Присцилла нахмурилась:— Что вы имеете в виду, мистер Худ?Доминик обернулся к ней:— Сейчас я работаю над новым составом взрывчатых веществ для фейерверков, которые, должен заверить, произведут эффект куда более красочный, чем у Керка, с его дурацким вулканом.Присцилла широко распахнула глаза:— У вас своя лаборатория, сэр?— Да, мисс Присцилла.— Поразительно! — ахнула она. — Могу я поинтересоваться, с какими инструментами и приборами вы работаете?Доминик поколебался, явно не желая пускаться в откровенности. У Эмелин создалось отчетливое впечатление, что он подошел к ним с совершенно иной целью. Вероятно, лучше отвлечь его от этой самой цели.— В самом деле, мистер Худ, — поддакнула она, — все это так интригующе! Пожалуйста, поведайте нам о своем оборудовании!— Самый обычный набор, — выдавил он наконец. — Микроскоп, электрическая машина, телескоп, аналитические весы, несколько химических аппаратов для перегонки и тому подобного.— У вас даже электрическая машина есть, — почтительно прошептала Присцилла. — Вам удивительно повезло, сэр. Я бы все отдала, чтобы иметь хорошо оборудованную лабораторию!Эмелин тоже слегка удивилась.— А вы можете, как мистер Керк, получить эти крошечные летающие огненные шарики? — полюбопытствовала она.— Разумеется. Световое шоу Керка — не более чем простой трюк. — Доминик помедлил, глянул на Присцил-лу и демонстративно улыбнулся Эмелин. — Я могу устроить вам несколько демонстраций опытов, которые покажутся куда более волнующими, чем сегодняшнее представление Керка.— Я с удовольствием посмотрела бы, — немедленно заверила Присцилла.— Звучит заманчиво, — согласилась Эмелин. — Должна признать, что до последнего времени не особенно интересовалась наукой, но лекции мистера Керка показались мне весьма занимательными.Лицо Энтони мгновенно стало жестким.— Не может быть и речи. Девушкам неприлично появляться в доме холостого мужчины без сопровождения. И вы прекрасно это знаете.Присцилла сокрушенно вздохнула.— Может, я сумею убедить маму поехать с нами.Эмелин отметила, что подруга говорила без особой надежды.— Сомневаюсь, что леди Уортем пожелает проводить целое утро, наблюдая за химическими опытами, — отрезал Энтони.— Вы скорее всего правы, — кивнула Присцилла с обреченным видом. — Маму куда больше интересует мода. Доминик недовольно сжал губы.— Что ж, нам пора, — объявил Энтони, сверяясь с часами. — Уже довольно поздно, дамы. Пойдемте скорее, если хотите успеть полакомиться мороженым.Но Эмелин не смогла вынести глубочайшего разочарования, светившегося в глазах подруги.— Я уверена, что без труда смогу убедить тетю Лавинию отправиться с нами, мистер Худ.Лицо Присциллы благодарно просияло.— Ты действительно думаешь, что миссис Лейк согласится?— Почему бы нет? Я попрошу ее, как только она вернется из деревни.— Спасибо тебе! — выпалила Присцилла, очевидно, пребывая на седьмом небе. — Ты так добра, Эмелин!Доминик послал Эндрю торжествующий взгляд и поклонился девушкам.— Буду счастлив принять и развлечь вас и миссис Лейк, как только пожелаете. Я живу на Стерлинг-стрит.Он повернулся в своих сверкающих ботфортах и, не оглядываясь, вышел из зала и сбежал по лестнице.Энтони ничего не ответил, но Эмелин отчетливо ощутила, как от него так и пышет яростью.Впервые за все время их знакомства она встревожилась.
