Каролина улыбнулась на это, ибо прекрасно понимала, что леди Брикон оберегает ее от столкновения с миссис Миллер. Та, несомненно, будет возражать против дополнительной гостьи, не включенной в ее собственный список.«Леди Брикон — замечательная женщина, — думала Каролина, возвращаясь к себе, — но, к сожалению, она слаба. Лично я ни за что бы не позволила распоряжаться в своем доме такой особе, как миссис Миллер».Каролина начала подозревать, что леди Брикон намеренно отгородилась от мира. Она вела себя, как монашенка, отстранившись от всех и вся за пределами собственной комнаты. Иногда Доркас передавала ей отдельные новости, но Каролина была уверена, что леди Брикон слушала скорее ради самой Доркас, чем из подлинного интереса. Для хозяйки огромного замка она вела себя очень странно. Еще более странным было ее поведение, как матери, да еще такой преданной сыну. И все же, думала Каролина, у нее, бесспорно, имелась веская причина отказаться от сложностей и тревог обычной, повседневной жизни.Каролина подошла к гардеробу, чтобы найти для Харриет подходящий наряд на сегодняшний вечер. Она выбрала платье из розового шелка, украшенное розочками и незабудками. К сверкающим волосам Каролины оно никогда особенно не шло, но Каролина знала, что оно как нельзя лучше будет оттенять темно-каштановые волосы и доверчивые карие глаза Харриет.Она уже собиралась вызвать Марию и приказать завернуть это платье, но, поглядев в окно, увидела элегантно одетого джентльмена, шагавшего к каменной беседке в дальнем конце парадной части парка. Это был мистер Страттон. Глядя на него, она вспомнила их вчерашний разговор.Он подшучивал над положением, в котором оказался, но за шутками скрывалась истинная горечь. Он действительно считал, что богатство значительно подорвало его веру в человеческую природу, когда, получив большое наследство, он неожиданно попал в высший свет. Несмотря на позу скучающего денди, он по-прежнему тянулся к простой и безыскусной жизни, к которой привык в дни бедной юности. Каролине было понятно его почти ребяческое желание быть любимым ради себя самого. Она сочувствовала ему, ибо такое желание находило отклик в ее собственном сердце. Даже сейчас в ее душе шевелилось пусть крошечное, но тягостное сомнение: не пересмотрит ли лорд Брикон свое решение о женитьбе, если узнает об ее истинном положении в обществе? Она твердила себе, что несправедлива к любимому человеку, что он — слишком благородная, слишком цельная натура и выше подобных рассуждений. Но, несмотря ни на что, эта губительная мысль возвращалась снова и снова.Сердясь и негодуя на самое себя, Каролина вновь в мыслях вернулась к мистеру Страттону. Глядя, как молодой человек усаживается в беседке, она радостно воскликнула: «Придумала!» Затем подбежала к шнурку от звонка и нетерпеливо дернула за него.Когда появилась запыхавшаяся Мария, Каролина приказала ей:— Запакуй вот это розовое платье и еще полосатое батистовое с фишю Кружевная косынка (франц.)
. Помнишь? Я надевала его для пантомимы, когда должна была изображать крестьянскую девушку. Я велела на всякий случай взять его с собой.— Ну, конечно, миледи, — подтвердила Мария. — Оно здесь, лежит в нижнем ящике комода. А зачем оно вдруг понадобилось вашей милости?— Затем, что у меня появился план, — ответила Каролина. — Возьми его вместе с розовым вечерним платьем и как можно быстрее отправляйся в дом священника. Там найди мисс Уонтидж и поговори с ней наедине. Скажи, что я тебя прислала. Одень ее в батистовое платье, причеши помоднее и скажи, пусть ждет меня минут через двадцать. Когда я подойду, она ни в коем случае не должна упоминать, что я прислала ей платья. Объясни ей это, как следует.— Боже мой, миледи! — застонала Мария. — Что вы еще придумали? У меня голова идет кругом от всех интриг вашей милости.