Я оттолкнул его, снял цепочку, позволил Лили войти, закрыл дверь и схватил Лили за плечи.
– Рассказывай, – распорядился я. – Если ты ломаешь комедию…
– Перестань причинять мне боль! – прошипела она. И вдруг сникла, – Ладно, продолжай. Жми изо всех сил.
– Рассказывай, любимая.
– А я что делаю? Я поехала туда проведать Энн. Когда я позвонила в звонок, замок не щелкнул, поэтому я позвонила в другой звонок и вошла. Дверь ее квартиры была приоткрыта. Постучав, я вошла, думая, что она дома, поскольку я звонила ей в офис и она сказала, что будет дома примерно в половине шестого, а было уже без четверти шесть. Она и вправду была дома. Она лежала на полу, прислонившись к креслу, шея у нее была обвязана шарфом, язык вывалился изо рта, а глаза вылезли из орбит. Она умерла. Я увидела, что она умерла, и я…
Рой Дуглас ушел. Он проделал это быстро, распахнув дверь, скользнул мимо и смылся так, что у меня не было даже возможности броситься за ним.
– Черт побери, – вырвалось у меня.
Я отпустил Лили и посмотрел на свои наручные часы: 6.02. Если мы с ней сейчас двинемся, мне как всегда повезет: он будет уже у дома и увидит меня. Лили брызгая слюной, бормотала:
– Говорю тебе, Арчи, это было самое ужасное…
– Заткнись!
Я открыл дверь в гостиную, ввел туда Лили и закрыл дверь.
– Ты будешь делать, что скажу я, иначе, клянусь господом богом, я сниму с тебя скальп. Садись и не дыши. Ниро Вулф вот-вот явится, а я не хочу, чтобы он видел тебя здесь. Нет, сядь подальше от окна. Я хочу знать одно: не ты убила ее?
– Нет.
– Смотри на меня. Ты не убивала?
– Нет.
– Хорошо.
– Арчи…
– Заткнись.
Я сел на кончик стула, положил ладони на колени и уставился на стену. Я не умею думать с закрытыми глазами, как это делает Вулф. Через три минуты мне показалось, что я вроде нашел решение, если бы не появление у нас этого Дугласа Все зависело от него.
Я посмотрел на Лили.
– Не говори в полный голос, а то мы не услышим, как откроется дверь. А еще лучше перейдем на шепот. Ты часто бывала у Энн?
– Только один раз. Давным-давно. Мне нравится, когда ты становишься таким, Арч…
– Прибереги свои комплименты на Рождество. В чей звонок ты позвонила?
– Понятия не имею. В один из верхних…
– Кто-нибудь видел, как ты входила и уходила?
– Когда входила, может, кто-нибудь и видел. Думаю, нет. А вот когда выходила, уверена, что нет, потому что я оглядывалась и посмотрела на лестницу.
– Кто-нибудь из соседей тебя знает? Кроме Энн?
– Только миссис Чак, бабушка Энн.
– Кто-нибудь был… Молчи.
Парадная дверь открылась, потом закрылась. Я услышал голос Вулфа и бормотание Фрица. Шаги удалялись, открылась и закрылась дверь кухни.
Я бесшумно добрался до двери, ведущей в прихожую, и открыл ее. Дверь и кухню была плотно прикрыта, и из-за нее доносились какие-то звуки. Я жестом позвал Лили и, когда она очутилась возле меня, прошептал ей на ухо: «Быстро и молча. Попятно?», – на цыпочках добрался до входной двери и бесшумно открыл ее. Лили скользнула на крыльцо, я за ней, без единого звука закрыв входную дверь. Мы спустились по ступенькам на тротуар и повернули на восток. Ей пришлось почти бежать, чтобы не отставать от меня. Когда мы добрались до угла, я завел ее в первый же подъезд.
– Кто-нибудь стоял у входа, когда ты вошла?
– Стоял у входа? Нет. Но какое…
– Замолчи. Я занят. Ты очень приметна. Кто-нибудь заметил тебя, когда ты входила и уходила?
– Не думаю. Если даже да, то я никого не видела.
– Ладно. Я ухожу. Вот что ты должна делать: уезжай из города куда-нибудь недалеко, например, на Лонг-Айленд или в Вестчестер. Оставь мне в «Рице» записку, куда именно, но больше никому не говори. Я…
– Ты велишь мне уехать сейчас?
– Именно. Сложи чемодан и уезжай. В течение часа.
– Иди к черту! – Она обеими руками держала меня за руку. – Ты, проклятый идиот! Разве я не обращалась к тебе в трудную минуту? Я хочу выпить, и ты пойдешь со мной. Как, по-твоему…
Я попытался отказаться, но ничего у меня не вышло. Она умела настоять на своем, а я спешил.
