Сэму всегда нравилось произносить долгие меланхолические монологи в защиту своей профессии… Может быть, это его ободрит. Арси оглядел палубу. Почти все матросы спустились в кубрик, а вахтенные не обращали внимания на пассажиров. Валери пожала плечами и бросила карты. Прокашлявшись, Арси повернулся к угрюмому Сэму:
– Сэм, там, в городе, ты впутал нас в неприятности, убив того стражника… Как твой наниматель я имею право спросить – зачем тебе это понадобилось?
Сначала казалось, что убийца не собирается отвечать. Но потом из-под складок черной материи зазвучал холодный негромкий голос:
– Когда я был маленький – мне было лет пять, хотя точно не знаю, в гильдии так и не смогли установить мой возраст… Короче, мы с матерью жили в одной из самых рассохшихся развалюх Бисторта. Знаешь – в конце улицы Терглин? На углу с переулком Дубильщиков.
– Только сейчас там никаких домов нет! – сказал Арси. – Они все давно сгорели. Мэр хотел построить там чего-то, но так долго прособирался, что этот район расчистили, и он стал частью открытого рынка.
Сэм кивнул:
– Все правильно. Но тогда там стояли полуразвалившиеся лачуги, кишащие крысами и термитами. Мэр все распинался насчет того, что надо бы их сносить и строить на их месте новые дома, магазины или еще что-то… И нам было страшно, потому что в таком случае мы оказались бы без крыши над головой. Но он так и не собрался… Хвала богам, мэром тогда был старый Фелспот, а не эти новые с их отбеливанием и непомерным усердием…
Сэм со вздохом повертел в руке стакан с вином. Он сам толком не знал, зачем рассказывает об этом. Может, просто чтобы отвлечься от надоевшей игры, а может, потому, что уже не важно, будут они что-то знать или нет: если все сложится, как задумано (а он в этом не сомневался), то его слушатели еще до рассвета пойдут на корм рыбам. Он поставил стакан и продолжил рассказ:
– Моя мать всегда была слабой… все время болела. Наверное, она рожала меня зимой, когда голодала, да так и не смогла оправиться после родов. И с головой у нее было не все в порядке. Например, она никак не могла вспомнить, кто был мой отец, как он выглядел и куда исчез. Но она любила меня и заботилась обо мне, как умела. Мне пришлось расти быстро, и, как только смог, я начал ей помогать: искал по канавам объедки, попрошайничал… Одним словом, обычная история бедного сиротки.
Арси кивнул. Не одного такого сиротку он осчастливил парой монет – разумеется, когда никто не видал. Как все бариганцы, он был излишне сентиментален по отношению к детям. Прочие составляющие его натуры относились к этой слабости с насмешливым презрением. Валери выразительно закатила глаза и отвернулась, но Черная Метка отложил в сторону карты и внимательно слушал. Тихий голос убийцы, казалось, глушит плеск волн и скрип мачт, словно холодный ветер, словно густой туман, стекающий с тропинок времени и пробуждающий шепот давнего горя – почти забытого, но по-прежнему глубокого.
– Мой отец, кто бы он ни был, оставил нас без гроша. Мать не могла найти работы – она была слишком слаба… да и соображала неважно. Мысли у нее все время путались. Вот и приходилось мне таскать домой хлеб, или сырные корки, или еще что-нибудь, особенно зимой, когда ей становилось совсем плохо.
Сэм откинулся на кожаную подушку и запрокинул голову, вглядываясь в тусклую синеву вечернего неба.
