– Несчастный! – воскликнул Старейшина. – Принцессы Смолода – верх совершенства! И обрати внимание – ещё одна добивается твоего внимания!
– Но, конечно, её интересуете вы, – сказал Кьюджел, и Старик отправился разговаривать с молодой женщиной, которая въехала на площадь в величественной повозке в форме лодки, двигавшейся на шести лебединых лапах. Принцесса опиралась на стенку розового бархата и была так хороша, что Кьюджел пожалел о разборчивости своих воспоминаний, которые заставляли видеть спутанные волосы, бородавки, свисающую нижнюю губу, потные морщины и складки. Принцесса и в самом деле была как воплощение сна: стройная, изящная, с кожей цвета крема, изысканным носиком, большими задумчивыми глазами и очаровательным гибким ртом. Её выражение заинтересовало Кьюджела: оно казалось более сложным, чем у других принцесс, – задумчивым и печальным, пылким и неудовлетворённым.
На площади появился Бубач Анг, одетый по-военному: в латах, шлеме и с мечом. Старейшина пошёл поговорить с ним; и, к раздражению Кьюджела, повозка принцессы направилась к нему.
Он подошёл ближе.
– Да, принцесса; мне кажется, ты обратилась ко мне.
Принцесса кивнула.
– Я раздумываю над тем, как ты оказался здесь, в северных землях. – Она говорила негромким музыкальным голосом.
Кьюджел ответил:
– У меня здесь дело; я лишь ненадолго останусь в Смолоде, потом направлюсь на восток и юг.
– И какое же у тебя дело?
– Откровенно говоря, меня привела сюда злоба одного волшебника. Я тут совсем не по своему желанию.
Принцесса негромко рассмеялась.
– Я редко вижу незнакомцев. Но люблю новые лица и новые разговоры. Может, ты придёшь в мой дворец, и мы поговорим о волшебстве и о странных обстоятельствах на умирающей земле.
Кьюджел сдержанно поклонился.
– Ты очень добра. Но поищи кого-нибудь другого; я связан обетом воздержания. И не проявляй неудовольствия, потому что так же я ответил и Уделе Наршаг, и Зококсе, и Ильву Ласмал.
Принцесса подняла брови, поглубже откинулась на сидение. Она слегка улыбнулась.
– Да, да. Ты суровый человек, строгий и безжалостный, если отказываешь стольким умоляющим женщинам.
– Так оно есть и так должно быть. – Кьюджел отвернулся и оказался лицом к лицу со Старейшиной, за которым виднелся Бубач Анг.
– Печальные обстоятельства, – беспокойным голосом сказал Старейший. – Бубач Анг говорит от имени деревни Гродз. Он объявляет, что до восстановления справедливости больше не будут доставляться продукты. Жители Гродза требуют, чтобы ты отдал свою линзу Бубачу Ангу, а сам отправился в распоряжение карательного комитета, который ждёт вон там.
Кьюджел с тяжёлым сердцем рассмеялся.
– Что за нелепое требование! Ты, конечно, заверил их, что мы, в Смолоде, будем есть траву и разобьём свои линзы, прежде чем согласимся на такое мерзкое требование.
– Боюсь, что я стал затягивать время, – ответил Старейший. – Мне кажется, что жители Смолода предпочтут более гибкий образ действий.
Что он имел в виду, было ясно, и Фиркс в раздражении ожил. Чтобы правильно оценить обстоятельства, Кьюджел закрыл правый глаз и открыл левый.
Несколько жителей Гродза, вооружённых серпами, мотыгами и дубинами, ждали в пятидесяти ярдах; очевидно, это и есть карательный комитет. По одну сторону видны хижины Смолода; по другую – шагающая лодка и принцесса… Кьюджел смотрел ошеломлённо. Лодка такая же, как прежде, на шести птичьих лапах, а в ней на розовом бархатном сиденье принцесса – если это возможно, то ещё более прекрасная. Но теперь она не улыбалась, на лице у неё было напряжённое холодное выражение.
Кьюджел набрал полные лёгкие воздуха и побежал. Бубач Анг приказывал ему остановиться, но Кьюджел не обращал на это внимания. Он бежал по пустоши, а за ним – карательный комитет.
Кьюджел весело рассмеялся. Он лёгок на ноги, у него здоровые лёгкие, а крестьяне коренастые, неуклюжие, флегматичные. Он пробегает две мили, а они одну. Он остановился и обернулся, чтобы помахать им на прощание. К его отчаянию, две лапы отъединились от лодки и устремились к нему. Кьюджел побежал изо всех сил. Напрасно. Лапы догнали его, побежали по обе стороны и пинками заставили остановиться.
