Проницательности Зверобоя оказалось для этого недостаточно, и, зная, как необычно индейцы представляют себе почет, воздаваемый пленникам, он почувствовал, что кровь стынет в его жилах. Несмотря на это, ему удалось так хорошо сохранить невозмутимый вид, что даже такой зоркий враг не заметил на лице бледнолицего ни малейших признаков малодушия.— Я попал к вам в руки, гурон, — ответил наконец пленник, — и, полагаю, вы сделаете со мной то, что найдете нужным. Не стану хвастать, что буду твердо переносить мучения, — я никогда не испытывал этого, а ручаться за себя заранее не может ни один человек. Но я постараюсь не осрамить воспитавшего меня племени. Однако должен теперь же заявить, что, поскольку у меня белая кровь и белые чувства, я могу не выдержать и забыться.Надеюсь, вы не возложите за это вину на делаваров или их союзников и друзей — могикан. Всем нам более или менее свойственна слабость, и я боюсь, что белый не устоит перед жестокими телесными мухами, в то время как краснокожий может петь песни и хвастать своими подвигами даже в зубах у своих врагов.— Посмотрим! Соколиный Глаз бодр духом и крепок телом. Но зачем гуронам мучить человека, которого они любят? Он не родился их врагом, и смерть одного воина не может рассорить его с ними навеки.— Тем лучше, гурон, тем лучше! Но я не хочу, чтобы между нами остались какие-нибудь недомолвки. Очень хорошо, что вы не сердитесь на меня за смерть воина, павшего в бою. Но все-таки я не верю, что между нами нет вражды, — я хочу сказать, законной вражды. Если у меня и есть индейские чувства, что это делаварские чувства, и предоставляю вам судить, могу ли я быть другом мингов.Зверобой умолк, ибо некий призрак внезапно предстал перед ним и заставил его на один миг усомниться в безошибочности своего столь прославленного зрения. Хетти Хаттер стояла возле костра так спокойно, как будто была одной из ирокезок.В то время как охотник и индеец старались подметить следы волнения на лицах друг друга, девушка незаметно приблизилась к ним со стороны южного берега, примерно с того места, против которого стоял на якоре ковчег. Она подошла к костру с бесстрашием, свойственным ее простодушному нраву, и с уверенностью, вполне оправдывавшейся обхождением, которое она недавно встретила со стороны индейцев. Расщепленный Дуб тотчас же узнал вновь пришедшую и, окликнув двух или трех младших воинов, послал их на разведку, чтобы выяснить, не служит ли это внезапное появление предвестником новой атаки. Потом он знаком предложит Хетти подойти поближе.— Надеюсь, Хетти, ваше посещение говорит о том, что Змей и Уа-та-Уа в безопасности, — сказал Зверобой. — Не думаю, чтобы вы опять сошли на берег с той же целью, что и в первый раз.— На этот раз сама Джудит велела мне прийти сюда, Зверобой, — ответила Хетти. — Она сама отвезла меня на берег в пироге, лишь только Змей познакомил ее с Уа-та-Уа и рассказал обо всем, что случилось. Как прекрасна Уа-та-Уа сегодня ночью, Зверобой, и насколько счастливей она теперь, чем тогда, когда жила у гуронов!— Это вполне естественно, девушка. Да, таковы уж свойства человеческой натуры. Уа-та-Уа теперь со своим женихом и не боится больше, что ее выдадут замуж за минга. Я полагаю, что даже Джудит могла бы подурнеть, если бы думала, что ее красота должна достаться гурону. Готов поручиться, что Уа-та-Уа очень счастлива теперь, когда она вырвалась из рук язычников и находится с избранным ею воином… Так вы говорите, что сестра велела вам сойти на берег? Зачем?— Она приказала мне повидаться с вами, а также предложить дикарям еще несколько слонов в обмен на вашу свободу. Но я принесла сюда библию. От нее будет больше пользы, чем от всех слонов, хранящихся в отцовском сундуке.— А ваш отец и Непоседа знают, как у нас обстоят дела, моя добрая маленькая Хетти?— Нет, не знают. Они оба спят. Джудит и Змей думали, что лучше не будить их, потому что, если Уа-та-Уа скажет им, как мало воинов осталось в лагере и как там много женщин и детей, они снова захотят охотиться за скальпами. Джудит не давала мне покоя, пока я не согласилась сойти на берег и посмотреть, что сталось с вами.