– Однажды вечером я пришел домой и нашел ее в задней комнате с каким-то пьяным приезжим. Там все было вверх дном. Он избил ее до бесчувствия и изнасиловал до полусмерти. Он стоял посреди комнаты, голый… А она была вся в крови и кричала так страшно… я больше никогда такого крика не слышал… как будто щенок тонет… Для пятилетнего мальчишки – ужасное потрясение. Наверное, умнее всего было бы убежать… Но я не чувствовал страха, только холод внутри. А потом… потом ко мне что-то пришло… Я не могу сказать что. Только профессиональные убийцы могут понять это ощущение огня в крови. Я схватил ножку от табуретки, зазубренную на изломе, а потом просто прыгнул. Не знаю, как маленькому тощему мальчишке удалось повалить мужчину в семь раз старше и в десять раз тяжелее его… Я помню только холодный огонь, удары, и кровь, и крики, когда мы упали… Наверное, мы опрокинули нашу единственную лампу, потому что она вдруг взорвалась пламенем, а мы все боролись на полу. А потом он обмяк, и кровь хлынула из дыры, которую зазубренная ножка табуретки проделала в его горле. Меня всего трясло. Я пытался поднять мать, вывести ее из дома, потому что пламя уже лизало стены. Но она только лежала и ужасно, отчаянно кричала, и этот крик вонзался мне в грудь ледяными иглами и оставлял в сердце кровоточащие раны… Я услышал, как она прорыдала: «Только не опять, не опять»… А потом захлебнулась. Ее глаза перестали видеть меня, они остановились, остекленели… А пламя уже ревело вовсю, и повсюду был дым. От жара у меня лопалась кожа, но я все равно старался поднять тело матери: думал, что ее еще можно спасти… Но ничего не получалось, и в конце концов мне пришлось выбежать из комнаты. Я едва успел добраться до двери, когда все здание рухнуло, и я провалился сквозь горящие балки на первый этаж. – Сэм помолчал и горько вздохнул. – Как видите, я остался жив. Меня завалило досками, ослепил дым, и я, наверное, сгорел бы вместе с остатками дома, если бы мимо не шли Миффер и Фарадагар. Увидев пламя, они решили поглазеть на пожар, заметили меня и вытащили из-под обломков. Они взяли меня с собой, перевязали, накормили, а потом оставили в гильдии и начали обучать, как одного из своих. Уже гораздо позже я узнал, что они разглядели во мне тот холодный огонь, что составляет сущность убийцы, и поэтому иначе поступить не могли. Человека с задатками убийцы опасно оставлять одного… – Сэм прищелкнул языком. – Ну, вот, собственно, поэтому я его и убил. При определенных обстоятельствах я вспоминаю ту ночь и как кричала мать, умирая… Тогда я позволяю себе убивать без заказчика, без платы… Убийца быстр и уверен и, если захочет, может дарить человеку безболезненную смерть. Но никто – и тем более женщина – не должен страдать так, как страдала в ту ночь моя мать.
Наступило долгое молчание. Сэм почувствовал себя немного неловко и решил поменять тему разговора.
– Этот белый корабль стал ближе, – заметил он, поглядев через перила в ту сторону. – Но он не двигается. Стоит на якоре?
– Действительно, он неподвижен, – согласилась Кайлана, наблюдая за судном, – но глубина здесь, в центре пролива, очень большая… Чтобы поставить его на якорь, понадобилась бы очень длинная цепь.
– Странно, – сказала Валери. – Может, кто-нибудь из экипажа знает о нем?
Колдунья встала и поманила к себе первого помощника, который как раз вышел на палубу, чтобы заступить на вахту. Тот охотно подошел.
– Да, сударыня?
– Вон тот белый корабль, – Валери изящно махнула ручкой в направлении загадочного судна, – вы его знаете? Первый помощник уважительно кивнул:
– Да, сударыня: это корабль могущественного волшебника. Говорят, там он отдыхает от мирской суеты. Благодаря волшебству корабль всегда остается на одном месте, несмотря на глубину и приливы.
– Волшебник? – Сэм резко вскинул голову. – Этот корабль принадлежит волшебнику?
– Да, сударь, – подтвердил помощник. – Благородному магу, убеленному сединой. Он носит длинные серебристые одежды и не расстается с посохом, усыпанным драгоценными камнями. – Он замялся, а потом добавил: – По крайней мере так говорят… Сам я этого мага не видел. Он не любит показываться на людях.
Сэм на мгновение замер, потом кивнул, встал, потянулся и ушел в трюм. Помощник капитана, поклонившись, отошел, а злодеи переглянулись.
– Вы не думаете, что Сэм… – начал Арси.
Валери покачала головой:
– Конечно, нет. До корабля несколько сотен ярдов бурного моря, кишащего акулами. Кроме того, это, наверное, вообще не Миззамир, и Сэм, несомненно, это понимает. Пытаться доплыть до корабля – безумие. И если это все-таки Миззамир, Сэм настолько устанет, что скорее всего сам будет убит.
– Да, не думаю, чтобы он на это решился, – согласилась Кайлана. – Убийца не глуп.
– Наверное, – с сомнением проговорил Арси, глядя в ту сторону, куда ушел Сэм. – Зато он упрям.
