Жизнь тогда будет чудесная. Ученые обещают, что со временем мы победим все болезни... Представляете, люди не будут болеть. Ну, может, насморк останется...
Кто-то засмеялся, на него шикнули.
- А вот что мы будем делать с такими болезнями, как равнодушие? спросил Петр. - Жил-был парень, сидел на предпоследней парте, поближе к двери... Наверное, чтобы убежать поскорее из класса. А чем он жил, о чем думал, о чем мечтал, мы не знаем. А как он хотел с кем-нибудь из вас подружиться, да просто поговорить разок...
Петр встал и подошел к столу учителя. Класс молча и напряженно следил за ним.
- Что же мы будем делать вот с такими болезнями человека? Тут нам никто не поможет - ни врачи, ни ученые, никто... кроме нас самих...
Петр перевел взгляд на учительницу, про которую совсем забыл. Та смотрела на него с нескрываемым удивлением. Петр смешался, спохватился:
- Я, кажется, много времени занял... Извините, до свидания...
Моряк поспешил к выходу. Кто встал, кто остался сидеть. Учительница оторвалась от окна, подошла к столу. Села и подняла глаза на ребят.
- Целый год мы встречались каждый день, - подбирая слова, начала Инесса Сергеевна. - И вот сегодня - последний урок... Самый последний... Все перешли в седьмой класс, кроме...
Ребята невольно снова повернулись к парте, где сидел в грустном одиночестве конопатый.
Радостно залился звонок. Ребята вскочили, зашумели:
- До свидания, Инесса Сергеевна!
- До свидания!
Класс опустел в мгновение ока, и Инесса Сергеевна осталась одна. Она раскрыла журнал, нашла фамилию Прокопенко. Последние дни - сплошные н/б, что значит - не был. Вот недавно еще был, а сейчас - уже нету.
Учительница начала одну за другой читать вслух фамилии своих учеников. По алфавиту, от "а" до "я". Будто сегодня первое сентября, и она, Инесса Сергеевна, только знакомится с мальчишками и девчонками из 6 "Б".
ДРУГ ПРОФЕССОРА ЗЕНКЕВИЧА
В уютной бухточке, отгороженной скалами от внешнего мира, стояли на берегу двое мальчишек лет десяти. Оба загорелые, в купальных трусиках. Но один - поплотнее и пошире в плечах, а другой - и подлиннее, и по худее.
Загибая пальцы, худеряшка безостановочно считал:
- 43... 44... 45... 46...
Крепыш, приставив к глазам бинокль, обшаривал море.
- 57... 58... 59... 60... Минута... То есть, уже две минуты... Гарька, ты видишь его? - спросил худеряшка у крепыша.
Не отрываясь от бинокля, Гарька молча покачал головой.
- 7... 8... 9... 10... Может, с ним что случилось? - забеспокоился худеряшка. - 14... 15... 16... Может, у тебя бинокль барахлит?
- Мой бинокль барахлить не может, - твердо ответил Гарька. - И вообще, не подымай паники, Шурик!
Вдруг Гарька обрадованно закричал:
- Вот он!
Раздался всплеск, и на поверхности моря показалась стриженая голова Володьки.
- Вижу и без твоего бинокля! - беззлобно огрызнулся Шурик и что есть силы заорал:
- Ура-а-а!!!
Володька уже шел кролем к берегу. Вода пенилась по его следу. Не доплыв нескольких метров до берега, встал на ноги. Мокрое лицо Володьки сияло от радости.
Мальчишки бросились к нему.
- Две минуты 35 секунд, - восхитился Шурик.
- "Отличные, еще не отравленные никотином легкие" - так сказал про меня профессор Зенкевич, - небрежно бросил Володька и с удовольствием растянулся на теплой гальке.
- Кто-кто? - переспросил Гарька.
- Профессор Зенкевич, начальник кругосветной экспедиции на исследовательском судне "Витязь", - невозмутимо объяснил Володька.
Мальчишки переглянулись, и Шурик опустился возле Володьки.
- Ты что, был в научной экспедиции?
- Не был, но буду, - Володька сел и, глядя в глаза Шурику, громко прошептал: - Только об этом никому ни слова. Тайна, гроб-могила. Понятно?
- Понятно, - машинально кивнул Шурик.
- Свистишь, пацанов в экспедицию не берут, - не поверил Гарька.
- Пацанов не берут, а меня взяли, - гордо произнес Володька. Экспедиции нужны опытные аквалангисты... Ты что, думаешь, академик с седой бородой под воду полезет?
- Вечно ты, Гарька, никому не веришь, - Шурик неожиданно прыснул: - Вот умора - академик с седой бородой под воду ныряет.
Гарька не ответил, но по всему чувствовалось, что Володька не убедил его.
И Володька это понял.
