— Мистер Каллахан… — сказал он, пронизав меня взглядом, таким острым, что показалось, будто меня сканирует какой-то биометрический прибор. Не закончив фразы, он отпустил мою руку, направил указующий перст на Преббла и продолжил, укоризненно покачивая головой: — Гэри, тебе следовало позвонить мне раньше.— Я полагал… — пожал плечами Преббл.— Сколько времени прошло с тех пор, как мальчики исчезли? Часа два, говоришь… — Шоффлер тяжело вздохнул и продолжил: — Сколько человек сегодня в твоей команде?— Кроме меня, ещё четверо… — И, поняв, что Шоффлер ждёт от него дальнейшей информации, назвал охранников по именам. — Это Джек, — Преббл кивнул в сторону сидящего за письменным столом бледного парня, — Гомес, Аррингтон и… ах да — Абигейл Диксон.— Зови их всех сюда, — недовольно скривился Шоффлер.Преббл кивнул и отвёл телефонную трубку от уха, словно желая что-то сказать, однако Шоффлер остановил его жестом копа, руководящего уличным движением.— Я хочу получить помощь от «К-9», — кивнул он Кристиансену. — А пока мы блокируем территорию. Глава 4 Вся эта бурная деятельность, вместо того чтобы породить во мне надежду, так меня напугала, что я впал в ступор. Если оптимистический трёп Преббла только раздражал, то серьёзная, деловая манера Шоффлера подействовала гораздо хуже. Я вспомнил о мальчиках Рамирес — близнецах из Калифорнии, убитых несколько лет назад. Я вспомнил об Этане Патце, Адаме Уолше, Полли Клаас, Саманте Ранньон и других не столь известных детях, чьи весёлые мордашки смотрели на мир взрослых с молочных пакетов и стен почтовых отделений.Страх, видимо, проявился у меня на лице, поскольку Шоффлер крепко сжал моё предплечье своей большой рукой.— Детишки просто прячутся, — сказал он в духе Преббла. — В этом всё дело. Они потерялись и испугались. В таких случаях дети всегда прячутся. Боятся, что вы на них сильно рассердились. За то, что они вас не сумели найти. Одним словом, мы собираемся их поискать. Проведём тщательный обыск всей территории ярмарки. Собаки смогут нам существенно помочь. Для этого я и вызвал «К-9».— Да, я все понимаю.— Ваше лицо мне знакомо, — задумчиво протянул он. — Вы адвокат или что-то в этом роде?— Репортёр. Студии «Фокс».— Верно, — машинально произнёс Шоффлер, но затем, действительно вспомнив, добавил: — Точно! — Детектив достал из кармана блейзера скреплённый металлической спиралью маленький блокнот и открыл его. — Теперь о ваших мальчиках. Сколько им? Ах да — шесть. Гэри мне уже говорил.— Кевин и Шон Каллахан, — произнёс я.— Дата рождения?— Четвёртое января тысяча девятьсот девяносто седьмого года.— Опишите их.— Точный рост не знаю. Примерно такие… — Я показал рукой их приблизительный рост. — Голубые глаза, светлые волосы…— Какого рода светлые? — остановил меня детектив. — Слегка тёмные, как у вас, или платиновые?— Почти белые.— Какие-нибудь особые приметы? Шрамы или что-то в этом роде.— Резцы прорезались едва наполовину.— Хорошо, — сказал детектив, занося в блокнот мои слова, словно описание зубов могло оказать существенную помощь в розыске детей.Всё это казалось мне полным бредом, но зато я вспомнил одну действительно отличительную черту моих мальчишек.— Они — близнецы! — Мои нервы были напряжены до предела, поэтому слова прозвучали слишком громко. Я почти кричал. — Однояйцевые близнецы. Ведь вам это известно? — понизил я тон.— Известно, — кивнул он. — Но они могли расстаться. Поэтому… — пожал плечами Шоффлер.— Не может быть, — стоял я на своём. — Уверен, что они остались вместе.Мысль о том, что Кевин и Шон могли расстаться, была мне отвратительна.— Они одеты одинаково?— Нет.— В таком случае опишите мне их одежду. Начнём с Кевина.— Жёлтая футболка с короткими рукавами. На футболке — кит. Белые джинсы. Кроссовки «Найк».— А Шон?— Широкие штаны «багги», синяя футболка, чёрные ботинки с белыми шнурками.Шоффлер записал мои слова и повернулся к Пребблу:— Гэри, полагаю, у тебя есть список всех, кто трудится на ярмарке, с указанием времени и места их работы. Мне он понадобится. Теперь поговорим, как лучше обыскать территорию.Они отошли к большой настенной карте, прикреплённой под объявлением «Потерянные и найденные предметы», и принялись решать, как лучше распределить людей.