— Хватит болтать, Мария, у нас нет времени, — остановила ее Каролина. — Ступай к мисс Уонтидж и в точности передай ей все, что я говорила. Я хочу спасти еще одного человека, но на этот раз не от смерти, а от участи одинокой старой девы.С улыбкой взглянув на Марию, застывшую с открытым ртом, Каролина спустилась вниз и вышла в парк. Она медленно шла по лужайкам и была явно поглощена созерцанием цветов. Мистер Страттон встал, когда она подошла к беседке. Каролина, очаровательная в соломенной шляпке, украшенной букетиками ландышей и зелеными ленточками под цвет листьев, притворно вздрогнула от неожиданности.— Боже мой, сэр, как вы меня напугали! Я и не ожидала, что встречу кого-нибудь в этом уединенном месте.— Потому я сюда и пришел, — ответил мистер Страттон и торопливо добавил: — Не поймите меня превратно, мисс Фрай. Я ценю ваше общество, но прячусь от остальных. Господи, что за несчастье встретить такую разношерстную публику. Пригласить подобное общество — лорд Брикон, должно быть, спятил!— О, так значит, вам здесь невесело, мистер Страттон?— Похоже, теперь мне никогда не бывает весело, — мрачно ответил он.Каролина села у беседки.— Сэр, совершенно очевидно, что вы слишком чувствительны для общества, в котором вращаетесь. Конечно, не мне, бедной зависимой компаньонке, критиковать, но вчера вечером мне показалось, что гости его милости не блещут умом.Мистер Страттон засмеялся.— Это очень мягко сказано, мисс Фрай! Но я согласен с вами: это толпа тупиц. Тот, кто не перепил, до утра играл в карты. Да и сейчас, когда я уходил, они опять усаживались играть. Как ни пытаюсь, не могу заставить себя относиться к картам серьезно.— Сэр, а зачем вам это? — спросила Каролина. — Впрочем, у вас в руках книга, не буду вам мешать наслаждаться чтением. Завидую вашему занятию.Она встала.— Мисс Фрай, вы меня покидаете? — спросил мистер Страттон.— Увы, я должна идти, — вздохнула Каролина, — хотя, уверяю вас, сэр, что предпочла бы подольше посидеть в такой приятной компании. Но я иду с поручением от ее милости в дом священника. Признаюсь, что до смерти боюсь этого.— Боитесь? — переспросил мистер Страттон. — Позвольте спросить, почему?— Я боюсь викария, сэр, — тихо сказала Каролина, опуская голову, словно в смущении. — Это очень неприятный джентльмен.— Он груб с вами, мисс Фрай? — мрачно спросил мистер Страттон. — Что ж, это поправимо. Я буду сопровождать вас, если позволите.Каролина стиснула руки.— Правда? Вы пойдете со мной? Но это слишком — просить вас о таком одолжении, когда вам хочется спокойно отдохнуть.— Я рад оказать вам услугу, мисс Фрай. Расскажите мне об этом викарии.— Я считаю его очень неприятным человеком, — сдержанно сказала Каролина, опуская глаза. — Но это еще не все. Он чрезвычайно плохо обращается со своей дочерью, моей бедной подругой мисс Харриет Уонтидж. Она вместе со мной училась в пансионе. Более чуткой, нежной души не сыскать на свете. Сэр, скажу вам по секрету: отец чудовищно жесток с ней.— Жесток? В чем это выражается? — с любопытством спросил мистер Страттон.И пока они шли по зеленым лужайкам, а затем по длинной дороге, ведущей в деревню, Каролина расписывала ему жестокости викария. Рассказ ее длился весь путь. Если она кое-что и придумала, успокаивала себя Каролина, то у нее были для этого основания: преследовавшее ее бледное, испуганное личико Харриет.Они подошли к дому. Открывая ворота, ведущие в запущенный сад, Каролина успела заметить Марию, выглянувшую из верхнего окна.— Ах, сэр, я молю небо, чтобы викария не оказалось дома, — вздохнула она. — Он может рассердиться за то, что я привела без приглашения столь важного гостя, как вы.— Если он рассердится, то пусть лучше не показывает этого в моем присутствии, — заявил мистер Страттон неожиданно энергично, в этот момент явно позабыв о том, что скучает.