Роскошная обстановка вызвала в памяти grande salle в ее замке в Нормандии. Габриель никогда не чувствовала себя уютно в этой комнате. Зал принадлежал Маскарону и отражал его вкусы. Подобное холодное совершенство только пугало Габриель. Она предпочитала скромное очарование собственной маленькой гостиной, где ее окружали все ее сокровища, или простор и притягательность ее личных апартаментов в Данрадене.
Габриель на несколько минут задумалась над тем, что рассматривает Данраден с такой точки зрения. С каких пор, интересно, она начала относиться к замку Кэма как своему дому, а не как к тюрьме? Девушка не могла дать сколько-нибудь точного ответа. Возможно, с тех пор, как Кэм начал рассказывать ей историю каждого предмета в замке, каждой выбоины и царапины, оставленных предыдущими поколениями Колбурнов.
Кэм дал ей carte blanche менять в Данрадене все по своему вкусу. В то же время он с мальчишеским пылом объяснил ей, почему хочет оставить без изменений тот или иной, иногда просто отвратительный, уголок. Габриель смеясь говорила мужу, что модернизацией Данрадена они будут заниматься только вместе.
В одном девушка была абсолютно уверена: в обстановке их дома не будет ни капли помпезности Виндзора.
Прочистив горло, Габриель оперлась на подлокотник стула и прошептала:
– Долго еще?
– Уже скоро, – успокоил ее Кэм и стал развлекать огромным количеством забавных историй из жизни некоторых прославленных личностей – начиная с Вильгельма Завоевателя, – которые основали, столетиями расширяли и украшали эту крепость, пока она не приобрела свой нынешний величественный вид.
Постепенно Габриель, неожиданно для себя, заинтересовалась рассказом и перестала дрожать. Тем не менее, когда открылась дверь, ведущая в приемный зал королевы, девушка чуть не вскочила на ноги.
– Тише, девочка, – успокаивающе улыбаясь, сказал Кэм. – Тебе нечего бояться.
За последние несколько недель он повторял эти слова сотни раз.
Габриель попыталась ответить мужу улыбкой, но ее губы, казалось, замерзли. Кто-то, – она не была уверена, был ли этот джентльмен слугой в великолепной ливрее или пэром в блестящем церемониальном наряде, – пригласил их подойти к входу в зал. Поддерживая Габриель за локоть сильной рукой, Кэм повел ее по огромному ковру.
– Дыши глубоко, – сказал герцог, и девушка послушалась.
Кэм сделал все, что только мог придумать, чтобы уменьшить страхи Габриель. Он сказал жене – и это была чистая правда, – что королева Шарлотта предпочитала провинциальную жизнь. Если бы королева могла выбирать, она поселились бы в деревне. Она ненавидела церемонии и ограничения, налагаемые на нее королевским статусом. Долг заставил королеву вызвать их к себе. Кэм умолчал, однако, что, независимо от предпочтений королевы, существовали традиции и протокол, которым необходимо было неукоснительно следовать.
Когда герцог и герцогиня Дайсон достигли порога, глаза Кэма одобрительно блеснули при взгляде на Габриель. Официальное придворное платье, которое он приказал сшить специально для нее, выглядело непревзойденно. Только ему и главному портному было известно о специальной юбке, которая обеспечивала его жене, учитывая ее стремительную походку и обязательный кринолин, хоть немного свободы, в которой отказывала современная мода. Изумруды на шее девушки стоили целое состояние, но Кэм, конечно, не сказал об этом Габриель – это только усилило бы ее волнение. Он, конечно, знал, что эти драгоценные камни невероятно подчеркнут цвет глаз его жены.
Она великолепна, подумал герцог. Во всем мире не найдется женщины, которая могла бы сравниться с ней. Габриель не знала, как беременность украшала ее, какой цветущей и очаровательной она выглядела. Но Кэму это было известно, и при взгляде на жену его сердце переполнялось гордостью.
Когда они вошли в приемный зал, Габриель замедлила шаг. Несколько человек, оглянувшихся, чтобы посмотреть на нее, не заметили ее нерешительности. Пальцы Кэма быстро сомкнулись вокруг затянутой в перчатку руки Габриель, и не успела девушка опомниться, как ее уже повели вперед. Герцог и герцогиня остановились перед сидящей миниатюрной леди, одетой в тонкой работы платье из серого атласа. Несколько фрейлин находились неподалеку. Габриель не составило труда разобраться, кто были двое джентльменов, стоявшие по обе стороны от королевы: Кэм предупредил ее, что следует ожидать присутствия принца Уэльского и его брата, герцога Кларенса.
