Ч Здравствуйте.
Ч Экипаж еще не готов, и мы можем выпить чаю. Ч Она повернулась, приглаша
я за собой.
Мы вошли в дом, и Елена напрямую спросила:
Ч Я могу рассчитывать на ваше полное содействие?
Ч Разумеется, располагайте мной и моими скромными талантами.
Безо всякого стеснения блузка была расстегнута и кулон снят.
Ч А… скажите, я могу пройти «туда» вместе с вами?
Ч Да сколько угодно.
Это не беспечность. И «войти» и «выйти» можно, лишь взяв меня за руку и при
наличии моей доброй воли. А кому попало я руки не подаю.
Мы «перешли» к водопаду, и Елена снова восхищенно засмотрелось на это чу
до природы. Прибор работал в «нормальном» режиме, оптимальном для «прием
а гостей» и не приводящем к амнезии.
Ч Какого вы рода? Ч Девушка смотрела на меня, выискивая что-то, ведомое е
й одной.
Ч Интеллигент в первом поколении. Ч Объяснять что-либо показалось уто
мительным, а врать не хотелось.
Ч Но вы наверняка не простолюдин! Ч Сказано несколько категорично, и я
рассмеялся.
Ну как объяснить этому дитяти, что включает в себя емкое слово «инженер»,
ставшее в моей стране уже нарицательным.
Ч Ну, если вам зазорно ехать с холопом, могу и остаться.
Ч Холоп не может обладать «убежищем», да еще таким! Лишь людям благородн
ой крови доступны места, подобные этому!
Ну вот, началось. Еще давайте приплетем сюда бога Ра и внебрачных отпрыск
ов царя Гороха. Но мое столь наплевательское отношение к своей родословн
ой не укладывалось в ее головке.
Ч Я вам доверилась и вправе знать, в чьих руках моя честь. Ч И почему это
стольким людям так важен мой социальный статус? Жил себе жил, по мере сил н
икого не трогал, и вот на тебе. Но дурочку искренне жаль, и потому я примири
тельно начал:
Ч Ну, я бы предпочел оставаться инкогнито… Ч Глаза ее засияли.
Ч Так я права?
Я с тоской вспомнил Инну. При всей стервозности она, оказывается, обладал
а массой достоинств. Вот уж действительно, что имеем Ч не храним.
Но благородный я или подлец, каких свет не видывал, а никого другого на при
мете у нее не имелось. А потому стекляшка была спрятана, и мы, взявшись за р
уки, «вышли». А если для успокоения души ей нужен весь этот бред Ч да скол
ько угодно.

Читал в газетах о стратосферных дирижаблях, но в глаза ни разу не видел. Вп
ечатление, надо сказать, было непередаваемым. Это нечто огромное, сравни
мое разве что с кораблями пришельцев в «Дне независимости». Не будучи сп
ециалистом, не могу привести никаких технических характеристик. Знаю то
лько, что он практически «непотопляем». А за сто пятьдесят лет воздухопл
авания не случилось ни одной катастрофы. То есть аварии, конечно, имели ме
сто, но люди не гибли пачками, а поезд считался более опасным средством пе
редвижения.
Салон первого класса выполнен в виде круглой гостиной, в которую выходил
и двери кают. Вращаться в обществе не тянуло, а потому я проспал все двенад
цать часов путешествия. Все перелеты происходили по ночам. И таким образ
ом, к утру мы оказались в Москве.

Этот город не был похож или не похож на «мою» Москву, деловито-суетливую,
вечно куда-то спешащую и состоящую из людей, боящихся опоздать. Существо
вало в ней какое-то неторопливое величие, и если Париж архитектурно близ
ок к своему «прототипу», то здесь сходство ограничивалось Кремлем. Отсут
ствовали многоэтажные коробки жилых кварталов, населенных «лимитой». Д
а, собственно говоря, «лимиты» как класса не существовало. В большинстве
своем россияне проживали свою жизнь там, где хотели, а что может быть прия
тней родных мест? Имелся деловой центр, подобный Манхэттену, но в основно
м город состоял из особняков и поместий, перемежаемых огромными парками
, больше похожими на партизанские леса. Само собой, размерами, а не запущен
ностью. Да, кто-то крепко приложил руку к истории этого мира, и мне стало не
множко завидно. Вот живут себе люди, и никаких вам «измов». И ничего, как-то
обходятся.

