил Чевиот, выпрямляясь и глядя Вулкану прямо в глаза. — Вам не кажется, Вулкан, что ваша карта бита?
Глава 15
Обряды Венеры
Как ему хотелось пронять Вулкана, пробиться сквозь его тяжелый, ничего не выражающий взгляд! Однако лицо хозяина игорного дома по-прежнему представляло собой невозмутимую маску.
— Не кажется ли вам, что ваша карта бита? — повторил Чевиот. — Если вы не хотите, чтобы я повторил свой опыт перед…
— Дорогой сэр, вы никому ничего не покажете, потому что вы не выйдете из этой комнаты!
— Да что вы? — удивился Чевиот. — А по-моему, я могу выйти из этой комнаты в любой момент, когда только захочу.
— Блефуете?
Чевиот подошел к окну и чуть отодвинул оранжевую штору.
— Я сказал вам правду, у двери черного хода не прячутся констебли. Мои помощники сидят на крыше — там находятся шесть констеблей и двое офицеров. Стоит мне поднять раму и подать им знак… хотя бы разбить стекло. Вы не успеете прикоснуться к двери, как они уже будут здесь. — Он еще отодвинул штору. — Вулкан, вы мне не верите?
— Опустите штору! Отойдите от окна!
Чевиот подчинился. Двое мужчин стояли, пристально наблюдая друг за другом из-за стола. Однако Вулкан по-прежнему сохранял приятные манеры.
— Мистер Чевиот, каковы ваши условия?
— Вы все слышали. Брошь с бриллиантом и рубинами и счетная книга с именем человека, заложившего ее. В обмен мы оставляем вас в покое.
— Хорошо-о! — протянул Вулкан мягким басом. — В конце концов, я человек законопослушный. А ключ уже и так у вас.
— Ключ?
— Да, на кольце, которое вы так искусно у меня стянули. Короткий ключ открывает все ящики в моем бюро. В левом ряду лежат драгоценности. К сожалению, они валяются все вперемешку. В двух верхних правых ящиках находятся счетные книги. Voila tout!
Комната наполнилась едким запахом: сигара Вулкана прожгла край бюро. Он подошел взять ее, не выпуская из другой руки недопитый бокал бренди. Как будто для того, чтобы продемонстрировать свою полную покорность, он не спеша побрел вдоль длинного края стола.
К двери? Да, но на дверь он даже не взглянул. Пройдя мимо большого китайского лакированного буфета, Вулкан завернул за угол и оказался по одну сторону с Чевиотом.
Чевиот подался вправо, обогнул стол и подошел к бюро. Оглядываясь через плечо, он следил за Вулканом. Вулкан остановился примерно на уровне середины стола, положил на сукно сигару, поставил бокал и принялся разглядывать колесо рулетки.
Вынужденный отвернуться, Чевиот вставил короткий ключ в замок верхнего ящика в правом ряду. Ключ легко повернулся в замке. Он вытянул ящик. Вулкан не солгал — по крайней мере, пока. В ящике лежали четыре бухгалтерские книги, переплетенные в толстый рифленый картон; на верхней был наклеен белый бумажный ярлык с датами: 1823 — 1824 годы.
Гроссбухи оказались такими большими, что приходилось вытаскивать их по одному, чтобы добраться до нужного. Он должен…
Не позволяй, чтобы он оказался у тебя за спиной! Не позволяй…
Подошвой туфли Чевиот оттолкнул кресло, защитив себя сзади. Потом вытянул из жилетного кармана серебряные часы, блестевшие, как зеркало, и, подняв крышку, поставил их на бюро. Если его противник нападет сзади, он увидит его отражение.
Чевиот вытащил первый гроссбух, не сводя напряженного взгляда с крышки часов. Второй гроссбух, как на грех, оказался датирован 1822 — 1823 годами. Он тоже вытащил его и положил на бюро. Ниже находился гроссбух с ярлыком: 1828-1829 годы.
Есть!
Чевиот не видел броска Вулкана. Тот метнулся к нему слева, из-за стола. Он не заметил, когда Вулкан успел схватить тяжелую черную трость с серебряным набалдашником, похожую на штопор. Но он увидел в своем импровизированном зеркале взметнувшуюся черную тень. Когда Вулкан занес руку для удара, ярким лучом сверкнул бриллиант. Удар был рассчитан на то, чтобы разбить суперинтенденту голову, однако Чевиот успел уклониться и нырнуть вправо.