— Когда мы начнём обыск жилого района — а я хочу сделать это лично, — ты, Гэри, должен испрашивать разрешение на вход в фургоны и трейлеры. Давить особо не надо. Просто обрати внимание на тех, кто колеблется, поскольку мы снова придём к ним, но уже с ордером на обыск.— Вы думаете? — вмешался я. — Вы хотите сказать…— Я ничего не думаю, мистер Каллахан, — взглянул на меня Шоффлер. — Нет-нет, я вполне серьёзно. Просто существуют определённые процедуры. Вы меня понимаете?Я машинально кивнул, но казалось, разум покидает меня. Ордер. — Записывай все имена, — снова обратился к Пребблу Шоффлер, — вне зависимости, побывал ты в помещении или нет. Поспрашивай о людях, которые на них работают и не обязательно находятся в списке сотрудников ярмарки. Если окажется, что мы имеем дело с похищением, необходимо идентифицировать всех потенциальных свидетелей.Хотя я уже думал об этом, не мог не думать, я всё ещё цеплялся за мысль, что мальчики просто потерялись. Но слово похищение ударило меня, словно пуля. * * * Отправив поисковую команду, состоявшую из персонала службы охраны, Кристиансена и только что прибывшей группы «К-9» с немецкой овчаркой по кличке Герцогиня, детектив опустился рядом со мной на скамью у входа в штаб-квартиру.— Ну а теперь расскажите мне, как всё произошло. Подробно опишите время, проведённое на ярмарке. Куда ходили с мальчиками, что видели. Одним словом, всё, что сможете вспомнить. — Шоффлер вынул из кармана небольшой магнитофон и добавил: — Вообще-то я приверженец рукописных записей, но, если вы не возражаете, зафиксирую ваши слова на плёнке.— Почему я должен возражать?Шоффлер пожал плечами, включил аппарат и произнёс в микрофон:— Вечер субботы, тридцать первое мая две тысячи третьего года. — Он бросил взгляд на часы. — Время — семь тридцать две вечера. Я — детектив Рей Шоффлер, прибывший по срочному вызову мистера Гэри Преббла, главы службы безопасности «Праздника Ренессанса» в городе Кромвель, штат Мэриленд. Я беседую с мистером Александром Каллаханом, отцом пропавших мальчиков — Шона и Кевина Каллаханов, однояйцевых близнецов шести лет.Детектив держал маленький серебряный диктофон. Индикатор записи горел ярким красным огнём.— Да, кстати, мистер Каллахан, где ваша жена? Дома? Она уже знает?Боже мой! Лиз!— Она в штате Мэн. Мы временно расстались.Детектив склонил голову набок и чуть нахмурился, словно услышал не совсем то, что хотел бы.— Ясно, — сказал он.— А мальчики приехали ко мне на лето.— А где живёте вы? Штат, округ?— Округ Колумбия.— Адрес?Я дал ему адрес.— Итак, вы явились в администрацию ярмарки… хм… ну, скажем, в пять тридцать шесть. Так сколько к этому времени отсутствовали мальчики?— А как насчёт программы «Эмбер тревоги»? Разве вы не должны её объявить?Несколько месяцев назад кто-то из моих коллег готовил материал на эту тему. Я запамятовал детали, но помнил главное: при пропаже детей должна вводиться в действие программа «Эмбер», названная так по имени убитой девочки и призванная привлечь к исчезновению внимание самой широкой публики. В случае объявления тревоги радио и ТВ передавали специальные бюллетени, а на всех главных телевизионных каналах бегущая внизу экрана строка непрерывно извещала о пропаже. Информация появлялась даже на стоящих вдоль скоростных дорог электронных щитах, обычно предупреждающих о тумане или авариях.Вспомнив о спорах, которые велись на студии в связи с программой «Эмбер», я устыдился. Я в принципе выступал против бегущей строки на экране, которая, по моему мнению, рассеивала внимание зрителя, будь то информация о погоде или сногсшибательная сенсация. Строка «Эмбер тревоги» подпадала под ту же категорию.— Боюсь, мы не можем подключить «Эмбер», — сказал Шоффлер. — Во всяком случае, пока. «Эмбер» требует специфической информации — внешность похитителя, марка и тип транспортного средства, номерной знак и ещё бог знает что. «Эмбер» применяется лишь в случае похищения. А пока мы знаем только, что ваши мальчики потерялись.— Верно.— Мы не бездействуем, мистер Каллахан. Когда Гэри мне позвонил, я, поняв, что мальчики отсутствуют почти два часа, передал ТПВ во все местные правоохранительные органы.