Ее смех был похож на трель соловья. Она опять взглянула на мужа. – Это – единственное, что я делаю лучше, чем он. У Лайта все получается лучше всех. Видели бы вы, как он метает нож! Мой отец говорит, что он может сбить коготь с лапы орла.
– Не! Этому я не поверю!
Время от времени поглядывая на жену, Лайт внимательно слушал разговор, который вели мужчины. Поль предложил Макмиллану сесть.
– Женщина сегодня рано утром собирала гоншей. Поэтому я решил, что у вас кто-то ранен.
Лайту очень не понравилось, что он не заметил наблюдателя. А ведь он был очень осторожен и не мог не найти следов.
– Ему коряга ногу защемила, – объяснил Поль.
– Подводные коряги – штука гадкая. Могут сильно покалечить. Хорошо, что вы снялись с отмели. Вода в том месте быстро спадает. Остались бы на сухой косе. Со мной один раз такое случилось. Долго бился, пока стащил лодку с мелководья.
– Все замечаешь, а?
– Если бы не замечал, не продержался бы здесь пять лет.
– Пять лет?! – Эли был потрясен. – Ты был здесь, когда Кларк возвращался вниз по реке?
– Конечно, был. Ну и удивился же он, когда увидел, как я тут обжился! – Макмиллан хохотнул. – Я уже тогда здесь торговал.
– Вот как? – проговорил Эли. – И чем ты торгуешь? Может, мы с тобой обменяемся.
– Бобрами, ондатрами, оленьими шкурами, виски, солью. Нашел в одной пещере богатую жилу. Когда-нибудь тут будут соляные копи. Людям всегда нужна соль. Для некоторых она на вес золота. Трапперы с ее помощью выделывают кожу. И индейцы тоже от нее не отказываются. Говорят: «Мясо и рыба долго есть можно». Поселенцы свинину солят, овощи. Кофе тут вообще бесценен. Вы тоже торгуете?
– Угу, – ответил Эли. – Инструменты, ткань, виски и соль.
Макмиллан улыбнулся:
– Я надеялся, что у вас табачок найдется. Давно сижу без любимого дымка.
– Табак у нас тоже есть.
– Вот как? Ну, тогда, может, и сторгуемся. Поль снял шляпу и вытер лоб.
– Мсье, а не слишком вы близко от делаваров поселились?
– Близковато. Но они нас почти не тревожат. Боятся этих мест. Время от времени я даю им соли и немного виски. У меня рядом с домом посажен ячмень и есть перегонный куб. – Макмиллан повернулся к Лайту: – А у тебя жена красавица. Мои девицы так и рвались ее увидеть. Им редко приходится встречаться с белыми женщинами.
– Откуда вы, мистер Макмиллан? – спросил Эли.
– Мои родители приехали откуда-то из Огайо, когда я был еще совсем мальцом. Па обожал жить один. Я, наверное, весь в него. Выбрал себе женщину, переехал через реку и какое-то время кочевал с ее народом. Потом мы встретились со старым Дэниелом Буном и осели рядом с ним. А потом стали появляться поселенцы, и мы оттуда убрались. Старый Дэниел еще жив?
Эли и Поль посмотрели на Лайта.
– Не слышал, чтобы он умер, – ответил следопыт, глядя не на Макмиллана, а куда-то ему за спину.
Макмиллан тут же обернулся, готовый дать отпор нападающему. Но никто на него не нападал. Просто из-за деревьев появился еще один человек.
Крюгер, с топором на плече, стоял словно завороженный, устремив взгляд на Мэгги и девушек.
Макмиллан внимательно разглядывал Отто. Почему следопыт так насторожился? Почему все остальные тоже замолчали? Чем дольше поселенец смотрел на немца, тем больше тот ему не нравился. Что-то в этом человеке было не так. Но что? Лысый? Толстый? Это еще ничего не значит. И тут Макмиллан понял. Толстяк смотрел на его дочерей и жену метиса так, словно…
Макмиллан сжал ружье. После минутного, очень неловкого, молчания поселенец заговорил:
– Мистер, мне не нравится, как ты смотришь на моих дочерей.
Крюгер вздрогнул.
– А-а, у нас нофый люти! – тут же нашелся немец. – Страстфуйте, страстфуйте. Я тумаль, мы тут отни. А тут такие прекрасный парышни. У нас на опет путут полуинтейки?
Макмиллан выругался:
– За полуиндеек я тебе язык оторву!
– Сачем ясык? Расфе я не праф? Кто же они, как не полуинтейки?
– Крюгер! Будь ты проклят! Молчал бы! – Эли попытался встать.
Макмиллан взвел курок. Эй бросилась к отцу и схватила его за руку:
– Он того не стоит, па. Уйдем отсюда. Похотливо блеснувшие глазки Крюгера снова обшарили фигурку девушки. Он что-то пробормотал на немецком, бросил на Макмиллана вызывающий взгляд и повернулся к нему спиной.