Полтора часа спустя, оставив все еще изнемогавшую от восторга Присциллу на крыльце ее дома, Эмелин и Энтони отправились домой, на Клермонт-лейн, номер 7. Эмелин подумала, что для прогулки день выдался просто чудесный. На земле наверняка нет места прекраснее, чем Лондон в летний день. Солнышко грело газоны роскошных парков, где дети играли с мячами и паровозиками. Тележки цветочниц утопали в красочных цветах. Продавцы фруктов наперебой расхваливали сочные персики и груши, сладкий виноград и различные ягоды. Прохожие казались куда более веселыми и ярче одетыми, чем зимой.Впрочем, может, все это ей только кажется, потому что она идет с человеком, которого любит? Какая жалость, что Энтони в таком дурном настроении!— А знаешь, — начала она, найдя наконец нейтральную тему, — пока мы не купили абонемент на лекции мистера Керка, я понятия не имела, что Присцилла так интересуется наукой! Она сказала, что мать потребовала от нее не обсуждать подобные вопросы в светском обществе, иначе все друзья сочтут ее синим чулком и занудой.— А по-моему, это леди Уортем ужасная зануда.— Точнее сказать, просто любящая родительница, изо всех сил старающаяся найти превосходную партию для Присциллы.— Ха! — фыркнул Энтони.А она еще пыталась развеселить его! Нет, иногда Энтони удивительно походил на своего так называемого дядюшку! Теперь Эмелин понимала, почему иногда Лавиния теряла терпение, общаясь с мистером Марчем!— Давай начистоту, — выпалила она, когда они добрались до дома номер 7. — Ты злишься на меня, потому что я согласилась попросить тетю Лавинию сопровождать нас в лабораторию Доминика.— Я предпочел бы не обсуждать это.— Нет, ты предпочел молча кипеть от ярости. Позвольте сообщить вам, сэр, что хотя подобное настроение кажется поначалу весьма драматичным, спустя короткое время оно начинает раздражать.Она порылась в ридикюле и открыла дверь. Легкий сквознячок пронесся по длинному коридору, идущему через весь дом. Задняя дверь тоже была открыта. Эмелин присмотрелась и заметила, как в огороде мелькнула серая юбка. Значит, миссис Чилтон собирала овощи и салат к ужину.Эмелин сняла капор и перчатки.— Может, объяснишь, откуда такая нелюбовь к мистеру Худу?Энтони захлопнул дверь и повернулся к ней:— Я терпеть не могу Худа, потому что проник в его намерения.— Да ну? И каковы же, по твоему мнению, его намерения?— Он постоянно крутится рядом, потому что хочет отбить тебя у меня.Эмелин так растерялась, что забыла повесить шляпку на крючок, и ошеломленно уставилась на Энтони.— В жизни не слышала подобного вздора.— Наоборот, это чистая правда.— Тони, я считаю, что тут и говорить не о чем.— Поверь, это так и есть.— Да ты ревнуешь! — ахнула она.— И ты меня в этом обвиняешь?— Да, сэр. Вам нет ни малейшей необходимости волноваться насчет моих отношений с мистером Худом. По-моему, он просто одинокий человек. Видимо, недавно приехал в город и не успел обзавестись друзьями и связями.— Отсутствие друзей вполне понятно, — процедил Энтони, швыряя шляпу на стол. — Худ не обладает тем, что в обиходе называется обаянием.Эмелин вспомнила, как старательно Доминик держался в стороне от собравшейся в аудитории публики.— Он действительно выглядит несколько отчужденным. И я согласна с тобой насчет того, что некоторая напряженность в поведении и манере вести себя затрудняет его общение с людьми. У меня создалось впечатление, что он не слишком много времени проводит в обществе.— Не знаю, каковы его впечатления от высшего общества, но должен сказать, что связи у него есть. Он член моего клуба.— Там вас и познакомили?— К несчастью, да, — пробормотал Энтони. — И он стал моей тенью, потому что ищет способа разлучить нас с тобой.— Энтони, ты просто смешон! Заверяю, что нет нужды… — Она осеклась и тихо охнула, когда Энтони двумя шагами перекрыл разделявшее их расстояние, схватил ее за руки и рывком привлек к себе.— Он не похож на тех джентльменов, что флиртуют с тобой, Эмелин, — тихо объяснил он. — Они надоедливы, но безвредны. Худ другой. Он опасен.Ее раздражение внезапно сменилось гневом.— Надеюсь, ты ни на секунду не вообразил, будто он меня привлекает? Как ты можешь даже предполагать нечто подобное? Неужели действительно считаешь меня настолько легкомысленной?