Одолев половину расстояния до дна, он понял, что на поверхность живым ему уже не вернуться. Либо он доберется до дна и погибнет там, либо захлебнется по пути наверх.
Как ни странно, отчаяние придало Картеру новую решимость. Он перестал видеть что-либо, кроме голубоватого свечения. Вот ведь как получилось — он делал то, чего боялся больше всего на свете! Горькая ирония судьбы — но как ни странно, эта мысль придала Картеру храбрости. Он удвоил старания…
…И в мгновение ока оказался перед отверстием — именно отверстием, а не секретной панелью или люком. Свечение образовывало прозрачную преграду, а за ней располагалась всего-навсего неглубокая чаша, в которой лежали Ключи Хозяина.
Картер не задумываясь протянул руку. Воздуха в легких уже не осталось, он и не думал спастись, поднырнув в отверстие, но решил коснуться Ключей перед смертью. Да, он отпразднует собственное поражение, и пусть, когда анархисты найдут здесь его труп, его мертвые пальцы будут сжимать бронзовое кольцо.
Рука Картера легко скользнула вперед, пересекла голубоватое свечение. Он сжал в пальцах Ключи Хозяина.
И вдруг… колодец исчез, а вместе с ним — и вода. Сладкий, пьянящий кислород наполнил легкие. Картер лежал на дощатом полу, рядом с ним — Меч-Молния, а дальше, чуть левее — тело Полицейского. Опасаясь, что его заклятый враг еще жив, Картер потянулся за мечом, но увидел мертвые, остекленевшие глаза. Спала безликая маска — здесь, как и в колодце, перед Картером предстало лицо самого обычного человека — того человека, которым, наверное, был Полицейский когда-то, до того, как стал вождем анархистов.
Картер изумленно огляделся. Он находился в Комнате Ужасов, но комната была пуста. Все кошмары исчезли, как не бывало. А в руке он по-прежнему сжимал бронзовое кольцо с Ключами Хозяина.
Он медленно встал. Мысли метались, он все никак не мог здраво оценить происшедшее. С одежды ручьями стекала вода. Значит, колодец ему не примерещился — или по крайней мере не больше примерещился, чем все остальные ужасы этой комнаты. Но он прошел испытание страхом, и теперь страх больше не властен над ним. В этот миг Картер понял: больше он никогда не устрашится ни темноты, ни глубины.
Еле передвигая ноги, он побрел к квадрату света — пустому дверному проему. По лестнице загрохотали шаги. Картер сжал рукоять меча. Да, он смертельно устал, но не сдастся без боя.
В дверь ворвался целый отряд, вооруженный винтовками. Мелькали огоньки фонарей. Дрожа от слабости, Картер поднял меч.
— Картер! — послышался чей-то радостный голос, и он увидел, что впереди отряда бежит ему навстречу Даскин.
— Ты жив… — обрадовано пробормотал Картер и упал в объятия брата. Он больше не в силах был держаться на ногах.
АНГЕЛ
После схватки с Полицейским для Картера наступили дни, когда он с утра до вечера был занят по горло. Теперь, когда он снова стал обладателем Ключей Хозяина, приходилось постоянно отпирать двери, которым не положено оставаться запертыми, и наоборот, запирать те, которые не положено держать открытыми. Он надежно замкнул Зеленую Дверь и отпер Нижние Кладовые в Наллевуате, оккупированные гнолингами. Вскоре была организована охота. Люди и тигры ворвались в кладовые и безжалостно расправились со страшилищами-оборотнями.
Самым тяжким испытанием стала попытка запереть Дверь Бесконечного Мрака. Колоссальные усилия потребовались Картеру для того, чтобы приказать черной реке вернуться в прежнее русло, но теперь и она повиновалась ему. Двое суток река стекала в подвал, и все это время Картер маковой росинки во рту не держал и не сомкнул глаз. Даскин, Хоуп, Чант и Енох по очереди стояли в дозоре рядом с ним и следили за тем, чтобы он не задремал и чтобы Река Тьмы не повернула вспять.
Наконец с ней было покончено, и Картер, изо всех сил навалившись на дверь, с такой силой захлопнул ее, что эхо прокатилось по всему дому. Потом он проспал сутки напролет, но это испытание стало последним.
Наконец Картер стал истинным Хозяином Высокого Дома, и не было никого, кто бы пожелал это оспорить. Старуху Мэрмер нашли мертвой в Комнате Ужасов. Она лежала там возле высокого зеркала, и ее остекленевшие глаза были выпучены от ужаса. Какие бы страхи ни увидела она в этом зеркале, этого не дано было узнать никому, потому что теперь в зеркале не отражалось ничего. Внутри него застыла непроницаемая серая пелена. Даскин размахнулся и разбил зеркало на мелкие осколки рукояткой клинка.
Мэрмер похоронили слева от могилы матери Картера, а посередине поставили надгробие в честь лорда Андерсона, тела которого так нигде и не нашли. Картер не имел ничего против того, чтобы Мэрмер погребли, как подобает. В конце концов он проникся жалостью к несчастной, к тому же ее смерть стала большим ударом для Даскина.