– Этот сукин сын – твой человек? – обратился Макмиллан к Эли.
– Это один из моих гребцов. Я прошу прощения за его грубость.
– Если он будет увиваться за моими девочками, я ему башку снесу. – Помолчав, Макмиллан угрожающе добавил: – Мне это не впервой.
– Не волнуйся. Мы уедем отсюда, как только починим лодку.
– Проклятые речные отбросы! – проворчал поселенец, не отводя взгляда от того места, где стоял Крюгер.
– Па. Па! – Эй тряхнула руку отца. – Не забудь: ма сказала, что мы можем пригласить их к нам завтра поесть… если они приличные люди.
– Ну да, сказала. Женщина решила, что малышкам надо повидать побольше людей, – объяснил он Эли. – Я уже давно не мог пригласить к нам никого.
– Мы могли бы пригнать каноэ для… него. – Эй бросила быстрый взгляд на Эли и сразу же отвернулась.
– Благодарю за приглашение, но я останусь с моим товаром. – Нильсен потер больную ногу.
– Думаешь, кто-нибудь его стащит? По этой реке никому не проплыть так, чтобы мне не стало известно. Откуда, по-твоему, я знал, что вы здесь?
Эй набралась храбрости и обратилась к Лайту и Мэгги:
– Ma будет рада, если вы придете к нам на полуденную еду.
– Мы сможем, Лайт? Мне нравится Эй. И Би мне тоже нравится, только она не хочет со мной говорить.
Мэгги обеими руками ухватилась за руку мужа и умоляюще посмотрела на него. Лайт улыбнулся и ответил:
– Мсье, моя жена и я будем счастливы принять ваше приглашение.
– И тебя мы тоже будем рады видеть, – сказала Эй Полю.
Поль снял шапку и поклонился:
– Благодарю, мадемуазель, но я останусь с моим другом.
Эй пожала плечами:
– Как хочешь.
– Я живу в миле вверх по реке, – сказал Макмиллан Лайту. – Найдешь без труда.
– Ты не продашь мне каноэ? – спросил Лайт.
Поселенец долго молчал, потом ответил:
– Может быть. Поговорим завтра.
Не сказав больше ни слова, Макмиллан сделал дочерям знак, и они ушли.
* * *
К концу дня пробоина в днище плоскодонки была заделана. Пока Крюгер обтесывал кусок дерева для рулевого весла, Поль и Лайт перенесли товары в лодку и сложили под навесом.
Лайт подстрелил жирную индейку. Птица медленно жарилась па огне. Мэгги сидела на земле скрестив ноги и подкладывала в костер небольшие ветки. Каждый раз, когда Лайт подходил взять тюк, он бросал недовольные взгляды на жену и на Эли, увлеченных разговором.
Молодой человек даже не замечал следопыта. Лайт прекрасно понимал, что Нильсен заворожен его женой. И ни Мэгги, ни Эли не были в этом виноваты. Помимо собственной воли Мэгги привлекала к себе мужчин. По наивности она даже не подозревала, что сама готовит себе ловушку.
– Тебе понравилась Эй? – спросила Мэгги у Эли.
– Она… недурна. – Нильсен пожал плечами.
– Недурна?! Да она почти такая же хорошенькая, как я! Хотела бы я быть совсем некрасивой, – добавила молодая женщина. – Лайт из-за этого больше меня страдает. Ему придется убить Крюгера.
– Отто к тебе приставал?
– Хочет. Рано или поздно попробует. И Эй и Би он заполучит, если сможет.
– Макмиллан позаботится о своих дочерях. Похоже, он не раз имел дело с лодочниками.
– Ему Крюгер не понравился. И мне он тоже не нравится. Он… скользкий… и липкий… Ты понимаешь? Вы с Полем не такие.
– Спасибо.
– Брат Джефферсона хотел меня изнасиловать. Лайт его убил. И Крюгера он тоже убьет. Из-за меня.
– Почему ты так говоришь?
– Я так думаю. Крюгер гадкий.
– А вдруг Отто убьет Лайта?
– Не убьет, – уверенно ответила Мэгги.
– А если?
– Тогда я его убью… медленно. Ножом и кнутом! – процедила Мэгги.
Краем глаза Эли увидел, что следопыт не торопится брать очередной тюк в лодку. Может, Лайтбоди не нравится, что его юная жена разговаривает с ним? Эли подумал, что он бы тоже ревновал свою женщину. Молодой человек молчал, пока метис не ушел. И только тогда заговорил снова:
– Где ты познакомилась с Лайтом?
– На реке. Наш плот попал в быстрину. Он нас спас.
– Ты знаешь его родных?
– Нет. Кажется, их убили – уже давно. До меня у него уже была жена. Ее тоже убили. Лайт любит меня больше, чем ее.
