Они молча обошли кругом небольшую коробку гаража, имевшую высоту чуть больше их собственного роста и не более полутора шагов в поперечнике, переглянулись и обратились к уважительно следившим за ними гномам:
- Слушайте, братцы, а дно у него имеется?
- Кажется, дна нет, - сказали соседи.
- А вы поднять его пробовали?
Гномы удивлённо загудели; такое неожиданное техническое решение почему-то не приходило им в голову. С утроенной энергией заколотил по стенке Тормашкин, который давно уже всё понял, но не мог сказать.
- А ну-ка возьмём все разом, - скомандовал Взломщик.
Все, как могли, ухватились за стены, углы и выступы крыши гаража.
- Три-четыре!..
Металлическая коробка неожиданно легко оторвалась от мерзлой земли, и из-под неё, скрючившись и стуча зубами, выскочил закутавшийся в техническую ветошь изобретатель Тормашкин. Баян растворил дверь своего дома, и Тормашкин опрометью бросился к горящей печке.
Из больницы находившегося поблизости посёлка Зелёная горка прикатила на лыжах запыхавшаяся докторша тётя Груша. Баян проводил к себе её и приезжих.
За столом, перед электрическим самоваром, когда всё внимание было привлечено к распарившемуся горячим чаем с мёдом Тормашкину, хозяин завёл разговор с Карлушей.
- Вы знаете, я хочу написать о вас книгу, - признался Баян без долгих вступлений. - Это, видите ли, мой последний шанс оставить, так сказать, след на литературном поприще.
- Ну да! - удивился Карлуша. - А чего я такого сделал?
- Ну, во-первых, фильм о вашем путешествии на остров Голубой звезды пользуется у гномов сногсшибательной популярностью. И если мне удастся с вашей помощью собрать материала больше, чем показано в фильме, да написать толстый роман, то он, как и фильм, непременно станет очень популярным, так всегда бывает. Я вообще, знаете ли, уверен, что в писательском деле все зависит не от какого-то там стиля или вдохновения, а от правильного выбора темы и сюжета. Если вы пишете о фантастических приключениях, погонях и драках - не сомневайтесь, что книгу зачитают буквально до дыр.
- Я знаю девчонок, которые тоже любят читать, - заметил Карлуша.
- О, барышни любят романы о каких-нибудь переживаниях, слезах и разлуках, - отмахнулся Баян. - Они и сами умеют всё это хорошо сочинять. Но дело не в этом. Должен вам признаться, - Баян заговорил шепотом, - что все мои попытки написать книгу с выдуманным сюжетом потерпели неудачу. В вашем же лице я, по счастливому совпадению, имею как очевидца реальных событий, так и их действующее лицо.
- Но ведь здесь с нами Взломщик и Шестерёнка, - возразил Карлуша. - Они лучше меня расскажут, да и это... как вы говорите... лица у них тоже вполне подходящие.
- Вы меня неправильно поняли, - заволновался Баян. - Дело совсем не в лицах. Просто вы являетесь по-своему ярким, колоритным, так сказать, персонажем. А физиономия ваша тут совсем ни при чём.
- Ну если ни при чём, то пишите, - согласился Карлуша. - Только рассказывать как следует я не умею, честное слово. Вы бы лучше сами отправились куда-нибудь попутешествовать, а потом бы написали обо всём книгу.
- Да я только об этом и мечтаю! - воскликнул Баян. - Но почему-то я узнаю обо всех интересных событиях катастрофически поздно, уже после, из газет или телепередач.
- Я обещаю, - заверил его Карлуша, - что, как только мы отправимся в новое путешествие, я вам сообщу, и вы тоже поедете.
- Спасибо! - Баян двумя руками пылко потряс Карлушину руку. - Вы даже не представляете, как меня обнадежили. Иначе, - он внезапно потух и опустил глаза, - иначе мне останется только одно, последнее средство...
- Что вы, что вы! - испугался Карлуша. - Какое ещё последнее средство?..
Баян закрылся руками, внезапно оторвал их от лица и прошептал:
- Мне останется только стать критиком.
- Мне кажется, что это тоже очень уважаемая профессия, - заметил Карлуша.
- Но я же сам писатель, как, вы не понимаете?! Сочинять отзывы на чужие книги, так и не написав до конца ни одной собственной!.. Согласитесь, насколько это обидно и несправедливо!..
Содержательную беседу прервал шум на противоположном конце стола. Груша решительно настаивала на немедленной отправке пострадавшего в больницу. Тормашкин беззвучно, как рыба, протестовал и отчаянно жестикулировал, однако докторша была непреклонна. Мало того, Взломщик и Шестерёнка тоже были на её стороне, убеждая больного отправиться в посёлок на снегоходе. Тормашкин смотрел на него с ужасом, как смотрят на внезапно предавшего друга.