— Разумеется, нет! Я безгранично доверяю тебе, Эмелин. Меня тревожит решимость Худа разрушить то, что возникло между нами.Эмелин чуть успокоилась.— Я по-прежнему не верю этому, но, даже если ты прав, клянусь, ничто не оторвет меня от тебя.Энтони качнул головой с таким видом, словно Эмелин была самым наивным в мире созданием.— Ты так и не поняла, чего я на самом деле опасаюсь. А вдруг он способен причинить тебе зло?!— О чем это ты?— Не удивлюсь, если он попытается каким-то образом скомпрометировать тебя, — начал Энтони, но тут же замолчал и только через несколько мгновений добавил:— А возможно, и хуже.Эмелин вгляделась в его лицо. Похоже, он твердо уверен в том, что говорит.— То есть он смог бы… смог бы…Она не сумела заставить себя выговорить зловещее слово «изнасиловать».— Но это не имеет никакого смысла. Почему вдруг мистер Худ попытается пойти на такое преступление?— Хотел бы ответить на твой вопрос, — тихо сказал он.— Не может же он ненавидеть меня до такой степени! — прошептала Эмелин. — Мы едва знакомы.— Ты ошибаешься, любимая, — вздохнул Энтони, сжимая ее лицо. — Я не считаю, что он ненавидит тебя.— В таком случае почему же стремится, как ты выражаешься, «причинить мне зло»?— Потому что терпеть не может меня. И именно меня старается ранить в самое сердце. Он верно угадал: ничто на свете не может ударить меня больнее, чем вид твоих страданий.Эмелин молча воззрилась на него, потрясенная глубокой уверенностью его тона.— Но вы только недавно встретились. По какой же причине он питает к тебе столь сильную неприязнь?— Понятия не имею. Но собираюсь выяснить. А пока не хочу, чтобы ты и близко к нему подходила.— Даже если я и соглашусь на твое требование, ты хорошо знаешь: ничто не может помешать ему подойти ко мне, разве что ты запрешь меня в этом доме, чего я никогда не позволю!— Черт возьми, Эмелин!Она нежно прикрыла ему рот ладонью.— Только прислушайся! Мы снова напоминаем тетю Лавинию и мистера Марча в тот момент, когда они поглощены своими жаркими спорами. Если припомнишь, мы намеревались вести себя в подобных ситуациях совершенно по-другому.Энтони зловеще прищурился:— Но речь идет не о наших личных отношениях.— Наоборот, именно о самой их сути. Наша связь должна быть гармоническим метафизическим союзом двух родственных душ. Мы согласились, что не должны ссориться и кричать друг на друга, как моя тетушка и мистер Марч. Поклялись, что не будем столь упрямыми и несгибаемыми, как они. И не пойдем по той тернистой тропе, которую они избрали.Губы Энтони слегка изогнулись. Впервые за весь день Эмелин различила в его глазах искорки неподдельного веселья.— Я начинаю думать, что каждый из нас обладает столь же сильной волей, упорством, одержимостью, как миссис Лейк и Тобиас. К сожалению, Эмелин, мы, похоже, пустились в путь по той же тернистой дорожке.— Чепуха. Я уверена, что, приложив немного усилий, мы избежим этой судьбы.— Вот видишь! Ты только что доказала мою правоту! Мы даже не в силах воздержаться от спора на тему того, обречены мы ссориться или нет.Его губы были так близко, что где-то в глубине души Эмелин зажглось и начало разгораться неизбежное возбуждение. Она честно попыталась взять себя в руки.— Мы не ссоримся, — чуть задыхаясь, настаивала она. — У нас серьезная дискуссия.— Называй как хочешь, — прошептал он, жадно глядя на ее ротик, как на редкую и сочную ягоду, которую собирался съесть. — Сейчас мне как-то все равно.— Но мы должны обо всем договориться.— По-моему, мы не можем прийти к единому мнению, поэтому следует заняться чем-то поинтереснее.— Энтони, ты пытаешься сменить тему.— Как ты догадалась?