Удар пришелся бы мимо, не задев даже его плеча, если бы…
Часы, повиснув на тяжелой цепочке, помешали ему уйти от удара. Удар, направленный в затылок, пришелся сбоку, туда, где череп защищала густая шевелюра. Кроме того, Чевиот подставил еще плечо.
Однако ему пришлось несладко. Показалось, будто череп раскололся. В голове загудело, в глазах помутилось. Он услышал, как крякнул Вулкан, когда трость ударила по зеленому сукну и разорвала его, вывернув Вулкану запястье. Больше времени Чевиоту и не нужно было. Хотя голова кружилась и раскалывалась от боли, руки и ноги его не дрожали.
Он схватил легкую трость с изогнутой ручкой — такой мог воспользоваться разве что слепой, — обежал вокруг стола и остановился у колеса рулетки. Прищурившись, смел со стола пустой бокал и потухшую сигару.
Вулкан развернулся, оскалил зубы. Не выпуская из руки тяжелой трости, он снова пошел на своего врага — вприпрыжку, по-кошачьи. И заговорил убийственным шепотом:
— Если тронешь штору…
— Не трону. Если ты не тронешь дверь.
— Уговор?
— Да!
Вулкан тут же сделал молниеносный выпад через стол.
Чевиот понимал, что парировать удар легкой тростью бессмысленно: она просто разлетится в щепки. Вместо этого он отскочил в сторону. Изогнутая черная трость, промахнувшись, с громким стуком упала на дальний конец стола, поцарапав дорогое красное дерево. Оранжевая лампа подпрыгнула и закачалась, фарфоровые статуи затряслись.
Вулкан тут же подхватил упавшую трость и изготовился к новому удару. Чевиот насмешливо наблюдал за ним. Он не станет применять против него прием дзюдо — его противник слишком тяжел и быстр, — разве что…
Нужно разозлить Вулкана, чтобы он потерял равновесие.
Вулкан выжидал, бросая взгляды направо и налево. Чевиот подошел ближе и встал с угла, словно дразня его.
Хрясь!
Вулкан снова сделал выпад и снова промахнулся — трость ударила так далеко, что Чевиот лишь насмешливо ухмыльнулся.
Вулкан медленно отошел от края стола. Неторопливо двинулся налево, к фарфоровой статуе. Чевиот напомнил себе: у одноглазого Вулкана должен быть плохой глазомер.
Вулкан понимал, на что надеется его противник, и еще больше бесился. Он дернулся в сторону, делая ложный выпад. Чевиот, наоборот, навалился на край стола и даже чуть подался вперед.
Вулкан круто развернулся, подбежал ближе и ударил. Слишком поздно он понял куда бьет, однако уже не мог остановить замаха. Изогнутая трость что было сил ударила по улыбающейся черноволосой Венере. Фарфоровая статуя раскололась на мелкие кусочки, разлетелась в пыль от Мощного удара.
Соперники по-прежнему молчали. Вулкан застыл на месте; в его здоровом глазу мелькнул ужас. Бледное лицо еще больше побелело. В ужасе он прошептал единственные человеческие слова, какие пришлось услышать от него Чевиоту:
— Кейт… Бедная моя Кейт!
И тут же в него словно бес вселился. Щеки его побагровели; только череп остался белым. Он бросился вокруг стола. Чевиот — за ним. При виде ненавистного лица Вулкан снова замахнулся, ударил и… потерял равновесие.
Чевиот уже давно отшвырнул бесполезную трость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Как огорчительно для джентльмена слышать такое! Но у меня есть совершенно законный патент на ссуды.
— Данные драгоценности украдены.
— А мне откуда об этом знать? — осведомился Вулкан. Некоторое время он мелкими глотками пил бренди и курил сигару.
— Если они украдены, — продолжил он добродетельным тоном, — их следует вернуть. Но подумайте о моих затруднениях! Как вы сказали? Брошь с алмазом и еще чем-то в форме кораблика? Вы хоть представляете, сколько подобных безделушек проходит через мои руки и через руки моего главного крупье за год? И вы хотите, чтобы я запомнил какую-то одну?
— Да бросьте вы, — грубовато заявил Чевиот.
— Что, простите?
— Я сказал — бросьте, — повторил Чевиот, допивая бренди и ставя бокал на стол. — Я знаю, что квитанций вы не выдаете. Но вы ведете конторские книги, в которые записываете заложенные предметы и фамилии людей, принесших тот или иной заклад. Да или нет?