Бариганец встал и тоже спустился в трюм. Он успел увидеть, как убийца, выйдя из своей каюты, прошел чуть дальше по коридору, нырнул в другую дверь и плотно закрыл ее за собой. Озадаченный Арси пошел за ним. Куда это он собрался? Арси уже обследовал корабль, и если память его не обманывает, за дверью был всего лишь… Он взялся за ручку и резко открыл дверь.
За ней оказался небольшой чулан, набитый парусиной, канатами, ведрами, швабрами и кофельнагелями. Полным-полно всякого барахла – и никаких признаков Сэма.
У Арси от изумления отвисла челюсть. Он торопливо закрыл чулан и со всех ног побежал на палубу, к остальным.
Сэму было любопытно увидеть, как выглядит море из царства теней, и, кроме того, его уже утомили яркие краски и резкие контуры внешнего мира. Со вздохом он скользнул в тени; талисман на груди приятно покалывал кожу. Ровный серый цвет унял боль в воспаленных глазах, и Сэм осмотрелся. Переливы теней отмечали границы корпуса корабля; большой кусок тьмы был чуланом, из которого он только что вышел. Поверхность воды выглядела плоской серой равниной; вдали на этой равнине дрожали темные пятна: несомненно, корабль волшебника. Сэм пустился бегом, полетел над невидимой и неощутимой водой. Расстояние между ним и «Розовой лилией» стремительно увеличивалось, но Сэм не сомневался, что легко догонит ее потом. Когда наступит безопасная темнота, он вернется и убьет тех, кто хочет предать его и отнять у него талисман.
Наконец Сэм добрался до белого корабля – вернее, до скопления его теней. Без всякого физического напряжения, одним лишь усилием воли, он поднялся до уровня палубы и отыскал достаточно большую и глубокую тень, чтобы вернуться в обычный мир. В крови его пылал холодный огонь охоты.
Он возник в углу погруженной в полумрак комнаты – несомненно, это был кабинет волшебника. Повсюду валялись книги, а стол был уставлен колбами и ретортами. Кое-какие мелкие предметы разожгли любопытство Сэма, и он рассовал их по карманам, чтобы изучить на досуге. На стене у двери торчал в держаке странный светящийся прут. Не зная, как еще избавиться от отвратительного света, Сэм сунул в карман и его. Потом он прислушался и уловил за дверью размеренное дыхание спящего человека. Сэм капнул масла в дверные петли и бесшумно открыл дверь.
За дверью оказалась богато обставленная спальня, увешанная картинами и устланная коврами. У дальней стены стояла кровать под балдахином. Сэм увидел длинные серебристо-седые волосы, разметавшиеся по подушке, длинный посох, стоящий у изголовья, и поднял свою духовую трубку.
Тумп!
Игла вонзилась в кожу у основания черепа, и дыхание спящего сразу замедлилось: подействовал яд, вызывающий временный паралич. Для того, чтобы получить остаток той тысячи, нужно было предъявить Арси голову мага.
«А потом, разумеется, – думал Сэм, извлекая из черных ножен свой самый большой кинжал – скорее даже небольшой меч, – потом я убью этого бариганца и заберу все его деньги».
Сэм занес клинок – и застыл. Что-то было не так.
Он сам не мог бы сказать, почему это сделал, но его вторая рука откинула одеяло, открывая лицо спящего. Морщинистое, старое лицо с большим бородавчатым носом, покрасневшим от доброго вина, и длинной седой бородой, кое-где желтой от табака…
Сэм долго не двигался. А потом осторожно прикрыл спящего и вложил клинок в ножны. Огонь в крови заставил его вспомнить о подготовке, полученной в гильдии, и она оказалась сильнее воздействия талисмана. Убить не того человека! Это было позорнее, чем потерпеть неудачу. Через несколько часов старик очнется. Сэм аккуратно вынул иголку и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. При мысли о том, что он едва избежал позора, а Миззамир по-прежнему жив, его начинало мутить. Сэм на минуту даже засомневался, удастся ли ему так легко избавиться от своих спутников, как он предполагал. Но когда убийца, вернувшись в кабинет, вновь бессознательно прибегнул к силе талисмана, чтобы перейти в теневой мир, темная решимость овладела его душой опять. Сейчас он вернется на «Розовую лилию» и убьет остальных – пока они не сделали попытки расправиться с ним. В сумеречном царстве все значительно проще. Он убьет их, на случай, если им удалось пронюхать о его способностях, а потом навсегда вернется сюда. Здесь Миззамиру его нипочем не найти, зато если Сэм отыщет тень Первого мага, победа будет на стороне убийцы. Отличный план! Сэм понесся над серой равниной вдогонку группе теней, отмечающих положение «Розовой лилии», и темная сила ускоряла его шаги.