Не успели они позвонить, как открылась входная дверь, и Харриет с распростертыми объятиями поспешила к Каролине. Это была Харриет, но Харриет преобразившаяся, что с удовлетворением отметила Каролина. Как она и предвидела, скромное, но хорошо сшитое платье с белым свежим фишю очень шло Харриет. Мария причесала ее волосы по последней моде; теперь с дюжину мелких локонов обрамляли ее лицо и придавали ему неожиданно пикантное выражение. У нее всегда были красивые глаза. Теперь же они широко раскрылись от возбуждения.Каролина представила ей мистера Страттона, и Харриет провела их в унылую, бедно обставленную гостиную.— Харриет, я принесла тебе приглашение, — начала Каролина. — Ее милость надеется, что сегодня вечером ты придешь в замок на обед. Приглашены гости со всего графства; она считает, что вечер тебе понравится.— Каролина, это замечательно! — воскликнула Харриет, но затем лицо ее погрустнело. — Папа может не позволить мне принять приглашение.— Постараюсь уговорить его, — сказала Каролина. — Где он?— Он у себя в кабинете, — ответила Харриет. — Составляет воскресную проповедь. От этого он всегда становится чрезвычайно раздражительным.— Жди здесь, — распорядилась Каролина. — Я сама скажу ему о приглашении.— А ты сможешь? — затаив дыхание, спросила Харриет. — Честное слово, сама бы я не решилась. Сегодня он очень сердит на меня за то, что гусь, приготовленный для ленча, перестоял. Папа пришел на полчаса позже, но заявил, что это не оправдание. О, был такой шум! Он пригрозил, что выпорет меня, если обед будет не лучше. Не стоит сердить его еще больше… Может, лучше передать ее милости мои извинения и не беспокоить папу?— Предоставь действовать мне, — ответила Каролина.— Каролина, какая ты смелая! — воскликнула Харриет и, повернувшись к мистеру Страттону, спросила: — Не правда ли, сэр?— Мистер Страттон не сказал бы этого, — улыбнулась Каролина. — Уверяю тебя, Харриет, вот он не боится ничего, кроме скуки.— Не сомневаюсь, — сказала Харриет с простодушным восхищением, и мистер Страттон тотчас улыбнулся ей с готовностью, совершенно не свойственной человеку, пресыщенному и скучающему.Каролина оставила их вдвоем в гостиной и через холл прошла к кабинету. Постучавшись и войдя в него, она обнаружила викария не за письменным столом, как можно было ожидать, а удобно растянувшимся в большом кожаном кресле; рядом с ним стоял стакан с вином. Увидев в дверях Каролину, он встал. Каролина присела в глубоком реверансе. Осторожно, прибегая к самой откровенной лести, которую, как она и предвидела, викарий проглотил, не задумываясь, Каролина сообщила ему о приглашении леди Брикон и в ответ услышала, что Харриет чертовски повезло, раз ее хоть куда-то приглашают, невзирая на ее тупость.— Однако же я весьма настроен наказать эту неумеху и никуда ее не пускать, — произнес он в задумчивости. — Сегодня она совершенно вывела меня из себя.— Нет, сэр, вы просто не способны на такую жестокость, — покачала головой Каролина и лукаво добавила: — Ну конечно, вы только грозитесь! Я же вижу, что глаза у вас смеются.Викарий сдался.— Что ж, ладно, передайте негоднице, я согласен, хотя не представляю, что она наденет — вечно она ходит Бог знает в чем.— Сэр, я взяла на себя смелость принести ей собственное платье, — быстро вставила Каролина. — Оно принадлежало леди Каролине Фэй. Я знаю, что ее милость была бы довольна, если бы Харриет надела его сегодня вечером.— Если бы эта девица была половчее, она бы сама сшила себе приличное платье, — проворчал викарий. — Впрочем, разбирайтесь сами.— Благодарю вас, сэр, вы так великодушны, — сказала Каролина. Затем она заколебалась и нерешительно добавила: — Мне кажется… я должна упомянуть, сэр, что со мной пришел джентльмен.Она опять заколебалась, опустила глаза, подняла их вновь и нервно переплела пальцы, являя собой беспомощность, нерешительность.