Если мне удастся затащить туда Эйдана, там можно будет пересидеть, пока не придет помощь. Я стала грести еще быстрее. О том, что делать, когда лодка пристанет к берегу, я пока не думала. Ясно одно – даже если мне придется всю дорогу тащить Эйдана на себе, он так или иначе окажется далеко от озера. И тогда есть надежда, что этот его проклятый дракон не даст поймать себя снова.
Из темноты послышался слабый стон, и я испугалась, что Нарим каким-то образом уже сумел нас догнать. Но за стоном послышался кашель, и я, бросив весла, схватила Эйдана за рубаху и повернула на бок. Его вырвало едкой дрянью. А ведь когда-то он говорил мне, что за лигу обходит любые лодки.
– Прекрасно! Ожил и первым делом испакостил мне лодку! – Я плеснула водой в его бледное горячее лицо, стараясь, чтобы он не успел хлебнуть отравы. Он так толком и не очнулся. – О дочери огня, как с тобой трудно!
Прошли томительные полчаса, прежде чем борт заскрежетал о камни и я, выскочив из лодки, вытащила ее на берег. Все эти полчаса огоньки прямо-таки неслись по берегу к месту нашей высадки.
– Право слово, самое время тебе прийти в чувство, – прошипела я, выволакивая Эйдана на скамью, а потом, подхватив его под мышки, перетащила через борт на землю.
На западном берегу озера скалы начинались почти сразу – вдоль берега виднелось лишь несколько островков песка между гигантскими каменистыми осыпями, тянувшимися от воды прямо к отвесным утесам. Скалы выдавались вперед, как корни гигантского дерева. Сначала я думала прорубить дыру в днище лодки и идти по осыпям, чтобы не оставлять следов, но теперь, когда погоня мчалась по пятам, особого смысла в этом не было. Гораздо важнее было деться отсюда куда-нибудь, да поскорее. Требовалось от меня немного: всего-навсего протащить почти мертвое тело двести шагов вверх по склону и потом еще достаточно далеко в лабиринт подземных ходов, где нас никто не найдет.
Я зашла с тыла и снова обхватила Эйдана поперек груди, чтобы ловчее было тащить, и тут он слабо закашлялся и едва слышно, почти неразличимо пробормотал:
– Я умер?
– Нет, – отозвалась я, глотая непрошеные слезы и благодаря судьбу за то, что темно и он меня не видит. – Ты пытался, но ничего у тебя не вышло.
– Лара…
Поняв, к чему дело идет, я быстренько согнула его пополам, и его опять вырвало. Когда его отпустило, я пристроилась к нему сбоку, обернув вялую руку вокруг своих плеч.
– Нам надо…
– Да тише ты. Твоего дракона еще не поймали, но теперь надо отойти подальше от озера, а то его все-таки поймают, и тогда твоя жизнь не будет стоить и поганки.
– Лара… нам надо… поговорить…
– Эйдан Мак-Аллистер, в тебе сейчас разума ни на грош, ты ног от головы не отличишь, так что держи свои глупости при себе, ладно? Буду тебе очень признательна! – Ну куда, скажите на милость, нам еще и разговаривать?! Он и так засыпал между словами, а мне так и слышался скрип Наримовых уключин. Я попыталась поставить его прямо, и мы чуть не упали обратно в лодку, но тут Эйдан неимоверным усилием воли подтянул под себя ноги, и вот мы уже стоим на берегу, качаясь, будто пьяная ива.
– А теперь шагай, – велела я. – На ритм мне наплевать. Просто двигай ноги туда же, куда и я.
– Как… танец…
– Вот придурок!
Мы медленно, страшно медленно заковыляли по осыпи к огромному валуну, за которым был вход в мои пещеры. Эйдан постоянно ронял голову на грудь и то и дело оступался. Мы не падали только потому, что я все время широко расставляла ноги. Ох, как медленно… Факелы приближались, лодка Нарима стукнулась о берег. И тут из-за скал, подобно черной угловатой луне, поднялась темная тень, разом закрывшая полнеба. На сей раз не птица.
Мы брели вверх по булыжникам с кулак величиной. Прямо перед нами, за ровной полоской песка, высился огромный округлый валун с плоской вершиной. За валуном, у воды, начиналась тропинка, которая выведет нас к пещерам.
– Ну давай… ну еще немного…
Золотистый луч рассек небеса, отразившись сверкающей полосой в темной воде. Раздался крик, пронзивший ночь, как копье пронзает плоть.
– Роэлан… – прошептал Эйдан и споткнулся.