Вернувшись на корабль, он осмотрелся в поисках места для перехода. Чулан, из которого он уходил, теперь был чересчур светлым: видимо, кто-то открыл дверь. Сэм пошел дальше и наконец обнаружил подходящее черное пятно в одной из кают. И что еще удачнее, в каюте были две тени, в которых Сэм узнал Кайлану и Валери. Великолепно: он разделается с ними, а потом разыщет остальных и не спеша перебьет их по одному. Сэм выбрал участок тени погуще и прыгнул вперед…
Валери выкрикнула приказ, заметив своим натуанским зрением, что темнота в углу вдруг словно бы завихрилась. Остальные мгновенно открыли лампы, которые держали в руках, и от яркого света ей стало больно глазам – но не ее полный муки возглас разнесся по каюте. В воздухе мелькнул кинжал и с лязгом вонзился под пластину доспехов Черной Метки. Впрочем, рыцарь, который лежал на койке, сливаясь с тенью от кровати и переборки, не обратил на это никакого внимания. Второй кинжал отскочил от дальней стены и задел Кайлану в ногу. Друидка вскрикнула – но боль была сущим пустяком по сравнению с ужасом, который она испытала, поглядев в другую сторону.
Из залитой ярким светом стены высовывался Сэм – вернее его половина: переборка пережимала его пополам. Напрягая мускулы, он пытался вытащить себя из нее – и не мог. Он не издал ни звука: убийцы приучены молчать даже в смертной муке, но его искаженное лицо было красноречивее любого крика. Он извивался, похожий на нелепую пародию на охотничий трофей, и умирал, умирал, разрываясь между двумя мирами…
– О, пещеры! – воскликнула Валери, широко раскрыв глаза. – Слишком рано!
– Сэм! – ахнул Арси, прятавшийся на второй койке, но Валери уже опомнилась и метнулась вперед, к черно-золотому предмету, который выскочил у Сэма из-за ворота. Она подхватила талисман и ощутила его силу – силу, только благодаря которой Сэм еще оставался жив. Цепочка была тонкая, стоило ее разорвать – и окровавленный торс убийцы рухнул бы на пол… Но вместо этого Валери призвала на помощь силу портала Тьмы и проговорила слова заклинания. Остальные стояли, оцепенев от потрясения, но Черная Метка не растерялся. Угадав, что задумала колдунья, он подбежал к ней и, схватив Сэма за плечи, с невероятной силой вырвал его из стены.
Сэм растянулся на полу, хватая ртом воздух. Шарф размотался, и стали видны его чернильно-черные волосы и безумные серые глаза. Задыхаясь, он поднес руку к горлу и сжал в кулаке талисман. Посмотрев на застывшего в ужасе Арси, на Валери, которую трясло после заклинания, на Черную Метку, с настороженным видом ждущего нового нападения, и на Кайлану, широко распахнувшую свои глубокие зеленые глаза, Сэм дернул цепочку. Посыпались разорванные звенья. Не говоря ни слова, Сэм швырнул талисман Валери и потерял сознание.
– Мы догадались, что в конце концов ты придешь нас убивать, – объяснил ему Арси, – Валери быстро сообразила, что происходит. Она слыхала о переходе в тени… Кое-кто из ее соплеменников тоже это умел.
– Мы собирались ослепить тебя светом и отнять талисман, – со вздохом добавила Валери. Портал Тьмы на новой крепкой цепочке висел на ее шее и казался черной раной на белой коже. – Вот мы все и притаились здесь с лампами, не считая менестреля, который бы не поместился в каюте. Да и толку от него все равно бы не было.
– Это уж точно! – рассмеялся Арси. Теперь, когда все было позади, ими овладело то истерическое веселье, когда любая мелочь кажется невообразимо смешной. – Он бы только взглянул на тебя – и сразу бы рухнул, словно пришибленный гиппогриф! – Арси ухмыльнулся. – Одни твои волосы чего стоят!
Сэм улыбнулся. Он лежал на койке, прихлебывая бульон, который сварила Кайлана.
– Ну, не знаю… Неужели они настолько ужасны? – Он уже чувствовал себя намного лучше. Мягкий свет лампы, падавший ему на лицо, казался ему приятным и теплым.
– И даже еще хуже, – строго ответила Кайлана. – Я приготовлю тебе бальзам из мыльнянки, и будь добр их отмыть – хотя бы в качестве личного одолжения мне.