– Почему ты так думаешь?
Мэгги нахмурилась:
– Он называет меня своим сокровищем.
– Он говорил тебе, что любит тебя больше?
– Нет. Я просто знаю.
– До Обрывов далеко…
– До Обрывов? Где это? Лайт сказал, что мы перезимуем с осейджами, а когда снег стает, пойдем дальше, к его горе, и останемся там навсегда.
Эли нахмурился:
– К горе? Где это?
– Гора Лайта? Он знает! – ответила Мэгги. – Он построит дом на самой вершине, подальше от всех нехороших людей.
– Кто у него был французом – отец или мать?
– Отец.
– А он откуда пришел?
– Не знаю. Он охотился и торговал с осейджами… Так Лайт рассказывал.
– А мать?
– …была принцессой! Ее отец был вождем, – гордо объявила Мэгги. – Принцессой осейджей. У Лайта была сестренка. Она умерла.
Эли кивнул. К сожалению, все это Нильсен уже знал. Единственной новостью было то, что они направляются к какой-то горе, а не к Обрывам. Интересно, следопыт передумал или просто обманул их? Эли хотелось, чтобы Мэгги продолжала говорить. Однако сам он был человеком неразговорчивым и никак не мог придумать, о чем бы еще спросить свою собеседницу.
– Твои родители, наверное, скучают по тебе?
– Угу. – Мэгги погрустнела. – Но у них из-за меня были одни неприятности. Бедный па! Люди обижали его и ма… и все из-за меня. Я у них единственная, а вот у брата па ребятишек целая куча. Ma не будет одиноко. Па отдал меня Лайту, чтобы он обо мне заботился.
– Отдал?!
– Лайт не стал бы брать меня с собой, если бы па не разрешил.
– Вы поженились в Сент-Чарльзе?
– Нет. Лайт обещал родителям, что мы поженимся. Мы поженились на холме у реки, в первый же день пути. Лайт обещал любить и защищать меня, пока жив. Бог был нам свидетель. И я тоже дала слово.
– Вы что, не были в церкви? А как…
– Бог был нам свидетель. Я же тебе сказала.
– И там не было…
– Мы с Лайтом были. Больше нам никто не нужен.
– Значит, на самом деле вы не женаты?
– Не понимаю.
– Что же тут непонятного? Закон может признать, что вы с Лайтом не женаты.
– Еще как женаты! А на закон мне наплевать! – Мэгги встала и топнула ножкой. В ее изумрудных глазах стояли слезы. – Зачем ты так говоришь, Эли? Мы дали обеты перед Богом.
– Людей обычно женит священник. И это записывается. – Эли хмурился.
– Зачем?
– Таков закон.
– Лайт взял меня в жены, и мы соединились! Мне не нравится, что ты говоришь, Эли.
– Я просто хотел сказать… – Нильсен понял, что совершил ошибку. Не нужно было заводить этот разговор. Теперь еще все подумают, что он хочет отбить у Лайта жену. Он вздохнул. – Ладно, не будем больше об этом. Расскажи, откуда ты узнала про гоншей?
Глава 9
Под кронами кедров лесная тропа шла словно в зеленом туннеле. Существо, сидевшее на ветке, видело, как Лайт с Мэгги ушли из лагеря и направились через лес к дому Макмиллана. Ловкое создание бесшумно последовало за ними по ветвям деревьев.
Все утро оно наблюдало за путешественниками. Человек с раненой ногой ничего не делал. Двое мужчин таскали тюки. Безволосый что-то вытесывал топором и часто поглядывал на женщину. Но та не обращала на него внимания. Сначала она колдовала над котелком, и тогда ноздрей касался запах чего-то вкусного. Потом стала хлестать что ни попадя кнутом и швырять в деревья ножом. Наблюдатель даже испугался, как бы она не задела его.
Ее муж был наполовину индеец, а она – нет. Ее кожа оставалась поразительно белой, несмотря на жаркое солнце. Черные длинные волосы падали ей на плечи. Красавица постоянно отводила их от лица, пока ее муж не подошел к ней и не стянул их сзади тонким ремешком. Он смотрел на нее так, словно умирал от голода.
А потом, слишком увлекшись созерцанием женщины, наблюдатель сделал неловкое движение, и на землю упал кусок сухой коры. Он мгновенно прижался к стволу и затаился.
Лайт тут же схватил Мэгги за руку и утащил за собой в густой подрост. Супруги тоже затаились. Как ни всматривался Лайт в деревья, он никого не увидел. Только ветка чуть покачивалась над его головой.
– Что там? – прошептала Мэгги. Лайт покачал головой. Стояла полная тишина.
Даже птиц не было слышно. Через несколько минут лес опять наполнился звуками. Лайт решил быть осторожнее и увел Мэгги с проложенной животными тропы. Муж и жена бесшумно заскользили по лесу вдоль берега реки.
