Потом он устало оперся спиной о камень и закрыл глаза, вытянув ноги к огню. За маленьким кругом света затаилось черное безмолвное сердце Лабиринта, но сейчас оно казалось странно опустевшим и лишенным покрова тайны. Ивар глядел на длинный курган, размышляя об Элидагриме и его воинах, и о том, как их погребли много веков назад, и о том, как Элидагрим веками ждал, когда он сможет передать свой меч тому, кто продолжит борьбу против темных сил, сразивших его. Ивар чувствовал, что Элидагрим не станет преследовать его ревнивой местью. Куда больше пугало его величие дела, которое принял он на свои плечи, взяв в руки меч. Теперь его обязанность — перековать меч и сражаться им, как сражался бы сам Элидагрим.
— Меч должен быть перекован, — сказал он вслух. — Это и будет следующее испытание, верно? Справишься ты с этим, Регин?
Глаза Регина расширились в неподдельном ужасе:
— О нет, только не я! Я рожден черным гномом, от природы творением тьмы, и я не осмелюсь даже коснуться этого клинка! Никогда я не смогу очиститься настолько, чтобы иметь дело с альвийским мечом, да еще магическим.
— Но его ведь создал Даин, черный гном, — задиристо бросил Ивар. — Отчего же ты не можешь коснуться этого меча?
Регин всплеснул руками:
— Да оттого, что Даин, творя этот меч, имел в виду таких, как я! Тронь я Глим — и сгорю, точно сухой лист в огне или как мотылек в пламени лампы. Сила моя велика и удивительна, но не настолько, чтобы распутать чары Даина. Если ты найдешь того, кто сумеет перековать меч, Лоример падет к твоим ногам. Ты сможешь повелевать всем и вся — стоит только захотеть.
Ивар пристально разглядывал меч:
— Так или иначе, я найду способ его перековать.
— Не сомневаюсь, — отозвался Регин.
Ивар лег и попытался заснуть. Рука его сжимала меч, точно тот мог раствориться в воздухе. Стоило ему заснуть, как он почти сразу просыпался. И все время Регин неизменно сидел рядом, точно жалкий дряхлый ворон, открывал покрасневший глаз и бросал украдкой взгляд на Ивара, а потом быстро зажмуривался.
Бледным ранним утром они отправились в обратный путь. Ивар шел по оставленным им же следам, напряженный и настороженный, как всегда.
— Уверяю тебя, — сказал наконец Регин, — мы не забредем в болота, и ничто не преградит нам путь, так что перестань так косо на меня поглядывать. Ты все никак не простишь мне, что я не могу переделать твой меч?
— Я подозреваю, что ты смог бы, если б только захотел, — хмуро ответил Ивар. — А Лоример не захочет, чтобы меч был перекован.
— Фафнир тоже, но ведь это же не значит, что я — защитник драконов. Я разорвал свою связь с Лоримером и связал себя с тобой и твоими приятелями-альвами — довольно странная замена, если хочешь прожить подольше.
— Так ты перековал бы Глим, если бы мог?
— С радостью. Нельзя победить дракона сломанным мечом. А теперь выходит, что тебе пока что его нечем побеждать.
Ивар помрачнел и в таком настроении пребывал весь остаток дня. Он не произнес ни слова, пока они не остановились на ночлег и не закончили своей жалкой трапезы из черствых сухарей и вареной вяленой рыбы. Регин устроился подремать у огня, точно сон должен был усмирить возмущение его желудка такой скудной пищей.
К закату следующего дня они увидели впереди лагерь альвов. На сей раз стражу там несли как надо. Флоси поднял тревогу, а Финнвард принялся раздувать огонь, точно вознамерился поджарить целого быка.
Флоси, вскарабкавшись по холму, выбежал им навстречу и первым делом спросил:
— Где меч? Вы добыли меч?
— Потом, потом, — ответил Ивар, который ощутил вдруг такую усталость, что едва держался на ногах, когда доковылял до лагеря. Он шлепнулся на чей-то тюфяк и закрыл глаза.
Флоси нетерпеливо приплясывал вокруг, во все горло призывая Эгиля и обмениваясь руганью со Скапти. Эйлифир и Скапти выжидательно переводили взгляд с Ивара на Регина.
— Ну, так что же стряслось? — спросил Скапти, дергая себя за ухо и уже готовясь грызть кончик бороды.
— Мы устали, — ответил Регин, присаживаясь на камень так осторожно, словно стал на сотню лет старше. — Дайте нам отдышаться, и Ивар все расскажет.
