23 мая Гитлер собирает своих высших генералов на новое совещание. Он снова
напоминает им, что война неизбежна, поскольку его решение напасть при пе
рвой же возможности на Польшу остается неизменным. На письменном столе ф
юрера лежит добытый разведкой протокол последнего секретного совещани
я английского и французского генеральных штабов. Гитлер настроен скепт
ически. Он не верит, чтобы эти разжиревшие от роскоши англо-саксы могли ре
шиться на войну. Свое истинное лицо они уже показали в Мюнхене. Но в любом
случае это ничего не меняет, так как его главная цель Ц поставить на коле
ни Англию. Если англичане хотят войны Ц они ее получат. Внезапной атакой
нужно уничтожить их флот, и с ними покончено.
Генералы не разделяют оптимизма своего фюрера. Напротив, они считают, чт
о Германия совершенно не готова к войне, особенно к войне с Англией, опира
ющейся на ресурсы своей необъятной империи. Генералы Ц все участники пе
рвой мировой Ц хорошо осознали английский план ведения будущей войны. П
ри нынешнем состоянии Германии произойдет именно так, как планируют анг
личане.
24 мая начальник тыла вооруженных сил Рейха генерал Томас представляет ф
юреру секретный доклад. В своем докладе генерал обращает внимание фюрер
а на следующее: вооруженные силы Германии, включая вермахт, люфтваффе и к
ригсмарине, имеют общий запас топлива на полгода, всех видов резины, вклю
чая сырой каучук, Ц не более чем на два месяца; цветных металлов, никеля и
хрома Ц на три месяца, алюминия Ц на полгода. Не менее кризисное состоян
ие и с боезапасом. На складах ВВС авиабомб едва хватит на три месяца неинт
енсивной войны. Артиллерия и танки имеют в запасе три боекомплекта снаря
дов Ц на три недели не очень интенсивной войны с заведомо слабым против
ником.
В это же время фюреру пришла грозная бумага от правления Имперского банк
а, где со свойственной банкирам прямотой говорилось, что финансовое поло
жение Рейха близко к катастрофе. В случае войны, подчеркивали финансисты
, при тотальной мобилизации всех средств и ресурсов, к 1943 году Германия исч
ерпает все до дна и прекратит свое существование как государство.
Копия совершенно секретного доклада генерала Томаса передается в Моск
ву в тот же день, когда ее в ярости комкает Гитлер. Два часа на перевод Ц и о
на у Сталина.
Надо дать понять Гитлеру, что СССР готов ликвидировать его сырьевой дефи
цит, снабдить его всем необходимым, лишь бы он решился на европейскую вой
ну, особенно на войну с Англией.
30 мая Георгий Астахов, заявившись в министерство иностранных дел Герман
ии, куда его никто не звал, открытым текстом объявил заместителю рейхсми
нистра Вайцзеккеру, что двери для нового торгового соглашения между ССС
Р и Германией «давно открыты») и он не понимает, что это немцы так нерешите
льно в этих дверях мнутся. Ошеломленный Вайцзеккер ответил Астахову, что
недавно заключенный пакт «Берлин Ц Рим» не направлен против СССР, а нап
равлен против поджигателей войны Ц Англии и Франции, о чем Астахов его и
не спрашивал, но с удовольствием принял сказанное к сведению.
Обе стороны еще с подозрением посматривают друг на друга, робко делая на
встречу первые шаги. Немцы боятся, что Москва и Лондон неожиданно догово
рятся между собой, Москва действует также сверхосторожно, чтобы, с одной
стороны, не вспугнуть немцев, а с другой, не дать Лондону возможности разо
браться в проводимой византийской игре. В Лондоне видят, как неумолимо с
ближаются две критические массы Ц СССР и Германия. Взрыв неизбежен. Одн
ако столь медленное развитие событий начинает нервировать Сталина. Есл
и Гитлер действительно решил напасть на Польшу не позднее 1 сентября, то п
очему он ведет себя столь нерешительно?!
Время идет, и до 1 сентября осталось уже совсем мало времени. Гитлер не мож
ет отменить им же установленную дату, но нельзя допустить, чтобы она Ц вм
есто даты его очередного триумфа стала датой еще одной катастрофы Герма
нии. Он понимает, что поляки не сложат трусливо оружие, как чехи. Это будет
война. Деваться некуда Ц союз со Сталиным нужен. Более того, он просто нео
бходим!