И не успела Эмелин ответить, как он завладел ее губами, успешно заглушая все протесты. Она сказала себе, что они еще успеют закончить разговор. И вообще, когда он держал ее в объятиях, процесс мышления становился крайне затруднительным. Поэтому она обвила руками его шею и отдалась изысканным восторгам его ласк. Мучительный трепет желания охватил Энтони, не оставляя ни малейших сомнений в накале его страсти.От Эмелин не ускользнуло, что в последнее время он пользовался любой возможностью обнять ее и каждый поцелуй был более смел и дерзок, чем предыдущий. Эмелин никогда не позволяла подобных вольностей другому мужчине… впрочем, она никогда и не любила другого мужчину.В обществе на этот счет существовали строгие правила. Она знала эти правила. Никто не осудил бы Лавинию за тайную связь. Но молодой, незамужней девушке предписывалось избегать всяких поступков, могущих очернить ее репутацию, в противном случае ее подвергали беспощадному остракизму.Но это был Энтони, и она любила его, а в последнее время обнаружила, что все меньше и меньше заботится об осторожности и благоразумии.— Эмелин, — прошептал он, касаясь губами ее горла. — Что нам делать? Я люблю тебя. Даже когда мы ссоримся, я тебя хочу.— Я тоже люблю тебя, — призналась она, обнимая его еще крепче. — Так люблю…Энтони чуть приподнял голову, чтобы взглянуть в ее глаза.— Но я еще не в том положении, чтобы позволить себе жениться. Ты это знаешь. К несчастью, я не могу обеспечить тебе жизнь, достойную такой девушки, как ты…— Сколько раз повторять, что мне безразлично состояние твоих финансов?!— А вот мне не безразлично! Я не попрошу тебя стать моей женой, пока не смогу содержать семью.— Ты слишком горд.— Возможно, но это не имеет значения, поскольку я все решил. Но теперь я больше всего боюсь, что ты устанешь ждать. Может появиться другой, куда богаче меня, который способен дать тебе все.— Никогда! — выкрикнула Эмелин. — Если понадобится, я буду ждать вечно. Но все же отказываюсь поверить, будто такие умные люди, как мы с тобой, не сумеют найти способа быть вместе раньше, чем через сто лет!Энтони слегка улыбнулся.— Надеюсь, ты права, — вздохнул он и, поколебавшись, добавил:— Милая, я должен кое-что рассказать. Не хотел говорить заранее, потому что все может пойти не так, как предполагалось. Но, честно говоря, я взял деньги, которые получил за работу на Тобиаса, и приобрел акции в судоходной компании лорда Крекенберна. Однако может пройти несколько месяцев, прежде чем я узнаю, будет от этого какая-то прибыль или нет. Подобного рода вложения всегда несколько рискованны.Эмелин улыбнулась.— Мне тоже нужно признаться… понимаешь, миссис Дав позволила тете Лавинии и мне вложить деньги в финансируемое ею строительство. Дома будут закончены уже через полгода. Дальше их продадут или сдадут в аренду. Если все пройдет как планировалось, еще до конца года у меня будут свои деньги. И тогда мы соединим наши доходы. Уверена, что нам хватит на жизнь.— Кстати, о домах. Тут еще одна проблема: даже если мы поженимся, придется искать приличное жилье.— Мы могли бы обойтись твоей квартирой.— Ни в коем случае. Мои комнаты вполне подходят для холостого джентльмена, но я и помыслить не могу, чтобы забрать тебя из этого уютного дома и поселить на Джаспер-стрит.— Я бы не возражала, — поспешно заверила она. — Честное слово.— Зато я возражаю, — отрезал Энтони. — Там даже нет места для экономки. Если, разумеется, таковая будет нам по карману.Он застонал и еще ближе притянул ее к себе.— Как ни крути, а пройдут месяцы, прежде чем мы объявим о помолвке… — Энтони вдруг осекся и ошелом-ленно заморгал, словно пораженный внезапным ослепительным видением. — Если только…Услышав, как резко изменился его тон, Эмелин сразу поняла, в чем дело, и немного отстранилась, чтобы взглянуть в его лицо.— Похоже, у тебя появился план. В чем же он состоит?