— Знаю, я не должна была приводить его, сэр, но… я ничего не могла поделать, он очень настаивал. Сейчас он с Харриет в гостиной, но я уверена, что в этом нет ничего дурного.— Ничего дурного? — нахмурился викарий. — Что вы хотите этим сказать?— Ничего, сэр, совершенно ничего, — затрепетала Каролина. — Откровенно говоря, у него приятная речь, но мне известно только, что он — шестой сын обедневшего дворянина…— Бездельникам и нищим не место в моем доме! — рявкнул викарий. — Добра от них не жди. Нечего ему здесь делать!— О, сэр, боюсь, это моя вина, — сникла Каролина.— Я прекрасно понимаю, что вы не могли остановить его, мисс Фрай. Особе в вашем положении трудно ответить отказом гостю его милости, но здесь я сам себе хозяин. Где этот фат без гроша за душой?Викарий поднял стакан с вином, выпил его залпом, вытер рот рукой и с покрасневшим лицом и напыщенным видом большими шагами направился в гостиную.Когда он вошел, Харриет и мистер Страттон смеялись. Каролина, следовавшая за викарием, успела заметить, что Харриет, с румянцем на щеках и сияющими глазами, выглядела удивительно хорошенькой.— Харриет! — загремел голос викария. — У меня в кабинете огонь почти погас, а рядом нет ни дров, ни угля. Найди кого-нибудь из служанок и проследи, чтобы все было исправлено. Сколько можно повторять, чтобы в моем кабинете лежал запас топлива? С тобой говорить, что с глухонемым — никакого толку.Словно зверек, с которым вечно плохо обращаются, Харриет съежилась от страха.— Да, папа… конечно, папа… извини, папа… — залепетала она и торопливо выскользнула из комнаты.— Что же до вас, сэр, — свирепо продолжал викарий, уставившись на удивленного мистера Страттона, — то позвольте с вами распрощаться. Как у меня, так и у моей дочери нет ни времени, ни желания принимать подобных вам посетителей.Он резко повернулся, холодно кивнул Каролине и, хлопнув дверью, отправился обратно в кабинет. Каролина взглянула на мистера Страттона.— Лучше нам уйти, — прошептала она. — Если мы задержимся, Харриет достанется еще больше.Когда они вышли из дома, Каролина отметила, что рот мистера Страттона угрожающе сжат, челюсть решительно выдвинута вперед. В его облике не осталось и следа от скучающего джентльмена.— Да он просто грубое животное, а не человек! — возмущенно заявил он. — Подумать только: эта несчастная девушка вынуждена терпеть такое обращение каждый день! Мисс Фрай, этого нельзя допустить!— Да, конечно, — печально согласилась Каролина. — Но что поделаешь? Боюсь, Харриет надеяться не на что. Бедняжка не в силах защитить себя, а если бы и решилась на это, отец, наверное, избил бы ее до полусмерти. Нет, видно, суждено Харриет жить под ярмом его жестокости до самой смерти, ибо у нее нет ни малейшей надежды на спасение.— Не отчаивайтесь, мисс Фрай, мы найдем выход, — твердо сказал мистер Страттон; Каролина отвернулась, чтобы он не увидел ее улыбки. ГЛАВА 8 Когда Каролина с мистером Страттоном вошла в замок, в холле разговаривали леди Августа и лорд Брикон. У Каролины сложилось впечатление, что леди Августа о чем-то его просит: костлявые пальцы, все в кольцах, вцепились в его руку, а накрашенные губы заискивающе улыбались.Лорд Брикон стоял с непреклонным и отчужденным видом. При виде Каролины лицо его просветлело. Он уже собирался поздороваться, но не успел заговорить, как леди Августа воскликнула:— И где это вы были, молодые люди? Я видела, как вы потихоньку ускользнули вдвоем. Смотрите, мисс Фрай, заслужите дурную репутацию, если не будете осторожнее.Каролина слегка присела в реверансе.— Я выполняла поручение ее милости, — натянуто сказала она.Леди Августа засмеялась. Резкий отрывистый смех, казалось, эхом отразился от мрачных стен.— Фу ты ну ты! Честное слово, малютка на меня сердится. Не отрицайте, мисс Фрай; но вы должны простить старухе длинный язык. Это вам наказание за то, что вы так хороши собой. Уж в этом-то мистер Страттон согласится со мной, а, сэр?