— Все? — Скапти остро поглядел на Ивара. — Что, плохие новости?
Все затаили дыхание — даже Флоси, который ожесточенно отпихивал Финнварда, чтобы тот не мешал смотреть.
— Ну, не совсем, — садясь, устало отозвался Ивар. Он начал рассказывать о том, как вместе с Регином шел к центру Лабиринта. Говорил он откровенно, ничего не пропуская, в том числе и своих подозрений насчет планов Регина. Старый маг даже не дрогнул и не протестовал. Ивар описал курганы и охваченный огнем погребальный корабль, его роскошный груз и богатые доспехи Элидагрима. Альвы, зачарованные, глотали каждое его слово, а Финнвард, у которого мурашки побежали по спине, забыл помешивать похлебку.
Наконец Ивар вынул меч в ножнах, который до сих пор прятал под плащом, и заключил:
— Вот он, Глим, меч Элидагрима, с которым связаны все наши надежды, символ нашего могущества и успеха. — Все захлопали в ладоши, и тогда Ивар одним быстрым движением вырвал из ножен обломок меча. Альвы задохнулись от ужаса, и лица их мгновенно посерели.
— Сломан! — воскликнул Скапти. — Мы обречены! Свартар и Лоример уничтожат Сноуфелл!
В тишине, источавшей черное отчаяние, прозвучал голос Эйлифира:
— Быть может, мы сумеем перековать меч с помощью нашей Силы.
— Да ни за что! — прорычал Эгиль, мотая головой. — Наше положение было почти безнадежным, еще когда мы не знали, что меч сломан. Ну а теперь «безнадежно» — это еще мягко сказано!
— Бьюсь об заклад, — со злостью вставил Флоси, — что старый Даин хихикает теперь себе в рукав, потому что послал нас за сломанным мечом, — а впрочем, он наверняка не надеялся, что мы вообще уцелеем. Пора бы нам понять, что все черные гномы будут держаться Свартара, точно пиявка — кожи. — И он свирепо уставился на Регина, который спокойно глядел на него, покуривая трубку.
Мгновение альвы стояли молча — слышно было лишь, как Финнвард помешивает похлебку.
Затем молчание прервал Регин. Он выколотил трубку о камень, сунул ее в карман и, с кряхтением поднявшись, сказал наконец:
— Лучше бы кто-нибудь стал на стражу. О мече мы поговорим завтра, когда хорошенько отдохнем, — это всем нам не помешает.
Ворча и вздыхая, альвы разбрелись кто куда. Финнвард предлагал похлебку, но никто ею не соблазнился.
Утром Ивар созвал совет.
— Вопрос один, — начал он, — как убить Фафнира сломанным мечом?
— Хороший вопрос, я бы сказал, — пробормотал Флоси.
— Нас могли убить не единожды, — продолжал Ивар. — По-моему, за этим безумным предприятием таится и цель, и разумный замысел, так что остается упорно продолжать свое дело, и мы победим. Нас не уничтожил Лоример, не заездили до смерти ведьмы, не сожрали тролли — всякий раз мы спасались в последнюю минуту; и если мы не сдадимся, то спасемся и на сей раз. Я уверен: стоит нам опустить руки и сдаться — и произойдет нечто ужасное. На мой взгляд, сейчас перед нами такой выбор. Мы не можем вернуться к Эльбегасту и просить его о помощи, как бы нам этого ни хотелось. Наш выбор — между жизнью и смертью, и под жизнью я разумею — идти дальше к своей цели. Давайте проголосуем. Кто хочет умереть, поднимите руки.
Альвы потрясение уставились на него. Даже Регин чуть шире приоткрыл глаза. Все поспешно прижали руки к бокам.
— Никто? Ну а кто хочет жить? Тотчас взлетели все руки до единой. Ивар торжественно сосчитал их, прибавив и свою.
— Что ж, неплохо, но если вы и вправду хотите выжить, надо примириться с кое-какими неудобствами. Не ныть, не тащиться позади, есть и спать ровно столько, сколько нужно. Не спать на посту и подчиняться приказам точно и быстро, без всяких споров. Признать вожаками тех, у кого больше Силы. Прежде всего, я считаю, это Регин, затем Эйлифир, Скапти и я.
Скапти поднял руку:
— Прости, Ивар, я не спорю, но не могу согласиться с тобой. Ты — прежде всего, а уж потом Регин и мы с Эйлифиром. Сломан меч или нет, а ты все равно герой, и альвы, и маги должны тебе подчиняться. Может, ты и не маг, как Регин, но у тебя есть собственное могущество. Только настоящий герой мог прийти в этот мир безоружным, чтобы предпринять отчаянный поход с шайкой таких ничтожеств, как мы. Ты наш вождь, Ивар, не Регин и никто из нас. Думаю, что все со мной согласятся. — И он обвел всех суровым взглядом, на случай, если кто-то решится протестовать.