– Конечно, – с улыбкой согласился Сэм. К его глазам снова вернулся прежний зеленовато-коричневый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Сэм, там, в городе, ты впутал нас в неприятности, убив того стражника… Как твой наниматель я имею право спросить – зачем тебе это понадобилось?
Сначала казалось, что убийца не собирается отвечать. Но потом из-под складок черной материи зазвучал холодный негромкий голос:
– Когда я был маленький – мне было лет пять, хотя точно не знаю, в гильдии так и не смогли установить мой возраст… Короче, мы с матерью жили в одной из самых рассохшихся развалюх Бисторта. Знаешь – в конце улицы Терглин? На углу с переулком Дубильщиков.
– Только сейчас там никаких домов нет! – сказал Арси. – Они все давно сгорели. Мэр хотел построить там чего-то, но так долго прособирался, что этот район расчистили, и он стал частью открытого рынка.
Сэм кивнул:
– Все правильно. Но тогда там стояли полуразвалившиеся лачуги, кишащие крысами и термитами. Мэр все распинался насчет того, что надо бы их сносить и строить на их месте новые дома, магазины или еще что-то… И нам было страшно, потому что в таком случае мы оказались бы без крыши над головой. Но он так и не собрался… Хвала богам, мэром тогда был старый Фелспот, а не эти новые с их отбеливанием и непомерным усердием…
Сэм со вздохом повертел в руке стакан с вином. Он сам толком не знал, зачем рассказывает об этом. Может, просто чтобы отвлечься от надоевшей игры, а может, потому, что уже не важно, будут они что-то знать или нет: если все сложится, как задумано (а он в этом не сомневался), то его слушатели еще до рассвета пойдут на корм рыбам. Он поставил стакан и продолжил рассказ:
– Моя мать всегда была слабой… все время болела. Наверное, она рожала меня зимой, когда голодала, да так и не смогла оправиться после родов. И с головой у нее было не все в порядке. Например, она никак не могла вспомнить, кто был мой отец, как он выглядел и куда исчез. Но она любила меня и заботилась обо мне, как умела. Мне пришлось расти быстро, и, как только смог, я начал ей помогать: искал по канавам объедки, попрошайничал… Одним словом, обычная история бедного сиротки.
Арси кивнул. Не одного такого сиротку он осчастливил парой монет – разумеется, когда никто не видал. Как все бариганцы, он был излишне сентиментален по отношению к детям. Прочие составляющие его натуры относились к этой слабости с насмешливым презрением. Валери выразительно закатила глаза и отвернулась, но Черная Метка отложил в сторону карты и внимательно слушал. Тихий голос убийцы, казалось, глушит плеск волн и скрип мачт, словно холодный ветер, словно густой туман, стекающий с тропинок времени и пробуждающий шепот давнего горя – почти забытого, но по-прежнему глубокого.
– Мой отец, кто бы он ни был, оставил нас без гроша. Мать не могла найти работы – она была слишком слаба… да и соображала неважно. Мысли у нее все время путались. Вот и приходилось мне таскать домой хлеб, или сырные корки, или еще что-нибудь, особенно зимой, когда ей становилось совсем плохо.
Сэм откинулся на кожаную подушку и запрокинул голову, вглядываясь в тусклую синеву вечернего неба.