* * *

Из Елены ничего нельзя было вытянуть, но, судя по всему, она ехала в столиц
у Империи «искать правды», надеясь на заступничество какого-то дальнего
родственника, «имеющего вес». Я же, как верный бодигард, вынужден находит
ься при ней неотлучно. Признаться же в дремучести и заявить о желании пос
мотреть город показалось неловким.
Мы поднялись на сто двадцатый этаж небоскреба, и, взглянув в окно, я ахнул.
Поместья, парки и дороги расположены не абы как, складываясь в огромного
двуглавого орла.
Ч Первый раз в Метрополии? Ч Говоривший, старичок лет восьмидесяти, вни
мательно смотрел на меня.
Ч Д-да, Ч ответил я, потрясенный панорамой.
Ч А сами откуда будете? Если не секрет, конечно?
Ч Да какой уж там секрет, из Парижа.
Ч Что ж, приятных впечатлений. Ч И он, поклонившись, удалился.
По всей видимости, аудиенция не увенчалась успехом. Елена появилась блед
ная, нервно кусая губы и комкая платок. В немом вопросе я распахнул глаза,
а она разрыдалась.
Не знаю, возможно, в ее глазах наш социальный статус уравнялся, а может, пр
осто потребовалось выговориться, но я удостоился чести стать наперсник
ом и уже минут сорок выслушивал историю ее несчастий.
В права наследования Елена вступила семь лет назад, после смерти матери.
Поместье к тому времени стало убыточным, а небольшая фабрика, производящ
ая шерстяные ткани, еле позволяла сводить концы с концами. Нет, она не была
нищей и жила довольно хорошо даже по здешним меркам. Но никаких накоплен
ий сделать не получалось. Излишки съедал налог на наследство. Сам по себе
огромный, и, потребуй государство выплатить его сполна, имение ушло бы с м
олотка. Но подать выплачивалась в рассрочку на двадцать пять лет, род не п
риходил в упадок, и все оставались довольны. А с шибко умных требовали всё
и сразу. И вот теперь я вытирал ей сопли и что-то мычал в утешение. И ведь да
же, захоти я помочь и вернись назад, к моменту отправки письменного согла
сия «зарядить» камень, Ч не поверит ведь. А в том, что причиной всех бед ст
али именно последние события, я не сомневался.
Какая уж тут экскурсия по Москве. Взяв обратные билеты, я затащил ее в како
й-то парк и «перешел» к водопаду.
Ч А если отдать им эту стекляшку? Ч Но ответ я знал и не удивился.
Ч Будет еще хуже: хранение и использование. Поражение в правах до третье
го колена. Ч От такой перспективы она снова разрыдалась.
Я обнял ее и гладил по голове, как ребенка. Но что можно было сказать в утеш
ение? Бессилие Ч неприятное чувство, но поделать с этим я ничего не мог.
Ч Да полно вам, Лена. Ч Я впервые позволил себе фамильярность, но она не о
треагировала. Ч В мире есть много удивительных мест. И возможно, довольн
о скоро потеря поместья покажется вам чем-то не таким уж и важным.
Грешен, я сравнивал ее ситуацию со своей, но оставить где-то полмиллиона,
доставшиеся, как ни крути, на халяву, и потерять родовое гнездо Ч это две
большие разницы.
Мы сели на дирижабль, и она заперлась в своей каюте. На коврике, как верный
пес, я оставаться не стал и тоже завалился спать.
Должно быть, ведомство, столь благосклонно обратившее свое внимание на о
динокую девушку, имело все свойства жерновов. И действовало хоть и медле
нно, но столь же неотвратимо. Наверное, у них есть учебник «Как производит
ь арест лиц, во всех отношениях неблагонадежных». Хотя, надо сказать, прин
цип «куда он денется с подводной лодки» себя оправдывал. В большинстве с
лучаев. Ибо моя скромная персона кое-чего да стоила.
Услышав Ленины вопли, я вломился в каюту буквально по трупам. Она сидела н
а кровати полуголая, и в глазах у нее плескалось затравленное выражение.
Один попытался схватиться за оружие, но тут же свалился со сломанной рук
ой. Ничего особо ценного, во всяком случае, сравнимого с нашими жизнями, зд
есь не имелось, и мы «перешли».