— Это замечательно со стороны Джудит. Но почему она так беспокоится обо мне?.. Ага, теперь я вижу, в чем тут дело. Да, я вижу это совершенно ясно. Вы понимаете, Хетти: ваша сестра боится, что Гарри Марч проснется и очертя голову сунется прямо сюда, полагая, что раз я был его путевым товарищем, то он обязан помочь мне. Гарри сорвиголова, это верно, но не думаю, чтобы он стал лезть из-за меня на рожон.— Джудит совсем не думает о Непоседе, хотя Непоседа много думает о Джудит, — сказала Хетти невинно и с непоколебимой уверенностью.— Я уже слышал об этом раньше, да, я слышал об этом раньше от вас, девушка, но вряд ли это так. Кто долго жил среди индейцев, тот умеет распознавать, что творится в женском сердце. Хоть сам я никогда не собирался жениться, но любил наблюдать, как такие дела делаются у делаваров. А в этом отношении что бледнолицая натура, что краснокожая — все едино. Когда зарождается чувство, молодая женщина начинает задумываться и видит и слышит только воина, которому отдано сердце. Затем следует грусть, и вздохи, и все прочее в том же роде, особенно в тех случаях, когда не удается сразу объяснить начистоту. Девушка ходит вокруг да около, шпыняет юношу и находит в нем разные недостатки, порицая именно то, что ей больше всего нравится. Некоторые юные существа как раз этим способом проявляют свою любовь, и я думаю, что Джудит из их числа. Я слышал, как она говорила, будто Непоседа совсем нехорош собою, а уж если молодая женщина решится такое сказать, то это поистине значит, что она далеко зашла.— Молодая женщина, которой нравится Непоседа, охотно скажет, что он красив. Я думаю, что он красив, Зверобой, и уверена, что так должен думать всякий, у кого есть глаза во лбу. Но Гарри Марч не нравится Джудит, и вот причина, почему она находит в нем разные недостатки.— Ладно, ладно! Милая маленькая Хетти все толкует на свой лад. Если мы проспорим до самой зимы, все равно каждый останется при своем, а поэтому не стоит тратить понапрасну слов. Я убежден, что Джудит здорово влюблена в Непоседу и рано или поздно выйдет за него замуж. А сужу я об этом по тому, как она его ругает. Теперь запомните, что я скажу вам, девушка, только делайте вид, будто ничего не понимаете, — продолжал этот человек, такой нечуткий во всех делах, в которых мужчина обычно быстро разбирается, и такой зоркий там, где огромное большинство людей ничего не замечает. — Я вижу теперь, что замышляют эти бродяги. Расщепленный Дуб оставил нас и толкует о чем-то с молодыми воинами. Они слишком далеко, и я отсюда ничего не слышу, однако догадываюсь, о чем он говорит. Он приказывает смотреть за вами в оба и выследить место, куда причалит пирога. А затем уже они постараются захватить всех и все, что только смогут. Мне очень жаль, что Джудит прислала вас, я думаю, ей хочется, чтобы вы вернулись обратно.— Я все улажу, Зверобой, — сказала девушка многозначительно. — Вы можете положиться на меня: уж я знаю, как обойти самого хитрого индейца. Да, я слабоумная, но все-таки тоже кое-что смыслю, и вы увидите, как ловко я вернусь обратно, когда выполню свое поручение.— Ах, бедная моя девочка, боюсь, что все это легче сказать, чем сделать! Этот лагерь — гнездо ядовитых гадин, и они не стали добрее после побега Уа-та-Уа. Я очень рад, что Змею удалось удрать вместе с девушкой. Потому что теперь, на худой конец, есть на свете двое счастливых людей. А попади он в лапы мингов, было бы двое несчастных и еще некто третий, кто чувствовал бы себя совсем не так, как это приятно мужчине.— Теперь вы напомнили мне о поручении, о котором я чуть не забыла, Зверобой. Джудит велела спросить, что, по вашему мнению, сделают с вами гуроны, если не удастся выкупить вас на свободу. Не может ли она как-нибудь помочь вам? Что она должна сделать для вас?Вот для этого она меня и прислала.— Это вы так думаете, Хетти. Молодые женщины привыкли придавать большое значение тому, что действует на их воображение. Однако не в этом дело. Думайте как хотите, но только будьте осторожны и постарайтесь, чтобы минги не захватили пирогу. Когда вернетесь в ковчег, скажите всем, чтобы они были настороже и все время меняли место стоянки, особенно по ночам. Очень скоро войска, стоящие на реке, услышат об этой шайке индейцев, и тогда ваши друзья могут ожидать помощи. Отсюда только один переход до ближайшего форта, и храбрые солдаты, конечно, не будут лежать на боку, узнав, что враг близко. Таков мой ответ. Вы можете также сказать вашему отцу и Непоседе, что охота за скальпами — теперь уже дело пропащее, потому что минги начеку. До прихода войск спасти ваших друзей может только широкая полоса воды между ними и дикарями.