- Не переживайте, больной, - говорила Груша. - У нас вы быстро встанете на ноги. Я хотела сказать, что ваши голосовые связки быстро придут в норму. У меня для таких случаев имеется своя собственная, особенная метода.
Убедившись, что решительно все против него, Тормашкин смирился и стал набивать карманы пряниками, конфетами и печеньем со стола. За ночь он дико проголодался и буквально на ходу засыпал. Его подхватили под руки, увели и посадили в снегоход. Наскоро поблагодарив и распрощавшись с Баяном, все залезли в машину, и "Метелица" резво помчалась в сторону покрытой снегом и льдом Зелёной горки.
В больнице, как обычно пустующей, Тормашкина общими усилиями переодели в полосатую пижаму и уложили на койку. Около него тут же начали хлопотать две нянечки.
- Ну что, - нерешительно обратился Взломщик к своим спутникам, - теперь домой?
Карлуша и Шестерёнка растерялись. Они думали, что теперь, раз уж они здесь, было бы неплохо навестить девчонок, с которыми когда-то подружились. (Взломщик об этом тоже думал, но дожидался, что скажет кто-нибудь другой.)
Сомнения неожиданно разрешила доктор Груша.
- Теперь вы, наверное, хотите поехать к Ясноглазке? - сказала она как о само собой разумеющемся, глядя на Карлушу.
- Почему это... к Ясноглазке?.. - смущённо пролепетал тот.
- Не надо со мной хитрить, голубчик; весь город только и говорит о вашей переписке.
- Да?.. - от столь неожиданного заявления Карлуша так и опешил.
- Не отпирайтесь: приехали-то вы, а не кто-нибудь другой.
Этот несомненный факт поставил Карлушу в тупик. Взломщик и Шестерёнка смотрели на него с возрастающим интересом. И он решил не отпираться по крайней мере до тех пор, пока всё хорошенько не разъяснится.
- Что ж, - сказал он, - если все говорят... тогда можно и заехать.
Глава третья
Ясноглазка и Снежинка встречают гостей.
Тормашкин получает инструмент и становится опасен.
Секрет переписки
Ясноглазка и ее подруга Снежинка встретили гостей на пороге своего дома. В городе все уже знали о появлении свежих кавалеров, и когда снегоход ещё медленно проезжал по улицам, за окнами можно было заметить множество любопытных глаз.
Снежинка проводила Взломщика и Шестерёнки в дом, а Ясноглазка осталась дожидаться Карлушу, который сосредоточенно счищал с валенка несуществующий снег.
- Что же вы молчите? - произнесла наконец Ясноглазка. - Вам совсем нечего мне сказать? Да перестаньте же вы шоркать веником...
Карлуша поставил метёлку, засунул руки в карманы и огляделся.
- А у вас тут, пожалуй, ничего не изменилось, - сказал он как можно более небрежно.
- Ну, кое-что, допустим, изменилось. Вот я, например, сильно изменилась с тех пор.
Карлуша посмотрел на Ясноглазку и тут же отвёл глаза.
- Почему вы такой красный? Ну-ка посмотрите на меня. Вам жарко?
- Да, знаете ли... Жарковато немного.
- Отчего же вам жарко? Вы совсем не одеты, без шапки. Может быть, вы больны, у вас температура?
Ясноглазка подняла руку и заботливо приложила свою ладошку к Карлушиному лбу и щекам.
В это время из-за двери нетерпеливо высунулась Снежинка. Она сделала круглые глаза, состроила гримасу, замерла и стала ждать, что будет дальше.
Ощутив прикосновения руки на своем лице, Карлуша покраснел ещё сильнее и ухватился за столбик крыльца. Нечаянно он ухватился не за столбик, а за руку притаившейся Снежинки.
- Ой! - испуганно воскликнула дама и отдёрнула руку.
- Ой! - испуганно воскликнул Карлуша и тоже отдёрнул руку.
Ясноглазка смотрела на обоих с недоумением.
- Что вы делаете! Вы меня до смерти напугали! - пожаловалась Снежинка.
- Простите, я не знал, что вы тут прячетесь, - смущённо пробормотал Карлуша.
- Я прячусь? Как это глупо! Я только выглянула, чтобы узнать, почему вы не идёте в дом.
- Надеюсь, ты узнала всё, что хотела, дорогая, - сказала Ясноглазка.
В доме всё дышало теплом и уютом: в печке потрескивали поленья, на стене мерно стучали ходики. Карлуше сразу сделалось хорошо и захотелось сказать барышням что-нибудь приятное. Но что именно, никак не приходило на ум.