— Я пока еще сам не додумал его до конца, — неопределенно ответил Энтони, явно не желая пробуждать в ней напрасные надежды. — Он потребует весьма хитроумной стратегии. Нужно действовать крайне осторожно, но это может оказаться неплохим способом ускорить нашу свадьбу.Эмелин, терзаемая волнением и любопытством, решила настоять на своем.— Ты должен сказать мне!— Нет! Ни за что! Пока не пойму, может ли он сработать.— Это уж слишком! Вы испытываете мое терпение, сэр!Она схватила его за лацканы фрака и попыталась встряхнуть. Энтони не пошевелился, но выглядел при этом радостно-оживленным. Его рука легла на ее ладонь.— Не ты одна сгораешь от нетерпения, любимая. Иногда по ночам я боюсь, что сойду с ума от ожидания.— Понимаю, — прошептала она и, неохотно отпустив его, разгладила смятые лацканы. — Все это ужасно странно, правда? Можно бы предположить, что несколько поцелуев в укромных уголках снимут напряжение. Но по какой-то причине чем чаще мы обнимаемся, тем больше мне этого хочется.Энтони улыбнулся лукавой, чувственной улыбкой.— По правде говоря, я тоже заметил это непонятное явление, — кивнул он, прикусывая мочку ее уха.— Может, будет лучше, если мы станем воздерживаться от подобных вещей, — пробормотала она.— Никаких поцелуев? — возмутился Энтони, вскидывая голову. — Благодарю, я уж лучше предпочту сойти с ума.Она попыталась рассмеяться, но он накрыл ее рот своим, и вместо этого из ее горла вырвался тихий стон. Кажется, Энтони прав. Лучше безумие, чем отказ от его поцелуев.Его рука скользнула к ее талии. Он с силой прижался к ней бедрами, и Эмелин ощутила жесткие неподатливые изгибы его возбужденного тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Полтора часа спустя, оставив все еще изнемогавшую от восторга Присциллу на крыльце ее дома, Эмелин и Энтони отправились домой, на Клермонт-лейн, номер 7. Эмелин подумала, что для прогулки день выдался просто чудесный. На земле наверняка нет места прекраснее, чем Лондон в летний день. Солнышко грело газоны роскошных парков, где дети играли с мячами и паровозиками. Тележки цветочниц утопали в красочных цветах. Продавцы фруктов наперебой расхваливали сочные персики и груши, сладкий виноград и различные ягоды. Прохожие казались куда более веселыми и ярче одетыми, чем зимой.Впрочем, может, все это ей только кажется, потому что она идет с человеком, которого любит? Какая жалость, что Энтони в таком дурном настроении!— А знаешь, — начала она, найдя наконец нейтральную тему, — пока мы не купили абонемент на лекции мистера Керка, я понятия не имела, что Присцилла так интересуется наукой! Она сказала, что мать потребовала от нее не обсуждать подобные вопросы в светском обществе, иначе все друзья сочтут ее синим чулком и занудой.— А по-моему, это леди Уортем ужасная зануда.— Точнее сказать, просто любящая родительница, изо всех сил старающаяся найти превосходную партию для Присциллы.— Ха! — фыркнул Энтони.А она еще пыталась развеселить его! Нет, иногда Энтони удивительно походил на своего так называемого дядюшку! Теперь Эмелин понимала, почему иногда Лавиния теряла терпение, общаясь с мистером Марчем!— Давай начистоту, — выпалила она, когда они добрались до дома номер 7. — Ты злишься на меня, потому что я согласилась попросить тетю Лавинию сопровождать нас в лабораторию Доминика.— Я предпочел бы не обсуждать это.— Нет, ты предпочел молча кипеть от ярости. Позвольте сообщить вам, сэр, что хотя подобное настроение кажется поначалу весьма драматичным, спустя короткое время оно начинает раздражать.Она порылась в ридикюле и открыла дверь. Легкий сквознячок пронесся по длинному коридору, идущему через весь дом. Задняя дверь тоже была открыта. Эмелин присмотрелась и заметила, как в огороде мелькнула серая юбка. Значит, миссис Чилтон собирала овощи и салат к ужину.