Данные о противнике в плане были даны так затейливо, что Сталин даже выну
л трубку изо рта и спросил Жукова: «Сколько немцы имеют сейчас всего диви
зий на нашей границе?» Начальник Генштаба вынул справки генерала Голико
ва из папки и доложил, что на 5 мая 1941 года на границе с СССР немцы держат прим
ерно 107 дивизий, включая 6 дивизии, расположенных в районе Данцига и Познан
и, и 5 дивизий в Финляндии. Из этого количества дивизий в Восточной Пруссии
Ц 23-24 дивизии, в Польше против Западного фронта Ц 29 дивизий, против Киевск
ого округа (Юго-Западного фронта) Ц 31-34 дивизии, в Румынии и Венгрии Ц 14-15 ди
визий.
Ц Они начали развертывание? Ц поинтересовался вождь. Жуков признался,
что данных об этом не имеется.
Ц Так в чем вы хотите их упредить, товарищ Жуков? Ц спросил Сталин. Ц Ес
ли мы уже начали развертывание, а они Ц нет.
Жуков молчал. Молчал, разумеется, и Тимошенко.
Сталин хорошо знал в чем дело. Генштаб желал начать операции как можно бы
стрее, пока Красная Армия почти по всем показателям имеет тройное преиму
щество над противником Ц классическое преимущество для полного успех
а наступательной операции.
В представленном ему плане наступления было предусмотрено все, кроме од
ного и, пожалуй, самого главного. Там даже в рекомендательном смысле ниче
го не говорилось о сроке начала операции. Не говорилось, потому что вождь
это делать запретил.
Все сроки установит он сам.
Потому что только он один имеет всю информацию об обстановке.
Ц Все мероприятия по развертыванию, Ц приказал вождь, что-то подсчитыв
ая в уме, Ц закончить примерно к 1 июля. Ну, скажем, к 3-му, Не позднее. И только
не поддавайтесь ни на какие провокации со стороны немцев и их не провоци
руйте. И помните, Германия никогда не пойдет на нас войной, не покончив с А
нглией. А мы выберем нужный момент...
Все знавшие Сталина в те времена обратили внимание, что примерно со втор
ой половины мая, он вдруг стал опасаться каких-то провокаций, постоянно у
казывая на них не поддаваться.
Сталин взглянул на Жукова и Тимошенко и увидел, что ничего из сказанного
им до них не дошло. Особенно до Жукова. Начиная с немецкого вторжения в Гре
цию и Югославию, он постоянно докучал вождю своими просьбами разрешить н
ачать «Грозу» как можно быстрее. Ну, 15 мая, наконец. Ну, 1 июня. Генерал работа
л по 20 часов в сутки. Он не только вошел во вкус новой должности, но фактичес
ки подмял под себя бесхарктерного и слабовольного маршала Тимошенко. Жу
ков уже не нуждался ни в каких советчиках кроме Василевского и Ватутина.
Он избавился даже от Шапошникова, добившись, чтобы того отправили на зап
адную границу имитировать строительство укрепленных районов. Он уже не
однократно, не стесняясь, выражал желание, чтобы из Москвы куда-нибудь от
правили Мерецкова и Штерна. «Куда?» Ц поинтересовался Сталин. Жуков мол
чал.
Эта нечеловеческая агрессивная энергия, исходящая от нового начальник
а Генерального штаба, начала вызывать у Сталина тревогу. Гитлер прав. Соб
ственные генералы часто бывают опаснее любого Противника. Уж кто-кто, а С
талин это знает, возможно, лучше всех в мире.
Гитлер распустил своих генералов, но он, Сталин, умеет их держать в такой у
зде, что никто не смеет и пикнуть.
Конечно, он понимает, что уже были благоприятные моменты, когда можно был
о нанести по немцам сокрушительный удар. Но он ждет не просто благоприят
ного момента, а самого благоприятного, который наступит, когда Гитлер ув
едет большую часть войск к Ла-Маншу и бросит их через канал.
Сталин уже подготовил войну политически и только он решит, когда «Гроза»
полыхнет над Европой.
И чтобы Тимошенко с Жуковым все поняли правильно, сказал:
Ц Если вы там, на границе, будете дразнить немцев Ц двигать войска без н
ашего разрешения, Ц тогда имейте в виду, что головы полетят.
И вышел, хлопнув дверью.
