Комната, где хранились каталоги, была несколько тесновата, но, с точки зрения Сайруса, находиться тут приятнее, чем в хранилище. Конечно, ни одно из помещений Стеклянного дома нельзя назвать уютным, однако в хранилище он чувствовал какое-то особое напряжение.
Колфакс не считал себя человеком с развитым воображением. Тем не менее, когда он заглядывал в помещение, где стояли экспонаты, ему казалось, что он попал в стеклянные джунгли со стеклянными зарослями, среди которых прячутся стеклянные хищники, жадно пожирающие его глазами.
В отличие от галереи на третьем этаже, залитой ярким светом, хранилище было оформлено не в классическом музейном стиле: потолки и стены зеркальные, футляры с экспонатами стеклянные, в результате каждый предмет коллекции многократно отражался и по бокам комнаты, и вверху.
Но особенно неприятным Колфакс считал мертвенный зеленоватый свет ламп дневного освещения, вмонтированных в монолитный стеклянный пол.
Экспонаты, заключенные в стеклянные футляры со специальной подсветкой, сверкали будто драгоценные камни. Юджинию окружали настоящие шедевры, сделанные большей частью из цветного стекла, — изумрудного цвета кувшины, топазового оттенка вазы, рубиновые кубки, бирюзовые бутыли. Предметы из обычного прозрачного стекла на этом фоне выглядели странно.
Юджиния стояла в дальнем конце хранилища, наклонившись над большим стеклянным пресс-папье, и Сайрус невольно улыбнулся.
Сегодня она надела одну из своих многочисленных черных кофточек. Эта, правда, отличалась от других жестким воротничком и длинными свободными рукавами. На ее ногах красовались черные шлепанцы, которые она носила внутри Стеклянного дома.
Сосредоточенное выражение лица Юджинии привлекло внимание Колфакса к предмету, который она рассматривала. Вот ее рука с пресс-папье немного повернулась, и оно засверкало так, словно внутри у него расцвели маленькие яркие цветы.
— Ценная вещь? — лениво осведомился Сайрус.
— Все относительно, — ответила Юджиния, не поднимая головы. — Вещица очень красивая, на легальном рынке ее цена составит несколько тысяч долларов. Но для Либрукского музея она большого интереса не представляет. В нашей коллекции пресс-папье уже есть несколько достойных экземпляров.
— Ясно, — протянул Колфакс, с интересом разглядывая ее фигуру.
Ощутив признаки голода, не имеющего отношения к пище, он все же заставил себя на время отвести взгляд. Упражнения по самоконтролю будут ему полезны, они укрепляют силу воли. Кроме того, его не интересует близость с женщиной, которая не испытывает к нему сексуального влечения.
— Вам удалось что-нибудь раскопать? — спросила Юджиния — Пока нет. — Сайрус взглянул на отложенную папку. — Обычные бумаги коллекционера, собирающего ценные произведения искусства. Сертификаты подлинности, чеки, фотографии, исторические справки по тому или иному экспонату. Но я изучил лишь треть содержимого ящиков стола. Работы предстоит много.
— Пожалуй, я еще раз позвоню Ронде Прайс.
— Вы звонили ей уже целую дюжину раз. Совершенно очевидно, что она не приехала. Нет смысла звонить, пока Не придет следующий паром.
Юджиния вздохнула.
— Наверное, вы правы. — Она осторожно вернула пресс-папье на место и взяла тяжелый, обильно украшенный бокал. — Узнаете?
— Кажется, он изображен на купленной вами позавчера картине, верно?
— Да. — Юджиния обвела взглядом подсвеченное зеленоватым неоновым светом помещение. — В качестве фона Нелли явно использовала именно эту комнату. И когда рисовала подаренную мне картину.
— Вы говорите, их было четыре?
— Так она сказала. В существовании двух я уже убедилась. Интересно, что случилось с остальными.
— Возможно, она не смогла их закончить. — предположил Сайрус.
— Нет, она говорила, что написала четыре картины. — Юджиния взяла флакон для духов, украшенный эмалью. — Красиво, очень красиво.
— Что это такое?
— Произведение Эмиля Галле. Он был наиболее выдающимся представителем направления арт-нуво во Франции.
— Дорогая штука?
— Очень. — Юджиния перевернула страницу описи. — Если верить пометкам Дэвентри, он приобрел ее на аукционе семь лет назад.
— Расскажите мне о Дэвентри, — спокойно попросил Сайрус.