– Послушай, ангел, – взмолился я, – у меня есть работа, и ты должна мне помочь. Времени для объяснений нет. Если ты поступишь, как я тебе советую, то в субботу я возьму выходной, и ты можешь запланировать все, что захочешь, за исключением катания на лодке в центральном парке.
– В эту субботу?
– Да.
– Даешь слово?
– Да, черт побери.
– Джентльмены предпочитают блондинок. Поцелуй меня на прощанье.
Я быстро поцеловал ее, бросился к такси и велел шоферу остановиться на углу Барнум-стрит и Кристофер-стрит. Мои часы показывали 6.15. У Роя было преимущество в 13 минут.
7
Из-за Роя Дугласа у меня почти не оставалось надежды осуществить задуманную мной схему действий, но когда я выпрыгнул из такси на углу, бросившись к дому э 316 и увидев, чти никаких следов чего-то необычного нет, шансы показались мне чуть получше. Например, двадцать к одному. Если же кто-нибудь еще, в том числе и Рой, опередили меня и вызвали полицию или врача, а то и соседей, или если бабушка вернулась домой пораньше, или еще семнадцать «если», мой план был обречен на неудачу.
Хорошо бы, если бы дверь была открыта, но она не была, поэтому я нажал кнопку, принадлежавшую Чак Эймори, не осмеливаясь позвонить кому-нибудь еще, и секунд через пять замок щелкнул. Это могло быть и хорошим и плохим признаком, но разбираться не было времени. Я вошел, направился в вестибюль и увидел Роя, стоящего перед открытой дверью квартиры миссис Чак. Лицо у него было какое-то одутловатое и дергалось, а сам он весь дрожал. Не успел он что-либо сказать, как я втолкнул его обратно в квартиру и захлопнул за собой дверь. У него был такой вид, будто он вот-вот начнет кричать. Я привел его из маленькой прихожей в комнату, подставил стул и усадил его.
– Она умерла, – хрипло произнес он. – Я не могу… смотреть на нее.
– Замолчите, – приказал я. – Понятно? Замолчите. Я разбираюсь в этом лучше вас.
Я огляделся. Все было в полном порядке, ни единого намека на ссору. Винить Роя в том, что он был не в силах посмотреть на Энн, не приходилось, потому что Энн была сама не своя. Лили упомянула два главных аспекта: язык и глаза. Верхняя часть туловища вроде опиралась на спинку обитого тканью кресла, а голубой шерстяной шарф, обвивающий горло, был завязан узлом под левым ухом. Приблизившись и встав на колени, я убедился, что это был труп, а не девушка. Она еще не успела остыть.
Я вернулся к Рою. Он забился в кресло, повесив голову. Я не был уверен, хватит ли у него силы поднять голову, чтобы посмотреть на меня, поэтому я снова опустился на колени, чтобы посмотреть на него.
– Послушайте, Рой, – сказал я, – нам предстоит кое-что сделать. Как давно вы здесь?
– Не знаю, – пробормотал он, уставившись на меня. – Я пришел прямо от вас.
– Как вы вошли?
– Куда? А… у меня есть ключ…
– Нет, не в дом. В эту квартиру.
– Дверь была открыта.
– Открыта настежь?
– Не знаю… Нет, не настежь. Приоткрыта.
– Вы кого-нибудь видели? Вас кто-нибудь видел?
– Нет, я никого не видел.
– Вы никого не вызывали, не звонили? Врача? полицию?
– Врача? – Он посмотрел на меня прищурившись. – Она ведь умерла, не так ли?
– Да, она умерла. Вы не вызывали полицию?
Он покачал головой, явно плохо соображая.
– Я… Нет.
– Ладно. Не двигайтесь с места.
Я выпрямился, огляделся и заметил в соседней комнате край кровати. Я прошел в спальню, сел на пуф возле туалетного столика, вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку и карандаш и написал:
«Милая Энн!
Извините, но я вынужден нарушить нашу договоренность. Не приходите к Ниро Вулфу в семь. Я сам буду у вас около половины шестого.
Арчи».
Я вырвал страничку, сложил ее, чуть примяв, наклонился к зеркалу, чтобы получше видеть, отделил у себя несколько волосков и обернув вокруг пальца, выдернул их. Возвратившись в гостиную, я присел на корточки возле покойной, засунул сложенный листок ей на грудь, а волоски за шарф у нее на шее под правую челюсть. Шарф был затянут так туго, что мне пришлось приложить некоторое усилие. Я погладил ее по плечу, пробормотав; «Не беспокойся, Энн, мы отыщем того или ту, кто это сделал». Затем выпрямился и начал оставлять отпечатки пальцев. Трех отпечатков будет вполне достаточно, решил я. Один на ручке кресла, второй на краю стола и третий на обложке журнала, лежавшего на столе. На часах было 6.37. Если миссис Чак вернется рано после кормежки белок, то она вполне может появиться в любую минуту, и было бы преступлением испортить все мои ухищрения.