Однако даже Флоси помалкивал. Все как один торжественно кивнули.
— Отлично, — продолжал Скапти. — Ивар, мы за тобой до конца. Мы пойдем за тобой даже в пасть Фафниру.
И опять все кивнули, хотя упоминание пасти Фафнира не слишком их подбодрило. Ивар был доволен и даже слегка обескуражен успехом своего совета. Эгиль и Финнвард тотчас сели точить мечи, обсуждая, какие жизненно важные органы дракона лучше поразить в будущей схватке. Веселое пение точильных камней скоро наполнило все окрестности, сопровождая не слишком аппетитные рассуждения о том, как лучше распороть дракону брюхо.
Регин открыл сумку и извлек свернутые в трубочку карты:
— Надо бы нам нанести на карту наш путь до Дрангарстрома по этим неизведанным местам. — Он начертил треугольник между Йотунсгардом и Свартарриком. — Полагаю, где-то здесь скрывается Андвари. Чем более опасны и недоступны места, тем скорее мы его разыщем. Нельзя же, в конце концов, груду сокровищ и взрослого дракона держать где попало. Я знаю, что большая часть Дрангарстрома не отмечена на моей карте, поскольку никто еще не возвращался оттуда живым, чтобы описать эту реку. Однако я уверен, что если мы все время будем двигаться на северо-восток, то в конце концов уткнемся в Дрангарстром. Гляньте на карту, и вы поймете, почему я так уверен, что Андвари скрывается именно здесь. Вверх по реке равнины Свартаррика и Хлидаренда, самые знаменитые поля битвы и могильники во всем Скарпсее. Каждый год, когда возвращается солнце и снег тает, а то еще и вулкан вскроется под ледником, потоки вод омывают эти равнины. Могилы размываются, кости воинов и золотые украшения смываются в притоки и главное русло Дрангарстрома. Все, что нужно старине Андвари, — ждать, и рано или поздно кольца, монеты, золотые шлемы сами приплывают ему в руки. Вообразите, какие сокровища он уже накопил! — Глаза Регина холодно блеснули.
— И вообразите дракона, который стережет каждую монетку, — добавил Финнвард.
Мысли о сломанном мече куда меньше мучили Ивара, когда отряд вышел в путь, направляясь на северо-восток. Дорога вела по местности, мрачнее которой он до сих пор не видел. Казалось, огненное сердце земли здесь совсем близко от поверхности — везде кипели озера и горячие ключи, дымились гейзеры, а кое-где под землей перекатывался грозный рокот. Тут и там бурлили болота — точь-в-точь котлы кипящей грязи. Две горы источали смрадный дым, тянувшийся на целые мили, и солнце просвечивало сквозь него, точно гневный, налитый кровью глаз. Ивару становилось не по себе в его тусклом свете, и он все оглядывался, опасаясь, что за ними погоня. Будь только свет посильнее, а дым пореже, он мог бы наверняка убедиться, следят за ними или нет.
На второй день пути по Погребу Муспелля, как называли огненные йотуны это славное местечко, Ивар разглядел наконец позади какое-то движение. Всадники ехали в том же направлении, что и они, вдоль отдаленных холмов, небольшими отрядами и довольно быстро. Затем почти все они исчезли, и лишь несколько всадников преследовали чужаков, не скрывая своего приближения.
Регин долго разглядывал их в старую подзорную трубу.
— Огненные йотуны, — проговорил он с обреченным вздохом. — Они не позволят уйти живыми и невредимыми тем, кто ограбил могилу Элидагрима.
Глава 21
Альвы сбились вокруг Регина и Ивара, испуганно поглядывая на далеких всадников.
— На сей раз мы точно попались, — с мрачным удовлетворением заметил Эгиль. — В этих горах засело, должно быть, не меньше тысячи йотунов. И все из-за сломанного меча, который ни на что не годится.
— Цыц! — прикрикнул Скапти. — Йотуны вот считают, что годится.
Ивар обернулся к Регину:
— Ты выбирал эту дорогу, Регин. Если на нас нападут, рассчитывать придется только на твою защиту. В этих альвах огня маловато, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Тебя может ожидать сюрприз, — заметил Регин, выгнув одну бровь. — Эти альвы могут куда больше, чем сами подозревают.