Существо, лицо которого было настолько уродливым, что казалось нечеловеческим, последовало за ними словно тень.
Дом Макмиллана стоял на вырубке, которую не было видно с реки. Лайт удивился, как одному мужчине удалось отгрохать такой «дворец». В стороне от жилого дома было расположено несколько строений и сделана сплошная ограда – загон для свиней. Огород был обсажен кустами «сливы-осейдж». Жесткие ветви кустарника превратились в непроходимую живую изгородь. «Хорошая защита от голодных животных», – подумал следопыт. Вокруг фермы лес был очищен от подроста, так что враг не мог приблизиться к ней незаметно.
Сам дом был построен методом «пото»: бревна устанавливались в канаву вертикально, а щели замазывались глиной. Крыша была покрыта не соломой, а дранкой. Даже в оконные рамы были вставлены стекла: в такой глуши это казалось настоящей роскошью. Печные трубы были сложены из булыжника. Во дворе стояло чугунное корыто для стирки, а от угла дома к одному из деревьев хозяин протянул прочную бельевую веревку. Вдалеке Лайт заметил поле с созревающим ячменем.
В этих местах, где владелец фургона и пары мулов считался человеком зажиточным, Макмиллан был настоящим богачом.
– А мы на твоей горе сможем устроиться так же, Лайт? Ой, посмотри: у них даже колодец есть!
Лайт уловил какое-то движение около одного из строений. Следопыт повернул голову и увидел, что туда вбежал негр.
Когда Мэгги с Лайтом подошли ближе, Макмиллан вышел из дома им навстречу. Следом – его беременная жена, высокая, крупная черноволосая женщина. Две ее косы были сколоты на затылке. Несмотря на большой живот, женщина держалась прямо. Она надела просторное платье в синий цветочек и с белым воротником. Макмиллан приветливо улыбался.
– Добро пожаловать в наш дом.
– Мы очень рады, – ответил Лайт. Мэгги улыбнулась Макмиллану:
– А где Эй?
– Она ждала вас, миз Лайтбоди. Мэгги подошла к женщине:
– Здравствуйте.
Та посмотрела на Мэгги и улыбнулась:
– Здравствуйте.
– Миз Мак, – произнес поселенец, – это мистер Лайтбоди и его жена.
– Добро пожаловать в наш дом, – повторила жена Макмиллана.
– Мадам. – Лайт поклонился.
– А где Эй и Би? – спросила Мэгги.
– Дети, идите сюда! – позвала миссис Мак. Девочки вышли: сначала младшие, затем старшие. На всех были хорошо отутюженные домотканые платья с белыми воротничками. Волосы аккуратно расчесаны и заплетены. Когда они выстроились в ряд, Макмиллан гордо их представил:
– Наши дочери: Эй, Би, Си, Ди и И. Лайт опять поклонился:
– Рад познакомиться.
Мэгги восторженно всплеснула руками:
– Ой, они все такие хорошенькие! – Она тихо засмеялась, а потом улыбнулась миссис Макмиллан: – Ваши девочки просто очаровательны, мэм!
Лайт переводил взгляд с Макмиллана на его жену. Супруги просто растаяли от похвалы Мэгги. Макмиллан сиял, как начищенный сапог, миссис Мак улыбалась.
– Спасибо, миссис Лайтбоди. Пойдемте в дом. – Она повернулась к мужу: – Еда почти готова, мистер Мак. Посидите с мистером Лайтбоди в теньке. Я скоро вас позову. А потом вы сможете показать нашим гостям ферму.
– Хорошо, милая. – Мистер Макмиллан пригласил Лайта на скамейку в тени огромного вяза. – Табак у меня закончился, а то я предложил бы закурить.
Лайт смотрел на вяз. Ветви огромного дерева вытянулись чуть ли не на полдвора.
– Ну не чудо ли? – сказал Макмиллан, указывая на вяз. – Такого, как этот, во всей округе не сыскать. Двести пятьдесят футов, не меньше. – Он похлопал рукой по стволу. – И толщина, наверное, футов восемь.
Лайт кивнул. Он не умел вести светскую беседу и чувствовал себя неловко.
После долгого молчания Макмиллан спросил:
– Направляетесь к Обрывам?
– К горам, на западе.
– Слышал я, те горы уходят в самое небо. Один парень, что был с Кларком, говорил: «Самые красивые в мире места». Говорил: «Бобры подходят прямо к человеку и лапу протягивают – здороваются».
– Далеко отсюда река поворачивает на северо-запад?
– Так не идете к Обрывам, а? – усмехнулся Макмиллан. – А я все гадаю: зачем вы связались с этими лодочниками? Ты бы должен знать, что четырем мужчинам этот груз до Обрывов не поднять. – Лайт ничего не ответил, и Макмиллан продолжал: – Выше по течению лодку придется и тянуть, и по суше перетаскивать. Тут кругом еще и всякого сброда полно. Вашему лодочнику надо было брать с собой человек десять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Не! Этому я не поверю!