Я подошел к Рою.
– Как вы себя чувствуете? Можете ходить?
– Ходить? – Он перестал дрожать. – Куда идти? Нам следует…
– Послушайте, – попытался объяснить ему я, – Энн умерла. Кто-то ее убил. Надо найти, кто это сделал, не так ли?
– Да, – оскалил он зубы, как порой это делает собака во сне. – Обязательно.
– В таком случае, пойдемте. Сходим кое-куда.
– Но мы же не можем… оставить ее.
– И помочь ничем не сумеем. Известим полицию, но не отсюда. Я в таких вещах разбираюсь. Пошли.
Я потянул его за руку, он встал, и мы двинулись к двери. Отпечатки моих пальцев остались, но чтобы повернуть ручку от двери изнутри и снаружи я использовал носовой платок. В вестибюле никого не было, стояла мертвая тишина. Я потащил Роя за собой, вывел его на улицу, и мы размеренным шагом двинулись в сторону Кристофер-стрит. Сердце у меня стучало, признаю. Все, вроде, было сделано правильно, оставалось только отделаться от Роя на ближайшие сутки.
Я завел его в бар на Седьмой авеню, усадил за стол, заказал две двойные порции виски, сказал ему, что вернусь через минуту, подошел к телефонной будке и набрал номер.
– Лили? Это я. Ты собираешь вещи?
– Да, черт бы тебя взял. Что…
– Слушай внимательно. Для объяснений нет времени. Единственное, что от тебя сейчас требуется, – это никуда не двигаться, пока я тебе снова не позвоню. Идет?
– Ты был…
– Извини, но для объяснений нет времени. Будь на месте, пока я тебе не позвоню.
Я вернулся к столу, Рой крутил стакан в руках и снова начал дрожать. Я заметил, что свое виски он выпил, и наклонился к нему.
– А теперь послушай меня, Рой. Вы вполне можете мне доверять. Вам известно, кто я и кто такой Ниро Вулф. Этого достаточно. Мы обязательно разыщем убийцу Энн, но вам придется нам помочь. Вы ведь этого хотите, не так ли?
Он нахмурился. От выпитого виски лицо у него порозовело.
– А полиция… – начал он.
– Разумеется. Полиция нагрянет туда, как только миссис Чак вернется домой. И я тоже позвоню им и буду работать с ними в контакте. Но есть одна вещь, о которой они не должны знать. Вы знакомы с Лили Роуэн? Видели ее?
– Нет, ни разу.
– Думаю, что она постарается ускользнуть. Уверен в этом. Она живет и «Рице». Сейчас мы отправимся туда, и, если она выйдет с багажом, я покажу ее вам, и вы последуете за ней. Прилипните к ней, куда бы она ни направилась. Сумеете это сделать?
Щеки у него пылали. Было ясно, что пить он не привык.
– Я никогда ни за кем не следил, – сказал он. – Не знаю, как это делается.
– Для этого, кроме мозгов, ничего не требуется, а у нас они есть. – Я полез за бумажником, вынул пять купюр по двадцать долларов и вручил ему. – Я бы сделал это сам, только мне предстоит другое занятие. И вот еще, что вы должны запомнить: постарайтесь не контактировать со мной до 9 часов в четверг. Доложите все, чти вам удалось выяснить, где бы вы ни были, либо Ниро Вулфу, либо мне. Больше никому. – Я допил свой виски. – Вы просто обязаны это сделать, Рой. Сейчас я еще раз позвоню, и мы тронемся. Ясно? Все поняли?
– Постараюсь сделать все, что требуется, – кивнул он.
Я снова пошел к телефону и набрал номер.
– Лили? Это я. Вот что: минут через двадцать, а то и меньше, я буду вместе с Роем Дугласом на Мэдисон-авеню у входа в «Риц». Это тот малый, что был у Вулфа, когда ты туда явилась. Я укажу тебе на него, и он будет тебя преследовать. Мне нужно удалить его из города хотя бы на день, а другой возможности у меня нет. Когда ты сядешь в такси, чтобы ехать на вокзал…
– Ни на какой вокзал я не поеду. Я отправлюсь в «Уортингтон» в Гринвиче на своей машине…
– Нет. Садись в поезд. Либо так, либо я тебя ни о чем не прошу. Постарайся, чтобы он тебя не потерял. Когда ты будешь покупать билет на Центральном вокзале, сделай так, чтобы он услышал, куда ты едешь, и проверь, сядет ли он на тот же поезд. Садись в обычный вагон, никаких купе. Он тоже слезет в Уортингтоне. Не упускай его из вида, но не дай ему понять, что ты заметила, что он следит за тобой. Не езди верхом, не делай ничего такого, чем можно его спугнуть. Мы будем у тебя через двадцать минут. Постарайся не задерживаться, потому что я очень занят…
– Подожди минуту, Арчи! Ты что, спятил? Ты был на квартире у Энн?