Габриель едва расслышала голос мужа, когда тот просил позволения у королевы представить свою герцогиню. Остро осознавая присутствие длинного шлейфа, развевавшегося где-то далеко за ее спиной, Габриель присела в глубоком реверансе и продолжала, опустив взгляд, оставаться в этой позе, пока королева мягким голосом не велела ей, подняться.
Только через десять минут девушка стала осознавать, о чем ведется беседа. Хотя впоследствии Габриель мало что помнила из того, что ей говорила королева, она знала, что отвечала, вероятно, должным образом, потому что в глазах Кэма горел огонек, красноречиво свидетельствовавший о его одобрении. Тем не менее девушка почти не могла дышать, пока королева не дала знак фрейлинам, что желает удалиться.
Прикосновение к руке Кэма привлекло его внимание.
– Мадам?
– Твоя супруга очень мила, Кэм. Побудь со мной еще минутку. Мне нужно поговорить с тобой наедине.
Кэму ничего не оставалось, как последовать за королевой. Перед тем как дворецкий закрыл дверь у него за спиной, Кэм успел через плечо обнадеживающе улыбнуться Габриель. Он заметил, что к его жене подошли принц Уэльский и Кларенс. Две фрейлины королевы находились неподалеку. Королева Шарлотта была известна своей щепетильностью в соблюдении приличий, и Кэм был рад этому.
Когда они оказались в гостиной королевы, ее величество жестом отпустила сопровождающих. Те послушно отступили в дальний конец комнаты. Только тогда королева объяснилась с Кэмом.
Она руководствовалась благими побуждениями, Кэм ни минуты не сомневался в этом. По какой-то непонятной причине королева Шарлотта всегда питала к нему слабость. Да, он был ее крестником, однако существовали десятки людей, которые могли похвастаться такой же связью с ее величеством, но, к своему несчастью, не снискали ее милости. Кэму никогда не приходило в голову, что он нравился королеве потому, что смог завоевать ее уважение.
Цель королевы была очень простой – продемонстрировать свое доброжелательное отношение к Габриеле и таким образом остановить гадкие слухи, которые вызвала их свадьба.
– Принц Георг предложил свою поддержку, – доверительно сказала королева.
– Очень великодушно с его стороны, – иронично пробормотал Кэм.
Он понял, что топор сейчас опустится на его шею.
– Ни одни хоть сколько-нибудь важные двери не должны быть закрыты для твоей жены.
– Возможно, весной… – осторожно начал Кэм.
– Слишком поздно, – перебила ее величество. Она начинала уставать и искала глазами своих фрейлин. Те поспешили к королеве. – Лучше потушить пожар, пока он не разгорелся слишком сильно. – Она поднялась, и Кэм встал вместе с ней. – Георг расскажет тебе, что следует сделать.
Кэму не оставалось ничего другого, кроме как просто сказать:
– Благодарю вас, ваше величество.
– Очаровательная леди, – сказала королева. – Я имею в виду твою матушку. – Она рассеяно похлопала Кэма по руке. – Знаешь, в ней не было злобы. Когда она такой молодой оставила этот мир, я потеряла очень близкую подругу.
Как только королева покинула комнату, Кэм пулей вылетел в приемный зал. Ему казалось, что он легко может задушить принца Уэльского, если Габриель обидели. Звуки смеха, мягкого и доверительного, заставили Кэма ускорить шаг. Он нашел их в парадном вестибюле. Они осматривали великолепные детские доспехи, принадлежавшие когда-то Карлу Первому. Габриель была в своей стихии, и Кэм не знал, почувствовал ли он облегчение или, скорее, раздражение.
– Кэм, – сказала девушка, заметив его, – представляешь, Виндзор постигла та же участь, что и Версаль, когда король лишился головы.
– Прошу прощения? – Хотя вопрос Кэма был обращен к Габриель, он окинул быстрым взглядом всех присутствующих в комнате.
Казалось, все было в порядке. Постепенно Кэм расслабился.
Габриель терпеливо объяснила:
– Революционеры, как в Англии, так и во Франции, казнили короля, а потом им хватило дерзости распродать его личное имущество.
– В Англии, – сухо отозвался его высочество, – революционеров называли парламентариями.
Кэм уставился на Габриель. Фрейлины, прикрываясь кружевными платочками, захихикали.
– Ах, – сказал герцог, поняв наконец, в чем дело, – вы говорите о Карле Первом? Да, конечно. Корнуолл распродал виндзорскую коллекцию короля, чтобы покрыть свои военные расходы.