Мистер Страттон вежливо, хоть и несколько смущенно пробормотал что-то в знак согласия.— Ах ты, проказник, — хохотнула леди Августа. — Я-то думала, что ты не подвластен уловкам моего пола, но вижу, что ошиблась. Ты нас провел самым замечательным образом. Верно, Вейн? — обратилась она к племяннику.Каролина взглянула на лорда Брикона и с удивлением увидела, что лицо его вдруг стало сердитым. Вначале она не могла сообразить, чем это вызвано, но потом поняла. Он ревновал! С легкой улыбкой она повернулась к мистеру Страттону.— Благодарю вас за компанию, сэр. Вы были очень любезны.Она присела перед леди Августой, попросила разрешения удалиться и, не глядя на лорда Брикона, стала грациозно подниматься по главной лестнице, ощущая за своей спиной внезапное молчание — молчание, прерванное очередным хохотком леди Августы, что ничуть ее не удивило.Значит, лорд Брикон ревнует. Ей слишком часто приходилось сталкиваться с ревностью молодых людей, ухаживавших за ней в Лондоне, чтобы не распознать ее симптомы.То, что лорд Брикон оказался уязвим в этом отношении, доставило Каролине странное удовольствие, потому что — убеждала она себя — это может заставить его нарушить упорное молчание и заставить его отказаться от мысли отправить ее из замка.Входя к себе в комнату и снимая шляпу, Каролина улыбалась;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
. Помнишь? Я надевала его для пантомимы, когда должна была изображать крестьянскую девушку. Я велела на всякий случай взять его с собой.— Ну, конечно, миледи, — подтвердила Мария. — Оно здесь, лежит в нижнем ящике комода. А зачем оно вдруг понадобилось вашей милости?— Затем, что у меня появился план, — ответила Каролина. — Возьми его вместе с розовым вечерним платьем и как можно быстрее отправляйся в дом священника. Там найди мисс Уонтидж и поговори с ней наедине. Скажи, что я тебя прислала. Одень ее в батистовое платье, причеши помоднее и скажи, пусть ждет меня минут через двадцать. Когда я подойду, она ни в коем случае не должна упоминать, что я прислала ей платья. Объясни ей это, как следует.— Боже мой, миледи! — застонала Мария. — Что вы еще придумали? У меня голова идет кругом от всех интриг вашей милости.— Хватит болтать, Мария, у нас нет времени, — остановила ее Каролина. — Ступай к мисс Уонтидж и в точности передай ей все, что я говорила. Я хочу спасти еще одного человека, но на этот раз не от смерти, а от участи одинокой старой девы.С улыбкой взглянув на Марию, застывшую с открытым ртом, Каролина спустилась вниз и вышла в парк. Она медленно шла по лужайкам и была явно поглощена созерцанием цветов. Мистер Страттон встал, когда она подошла к беседке. Каролина, очаровательная в соломенной шляпке, украшенной букетиками ландышей и зелеными ленточками под цвет листьев, притворно вздрогнула от неожиданности.— Боже мой, сэр, как вы меня напугали! Я и не ожидала, что встречу кого-нибудь в этом уединенном месте.— Потому я сюда и пришел, — ответил мистер Страттон и торопливо добавил: — Не поймите меня превратно, мисс Фрай. Я ценю ваше общество, но прячусь от остальных. Господи, что за несчастье встретить такую разношерстную публику. Пригласить подобное общество — лорд Брикон, должно быть, спятил!— О, так значит, вам здесь невесело, мистер Страттон?— Похоже, теперь мне никогда не бывает весело, — мрачно ответил он.Каролина села у беседки.— Сэр, совершенно очевидно, что вы слишком чувствительны для общества, в котором вращаетесь. Конечно, не мне, бедной зависимой компаньонке, критиковать, но вчера вечером мне показалось, что гости его милости не блещут умом.Мистер Страттон засмеялся.