— Да, — не сразу ответил Вулкан. — Я веду счетные книги. А что вы, собственно, хотите узнать?
— Имя человека, заложившего брошь.
— И что предлагаете взамен? Нет, погодите! — Вулкан поднял руку с бокалом и расправил плечи. От него веяло такой грубой силой, что на фоне его внушительной фигуры Чевиот показался себе карликом и невольно вжался в сиденье. — Погодите, — повторил владелец игорного дома, — позвольте мне высказаться. Все, что вы можете мне предложить, касается моего заведения. Правда, содержание игорного дома находится вне закона. Однако у нас законы соблюдаются редко. Почему? Да потому, что невозможно убедить всех людей, что играть в азартные игры — преступление, при условии, разумеется, что никто не шельмует. Всем известно, что у меня игра ведется честно… Сейчас, — продолжал Вулкан после паузы, — я назову вам три причины, по которым вы не сумеете ни помочь, ни навредить мне. Во-первых, если ваша новая полиция задумает напасть на мой дом, меня предупредят заранее.
Чевиот кивнул.
— О да. Так я и думал, — подтвердил он и понял, что его стрела попала в цель.
Вулкан не дрогнул. Голос его не изменился. Стеклянный глаз был мертвенно тускл, зато в здоровом глазу появился зловещий отблеск.
— Во-вторых, — продолжил он, — вы ни за что не найдете свидетелей, согласных дать против меня показания в суде. Люди знатные откажутся выступать, опасаясь скандала. Другие… назовем их представителями среднего класса или незнатными… свидетельствовать не посмеют…
— Потому что их подкупят, либо запугают, либо изобьют до смерти ваши головорезы?
— Мистер Чевиот, мне не нравится ваш тон!
— А мне ваш. Позвольте узнать третью причину!
— Охотно! — Вулкан мягким движением положил сигару на край стола и рядом поставил стакан. — В-третьих, ваши полицейские сюда не войдут. Вы обратили внимание, какая у меня дверь? Железная, толщиной в четыре дюйма и врезана в толстую стену. К тому времени, как ваши полицейские взломают ее при помощи топоров или какие там еще у вас есть орудия, пройдет минут двадцать, а то и все полчаса. Вы согласны?
— Да.
— К тому времени, дорогой сэр, здесь не останется никаких следов игорного дома. Мои клиенты — те, кто пожелает, — незаметно исчезнут. Незваные гости застанут у меня нескольких джентльменов, которые ведут тихую беседу в курительной.
Чевиот рассмеялся.
Смех его прозвучал неприятно, как он и рассчитывал.
— Вулкан, — заявил он, — вы меня разочаровываете!
Ответа не последовало. Стеклянные чаши ламп, казалось, помутнели, а оранжевый свет пригас.
— Простите мою откровенность, — произнес Чевиот, издевательски пародируя выговор своего собеседника, — но вы похожи на любого домовладельца на любой улице. Вы старательно укрепляете парадную дверь, делая ее неприступной, но ни один умный дому… я хотел сказать, вор даже не подумает проникнуть в дом через нее. С другой стороны вы, подобно всем прочим домовладельцам, совершенно пренебрегаете черным ходом.
Чевиот кивком указал на два окошка, плотно затянутые оранжевыми шторами.
— За теми окнами, — сообщил он, — два крутых ската черепичной крыши. Они спускаются к задней стене конюшен. Сегодня после полудня я прогулялся вдоль конюшен и заметил, что ваша дверь черного хода широко распахнута для проветривания. Черным ходом можно попасть в буфетную и на кухню. А оттуда нетрудно выйти в столовую на первом этаже и в игорный зал.
Вулкан по-прежнему не шевелился и хранил молчание.
— Когда я прогулялся к конюшням попозже, вечером, — продолжал Чевиот, — дверь черного хода была по-прежнему приоткрыта. Ах, Вулкан, Вулкан! Если бы я спрятал за ней пятьдесят констеблей, они уже через двадцать секунд оказались бы в вашем игорном зале!
И тут Вулкан ожил.
С поразительной для такого толстяка прытью он вскочил, словно резиновый мячик, и бросился за спинку кресла. Правая рука метнулась к ручке провода, ведущего к звонку. Вулкан дернул ручку — ручка отвалилась.