Пока Гитлер не может прийти к решению, давая указания своему МИДу и тут же
отменяя их, Сталин делает следующий осторожный шаг вперед. 18 июля советск
ий торговый представитель в Берлине Евгений Бабарин явился в МИД Герман
ии к экономическому советнику Шнурре и заявил, что СССР желает расширить
и интенсифицировать советско-германские торговые отношения. Бабарин п
ринес проект соглашения с перечнем всего, что СССР намерен и может поста
влять в Рейх.
У Гитлера и его советников захватило дух. В проекте было перечислено все
то, о чем бил в набат в своем докладе генерал Томас, причем в таком количес
тве, что можно было отвоевать не одну, а две мировых войны!
Риббентроп дает указание Шнурре пригласить Астахова и Бабарина в шикар
ный ресторан и прощупать их за бокалом вина в неофициальной интимной обс
тановке.
Встреча в ресторане 26 июля затянулась за полночь. Оба русских держались н
епринужденно и откровенно. Георгий Астахов под согласное кивание Бабар
ина пояснил, что политика восстановления дружеских отношений полность
ю соответствует жизненным интересам обеих стран. В Москве, пояснил совет
ский поверенный в делах, совершенно не могут понять причин столь враждеб
ного отношения нацистской Германии к Советскому Союзу. Советник Шнурре
поспешил заверить русских, что восточная политика Рейха уже полностью и
зменилась. Германия ни в коей мере не угрожает России. Напротив, Германия
смотрит в совершенно противоположном направлении. Целью ее враждебной
политики является Англия. Ведь, по большому счету, Германию, Россию
и Италию связывает общая идеология социализма, направленная проти
в разлагающихся капиталистических демократий. Не так ли?
Немецкий посол Шуленбург, бомбардируемый отчаянными телеграммами из Б
ерлина, пытается добиться приема у Молотова, но не видит в Москве тех луче
зарных улыбок, которые расточали Астахов с Бабариным в берлинском ресто
ране. Инструкции Риббентропа и Вайцзеккера требуют от посла перевести п
ереговоры с русскими в область «конкретных» договоренностей и попытат
ься добиться согласия Сталина на государственный визит в Москву рейхсм
инистра Риббентропа.
3 августа Молотов принимает Шуленбурга более чем холодно. Да, СССР заинте
ресован в улучшении советско-германских отношений, но пока со стороны Г
ермании он видит одни «благие намерения». Нарком напоминает послу об Ант
икоминтерновском пакте, о поддержке Германией Японии во время советско-
японского конфликта у озера Хасан, об исключении Советского Союза из Мюн
хенского соглашения. У Шуленбурга возникает впечатление, что русские во
все не хотят никакого соглашения с Германией, а все еще надеются договор
иться за немецкой спиной с западными союзниками.
14 августа Риббентроп инструктирует Шуленбурга, чтобы тот срочно встрети
лся с Молотовым. Министр напоминает послу о былой дружбе между двумя стр
анами и подчеркивает, что говорит «от имени фюрера». Риббентроп просит д
обиться у русских разрешения на его визит в Москву, чтобы он мог «от имени
фюрера изложить свои взгляды лично господину Сталину». Он требует, чтобы
Шуленбург все это представил Молотову в письменном виде. Тогда и Сталин
будет точно информирован о немецких намерениях. Гитлер готов разд
елить между Германией и СССР не только Польшу, но всю Восточную Европу, вк
лючая Прибалтику, которую она заранее уступает Советскому Союзу. Пусть о
б этом узнает Сталин!
15 августа Шуленбург снова пробивается на прием к Молотову и, нервничая, за
читывает ему послание Риббентропа. Молотов приветствует желание Герма
нии улучшить отношения с СССР. Что касается визита Риббентропа, то он тре
бует «достаточной подготовки, чтобы обмен мнениями привел к конкретным
результатам.» К каким результатам? Ну, скажем, как немецкое правительств
о отнесется к заключению договора о ненападении с Советским Союзом? Може
т ли оно влиять на Японию, чтобы та прекратила конфликты на монгольской г
ранице? Как отнесется Германия к присоединению Прибалтики к СССР? П
усть все это в Берлине продумают, а потом мы примем Риббентропа.