Пусть генералы пугают кого-нибудь другого, что 78 немецких дивизий смогут
, опередив нас в развертывании, нанести удар в направлениях Риги, Минска и
Киева, в три раза уступая нам по всем показателям!
Оптимизм вождя совсем не разделял подполковник Новобранец, продолжавш
ий, как это ни странно, не только занимать должность начальника информац
ионного отдела ГРУ, но и испытывать терпение своего командования.
Но что самое главное, подполковник продолжал свою разведывательную дея
тельность с блеском настоящего профессионала.
В феврале Новобранец проследил хорошо скрытую переброску на восток еще
25 немецких дивизий, в марте Ц 5-и, в апреле Ц 13-и, а к 20 мая Ц еще 30-и.
В итоге, он с ужасом убедился, что на советской границе уже сосредоточено
по меньшей мере 170 немецких дивизий, а с учетом войск союзников Германии
Ц более 200. Войска разгружались к западу от линии Радом Ц Варшава и ночны
ми маршами двигались к границе.
При этом штабы новых соединений размещались в расположении уже находив
шихся там частей и учреждений. Известен был Новобранцу и приказ командую
щего группой армий «Б» («Центр») о сооружении различных укреплений вдоль
границы СССР, предназначенных якобы для обороны от возможного советско
го наступления. Казалось бы, ничего особенного, но в приказе специально о
говаривалось, что работы не должны маскироваться. Более того, предлагало
сь «не препятствовать советской воздушной разведке наблюдать за прово
димыми работами».
Новобранец знал, что тоже самое происходит и с нашей стороны границы, где
под руководством маршала Шапошникова делают вид, что строят УРы для введ
ения немцев в заблуждение по поводу наших истинных планов. Анализ железн
одорожных перевозок немцев показывал, что на каждый эшелон, прибывающий
к границам СССР, приходится два, идущих на запад. Агентурная разведка соо
бщала, что эти эшелоны не привозят новые войска на побережье канала, а, нао
борот, грузят и куда-то увозят уже развернутые там части.
Но, с другой стороны, имелись сведения о формировании в Германии мощного
авиадесантного корпуса, специальных подразделений морской пехоты и мн
огого другого, что применять в случае войны с СССР было нецелесообразно.

Однако факт, что количество немецких дивизий на границе с СССР за три мес
яца возросло в два раза, говорил сам за себя, но командование, как всегда, н
е обращало на этот факт ни малейшего внимания.
Новобранец регулярно докладывал Голикову подробные сводки с номерами
новых немецких дивизий, с фамилиями их командиров, и с указанием, откуда э
та дивизия прибыла, где развернута и где находится ее штаб.
Голиков не спорил, как когда-то, запирал сводку в сейф и молча отпускал Но
вобранца.
Однако материалы Генштаба, проходившие через руки Новобранца, по-прежне
му говорили ему, что там, наверху, продолжают исходить из предпосылки, что
против СССР, не начиная развертывания, просто топчутся 70-80 немецких дивиз
ий. Иногда в материалах мелькала цифра 120 дивизий с учетом войск союзников
Гитлера.
Это приводило подполковника уже не в ужас, а в отчаяние, как приводит в отч
аяние смертельный диагноз, поставленный врачами кому-нибудь из родных и
особо близких людей. Это отчаяние от осознания собственной беспомощнос
ти чем-либо помочь.
В отчаяние подполковника Новобранца приводили не только поступающие к
нему сведения о мероприятиях и планах немецкого командования.
Не меньший ужас вызывало и то, что творилось в высших эшелонах военного р
уководства Красной Армии.
Будучи опытнейшим и образованным генштабистом, за плечами которого был
о две военных академии, подполковник Новобранец со все усиливавшимся не
доумением и страхом смотрел на дикие и совершенно безграмотные меропри
ятия генерала армии Жукова.
Фактически с его приходом на должность начальника Генштаба в начале фев
раля 1941 года, Генеральный Штаб Красной Армии прекратил свое существовани
е в качестве специализированного военного института, символизирующего
«мозг Армии», превратившись в филиал Наркомата Обороны, ведующий распре
делением живой силы и боевой техники согласно поступающим с мест заявка
м.
Жуков превратился в наркома обороны, отодвинув на второй план Тимошенко
и, как таковой, действовал с вулканической активностью юного пионера, иг
рающего в войну.