Время от времени поглядывая на жену, Лайт внимательно слушал разговор, который вели мужчины. Поль предложил Макмиллану сесть.
– Женщина сегодня рано утром собирала гоншей. Поэтому я решил, что у вас кто-то ранен.
Лайту очень не понравилось, что он не заметил наблюдателя. А ведь он был очень осторожен и не мог не найти следов.
– Ему коряга ногу защемила, – объяснил Поль.
– Подводные коряги – штука гадкая. Могут сильно покалечить. Хорошо, что вы снялись с отмели. Вода в том месте быстро спадает. Остались бы на сухой косе. Со мной один раз такое случилось. Долго бился, пока стащил лодку с мелководья.
– Все замечаешь, а?
– Если бы не замечал, не продержался бы здесь пять лет.
– Пять лет?! – Эли был потрясен. – Ты был здесь, когда Кларк возвращался вниз по реке?
– Конечно, был. Ну и удивился же он, когда увидел, как я тут обжился! – Макмиллан хохотнул. – Я уже тогда здесь торговал.
– Вот как? – проговорил Эли. – И чем ты торгуешь? Может, мы с тобой обменяемся.
– Бобрами, ондатрами, оленьими шкурами, виски, солью. Нашел в одной пещере богатую жилу. Когда-нибудь тут будут соляные копи. Людям всегда нужна соль. Для некоторых она на вес золота. Трапперы с ее помощью выделывают кожу. И индейцы тоже от нее не отказываются. Говорят: «Мясо и рыба долго есть можно». Поселенцы свинину солят, овощи. Кофе тут вообще бесценен. Вы тоже торгуете?
– Угу, – ответил Эли. – Инструменты, ткань, виски и соль.
Макмиллан улыбнулся:
– Я надеялся, что у вас табачок найдется. Давно сижу без любимого дымка.
– Табак у нас тоже есть.
– Вот как? Ну, тогда, может, и сторгуемся. Поль снял шляпу и вытер лоб.
– Мсье, а не слишком вы близко от делаваров поселились?
– Близковато. Но они нас почти не тревожат. Боятся этих мест. Время от времени я даю им соли и немного виски. У меня рядом с домом посажен ячмень и есть перегонный куб. – Макмиллан повернулся к Лайту: – А у тебя жена красавица. Мои девицы так и рвались ее увидеть. Им редко приходится встречаться с белыми женщинами.
– Откуда вы, мистер Макмиллан? – спросил Эли.
– Мои родители приехали откуда-то из Огайо, когда я был еще совсем мальцом. Па обожал жить один. Я, наверное, весь в него. Выбрал себе женщину, переехал через реку и какое-то время кочевал с ее народом. Потом мы встретились со старым Дэниелом Буном и осели рядом с ним. А потом стали появляться поселенцы, и мы оттуда убрались. Старый Дэниел еще жив?
Эли и Поль посмотрели на Лайта.
– Не слышал, чтобы он умер, – ответил следопыт, глядя не на Макмиллана, а куда-то ему за спину.
Макмиллан тут же обернулся, готовый дать отпор нападающему. Но никто на него не нападал. Просто из-за деревьев появился еще один человек.
Крюгер, с топором на плече, стоял словно завороженный, устремив взгляд на Мэгги и девушек.
Макмиллан внимательно разглядывал Отто. Почему следопыт так насторожился? Почему все остальные тоже замолчали? Чем дольше поселенец смотрел на немца, тем больше тот ему не нравился. Что-то в этом человеке было не так. Но что? Лысый? Толстый? Это еще ничего не значит. И тут Макмиллан понял. Толстяк смотрел на его дочерей и жену метиса так, словно…
Макмиллан сжал ружье. После минутного, очень неловкого, молчания поселенец заговорил:
– Мистер, мне не нравится, как ты смотришь на моих дочерей.
Крюгер вздрогнул.
– А-а, у нас нофый люти! – тут же нашелся немец. – Страстфуйте, страстфуйте. Я тумаль, мы тут отни. А тут такие прекрасный парышни. У нас на опет путут полуинтейки?
Макмиллан выругался:
– За полуиндеек я тебе язык оторву!
– Сачем ясык? Расфе я не праф? Кто же они, как не полуинтейки?
– Крюгер! Будь ты проклят! Молчал бы! – Эли попытался встать.
Макмиллан взвел курок. Эй бросилась к отцу и схватила его за руку:
– Он того не стоит, па. Уйдем отсюда. Похотливо блеснувшие глазки Крюгера снова обшарили фигурку девушки. Он что-то пробормотал на немецком, бросил на Макмиллана вызывающий взгляд и повернулся к нему спиной.
– Этот сукин сын – твой человек? – обратился Макмиллан к Эли.