Я попыталась удержать его, но мне тут же стало ясно, что я с ним не справлюсь. Когда я его касалась, разлетались искры, и его кожа жгла меня невыносимо. Он рухнул на колени и стиснул голову руками.
– Роэлан, послушай… пожалуйста… тенг жа… вивир… – Дракон сделал круг над озером, крича, выискивая, спускаясь все ниже и ниже… До валуна было еще двадцать шагов и еще около сорока оставалось в обход до устья лабиринта.
– Пусть улетает! Скажи ему, пусть улетает! – взмолилась я. Факельный свет проделал уже три четверти пути вокруг озера. – Пусть улетает подальше отсюда!
– Не могу… думать не могу… помоги… – Руки у Эйдана тряслись от напряжения, но язык заплетался, и его шатало, будто пьяного.
Я упала на колени перед ним и силой оторвала его ладони от лица. Налитые кровью глаза были затуманены дженикой, веки отяжелели от сонной одури. И тогда я одной рукой вытащила кинжал, а другой взяла его за подбородок, стараясь перетерпеть боль от ожога. Я подняла клинок так, чтобы он оказался между нами.
– Видишь, Эйдан Мак-Аллистер? Если ты сейчас не скажешь Роэлану, чтобы он летел от озера подальше, я этим самым клинком перережу тебе горло. Только так можно его спасти. Если ты умрешь, он тебя не найдет, а если я утоплю твой труп в озере и отравлю озеро твоей кровью, драконы к нему и соваться не станут. Ты этого хочешь? Выбирай – жизнь или смерть? Ну?!
Я ждала. Он не отрываясь глядел на клинок, словно пытался ухватить его взглядом, словно для него это был якорь среди бурного моря дурмана. Только вот время немилосердно уходило.
– А, чтоб тебя! Жизнь или смерть?
Ведь придется и вправду сделать то, чем я грозилась! И тут он перевел взгляд с клинка на мое лицо.
– Жизнь, – тихо произнес он и снова закрыл глаза.
В отчаянии я занесла кинжал. И тут лицо у него засветилось бледным светом, а с губ полетели слова на незнакомом мне языке. Скоро он весь сиял серебром, словно луна, и я отшатнулась – такой невыносимый жар шел от его тела.
– Не смейте! – послышался крик из-за спины у Эйдана, и я, вскочив на ноги, увидела Нарима – он стоял на ближней осыпи. Даже в темноте было ясно, что он задумал, – в одной руке у него был кинжал, а в другой – свернутый драконий хлыст. На шее у элима на кожаном шнурке висел кровавик, и в его алом свете на лишенном возраста лице ясно читались прожитые годы и неукротимый ужас. – Келлс, Джариш! Остановите его!
Я сунула кинжал за пояс, выхватила меч и встала между сенаем и элимом.
– Ты его не тронешь, ни сейчас, ни потом!
– Лара, речь идет о нашей жизни! – Нарим, неловко оступаясь, спустился с осыпи. Голос у него дрогнул. Вся доброта, любовь и дружба, все, что было между нами за эти восемнадцать лет, так и звенело в ночном воздухе.
– Пятьсот лет назад ты думал то же самое! Мир дорого заплатил за твою ошибку и будет платить еще годы и годы! Но преступление преступлением не искупишь! Я тебе не позволю!
– Я думал, ты все понимаешь…
– Тебе не приходило в голову, что ты можешь и ошибаться? Ты всегда думал только то, что тебе нравилось!
– Ты дала мне клятву!
– Клятва без веры – пустые слова! Я никогда не верила твоим легендам, твоей болтовне о преступлениях и искуплениях! Я делала то, что ты мне велел, потому что ничего лучше придумать не могла! Вот в чем твоя ошибка, Нарим, – ты никому, кроме себя, не веришь. И вот ты плетешь интриги, строишь козни, творишь чудовищное зло – и все это ради того, чтобы еще раз ошибиться! Но я теперь ученая, разве не видишь? Ты и этому меня научил, как и всему остальному. Это твой дар, так что смирись с ним!
Нарим переводил взгляд с меча на меня и на сеная у меня за спиной.
– Нет. Даже если Эйдан Мак-Аллистер отпугнет Роэлана от озера, ему все равно не жить. Драконы обязательно сюда вернутся. Слишком сильна эта связь. А мы подождем, если надо, подождем хоть пять тысяч лет, если надо, таясь от света, но кровавики мы сохраним, и озеро, напоенное дженикой, мы сохраним. И мы покорим драконов. А тому, кто может нам помешать, придется умереть. – Он бросил быстрый взгляд налево. Факелы на берегу погасли. Не решаясь отвести глаза от Нарима, я сделала шаг назад, чтобы видеть побольше. Справа от меня, шагах в десяти, вдоль осыпи крались два элима. У каждого из них на шее мерцал алый кровавик.