– Однажды вечером я пришел домой и нашел ее в задней комнате с каким-то пьяным приезжим. Там все было вверх дном. Он избил ее до бесчувствия и изнасиловал до полусмерти. Он стоял посреди комнаты, голый… А она была вся в крови и кричала так страшно… я больше никогда такого крика не слышал… как будто щенок тонет… Для пятилетнего мальчишки – ужасное потрясение. Наверное, умнее всего было бы убежать… Но я не чувствовал страха, только холод внутри. А потом… потом ко мне что-то пришло… Я не могу сказать что. Только профессиональные убийцы могут понять это ощущение огня в крови. Я схватил ножку от табуретки, зазубренную на изломе, а потом просто прыгнул. Не знаю, как маленькому тощему мальчишке удалось повалить мужчину в семь раз старше и в десять раз тяжелее его… Я помню только холодный огонь, удары, и кровь, и крики, когда мы упали… Наверное, мы опрокинули нашу единственную лампу, потому что она вдруг взорвалась пламенем, а мы все боролись на полу. А потом он обмяк, и кровь хлынула из дыры, которую зазубренная ножка табуретки проделала в его горле. Меня всего трясло. Я пытался поднять мать, вывести ее из дома, потому что пламя уже лизало стены. Но она только лежала и ужасно, отчаянно кричала, и этот крик вонзался мне в грудь ледяными иглами и оставлял в сердце кровоточащие раны… Я услышал, как она прорыдала: «Только не опять, не опять»… А потом захлебнулась. Ее глаза перестали видеть меня, они остановились, остекленели… А пламя уже ревело вовсю, и повсюду был дым. От жара у меня лопалась кожа, но я все равно старался поднять тело матери: думал, что ее еще можно спасти… Но ничего не получалось, и в конце концов мне пришлось выбежать из комнаты. Я едва успел добраться до двери, когда все здание рухнуло, и я провалился сквозь горящие балки на первый этаж. – Сэм помолчал и горько вздохнул. – Как видите, я остался жив. Меня завалило досками, ослепил дым, и я, наверное, сгорел бы вместе с остатками дома, если бы мимо не шли Миффер и Фарадагар. Увидев пламя, они решили поглазеть на пожар, заметили меня и вытащили из-под обломков. Они взяли меня с собой, перевязали, накормили, а потом оставили в гильдии и начали обучать, как одного из своих. Уже гораздо позже я узнал, что они разглядели во мне тот холодный огонь, что составляет сущность убийцы, и поэтому иначе поступить не могли. Человека с задатками убийцы опасно оставлять одного… – Сэм прищелкнул языком. – Ну, вот, собственно, поэтому я его и убил. При определенных обстоятельствах я вспоминаю ту ночь и как кричала мать, умирая… Тогда я позволяю себе убивать без заказчика, без платы… Убийца быстр и уверен и, если захочет, может дарить человеку безболезненную смерть. Но никто – и тем более женщина – не должен страдать так, как страдала в ту ночь моя мать.
Наступило долгое молчание. Сэм почувствовал себя немного неловко и решил поменять тему разговора.
– Этот белый корабль стал ближе, – заметил он, поглядев через перила в ту сторону. – Но он не двигается. Стоит на якоре?
– Действительно, он неподвижен, – согласилась Кайлана, наблюдая за судном, – но глубина здесь, в центре пролива, очень большая… Чтобы поставить его на якорь, понадобилась бы очень длинная цепь.
– Странно, – сказала Валери. – Может, кто-нибудь из экипажа знает о нем?
Колдунья встала и поманила к себе первого помощника, который как раз вышел на палубу, чтобы заступить на вахту. Тот охотно подошел.
– Да, сударыня?
– Вон тот белый корабль, – Валери изящно махнула ручкой в направлении загадочного судна, – вы его знаете? Первый помощник уважительно кивнул:
– Да, сударыня: это корабль могущественного волшебника. Говорят, там он отдыхает от мирской суеты. Благодаря волшебству корабль всегда остается на одном месте, несмотря на глубину и приливы.
– Волшебник? – Сэм резко вскинул голову. – Этот корабль принадлежит волшебнику?
– Да, сударь, – подтвердил помощник. – Благородному магу, убеленному сединой. Он носит длинные серебристые одежды и не расстается с посохом, усыпанным драгоценными камнями. – Он замялся, а потом добавил: – По крайней мере так говорят… Сам я этого мага не видел. Он не любит показываться на людях.
Сэм на мгновение замер, потом кивнул, встал, потянулся и ушел в трюм. Помощник капитана, поклонившись, отошел, а злодеи переглянулись.
– Вы не думаете, что Сэм… – начал Арси.
Валери покачала головой:
– Конечно, нет. До корабля несколько сотен ярдов бурного моря, кишащего акулами. Кроме того, это, наверное, вообще не Миззамир, и Сэм, несомненно, это понимает. Пытаться доплыть до корабля – безумие. И если это все-таки Миззамир, Сэм настолько устанет, что скорее всего сам будет убит.
– Да, не думаю, чтобы он на это решился, – согласилась Кайлана. – Убийца не глуп.
– Наверное, – с сомнением проговорил Арси, глядя в ту сторону, куда ушел Сэм. – Зато он упрям.
Бариганец встал и тоже спустился в трюм. Он успел увидеть, как убийца, выйдя из своей каюты, прошел чуть дальше по коридору, нырнул в другую дверь и плотно закрыл ее за собой. Озадаченный Арси пошел за ним. Куда это он собрался? Арси уже обследовал корабль, и если память его не обманывает, за дверью был всего лишь… Он взялся за ручку и резко открыл дверь.