Эмелин сняла капор и перчатки.— Может, объяснишь, откуда такая нелюбовь к мистеру Худу?Энтони захлопнул дверь и повернулся к ней:— Я терпеть не могу Худа, потому что проник в его намерения.— Да ну? И каковы же, по твоему мнению, его намерения?— Он постоянно крутится рядом, потому что хочет отбить тебя у меня.Эмелин так растерялась, что забыла повесить шляпку на крючок, и ошеломленно уставилась на Энтони.— В жизни не слышала подобного вздора.— Наоборот, это чистая правда.— Тони, я считаю, что тут и говорить не о чем.— Поверь, это так и есть.— Да ты ревнуешь! — ахнула она.— И ты меня в этом обвиняешь?— Да, сэр. Вам нет ни малейшей необходимости волноваться насчет моих отношений с мистером Худом. По-моему, он просто одинокий человек. Видимо, недавно приехал в город и не успел обзавестись друзьями и связями.— Отсутствие друзей вполне понятно, — процедил Энтони, швыряя шляпу на стол. — Худ не обладает тем, что в обиходе называется обаянием.Эмелин вспомнила, как старательно Доминик держался в стороне от собравшейся в аудитории публики.— Он действительно выглядит несколько отчужденным. И я согласна с тобой насчет того, что некоторая напряженность в поведении и манере вести себя затрудняет его общение с людьми. У меня создалось впечатление, что он не слишком много времени проводит в обществе.— Не знаю, каковы его впечатления от высшего общества, но должен сказать, что связи у него есть. Он член моего клуба.— Там вас и познакомили?— К несчастью, да, — пробормотал Энтони. — И он стал моей тенью, потому что ищет способа разлучить нас с тобой.— Энтони, ты просто смешон! Заверяю, что нет нужды… — Она осеклась и тихо охнула, когда Энтони двумя шагами перекрыл разделявшее их расстояние, схватил ее за руки и рывком привлек к себе.— Он не похож на тех джентльменов, что флиртуют с тобой, Эмелин, — тихо объяснил он. — Они надоедливы, но безвредны. Худ другой. Он опасен.Ее раздражение внезапно сменилось гневом.— Надеюсь, ты ни на секунду не вообразил, будто он меня привлекает? Как ты можешь даже предполагать нечто подобное? Неужели действительно считаешь меня настолько легкомысленной?— Разумеется, нет! Я безгранично доверяю тебе, Эмелин. Меня тревожит решимость Худа разрушить то, что возникло между нами.Эмелин чуть успокоилась.— Я по-прежнему не верю этому, но, даже если ты прав, клянусь, ничто не оторвет меня от тебя.Энтони качнул головой с таким видом, словно Эмелин была самым наивным в мире созданием.— Ты так и не поняла, чего я на самом деле опасаюсь. А вдруг он способен причинить тебе зло?!— О чем это ты?— Не удивлюсь, если он попытается каким-то образом скомпрометировать тебя, — начал Энтони, но тут же замолчал и только через несколько мгновений добавил:— А возможно, и хуже.Эмелин вгляделась в его лицо. Похоже, он твердо уверен в том, что говорит.— То есть он смог бы… смог бы…Она не сумела заставить себя выговорить зловещее слово «изнасиловать».— Но это не имеет никакого смысла. Почему вдруг мистер Худ попытается пойти на такое преступление?— Хотел бы ответить на твой вопрос, — тихо сказал он.— Не может же он ненавидеть меня до такой степени! — прошептала Эмелин. — Мы едва знакомы.— Ты ошибаешься, любимая, — вздохнул Энтони, сжимая ее лицо. — Я не считаю, что он ненавидит тебя.— В таком случае почему же стремится, как ты выражаешься, «причинить мне зло»?— Потому что терпеть не может меня. И именно меня старается ранить в самое сердце. Он верно угадал: ничто на свете не может ударить меня больнее, чем вид твоих страданий.Эмелин молча воззрилась на него, потрясенная глубокой уверенностью его тона.— Но вы только недавно встретились. По какой же причине он питает к тебе столь сильную неприязнь?— Понятия не имею. Но собираюсь выяснить. А пока не хочу, чтобы ты и близко к нему подходила.