– Прости, Лара, – вздохнул Нарим, делая знак своим приспешникам. Они встали по обе стороны от него, прижав нас с Эйданом к валуну, так что единственным путем к отступлению оставалась долгая – добрых сорок шагов – дорога к моим пещерам. – Староват я для доверия. Бросай оружие.
Обернуться и посмотреть, в состоянии ли Эйдан бежать, было никак нельзя. Дракон, продолжая кричать, кружил над озером, от сернистого ветра его крыльев дрожала земля под ногами. Я поудобнее перехватила меч и вытащила кинжал:
– Еще чего!
Один из элимов, в палевой куртке, шагнул вперед. Я отразила его выпад – он даже пошатнулся, – и, развернувшись, едва успела отбить кривой клинок его товарища: он собирался подсечь мне ноги. Один, второй, снова первый и опять второй… Мне приходилось держать в поле зрения сразу двоих элимов, а луна светила слабовато, и, хотя руки у меня длиннее, элимы славятся проворством и гибкостью, так что приходилось прыгать, вертеться и уворачиваться, при этом поглядывая на Нарима, неподвижно стоящего у подножия осыпи. Когда он намерен вступить в бой? И как, клянусь Джодаром, я справлюсь сразу с тремя?
Кончик рапиры отскочил от моего жилета, и я твердо решила примерно наказать ее обладателя, но при этом не позволить его напарнику добраться до моей беззащитной спины. Когда мне наконец удалось оттеснить обоих к озеру, причем обладателю рапиры я проткнула бедро, можно было и обернуться. Нарима у осыпи не было. Я в ужасе завертела головой. Нарим, прижавшись к скалам и почти невидимый в их тени, с кинжалом наготове крался к Эйдану – а тот по-прежнему светился, стоя на коленях, и не подозревал об опасности.
– Эйдан! – ахнула я и рванулась к Нариму, но тут два других элима прыгнули на меня сзади и повалили на песок. – Берегись! – Ни элим, ни сенай не обратили на меня ни малейшего внимания.
И в этот самый миг из-за валуна у воды разлился яркий желтый свет, и властный голос прогремел:
– Стойте, элимы! Ни шагу далее. Не двигайтесь, не то стрела моего лейтенанта пронзит вам горло. Именем короля Девлина приказываю вам остановиться.
Из темноты на нас выбежали какие-то люди, они разоружили Нарима и сдернули двоих его подручных с моей спины. Я поднялась на ноги не сразу: надо было немного полежать, прижавшись щекой к песку, чувствуя разом и усталость, и облегчение, словно вместе с убийцами с меня сняли бремя жизни, смерти и ответственности за будущее этого мира.
Нарим, которому один из солдат связывал за спиной руки, прищурясь от факельного света, изумленно глядел на нежданных гостей.
– Кто вы? И откуда?
– О мой повелитель… – Я поспешно поднялась с песка и безо всякого урона моему самолюбию склонилась перед темноволосым юным сенаем, ступившим в круг света. Единственная рука этого человека в застенках Кор-Неуилл выхватила меня прямо из рук палача. – Нарим, это Его Королевское Высочество принц Донал, наследник элирийского престола.
На песок вслед за принцем вышли двадцать воинов в полной выкладке, покрытые кровью и пылью.
– Я уже боялась, мы вас не дождемся…
Предложение короля Девлина – покровительство Двенадцати Семействам в обмен на мое освобождение – поначалу вывело верховного командора из себя, но доводы принца Донала оказались весьма убедительными. В конце концов, на кон было поставлено будущее Клана, и Мак-Ихерн все-таки счел за лучшее присягнуть на верность королю Элирии. Верховному командору, еще не оправившемуся от известия об освобождении драконов, волей-неволей пришлось согласиться, что король Девлин – самый сильный из возможных союзников Клана. Но этот союз распался, когда принц вывел меня из драконьего лагеря в ставку Клана. Мой брат заявил, что король Девлин, освободив драконов, утратил право на альянс с Кланом, и поднял восстание Всадников против верховного командора, чтобы отомстить за поруганную всадническую честь, а заодно и потребовать выдачи некоей дочери Клана, предавшей своих сородичей. Так что принц Донал и его отряд сдерживали натиск двух сотен мечников Клана, и только это позволило нам с Давином остаться целыми и невредимыми. Принц рисковал своей жизнью и свободой, потому что некий бывший певец, которого он никогда в глаза не видел, попросил его сделать все возможное для моего спасения. Вот так-то.