— Мы-то? — Флоси недоверчиво оглядел Эгиля и Финнварда.
— Ну, — сказал Ивар, — как бы там ни было, а ты лучше приготовь заклинания, молнии… или что там еще… чтобы отбить нападение йотунов.
— Не тревожься, — сухо ответил Регин, — приготовлю.
Горы вокруг становились все круче и точно сужались к единственному разрыву в их массивной цепи, где ледники столетиями прокладывали себе путь на равнины, лежащие по другую сторону гор.
Ручьи, сбегавшие с крутых склонов, сливались во внушительных размеров реку, которая с грохотом ниспадала на каменистое дно глубокой сумрачной долины. Далеко внизу, вобрав в себя еще несчетное количество ручьев и пробежав много миль, эта река впадала в пенные широкие воды Дрангарстрома и с ним добегала причудливым путем к морю.
Ивар не стал вести отряд слишком низко в долину. Остановившись за валом из осыпавшихся камней, путники разглядывали угрюмые утесы, за которыми шныряли йотуны.
— Йотуны впереди, йотуны позади — словом, йотуны со всех сторон, — мрачно заключил Ивар. — Не знаю, как мы сумеем выбраться отсюда, разве что чудом. Если бы мы все умели принимать облик фюльгъи, мы еще могли бы проскользнуть у них под носом, но среди нас трое, совершенно к этому не способных. Помните, как Гизур истощил свою Силу, помогая вам перебраться через Вапнайокулл? Нельзя, чтобы Регин рисковал тем же.
Позиция у йотунов была — лучше не придумаешь. Они разместились у единственного выхода из долины, где утесы сдвигались ближе и долина превращалась в узкое, забитое камнями ущелье. Йотуны надежно закупорили его лучниками, засевшими по обе стороны ущелья, а снизу вход закрывал отряд всадников. Крик с вершин предостерег йотунов, что добыча приближается, и теперь они заняли свои места, наложив стрелы и натянув луки с безошибочно убийственным стуком гладкого, отточенного к битве оружия.
Беглецы, как могли, укрылись за каменным валом. Прошло несколько секунд, и вперед медленно выехали три всадника, в знак мирных намерений подняв над головой оружие. Двое из них были одеты, как волшебники, а третий оказался Тором из Ульфгримова подворья — он ехал верхом на костлявой кляче, которая, судя по всему, последний раз сытно поела года два назад.
— Привет вам, осквернители могил! — насмешливо прогромыхал Тор. Добыли вы меч Элидагрима, обманщики и воры?
Ивар настороженно вскинул голову:
— Добыли, Тор, и не отдадим его, если этого ты добивался, устроив нам смертоносную западню. Попробуешь задержать нас — тебе же хуже.
Тор уверенно покачивался в седле — пестром и штопаном-перештопаном, с торчащими хвостиками потрескавшейся кожи.
— Вот как? А мои волшебники говорят, что ты лжешь. Мы знаем точно, что ваш маг Гизур погиб в Лабиринте. Кто же теперь ваш советчик и защитник? В Йотунсгарде нет магов Гильдии, только чародеи да волшебники-йотуны, а они вам вряд ли захотят помочь. Что это за коротышка в черном плаще, откуда вы его выкопали? Говори, чужак, если хоть на волос заботишься о своей шкуре.
Регин знаком велел Ивару помалкивать.
— Не называй мое имя, или мы потеряем огромное преимущество перед Лоримером, — прошептал он. — Я не раз имел дело с огненными йотунами, оставь мне все переговоры, ладно?
Ивар, хмурясь, кивнул:
— Только не заключай с ними никаких соглашений, даже если так привык иметь с ними дело.
Регин укоризненно глянул на него и на удивление громко обратился к Тору:
— Так ты здесь, Тор из Ульфгримова подворья! Да, мне все известно и о тебе, и о твоих родичах. Я знаю также, что твои соседи-йотуны не слишком тебя любят. И сюда они явились только для того, чтобы помешать тебе самому украсть меч, ты же явился удостовериться, что этого не сделает никто другой. Сами вы все не кто иные, как воры и обманщики, лжецы и мастера иллюзий, так что вся ваша брань к вам же и относится!
Эгиль сдавленно гоготнул и одобрительно хлопнул Регина по спине:
— Ну ты им и сказал, старый лис!