Потом Картер, Даскин и мистер Хоуп присоединились к войску командора Глиса и отправились в те части дома, которые наиболее пострадали от нашествия анархистов. Повсюду, где бы они ни появлялись, народ прославлял нового Хозяина, а Картер устанавливал порядок — одних успокаивал, другим помогал, чем только мог. Не забыл он заглянуть и в Китинтим, где поприветствовал Спрайделя и поблагодарил его за то гостеприимство, что он оказал двоим бродягам, за скромное угощение под Королевским Барельефом. Старик-уборщик донельзя смутился, обескураженный тем, что Картер действительно оказался Хозяином Эвенмера, а когда тот во всеуслышание объявил о присвоении ему баронского титула, Спрайдель не выдержал и расплакался.
Общество Анархистов, потеряв своего вождя и Ключи Хозяина, бежало из Белого Круга, и еще много лет враги не отваживались сунуться сюда.
А потом все вернулось на круги своя. Чант зажигал фонари и лампы, Енох заводил часы. Двор заливало солнце, по краю старого колодца прогуливались жуки, слуги занимались каждый своим делом.
Картеру стало нравиться сидеть за письменным столом в кабинете, где хранилась Книга Забытых Вещей, хотя теперь он больше не доставал ключ и не отпирал ящичек. Он просто сидел за столом, любовался игрой солнца в стеклышках витража на потолке и вспоминал о былом. Порой к нему присоединялся мистер Хоуп. Тогда они пили чай и вели долгие разговоры.
И вот как-то раз, во время одного из таких разговоров, солнечный свет, проникавший в комнату сквозь витраж, вдруг стал ярче, еще ярче… превратился в ослепительное сияние. И на фоне этого сияния возникла фигура. А когда сияние померкло, Картер и Хоуп увидели Бриттла. Он стоял в дверном проеме — точно такой же, каким они его помнили, вот только глаза его метали взгляды, острые, словно хорошо заточенные клинки. Он широко, весело улыбался.
Картер и Хоуп утратили дар речи. Наконец Картер сумел встать.
— Это… на самом деле ты? — пролепетал он.
— Он самый, молодой Хозяин, — кивнул Бриттл. — Не бойтесь. Подойдите, пожмите мне руку, и поймете, что я из плоти и крови.
Друзья, не веря своим глазам, опасливо подошли к Бриттлу. Пожатие оказалось крепким, но, пожалуй, на ощупь рука была чуть теплее, чем следовало бы.
— Но ведь ты погиб! — вырвалось у Картера. — Мы… видели твой гроб!
— Да? А я бы рассудил так, что я просто пошел на повышение. Но я не могу задерживаться. Теперь у меня другие дела.
— Даскин расстроится, что не повидался с тобой, — произнес Картер дрогнувшим голосом. — Он больше всех нас любил тебя. Но мы все по тебе скучаем. Если бы я не бросил тебя тогда одного в библиотеке, ты бы сейчас был жив…
— Давай не будем о грустном, — оборвал его Бриттл. — Просто я исполнил свои труды здесь, они завершены. Я ни о чем не сожалею, и вам не советую. Вы совершили великий подвиг. Как только вы восстановили равновесие в Доме, оно восстановилось и во всей Вселенной. Угасающие солнца теперь будут светить ярче, планеты станут ровнее вращаться по своим орбитам, прекратятся космические катастрофы — а все из-за того, что вы сделали свое дело в урочное время.
Картер остолбенел.
— Но… как же это возможно? Неужели все миры, каждое создание — все на свете повинуется этому Дому? Неужели мы просто марионетки, и каждым нашим действием управляют силы, не доступные нашему пониманию?
Бриттл рассмеялся:
— Надеетесь получить ответ на вопрос о смысле жизни, о свободе воли за часок? Вот в этой комнате? Я не могу дать вам ответа, который вам будет понятен. Скажу единственное: мы свободны в выборе собственного пути, но между тем все предопределено.
— Но что же тогда такое Высокий Дом? — спросил Хоуп. — Математическая формула, как я когда-то предположил? Материализация Вселенной в миниатюре? Отпечаток пальца Господа Бога? Что? И действительно ли Господь воздвиг его, как утверждает Енох?
— Все не так, и все верно. Но самым близким к истине и понятным для вас будет такое определение: Высокий Дом — это Иносказание, Притча. Что же до того, кто его построил… кое-кто говорит, что Господь — Величайший Архитектор на свете, а другие считают Его Величайшим Инженером. — Бриттл усмехнулся. — А еще поговаривают, что он и плотником был недурственным. Лучше я не могу объяснить.
— Так ты пришел за тем, чтобы сказать нам об этом? — спросил Картер.
— Нет. Меня послали сюда, как извечно отправляют сюда посланцев, ибо во времена, когда на плечи людей ложится величайшая ответственность, им непременно нужно увидеть настоящее чудо — такое, о котором они будут потом вспоминать всю жизнь, и тогда они поймут, что их дело и их вера истинны. Вы коснулись моей руки, вы говорили со мной. Знайте же, что вы — Хозяин Высокого Дома, как и ваш отец до вас, а вы, мистер Хоуп, — дворецкий. Для этой работы вы и были призваны сюда.
— А мой… мой отец… он там же, где ты? — дрожащими губами проговорил Картер.
— И ваш отец, и ваша матушка. Придет время — и вы их увидите. Только сейчас — ни слова об этом. Время мое истекает. Я должен покинуть вас. Помните: они оба любят вас. Да поможет вам Бог, Картер, и вам, благородный Вильям.
— Прощай, Бриттл.
Они снова пожали друг другу руки. Глаза Картера застлало слезами, но он видел, как сквозь дымку, что вновь ярко вспыхнул свет, и Бриттл исчез.
— Пойду-ка я чайку глотну — что-то в горле пересохло, — сказал Хоуп.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38