— Что именно вы хотите знать?
— Как вы с ним познакомились?
— Я уже говорила, он обратился ко мне за профессиональной консультацией.
— Какого рода информацию он хотел от вас получить?
Юджиния осторожно поставила на место флакон Галле — Он попросил оценить небольшой римский кубок, приобретенный им в Англии. — Она указала рукой в другой конец хранилища, — Вон тот, справа. Он решил собирать древнее стекло, и ему требовался совет специалиста.
— Значит, он пришел к вам за консультацией?
— Да. Поскольку он к тому времени уже принял рещение оставить свою коллекцию Либрукскому музею, я была рада ему помочь.
Сайрус с интересом наблюдал, как свет, преломляясь в зеркалах, сияет на ее волосах. Он вдруг вспомнил одно из условий, которые Юджиния считала необходимым для близости с мужчиной.
— Общие интересы?
— Простите?
— Ничего. — Сайрус посмотрел на римский кубок из дымчатого стекла. Поверхность имела странный бронзовый отлив. — Скажите, а этот блеск — результат того, что кубок долгое время пролежал в земле?
— Да, — подтвердила Юджиния, слегка приподняв брови. — Вероятно, кубок положили в могилу при ритуальном захоронении. Римляне делали огромное количество предметов из стекла. Очень многие из них сохранились.
— Не стоит удивляться, что я знаю, откуда берется этот необычный оттенок. Я же говорил, за последние три года мне пришлось провести кое-какие исследования, касающиеся старинного стекла.
— Да, говорили.
— Кубок Аида не имеет такого блеска. И на нем тщательно проработаны все детали. Черты лица Персефоны вырезаны с таким искусством, что кажется, будто можно угадать ее мысли.
Юджиния окинула Колфакса задумчивым взглядом.
— А что вы можете сказать о лице Аида? Какое у него выражение?
— Он преследует Персефону, которая пытается бежать из подземного царства. Выражение его лица вполне соответствует обстоятельствам.
— Оно выражает гнев? Злобу?
— На лице у него отчаяние.
— Отчаяние? — переспросила Юджиния, нахмурившись.
— Именно, а что еще он может чувствовать?
— Не знаю. Он — властелин подземного царства. Могущественный, опасный, привыкший все делать по-своему. Мне кажется, поступок Персефоны должен был привести его в бещенство.
— Тот, кто изготовил кубок, понимал состояние Аида, — тихо произнес Сайрус. — Он знал, что, потеряв Персефону, он потеряет женщину, которая может осветить его царство.
— Возможно. Значит, вы действительно видели три года назад какой-то кубок и уверены, что это именно кубок Аида, а не подделка?
— Совершенно уверен, — ответил Сайрус, устраиваясь поудобнее на стуле. — Но мы отклонились от темы нашего разговора, давайте вернемся к Дэвентри.
Юджиния закрыла футляр, в котором хранился флакон, изготовленный талантливым французом.
— Что еще вы хотите знать?
— Все, что вам известно. — Сайрус помедлил немного и сделал выпад наугад:
— Вы с ним встречались?
Да, — ответила Юджиния, глядя на голубую, украшенную гравировкой вазу. — Хотя недолго.
Сайруса поразило болезненное ощущение, возникшее у него в животе. Значит, у Юджинии была связь с Дэвентри. Черт подери!
— А почему вы перестали встречаться? — поинтересовался он, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. — По идее вы с ним должны бы составить прекрасную пару.
Юджиния резко обернулась, глаза ее были широко раскрыты от изумления.
— С чего вы это взяли?
— Насколько я понимаю, Дэвентри соответствовал вашим требованиям. Интересовался изделиями из стекла, был человеком высокообразованным, культурным. И вообще шикарным мужчиной. По моим сведениям, женщины считали его весьма привлекательным. Что же случилось?
— Трудно объяснить.
— Может, все произошло из-за Нелли? Он бросил вас и начал ухаживать за ней?
— Вы не очень деликатны, — возмутилась Юджиния.
— Как сказать. Бывают ситуации, когда я весьма деликатен. Но иногда деликатность себя не оправдывает. Расскажите, что произошло между вами и Дэвентри.
— С какой стати? Это мое личное дело.
— Послушайте, Юджиния, я ведь не ради праздного любопытства задаю вам вопросы, я работаю. Мы с вами заключили сделку, надеюсь, вы еще помните? Чем больше я узнаю о Дэвентри, тем легче будет установить, имеет ли он какое-либо отношение к гибели Нелли.