Тор нацелил на них копье и попытался погнать вперед коня, но тот лишь удрученно переступил и потянулся за пучком травы. Тогда Тор с яростью обернулся к волшебникам, и все трое шепотом посовещались. Затем Тор проревел:
— Мое право угрожать, не ваше! Если не отдадите меч, мы прихлопнем вас, точно мух! Если же хотите пожить еще немного, презренные воры и предатели, выдайте нам скиплинга с мечом, и я позволю вам уйти с миром. Я, Тор, сын Ульфгрима, сказал! — Он дернул бедную клячу за поводья и ударами пяток вынудил ее немного продвинуться вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Меч должен быть перекован, — сказал он вслух. — Это и будет следующее испытание, верно? Справишься ты с этим, Регин?
Глаза Регина расширились в неподдельном ужасе:
— О нет, только не я! Я рожден черным гномом, от природы творением тьмы, и я не осмелюсь даже коснуться этого клинка! Никогда я не смогу очиститься настолько, чтобы иметь дело с альвийским мечом, да еще магическим.
— Но его ведь создал Даин, черный гном, — задиристо бросил Ивар. — Отчего же ты не можешь коснуться этого меча?
Регин всплеснул руками:
— Да оттого, что Даин, творя этот меч, имел в виду таких, как я! Тронь я Глим — и сгорю, точно сухой лист в огне или как мотылек в пламени лампы. Сила моя велика и удивительна, но не настолько, чтобы распутать чары Даина. Если ты найдешь того, кто сумеет перековать меч, Лоример падет к твоим ногам. Ты сможешь повелевать всем и вся — стоит только захотеть.
Ивар пристально разглядывал меч:
— Так или иначе, я найду способ его перековать.
— Не сомневаюсь, — отозвался Регин.
Ивар лег и попытался заснуть. Рука его сжимала меч, точно тот мог раствориться в воздухе. Стоило ему заснуть, как он почти сразу просыпался. И все время Регин неизменно сидел рядом, точно жалкий дряхлый ворон, открывал покрасневший глаз и бросал украдкой взгляд на Ивара, а потом быстро зажмуривался.
Бледным ранним утром они отправились в обратный путь. Ивар шел по оставленным им же следам, напряженный и настороженный, как всегда.
— Уверяю тебя, — сказал наконец Регин, — мы не забредем в болота, и ничто не преградит нам путь, так что перестань так косо на меня поглядывать. Ты все никак не простишь мне, что я не могу переделать твой меч?
— Я подозреваю, что ты смог бы, если б только захотел, — хмуро ответил Ивар. — А Лоример не захочет, чтобы меч был перекован.
— Фафнир тоже, но ведь это же не значит, что я — защитник драконов. Я разорвал свою связь с Лоримером и связал себя с тобой и твоими приятелями-альвами — довольно странная замена, если хочешь прожить подольше.
— Так ты перековал бы Глим, если бы мог?
— С радостью. Нельзя победить дракона сломанным мечом. А теперь выходит, что тебе пока что его нечем побеждать.
Ивар помрачнел и в таком настроении пребывал весь остаток дня. Он не произнес ни слова, пока они не остановились на ночлег и не закончили своей жалкой трапезы из черствых сухарей и вареной вяленой рыбы. Регин устроился подремать у огня, точно сон должен был усмирить возмущение его желудка такой скудной пищей.
К закату следующего дня они увидели впереди лагерь альвов. На сей раз стражу там несли как надо. Флоси поднял тревогу, а Финнвард принялся раздувать огонь, точно вознамерился поджарить целого быка.
Флоси, вскарабкавшись по холму, выбежал им навстречу и первым делом спросил:
— Где меч? Вы добыли меч?
— Потом, потом, — ответил Ивар, который ощутил вдруг такую усталость, что едва держался на ногах, когда доковылял до лагеря. Он шлепнулся на чей-то тюфяк и закрыл глаза.
Флоси нетерпеливо приплясывал вокруг, во все горло призывая Эгиля и обмениваясь руганью со Скапти. Эйлифир и Скапти выжидательно переводили взгляд с Ивара на Регина.
— Ну, так что же стряслось? — спросил Скапти, дергая себя за ухо и уже готовясь грызть кончик бороды.
— Мы устали, — ответил Регин, присаживаясь на камень так осторожно, словно стал на сотню лет старше. — Дайте нам отдышаться, и Ивар все расскажет.
— Все? — Скапти остро поглядел на Ивара. — Что, плохие новости?
Все затаили дыхание — даже Флоси, который ожесточенно отпихивал Финнварда, чтобы тот не мешал смотреть.