— Что такое ТПВ?— Требование повышенного внимания.Я лишь молча кивнул.— О'кей, — продолжил Шоффлер. — Итак, начнём с того, где вы находились, когда в последний раз видели мальчиков, а затем вернёмся к началу дня. Вы расскажете мне, что делали утром, как добрались, когда прибыли, и подробно опишете все свои действия на территории ярмарки. Давайте все запишем, пока события свежи в памяти.— Мы были на турнире, — начал я. — Мальчики спустились вниз к арене, чтобы присоединиться к группе поддержки зелёного рыцаря…Покончив с этой частью, я повёл рассказ с начала дня, пытаясь воссоздать все подробности. Красный огонёк индикатора горел. Я говорил. Шоффлер слушал. * * * Ярмарка к этому времени почти опустела. Киоски были закрыты, на дверях висели замки. Шоффлер и я шли к турнирной арене. Детектив по пути останавливал всех встречных и аккуратным почерком заносил в свою записную книжку их имена и род деятельности. При этом Шоффлер предупреждал, что, прежде чем покинуть территорию ярмарки, им следует зайти в здание администрации и поговорить там с Джеком. Он каждого спрашивал, не видел ли тот пары близнецов. Нет? А меня? Тоже нет.После примерно десятой подобной встречи Шоффлер вдруг остановился, склонил голову набок и, взглянув на меня, хмыкнул. При этом у него было довольно странное выражение лица, расшифровать которое я не мог.— Что?— Я поражён, что никто их не запомнил, — покачал головой детектив. — Я имею в виду близнецов.Это замечание я пропустил мимо ушей. * * * Мы дошли до арены, и я зашагал между охапок сена, а Шоффлер потянулся следом.— Примерно здесь, — сказал я, остановившись. — Мы сидели где-то здесь.— И последний раз вы видели их с этого места?— Пожалуй, да.— А где были они?Я показал в сторону арены, где в то время находилась «зелёная машина». Затем, наверное, в четвёртый или пятый раз описал всё, что произошло далее. Шоффлер перевернул назад несколько страничек своей записной книжки и сверился с какими-то записями.— Итак, последний раз вы их видели, когда они внизу приветствовали зелёного рыцаря?Я закрыл глаза, сосредоточился и немного подумал.— Нет. Не совсем так.— Нет?— Последний раз я видел их перед началом финальной схватки. Они вместе с другими детьми гладили собаку.— Собаку? Какую собаку?— Такую тощую… Как они называются?.. Похожа на грейхаунда, но поменьше.— Уиппет? — спросил Шоффлер.— Точно. У пса на шее была такая штука… Белый плоёный воротник.— Вы хотите сказать, как во времена Шекспира?— Верно. Кроме того, — внезапно вспомнил я, — точно такой же воротник был и у парня.— Какого парня?— С собакой был какой-то долговязый человек.— И оба с плоёными воротниками. То есть они были в костюмах эпохи?— Да.— Хм… — промычал Шоффлер. — Итак, вы отвернулись от близнецов, чтобы проследить за схваткой, а когда снова взглянули на место, где стояли дети, их там не оказалось.— Да, — подтвердил я, чувствуя, как в груди что-то оборвалось. Такое чувство возникает, когда летишь на самолёте и вдруг проваливаешься в воздушную яму. — Они исчезли. * * * Когда мы спустились к арене, я увидел костлявого парня в некогда красной, а теперь совершенно выцветшей футболке «Адидас». Парень сгребал конский навоз.Он вежливо ответил на все вопросы Шоффлера.— Аллен Бэбкок, — произнёс парень с английским акцентом. — А, двойное Л, Е, и Н. Я здесь главный конюх. Забочусь о лошадях и всё такое, — показал он на навоз. — Сегодня моя очередь заниматься грязной работой. А в чём, собственно, дело?— Мы ищем двух пропавших мальчиков. Близнецов.— Ваши дети? — взглянул на меня Бэбкок.— Шестилетние белокурые ребятишки, — кивнул я. — Вы их, случайно, не видели?— К сожалению, не видел, — покачал головой Бэбкок. — Во всяком случае, недавно. А если вы имеете в виду более раннее время, то я крайне редко появляюсь на людях. Несколько зрителей, правда, вышли через ворота для выезда рыцарей — но совсем немного. Близнецов среди них не было. Во всяком случае, сегодня. Я бы запомнил.— Ворота для выезда. Так, значит, во время представления вы находитесь около них? — спросил Шоффлер.— Хотите взглянуть?Следом за Бэбкоком мы прошли через всю арену к паре ворот из длинных металлических труб, которые вели в два деревянных загона.