– Вы целы, госпожа моя Лара? – Принц окинул меня встревоженным взглядом.
Когда я заверила его, что кровь на мне – не моя, он улыбнулся и, указав мне за плечо, спросил:
– А он? Мы… мы не опоздали?
Глаза его сияли от изумления, и я обернулась и взглянула на того, кто стоял на коленях у меня за спиной. Было чему изумиться.
В тот миг Эйдан Мак-Аллистер, несмотря на лохмотья и перемазанное лицо, не имел ничего общего со смертным человечеством. Вокруг него плясали крошечные язычки белого пламени. Глаза его были закрыты, руки распростерты, словно он обнимал ночную тьму. Только теперь, когда шум крови в ушах и возбуждение битвы наконец унялись, я поняла, что он поет – поет тихонько, словно успокаивая ребенка, напуганного страшным сном. Мы смотрели не мигая и слушали как зачарованные, и вот его несравненный голос набрал силу, и над озером полилась песня, исполненная страсти.
Я собрала последние остатки здравомыслия и отвернулась.
Нарим не глядел ни на Эйдана, ни на принца, ни даже на солдата, проверяющего, надежно ли связаны его руки, – он видел только элима, оказавшегося в свите Донала.
– Давин… – уронил Нарим и снова умолк, заметив, как окаменело при взгляде на него лицо его лучшего друга.
– Такого дурака, как я, свет не видывал, и мне не было бы так тяжело, если бы я не любил тебя по-прежнему! – Давин кинулся к нему, со всей силы рванул кожаный шнурок и сорвал с шеи Нарима кровавик.
Нарим даже глаз не опустил.
Давин вихрем развернулся и швырнул красный камень к ногам принца.
– Мы разыщем остальные, мой повелитель.
Принц кивнул. Видение за моей спиной чаровало его по-прежнему. Давин повел пятнадцать элирийских солдат к элимским пещерам. Я спряталась в тени нависающей над озером скалы.
Прошел почти час, прежде чем растаяла в воздухе последняя чистая нота и Эйдан умолк. Вместе с музыкой потухло и пламя, а серебристое сияние сменилось обыкновенным человеческим цветом кожи. Он закрыл глаза руками и тихо произнес несколько слов, очень похожих на древнее наречие, на котором говорят в Клане, но я их не поняла. Он снова попробовал заговорить – с тем же результатом. Было видно, что он сделал над собой изрядное усилие, и третья попытка удалась:
– Все хорошо, – сказал он. – Все хорошо. – Устало вздохнув, он сел на песок, опустил руки и в изумлении взглянул, моргая, на собравшуюся кругом толпу. Он переводил взгляд с одного лица на другое – на связанного Нарима, который все-таки отвел глаза, на двух его приспешников, на элирийских солдат… и, наконец, увидел моего спасителя. Хотя принц Донал ничем – ни одеждой, ни доспехами – не отличался от окружавших его солдат, разве что пустой левый рукав был заткнут внутрь камзола, Эйдан вскочил и глубоко поклонился принцу, улыбаясь так, что луна померкла.
– Принц, мой повелитель…
Принц улыбнулся в ответ:
– Ты меня узнал?
– Донал, я узнаю тебя даже на рыночной площади в Валлиоре в праздник урожая!
– И я тебя. Хотя я застал тебя во время такого таинства, что обознаться было невозможно.
– А Давин?..
– Я отправил его с поручением. Он в полном благополучии. А ты? И твой… друг?
– Он теперь свободен. – Эйдан поднял глаза к небу. – И я тоже. Мы оба свободны. Надеюсь, он хорошо с тобой обращался?
Тень пережитого отчаяния стерла улыбку с лица юного принца.
– Я в неоплатном долгу перед вами.
Они обнялись. Родство между ними было видно без всякого факела.
– Осторожней, а то как бы мне тебя не обжечь, – рассмеялся Эйдан, отстраняясь, потому что во все стороны полетели искры. – Я пока не понимаю, как с этим справиться.
Принц, улыбаясь, покачал головой. От избытка чувств голос у него срывался.
– Я боялся опоздать, но Давин заверил нас, что Лара не даст тебе погибнуть. Всадники, конечно, ничуть не обрадовались, когда мы освободили Лару, и она настояла на том, что отправится сюда в одиночку, а мы тем временем объяснили Всадникам, кто из нас прав. Она даже Давина с собой не взяла, так что в горах у нас был превосходный проводник.
Эйдан беспокойно огляделся.
– А Лара? Что с ней? Тут была схватка… О боги, где она?!