- А телефон у вас есть? - сказал он совсем не то, что хотелось.
- Нет, - ответила Ясноглазка. - Телефона у нас нет, но переписываться, мне кажется, гораздо интереснее. Вы согласны?
Она посмотрела на Карлушу многозначительно, и тот не нашелся что ответить. Разговор подхватила Снежинка:
- У нас в больнице есть один телефон, иногда оттуда мы звоним знакомым в другие города. По правде говоря, у нас были телефоны в каждом доме - гномы из Парка аттракционов однажды протянули к нам провода, чтобы мы тоже не скучали. И вы знаете, не прошло и недели, как мы попросили их смотать всё обратно. Сначала мы заметили, что многие наши девочки, даже живущие в соседних домах, стали подолгу болтать по телефону, вместо того чтобы ходить в гости или вместе гулять на свежем воздухе. У многих от этого стал портиться характер, они становились ленивыми и замкнутыми. Потом и вовсе начались хулиганские звонки из Парка. Нашлись такие не очень умные гномы, для которых телефонный аппарат сделался ещё одной вредной игрушкой, вроде рогатки. Они звонили наугад и говорили в трубку какую-нибудь глупость, кричали петухом или хрюкали. Конечно, они не называли своего имени, потому что были к тому же ещё и трусишками... Однажды такой хулиган напугал одну барышню до истерики, сообщив ей среди ночи, что под её кроватью прячется волк-оборотень. Спросонок бедняжка выбежала из дома в чём была и простудилась. С тех пор она боится спать одна в комнате. В общем, мы поблагодарили их за заботу и попросили свернуть это хозяйство. Неудобно, конечно, получилось, ведь многие приличные гномы в Парке тоже стонут от своих хулиганов...
- А телевизоры вам пока ещё жить не мешают? - ехидно поинтересовался Шестерёнка, кивнув на стоявший в комнате телевизор, который сразу можно было и не приметить, потому что он был накрыт кружевной салфеткой.
- Некоторые наши девочки действительно увлекаются телевидением, призналась Ясноглазка. - Но это увлечение проходит, потому что читать книжки гораздо интереснее. Ведь книжки развивают ум и воображение, а телевидение всё делает за вас, хотите вы того или нет.
- Это ещё ничего, - сказал Взломщик. - Некоторые гномы увлеклись компьютерными играми. Таких любителей приходится буквально за уши оттаскивать от экрана, чтобы они могли хотя бы поесть и поспать. Это просто какая-то болезнь.
- Мне кажется, - сказала Ясноглазка, - что такие гномы обкрадывают себя. Что у них будет вспомнить в жизни?.. Вы знаете, у нас теперь как-то даже не модно сидеть перед телевизором. С такой дамочкой совершенно не о чем поговорить, у нее совсем не развито собственное воображение.
За разговорами никто не заметил, как стало смеркаться. Поездку домой отложили до утра, и хозяйки захлопотали насчёт ужина.
Взломщик и Шестерёнка отправились в больницу, чтобы навестить Тормашкина, а Карлуша остался в доме, рассчитывая всё-таки выяснить, о какой переписке говорит весь город и что по этому поводу думает сама Ясноглазка.
* * *
Взломщик и Шестерёнка застали Тормашкина в окружении двух нянечек и докторши. Больной лежал в кровати, укутанный одеялом, горло его было обложено компрессами, замотано бинтом и тёплым пуховым платком поверх бинта. Из этого кокона высовывался раскрытый рот Тормашкина, в который тётя Груша просовывала десертную ложку с микстурой.
- Вот так, больной... Хорошо... Что такое, ну-ка немедленно разожмите зубы! Так... хорошо... Не надо делать такое лицо, больной... так...
Когда процедуру закончили, больной заметил посетителей и попытался вскочить с кровати, но нянечки удержали его за руки и уложили обратно. Облокотившись о подушки, Тормашкин с обречённым видом захлопал глазами.
- Ничего, ничего, дружище, - ободрил его Взломщик. - Всё хорошо, что хорошо кончается. У нас один гном ходил за ягодами забрался в лесу на верхушку сосны. Забраться-то он забрался, а спуститься вниз не сумел. Кричал, звал на помощь, пока не сорвал голос. А сидеть на дереве пришлось всю ночь и ещё полдня, пока не нашли.
Тормашкин с видимым сочувствием выслушал историю и, как казалось, силился что-то сказать. Ему дали бумагу и карандаш.
"Как теперь?" - написал он нетерпеливо.
- Что как? - не понял Взломщик.
"Голос!"