— Ну, не совсем, — садясь, устало отозвался Ивар. Он начал рассказывать о том, как вместе с Регином шел к центру Лабиринта. Говорил он откровенно, ничего не пропуская, в том числе и своих подозрений насчет планов Регина. Старый маг даже не дрогнул и не протестовал. Ивар описал курганы и охваченный огнем погребальный корабль, его роскошный груз и богатые доспехи Элидагрима. Альвы, зачарованные, глотали каждое его слово, а Финнвард, у которого мурашки побежали по спине, забыл помешивать похлебку.
Наконец Ивар вынул меч в ножнах, который до сих пор прятал под плащом, и заключил:
— Вот он, Глим, меч Элидагрима, с которым связаны все наши надежды, символ нашего могущества и успеха. — Все захлопали в ладоши, и тогда Ивар одним быстрым движением вырвал из ножен обломок меча. Альвы задохнулись от ужаса, и лица их мгновенно посерели.
— Сломан! — воскликнул Скапти. — Мы обречены! Свартар и Лоример уничтожат Сноуфелл!
В тишине, источавшей черное отчаяние, прозвучал голос Эйлифира:
— Быть может, мы сумеем перековать меч с помощью нашей Силы.
— Да ни за что! — прорычал Эгиль, мотая головой. — Наше положение было почти безнадежным, еще когда мы не знали, что меч сломан. Ну а теперь «безнадежно» — это еще мягко сказано!
— Бьюсь об заклад, — со злостью вставил Флоси, — что старый Даин хихикает теперь себе в рукав, потому что послал нас за сломанным мечом, — а впрочем, он наверняка не надеялся, что мы вообще уцелеем. Пора бы нам понять, что все черные гномы будут держаться Свартара, точно пиявка — кожи. — И он свирепо уставился на Регина, который спокойно глядел на него, покуривая трубку.
Мгновение альвы стояли молча — слышно было лишь, как Финнвард помешивает похлебку.
Затем молчание прервал Регин. Он выколотил трубку о камень, сунул ее в карман и, с кряхтением поднявшись, сказал наконец:
— Лучше бы кто-нибудь стал на стражу. О мече мы поговорим завтра, когда хорошенько отдохнем, — это всем нам не помешает.
Ворча и вздыхая, альвы разбрелись кто куда. Финнвард предлагал похлебку, но никто ею не соблазнился.
Утром Ивар созвал совет.
— Вопрос один, — начал он, — как убить Фафнира сломанным мечом?
— Хороший вопрос, я бы сказал, — пробормотал Флоси.
— Нас могли убить не единожды, — продолжал Ивар. — По-моему, за этим безумным предприятием таится и цель, и разумный замысел, так что остается упорно продолжать свое дело, и мы победим. Нас не уничтожил Лоример, не заездили до смерти ведьмы, не сожрали тролли — всякий раз мы спасались в последнюю минуту; и если мы не сдадимся, то спасемся и на сей раз. Я уверен: стоит нам опустить руки и сдаться — и произойдет нечто ужасное. На мой взгляд, сейчас перед нами такой выбор. Мы не можем вернуться к Эльбегасту и просить его о помощи, как бы нам этого ни хотелось. Наш выбор — между жизнью и смертью, и под жизнью я разумею — идти дальше к своей цели. Давайте проголосуем. Кто хочет умереть, поднимите руки.
Альвы потрясение уставились на него. Даже Регин чуть шире приоткрыл глаза. Все поспешно прижали руки к бокам.
— Никто? Ну а кто хочет жить? Тотчас взлетели все руки до единой. Ивар торжественно сосчитал их, прибавив и свою.
— Что ж, неплохо, но если вы и вправду хотите выжить, надо примириться с кое-какими неудобствами. Не ныть, не тащиться позади, есть и спать ровно столько, сколько нужно. Не спать на посту и подчиняться приказам точно и быстро, без всяких споров. Признать вожаками тех, у кого больше Силы. Прежде всего, я считаю, это Регин, затем Эйлифир, Скапти и я.
Скапти поднял руку:
— Прости, Ивар, я не спорю, но не могу согласиться с тобой. Ты — прежде всего, а уж потом Регин и мы с Эйлифиром. Сломан меч или нет, а ты все равно герой, и альвы, и маги должны тебе подчиняться. Может, ты и не маг, как Регин, но у тебя есть собственное могущество. Только настоящий герой мог прийти в этот мир безоружным, чтобы предпринять отчаянный поход с шайкой таких ничтожеств, как мы. Ты наш вождь, Ивар, не Регин и никто из нас. Думаю, что все со мной согласятся. — И он обвел всех суровым взглядом, на случай, если кто-то решится протестовать.
Однако даже Флоси помалкивал. Все как один торжественно кивнули.