– Конечно, нет. У меня нет времени…
– В таком случае, где же ты разыскал этого Роя Дугласа?
– Столкнулся с ним на пути туда. У меня нет времени для объяснений. Увидимся в субботу, а то и раньше.
Когда я вновь вернулся к столу, этот дурак выпил еще одну порцию виски. Я подозвал официанта и расплатился.
– Я не могу ехать. Я совершенно забыл про своих голубей. Кто будет о них заботиться?
Еще одно осложнение, как будто мне было мало того, что уже приходилось улаживать. Я вывел его на улицу, усадил в такси и по дороге убедил, что до восьми утра свяжусь с мисс Лидс и попрошу ее присмотреть за птицами. Главная беда состояла в том, что он уже порядочно выпил и был в таком шоке от всего случившегося, что я очень сомневался, хорошо ли он соображает, и поэтому повторил все инструкции, еще раз продемонстрировав, что в кармане у него сотня долларов.
Глядя на пять двадцаток, он, вроде, пришел в себя, и мы благополучно добрались до «Рица». Вес сработало, как надо. Не прошло и десяти минут, как появилась Лили всего с тремя чемоданами, что для нее практически равнялось одному бумажному пакету. Пока она ждала, когда ей откроют дверцу в такси, я заметил, что она краем глаза смотрит на меня. Я усадил Роя во второе такси, пожал ему руку и объяснил, что очень на него надеюсь. Потом я попросил шофера следовать за первым такси, ни в коем случае не упуская его из виду. Я стоял и смотрел, как они отъехали одно за другим.
На моих часах было 7.45. Я вошел в «Риц» и послал телеграмму мисс Лидс от имени Роя Дугласа с просьбой присматривать за голубями. Мне хотелось оказаться на Тридцать пятой улице как можно скорее, потому что я не знал, найдет ли полиция записку, адресованную мною Энн сразу же, как появится на Барнум-стрит, или несколько часов спустя, когда убитую будут вскрывать. Следовало быть дома, когда зазвонит телефон или появится первый же посетитель. Но прежде предстояло выполнить еще одну задачу. В конце концов Рой Дуглас был женихом Энн, и, хотя казалось невероятным, что он достаточно хладнокровен, чтобы сидеть и болтать со мною насчет голубей после того, как он убил свою возлюбленную, я обязан был проверить все факты на тот случай, если не хочу оказаться абсолютным болваном. Поэтому я снова вернулся к телефону и телефонному справочнику.
На все это у меня ушло сорок пять минут. Сначала я позвонил в национальную лигу голубеводства, в надежде, что кто-нибудь задержался на работе, но в ответ услышал лишь гудки. Тогда, просмотрев предварительно несколько газет и отыскав в «Геральд Трибьюн» имя президента лиги и его адрес, – он жил в Маунт Киско – я позвонил ему, но он оказался в Цинциннати. Тем не менее его жена назвала мне секретаршу лиги и ее адрес. Я разыскал ее в Бруклине, но она, как выяснилось, всю вторую половину дня не была в офисе, отправившись на какое-то собрание, и тогда я из последних сил уговорил ее назвать другую женщину, которая была на месте. Мне повезло: женщина оказалась дома и, по-видимому, скучая, была рада поговорить со мной. Ее письменный стол был рядом со столом, за которым работала Энн Эймори, и ушли они из офиса вместе сразу же после пяти. Хоть это мне удалось узнать, поэтому я не жалел о потраченном впустую времени. Рой появился у Ниро Вулфа и 4.55, то есть раньше, чем ушла домой Энн. Приятно было узнать, что я не сунул свою сотню в руки убийцы для поездки за город.
На такси я добрался до Тридцать пятой улицы, остановившись по дороге, чтобы купить пару сэндвичей и бутылку молока. В доме царила полная тишина, все, выключив свет, легли спать. Я на цыпочках добрался до кухни, не зажигая света, нашел стакан и устроился поужинать на верхней ступеньке крыльца. Все шло как по маслу.
Сэндвичи оказались довольно вкусными. Время ползло, мне стало холодно. Я не хотел ходить по крыльцу или по тротуару, потому что Фриц спал в цоколе, а я не знал, насколько крепко он спит после тренировок, поэтому я встал и помахал руками, чтобы кровь бежала быстрее. Затем снова уселся на пороге. Я посмотрел на часы: 10.40. Через час я опять посмотрел на часы. Раньше я боялся, что кто-нибудь из патрульных с самого начала обнаружит записку, не дав мне утолить голод, а теперь забеспокоился, не отложит ли их проклятая лаборатория вскрытие до утра, и мне придется в таком случае всю ночь провести на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8
– Рассказывай, – распорядился я. – Если ты ломаешь комедию…
– Перестань причинять мне боль! – прошипела она. И вдруг сникла, – Ладно, продолжай. Жми изо всех сил.