— Это очень мягко сказано, мисс Фрай! Но я согласен с вами: это толпа тупиц. Тот, кто не перепил, до утра играл в карты. Да и сейчас, когда я уходил, они опять усаживались играть. Как ни пытаюсь, не могу заставить себя относиться к картам серьезно.— Сэр, а зачем вам это? — спросила Каролина. — Впрочем, у вас в руках книга, не буду вам мешать наслаждаться чтением. Завидую вашему занятию.Она встала.— Мисс Фрай, вы меня покидаете? — спросил мистер Страттон.— Увы, я должна идти, — вздохнула Каролина, — хотя, уверяю вас, сэр, что предпочла бы подольше посидеть в такой приятной компании. Но я иду с поручением от ее милости в дом священника. Признаюсь, что до смерти боюсь этого.— Боитесь? — переспросил мистер Страттон. — Позвольте спросить, почему?— Я боюсь викария, сэр, — тихо сказала Каролина, опуская голову, словно в смущении. — Это очень неприятный джентльмен.— Он груб с вами, мисс Фрай? — мрачно спросил мистер Страттон. — Что ж, это поправимо. Я буду сопровождать вас, если позволите.Каролина стиснула руки.— Правда? Вы пойдете со мной? Но это слишком — просить вас о таком одолжении, когда вам хочется спокойно отдохнуть.— Я рад оказать вам услугу, мисс Фрай. Расскажите мне об этом викарии.— Я считаю его очень неприятным человеком, — сдержанно сказала Каролина, опуская глаза. — Но это еще не все. Он чрезвычайно плохо обращается со своей дочерью, моей бедной подругой мисс Харриет Уонтидж. Она вместе со мной училась в пансионе. Более чуткой, нежной души не сыскать на свете. Сэр, скажу вам по секрету: отец чудовищно жесток с ней.— Жесток? В чем это выражается? — с любопытством спросил мистер Страттон.И пока они шли по зеленым лужайкам, а затем по длинной дороге, ведущей в деревню, Каролина расписывала ему жестокости викария. Рассказ ее длился весь путь. Если она кое-что и придумала, успокаивала себя Каролина, то у нее были для этого основания: преследовавшее ее бледное, испуганное личико Харриет.Они подошли к дому. Открывая ворота, ведущие в запущенный сад, Каролина успела заметить Марию, выглянувшую из верхнего окна.— Ах, сэр, я молю небо, чтобы викария не оказалось дома, — вздохнула она. — Он может рассердиться за то, что я привела без приглашения столь важного гостя, как вы.— Если он рассердится, то пусть лучше не показывает этого в моем присутствии, — заявил мистер Страттон неожиданно энергично, в этот момент явно позабыв о том, что скучает.Не успели они позвонить, как открылась входная дверь, и Харриет с распростертыми объятиями поспешила к Каролине. Это была Харриет, но Харриет преобразившаяся, что с удовлетворением отметила Каролина. Как она и предвидела, скромное, но хорошо сшитое платье с белым свежим фишю очень шло Харриет. Мария причесала ее волосы по последней моде; теперь с дюжину мелких локонов обрамляли ее лицо и придавали ему неожиданно пикантное выражение. У нее всегда были красивые глаза. Теперь же они широко раскрылись от возбуждения.Каролина представила ей мистера Страттона, и Харриет провела их в унылую, бедно обставленную гостиную.— Харриет, я принесла тебе приглашение, — начала Каролина. — Ее милость надеется, что сегодня вечером ты придешь в замок на обед. Приглашены гости со всего графства; она считает, что вечер тебе понравится.— Каролина, это замечательно! — воскликнула Харриет, но затем лицо ее погрустнело. — Папа может не позволить мне принять приглашение.— Постараюсь уговорить его, — сказала Каролина. — Где он?— Он у себя в кабинете, — ответила Харриет. — Составляет воскресную проповедь. От этого он всегда становится чрезвычайно раздражительным.— Жди здесь, — распорядилась Каролина. — Я сама скажу ему о приглашении.— А ты сможешь? — затаив дыхание, спросила Харриет. — Честное слово, сама бы я не решилась. Сегодня он очень сердит на меня за то, что гусь, приготовленный для ленча, перестоял. Папа пришел на полчаса позже, но заявил, что это не оправдание. О, был такой шум! Он пригрозил, что выпорет меня, если обед будет не лучше. Не стоит сердить его еще больше… Может, лучше передать ее милости мои извинения и не беспокоить папу?