— Отлично, — продолжал Скапти. — Ивар, мы за тобой до конца. Мы пойдем за тобой даже в пасть Фафниру.
И опять все кивнули, хотя упоминание пасти Фафнира не слишком их подбодрило. Ивар был доволен и даже слегка обескуражен успехом своего совета. Эгиль и Финнвард тотчас сели точить мечи, обсуждая, какие жизненно важные органы дракона лучше поразить в будущей схватке. Веселое пение точильных камней скоро наполнило все окрестности, сопровождая не слишком аппетитные рассуждения о том, как лучше распороть дракону брюхо.
Регин открыл сумку и извлек свернутые в трубочку карты:
— Надо бы нам нанести на карту наш путь до Дрангарстрома по этим неизведанным местам. — Он начертил треугольник между Йотунсгардом и Свартарриком. — Полагаю, где-то здесь скрывается Андвари. Чем более опасны и недоступны места, тем скорее мы его разыщем. Нельзя же, в конце концов, груду сокровищ и взрослого дракона держать где попало. Я знаю, что большая часть Дрангарстрома не отмечена на моей карте, поскольку никто еще не возвращался оттуда живым, чтобы описать эту реку. Однако я уверен, что если мы все время будем двигаться на северо-восток, то в конце концов уткнемся в Дрангарстром. Гляньте на карту, и вы поймете, почему я так уверен, что Андвари скрывается именно здесь. Вверх по реке равнины Свартаррика и Хлидаренда, самые знаменитые поля битвы и могильники во всем Скарпсее. Каждый год, когда возвращается солнце и снег тает, а то еще и вулкан вскроется под ледником, потоки вод омывают эти равнины. Могилы размываются, кости воинов и золотые украшения смываются в притоки и главное русло Дрангарстрома. Все, что нужно старине Андвари, — ждать, и рано или поздно кольца, монеты, золотые шлемы сами приплывают ему в руки. Вообразите, какие сокровища он уже накопил! — Глаза Регина холодно блеснули.
— И вообразите дракона, который стережет каждую монетку, — добавил Финнвард.
Мысли о сломанном мече куда меньше мучили Ивара, когда отряд вышел в путь, направляясь на северо-восток. Дорога вела по местности, мрачнее которой он до сих пор не видел. Казалось, огненное сердце земли здесь совсем близко от поверхности — везде кипели озера и горячие ключи, дымились гейзеры, а кое-где под землей перекатывался грозный рокот. Тут и там бурлили болота — точь-в-точь котлы кипящей грязи. Две горы источали смрадный дым, тянувшийся на целые мили, и солнце просвечивало сквозь него, точно гневный, налитый кровью глаз. Ивару становилось не по себе в его тусклом свете, и он все оглядывался, опасаясь, что за ними погоня. Будь только свет посильнее, а дым пореже, он мог бы наверняка убедиться, следят за ними или нет.
На второй день пути по Погребу Муспелля, как называли огненные йотуны это славное местечко, Ивар разглядел наконец позади какое-то движение. Всадники ехали в том же направлении, что и они, вдоль отдаленных холмов, небольшими отрядами и довольно быстро. Затем почти все они исчезли, и лишь несколько всадников преследовали чужаков, не скрывая своего приближения.
Регин долго разглядывал их в старую подзорную трубу.
— Огненные йотуны, — проговорил он с обреченным вздохом. — Они не позволят уйти живыми и невредимыми тем, кто ограбил могилу Элидагрима.
Глава 21
Альвы сбились вокруг Регина и Ивара, испуганно поглядывая на далеких всадников.
— На сей раз мы точно попались, — с мрачным удовлетворением заметил Эгиль. — В этих горах засело, должно быть, не меньше тысячи йотунов. И все из-за сломанного меча, который ни на что не годится.
— Цыц! — прикрикнул Скапти. — Йотуны вот считают, что годится.
Ивар обернулся к Регину:
— Ты выбирал эту дорогу, Регин. Если на нас нападут, рассчитывать придется только на твою защиту. В этих альвах огня маловато, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Тебя может ожидать сюрприз, — заметил Регин, выгнув одну бровь. — Эти альвы могут куда больше, чем сами подозревают.
— Мы-то? — Флоси недоверчиво оглядел Эгиля и Финнварда.
— Ну, — сказал Ивар, — как бы там ни было, а ты лучше приготовь заклинания, молнии… или что там еще… чтобы отбить нападение йотунов.
— Не тревожься, — сухо ответил Регин, — приготовлю.