– Это один из моих гребцов. Я прошу прощения за его грубость.
– Если он будет увиваться за моими девочками, я ему башку снесу. – Помолчав, Макмиллан угрожающе добавил: – Мне это не впервой.
– Не волнуйся. Мы уедем отсюда, как только починим лодку.
– Проклятые речные отбросы! – проворчал поселенец, не отводя взгляда от того места, где стоял Крюгер.
– Па. Па! – Эй тряхнула руку отца. – Не забудь: ма сказала, что мы можем пригласить их к нам завтра поесть… если они приличные люди.
– Ну да, сказала. Женщина решила, что малышкам надо повидать побольше людей, – объяснил он Эли. – Я уже давно не мог пригласить к нам никого.
– Мы могли бы пригнать каноэ для… него. – Эй бросила быстрый взгляд на Эли и сразу же отвернулась.
– Благодарю за приглашение, но я останусь с моим товаром. – Нильсен потер больную ногу.
– Думаешь, кто-нибудь его стащит? По этой реке никому не проплыть так, чтобы мне не стало известно. Откуда, по-твоему, я знал, что вы здесь?
Эй набралась храбрости и обратилась к Лайту и Мэгги:
– Ma будет рада, если вы придете к нам на полуденную еду.
– Мы сможем, Лайт? Мне нравится Эй. И Би мне тоже нравится, только она не хочет со мной говорить.
Мэгги обеими руками ухватилась за руку мужа и умоляюще посмотрела на него. Лайт улыбнулся и ответил:
– Мсье, моя жена и я будем счастливы принять ваше приглашение.
– И тебя мы тоже будем рады видеть, – сказала Эй Полю.
Поль снял шапку и поклонился:
– Благодарю, мадемуазель, но я останусь с моим другом.
Эй пожала плечами:
– Как хочешь.
– Я живу в миле вверх по реке, – сказал Макмиллан Лайту. – Найдешь без труда.
– Ты не продашь мне каноэ? – спросил Лайт.
Поселенец долго молчал, потом ответил:
– Может быть. Поговорим завтра.
Не сказав больше ни слова, Макмиллан сделал дочерям знак, и они ушли.
* * *
К концу дня пробоина в днище плоскодонки была заделана. Пока Крюгер обтесывал кусок дерева для рулевого весла, Поль и Лайт перенесли товары в лодку и сложили под навесом.
Лайт подстрелил жирную индейку. Птица медленно жарилась па огне. Мэгги сидела на земле скрестив ноги и подкладывала в костер небольшие ветки. Каждый раз, когда Лайт подходил взять тюк, он бросал недовольные взгляды на жену и на Эли, увлеченных разговором.
Молодой человек даже не замечал следопыта. Лайт прекрасно понимал, что Нильсен заворожен его женой. И ни Мэгги, ни Эли не были в этом виноваты. Помимо собственной воли Мэгги привлекала к себе мужчин. По наивности она даже не подозревала, что сама готовит себе ловушку.
– Тебе понравилась Эй? – спросила Мэгги у Эли.
– Она… недурна. – Нильсен пожал плечами.
– Недурна?! Да она почти такая же хорошенькая, как я! Хотела бы я быть совсем некрасивой, – добавила молодая женщина. – Лайт из-за этого больше меня страдает. Ему придется убить Крюгера.
– Отто к тебе приставал?
– Хочет. Рано или поздно попробует. И Эй и Би он заполучит, если сможет.
– Макмиллан позаботится о своих дочерях. Похоже, он не раз имел дело с лодочниками.
– Ему Крюгер не понравился. И мне он тоже не нравится. Он… скользкий… и липкий… Ты понимаешь? Вы с Полем не такие.
– Спасибо.
– Брат Джефферсона хотел меня изнасиловать. Лайт его убил. И Крюгера он тоже убьет. Из-за меня.
– Почему ты так говоришь?
– Я так думаю. Крюгер гадкий.
– А вдруг Отто убьет Лайта?
– Не убьет, – уверенно ответила Мэгги.
– А если?
– Тогда я его убью… медленно. Ножом и кнутом! – процедила Мэгги.
Краем глаза Эли увидел, что следопыт не торопится брать очередной тюк в лодку. Может, Лайтбоди не нравится, что его юная жена разговаривает с ним? Эли подумал, что он бы тоже ревновал свою женщину. Молодой человек молчал, пока метис не ушел. И только тогда заговорил снова:
– Где ты познакомилась с Лайтом?
– На реке. Наш плот попал в быстрину. Он нас спас.
– Ты знаешь его родных?
– Нет. Кажется, их убили – уже давно. До меня у него уже была жена. Ее тоже убили. Лайт любит меня больше, чем ее.
– Почему ты так думаешь?
Мэгги нахмурилась:
– Он называет меня своим сокровищем.