— Предоставь действовать мне, — ответила Каролина.— Каролина, какая ты смелая! — воскликнула Харриет и, повернувшись к мистеру Страттону, спросила: — Не правда ли, сэр?— Мистер Страттон не сказал бы этого, — улыбнулась Каролина. — Уверяю тебя, Харриет, вот он не боится ничего, кроме скуки.— Не сомневаюсь, — сказала Харриет с простодушным восхищением, и мистер Страттон тотчас улыбнулся ей с готовностью, совершенно не свойственной человеку, пресыщенному и скучающему.Каролина оставила их вдвоем в гостиной и через холл прошла к кабинету. Постучавшись и войдя в него, она обнаружила викария не за письменным столом, как можно было ожидать, а удобно растянувшимся в большом кожаном кресле; рядом с ним стоял стакан с вином. Увидев в дверях Каролину, он встал. Каролина присела в глубоком реверансе. Осторожно, прибегая к самой откровенной лести, которую, как она и предвидела, викарий проглотил, не задумываясь, Каролина сообщила ему о приглашении леди Брикон и в ответ услышала, что Харриет чертовски повезло, раз ее хоть куда-то приглашают, невзирая на ее тупость.— Однако же я весьма настроен наказать эту неумеху и никуда ее не пускать, — произнес он в задумчивости. — Сегодня она совершенно вывела меня из себя.— Нет, сэр, вы просто не способны на такую жестокость, — покачала головой Каролина и лукаво добавила: — Ну конечно, вы только грозитесь! Я же вижу, что глаза у вас смеются.Викарий сдался.— Что ж, ладно, передайте негоднице, я согласен, хотя не представляю, что она наденет — вечно она ходит Бог знает в чем.— Сэр, я взяла на себя смелость принести ей собственное платье, — быстро вставила Каролина. — Оно принадлежало леди Каролине Фэй. Я знаю, что ее милость была бы довольна, если бы Харриет надела его сегодня вечером.— Если бы эта девица была половчее, она бы сама сшила себе приличное платье, — проворчал викарий. — Впрочем, разбирайтесь сами.— Благодарю вас, сэр, вы так великодушны, — сказала Каролина. Затем она заколебалась и нерешительно добавила: — Мне кажется… я должна упомянуть, сэр, что со мной пришел джентльмен.Она опять заколебалась, опустила глаза, подняла их вновь и нервно переплела пальцы, являя собой беспомощность, нерешительность.— Знаю, я не должна была приводить его, сэр, но… я ничего не могла поделать, он очень настаивал. Сейчас он с Харриет в гостиной, но я уверена, что в этом нет ничего дурного.— Ничего дурного? — нахмурился викарий. — Что вы хотите этим сказать?— Ничего, сэр, совершенно ничего, — затрепетала Каролина. — Откровенно говоря, у него приятная речь, но мне известно только, что он — шестой сын обедневшего дворянина…— Бездельникам и нищим не место в моем доме! — рявкнул викарий. — Добра от них не жди. Нечего ему здесь делать!— О, сэр, боюсь, это моя вина, — сникла Каролина.— Я прекрасно понимаю, что вы не могли остановить его, мисс Фрай. Особе в вашем положении трудно ответить отказом гостю его милости, но здесь я сам себе хозяин. Где этот фат без гроша за душой?Викарий поднял стакан с вином, выпил его залпом, вытер рот рукой и с покрасневшим лицом и напыщенным видом большими шагами направился в гостиную.Когда он вошел, Харриет и мистер Страттон смеялись. Каролина, следовавшая за викарием, успела заметить, что Харриет, с румянцем на щеках и сияющими глазами, выглядела удивительно хорошенькой.— Харриет! — загремел голос викария. — У меня в кабинете огонь почти погас, а рядом нет ни дров, ни угля. Найди кого-нибудь из служанок и проследи, чтобы все было исправлено. Сколько можно повторять, чтобы в моем кабинете лежал запас топлива? С тобой говорить, что с глухонемым — никакого толку.Словно зверек, с которым вечно плохо обращаются, Харриет съежилась от страха.