- Твое? - спросил Володька, показывая на самодельное подводное ружье, лежавшее у ног Гарьки.
- Мое, - ответил Гарька.
- Дай на минутку.
- Бери.
Володька поднялся, взял ружье. Прицелился в сторону моря, нажал на курок. Острога со свистом прорезала воздух.
Володька зарядил ружье, вошел в воду. Набрал побольше воздуха и нырнул.
Где-то здесь за черным камнем пряталась камбала. Володька ее заметил, когда нырял, чтобы продемонстрировать мальчишкам мощь своих легких.
Ага, вот она, круглая, плоская! Даже с места не сдвинулась. Словно ждет его, Володьку. Вот дуреха!
Володька почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он вынырнул, глянул на берег, где ждали его мальчишки, и, сверкнув на солнце пятками, снова ушел под воду.
Теперь к камбале Прокопенко подплыл с противоположной стороны. Когда рыба учуяла его, было уже поздно. Острога достигла цели.
Володька вышел на берег, молча положил на гальку добычу. Мальчишки склонились над камбалой.
- Мы тут каждый день рыбачим, а такой ни разу не выловили, - удивился Шурик.
- Где ты ее поймал? - спросил Гарька.
- За черным камнем пряталась, - ответил Володька. - Хотела удрать, но от меня не удерешь...
Он снял камбалу с остроги и, еще живую, трепыхавшуюся, швырнул подальше от воды.
- Слушай, - воскликнул Гарька, - а почему тайна? Если б меня взяли в кругосветное плавание, я бы гордился и всем рассказывал.
- Верно, - согласился с другом Шурик, - зачем же гроб-могила?
- Вы бы гордились? - переспросил Володька. - А родители вас бы отпустили?
Шурик подумал и вздохнул:
- Вряд ли.
Гарька, не раздумывая, выпалил:
- Я бы удрал.
- Молодчина, - хлопнул его по спине Володька. - Я тоже удрал.
Лица мальчишек вытянулись.
- Удрал, - подтвердил Володька. - Профессор Зенкевич вызвал меня приезжай, Володя, экспедиции позарез нужны опытные аквалангисты. А мне в школу еще целый месяц топать. Сказал родителям, они - ни в какую. Мать - в слезы, отец - за ремень. Ну я и решил удрать. Нельзя же, чтобы из-за меня экспедиция срывалась. Наука еще погибнет.
Мальчишки глядели Володьке в рот.
- И вот ночью, когда дома все уснули, - продолжал Володька, - я открыл окно и по веревке спустился вниз, на улицу. Сел на поезд и прикатил в Ялту...
- Володя, ты перепутал, - как-то виновато произнес Гарька, - научные суда отплывают из Одессы...
- Верно, из Одессы, - согласился Прокопенко. - Но я сейчас на мели, ребята.
Мальчишки непонимающе уставились на него.
- Грошей нет, чтобы до Одессы добраться, - объяснил Володька. Последние ушли на телеграмму шефу... Я сообщил профессору, что буду ждать его ежедневно в шесть часов вечера у ялтинского почтамта. Думаю, через пару дней шеф будет здесь.
- А если не будет? - спросил Гарька.
- Если не будет? - задумчиво протянул Володька. - Отдохну пару дней и потопаю на своих двоих по берегу до Одессы.
Мальчишки помолчали, а потом Шурик предложил:
- Володя, мы у родителей попросим тебе на билет. Нельзя же, чтобы наука погибала.
- А, смешные вы ребята, - Володька поднялся и побрел к морю.
Мальчики ждали ответа. Володька спиной чувствовал их испытующие взгляды.
Володька неожиданно сделал стойку и пошел на руках к мальчишкам. Продержавшись несколько секунд, он шлепнулся на гальку.
- Мои родители наверняка в милицию заявили. А ваши родители начнут расспрашивать, кто я да откуда. И тогда все пропало. И наука - тоже... Понятно, почему гроб-могила?
Гарька и Шурик молча кивнули, с восхищением глядя на Володьку.
- Слушай, ты, наверное, есть хочешь? - вдруг спросил Шурик.
Гарька дернул приятеля за руку. Мол, чего глупые вопросы задаешь?
- Я сыт воздухом и морем, - воскликнул Володька, впрочем, без особого воодушевления.
- Мы сейчас принесем еду, - подхватился Шурик и стал торопливо натягивать шорты и тенниску.
- Через полчаса будем, - пообещал и Гарька, зашнуровывая кеды.
- Ребята, - Володька поднял вверх указательный палец. - Только помните - никому ни слова!..
- Гроб-могила, - прошептали мальчишки и побежали в город.
Оставшись один, Володька надел маску, ласты и пошел в воду.
Он плыл медленно, лениво перебирая ластами.