— Нет, — покачал головой Чевиот, — ничего не выйдет. Ручка с глухим стуком упала на ковер. Молча, без улыбки, Вулкан направился к двери красного дерева.
Его толстые пальцы нырнули в жилетный карман, порылись там, потом он похлопал себя по другому карману…
— Нет, — сказал Чевиот, — это тоже не поможет. — И он извлек из собственного кармана кольцо с двумя ключами. — Так неудачно «споткнувшись», я заодно обшарил ваши карманы. Как по-вашему, я был очень неуклюжим?
Вулкан медленно повернул массивную голову. Здоровый глаз горел огнем.
— Правда, — добавил Чевиот, — вы всегда можете постучать в дверь и позвать на помощь. Но все знают, что вы уединились всего с одним невооруженным человеком, который к тому же легче вас. По-моему, вы постыдитесь звать на помощь.
— Да, — согласился Вулкан, — вы правы. Да и зачем мне звать на помощь, — он наконец улыбнулся, — когда я всегда могу и сам отобрать у вас ключи?
— Вот только интересно, — протянул Чевиот задумчиво, — справитесь ли вы? Впрочем, успокойтесь. У черного хода нет никаких констеблей.
— Если вы кидаете меня…
Последнее слово, хорошо знакомое Чевиоту по другому времени, задело его больше, чем он сам задел Вулкана.
— Я никогда не лгу, — объявил он, — никого не кидаю и презираю тех, кто так поступает. — Чевиот с трудом сдерживался. — И потом, вы достаточно наговорили, но даже не выслушали, что я предлагаю вам в обмен на имя убийцы.
— Очень хорошо. Говорите!
Чевиот наклонился вперед и осторожно положил недокуренную сигару на серебряный поднос рядом с графином. Потом выпрямился, перенеся вес тела на правую ногу.
— Ваша рулетка подкручена, — сообщил он. — Я могу это доказать. И тогда вам конец.
Вулкан изготовился к прыжку, однако его удержали следующие слова суперинтендента, произнесенные рассудительным тоном.
— Азартные игры! Что мне за дело, если вы обираете тысячу молодых придурков — при условии, что я сумею отомстить за одну-единственную жизнь? Допустим, для вас человеческая жизнь не имеет почти никакой цены. Но для меня, клянусь, она значит очень многое! Надеюсь, мы с вами договоримся. Я не хочу никакого насилия, никакой драки. И вы тоже. Показать, как работает ваше колесо там, внизу?
Не дожидаясь ответа, он обошел стол слева — с той стороны, где стояли трости, — и встал у колеса спиной к окну.
На колесе лежал шарик из слоновой кости. Чевиот взял его в руки и, не глядя на Вулкана, опустился на колени, на толстый зеленый ковер. Он прощупал правую сторону ковра — на том месте внизу стоял стул крупье. Потом пальцы его побежали налево.
Чевиот поднялся.
Вулкан находился напротив; их разделяли два с половиной фута — ширина стола.
— И что же? — спросил он.
— Здесь ничего нет. Но я покажу, как устроен механизм внизу. Он настолько стар, настолько примитивен, что им уже никто не пользуется в наше вре… — Чевиот осекся.
— Ну?
— Правая нога крупье, — продолжал Чевиот, — дотягивается до четырех (да, четырех) кнопочек, размещенных под ковром. От каждой кнопки тугая проволока ведет к полым и узким металлическим трубкам, вделанным в ножки стола. Легкое нажатие на кнопку приводит в действие пружины, прикрепленные к трубкам сверху. Пружины распрямляются под действием сжатого воздуха. В ваше… в наше время всем известен данный принцип. Однако нажимать нужно легко; струя сжатого воздуха не должна быть слишком сильной, иначе… — Внезапно Чевиот замолчал и устремил задумчивый взгляд на струйку дыма, идущую от сигары на противоположном конце стола. — Нет, нет, ни в коем случае! — прошептал он как бы про себя. — Нажимать нужно потихоньку, чтобы воздуха хватило на всю ночь!
— И что дальше, позвольте спросить?
— Смотрите!
Чевиот раскрутил посеребренный штифт, на который было насажено колесо, — замелькали красные и черные цифры, и вбросил шарик. Шарик подпрыгнул на месте и закружился по внешнему краю. Колесо крутилось долго; в комнате слышалось учащенное дыхание Вулкана. Но вот колесо замедлило свой бег.