Коридор встретил шумом водопада и каскадом брызг. Лену била мелкая дрожь
, да и мне, если честно, было не по себе.
Ч Что же теперь будет, Юрий? Ч Она смотрела на меня с надеждой.
Ч Мы живы, а это главное. И надеюсь, что-нибудь придумаем.
Старый испытанный способ с «возвращением» мог оттянуть неизбежное, но н
е решал проблемы в принципе. И боюсь, в любом случае барышню ничего хороше
го не ждало. Конечно, мы представляли далеко не прогрессивную часть чело
вечества, и реальная польза от нас с ней, ну, от меня-то уж точно, равнялась
нулю, но всё же…
Временной промежуток, позволяющий что-либо предпринять, составлял что-
то около восьми часов. Начиная с окончания аудиенции и до посадки на дири
жабль. Но что нам это давало? Как я уже говорил, практически ничего, так, воз
можность еще малость потрепыхаться. Я открыл банки с консервами и пивом,
предложив подкрепиться. Лениво жуя, так же меланхолично ворочал в голове
навязчивую идею. Подняться вверх по реке. Неизвестно, конечно, «выпустит
» ли нас двухчасовая зона, но попытаться стоило. Насколько я понимал, прой
дя «границу», существовал шанс попасть в немножко отличный мир. По крайн
ей мере в «безлюдном» Париже, со стадами оленей, нас уж точно не обвинят в
подрыве государственных устоев. Девушка, будучи «посвященной», должна л
егко совершить переход, пройдя пресловутые два часа. По крайней мере с мо
ей помощью.

22

Взяв заснувшую Лену на руки, я, обуреваемый невеселыми мыслями, «вышел» в
момент нашего с ней сидения в парке. С собой я нес весь золотой запас. Необ
ходимо купить легкую обувь, пару рюкзаков и оружие. Конечно, револьвер пр
и мне, но я думал о ружьях. А также медикаменты и запас продуктов, так как во
лочить на себе консервы с пивом не улыбалось. Лена не очень соображала, ку
да я ее таскаю и для чего всё это, а я был занят размышлениями. Существовал
большой соблазн попробовать что-то изменить. Но я прекрасно понимал, что
против системы, какой бы неповоротливой она ни была, двоим ни за что не выс
тоять.

Перетащив запасенное добро в лагерь, прилегли поспать. А то ведь взяли мо
ду, будить людей среди ночи…
Проснувшись и позавтракав, тронулись в путь. Лена пыталась выяснить, куд
а мы идем, но я отмалчивался, с тревогой ожидая приближения двухчасового
рубежа. Если б не она, я бы его не заметил, но девушка присела прямо на землю
, заявив:
Ч Совсем никуда не хочется. Да и что это даст?
Ч Еще не знаю, но постарайтесь идти. Вы же в курсе, что это жизненно важно.