– Цела и невредима. Только не знаю, куда она исчезла.
Я поглубже забилась в тень и прижалась к влажному камню, мечтая, чтобы все они куда-нибудь поскорее ушли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Из темноты послышался слабый стон, и я испугалась, что Нарим каким-то образом уже сумел нас догнать. Но за стоном послышался кашель, и я, бросив весла, схватила Эйдана за рубаху и повернула на бок. Его вырвало едкой дрянью. А ведь когда-то он говорил мне, что за лигу обходит любые лодки.
– Прекрасно! Ожил и первым делом испакостил мне лодку! – Я плеснула водой в его бледное горячее лицо, стараясь, чтобы он не успел хлебнуть отравы. Он так толком и не очнулся. – О дочери огня, как с тобой трудно!
Прошли томительные полчаса, прежде чем борт заскрежетал о камни и я, выскочив из лодки, вытащила ее на берег. Все эти полчаса огоньки прямо-таки неслись по берегу к месту нашей высадки.
– Право слово, самое время тебе прийти в чувство, – прошипела я, выволакивая Эйдана на скамью, а потом, подхватив его под мышки, перетащила через борт на землю.
На западном берегу озера скалы начинались почти сразу – вдоль берега виднелось лишь несколько островков песка между гигантскими каменистыми осыпями, тянувшимися от воды прямо к отвесным утесам. Скалы выдавались вперед, как корни гигантского дерева. Сначала я думала прорубить дыру в днище лодки и идти по осыпям, чтобы не оставлять следов, но теперь, когда погоня мчалась по пятам, особого смысла в этом не было. Гораздо важнее было деться отсюда куда-нибудь, да поскорее. Требовалось от меня немного: всего-навсего протащить почти мертвое тело двести шагов вверх по склону и потом еще достаточно далеко в лабиринт подземных ходов, где нас никто не найдет.
Я зашла с тыла и снова обхватила Эйдана поперек груди, чтобы ловчее было тащить, и тут он слабо закашлялся и едва слышно, почти неразличимо пробормотал:
– Я умер?
– Нет, – отозвалась я, глотая непрошеные слезы и благодаря судьбу за то, что темно и он меня не видит. – Ты пытался, но ничего у тебя не вышло.
– Лара…
Поняв, к чему дело идет, я быстренько согнула его пополам, и его опять вырвало. Когда его отпустило, я пристроилась к нему сбоку, обернув вялую руку вокруг своих плеч.
– Нам надо…
– Да тише ты. Твоего дракона еще не поймали, но теперь надо отойти подальше от озера, а то его все-таки поймают, и тогда твоя жизнь не будет стоить и поганки.
– Лара… нам надо… поговорить…
– Эйдан Мак-Аллистер, в тебе сейчас разума ни на грош, ты ног от головы не отличишь, так что держи свои глупости при себе, ладно? Буду тебе очень признательна! – Ну куда, скажите на милость, нам еще и разговаривать?! Он и так засыпал между словами, а мне так и слышался скрип Наримовых уключин. Я попыталась поставить его прямо, и мы чуть не упали обратно в лодку, но тут Эйдан неимоверным усилием воли подтянул под себя ноги, и вот мы уже стоим на берегу, качаясь, будто пьяная ива.
– А теперь шагай, – велела я. – На ритм мне наплевать. Просто двигай ноги туда же, куда и я.
– Как… танец…
– Вот придурок!
Мы медленно, страшно медленно заковыляли по осыпи к огромному валуну, за которым был вход в мои пещеры. Эйдан постоянно ронял голову на грудь и то и дело оступался. Мы не падали только потому, что я все время широко расставляла ноги. Ох, как медленно… Факелы приближались, лодка Нарима стукнулась о берег. И тут из-за скал, подобно черной угловатой луне, поднялась темная тень, разом закрывшая полнеба. На сей раз не птица.
Мы брели вверх по булыжникам с кулак величиной. Прямо перед нами, за ровной полоской песка, высился огромный округлый валун с плоской вершиной. За валуном, у воды, начиналась тропинка, которая выведет нас к пещерам.
– Ну давай… ну еще немного…
Золотистый луч рассек небеса, отразившись сверкающей полосой в темной воде. Раздался крик, пронзивший ночь, как копье пронзает плоть.
– Роэлан… – прошептал Эйдан и споткнулся.
Я попыталась удержать его, но мне тут же стало ясно, что я с ним не справлюсь. Когда я его касалась, разлетались искры, и его кожа жгла меня невыносимо. Он рухнул на колени и стиснул голову руками.