За ней оказался небольшой чулан, набитый парусиной, канатами, ведрами, швабрами и кофельнагелями. Полным-полно всякого барахла – и никаких признаков Сэма.
У Арси от изумления отвисла челюсть. Он торопливо закрыл чулан и со всех ног побежал на палубу, к остальным.
Сэму было любопытно увидеть, как выглядит море из царства теней, и, кроме того, его уже утомили яркие краски и резкие контуры внешнего мира. Со вздохом он скользнул в тени; талисман на груди приятно покалывал кожу. Ровный серый цвет унял боль в воспаленных глазах, и Сэм осмотрелся. Переливы теней отмечали границы корпуса корабля; большой кусок тьмы был чуланом, из которого он только что вышел. Поверхность воды выглядела плоской серой равниной; вдали на этой равнине дрожали темные пятна: несомненно, корабль волшебника. Сэм пустился бегом, полетел над невидимой и неощутимой водой. Расстояние между ним и «Розовой лилией» стремительно увеличивалось, но Сэм не сомневался, что легко догонит ее потом. Когда наступит безопасная темнота, он вернется и убьет тех, кто хочет предать его и отнять у него талисман.
Наконец Сэм добрался до белого корабля – вернее, до скопления его теней. Без всякого физического напряжения, одним лишь усилием воли, он поднялся до уровня палубы и отыскал достаточно большую и глубокую тень, чтобы вернуться в обычный мир. В крови его пылал холодный огонь охоты.
Он возник в углу погруженной в полумрак комнаты – несомненно, это был кабинет волшебника. Повсюду валялись книги, а стол был уставлен колбами и ретортами. Кое-какие мелкие предметы разожгли любопытство Сэма, и он рассовал их по карманам, чтобы изучить на досуге. На стене у двери торчал в держаке странный светящийся прут. Не зная, как еще избавиться от отвратительного света, Сэм сунул в карман и его. Потом он прислушался и уловил за дверью размеренное дыхание спящего человека. Сэм капнул масла в дверные петли и бесшумно открыл дверь.
За дверью оказалась богато обставленная спальня, увешанная картинами и устланная коврами. У дальней стены стояла кровать под балдахином. Сэм увидел длинные серебристо-седые волосы, разметавшиеся по подушке, длинный посох, стоящий у изголовья, и поднял свою духовую трубку.
Тумп!
Игла вонзилась в кожу у основания черепа, и дыхание спящего сразу замедлилось: подействовал яд, вызывающий временный паралич. Для того, чтобы получить остаток той тысячи, нужно было предъявить Арси голову мага.
«А потом, разумеется, – думал Сэм, извлекая из черных ножен свой самый большой кинжал – скорее даже небольшой меч, – потом я убью этого бариганца и заберу все его деньги».
Сэм занес клинок – и застыл. Что-то было не так.
Он сам не мог бы сказать, почему это сделал, но его вторая рука откинула одеяло, открывая лицо спящего. Морщинистое, старое лицо с большим бородавчатым носом, покрасневшим от доброго вина, и длинной седой бородой, кое-где желтой от табака…
Сэм долго не двигался. А потом осторожно прикрыл спящего и вложил клинок в ножны. Огонь в крови заставил его вспомнить о подготовке, полученной в гильдии, и она оказалась сильнее воздействия талисмана. Убить не того человека! Это было позорнее, чем потерпеть неудачу. Через несколько часов старик очнется. Сэм аккуратно вынул иголку и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. При мысли о том, что он едва избежал позора, а Миззамир по-прежнему жив, его начинало мутить. Сэм на минуту даже засомневался, удастся ли ему так легко избавиться от своих спутников, как он предполагал. Но когда убийца, вернувшись в кабинет, вновь бессознательно прибегнул к силе талисмана, чтобы перейти в теневой мир, темная решимость овладела его душой опять. Сейчас он вернется на «Розовую лилию» и убьет остальных – пока они не сделали попытки расправиться с ним. В сумеречном царстве все значительно проще. Он убьет их, на случай, если им удалось пронюхать о его способностях, а потом навсегда вернется сюда. Здесь Миззамиру его нипочем не найти, зато если Сэм отыщет тень Первого мага, победа будет на стороне убийцы. Отличный план! Сэм понесся над серой равниной вдогонку группе теней, отмечающих положение «Розовой лилии», и темная сила ускоряла его шаги.