Ч Что может быть существенным после всего, что произошло? Да и вообще, от
станьте от меня.
Песня была знакомой. Надеялся я, правда, на лучшее, но не исключал и такого
варианта. А потому, схватив ее в охапку, продолжил путь. Если мои рассужден
ия верны, то мы где-то близко от «границы». Еще минут тридцать неспешным ш
агом, и мы достигнем другого отрезка коридора. По-моему, того, что выводит
в безлюдный мир. До «границы» мы добрались через пятнадцать минут, а еще ч
ерез десять Лена сказала:
Ч Опустите меня, я хочу идти сама.
Всё правильно, мы преодолели рубеж, и теперь «эпицентр» притягивал к себ
е. Идти стало значительно легче, словно и не прошел несколько километров
с ношей на руках. Однако я знал, что это ненадолго. Еще минут через сорок де
вушка сказала:
Ч Как здесь прекрасно! Ч И я понял, что мы достигли середины отрезка.
Устроили привал, немного перекусили, и я предложил:
Ч Хотите наружу? Ч Мы находились в нормальном течении времени, и никаки
х неприятных последствий для Лены не ожидалось.
Ч И что это даст? Мы даже не выбрались за пределы Москвы, Ч ответила она,
и в голосе ее слышалось уныние.
Я загадочно улыбнулся и протянул руку:
Ч Пойдемте, мне кажется, мы очень далеко от Москвы. Ч Было видно, что она
не поверила, но руку послушно подала, и мы «перешли».
Всё те же девственные места. Мы стояли на холме, и, насколько хватало глаз,
нигде не было видно никаких следов человеческой деятельности. Вокруг то
лько дикая, первозданная природа, слышно щебетание птиц, где-то стучал дя
тел, но и только. Интересно, есть ли здесь люди или мы единственные? Своего
рода Адам и Ева. Нет, о том, чтобы поселиться здесь навсегда, речи не шло, но
тот самый первобытный инстинкт, что каждый год выгонял меня с компанией
в долговременные вылазки, бередил душу. Эх, ребят бы сюда, да на полгодика.
Финансирование я беру на себя. Вот только одно маленькое «но». Они были но
рмальными людьми, и коридор мог попросту свести их с ума, что делало подоб
ные мечты недосягаемыми. А жаль, ведь здесь наверняка столько интересног
о. Спутница моя тем временем осматривала окрестности, и во взгляде ее скв
озило восхищение. Это радовало, означая, что Лена Ч наш человек, а не рафи
нированная барышня, сдуру решившая поиграть «в волшебников» и погоревш
ая на этом. Тут она сжала в руке кулон, озорно взглянула на меня, и что-то от
влекло мое внимание. То ли ветка хрустнула, то ли мошка пролетела. А когда
взглянул снова Ч ее уже не было. Поделом мне, а то изображаю из себя невес
ть что, забыв, что окружающие тоже не лыком шиты. Надо отдать ей должное Ч
появилась она довольно быстро, не став испытывать моего терпения. «Вышла
» и протянула руку:
Ч Пойдемте, там так здорово. Не так, как было раньше, но всё равно.
«У нее» и в самом деле произошли изменения. Вернее, мы находились в другом
месте. Стало даже красивее. Это были горы. Мы стояли на невысоком плато. По
зади вздымались вершины посерьезнее, а перед нами лежала долина с неболь
шой горной речушкой. Метрах в десяти журчал ручеек. Солнца, правда, не видн
о, но довольно-таки светло, и небо голубое, а не серое, как «у меня». Видимо, х
арактер накладывает отпечаток, и «выходим» мы туда, куда душа тяготеет б
ольше всего.
Мне стало интересно, а куда «выйдет» Лена из моего мира? Надеюсь, хоть раз-
то позовет с собой? Мы немного постояли, любуясь великолепным пейзажем, и
вернулись назад. Предложение задержаться на несколько дней возражений
не встретило, и я начал разбивать лагерь. Мешало отсутствие топора, но тащ
ить на себе еще и топор было выше моих сил. Спустя час весело горел костер,
возможно, первый рукотворный костер в этом мире. Закипал чайник, а спутни
ца готовила ужин из пакетиков.
Это были великолепные четыре дня. Мы немного отоспались, восстанавливая
силы. Весна заканчивалась, переходя в лето, и всё вокруг распустилось. Лен
а собирала букеты и украсила наши шалаши так, что издали они походили на в
итрину цветочного магазина. Я же бродил с ружьем вокруг, изображая охотн
ика. Несколько раз видел косуль, но для такого стрелка, как я, расстояние б
ыло огромным, и стрелять не стал. Шагах в двухстах протекала река, и мы ход
или купаться. А наплескавшись и поплавав вволю, подолгу лежали на берегу
и смотрели в небо, думая каждый о своем. Питаться нам пришлось концентрат
ами, так как подстрелить ничего я так и не смог. Хотя, может, это и к лучшему.
Здесь в совершенстве сбалансированная экосистема, и если уж Создатель н
е пустил сюда человека, то не мне что-то менять. По вечерам сидели у костра,
пили чай, заваренный Леной из каких-то трав, понемногу беседовали. Из суев
ерия я ничего не рассказывал о цели путешествия, отделываясь лаконичным
«сама всё увидишь», про себя добавляя «тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить».
Я мысленно прикидывал, что еще предстояло. Плыл я часов десять. Потом часа
три шел до водопада. То есть сейчас мы где-то на месте моей высадки. Если бр
ать скорость течения около десяти километров в час, то выходит сто кэмэ. И
ли пять часовых поясов, что давало возможность «выйти» передохнуть, в сл
учае чего. Правда, что-то не хотелось туда, где я видел отражения китайцев.
И хотя сейчас мы находились на меридиане Москвы, но опасения присутствов
али. Не по морю же они во Францию добирались.
На пятый день с утра я стал собирать вещи, и Лена спросила:
Ч Пора? Ч Я кивнул:
Ч Хочешь не хочешь, а мы не можем поселиться здесь навечно.
Мы забрались на холм, в последний раз окинули взглядом это великолепие и
«вышли».
Индикатор питания показывал одну треть. Я заменил батарейку и включил кн
опку «вперед». Здесь, казалось, ничего не изменялось в последнюю тысячу л
ет. Слышался отдаленный гул водопада, и река так же величественно несла с
вои воды, спеша обрушить их с километровой высоты. Мне стало немного жаль
того, что я уже никогда не узнаю, а что там, внизу. Сложись всё по-другому, кт
о ведает, может быть, я бы отважился организовать экспедицию вниз. Скажем,
на воздушном шаре. Но на нет и суда нет, и мы тронулись в путь.

То ли продолжительный отдых сделал свое дело, а может, сумев перейти одну
«границу», ты уже становишься как бы своим и тебя пропускают без визы. Но м
ы шли уже пять часов, и лишь на пятнадцать минут мне пришлось брать Лену на
руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38