Войска расставлялись вдоль границы, как шашки при игре в поддавки, двумя
линиями стратегических эшелонов. Никакого оперативного тыла не сущест
вовало. Не шло и никакой подготовки ТВД к боевым действиям.
Между фронтами и на стыках армий зияли страшные пустоты, предназначенны
е по замыслу для ввода в действие второго стратегического эшелона, а пок
а заткнутые чем попало или просто открытые.
Ежедневно к границе подходили новые воинские части и эшелоны с военными
материалами. Прямо на открытом воздухе, порой даже без охраны, складиров
алось немыслимое количество боеприпасов и военного снаряжения.
Снаряды, бомбы, патроны, мины, иногда в ящиках, а иногда и нет, египетскими п
ирамидами возвышались над складскими помещениями в гарнизонах и на окр
ужных пунктах боепитания.
Туда же свозились из тыловых окружных складов горы винтовок и револьвер
ов, огромное количество обмундирования и продовольствия в концентрата
х, индивидуальные пакеты первой помощи и многое другое.
Забивая подъездные пути и магистральные линии, на многие километры тяну
лись эшелоны с цистернами дизельного топлива и бензина, горбатились бес
конечные платформы с танками, тягачами и тяжелыми артиллерийскими оруд
иями. На аэродромы прямо в заводской упаковке доставлялись самолеты. Цар
или хаос и неразбериха. На разгрузку эшелонов сгонялись колхозники из бл
ижайших деревень, в основном прибалты, поляки и западные украинцы. Возра
стала опасность диверсий. Особые отделы работали в мыле.
Становилось плохо от одной мысли, что на все это неожиданно может обруши
ться немецкая авиация.
Генеральный штаб прекратил военно-научную деятельность. Не собирались
конференции с командующими фронтами и командирами для теоретической о
тработки возможных вариантов развития событий и выявления опгимальног
о.
Командующие армиями, корпусами и дивизиями ничего не знали о предстоящи
х им задачах. От лежащих в сейфах запечатанных конвертов с надписью «Вск
рыть по получении сигнала „Гроза“» веяло холодной мистикой. Но если кома
ндармы, периодически призываемые на окружные командно-штабные игры, еще
о чем-то были осведомлены, то уровнем ниже царили одни догадки и общие по
нятия.
На всем протяжении границы не существовало оборудованного предполья. Ц
елая армия заключенных была согнана на строительство УРов, но не делала
практически ничего. Боевые позиции не были защищены ни заградительными
сооружениями, ни минными полями, хотя мин имелось огромное количество. Н
а предложение некоторых командующих армиями минировать предполье, мар
шал Кулик сделал следующее разъяснение:
«Мины имеют впечатляющий успех, но они Ц оружие слабых, тех, кто обороняе
тся. Нам же нужны не столько мины, сколько средства разминирования, когда
мы пойдем вперед...» Все это видел и понимал подполковник Новобранец. Он бы
л уверен, что Сталину ничего неизвестно об истинном положении на границе
. Во-первых, ему не докладывают истинную обстановку, а, во-вторых, будучи су
губо штатским человеком, вождь партии и народа просто не в состоянии раз
обраться во всех этих, специфически военных вопросах, легкомысленно отд
анных им на откуп совершенно безграмотным в военном отношении людям. Из
Генштаба изгнан даже Шапошников. Ничего не слышно о Мерецкове.
Новобранец, не задумываясь, отдал бы несколько лет жизни, чтобы иметь воз
можность в спокойной обстановке выступить с обстоятельным докладом пе
ред товарищем Сталиным и членами Политбюро, объяснив им, что армия и стра
на стремительно скатываются в ловушку, чреватую военной катастрофой. Но
это, разумеется, было совершенно невозможно осуществить.
Слишком маленьким человеком был подполковник Новобранец, несмотря на т
о, что все основные военные тайны обеих противостоящих сторон шли через
его отдел и через его аналитический мозг.
Мы не знаем даже, почему он, окончив академии Фрунзе и Генштаба, оставался
подполковником, хотя его однокашники уже командовали армиями и военным
и академиями.
Только никого из них не было в Генштабе, где вместе с Жуковым делами запра
вляли генералы Василевский и Ватутин, также не имевшие соответствующег
о образования (Василевский прослушал всего один курс АГШ) и опыта.