– Рассказывай, любимая.
– А я что делаю? Я поехала туда проведать Энн. Когда я позвонила в звонок, замок не щелкнул, поэтому я позвонила в другой звонок и вошла. Дверь ее квартиры была приоткрыта. Постучав, я вошла, думая, что она дома, поскольку я звонила ей в офис и она сказала, что будет дома примерно в половине шестого, а было уже без четверти шесть. Она и вправду была дома. Она лежала на полу, прислонившись к креслу, шея у нее была обвязана шарфом, язык вывалился изо рта, а глаза вылезли из орбит. Она умерла. Я увидела, что она умерла, и я…
Рой Дуглас ушел. Он проделал это быстро, распахнув дверь, скользнул мимо и смылся так, что у меня не было даже возможности броситься за ним.
– Черт побери, – вырвалось у меня.
Я отпустил Лили и посмотрел на свои наручные часы: 6.02. Если мы с ней сейчас двинемся, мне как всегда повезет: он будет уже у дома и увидит меня. Лили брызгая слюной, бормотала:
– Говорю тебе, Арчи, это было самое ужасное…
– Заткнись!
Я открыл дверь в гостиную, ввел туда Лили и закрыл дверь.
– Ты будешь делать, что скажу я, иначе, клянусь господом богом, я сниму с тебя скальп. Садись и не дыши. Ниро Вулф вот-вот явится, а я не хочу, чтобы он видел тебя здесь. Нет, сядь подальше от окна. Я хочу знать одно: не ты убила ее?
– Нет.
– Смотри на меня. Ты не убивала?
– Нет.
– Хорошо.
– Арчи…
– Заткнись.
Я сел на кончик стула, положил ладони на колени и уставился на стену. Я не умею думать с закрытыми глазами, как это делает Вулф. Через три минуты мне показалось, что я вроде нашел решение, если бы не появление у нас этого Дугласа Все зависело от него.
Я посмотрел на Лили.
– Не говори в полный голос, а то мы не услышим, как откроется дверь. А еще лучше перейдем на шепот. Ты часто бывала у Энн?
– Только один раз. Давным-давно. Мне нравится, когда ты становишься таким, Арч…
– Прибереги свои комплименты на Рождество. В чей звонок ты позвонила?
– Понятия не имею. В один из верхних…
– Кто-нибудь видел, как ты входила и уходила?
– Когда входила, может, кто-нибудь и видел. Думаю, нет. А вот когда выходила, уверена, что нет, потому что я оглядывалась и посмотрела на лестницу.
– Кто-нибудь из соседей тебя знает? Кроме Энн?
– Только миссис Чак, бабушка Энн.
– Кто-нибудь был… Молчи.
Парадная дверь открылась, потом закрылась. Я услышал голос Вулфа и бормотание Фрица. Шаги удалялись, открылась и закрылась дверь кухни.
Я бесшумно добрался до двери, ведущей в прихожую, и открыл ее. Дверь и кухню была плотно прикрыта, и из-за нее доносились какие-то звуки. Я жестом позвал Лили и, когда она очутилась возле меня, прошептал ей на ухо: «Быстро и молча. Попятно?», – на цыпочках добрался до входной двери и бесшумно открыл ее. Лили скользнула на крыльцо, я за ней, без единого звука закрыв входную дверь. Мы спустились по ступенькам на тротуар и повернули на восток. Ей пришлось почти бежать, чтобы не отставать от меня. Когда мы добрались до угла, я завел ее в первый же подъезд.
– Кто-нибудь стоял у входа, когда ты вошла?
– Стоял у входа? Нет. Но какое…
– Замолчи. Я занят. Ты очень приметна. Кто-нибудь заметил тебя, когда ты входила и уходила?
– Не думаю. Если даже да, то я никого не видела.
– Ладно. Я ухожу. Вот что ты должна делать: уезжай из города куда-нибудь недалеко, например, на Лонг-Айленд или в Вестчестер. Оставь мне в «Рице» записку, куда именно, но больше никому не говори. Я…
– Ты велишь мне уехать сейчас?
– Именно. Сложи чемодан и уезжай. В течение часа.
– Иди к черту! – Она обеими руками держала меня за руку. – Ты, проклятый идиот! Разве я не обращалась к тебе в трудную минуту? Я хочу выпить, и ты пойдешь со мной. Как, по-твоему…
Я попытался отказаться, но ничего у меня не вышло. Она умела настоять на своем, а я спешил.