Повернувшись к принцу, Габриель, не подумав, сказала:
– Мой дедушка был в числе тех, кто остался в выигрыше от распродажи сокровищ Версаля. В нашем замке в Нормандии…
– Габриель! – голос Кэма, мягкий, но предостерегающий, оборвал ее на полуслове. – Уже поздно, – герцог улыбнулся, чтобы смягчить упрек.
Габриель густо покраснела. Она сказала лишнее. Семья мачехи Кэма, Валькуры, не имели ничего общего с Нормандией. Более того, согласно легенде, которую сочинил Кэм, Габриель не помнила родственников, поскольку ее воспитали чужие люди. Девушка в душе проклинала свой длинный язык. Она заставила себя улыбнуться и мило сказала:
– Только не говори, что нам уже надо ехать, Кэм.
Кларенс немедленно поддержал ее.
– Да. Не говорите так, Дайсон! Я пообещал показать вашей герцогине часовню Святого Георгия. Рассказать про рыцарей ордена Подвязки и все в этом роде. Габриель не может поверить, что высший рыцарский орден Англии представлен интимным предметом дамского гардероба.
Твердо решив сгладить свою едва не ставшую фатальной ошибку, Габриель, смеясь, спросила у младшей фрейлины:
– Признайтесь, леди Мэри, что эти джентльмены разыгрывают меня. Дамская подвязка? Это ведь не может быть правдой?
– Это правда, ваша светлость, – ответила леди Мэри. – Но прославляет это Англию или позорит, вопрос спорный.
Улыбка, с которой леди Мэри сделала свое замечание, лишила сказанное и тени осуждения.
– Кажется, я не совсем понимаю, – сказала Габриель.
Принц мягко вмешался.
– Кларенс обожает рассказывать эту историю. Почему бы вам не позволить вашей герцогине прогуляться с ним, Дайсон? Будет жаль, если Габриель, проделав столь долгий путь в Виндзор, не увидит знамен и гербов рыцарей ордена. А мы тем временем разопьем бутылочку портвейна, если вы не возражаете.
Кэм быстро принял решение.
– Габриель?
– О да, пожалуйста! – немедленно ответила она.
Кларенс лучезарно улыбнулся Кэму, предлагая руку Габриель.
– Вот как все произошло, – сказал он, уводя за собой девушку. – На балу, который Эдуард Третий давал в Виндзорском замке в 1347 году… Или это было в сорок восьмом? Не важно, дата не имеет значения. В любом случае бал давали в честь взятия Бордо. Нет, нет! Теперь я вспомнил. Праздновали взятие Кале. Как я уже говорил, во время бала подвязка непревзойденной красавицы Джоан Кент упала на пол. Король…
– Король поднял ее, – рассказывала Габриель Кэму примерно час спустя. Их экипаж направлялся из маленькой Виндзорской деревни в Лондон. – Но, быть может, ты уже слышал эту историю? – с опозданием добавила девушка.
– Напомни мне, – великодушно отозвался Кэм.
Габриель не нужно было просить дважды. История поразила ее воображение.
– Придворные короля и некоторые леди стали комментировать это происшествие не слишком, надо сказать, лицеприятным образом.
– Чего и следовало ожидать, – заметил Кэм. – В легенде говорится, что Джоан Кент была любовницей короля.
– Ты знаешь эту историю, – сказала Габриель.
Девушка не могла скрыть разочарования.
– Я позабыл некоторые подробности, – солгал Кэм. – Умоляю, продолжай.
– Ты уверен, что забыл?
– Абсолютно.
Габриель облокотилась поудобнее на бархатные подушки.
– Надеюсь, она не была любовницей короля. – Габриель задумалась над этим еще на секунду и с еще большим чувством сказала: – Я никогда не поверю, что она была любовницей короля.
– Почему же?
– Потому что Черный принц, сын короля, женился на ней, вот почему. Но все это к делу не относится. Король Эдуард поднял подвязку, взглянул на хитрые, понимающие улыбки придворных и сказал: «Honni soit qui mal у pense».
– Стыдно тому, кто это дурно истолкует.
– Ты все-таки знаешь эту историю! – обвинила Габриель.
– Я вспоминаю ее урывками, – признал Кэм.
Наступило молчание.
– И? – ободрил он.
Грубо фыркнув, Габриель быстро закончила историю.
– Король пообещал, что наступит день, когда эти самые придворные будут мечтать носить такую подвязку. Так был основан орден рыцарей Подвязки. О чем вы говорили с принцем Уэльским, когда я ушла с Кларенсом?