И вдруг безудержная радость охватила мальчишку. Он кувыркался, забирался на самое дно, потом с шумом вылетал на поверхность, выбрасывая целый фонтан брызг. И снова уходил под воду.
Володька чувствовал себя настоящим властелином морей и океанов. Мальчишке казалось, что все ему под силу и нет ничего на свете, с чем бы он не совладал.
Наконец, уставший, Володька выбрался на берег, прижался щекой к теплой гальке и закрыл глаза.
Вскоре послышались торопливые шаги. Володька приоткрыл глаз - к нему спешили запыхавшиеся Гарька и Шурик. В руках у мальчишек болтались целлофановые мешочки с едой.
Володька вскочил на ноги и пошел навстречу мальчишкам.
НАДО РАЗОБРАТЬСЯ
Петр направлялся к дому Васи Семенкова, когда со двора, где между столбами была натянута сетка, долетел ликующий крик толпы. В Петре проснулся болельщик, и он рысцой потрусил к площадке.
Рослый парень в белой майке взлетел над сеткой и "срезал". Пытаясь достать мяч, соперник упал. Мяч отскочил от его рук и унесся к болельщикам.
- Дави их, Семен! - покраснев от натуги, заорал малыш рядом с Петром.
- Это Вася Семенков? - неожиданно для себя спросил Петр.
- А кто же еще? - даже обиделся малыш.
Петр кивнул и стал внимательно наблюдать за Семенковым. Тот играл отменно. В какой бы точке площадки ни оказывался мяч, его встречал Семенков. А "резал" он и с правой, и с левой руки.
Семенков еще раз ударил, и его команда выиграла.
Болельщики окружили Ваську. Тот открутил кран на водопроводной трубе и начал умываться.
Петр протиснулся поближе к Семенкову:
- Здравствуй, Вася! Мне с тобой необходимо поговорить.
Семенков набрал в рот воды. Он полоскал горло и внимательно изучал Петра. Наконец Васька сплюнул воду.
- Вы из газеты?
Петр не нашелся, что ответить. Молчание всегда означало согласие, и Васька кивнул головой.
- Что ж, можно и поговорить. Погодите минутку, я только переоденусь.
И Семенков продемонстрировал улыбку, явно предназначенную для фотографа.
Петр присел на пустую скамейку. Отсюда хорошо была видна волейбольная площадка, где уже готовились к игре новые команды.
Васька вернулся скоро. В белой рубахе, светлых брюках и ярко-желтых туфлях он выглядел так, словно хоть сейчас его фотографируй.
Петр покосился на туфли. Вот эти ярко-желтые тупоносые туфли могли быть похищены из магазина на Подлесной. Петр никогда не видел таких. "Да ну, чушь какая-то, - отмахнулся Петр. - Ты и вправду становишься сыщиком. Мало ли где этот пижон мог достать туфли?"
Видя, что Петр не открывает рта, Семенков пришел к нему на помощь:
- Вас интересует, как я начал свой спортивный путь?
- А ты действительно здорово играешь, - похвалил Петр парнишку.
- Я играю за юношеский "Спартак", - небрежно произнес Васька. - Тренер считает, что у меня есть будущее...
На площадке команды начали игру. Петр по привычке поставил на одну команду. Сейчас он выбрал команду, где играл юркий рыжий мальчишка. Если рыжий и его команда выиграют, то... Собственно, что будет потом, Петр не знал. Просто все будет хорошо. Может, даже Володька найдется.
- Какое же будущее? - спросил Петр.
- Я буду играть в сборной, - размечтался Семенков. - Поездки по Союзу, за границу... Отличная жизнь. Машина своя, "Жигули". Впрочем, к тому времени машину пошикарнее придумают. Как вы считаете?
- Наверняка придумают, - ответил Петр и разозлился, может, оттого, что "его команда" проспала легкий мяч. - А вот я, когда малым был, мечтал такую машину изобрести, чтобы она по земле мчалась, и по воде плыла, и по воздуху летала, и под воду ныряла, да еще и под землю забиралась, и там могла продвигаться, как крот...
- Вы затем и пришли сюда, чтобы поделиться со мной воспоминаниями детства? - насмешливо протянул Семенков. - Очень трогательно.
Петр смутился, но тут его команда повела в счете, и это приободрило моряка.
- Нет, я пришел поговорить о твоем друге - Володьке Прокопенко, сказал Петр и почувствовал, как Васька напрягся. - А где он сейчас?
- Дома, наверное, - невозмутимо ответил Семенков, - или на Соже рыбу тягает...
- Зачем ты врешь?! - рассердился Петр. - Ты отлично знаешь, что он убежал из дому.
Команда, за которую болел моряк, снова проспала легкий мяч, и это раздосадовало Петра.
- Знаю, - легко согласился Семенков. - Я еще не то знаю.
- Вот и прекрасно, - подхватил Петр. - Сейчас все мне и расскажешь.