Кьюджел мрачно пошёл назад, лапы ковыляли за ним. Подходя к окраинам Смолода, он высвободил линзу и зажал её в руке. Когда карательный комитет набросился на него, он высоко поднял руку.
– Не подходите, или я разобью линзу на кусочки!
– Подождите! Подождите! – кричал Бубач Анг. – Этого нельзя допустить! Послушай, отдай линзу и получи то, что заслужил.
– Ещё ничего не решено, – напомнил ему Кьюджел. – Старейшина ещё не сказал своего слова.
Девушка поднялась со своего сидения.
– Я решу. Я Дерва Корема из дома Домбера. Отдай мне это фиолетовое стекло.
– Ни в коем случае, – ответил Кьюджел. – Возьми линзу у Бубача Анга.
– Ни за что! – воскликнул сквайр из Гродза.
– Что? У вас обоих по линзе и вы оба хотите две? Что же это за драгоценность? Вы носите их как глаза? Дайте их мне.
Кьюджел обнажил свой меч.
– Я предпочитаю убегать, но когда необходимо, я сражаюсь.
– Я не могу бегать, – сказал Бубач Анг. – И предпочитаю сражаться. – Он достал из глаза линзу. – А теперь, подлец, приготовься к смерти.
– Минутку, – сказала Дерва Корема. Две тонкие лапки отделились от кареты и схватили Кьюджела и Бубача Анга. Линзы упали на землю. Линза Бубача Анга ударилась о камень и разлетелась на кусочки. Он завопил и прыгнул на Кьюджела, который отступил перед его натиском.
Бубач Анг понятия не имел о фехтовании, он рубил и резал, как будто чистил рыбу. Ярость его атак, однако, вызывала тревогу, и Кьюджелу пришлось трудно в защите. Вдобавок к ударам и выпадам Бубача Анга своё недовольство утратой линзы проявил и Фиркс.
Дерва Корема утратила интерес к этому происшествию. Лодка заскользила по пустоши, двигаясь все быстрее и быстрее. Кьюджел отбивал удары, отпрыгивал и вторично побежал по пустоши, а жители Смолода и Гродза выкрикивали проклятия ему вслед.
Лодка неторопливо двигалась впереди. С болью в лёгких Кьюджел догнал её, сделал большой прыжок, ухватился за её стенку и подтянулся.
Как он и думал, Дерва Корема посмотрела через линзу и потеряла сознание. Фиолетовое полушарие лежало у неё на коленях.
Кьюджел схватил его, посмотрел мгновение на прекрасное лицо, думая, не решиться ли на большее. Фиркс решил, что не стоит. И Дерва Корема уже вздыхала и поднимала голову.
Кьюджел как раз вовремя соскочил с лодки. Видела ли она его? Он побежал к зарослям тростника у пруда и бросился в воду. Отсюда он видел, как ходячая лодка остановилась и Дерва Корема встала. Она поискала линзу, потом осмотрела местность. Но когда она смотрела в сторону Кьюджела, ей в глаза светило красное солнце, и она увидела только тростники и отражение солнца в воде.
Разгневанная и мрачная, как никогда раньше, она снова пустила лодку в ход. Та пошла, потом поскакала галопом и скрылась на юге.
Кьюджел вылез из воды, осмотрел волшебную линзу, спрятал её в сумку и посмотрел в сторону Смолода. Пошёл на юг, становился. Снова достал линзу, прижал её к правому глазу и закрыл левый. Вот дворцы, ярус за ярусом, башня за башней, сады, нависшие над террасами… Кьюджел смотрел бы долго, но Фиркс забеспокоился.
Кьюджел вернул линзу в сумку и снова повернулся лицом к югу, начиная долгий путь назад, в Олмери.

2. СИЛ

Заход солнца над северными пустошами – печальное зрелище, медлительное, как кровь мёртвого животного; сумерки застали Кьюджела на солёном болоте. Темно-красный свет полудня обманул его; начав движение по низким пустошам, Кьюджел вначале обнаружил под ногами сырость, потом влажную мягкость, и теперь во все стороны расстилалась грязь, жёсткая трава, несколько лиственниц и ив, лужи и топи, в которых отражался свинцовый пурпур неба.
На востоке виднелись низкие холмы; Кьюджел направлялся к ним, перепрыгивая с кочки на кочку, осторожно проходя по засохшей грязи. Временами он оступался, падал в грязь и гниющие тростники, и тогда угрозы и проклятия Юкуну, Смеющемуся Волшебнику, достигали максимума злобы.
В сумерках, спотыкаясь от усталости, Кьюджел достиг склонов восточных холмов, и тут его положение не улучшилось, а ухудшилось. Его приближение заметили разбойники-полулюди и начали преследовать. Кьюджел уловил вначале зловоние, а уже потом звук их шагов; забыв об усталости, он отскочил и побежал вверх по склону.