– Роэлан, послушай… пожалуйста… тенг жа… вивир… – Дракон сделал круг над озером, крича, выискивая, спускаясь все ниже и ниже… До валуна было еще двадцать шагов и еще около сорока оставалось в обход до устья лабиринта.
– Пусть улетает! Скажи ему, пусть улетает! – взмолилась я. Факельный свет проделал уже три четверти пути вокруг озера. – Пусть улетает подальше отсюда!
– Не могу… думать не могу… помоги… – Руки у Эйдана тряслись от напряжения, но язык заплетался, и его шатало, будто пьяного.
Я упала на колени перед ним и силой оторвала его ладони от лица. Налитые кровью глаза были затуманены дженикой, веки отяжелели от сонной одури. И тогда я одной рукой вытащила кинжал, а другой взяла его за подбородок, стараясь перетерпеть боль от ожога. Я подняла клинок так, чтобы он оказался между нами.
– Видишь, Эйдан Мак-Аллистер? Если ты сейчас не скажешь Роэлану, чтобы он летел от озера подальше, я этим самым клинком перережу тебе горло. Только так можно его спасти. Если ты умрешь, он тебя не найдет, а если я утоплю твой труп в озере и отравлю озеро твоей кровью, драконы к нему и соваться не станут. Ты этого хочешь? Выбирай – жизнь или смерть? Ну?!
Я ждала. Он не отрываясь глядел на клинок, словно пытался ухватить его взглядом, словно для него это был якорь среди бурного моря дурмана. Только вот время немилосердно уходило.
– А, чтоб тебя! Жизнь или смерть?
Ведь придется и вправду сделать то, чем я грозилась! И тут он перевел взгляд с клинка на мое лицо.
– Жизнь, – тихо произнес он и снова закрыл глаза.
В отчаянии я занесла кинжал. И тут лицо у него засветилось бледным светом, а с губ полетели слова на незнакомом мне языке. Скоро он весь сиял серебром, словно луна, и я отшатнулась – такой невыносимый жар шел от его тела.
– Не смейте! – послышался крик из-за спины у Эйдана, и я, вскочив на ноги, увидела Нарима – он стоял на ближней осыпи. Даже в темноте было ясно, что он задумал, – в одной руке у него был кинжал, а в другой – свернутый драконий хлыст. На шее у элима на кожаном шнурке висел кровавик, и в его алом свете на лишенном возраста лице ясно читались прожитые годы и неукротимый ужас. – Келлс, Джариш! Остановите его!
Я сунула кинжал за пояс, выхватила меч и встала между сенаем и элимом.
– Ты его не тронешь, ни сейчас, ни потом!
– Лара, речь идет о нашей жизни! – Нарим, неловко оступаясь, спустился с осыпи. Голос у него дрогнул. Вся доброта, любовь и дружба, все, что было между нами за эти восемнадцать лет, так и звенело в ночном воздухе.
– Пятьсот лет назад ты думал то же самое! Мир дорого заплатил за твою ошибку и будет платить еще годы и годы! Но преступление преступлением не искупишь! Я тебе не позволю!
– Я думал, ты все понимаешь…
– Тебе не приходило в голову, что ты можешь и ошибаться? Ты всегда думал только то, что тебе нравилось!
– Ты дала мне клятву!
– Клятва без веры – пустые слова! Я никогда не верила твоим легендам, твоей болтовне о преступлениях и искуплениях! Я делала то, что ты мне велел, потому что ничего лучше придумать не могла! Вот в чем твоя ошибка, Нарим, – ты никому, кроме себя, не веришь. И вот ты плетешь интриги, строишь козни, творишь чудовищное зло – и все это ради того, чтобы еще раз ошибиться! Но я теперь ученая, разве не видишь? Ты и этому меня научил, как и всему остальному. Это твой дар, так что смирись с ним!
Нарим переводил взгляд с меча на меня и на сеная у меня за спиной.
– Нет. Даже если Эйдан Мак-Аллистер отпугнет Роэлана от озера, ему все равно не жить. Драконы обязательно сюда вернутся. Слишком сильна эта связь. А мы подождем, если надо, подождем хоть пять тысяч лет, если надо, таясь от света, но кровавики мы сохраним, и озеро, напоенное дженикой, мы сохраним. И мы покорим драконов. А тому, кто может нам помешать, придется умереть. – Он бросил быстрый взгляд налево. Факелы на берегу погасли. Не решаясь отвести глаза от Нарима, я сделала шаг назад, чтобы видеть побольше. Справа от меня, шагах в десяти, вдоль осыпи крались два элима. У каждого из них на шее мерцал алый кровавик.