— А что же я должна сказать Джудит о вас, Зверобой? Я знаю, она пришлет меня обратно, если я не скажу ей всю правду.— Тогда скажите ей всю правду. Не вижу причины, почему бы Джудит Хаттер не выслушать обо мне правду вместо лжи. Я в плену у индейцев, и одному небу известно, что будет со мной. Слушайте, Хетти! — тут он понизил голос и стал шептать ей на ухо:— Вы немножко не в своем уме, но вы тоже знаете индейцев. Я попал к ним в лапы после того, как убил одного из их лучших воинов, и они старались запугать меня, чтобы я выдал им вашего отца и все, что находится в ковчеге. Я раскусил этих негодяев так же хорошо, как будто они все сразу выложили начистоту. По одну сторону от меня они поставили алчность, по другую — страх и думали, что моя честность не устоит перед таким выбором. Но передайте вашему отцу и Непоседе, что все это бесполезно. Ну, а Змей сам это знает.— Но что передать Джудит? Она непременно пришлет меня обратно, если я не сумею ответить на все ее вопросы.— Что ж, Джудит можете сказать то же самое. Конечно, дикари станут пытать меня, чтобы отомстить за смерть своего воина, но я буду бороться против природной слабости как только могу. Скажите Джудит, чтобы она не беспокоилась обо мне. Я знаю, мне придется трудненько, потому что белому не свойственно хвастать и петь во время пыток: он к этому не привык. Но все-таки скажите Джудит, чтобы она не беспокоилась. Я надеюсь, что выдержу. А если даже ослабею и выдам свою белую натуру стоном и оханьем, быть может даже слезами, все-таки никогда не паду так низко, чтобы изменить друзьям. Когда дело дойдет до прижигания раскаленными шомполами и выдергивания волос с корнем, белая натура может проявить себя оханьем и жалобами. Но на этом торжество негодяев кончится. Ничто не заставит честного человека изменить своему долгу.Хетти слушала с неослабным вниманием, и на ее кротком личике отразилось глубокое сочувствие пленнику.В первую минуту она, видимо, растерялась, не зная, что делать дальше. Потом, нежно взяв Зверобоя за руку, предложила ему свою библию и посоветовала читать ее во время пыток. Когда охотник чистосердечно напомнил ей, что это выше его умения, Хетти даже вызвалась остаться при нем и лично исполнить эту священную обязанность. Это предложение было ласково отклонено.В это время к ним направился Расщепленный Дуб.Зверобой посоветовал девушке поскорее уйти и еще раз велел передать обитателям ковчега, что они могут рассчитывать на его верность.Тут Хетти отошла в сторону и приблизилась к группе женщин с такой доверчивостью, словно она век с ними жила. Старый гурон снова занял свое место подле пленника.Он стал задавать новые вопросы с обычным лукавством умудренного опытом индейского вождя, а молодой охотник то и дело ставил его в тупик с помощью того приема, который является наиболее действенным для разрушения козней и изощреннейшей дипломатии цивилизованного мира, а именно: отвечал правду, и только правду. Глава 18 Вот так она жила, там умерла. Ни стыд Не страшен ей, ни скорбь. Она была не тою, Кто годы целые душевный груз влачит В холодном сердце, кто живет, пока землею Не скроет старость их. Ее любовь в зенит Взошла так быстро — но так сладостно! С такою Любовью жить нельзя! И сладко спит она На берегу, где взор ласкала ей волна. Байрон, «Дон-Жуан» Молодые индейцы, посланные в разведку после внезапного появления Хетти, вскоре вернулись и донесли, что им ничего не удалось обнаружить. Один из них даже пробрался по берегу до того места, против которого стоял ковчег, но в ночной тьме не заметил судна. Другие долго рыскали в окрестностях, но повсюду тишина ночи сливалась с безмолвием пустынных лесов.Ирокезы решили, что девушка, как и в прошлый раз, явилась одна. Они не подозревали, что ковчег покинул «замок». В эту самую ночь они задумали одно предприятие, которое сулило им верный успех, поэтому ограничились тем, что выставили караулы, и затем все, кроме часовых, начали готовиться к ночному отдыху.