– Послушай, ангел, – взмолился я, – у меня есть работа, и ты должна мне помочь. Времени для объяснений нет. Если ты поступишь, как я тебе советую, то в субботу я возьму выходной, и ты можешь запланировать все, что захочешь, за исключением катания на лодке в центральном парке.
– В эту субботу?
– Да.
– Даешь слово?
– Да, черт побери.
– Джентльмены предпочитают блондинок. Поцелуй меня на прощанье.
Я быстро поцеловал ее, бросился к такси и велел шоферу остановиться на углу Барнум-стрит и Кристофер-стрит. Мои часы показывали 6.15. У Роя было преимущество в 13 минут.
7
Из-за Роя Дугласа у меня почти не оставалось надежды осуществить задуманную мной схему действий, но когда я выпрыгнул из такси на углу, бросившись к дому э 316 и увидев, чти никаких следов чего-то необычного нет, шансы показались мне чуть получше. Например, двадцать к одному. Если же кто-нибудь еще, в том числе и Рой, опередили меня и вызвали полицию или врача, а то и соседей, или если бабушка вернулась домой пораньше, или еще семнадцать «если», мой план был обречен на неудачу.
Хорошо бы, если бы дверь была открыта, но она не была, поэтому я нажал кнопку, принадлежавшую Чак Эймори, не осмеливаясь позвонить кому-нибудь еще, и секунд через пять замок щелкнул. Это могло быть и хорошим и плохим признаком, но разбираться не было времени. Я вошел, направился в вестибюль и увидел Роя, стоящего перед открытой дверью квартиры миссис Чак. Лицо у него было какое-то одутловатое и дергалось, а сам он весь дрожал. Не успел он что-либо сказать, как я втолкнул его обратно в квартиру и захлопнул за собой дверь. У него был такой вид, будто он вот-вот начнет кричать. Я привел его из маленькой прихожей в комнату, подставил стул и усадил его.
– Она умерла, – хрипло произнес он. – Я не могу… смотреть на нее.
– Замолчите, – приказал я. – Понятно? Замолчите. Я разбираюсь в этом лучше вас.
Я огляделся. Все было в полном порядке, ни единого намека на ссору. Винить Роя в том, что он был не в силах посмотреть на Энн, не приходилось, потому что Энн была сама не своя. Лили упомянула два главных аспекта: язык и глаза. Верхняя часть туловища вроде опиралась на спинку обитого тканью кресла, а голубой шерстяной шарф, обвивающий горло, был завязан узлом под левым ухом. Приблизившись и встав на колени, я убедился, что это был труп, а не девушка. Она еще не успела остыть.
Я вернулся к Рою. Он забился в кресло, повесив голову. Я не был уверен, хватит ли у него силы поднять голову, чтобы посмотреть на меня, поэтому я снова опустился на колени, чтобы посмотреть на него.
– Послушайте, Рой, – сказал я, – нам предстоит кое-что сделать. Как давно вы здесь?
– Не знаю, – пробормотал он, уставившись на меня. – Я пришел прямо от вас.
– Как вы вошли?
– Куда? А… у меня есть ключ…
– Нет, не в дом. В эту квартиру.
– Дверь была открыта.
– Открыта настежь?
– Не знаю… Нет, не настежь. Приоткрыта.
– Вы кого-нибудь видели? Вас кто-нибудь видел?
– Нет, я никого не видел.
– Вы никого не вызывали, не звонили? Врача? полицию?
– Врача? – Он посмотрел на меня прищурившись. – Она ведь умерла, не так ли?
– Да, она умерла. Вы не вызывали полицию?
Он покачал головой, явно плохо соображая.
– Я… Нет.
– Ладно. Не двигайтесь с места.
Я выпрямился, огляделся и заметил в соседней комнате край кровати. Я прошел в спальню, сел на пуф возле туалетного столика, вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку и карандаш и написал:
«Милая Энн!
Извините, но я вынужден нарушить нашу договоренность. Не приходите к Ниро Вулфу в семь. Я сам буду у вас около половины шестого.
Арчи».
Я вырвал страничку, сложил ее, чуть примяв, наклонился к зеркалу, чтобы получше видеть, отделил у себя несколько волосков и обернув вокруг пальца, выдернул их. Возвратившись в гостиную, я присел на корточки возле покойной, засунул сложенный листок ей на грудь, а волоски за шарф у нее на шее под правую челюсть. Шарф был затянут так туго, что мне пришлось приложить некоторое усилие. Я погладил ее по плечу, пробормотав; «Не беспокойся, Энн, мы отыщем того или ту, кто это сделал». Затем выпрямился и начал оставлять отпечатки пальцев. Трех отпечатков будет вполне достаточно, решил я. Один на ручке кресла, второй на краю стола и третий на обложке журнала, лежавшего на столе. На часах было 6.37. Если миссис Чак вернется рано после кормежки белок, то она вполне может появиться в любую минуту, и было бы преступлением испортить все мои ухищрения.