Шуленбург Ц старый дипломат кайзеровской школы Ц ошеломлен. Советски
й Союз предлагает пакт о ненападении в то время, как в Москве начальники ш
табов СССР, Англии и Франции ведут переговоры о совместных военных дейст
виях против Германии. Верх политического цинизма! Но негодование графа б
ыстро охлаждается прибывшей 16 августа очередной директивной телеграмм
ой из Берлина, где от него требуют снова увидеть Молотова и информироват
ь его, что «Германия готова заключить с СССР договор о ненападении сроко
м, если Советский Союз желает, на 25 лет. Более того, Германия готова гаранти
ровать присоединение Прибалтийских государств к СССР. И, наконец, Герман
ия готова оказать влияние на улучшение и консолидацию советско-японски
х отношений. Фюрер считает, что принимая во внимание внешнюю обстановку,
чреватую ежедневно возможностью серьезных событий, желательно быстрое
и фундаментальное выяснение германо-русских отношений.
В Берлине с растущим нетерпением и нервозностью ждут ответа из Москвы, з
асыпая Шуленбурга дополнительными инструкциями и указаниями самого пу
стякового характера. Например, сообщить точно время предстоящего прием
а у Молотова.
Молотов встречает Шуленбурга очень холодно. Он снова напоминает о былой
враждебности Германии по отношению к СССР. Ему нечего добавить к тому, чт
о он сказал о визите Риббентропа в прошлый раз. Он вручает немецкому посл
у ноту, полную упреков, подозрении и недомолвок. Нота заканчивается слов
ами: «Если, однако, Германское правительство ныне решило изменить свою п
рошлую политику в направлении серьезного улучшения политических отнош
ений с Советским Союзом, Советское Правительство может только приветст
вовать подобное изменение и, со своей стороны, готово пересмотреть собст
венную политику в контексте серьезного улучшения отношении с Германие
й». Но для этого, подчеркивает советская нота, «нужны серьезные и практич
еские шаги». Это не делается одним прыжком, как предлагает Риббентроп.
Сталин тянет. Пусть немцы созреют как следует и предложат Москве максиму
м того, что могут. Он отлично понимает, что в его руках ключ к запуску европ
ейской войны, и продумывает возможные варианты, взвешивая собственные ш
ансы.
Сталин колеблется. Огромная армия уж развернута вдоль западных границ. Н
а войну работает практически вся экономика огромной страны. Секретные ц
ифры сводок, лежащие на столе Сталина, обнадеживают и вдохновляют. Если е
ще два года назад военная промыпшенность выпускала ежегодно 1911 орудий, 860 с
амолетов и 740 танков, то уже к концу прошлого, 1938 года, почти полностью переве
денная на военные рельсы экономика стала выдавать в год 12687 орудий, 5469 самол
етов и 2270 танков. Готов уже новый закон о «Всеобщей воинской обязанности»,
который должен увеличить и так немыслимую для мирного времени армию чут
ь ли не в три раза.
Сталин доволен. Создано почти тройное военное превосходство над любой к
омбинацией возможных противников. Пожалуй, можно начинать.
А обстановка в Берлине уже напоминала паническую. Принимались все меры,
чтобы скрыть нервозность руководства от армии.
В немецкое посольство в Москве летит очередная телеграмма с пометкой «В
есьма срочно. Секретно», требующая от Шуленбурга немедленно добиться но
вой встречи с Молотовым.
Послу указывалось, что он должен напомнить Молотову об успешном прохожд
ении «первой стадии» переговоров, т.е. о советско-германском торговом со
глашении, которое было подписано «как раз в этот день» (18 августа), и о необх
одимости перехода ко «второй стадии» переговоров. Риббентроп снова нап
оминает, что готов срочно вылететь в Москву, имея полномочия вести перег
оворы с «учетом всех русских пожеланий». Каких пожеланий? Издерганный Ри
ббентроп уже не скрывает и этого:
«Мне предоставлено право подписать специальный протокол, регулирующий
интересы обеих сторон в тех или иных вопросах внешней политики. Наприме
р, в установлении сфер интересов в Балтийском регионе. Однако это п
редставляется возможным только в устной беседе» ,
Ч подчеркивает Риббентроп.