Юджиния хмыкнула и скорчила недоверчивую гримасу.
— Вы хотите разузнать о нем побольше, потому что это поможет выяснить, куда он дел кубок Аида.
— И это тоже.
— Ну хорошо, я скажу вам, почему мы перестали встречаться. Но если мои слова покажутся вам странными, не обессудьте. Пожалуй, я и сама не очень понимаю причину.
— Я слушаю.
— Дэвентри был кровопийцей.
Сайрус похолодел.
— Не могли бы вы рассказать поподробнее?
— Дэвентри использовал людей для достижения своих целей. Он обладал определенным шармом, некой харизмой и пользовался ими, чтобы высасывать из жертв все соки, добиваться от них того, чего ему хотелось.
Сайрусу показалось, что температура в комнате поднялась на добрых тридцать градусов.
— И чего же он хотел от вас?
— Информацию.
— Какую информацию?
Юджиния двинулась по проходу, бесшумно ступая по стеклянному полу.
— Он хотел как можно больше узнать о старинных изделиях из стекла, поскольку начал их коллекционировать и был полон энтузиазма, даже страсти.
— Страсти, говорите?
— Он буквально впитывал каждое мое слово. Честно говоря, поначалу мне это льстило. Знаете, какая редкость для женщины сходить куда-нибудь с мужчиной, который действительно слушает, что она говорит?
Сам не зная почему, Сайрус вдруг решил вступиться за братьев по полу.
— Может, вы встречались не с теми мужчинами.
— Возможно. Как бы то ни было, к моменту третьего свидания с Дэвентри у меня появились сомнения, надо ли продолжать наши встречи. А к четвертому я уже точно знала, что их следует прекратить.
— Скажите, а он… — Сайрус замолчал, подыскивая нужное слово, чтобы вопрос прозвучал по возможности помягче. — Был ли он сексуально агрессивен?
— Чтобы добиться желаемого, он, как правило, использовал свое обаяние, — холодно ответила Юджиния. — Впрочем, к концу наших недолгих отношений у меня сложилось впечатление, что он без колебаний прибегнет и к силе, если сочтет ее наиболее эффективным способом получить свое.
Сайрус почувствовал, как мышцы на его плечах напряглись.
— Вы пришли к такому выводу, основываясь на его словах или действиях?
— Не совсем — Юджиния, продолжавшая расхаживать по комнате, ускорила шаги и крепче прижала к груди скрещенные руки. — Понимаете, временами, когда ему казалось, что я не замечаю его взгляда, он довольно странно на меня смотрел, холодно, оценивающе. Уловить его взгляд было непросто, так как ему ничего не стоило в любой момент изменить выражение лица и стать утонченным и обаятельным. Когда я пыталась объяснить это Нелли, она сочла меня ненормальной. И еще сказала, что я просто ревную.
Сайрусу ужасно не хотелось задавать следующий вопрос, но избежать этого не представлялось возможным.
— Вы спали с Дэвентри?
Во взгляде Юджинии, обращенном на него, мелькнула безнадежность.
— Скажите, ну хоть когда-нибудь вы можете проявить деликатность? Если соберетесь, предупредите меня, не хочется пропускать такой случай.
— Извините. Я не смог придумать, как мне спросить иначе.
— Но вы хотя бы пытались?
— Разумеется. Но вопрос очень трудный.
— Да, пожалуй. И если бы я спала с Дэвентри, то не стала бы на него отвечать. — Юджиния взглянула на зеркальный потолок. — Но поскольку этого не было, то, видимо, нет ничего страшного, если я все-таки скажу, что до этого мы не дошли. Отношения у нас остались чисто деловыми, профессиональными.
— Ясно, Они прервались, когда вы решили, что Дэвентри нечто вроде человека-вампира.
— Мне не нравилось ощущение, что меня используют.
— Вас легко понять.
Юджиния остановилась перед большим футляром и начала разглядывать массивный кувшин из черного и золотистого стекла.
— Если говорить откровенно, то наши с Дэвентри отношения и не могли бы дойти до физической близости, даже если бы я считала его достаточно привлекательным.
— Почему же?
— Мне кажется, Дэвентри в сексуальном плане интересовали только художницы, как Нелли. Со мной он некоторое время был галантным, обворожительным, поскольку хотел выудить у меня все, что я знала о стекле четвертого века. Но вряд ли я привлекала его как женщина. — Юджиния еще пристальнее уставилась на черно-золотой кувшин. — В физическом смысле. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
— Да, понимаю, — ответил Сайрус, разглядывая мягкую линию ее шеи. Внизу живота он снова ощутил напряжение. — И все же мне трудно поверить, что он не пытался вас соблазнить.