Я подошел к Рою.
– Как вы себя чувствуете? Можете ходить?
– Ходить? – Он перестал дрожать. – Куда идти? Нам следует…
– Послушайте, – попытался объяснить ему я, – Энн умерла. Кто-то ее убил. Надо найти, кто это сделал, не так ли?
– Да, – оскалил он зубы, как порой это делает собака во сне. – Обязательно.
– В таком случае, пойдемте. Сходим кое-куда.
– Но мы же не можем… оставить ее.
– И помочь ничем не сумеем. Известим полицию, но не отсюда. Я в таких вещах разбираюсь. Пошли.
Я потянул его за руку, он встал, и мы двинулись к двери. Отпечатки моих пальцев остались, но чтобы повернуть ручку от двери изнутри и снаружи я использовал носовой платок. В вестибюле никого не было, стояла мертвая тишина. Я потащил Роя за собой, вывел его на улицу, и мы размеренным шагом двинулись в сторону Кристофер-стрит. Сердце у меня стучало, признаю. Все, вроде, было сделано правильно, оставалось только отделаться от Роя на ближайшие сутки.
Я завел его в бар на Седьмой авеню, усадил за стол, заказал две двойные порции виски, сказал ему, что вернусь через минуту, подошел к телефонной будке и набрал номер.
– Лили? Это я. Ты собираешь вещи?
– Да, черт бы тебя взял. Что…
– Слушай внимательно. Для объяснений нет времени. Единственное, что от тебя сейчас требуется, – это никуда не двигаться, пока я тебе снова не позвоню. Идет?
– Ты был…
– Извини, но для объяснений нет времени. Будь на месте, пока я тебе не позвоню.
Я вернулся к столу, Рой крутил стакан в руках и снова начал дрожать. Я заметил, что свое виски он выпил, и наклонился к нему.
– А теперь послушай меня, Рой. Вы вполне можете мне доверять. Вам известно, кто я и кто такой Ниро Вулф. Этого достаточно. Мы обязательно разыщем убийцу Энн, но вам придется нам помочь. Вы ведь этого хотите, не так ли?
Он нахмурился. От выпитого виски лицо у него порозовело.
– А полиция… – начал он.
– Разумеется. Полиция нагрянет туда, как только миссис Чак вернется домой. И я тоже позвоню им и буду работать с ними в контакте. Но есть одна вещь, о которой они не должны знать. Вы знакомы с Лили Роуэн? Видели ее?
– Нет, ни разу.
– Думаю, что она постарается ускользнуть. Уверен в этом. Она живет и «Рице». Сейчас мы отправимся туда, и, если она выйдет с багажом, я покажу ее вам, и вы последуете за ней. Прилипните к ней, куда бы она ни направилась. Сумеете это сделать?
Щеки у него пылали. Было ясно, что пить он не привык.
– Я никогда ни за кем не следил, – сказал он. – Не знаю, как это делается.
– Для этого, кроме мозгов, ничего не требуется, а у нас они есть. – Я полез за бумажником, вынул пять купюр по двадцать долларов и вручил ему. – Я бы сделал это сам, только мне предстоит другое занятие. И вот еще, что вы должны запомнить: постарайтесь не контактировать со мной до 9 часов в четверг. Доложите все, чти вам удалось выяснить, где бы вы ни были, либо Ниро Вулфу, либо мне. Больше никому. – Я допил свой виски. – Вы просто обязаны это сделать, Рой. Сейчас я еще раз позвоню, и мы тронемся. Ясно? Все поняли?
– Постараюсь сделать все, что требуется, – кивнул он.
Я снова пошел к телефону и набрал номер.
– Лили? Это я. Вот что: минут через двадцать, а то и меньше, я буду вместе с Роем Дугласом на Мэдисон-авеню у входа в «Риц». Это тот малый, что был у Вулфа, когда ты туда явилась. Я укажу тебе на него, и он будет тебя преследовать. Мне нужно удалить его из города хотя бы на день, а другой возможности у меня нет. Когда ты сядешь в такси, чтобы ехать на вокзал…
– Ни на какой вокзал я не поеду. Я отправлюсь в «Уортингтон» в Гринвиче на своей машине…
– Нет. Садись в поезд. Либо так, либо я тебя ни о чем не прошу. Постарайся, чтобы он тебя не потерял. Когда ты будешь покупать билет на Центральном вокзале, сделай так, чтобы он услышал, куда ты едешь, и проверь, сядет ли он на тот же поезд. Садись в обычный вагон, никаких купе. Он тоже слезет в Уортингтоне. Не упускай его из вида, но не дай ему понять, что ты заметила, что он следит за тобой. Не езди верхом, не делай ничего такого, чем можно его спугнуть. Мы будем у тебя через двадцать минут. Постарайся не задерживаться, потому что я очень занят…
– Подожди минуту, Арчи! Ты что, спятил? Ты был на квартире у Энн?