— Что дальше? — повторил Вулкан.
— Вот, глядите!
— Я ничего не вижу!
— Как только обороты вращения колеса падают, можно незаметно направить шарик в тот или иной сектор круга. При известной сноровке крупье может носком или пяткой управлять одновременно тремя пружинами. Не важно, где находится шарик. Если приподнять чуть-чуть колесо… — Чевиот наклонился над столом. — Есть, получается!
Он осторожно приподнял колесо снизу. Разумеется, его пальцам далеко было до сложного пружинного механизма. Однако шарик послушно подпрыгнул и замер против двойного зеро.
На гладко выбритых щеках Вулкана проступили крупные капли пота.
— Я попробовал только один раз, — напомнил Чевиот. — Интересно, сколько недель или месяцев занимаются тем же самым ваши крупье?
— Я…
— Все кончено, — заявил Чевиот, выпрямляясь и глядя Вулкану прямо в глаза. — Вам не кажется, Вулкан, что ваша карта бита?
Глава 15
Обряды Венеры
Как ему хотелось пронять Вулкана, пробиться сквозь его тяжелый, ничего не выражающий взгляд! Однако лицо хозяина игорного дома по-прежнему представляло собой невозмутимую маску.
— Не кажется ли вам, что ваша карта бита? — повторил Чевиот. — Если вы не хотите, чтобы я повторил свой опыт перед…
— Дорогой сэр, вы никому ничего не покажете, потому что вы не выйдете из этой комнаты!
— Да что вы? — удивился Чевиот. — А по-моему, я могу выйти из этой комнаты в любой момент, когда только захочу.
— Блефуете?
Чевиот подошел к окну и чуть отодвинул оранжевую штору.
— Я сказал вам правду, у двери черного хода не прячутся констебли. Мои помощники сидят на крыше — там находятся шесть констеблей и двое офицеров. Стоит мне поднять раму и подать им знак… хотя бы разбить стекло. Вы не успеете прикоснуться к двери, как они уже будут здесь. — Он еще отодвинул штору. — Вулкан, вы мне не верите?
— Опустите штору! Отойдите от окна!
Чевиот подчинился. Двое мужчин стояли, пристально наблюдая друг за другом из-за стола. Однако Вулкан по-прежнему сохранял приятные манеры.
— Мистер Чевиот, каковы ваши условия?
— Вы все слышали. Брошь с бриллиантом и рубинами и счетная книга с именем человека, заложившего ее. В обмен мы оставляем вас в покое.
— Хорошо-о! — протянул Вулкан мягким басом. — В конце концов, я человек законопослушный. А ключ уже и так у вас.
— Ключ?
— Да, на кольце, которое вы так искусно у меня стянули. Короткий ключ открывает все ящики в моем бюро. В левом ряду лежат драгоценности. К сожалению, они валяются все вперемешку. В двух верхних правых ящиках находятся счетные книги. Voila tout!
Комната наполнилась едким запахом: сигара Вулкана прожгла край бюро. Он подошел взять ее, не выпуская из другой руки недопитый бокал бренди. Как будто для того, чтобы продемонстрировать свою полную покорность, он не спеша побрел вдоль длинного края стола.
К двери? Да, но на дверь он даже не взглянул. Пройдя мимо большого китайского лакированного буфета, Вулкан завернул за угол и оказался по одну сторону с Чевиотом.
Чевиот подался вправо, обогнул стол и подошел к бюро. Оглядываясь через плечо, он следил за Вулканом. Вулкан остановился примерно на уровне середины стола, положил на сукно сигару, поставил бокал и принялся разглядывать колесо рулетки.
Вынужденный отвернуться, Чевиот вставил короткий ключ в замок верхнего ящика в правом ряду. Ключ легко повернулся в замке. Он вытянул ящик. Вулкан не солгал — по крайней мере, пока. В ящике лежали четыре бухгалтерские книги, переплетенные в толстый рифленый картон; на верхней был наклеен белый бумажный ярлык с датами: 1823 — 1824 годы.
Гроссбухи оказались такими большими, что приходилось вытаскивать их по одному, чтобы добраться до нужного. Он должен…
Не позволяй, чтобы он оказался у тебя за спиной! Не позволяй…
Подошвой туфли Чевиот оттолкнул кресло, защитив себя сзади. Потом вытянул из жилетного кармана серебряные часы, блестевшие, как зеркало, и, подняв крышку, поставил их на бюро. Если его противник нападет сзади, он увидит его отражение.