Взгляд, которым одарила его Юджиния, был более чем красноречив.
— Я уверен, вы бы такого не потерпели, — быстро добавил он.
— Благодарю за доверие, — язвительно заметила она.
— Нет проблем. У меня к вам еще один профессиональный вопрос.
— Чего я и боялась.
— Если он был столь обаятельным и у вас было так много общего, почему вы не оценили его блестящих качеств?
— Интуиция, — сказала Юджиния. — У меня тонкий нюх на подделки.
В пять часов вечера Юджиния положила хромированную трубку на рычаг и посмотрела на Сайруса.
— Ронда Прайс не отвечает на звонки.
— Вероятно, она еще не вернулась, — предположил он, глядя сквозь прозрачную стену на струи дождя, хлеставшие по воде пролива.
— Следующий паром должен прийти в шесть, и больше их сегодня не будет.
— Хороший частный сыщик должен проявлять терпение.
Юджиния нервно забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
— Не могу же я потратить все лето на выяснение.
— Мы на острове лишь четвертый вечер, — заметил Сайрус.
— И за это время мне удалось выяснить лишь то, что некая женщина по имени Ронда Прайс старается продавать картины Нелли как собственные.
— Все же у вас дела идут лучше, чем у меня. Думаю, нам обоим нужно сделать перерыв. Как вы смотрите на то, чтобы мы с вами отдохнули? Можно объехать остров, а затем пообедать в городе.
— А где вы хотите пообедать? — спросила Юджиния и расстроилась, услышав в собственном голосе алчные нотки. — Это ведь не Сиэтл. Я насчитала в городе всего два ресторана, включая кафе «Неоновый закат». Но там я обедать не собираюсь — местечко из тех, где подают несвежие пончики и жирные гамбургеры.
— Тогда отправимся в рыбный ресторан в гавани.
— Ладно. Возможно, нам действительно полезно уехать отсюда хотя бы на вечер. Я очень люблю стекло, и место здесь интересное с архитектурной точки зрения, но от него скоро начинаешь уставать.
— Что правда, то правда.
Невинная реплика Колфакса почему-то заставила Юджинию расхохотаться.
— Да ладно вам, не так уж здесь плохо. А теперь поехали в город. — Когда она вставала с кресла, ее вдруг осенила новая мысль:
— По пути можно проехать мимо дома Ронды Прайс.
— Не выдумывайте, — устало возразил Сайрус. — Если вы рассчитываете, что я стану помогать вам незаконно проникнуть в чужое жилище, то вы ошибаетесь.
— Мне это и в голову не приходило, — удивленно раскрыла глаза Юджиния. — Я только подумала, что она сидит дома и просто не отвечает на телефонные звонки.
— Так я вам и поверил.
— Вы всегда такой подозрительный? — поинтересовалась Юджиния.
— В зависимости от обстоятельств.
В половине девятого вечера Юджиния решила, что теперь она чувствует себя гораздо лучше и стала куда менее раздражительной. Она сидела рядом с Сайрусом за столиком возле окна в ресторанчике, расположенном в гавани, и с аппетитом доедала порцию жареных моллюсков.
— Ладно, я согласна, идея была хорошая, — сказала она наконец, отложив вилку. — Я рада, что мы на время уехали из дома, хотя вы и не позволили мне зайти к Ронде Прайс.
То, что Сайрус отверг спонтанно родившийся у нее план, порядком разочаровало Юджинию. Правда, он согласился медленно проехать мимо небольшого коттеджа Ронды, но когда они увидели, что в окнах не горит свет, а на подъездной аллее нет машины, он не позволил ей выйти из автомобиля.
— Я так и знал, что вы не откажетесь от своего намерения, — сказал Колфакс.
— Вы могли бы все же быть несговорчивее. Я всего лишь хотела заглянуть в окна.
— Поверьте, утром вы еще поблагодарите меня за несговорчивость, — усмехнулся он.
— А я считала вас рисковым парнем, думала, частные детективы всегда пускаются на авантюры, чтобы найти ключ к тому или иному делу.
— Частный детектив, не желающий потерять лицензию и вообще свой бизнес, старается избегать незаконных действий.
Официантка подошла к их столику, чтобы забрать пустые тарелки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32