— Даже если я и соглашусь на твое требование, ты хорошо знаешь: ничто не может помешать ему подойти ко мне, разве что ты запрешь меня в этом доме, чего я никогда не позволю!— Черт возьми, Эмелин!Она нежно прикрыла ему рот ладонью.— Только прислушайся! Мы снова напоминаем тетю Лавинию и мистера Марча в тот момент, когда они поглощены своими жаркими спорами. Если припомнишь, мы намеревались вести себя в подобных ситуациях совершенно по-другому.Энтони зловеще прищурился:— Но речь идет не о наших личных отношениях.— Наоборот, именно о самой их сути. Наша связь должна быть гармоническим метафизическим союзом двух родственных душ. Мы согласились, что не должны ссориться и кричать друг на друга, как моя тетушка и мистер Марч. Поклялись, что не будем столь упрямыми и несгибаемыми, как они. И не пойдем по той тернистой тропе, которую они избрали.Губы Энтони слегка изогнулись. Впервые за весь день Эмелин различила в его глазах искорки неподдельного веселья.— Я начинаю думать, что каждый из нас обладает столь же сильной волей, упорством, одержимостью, как миссис Лейк и Тобиас. К сожалению, Эмелин, мы, похоже, пустились в путь по той же тернистой дорожке.— Чепуха. Я уверена, что, приложив немного усилий, мы избежим этой судьбы.— Вот видишь! Ты только что доказала мою правоту! Мы даже не в силах воздержаться от спора на тему того, обречены мы ссориться или нет.Его губы были так близко, что где-то в глубине души Эмелин зажглось и начало разгораться неизбежное возбуждение. Она честно попыталась взять себя в руки.— Мы не ссоримся, — чуть задыхаясь, настаивала она. — У нас серьезная дискуссия.— Называй как хочешь, — прошептал он, жадно глядя на ее ротик, как на редкую и сочную ягоду, которую собирался съесть. — Сейчас мне как-то все равно.— Но мы должны обо всем договориться.— По-моему, мы не можем прийти к единому мнению, поэтому следует заняться чем-то поинтереснее.— Энтони, ты пытаешься сменить тему.— Как ты догадалась?И не успела Эмелин ответить, как он завладел ее губами, успешно заглушая все протесты. Она сказала себе, что они еще успеют закончить разговор. И вообще, когда он держал ее в объятиях, процесс мышления становился крайне затруднительным. Поэтому она обвила руками его шею и отдалась изысканным восторгам его ласк. Мучительный трепет желания охватил Энтони, не оставляя ни малейших сомнений в накале его страсти.От Эмелин не ускользнуло, что в последнее время он пользовался любой возможностью обнять ее и каждый поцелуй был более смел и дерзок, чем предыдущий. Эмелин никогда не позволяла подобных вольностей другому мужчине… впрочем, она никогда и не любила другого мужчину.В обществе на этот счет существовали строгие правила. Она знала эти правила. Никто не осудил бы Лавинию за тайную связь. Но молодой, незамужней девушке предписывалось избегать всяких поступков, могущих очернить ее репутацию, в противном случае ее подвергали беспощадному остракизму.Но это был Энтони, и она любила его, а в последнее время обнаружила, что все меньше и меньше заботится об осторожности и благоразумии.— Эмелин, — прошептал он, касаясь губами ее горла. — Что нам делать? Я люблю тебя. Даже когда мы ссоримся, я тебя хочу.— Я тоже люблю тебя, — призналась она, обнимая его еще крепче. — Так люблю…Энтони чуть приподнял голову, чтобы взглянуть в ее глаза.— Но я еще не в том положении, чтобы позволить себе жениться. Ты это знаешь. К несчастью, я не могу обеспечить тебе жизнь, достойную такой девушки, как ты…— Сколько раз повторять, что мне безразлично состояние твоих финансов?!— А вот мне не безразлично! Я не попрошу тебя стать моей женой, пока не смогу содержать семью.— Ты слишком горд.— Возможно, но это не имеет значения, поскольку я все решил. Но теперь я больше всего боюсь, что ты устанешь ждать. Может появиться другой, куда богаче меня, который способен дать тебе все.