— Да, папа… конечно, папа… извини, папа… — залепетала она и торопливо выскользнула из комнаты.— Что же до вас, сэр, — свирепо продолжал викарий, уставившись на удивленного мистера Страттона, — то позвольте с вами распрощаться. Как у меня, так и у моей дочери нет ни времени, ни желания принимать подобных вам посетителей.Он резко повернулся, холодно кивнул Каролине и, хлопнув дверью, отправился обратно в кабинет. Каролина взглянула на мистера Страттона.— Лучше нам уйти, — прошептала она. — Если мы задержимся, Харриет достанется еще больше.Когда они вышли из дома, Каролина отметила, что рот мистера Страттона угрожающе сжат, челюсть решительно выдвинута вперед. В его облике не осталось и следа от скучающего джентльмена.— Да он просто грубое животное, а не человек! — возмущенно заявил он. — Подумать только: эта несчастная девушка вынуждена терпеть такое обращение каждый день! Мисс Фрай, этого нельзя допустить!— Да, конечно, — печально согласилась Каролина. — Но что поделаешь? Боюсь, Харриет надеяться не на что. Бедняжка не в силах защитить себя, а если бы и решилась на это, отец, наверное, избил бы ее до полусмерти. Нет, видно, суждено Харриет жить под ярмом его жестокости до самой смерти, ибо у нее нет ни малейшей надежды на спасение.— Не отчаивайтесь, мисс Фрай, мы найдем выход, — твердо сказал мистер Страттон; Каролина отвернулась, чтобы он не увидел ее улыбки. ГЛАВА 8 Когда Каролина с мистером Страттоном вошла в замок, в холле разговаривали леди Августа и лорд Брикон. У Каролины сложилось впечатление, что леди Августа о чем-то его просит: костлявые пальцы, все в кольцах, вцепились в его руку, а накрашенные губы заискивающе улыбались.Лорд Брикон стоял с непреклонным и отчужденным видом. При виде Каролины лицо его просветлело. Он уже собирался поздороваться, но не успел заговорить, как леди Августа воскликнула:— И где это вы были, молодые люди? Я видела, как вы потихоньку ускользнули вдвоем. Смотрите, мисс Фрай, заслужите дурную репутацию, если не будете осторожнее.Каролина слегка присела в реверансе.— Я выполняла поручение ее милости, — натянуто сказала она.Леди Августа засмеялась. Резкий отрывистый смех, казалось, эхом отразился от мрачных стен.— Фу ты ну ты! Честное слово, малютка на меня сердится. Не отрицайте, мисс Фрай; но вы должны простить старухе длинный язык. Это вам наказание за то, что вы так хороши собой. Уж в этом-то мистер Страттон согласится со мной, а, сэр?Мистер Страттон вежливо, хоть и несколько смущенно пробормотал что-то в знак согласия.— Ах ты, проказник, — хохотнула леди Августа. — Я-то думала, что ты не подвластен уловкам моего пола, но вижу, что ошиблась. Ты нас провел самым замечательным образом. Верно, Вейн? — обратилась она к племяннику.Каролина взглянула на лорда Брикона и с удивлением увидела, что лицо его вдруг стало сердитым. Вначале она не могла сообразить, чем это вызвано, но потом поняла. Он ревновал! С легкой улыбкой она повернулась к мистеру Страттону.— Благодарю вас за компанию, сэр. Вы были очень любезны.Она присела перед леди Августой, попросила разрешения удалиться и, не глядя на лорда Брикона, стала грациозно подниматься по главной лестнице, ощущая за своей спиной внезапное молчание — молчание, прерванное очередным хохотком леди Августы, что ничуть ее не удивило.Значит, лорд Брикон ревнует. Ей слишком часто приходилось сталкиваться с ревностью молодых людей, ухаживавших за ней в Лондоне, чтобы не распознать ее симптомы.То, что лорд Брикон оказался уязвим в этом отношении, доставило Каролине странное удовольствие, потому что — убеждала она себя — это может заставить его нарушить упорное молчание и заставить его отказаться от мысли отправить ее из замка.Входя к себе в комнату и снимая шляпу, Каролина улыбалась;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34