– Прости, Лара, – вздохнул Нарим, делая знак своим приспешникам. Они встали по обе стороны от него, прижав нас с Эйданом к валуну, так что единственным путем к отступлению оставалась долгая – добрых сорок шагов – дорога к моим пещерам. – Староват я для доверия. Бросай оружие.
Обернуться и посмотреть, в состоянии ли Эйдан бежать, было никак нельзя. Дракон, продолжая кричать, кружил над озером, от сернистого ветра его крыльев дрожала земля под ногами. Я поудобнее перехватила меч и вытащила кинжал:
– Еще чего!
Один из элимов, в палевой куртке, шагнул вперед. Я отразила его выпад – он даже пошатнулся, – и, развернувшись, едва успела отбить кривой клинок его товарища: он собирался подсечь мне ноги. Один, второй, снова первый и опять второй… Мне приходилось держать в поле зрения сразу двоих элимов, а луна светила слабовато, и, хотя руки у меня длиннее, элимы славятся проворством и гибкостью, так что приходилось прыгать, вертеться и уворачиваться, при этом поглядывая на Нарима, неподвижно стоящего у подножия осыпи. Когда он намерен вступить в бой? И как, клянусь Джодаром, я справлюсь сразу с тремя?
Кончик рапиры отскочил от моего жилета, и я твердо решила примерно наказать ее обладателя, но при этом не позволить его напарнику добраться до моей беззащитной спины. Когда мне наконец удалось оттеснить обоих к озеру, причем обладателю рапиры я проткнула бедро, можно было и обернуться. Нарима у осыпи не было. Я в ужасе завертела головой. Нарим, прижавшись к скалам и почти невидимый в их тени, с кинжалом наготове крался к Эйдану – а тот по-прежнему светился, стоя на коленях, и не подозревал об опасности.
– Эйдан! – ахнула я и рванулась к Нариму, но тут два других элима прыгнули на меня сзади и повалили на песок. – Берегись! – Ни элим, ни сенай не обратили на меня ни малейшего внимания.
И в этот самый миг из-за валуна у воды разлился яркий желтый свет, и властный голос прогремел:
– Стойте, элимы! Ни шагу далее. Не двигайтесь, не то стрела моего лейтенанта пронзит вам горло. Именем короля Девлина приказываю вам остановиться.
Из темноты на нас выбежали какие-то люди, они разоружили Нарима и сдернули двоих его подручных с моей спины. Я поднялась на ноги не сразу: надо было немного полежать, прижавшись щекой к песку, чувствуя разом и усталость, и облегчение, словно вместе с убийцами с меня сняли бремя жизни, смерти и ответственности за будущее этого мира.
Нарим, которому один из солдат связывал за спиной руки, прищурясь от факельного света, изумленно глядел на нежданных гостей.
– Кто вы? И откуда?
– О мой повелитель… – Я поспешно поднялась с песка и безо всякого урона моему самолюбию склонилась перед темноволосым юным сенаем, ступившим в круг света. Единственная рука этого человека в застенках Кор-Неуилл выхватила меня прямо из рук палача. – Нарим, это Его Королевское Высочество принц Донал, наследник элирийского престола.
На песок вслед за принцем вышли двадцать воинов в полной выкладке, покрытые кровью и пылью.
– Я уже боялась, мы вас не дождемся…
Предложение короля Девлина – покровительство Двенадцати Семействам в обмен на мое освобождение – поначалу вывело верховного командора из себя, но доводы принца Донала оказались весьма убедительными. В конце концов, на кон было поставлено будущее Клана, и Мак-Ихерн все-таки счел за лучшее присягнуть на верность королю Элирии. Верховному командору, еще не оправившемуся от известия об освобождении драконов, волей-неволей пришлось согласиться, что король Девлин – самый сильный из возможных союзников Клана. Но этот союз распался, когда принц вывел меня из драконьего лагеря в ставку Клана. Мой брат заявил, что король Девлин, освободив драконов, утратил право на альянс с Кланом, и поднял восстание Всадников против верховного командора, чтобы отомстить за поруганную всадническую честь, а заодно и потребовать выдачи некоей дочери Клана, предавшей своих сородичей. Так что принц Донал и его отряд сдерживали натиск двух сотен мечников Клана, и только это позволило нам с Давином остаться целыми и невредимыми. Принц рисковал своей жизнью и свободой, потому что некий бывший певец, которого он никогда в глаза не видел, попросил его сделать все возможное для моего спасения. Вот так-то.
– Вы целы, госпожа моя Лара? – Принц окинул меня встревоженным взглядом.