Ирокезы не забыли принять все необходимые меры, чтобы помешать побегу пленника, не причиняя ему бесполезных страданий. Хетти дали звериную шкуру и разрешили устроиться среди индейских женщин. Она постелила себе постель на груде сучьев немного поодаль от хижин и вскоре погрузилась в глубокий сон.В лагере было всего тринадцать мужчин; трое из них одновременно стояли на часах. Один расхаживал в темноте, однако неподалеку от костра. Он должен был стеречь пленника, поддерживать огонь в костре, чтобы он не слишком разгорался, но и не угасал, и, наконец, следить за всем, что делалось в лагере. Второй часовой ходил от одного берега к другому, у самого основания мыса; третий стоял на противоположном конце мыса, чтобы оградить лагерь от новых неожиданностей, вроде тех, которые уже произошли этой ночью. Такая бдительность не в обычае у дикарей, которые больше рассчитывают на тайну своих передвижений. Но сейчас гуроны очутились совсем в особом положении. Врагам стало известно их местопребывание, а переменить его в этот час было нелегко. Кроме того, индейцы надеялись, что события, которые должны были в это время разыграться в верхней части озера, целиком поглотят внимание бледнолицых и их единственного краснокожего союзника. При этом Расщепленный Дуб принимал во внимание, что самый опасный враг, Зверобой, находился в их руках.Быстрота, с какой засыпают и просыпаются люди, приученные постоянно быть настороже, принадлежит к числу наиболее загадочных особенностей нашей природы. Лишь только голова коснется подушки, сознание погасает, и, однако, в нужный час дух пробуждает тело с такой точностью, как будто все это время он стоял на страже. Так всегда бывало и с Хетти Хаттер. Как ни слабы были ее душевные способности, они все же проявили достаточно активности, чтобы заставить девушку открыть глаза ровно в полночь. Хетти проснулась и, покинув ложе из сучьев и звериных шкур, направилась прямо к костру, чтобы подбросить в него дров; верно, ночная свежесть заставила ее продрогнуть. Пламя метнулось кверху и осветило смуглое лицо стоявшего на страже гурона; его глаза засверкали, отражая огонь, как зрачки пантеры, которую преследуют в ее логове горящими сучьями. Но Хетти не почувствовала никакого страха и подошла к индейцу. Ее движения были так естественны, все в ней было так далеко от коварства или обмана, что воин вообразил, будто девушка просто встала, потревоженная ночным холодом, — случай, нередкий в лагере и менее всего способный вызвать подозрение. Хетти заговорила с индейцем, но он не понимал по-английски. Тогда она поглядела на спящего пленника и медленно и печально побрела прочь.Девушка не думала таиться. Самая простая хитрость, безусловно, была бы ей не по силам. Зато поступь у нее была легкая и почти неслышная. Она направилась к дальней оконечности мыса, к тому месту, где Уа-та-Уа села в лодку, и часовой видел, как ее тоненькая фигурка постепенно исчезает во мраке. Однако, это его не встревожило, и он не покинул своего поста. Ирокез знал, что оба его товарища бодрствуют, и не мог предположить, что девушка, дважды по собственной воле являвшаяся в лагерь и один раз покинувшая его совершенно свободно, решила искать спасения в бегстве.Хетти не слишком хорошо разбиралась в малознакомой местности. Однако она нашла дорогу к берегу и пошла вдоль воды, направляясь к северу. Вскоре она натолкнулась на бродившего по прибрежному песку второго часового. Это был еще совсем юный воин; услышав легкие шаги, приближавшиеся к нему по береговой гальке, он проворно подошел к девушке. Тьма стояла такая густая, что в тени деревьев невозможно было узнать человека, не прикоснувшись к нему рукой. Молодой гурон выказал явное разочарование, заметив наконец, с кем ему довелось встретиться. Говоря по правде, он поджидал свою возлюбленную, с которой надеялся скоротать скуку ночного дежурства. Внезапное появление девушки в этот час ничуть не удивило ирокеза. Одинокие прогулки в глухую полночь не редкость в индейской деревне или лагере: там каждый ест, спит и бодрствует, когда ему вздумается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59