— Через одни ворота они въезжают, через другие выезжают, — пояснил Бэбкок. — Бывает, кони упрямятся, когда им не нравится экстравагантная сбруя, которую их заставляют носить во время представления. Поэтому я и торчу здесь, удерживая лошадей и помогая рыцарям забраться в седло. В доспехах — тот ещё трюк.— Что происходит потом? Вы увозите лошадей на трейлере до следующего дня или до очередного уик-энда?— Нет-нет. Мы остаёмся здесь, сзади.— Где именно? — спросил Шоффлер.Мы подошли следом за Бэбкоком к шестифутовой изгороди.— Но это же забор, окружающий всю территорию ярмарки, разве не так? — удивился Шоффлер.— Верно, — ответил конюх, отпирая висячий замок и распахивая створки.Когда, выйдя из ворот, мы оказались за территорией на открытом пространстве, я запаниковал. Перед нами лежал весь мир. Если Кевина и Шона нет на ярмарке, они могли быть где угодно.— Лошади и сбруя находятся здесь, — кивнул Бэбкок в сторону дощатого амбара. — Рабочие остаются в трейлере, — показал он на большой автоприцеп. — Рыцари — ведь они, как и цирковые наездники, настоящие артисты — живут на территории вместе со всеми другими. Здесь обитаем лишь я и Джимми, чтобы присматривать за лошадьми.За амбаром находилась небольшая площадка с жидкой оградой, а за ней густой лес. Цикады просто исходили стрекотом.Рядом с амбаром к столбу был привязан мощный чёрный конь. Невысокий смуглый человек, подняв массивное копыто животного, выковыривал металлическим прутом забившуюся в подкову грязь.Бэбкок сказал, что смуглого человека зовут Джимми Гутьерос. Перебросившись с Джимми парой слов, Шоффлер занёс в свой блокнот его имя и телефон.— Не возражаете, если мы заглянем в амбар… и в ваш трейлер? — спросил детектив.— Боюсь, у нас там небольшой беспорядок, — ответил Бэбкок, — но, конечно, пожалуйста.Когда мы, пройдя через ограду, направлялись к арене, я увидел у металлических ворот крошечную белую кроссовку «Найк» с голубой эмблемой фирмы.При виде кроссовки я замер, похолодев. Шоффлер и Бэбкок уже прошли через ворота и шагали по арене, когда детектив вдруг заметил, что меня с ними нет.— Мистер Каллахан…Я махнул рукой, будучи не в силах выдавить хотя бы слово и не отрывая взгляда от кроссовки. Она стояла в грязи, стояла ровно, словно кто-то просто вынул из неё ногу. Хотя я видел, что шнурок завязан.— Похоже на кроссовку Кевина, — сказал я.— Что?— Вот здесь. Посмотрите… — Я показал на крошечную кроссовку со следами грязи на шнурке. — Мой сын Кевин носил точно такие.Вид обуви в грязи с завязанными шнурками напомнил о тех моментах — довольно частых, — когда мне приходилось видеть ботинки отдельно от ног их владельцев. Связанные парой и болтающиеся на проволоке. Одиноко стоящие на обочине дороги. Выброшенные в мусорный бак. Одинокая обувь, пусть даже выставленная у дверей номера гостиницы или стоящая в обувной мастерской, всегда казалась мне зрелищем печальным, если не сказать зловещим.И эта кроссовка — неужели она была на Кевине? — являлась ужасным знаком — доказательством поспешности и насилия. Я дёрнулся вперёд, чтобы поднять кроссовку, но Шоффлер остановил меня, положив свою лапу мне на грудь.— Секунду! — неожиданно резко бросил детектив. — Не прикасайтесь! * * * Через десять минут появился Кристиансен, и дело кончилось тем, что кроссовка получила персональную ограду из небольших оранжевых пирамид, применяемых копами при дорожных происшествиях, и жёлтой полицейской ленты. Кристиансен остался ждать специалистов по обработке вещественных доказательств. Словосочетание вещественные доказательства тревожило меня почти так же сильно, как вид самой кроссовки. Аллен Бэбкок клялся, что не видел «теннисной туфли» — так на британский лад он называл кроссовку.— Откуда вы знаете, что обувь принадлежит Кевину? — спросил Шоффлер, когда мы шли к выходу. — Ведь парни близнецы.— Но одеваются по-разному, — ответил я.— Ах да. Я забыл. * * * — Ну а теперь начнём с самого начала. С того момента, когда вы пришли, — сказал Шоффлер. — Кстати, когда это было? И как выглядел контролёр на входе?— Здесь должна быть квитанция, — заметил я, вынимая из заднего кармана брюк бумажник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49