Чевиот вытащил первый гроссбух, не сводя напряженного взгляда с крышки часов. Второй гроссбух, как на грех, оказался датирован 1822 — 1823 годами. Он тоже вытащил его и положил на бюро. Ниже находился гроссбух с ярлыком: 1828-1829 годы.
Есть!
Чевиот не видел броска Вулкана. Тот метнулся к нему слева, из-за стола. Он не заметил, когда Вулкан успел схватить тяжелую черную трость с серебряным набалдашником, похожую на штопор. Но он увидел в своем импровизированном зеркале взметнувшуюся черную тень. Когда Вулкан занес руку для удара, ярким лучом сверкнул бриллиант. Удар был рассчитан на то, чтобы разбить суперинтенденту голову, однако Чевиот успел уклониться и нырнуть вправо.
Удар пришелся бы мимо, не задев даже его плеча, если бы…
Часы, повиснув на тяжелой цепочке, помешали ему уйти от удара. Удар, направленный в затылок, пришелся сбоку, туда, где череп защищала густая шевелюра. Кроме того, Чевиот подставил еще плечо.
Однако ему пришлось несладко. Показалось, будто череп раскололся. В голове загудело, в глазах помутилось. Он услышал, как крякнул Вулкан, когда трость ударила по зеленому сукну и разорвала его, вывернув Вулкану запястье. Больше времени Чевиоту и не нужно было. Хотя голова кружилась и раскалывалась от боли, руки и ноги его не дрожали.
Он схватил легкую трость с изогнутой ручкой — такой мог воспользоваться разве что слепой, — обежал вокруг стола и остановился у колеса рулетки. Прищурившись, смел со стола пустой бокал и потухшую сигару.
Вулкан развернулся, оскалил зубы. Не выпуская из руки тяжелой трости, он снова пошел на своего врага — вприпрыжку, по-кошачьи. И заговорил убийственным шепотом:
— Если тронешь штору…
— Не трону. Если ты не тронешь дверь.
— Уговор?
— Да!
Вулкан тут же сделал молниеносный выпад через стол.
Чевиот понимал, что парировать удар легкой тростью бессмысленно: она просто разлетится в щепки. Вместо этого он отскочил в сторону. Изогнутая черная трость, промахнувшись, с громким стуком упала на дальний конец стола, поцарапав дорогое красное дерево. Оранжевая лампа подпрыгнула и закачалась, фарфоровые статуи затряслись.
Вулкан тут же подхватил упавшую трость и изготовился к новому удару. Чевиот насмешливо наблюдал за ним. Он не станет применять против него прием дзюдо — его противник слишком тяжел и быстр, — разве что…
Нужно разозлить Вулкана, чтобы он потерял равновесие.
Вулкан выжидал, бросая взгляды направо и налево. Чевиот подошел ближе и встал с угла, словно дразня его.
Хрясь!
Вулкан снова сделал выпад и снова промахнулся — трость ударила так далеко, что Чевиот лишь насмешливо ухмыльнулся.
Вулкан медленно отошел от края стола. Неторопливо двинулся налево, к фарфоровой статуе. Чевиот напомнил себе: у одноглазого Вулкана должен быть плохой глазомер.
Вулкан понимал, на что надеется его противник, и еще больше бесился. Он дернулся в сторону, делая ложный выпад. Чевиот, наоборот, навалился на край стола и даже чуть подался вперед.
Вулкан круто развернулся, подбежал ближе и ударил. Слишком поздно он понял куда бьет, однако уже не мог остановить замаха. Изогнутая трость что было сил ударила по улыбающейся черноволосой Венере. Фарфоровая статуя раскололась на мелкие кусочки, разлетелась в пыль от Мощного удара.
Соперники по-прежнему молчали. Вулкан застыл на месте; в его здоровом глазу мелькнул ужас. Бледное лицо еще больше побелело. В ужасе он прошептал единственные человеческие слова, какие пришлось услышать от него Чевиоту:
— Кейт… Бедная моя Кейт!
И тут же в него словно бес вселился. Щеки его побагровели; только череп остался белым. Он бросился вокруг стола. Чевиот — за ним. При виде ненавистного лица Вулкан снова замахнулся, ударил и… потерял равновесие.
Чевиот уже давно отшвырнул бесполезную трость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28