— Никогда! — выкрикнула Эмелин. — Если понадобится, я буду ждать вечно. Но все же отказываюсь поверить, будто такие умные люди, как мы с тобой, не сумеют найти способа быть вместе раньше, чем через сто лет!Энтони слегка улыбнулся.— Надеюсь, ты права, — вздохнул он и, поколебавшись, добавил:— Милая, я должен кое-что рассказать. Не хотел говорить заранее, потому что все может пойти не так, как предполагалось. Но, честно говоря, я взял деньги, которые получил за работу на Тобиаса, и приобрел акции в судоходной компании лорда Крекенберна. Однако может пройти несколько месяцев, прежде чем я узнаю, будет от этого какая-то прибыль или нет. Подобного рода вложения всегда несколько рискованны.Эмелин улыбнулась.— Мне тоже нужно признаться… понимаешь, миссис Дав позволила тете Лавинии и мне вложить деньги в финансируемое ею строительство. Дома будут закончены уже через полгода. Дальше их продадут или сдадут в аренду. Если все пройдет как планировалось, еще до конца года у меня будут свои деньги. И тогда мы соединим наши доходы. Уверена, что нам хватит на жизнь.— Кстати, о домах. Тут еще одна проблема: даже если мы поженимся, придется искать приличное жилье.— Мы могли бы обойтись твоей квартирой.— Ни в коем случае. Мои комнаты вполне подходят для холостого джентльмена, но я и помыслить не могу, чтобы забрать тебя из этого уютного дома и поселить на Джаспер-стрит.— Я бы не возражала, — поспешно заверила она. — Честное слово.— Зато я возражаю, — отрезал Энтони. — Там даже нет места для экономки. Если, разумеется, таковая будет нам по карману.Он застонал и еще ближе притянул ее к себе.— Как ни крути, а пройдут месяцы, прежде чем мы объявим о помолвке… — Энтони вдруг осекся и ошелом-ленно заморгал, словно пораженный внезапным ослепительным видением. — Если только…Услышав, как резко изменился его тон, Эмелин сразу поняла, в чем дело, и немного отстранилась, чтобы взглянуть в его лицо.— Похоже, у тебя появился план. В чем же он состоит?— Я пока еще сам не додумал его до конца, — неопределенно ответил Энтони, явно не желая пробуждать в ней напрасные надежды. — Он потребует весьма хитроумной стратегии. Нужно действовать крайне осторожно, но это может оказаться неплохим способом ускорить нашу свадьбу.Эмелин, терзаемая волнением и любопытством, решила настоять на своем.— Ты должен сказать мне!— Нет! Ни за что! Пока не пойму, может ли он сработать.— Это уж слишком! Вы испытываете мое терпение, сэр!Она схватила его за лацканы фрака и попыталась встряхнуть. Энтони не пошевелился, но выглядел при этом радостно-оживленным. Его рука легла на ее ладонь.— Не ты одна сгораешь от нетерпения, любимая. Иногда по ночам я боюсь, что сойду с ума от ожидания.— Понимаю, — прошептала она и, неохотно отпустив его, разгладила смятые лацканы. — Все это ужасно странно, правда? Можно бы предположить, что несколько поцелуев в укромных уголках снимут напряжение. Но по какой-то причине чем чаще мы обнимаемся, тем больше мне этого хочется.Энтони улыбнулся лукавой, чувственной улыбкой.— По правде говоря, я тоже заметил это непонятное явление, — кивнул он, прикусывая мочку ее уха.— Может, будет лучше, если мы станем воздерживаться от подобных вещей, — пробормотала она.— Никаких поцелуев? — возмутился Энтони, вскидывая голову. — Благодарю, я уж лучше предпочту сойти с ума.Она попыталась рассмеяться, но он накрыл ее рот своим, и вместо этого из ее горла вырвался тихий стон. Кажется, Энтони прав. Лучше безумие, чем отказ от его поцелуев.Его рука скользнула к ее талии. Он с силой прижался к ней бедрами, и Эмелин ощутила жесткие неподатливые изгибы его возбужденного тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31