Сдержав улыбку, Кэм уклончиво ответил:
– О том, о сем. Ничего такого, о чем тебе следует беспокоиться.
Спустя некоторое время он задумчиво продолжил:
– Габриель, я вот что думаю. Возможно, нам стоит остаться в Лондоне на пару месяцев. Раз уж мы проделали долгий путь из Корнуолла, сейчас, похоже, идеальный момент, чтобы представить тебя обществу.
Слова мужа повергли ее в шок.
– О Кэм, нет! Пожалуйста! Я еще не готова к этому!
– Не готова? Дорогая моя, ты готова лучше, чем когда-либо. Этим вечером ты была просто великолепна. Я гордился, что являюсь твоим супругом. – Он нашел ее пальцы и сжал их. – Ангел, не в моей власти сейчас покинуть Лондон.
– Тогда отправь меня в Корнуолл.
– Чего ты боишься?
– Ничего! Всего! Ты же видел, что произошло сегодня вечером. Я почти выдала себя.
– Но ты быстро исправилась. Ты не повторишь одной и той же ошибки дважды.
– Но Кэм, разве ты не думал, что кто-то может узнать меня? Ты забыл, что этих английских джентльменов, лорда Уайтмора и его советников, мне представили в замке Шато-Ригон.
– Я не забыл. Это не важно. Я попрошу помощи у Питта. Он придумает что-нибудь. – Кэм улыбнулся и разгладил нахмуренный лоб жены. – Не удивлюсь, если лорда Уайтмора с компанией отправят в Ирландию до тех пор, пока не закончится наша небольшая вылазка.
– Если бы проблема была только в этом!
Кэм услышал, что голос его жены дрогнул, и обнял Габриель, утешая ее.
– Ах, Кэм, я никогда не буду счастлива в высшем обществе.
– Почему?
– Леди! – Это слово было произнесено словно проклятие. – Я не способна стать леди. Ты сам так сказал.
Габриель взвизгнула, когда в тусклом свете экипажа Кэм внезапно протянул к ней руки и перетащил ее к себе на колени.
– Дьявол, я слишком много говорю, – хрипло сказал он, чуть не задушив ее в медвежьих объятиях. – И не очень-то милосердно с твоей стороны, Ангел, бросать мои глупые слова мне же в лицо.
– Но ты говорил серьезно!
– Глупая! Разве ты не поняла, что я просто боролся с твоими непобедимыми чарами? Я был прижат к стене! Нельзя обвинять упавшего воина за то, что он использует любое попавшееся под руку оружие. Клянусь честью рыцаря Подвязки, это неправда от первого до последнего слова.
Ошеломленная, Габриель прошептала:
– Кэм, ты рыцарь Подвязки? Это правда?
– В какой-то степени. Я думал о подвязках своей жены. – Его рука скользнула под модные юбки и прошлась от лодыжки к колену. Габриель убрала ногу. Кэм сомкнул пальцы вокруг подвязки и потянул ее вниз.
– Кэм? – голос Габи прозвучал обманчиво чувственно.
– Гм-м? – его губы задержались на чувствительной точке у основания шеи и на плече.
– Похоже, я все-таки леди! Отпустите меня немедленно, сэр!
– Нет, пока не получу подвязку, – сказал Кэм, и, чтобы слова не расходились с делом, снял туфлю с ножки Габриель.
Секунду спустя он уже овладел своим трофеем.
– У меня чулок спадет, – сердито предупредила Габриель.
– Не искушай меня, – отозвался Кэм и подарил жене одну из своих грешно-сладких улыбок.
– Что ты собираешься делать с моей подвязкой?
Габриель зачарованно смотрела, как Кэм надел подвязку на запястье и стал поднимать ее к локтю до тех пор, пока ее уже невозможно было натянуть выше.
– Вот так, – сказал он, последний раз поправив подвязку. – Я только что основал рыцарский орден Подвязок Габриель.
– По-моему, все англичане слегка сумасшедшие, – холодно произнесла ее светлость.
– А теперь испытание. – Кэм торжествующе потер руки.
– Испытание? – повторила Габриель, с нескрываемым подозрением взирая на мужа. Она никогда еще не видела герцога в таком игривом настроении.
Кэм учтиво осведомился:
– Разве ты не знаешь? Рыцаря Подвязки должны испытать, ну, например, огнем или чем-нибудь еще в этом роде.
Габриель начала понимать, к чему ведет Кэм. В глазах у нее загорелись озорные огоньки, и она заявила:
– Тогда мне должно быть позволено установить собственное испытание, раз уж это мой рыцарский орден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43