– Он говорил тебе, что любит тебя больше?
– Нет. Я просто знаю.
– До Обрывов далеко…
– До Обрывов? Где это? Лайт сказал, что мы перезимуем с осейджами, а когда снег стает, пойдем дальше, к его горе, и останемся там навсегда.
Эли нахмурился:
– К горе? Где это?
– Гора Лайта? Он знает! – ответила Мэгги. – Он построит дом на самой вершине, подальше от всех нехороших людей.
– Кто у него был французом – отец или мать?
– Отец.
– А он откуда пришел?
– Не знаю. Он охотился и торговал с осейджами… Так Лайт рассказывал.
– А мать?
– …была принцессой! Ее отец был вождем, – гордо объявила Мэгги. – Принцессой осейджей. У Лайта была сестренка. Она умерла.
Эли кивнул. К сожалению, все это Нильсен уже знал. Единственной новостью было то, что они направляются к какой-то горе, а не к Обрывам. Интересно, следопыт передумал или просто обманул их? Эли хотелось, чтобы Мэгги продолжала говорить. Однако сам он был человеком неразговорчивым и никак не мог придумать, о чем бы еще спросить свою собеседницу.
– Твои родители, наверное, скучают по тебе?
– Угу. – Мэгги погрустнела. – Но у них из-за меня были одни неприятности. Бедный па! Люди обижали его и ма… и все из-за меня. Я у них единственная, а вот у брата па ребятишек целая куча. Ma не будет одиноко. Па отдал меня Лайту, чтобы он обо мне заботился.
– Отдал?!
– Лайт не стал бы брать меня с собой, если бы па не разрешил.
– Вы поженились в Сент-Чарльзе?
– Нет. Лайт обещал родителям, что мы поженимся. Мы поженились на холме у реки, в первый же день пути. Лайт обещал любить и защищать меня, пока жив. Бог был нам свидетель. И я тоже дала слово.
– Вы что, не были в церкви? А как…
– Бог был нам свидетель. Я же тебе сказала.
– И там не было…
– Мы с Лайтом были. Больше нам никто не нужен.
– Значит, на самом деле вы не женаты?
– Не понимаю.
– Что же тут непонятного? Закон может признать, что вы с Лайтом не женаты.
– Еще как женаты! А на закон мне наплевать! – Мэгги встала и топнула ножкой. В ее изумрудных глазах стояли слезы. – Зачем ты так говоришь, Эли? Мы дали обеты перед Богом.
– Людей обычно женит священник. И это записывается. – Эли хмурился.
– Зачем?
– Таков закон.
– Лайт взял меня в жены, и мы соединились! Мне не нравится, что ты говоришь, Эли.
– Я просто хотел сказать… – Нильсен понял, что совершил ошибку. Не нужно было заводить этот разговор. Теперь еще все подумают, что он хочет отбить у Лайта жену. Он вздохнул. – Ладно, не будем больше об этом. Расскажи, откуда ты узнала про гоншей?
Глава 9
Под кронами кедров лесная тропа шла словно в зеленом туннеле. Существо, сидевшее на ветке, видело, как Лайт с Мэгги ушли из лагеря и направились через лес к дому Макмиллана. Ловкое создание бесшумно последовало за ними по ветвям деревьев.
Все утро оно наблюдало за путешественниками. Человек с раненой ногой ничего не делал. Двое мужчин таскали тюки. Безволосый что-то вытесывал топором и часто поглядывал на женщину. Но та не обращала на него внимания. Сначала она колдовала над котелком, и тогда ноздрей касался запах чего-то вкусного. Потом стала хлестать что ни попадя кнутом и швырять в деревья ножом. Наблюдатель даже испугался, как бы она не задела его.
Ее муж был наполовину индеец, а она – нет. Ее кожа оставалась поразительно белой, несмотря на жаркое солнце. Черные длинные волосы падали ей на плечи. Красавица постоянно отводила их от лица, пока ее муж не подошел к ней и не стянул их сзади тонким ремешком. Он смотрел на нее так, словно умирал от голода.
А потом, слишком увлекшись созерцанием женщины, наблюдатель сделал неловкое движение, и на землю упал кусок сухой коры. Он мгновенно прижался к стволу и затаился.
Лайт тут же схватил Мэгги за руку и утащил за собой в густой подрост. Супруги тоже затаились. Как ни всматривался Лайт в деревья, он никого не увидел. Только ветка чуть покачивалась над его головой.
– Что там? – прошептала Мэгги. Лайт покачал головой. Стояла полная тишина.
Даже птиц не было слышно. Через несколько минут лес опять наполнился звуками. Лайт решил быть осторожнее и увел Мэгги с проложенной животными тропы. Муж и жена бесшумно заскользили по лесу вдоль берега реки.
Существо, лицо которого было настолько уродливым, что казалось нечеловеческим, последовало за ними словно тень.