Отступать уже некуда. Он инструктирует Шуленбурга, что на этот раз тот ни
при каких обстоятельствах не должен принимать русского «нет».
Напряжение растет. В немецких портах в полной боевой готовности, дрожа и
вибрируя от проворачиваемых двигателей, стоят «карманные» линкоры и ди
визионы подводных лодок, ожидая приказа, чтобы выйти на коммуникации анг
личан. Но приказ невозможно отдать, пока не будут получены известия из Мо
сквы, а каждый час промедления означает, что боевые корабли не успеют раз
вернуться в заданных районах до 1 сентября. Две армейские группы, предназ
наченные для разгрома Польши, также необходимо еще придвинуть к границе
. Но сигнала нет, поскольку Сталин еще не сказал «да».
Томительно текут часы, но из Москвы никаких известий. Нервное напряжение
становится совершенно невыносимым. В приемной фюрера пронзительно зве
нит телефон. Адъютант подает трубку Риббентропу. Докладывает советник Ш
нурре. Вчера переговоры с русскими о торговом договоре закончились полн
ым согласием, но русские уклонились от подписания договора, заявив, что с
делают это сегодня в полдень. Только что последовал звонок из советского
посольства о том, что подписание договора откладьтается по политически
м соображениям в связи с новыми инструкциями из Москвы.
А в это время в Москве гордый граф фон Шуленбург добивается нового прием
а у Молотова. Он зачитывает очередное послание Риббентропа.
Молотов дослушивает Шуленбурга до конца. Нет, говорит он, наша позиция ос
тается прежней. Сначала торговое соглашение. Потом мы его опубликуем и п
осмотрим, какой эффект он вызовет за рубежом. А только затем займемся акт
ом о ненападении и протоколами. В настоящее время советское правительст
во даже приблизительно не может сказать о дате визита Риббентропа. Такой
визит требует очень основательной подготовки.
Шуленбург, чувствуя, что «его сердце вот-вот разорвется», возвращается в
посольство.
Неожиданно сообщают, что Молотов просит посла прибыть к нему сегодня еще
раз в 16.30.
Приветливо улыбаясь, Молотов заявил ошеломленному Шуленбургу, что Сове
тское правительство пересмотрело свои взгляды и теперь считает, что дог
овор о ненападении необходимо заключить как можно быстрее. А потому Моло
тову поручено передать немецкой стороне для изучения проект этого дого
вора, как его понимает советская сторона. В связи с этим советское правит
ельство согласно принять рейхсминистра Риббентропа где-нибудь 26 или 27 ав
густа.
Граф Шуленбург понимает, что подобное изменение взглядов Молотова прои
зошло из-за прямого вмешательства Сталина, причем это вмешательство про
изошло где-то между половиной третьего и половиной четвертого 19 августа.
Ликующий посол быстро составляет телеграмму в Берлин:
«Секретно. Чрезвычайной важности. Советское правительство согласно пр
инять в Москве рейхсминистра иностранных дел через неделю после объявл
ения о подписании экономического соглашения. Молотов заявил, что если о
подписании экономического соглашения будет объявлено завтра, то рейхс
министр иностранных дел может прибыть в Москву 26 или 27 августа...»
26 или 27 августа! Забыв о гордости, Гитлер лично садится писать послание Ста
лину, прося советского диктатора принять как можно раньше Риббентропа. В
предчувствии исполнения собственных планов Гитлер забывает, сколько г
рязи и ненависти они вылили со Сталиным на головы друг друга за последни
е пять лет.
«Москва. Господину Сталину.
Я искренне приветствую подписание нового германо-советского
торгового соглашения как первого шага в изменении германо-со
ветских отношений. Заключение пакта о ненападении с Советским Союзом оз
начает для меня долгосрочную основу германской политики. Таким образом,
Германия возобновляет политический курс, который был выгоден обоим гос
ударствам в течение прошлых веков...
Я принял проект договора о ненападении, переданный Вашим министро
м иностранных дел господином Молотовым, но считаю крайне необходимым пр
ояснить некоторые вопросы, связанные с этим договором, как можно скорее.
Сущность дополнительного протокола, столь желаемого Советским Союзом,
по моему убеждению, можно согласовать в кратчайшее время, если ответстве
нный немецкий представитель сможет лично прибыть в Москву для перегово
ров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62