Когда я заверила его, что кровь на мне – не моя, он улыбнулся и, указав мне за плечо, спросил:
– А он? Мы… мы не опоздали?
Глаза его сияли от изумления, и я обернулась и взглянула на того, кто стоял на коленях у меня за спиной. Было чему изумиться.
В тот миг Эйдан Мак-Аллистер, несмотря на лохмотья и перемазанное лицо, не имел ничего общего со смертным человечеством. Вокруг него плясали крошечные язычки белого пламени. Глаза его были закрыты, руки распростерты, словно он обнимал ночную тьму. Только теперь, когда шум крови в ушах и возбуждение битвы наконец унялись, я поняла, что он поет – поет тихонько, словно успокаивая ребенка, напуганного страшным сном. Мы смотрели не мигая и слушали как зачарованные, и вот его несравненный голос набрал силу, и над озером полилась песня, исполненная страсти.
Я собрала последние остатки здравомыслия и отвернулась.
Нарим не глядел ни на Эйдана, ни на принца, ни даже на солдата, проверяющего, надежно ли связаны его руки, – он видел только элима, оказавшегося в свите Донала.
– Давин… – уронил Нарим и снова умолк, заметив, как окаменело при взгляде на него лицо его лучшего друга.
– Такого дурака, как я, свет не видывал, и мне не было бы так тяжело, если бы я не любил тебя по-прежнему! – Давин кинулся к нему, со всей силы рванул кожаный шнурок и сорвал с шеи Нарима кровавик.
Нарим даже глаз не опустил.
Давин вихрем развернулся и швырнул красный камень к ногам принца.
– Мы разыщем остальные, мой повелитель.
Принц кивнул. Видение за моей спиной чаровало его по-прежнему. Давин повел пятнадцать элирийских солдат к элимским пещерам. Я спряталась в тени нависающей над озером скалы.
Прошел почти час, прежде чем растаяла в воздухе последняя чистая нота и Эйдан умолк. Вместе с музыкой потухло и пламя, а серебристое сияние сменилось обыкновенным человеческим цветом кожи. Он закрыл глаза руками и тихо произнес несколько слов, очень похожих на древнее наречие, на котором говорят в Клане, но я их не поняла. Он снова попробовал заговорить – с тем же результатом. Было видно, что он сделал над собой изрядное усилие, и третья попытка удалась:
– Все хорошо, – сказал он. – Все хорошо. – Устало вздохнув, он сел на песок, опустил руки и в изумлении взглянул, моргая, на собравшуюся кругом толпу. Он переводил взгляд с одного лица на другое – на связанного Нарима, который все-таки отвел глаза, на двух его приспешников, на элирийских солдат… и, наконец, увидел моего спасителя. Хотя принц Донал ничем – ни одеждой, ни доспехами – не отличался от окружавших его солдат, разве что пустой левый рукав был заткнут внутрь камзола, Эйдан вскочил и глубоко поклонился принцу, улыбаясь так, что луна померкла.
– Принц, мой повелитель…
Принц улыбнулся в ответ:
– Ты меня узнал?
– Донал, я узнаю тебя даже на рыночной площади в Валлиоре в праздник урожая!
– И я тебя. Хотя я застал тебя во время такого таинства, что обознаться было невозможно.
– А Давин?..
– Я отправил его с поручением. Он в полном благополучии. А ты? И твой… друг?
– Он теперь свободен. – Эйдан поднял глаза к небу. – И я тоже. Мы оба свободны. Надеюсь, он хорошо с тобой обращался?
Тень пережитого отчаяния стерла улыбку с лица юного принца.
– Я в неоплатном долгу перед вами.
Они обнялись. Родство между ними было видно без всякого факела.
– Осторожней, а то как бы мне тебя не обжечь, – рассмеялся Эйдан, отстраняясь, потому что во все стороны полетели искры. – Я пока не понимаю, как с этим справиться.
Принц, улыбаясь, покачал головой. От избытка чувств голос у него срывался.
– Я боялся опоздать, но Давин заверил нас, что Лара не даст тебе погибнуть. Всадники, конечно, ничуть не обрадовались, когда мы освободили Лару, и она настояла на том, что отправится сюда в одиночку, а мы тем временем объяснили Всадникам, кто из нас прав. Она даже Давина с собой не взяла, так что в горах у нас был превосходный проводник.
Эйдан беспокойно огляделся.
– А Лара? Что с ней? Тут была схватка… О боги, где она?!
– Цела и невредима. Только не знаю, куда она исчезла.
Я поглубже забилась в тень и прижалась к влажному камню, мечтая, чтобы все они куда-нибудь поскорее ушли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40