На фоне неба виднелась полуразрушенная башня. Кьюджел вскарабкался по заплесневелым камням, извлёк свой меч и встал в дыре, некогда служившей входной дверью. Внутри тишина, запах пыли и мокрого камня; Кьюджел опустился на одно колено и на фоне неба увидел три гротескные фигуры, остановившиеся на краю руин.
Странно, подумал Кьюджел: обнадёживающе, хотя в то же время и зловеще. Эти существа, очевидно, боятся башни.
Растаяли последние остатки света; по некоторым предзнаменованиям Кьюджел понял, что башня населена духами. Около полуночи появился призрак в светлой одежде с серебряной лентой, на которой висели двенадцать лунных камней. Он приблизился к Кьюджелу, глядя на него пустыми глазницами. Кьюджел прижался к стене так, что затрещали кости, неспособный пошевелить пальцем.
Призрак заговорил:
– Разрушь крепость. Пока камень соединён с камнем, я должен оставаться, хотя земля холодеет и погружается во тьму.
– Охотно, – прохрипел Кьюджел, – если бы не те, снаружи, которые хотят меня убить.
– В задней стене башни есть выход. Используй ум и силу и исполни моё повеление.
– Считай, что крепости уже нет, – горячо ответил Кьюджел. – Но какие обстоятельства так неослабно удерживают тебя на посту?
– Они забылись, я остаюсь. Исполни моё повеление, или я прокляну тебя вечной скукой, подобной моей.
Кьюджел проснулся в темноте; тело болело от холода и твёрдых камней. Призрак исчез; сколько же он спал? Посмотрев в дверь, он увидел, что восточный край неба посветлел от приближающегося восхода.
Через некоторое время появилось солнце и послало пылающие лучи в дверь, осветив заднюю стенку. Тут Кьюджел обнаружил каменную лестницу, ведущую в пыльный проход, который через пять минут вернул его на поверхность. Из укрытия он осмотрел местность, увидел троих разбойников в различных местах, каждый прятался за грудой камней.
Кьюджел обнажил меч и осторожно двинулся вперёд. Добрался до первого разбойника и погрузил меч в его шею. Тот раскинул руки, пошевелил ими и умер.
Кьюджел достал меч и вытер его об одежду трупа. Лёгкой походкой он подошёл сзади ко второму разбойнику, который, умирая, издал звуки. Третий явился посмотреть, что происходит.
Выпрыгнув из укрытия, Кьюджел пронзил его. Разбойник закричал, выхватил свой кинжал и набросился на Кьюджела, но тот отскочил и бросил тяжёлый камень. Разбойник упал, на лице его была ненависть.
Кьюджел осторожно подошёл к нему.
– Ты смотришь в лицо смерти; скажи, что тебе известно о скрытых сокровищах.
– Никаких сокровищ я не знаю, – ответил разбойник. – А если бы и знал, то тебе сказал бы последнему, потому что ты убил меня.
– Это не моя вина, – сказал Кьюджел. – Вы преследовали меня, а не я вас. Зачем вы это делали?
– Чтобы есть, чтобы жить, хотя жизнь и смерть одинаково бессмысленны, и я их равно презираю.
– В таком случае ты не можешь сердиться на меня за то, что я тебя от жизни перемещаю к смерти. И снова возникает вопрос о сокровищах. Может, скажешь последнее слово об этом?
– Да, скажу. Сейчас покажу своё единственное сокровище. – Он порылся в сумке и вытащил круглый белый камешек. – Это черепной камень гру, в настоящий момент он трепещет от силы. Я воспользуюсь этой силой, чтобы проклясть тебя, чтобы призвать к тебе скорую мучительную смерть от рака.
Кьюджел торопливо убил разбойника, потом тяжело вздохнул. Ночь принесла одни трудности.
– Юкуну, если я выживу, тебя ждёт расплата!
Кьюджел повернулся, чтобы осмотреть крепость. Некоторые камни упадут от одного прикосновения, другие потребуют значительных усилий. Он вполне может не дожить до конца этой работы. А каково проклятие бандита? Скорая мучительная смерть. Какая злоба! Проклятие короля-призрака не менее угнетающее. Как он сказал: вечная скука?
Кьюджел потёр подбородок и серьёзно кивнул. Громко крикнул:
– Господин призрак, я не могу остаться, чтобы исполнить твою просьбу. Разбойников я убил и теперь ухожу. Прощай, и пусть быстрее проходят века.
Из глубины крепости донёсся стон, и Кьюджел почувствовал присутствие неизвестного.