– Конечно, нет. У меня нет времени…
– В таком случае, где же ты разыскал этого Роя Дугласа?
– Столкнулся с ним на пути туда. У меня нет времени для объяснений. Увидимся в субботу, а то и раньше.
Когда я вновь вернулся к столу, этот дурак выпил еще одну порцию виски. Я подозвал официанта и расплатился.
– Я не могу ехать. Я совершенно забыл про своих голубей. Кто будет о них заботиться?
Еще одно осложнение, как будто мне было мало того, что уже приходилось улаживать. Я вывел его на улицу, усадил в такси и по дороге убедил, что до восьми утра свяжусь с мисс Лидс и попрошу ее присмотреть за птицами. Главная беда состояла в том, что он уже порядочно выпил и был в таком шоке от всего случившегося, что я очень сомневался, хорошо ли он соображает, и поэтому повторил все инструкции, еще раз продемонстрировав, что в кармане у него сотня долларов.
Глядя на пять двадцаток, он, вроде, пришел в себя, и мы благополучно добрались до «Рица». Вес сработало, как надо. Не прошло и десяти минут, как появилась Лили всего с тремя чемоданами, что для нее практически равнялось одному бумажному пакету. Пока она ждала, когда ей откроют дверцу в такси, я заметил, что она краем глаза смотрит на меня. Я усадил Роя во второе такси, пожал ему руку и объяснил, что очень на него надеюсь. Потом я попросил шофера следовать за первым такси, ни в коем случае не упуская его из виду. Я стоял и смотрел, как они отъехали одно за другим.
На моих часах было 7.45. Я вошел в «Риц» и послал телеграмму мисс Лидс от имени Роя Дугласа с просьбой присматривать за голубями. Мне хотелось оказаться на Тридцать пятой улице как можно скорее, потому что я не знал, найдет ли полиция записку, адресованную мною Энн сразу же, как появится на Барнум-стрит, или несколько часов спустя, когда убитую будут вскрывать. Следовало быть дома, когда зазвонит телефон или появится первый же посетитель. Но прежде предстояло выполнить еще одну задачу. В конце концов Рой Дуглас был женихом Энн, и, хотя казалось невероятным, что он достаточно хладнокровен, чтобы сидеть и болтать со мною насчет голубей после того, как он убил свою возлюбленную, я обязан был проверить все факты на тот случай, если не хочу оказаться абсолютным болваном. Поэтому я снова вернулся к телефону и телефонному справочнику.
На все это у меня ушло сорок пять минут. Сначала я позвонил в национальную лигу голубеводства, в надежде, что кто-нибудь задержался на работе, но в ответ услышал лишь гудки. Тогда, просмотрев предварительно несколько газет и отыскав в «Геральд Трибьюн» имя президента лиги и его адрес, – он жил в Маунт Киско – я позвонил ему, но он оказался в Цинциннати. Тем не менее его жена назвала мне секретаршу лиги и ее адрес. Я разыскал ее в Бруклине, но она, как выяснилось, всю вторую половину дня не была в офисе, отправившись на какое-то собрание, и тогда я из последних сил уговорил ее назвать другую женщину, которая была на месте. Мне повезло: женщина оказалась дома и, по-видимому, скучая, была рада поговорить со мной. Ее письменный стол был рядом со столом, за которым работала Энн Эймори, и ушли они из офиса вместе сразу же после пяти. Хоть это мне удалось узнать, поэтому я не жалел о потраченном впустую времени. Рой появился у Ниро Вулфа и 4.55, то есть раньше, чем ушла домой Энн. Приятно было узнать, что я не сунул свою сотню в руки убийцы для поездки за город.
На такси я добрался до Тридцать пятой улицы, остановившись по дороге, чтобы купить пару сэндвичей и бутылку молока. В доме царила полная тишина, все, выключив свет, легли спать. Я на цыпочках добрался до кухни, не зажигая света, нашел стакан и устроился поужинать на верхней ступеньке крыльца. Все шло как по маслу.
Сэндвичи оказались довольно вкусными. Время ползло, мне стало холодно. Я не хотел ходить по крыльцу или по тротуару, потому что Фриц спал в цоколе, а я не знал, насколько крепко он спит после тренировок, поэтому я встал и помахал руками, чтобы кровь бежала быстрее. Затем снова уселся на пороге. Я посмотрел на часы: 10.40. Через час я опять посмотрел на часы. Раньше я боялся, что кто-нибудь из патрульных с самого начала обнаружит записку, не дав мне утолить голод, а теперь забеспокоился, не отложит ли их проклятая лаборатория вскрытие до утра, и мне придется в таком случае всю ночь провести на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8