- С какой некстати?
Небрежным движением Петр вытащил из внутреннего кармана милицейское удостоверение. Огорошенный, Семенков растерянно почесал затылок.
- Я слушаю, - Петр не давал мальчишке опомниться.
- А где же протокол? - Семенков уже пришел в себя.
- У меня память хорошая, - парировал Петр.
- Ладно, слушайте, - решился Семенков. - Знаком я с Володькой два года. И лучше, чем он, пацана не знаю. Все.
- Кратко.
- Зато ясно.
Петра страшно обрадовали слова Семенкова. Значит, он настоящий друг Володьки. А Петру сперва показалось, что Семенков парень не ахти. В волейбол играет здорово, а сам никуда не годится. Выходит, что Петр ошибся, и такой парень, как Вася, наверняка поможет разыскать друга.
- Слушай, - спросил Петр, - а почему Володька убежал?
- Прокопенко, вообще, скрытный парень, - неопределенно ответил Семенков.
- И тебе, другу, ничего не сказал?
- Ничего, - помотал головой Семенков. - Если б я знал, что он удерет.
- Чтобы ты сделал? - спросил Петр. - Удрал вместе с ним? Как в прошлый раз в Чернигов?
Семенков на секунду замешкался, но тут же нашелся.
- В Чернигове я гостил у дяди, - объяснил он.
- А Володька с тобой за компанию?
- Точно, - подтвердил Семенков. - И если б я знал, что он удерет, я б отговорил его. Глупо из-за такой ерунды удирать...
- Из-за какой ерунды? - насторожился Петр.
- Классная пригрозила, что оставит его на второй год. А он испугался, что отец изобьет его, и удрал...
- Отец бьет Володьку? - удивился Петр. - Не может быть, он такой тихий, совершенно сломленный бедой человек...
- Тихий? - хохотнул Семенков. - В общем, я говорю то, что знаю, а ваше дело - судить...
- Да, конечно, - согласился Петр. - Надо разобраться.
На площадке завопили болельщики. Игра кончилась. Рыжий мальчишка и его команда, поникнув головами, покинули площадку.
- Мои продули, - огорчился Петр. - Я на них поставил. Если выиграют, то...
- То что? - улыбнулся Семенков.
- Ничего, - спохватился Петр. - Но я не понимаю, чего же добился Володька своим побегом? Его вообще собираются исключать из школы. Нет, тут что-то не так.
- Думайте, - бросил Семенков.
Петр испытующе поглядел на мальчишку.
- А ты не хочешь думать? Я рассчитываю на твою помощь...
- Чем смогу, помогу, - Семенков встал и шутовски поклонился.
Поднялся и Петр.
- Если узнаешь, куда убежал Володька, приходи ко мне в детскую комнату. На Пролетарской, знаешь?
- К сожалению, не приходилось посещать, - Семенков с притворным огорчением развел руками.
- Не много потерял, - утешил мальчишку Петр и протянул ему руку. - Рад был с тобою познакомиться.
Семенков пожал руку и, оглянувшись по сторонам, перешел на шепот:
- А вот все говорят, что Прокопенко участвовал в ограблении...
- И ты поверил глупым слухам? - сердито оборвал Васю Петр.
- Я знаю, что Володька на такое дело не пойдет, - воскликнул Вася. - Но что там было, в магазине?
- Пока что мало известно, - ушел от ответа Петр. - В общем, будем искать Володьку. Найдем - и от этих нелепых слухов ничего не останется...
- Будем искать, - повторил, как эхо, Семенков.
Он был явно разочарован, что инспектор оказался таким неразговорчивым.
А Петр вернулся в детскую комнату, довольный, что встретился с Васей. Наконец-то хоть один человек защищает Володьку. А то навалились все. Правда, Вася основательно запутал дело. Но на то и Петр инспектор, чтобы разгадывать загадки. А самое главное, что у него появился помощник. Вдвоем с Васей они справятся с любым делом.
БИЛЕТ ДО ОДЕССЫ
Володька поднялся рано и первым делом искупался. Море было тихое, прохладное. Володька не любил купаться днем, в самую жару, когда вода в море становилась горячей, будто в ванне.
Потом Володька наживил удочку и, прихватив ведерко для рыбы, пошлепал по берегу к камню, который выдавался из воды, словно огромный зуб морского чудовища.
Мальчишка вскарабкался на камень. Сел, свесив ноги. Забросил удочку. Сощурившись, глядел на поплавок.
Вокруг стояла первозданная тишина. Море только просыпалось, лениво потягивалось спросонья.
Володька любил такие часы, когда он оставался один на один с морем. Мальчишка ни о чем не думал, ему было хорошо, и ничего другого он не хотел. Он сидел на камне и чувствовал, как раннее нежаркое солнце согревает ему спину, шею, руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14