– Я привожу в действие своё проклятие! – появилось у него в сознании.
Кьюджел быстро шёл на юго-восток.
– Великолепно; все идёт хорошо. «Вечная скука» прямо противоречит «скорой мучительной смерти». Остаётся рак, но он в виде Фиркса уже у меня есть. Надо пользоваться головой в борьбе со проклятиями.
Он шёл по пустошам, пока крепость не скрылась из вида, и вскоре оказался на берегу моря. Поднявшись на пригорок, он посмотрел вверх и вниз по берегу и увидел на востоке тёмный мыс, другой такой же – на западе. Потом спустился к морю и двинулся на восток. Море, ленивое и серое, посылало вялый прибой на песок, гладкий, без единого следа.
Впереди Кьюджел увидел чёрное пятно, чуть позже превратившееся в престарелого человека, который стоял на коленях и просеивал через решето песок.
Кьюджел остановился посмотреть. Старик с достоинством кивнул ему и продолжал свою работу.
Любопытство наконец заставило Кьюджела заговорить.
– Что это ты ищешь так усердно?
Старик отложил сито и потёр руки.
– Где-то на этом берегу отец моего прадеда потерял амулет. Всю жизнь он просеивал песок, надеясь найти утраченное. Его сын, а после него мой дед, потом мой отец и наконец я, последний в нашем роду, поступали так же. Мы просеяли весь песок от Сила, и до Бенбадж Сталла остаётся всего шесть лиг.
– Эти названия мне незнакомы, – сказал Кьюджел. – Что такое Бенбадж Сталл?
Старик указал на мыс на западе.
– Древний порт, в котором теперь остались только разрушенный волнолом, старый причал и один-два дома. Но некогда барки из Бенбадж Сталла бороздили море до Фалгунто и Мелла.
– И эти места мне неизвестны. А что находится за Бенбадж Сталлом?
– Земля к северу сужается. Солнце низко висит над болотами; там никто не живёт, кроме нескольких отверженных.
Кьюджел обратил своё внимание на восток.
– А что такое Сил?
– Вся эта область называется Сил; господство в ней мои предки уступили дому Домбера. Все величие ушло; остаются только древний дворец и посёлок. За ними тёмный и опасный лес. Так сократилось наше королевство. – Старик покачал головой и возобновил своё занятие.
Кьюджел некоторое время смотрел на него, потом, лениво отбрасывая ногой песок, заметил блеск металла. Наклонившись, он поднял браслет из чёрного металла, блестящий пурпуром. По окружности браслета располагались тринадцать выступов, похожих на карбункулы; вокруг каждого выступа были выгравированы руны.
– Ха! – воскликнул Кьюджел, показывая браслет. – Какая красота! Настоящее сокровище!
Старик отложил решето и совок, медленно встал на колени, потом на ноги. Глаза его округлились, он качнулся вперёд. Протянул руку.
– Ты нашёл амулет моих предков, дома Слейя. Дай его мне!
Кьюджел отступил.
– Ну, ну, твоя просьба неразумна!
– Нет! Нет! Амулет мой; ты не можешь взять его. Ты хочешь уничтожить работу всей моей жизни и жизни четверых моих предков?
– А почему ты не радуешься, что амулет найден? – раздражительно спросил Кьюджел. – Тебе больше не нужно искать. Объясни мне, как действует амулет. От него прямо несёт волшебством. Чем он полезен владельцу?
– Владелец – это я, – простонал старик. – Прошу тебя, будь великодушен.
– Ты ставишь меня в неудобное положение, – ответил Кьюджел. – Я слишком бедный человек, чтобы проявлять щедрость, но не считаю себя невеликодушным. Если бы ты нашёл амулет, разве ты бы отдал его мне?
– Нет, так как он мой.
– Тут мы с тобой не согласимся. Представь себе, что твоё убеждение неверно. Зрение подтвердит тебе, что амулет у меня в руках, в моей власти, короче, это моя собственность. Поэтому я высоко бы оценил информацию о свойствах этого амулета и способах его применения.
Старик взмахнул руками, пнул решето с такой силой, что порвал его, и оно покатилось по берегу к самой воде. Волна подхватила его; старик сделал невольное движение, чтобы вернуть решето, потом снова взмахнул руками и пошёл по берегу. Кьюджел неодобрительно покачал головой и тоже пошёл по берегу на восток.
Началась неприятная ссора с Фирксом, который считал, что самый быстрый способ вернуться в Олмери – идти в порт Бенбадж Сталл. Кьюджел в отчаянии прижал руки к животу.
– Есть только один осуществимый маршрут! По землям, которые лежат к югу и востоку. Что с того, что по океану короче? Кораблей там нет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21