Горы вокруг становились все круче и точно сужались к единственному разрыву в их массивной цепи, где ледники столетиями прокладывали себе путь на равнины, лежащие по другую сторону гор.
Ручьи, сбегавшие с крутых склонов, сливались во внушительных размеров реку, которая с грохотом ниспадала на каменистое дно глубокой сумрачной долины. Далеко внизу, вобрав в себя еще несчетное количество ручьев и пробежав много миль, эта река впадала в пенные широкие воды Дрангарстрома и с ним добегала причудливым путем к морю.
Ивар не стал вести отряд слишком низко в долину. Остановившись за валом из осыпавшихся камней, путники разглядывали угрюмые утесы, за которыми шныряли йотуны.
— Йотуны впереди, йотуны позади — словом, йотуны со всех сторон, — мрачно заключил Ивар. — Не знаю, как мы сумеем выбраться отсюда, разве что чудом. Если бы мы все умели принимать облик фюльгъи, мы еще могли бы проскользнуть у них под носом, но среди нас трое, совершенно к этому не способных. Помните, как Гизур истощил свою Силу, помогая вам перебраться через Вапнайокулл? Нельзя, чтобы Регин рисковал тем же.
Позиция у йотунов была — лучше не придумаешь. Они разместились у единственного выхода из долины, где утесы сдвигались ближе и долина превращалась в узкое, забитое камнями ущелье. Йотуны надежно закупорили его лучниками, засевшими по обе стороны ущелья, а снизу вход закрывал отряд всадников. Крик с вершин предостерег йотунов, что добыча приближается, и теперь они заняли свои места, наложив стрелы и натянув луки с безошибочно убийственным стуком гладкого, отточенного к битве оружия.
Беглецы, как могли, укрылись за каменным валом. Прошло несколько секунд, и вперед медленно выехали три всадника, в знак мирных намерений подняв над головой оружие. Двое из них были одеты, как волшебники, а третий оказался Тором из Ульфгримова подворья — он ехал верхом на костлявой кляче, которая, судя по всему, последний раз сытно поела года два назад.
— Привет вам, осквернители могил! — насмешливо прогромыхал Тор. Добыли вы меч Элидагрима, обманщики и воры?
Ивар настороженно вскинул голову:
— Добыли, Тор, и не отдадим его, если этого ты добивался, устроив нам смертоносную западню. Попробуешь задержать нас — тебе же хуже.
Тор уверенно покачивался в седле — пестром и штопаном-перештопаном, с торчащими хвостиками потрескавшейся кожи.
— Вот как? А мои волшебники говорят, что ты лжешь. Мы знаем точно, что ваш маг Гизур погиб в Лабиринте. Кто же теперь ваш советчик и защитник? В Йотунсгарде нет магов Гильдии, только чародеи да волшебники-йотуны, а они вам вряд ли захотят помочь. Что это за коротышка в черном плаще, откуда вы его выкопали? Говори, чужак, если хоть на волос заботишься о своей шкуре.
Регин знаком велел Ивару помалкивать.
— Не называй мое имя, или мы потеряем огромное преимущество перед Лоримером, — прошептал он. — Я не раз имел дело с огненными йотунами, оставь мне все переговоры, ладно?
Ивар, хмурясь, кивнул:
— Только не заключай с ними никаких соглашений, даже если так привык иметь с ними дело.
Регин укоризненно глянул на него и на удивление громко обратился к Тору:
— Так ты здесь, Тор из Ульфгримова подворья! Да, мне все известно и о тебе, и о твоих родичах. Я знаю также, что твои соседи-йотуны не слишком тебя любят. И сюда они явились только для того, чтобы помешать тебе самому украсть меч, ты же явился удостовериться, что этого не сделает никто другой. Сами вы все не кто иные, как воры и обманщики, лжецы и мастера иллюзий, так что вся ваша брань к вам же и относится!
Эгиль сдавленно гоготнул и одобрительно хлопнул Регина по спине:
— Ну ты им и сказал, старый лис!
Тор нацелил на них копье и попытался погнать вперед коня, но тот лишь удрученно переступил и потянулся за пучком травы. Тогда Тор с яростью обернулся к волшебникам, и все трое шепотом посовещались. Затем Тор проревел:
— Мое право угрожать, не ваше! Если не отдадите меч, мы прихлопнем вас, точно мух! Если же хотите пожить еще немного, презренные воры и предатели, выдайте нам скиплинга с мечом, и я позволю вам уйти с миром. Я, Тор, сын Ульфгрима, сказал! — Он дернул бедную клячу за поводья и ударами пяток вынудил ее немного продвинуться вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39