Вернувшись на корабль, он осмотрелся в поисках места для перехода. Чулан, из которого он уходил, теперь был чересчур светлым: видимо, кто-то открыл дверь. Сэм пошел дальше и наконец обнаружил подходящее черное пятно в одной из кают. И что еще удачнее, в каюте были две тени, в которых Сэм узнал Кайлану и Валери. Великолепно: он разделается с ними, а потом разыщет остальных и не спеша перебьет их по одному. Сэм выбрал участок тени погуще и прыгнул вперед…
Валери выкрикнула приказ, заметив своим натуанским зрением, что темнота в углу вдруг словно бы завихрилась. Остальные мгновенно открыли лампы, которые держали в руках, и от яркого света ей стало больно глазам – но не ее полный муки возглас разнесся по каюте. В воздухе мелькнул кинжал и с лязгом вонзился под пластину доспехов Черной Метки. Впрочем, рыцарь, который лежал на койке, сливаясь с тенью от кровати и переборки, не обратил на это никакого внимания. Второй кинжал отскочил от дальней стены и задел Кайлану в ногу. Друидка вскрикнула – но боль была сущим пустяком по сравнению с ужасом, который она испытала, поглядев в другую сторону.
Из залитой ярким светом стены высовывался Сэм – вернее его половина: переборка пережимала его пополам. Напрягая мускулы, он пытался вытащить себя из нее – и не мог. Он не издал ни звука: убийцы приучены молчать даже в смертной муке, но его искаженное лицо было красноречивее любого крика. Он извивался, похожий на нелепую пародию на охотничий трофей, и умирал, умирал, разрываясь между двумя мирами…
– О, пещеры! – воскликнула Валери, широко раскрыв глаза. – Слишком рано!
– Сэм! – ахнул Арси, прятавшийся на второй койке, но Валери уже опомнилась и метнулась вперед, к черно-золотому предмету, который выскочил у Сэма из-за ворота. Она подхватила талисман и ощутила его силу – силу, только благодаря которой Сэм еще оставался жив. Цепочка была тонкая, стоило ее разорвать – и окровавленный торс убийцы рухнул бы на пол… Но вместо этого Валери призвала на помощь силу портала Тьмы и проговорила слова заклинания. Остальные стояли, оцепенев от потрясения, но Черная Метка не растерялся. Угадав, что задумала колдунья, он подбежал к ней и, схватив Сэма за плечи, с невероятной силой вырвал его из стены.
Сэм растянулся на полу, хватая ртом воздух. Шарф размотался, и стали видны его чернильно-черные волосы и безумные серые глаза. Задыхаясь, он поднес руку к горлу и сжал в кулаке талисман. Посмотрев на застывшего в ужасе Арси, на Валери, которую трясло после заклинания, на Черную Метку, с настороженным видом ждущего нового нападения, и на Кайлану, широко распахнувшую свои глубокие зеленые глаза, Сэм дернул цепочку. Посыпались разорванные звенья. Не говоря ни слова, Сэм швырнул талисман Валери и потерял сознание.
– Мы догадались, что в конце концов ты придешь нас убивать, – объяснил ему Арси, – Валери быстро сообразила, что происходит. Она слыхала о переходе в тени… Кое-кто из ее соплеменников тоже это умел.
– Мы собирались ослепить тебя светом и отнять талисман, – со вздохом добавила Валери. Портал Тьмы на новой крепкой цепочке висел на ее шее и казался черной раной на белой коже. – Вот мы все и притаились здесь с лампами, не считая менестреля, который бы не поместился в каюте. Да и толку от него все равно бы не было.
– Это уж точно! – рассмеялся Арси. Теперь, когда все было позади, ими овладело то истерическое веселье, когда любая мелочь кажется невообразимо смешной. – Он бы только взглянул на тебя – и сразу бы рухнул, словно пришибленный гиппогриф! – Арси ухмыльнулся. – Одни твои волосы чего стоят!
Сэм улыбнулся. Он лежал на койке, прихлебывая бульон, который сварила Кайлана.
– Ну, не знаю… Неужели они настолько ужасны? – Он уже чувствовал себя намного лучше. Мягкий свет лампы, падавший ему на лицо, казался ему приятным и теплым.
– И даже еще хуже, – строго ответила Кайлана. – Я приготовлю тебе бальзам из мыльнянки, и будь добр их отмыть – хотя бы в качестве личного одолжения мне.
– Конечно, – с улыбкой согласился Сэм. К его глазам снова вернулся прежний зеленовато-коричневый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56