- Ах голос! Голос, конечно, появился. Не сразу, но восстановился полностью, даже лучше стал. Он теперь у нас в хоре поёт, - приврал Взломщик для убедительности.
- Сколько же он лечился? - поинтересовалась Груша. - Зная методы лечения вашего несносного Глюка, могу предположить, что его промучили никак не меньше месяца.
Тормашкин беспокойно заёрзал на кровати.
- Не волнуйтесь, больной, - заверила его докторша. - Моя микстура и компрессы поставят вас на ноги в считанные дни. Главное для вас сейчас соблюдать режим и не напрягать связки.
Лицо Тормашкина несколько прояснилось. Он взял карандаш и написал: "Спасибо, доктор!"
- Ладно, ладно, - проворчала растроганная докторша. - Благодарить будете после.
- А чем он будет тут заниматься? - поинтересовался Взломщик. - Ведь одуреть можно со скуки, все время лежа в постели. Если не найдете ему подходящее занятие, пожалуй, он сбежит или взбунтуется.
- Что же такое ему предложить? Телевизор, разве что, книги, настольные игры...
Тормашкин что-то быстро написал и протянул блокнот.
- "Инструменты"! - прочитал Взломщик. - Правда, давайте оставим ему инструменты; он здесь у вас что-нибудь усовершенствует.
Грушу быстро уговорили, и друзья притащили из "Метелицы" ящик с набором инструментов и деталей на все, как говорится, случаи жизни. Глаза у Тормашкина заблестели, он схватил блокнот и немедленно принялся делать в нём какие-то наброски.
- Ну, теперь вы можете быть за него спокойны, - заверил Взломщик докторшу. - Сторожить этого больного вам не придётся.
За ужином много разговаривали и даже танцевали, но о загадочной переписке все ещё не было сказано ни слова. Потом Взломщик и Шестерёнка отправились спать в свою машину (сиденья в салоне раскладывались для таких случаев), а Карлушу уложили в одной из свободных комнат.
Едва он провалился в пуховую перину как услышал осторожный стук в дверь. Таинственно оглядевшись, в комнату проскользнула Снежинка и тихонечко прикрыла за собой дверь. Она была одета в пушистый розовый халат, перехваченный по талии, и в мягкие тапочки.
- Вы ещё не спите? - прошептала она.
- Нет, знаете, почему-то совсем не хочется спать.
- Мне тоже не хочется. Давайте немножко поговорим.
- Давайте...
Снежинка присела на краешек его кровати, и Карлуша, в смущении от такого неожиданного манёвра, натянул одеяло до самых ушей.
- Почему вы совсем не танцевали?
- Я, знаете ли, не очень хорошо... умею.
- А на коньках вы умеете кататься?
- Да, конечно, на коньках я умею.
- Жалко, что вы уезжаете; ведь завтра вечером у нас на пруду новогодний бал, будет очень красиво.
- Я бы остался, но у нас ведь тоже будет на реке праздник, нужно всё хорошенько подготовить.
- Неужели без вас никак не обойтись?
- Почему, можно обойтись; в городе у нас ещё много толковых гномов.
Карлуша подумал, что было бы хорошо и на самом деле остаться здесь на денёк-другой. Возвращаться домой ему совсем не хотелось.
- Да, да, - подтвердил он уверенно. - Могут прекрасно обойтись и без нас. Если вы мне поможете, завтра я уговорю Взломщика и Шестерёнку.
- Правда? Какой вы славный! - Снежинка заулыбалась. - А знаете, я бы тоже хотела с кем-нибудь переписываться. Не обязательно со знаменитостью, а просто с каким-нибудь воспитанным и скромным гномом. Ведь это так приятно получать письмо, особенно если оно красиво написано и не про глупости...
Карлуша подумал, что сейчас всё, наверное, разъяснится.
- Пожалуй, конечно... - произнёс он осторожно.
- Я даже не думала, что у вас такой прекрасный слог, совсем как в книжках. Вы, наверное, не только с Ясноглазкой, а ещё с кем-нибудь переписываетесь?
- Нет, - честно признался Карлуша, - не переписываюсь.
И, рассчитывая разрубить все одним махом, он сказал:
- А не могли бы вы показать мне эти письма?
Снежинка удивилась:
- Вы разве уже не помните, что сами написали?
- Я-то помню, конечно. Только, знаете ли, мне интересно посмотреть на марки, - нашёлся Карлуша. - Я, знаете ли, разные марки собираю.
- Вот как? И что же, вы будете сейчас марку отдирать?
- Нет, зачем отдирать, я только посмотрю.
Снежинка пожала плечами, вышла и вернулась с конвертом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47