Дом Макмиллана стоял на вырубке, которую не было видно с реки. Лайт удивился, как одному мужчине удалось отгрохать такой «дворец». В стороне от жилого дома было расположено несколько строений и сделана сплошная ограда – загон для свиней. Огород был обсажен кустами «сливы-осейдж». Жесткие ветви кустарника превратились в непроходимую живую изгородь. «Хорошая защита от голодных животных», – подумал следопыт. Вокруг фермы лес был очищен от подроста, так что враг не мог приблизиться к ней незаметно.
Сам дом был построен методом «пото»: бревна устанавливались в канаву вертикально, а щели замазывались глиной. Крыша была покрыта не соломой, а дранкой. Даже в оконные рамы были вставлены стекла: в такой глуши это казалось настоящей роскошью. Печные трубы были сложены из булыжника. Во дворе стояло чугунное корыто для стирки, а от угла дома к одному из деревьев хозяин протянул прочную бельевую веревку. Вдалеке Лайт заметил поле с созревающим ячменем.
В этих местах, где владелец фургона и пары мулов считался человеком зажиточным, Макмиллан был настоящим богачом.
– А мы на твоей горе сможем устроиться так же, Лайт? Ой, посмотри: у них даже колодец есть!
Лайт уловил какое-то движение около одного из строений. Следопыт повернул голову и увидел, что туда вбежал негр.
Когда Мэгги с Лайтом подошли ближе, Макмиллан вышел из дома им навстречу. Следом – его беременная жена, высокая, крупная черноволосая женщина. Две ее косы были сколоты на затылке. Несмотря на большой живот, женщина держалась прямо. Она надела просторное платье в синий цветочек и с белым воротником. Макмиллан приветливо улыбался.
– Добро пожаловать в наш дом.
– Мы очень рады, – ответил Лайт. Мэгги улыбнулась Макмиллану:
– А где Эй?
– Она ждала вас, миз Лайтбоди. Мэгги подошла к женщине:
– Здравствуйте.
Та посмотрела на Мэгги и улыбнулась:
– Здравствуйте.
– Миз Мак, – произнес поселенец, – это мистер Лайтбоди и его жена.
– Добро пожаловать в наш дом, – повторила жена Макмиллана.
– Мадам. – Лайт поклонился.
– А где Эй и Би? – спросила Мэгги.
– Дети, идите сюда! – позвала миссис Мак. Девочки вышли: сначала младшие, затем старшие. На всех были хорошо отутюженные домотканые платья с белыми воротничками. Волосы аккуратно расчесаны и заплетены. Когда они выстроились в ряд, Макмиллан гордо их представил:
– Наши дочери: Эй, Би, Си, Ди и И. Лайт опять поклонился:
– Рад познакомиться.
Мэгги восторженно всплеснула руками:
– Ой, они все такие хорошенькие! – Она тихо засмеялась, а потом улыбнулась миссис Макмиллан: – Ваши девочки просто очаровательны, мэм!
Лайт переводил взгляд с Макмиллана на его жену. Супруги просто растаяли от похвалы Мэгги. Макмиллан сиял, как начищенный сапог, миссис Мак улыбалась.
– Спасибо, миссис Лайтбоди. Пойдемте в дом. – Она повернулась к мужу: – Еда почти готова, мистер Мак. Посидите с мистером Лайтбоди в теньке. Я скоро вас позову. А потом вы сможете показать нашим гостям ферму.
– Хорошо, милая. – Мистер Макмиллан пригласил Лайта на скамейку в тени огромного вяза. – Табак у меня закончился, а то я предложил бы закурить.
Лайт смотрел на вяз. Ветви огромного дерева вытянулись чуть ли не на полдвора.
– Ну не чудо ли? – сказал Макмиллан, указывая на вяз. – Такого, как этот, во всей округе не сыскать. Двести пятьдесят футов, не меньше. – Он похлопал рукой по стволу. – И толщина, наверное, футов восемь.
Лайт кивнул. Он не умел вести светскую беседу и чувствовал себя неловко.
После долгого молчания Макмиллан спросил:
– Направляетесь к Обрывам?
– К горам, на западе.
– Слышал я, те горы уходят в самое небо. Один парень, что был с Кларком, говорил: «Самые красивые в мире места». Говорил: «Бобры подходят прямо к человеку и лапу протягивают – здороваются».
– Далеко отсюда река поворачивает на северо-запад?
– Так не идете к Обрывам, а? – усмехнулся Макмиллан. – А я все гадаю: зачем вы связались с этими лодочниками? Ты бы должен знать, что четырем мужчинам этот груз до Обрывов не поднять. – Лайт ничего не ответил, и Макмиллан продолжал: – Выше по течению лодку придется и тянуть, и по суше перетаскивать. Тут кругом еще и всякого сброда полно. Вашему лодочнику надо было брать с собой человек десять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25