Но Новобранец не сдавался. Он снова решил действовать через голову Голик
ова, чтобы его материалы пришли непосредственно к Жукову.
Но Жуков Ц это был не Мерецков.
Он позвонил Голикову и, гневно дыша в трубку, сказал:
Ц Ты, Голиков, вот что... Ты наведи, наконец, порядок в своем хозяйстве. Долг
о твои паникеры и провокаторы буду г через твою голову передавать мне ан
глийскую «дезу» и пугать тут нас всех. Разберись и доложи!
Осунувшийся, с красными от бессонницы глазами подполковник Новобранец
продолжал сутками напролет сидеть в своем кабинете, зарывшись в горы неп
рерывно поступающей разведывательной информации, когда 21 мая к нему вош
ел незнакомый генерал.
Фамилия генерала была Дронов. Он объявил, что назначен новым начальником
информотдела ГРУ.
Ц Для вас, кажется, это неожиданность? Ц спросил Дронов, взглянув на поб
ледневшее и исказившееся лицо Новобранца.
Взяв себя в руки, подполковник признался, что, да, полная неожиданность. Ег
о не предупредили даже устно. Хотя ждал этого (и похуже) каждый день. Он поз
вонил Голикову и спросил, когда сдавать дела.
Затем подполковника вызвали в отдел кадров и предложили отправиться в о
тпуск.
Новобранец ответил, что уже был в отпуску, а два отпуска в год не полагаетс
я.
Ц Ничего, Ц засмеялся начальник отдела кадров полковник Кондратов, Ч
в нашей системе полагается. Тем более, что вам придется провести его в Оде
ссе в доме отдыха Разведупра.
Подполковник понял в чем дело. Одесский дом отдыха закрытого типа предна
значался для разведчиков, о судьбе которых еще не было принято окончател
ьного решения. Иногда люди возвращались оттуда на службу, но чаще всего п
ропадали навсегда.
В начале июня подполковник отправился «отдыхать». Ему повезло, о нем заб
ыли, и он «отдыхал» до самого начала войны...
21 мая немецкое радио объявило о вторжении на остров Крит. Вторжение прово
дилось с моря и воздуха. Парашютисты генерала Штуденга были высажены на
остров совершенно неожиданно для англичан, хотя разведка уже три недели
предупреждала командование о подготовке немцами подобной операции.
Первая волна десантников, высаженная на парашютах с огромных десантных
планеров для захвата английского аэродрома Малем, сразу же встретила ож
есточенное сопротивление.
Один батальон десантников, сброшенный восточнее аэродрома, попал под уб
ийственный огонь англичан с господствующих высот и был почти полностью
уничтожен во время высадки.
Еще один воздушно-десантный полк, сброшенный подальше от аэродрома, хот
я и не понес тяжелых потерь, но никак не мог соединиться с остатками двух б
атальонов первого полка.
Еще хуже сложилась обстановка у второй волны десантников, чьей задачей б
ыл захват аэродромов Ретимноне и Гераклионе. Предварительный налет бом
бардировщиков не только не смял обороны англичан, а привел ее в состояни
е наивысшей готовности. Высадившихся на парашютах уничтожали кинжальн
ым пулеметным огнем. Огромные десантные планеры, которые несли каждый до
сотни десантников, сидевших в три яруса, со страшным треском разваливал
ись, наткнувшись на специальные преграды, превращаясь в страшную смесь и
з деревянных обломков и месива человеческих тел.
Небольшие, отрезанные друг от друга, группы немецких парашютистов, занял
и круговую оборону, не позволяя противнику уничтожить себя окончательн
о. К исходу 20 мая ничто еще не говорило об успехе вторжения.
Утром 21 мая немцам удалось высадить с воздуха истребительно-противотан
ковый дивизион парашютной дивизии и еще один батальон, сформированный и
з остатков этой дивизии. На позиции англичан волна за волной стали обруш
иваться пикирующие бомбардировщики, переброшенные на итальянский остр
ов Сарпанто.
Под их прикрытием десантникам удалось захватить полосу аэродрома Мале
м, где к полудню начали приземляться транспортные самолеты с первыми под
разделениями альпийских стрелков. Вокруг полосы еще шел ожесточенный б
ой.
Один из транспортных самолетов, сбитый при заходе на посадку, рухнул на п
олосу и взорвался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62