А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Но Александр не дал собраться ему с силами. Стремительность продвижения македонцев превзошла все мыслимые возможности (Диодор: 17; 73). Выйдя из Персеполя, Александр через две недели овладел уже всей Мидией и вступил в ее столицу Экбатаны. Здесь он узнал, что у Дария фактически нет боеспособного войска и единственное свое спасение тот видит в бегстве. Пробыв в Экбата-нах ровно столько, сколько требовали от него дела по налаживанию управления страной, Александр вновь устремился в погоню, — на этот раз через земли Парфии. В пути до него дошли известия, что армия Дария разбежалась, а сам Дарий оказался в полной власти бактрий-ского сатрапа Бесса, который держит царя на положении пленника. Услышав об этом, Александр заторопился еще больше. Через несколько дней изнурительной погони македонская конница настигла варваров. Все они обратились в бегство, даже не начав сражения. Бесс и его единомышленники старались увезти с собой в повозке Дария, но, когда Александр уже совсем настиг их, нанесли Дарию множество ран, бросили его, а сами бежали. Дарий умер раньше, чем его увидел Александр (Арриан: 3; 19-21).
Бесс же ускользнул от Александра вместе с Набарзаном и многими другими и добрался до Бактрии. Здесь он стал призывать народ к защите своей свободы. При этом Бесс указывал, что сама их земля во многом будет им помощницей: она недоступна, и населения в ней достаточно, чтобы приобрести независимость. Он заявил, что будет предводителем на войне, уговорил народ и объявил себя царем; набрал солдат, заготовил много оружия и ревностно занялся тем, что насущно требовалось в данный момент.
Между тем Александр видел, что македонцы рвутся домой, считая, что со смертью Дария война закончена. Собрав их всех и воодушевив подходящей речью, он уговорил их продолжать поход. Воинов из союзных греческих городов Александр созвал отдельно, поблагодарил за то, что они сделали, и отпустил, подарив каждому всаднику по одному таланту и каждому пехотинцу по 10 мин. Кроме того, он выплатил причитающееся им жалование, добавив к нему плату за все время, какое они пробудут на возвратном пути домой. Тем же, кто предпочел остаться вместе с царем, он выдал каждому по три таланта. Так богато одарил он воинов потому, что, преследуя Дария, захватил много денег.
Устроив таким образом свои дела, Александр отправился в Гир-канию и завладел всеми городами этой страны вплоть до Каспийского моря. Вслед за Гирканией македонцам покорились и смежные с ней племена. Многие из военачальников, бежавших к Дарию, сами сдались ему. Милостиво обойдясь с ними, он прославился своим великодушием. Вскоре эллинские наемники, служившие в войске Дария, — а их было около полутора тысяч и они отличались своим мужеством — пришли к Александру с повинной, получили прощение и были зачислены в его полки с тем же жалованием (Диодор: 17; 74— 76).
Из Гиркании Александр пошел в Задракарты, самый большой город Гиркании, где находился царский дворец. Проведя там 15 дней, он двинулся дальше и вторгся в Парфию, а оттуда к границам Арии. В Сузию, столицу Арии, к нему явился Сатибарзан, сатрап этой страны. Александр оставил ему его сатрапию, но послал с ним небольшой отряд македонцев (Арриан: 3; 25).
Именно в это время Александр стал исподволь вводить у себя персидские обычаи. Сначала он завел во дворце жезлоносцев и поставил на эту должность уроженцев Азии, затем сделал своими телохранителями виднейших персов (Диодор: 17; 77). Еще находясь в Парфии, он как-то на досуге впервые надел варварскую одежду. Может быть, он хотел только приобщиться к местным нравам — принятие того, к чему люди привыкли и с чем сроднились, весьма способствует их умиротворению, — может быть, он незаметно пытался внушить македонцам мысль о том, что ему, как и персидскому царю, подобает кланяться в ноги, и постепенно приучал их мириться с переменой в образе жизни. Однако он, не принял целиком персидского облика: не надел ни штанов, ни верхней одежды с рукавами, ни тиары, но устроил себе что-то среднее между персидской и македонской одеждой: она была скромнее первой и пышнее второй. Он надевал ее сначала только дома, принимая варваров и друзей, а затем стал появляться в таком виде на людях и на больших приемах. Македонцев огорчало это зрелище, но, чтя доблесть царя, они рассуждали так: ему следует иногда уступать в том, что доставляет ему удовольствие и служит его славе (Плутарх: «Александр»; 45). Видя это, Александр стал действовать более смело. По примеру Дария он окружил себя наложницами; их было не меньше, чем дней в году, и они отличались красотой, так как были выбраны из всех азиатских женщин. Каждый вечер они становились вокруг царского ложа, чтобы он мог выбрать ту, которая проведет с ним ночь (Диодор: 17; 77). А чтобы не показалось, будто только он один опустился до порочной жизни тех, кто был побежден его армией, Александр позволил также и своим воинам брать в жены тех пленных женщин, с которыми они были в связи, полагая, что у солдат будет меньше желания вернуться на родину, если в лагере они почувствуют некоторое подобие домашнего очага и семейной обстановки (Юс-тин: 12; 4).
Чем дальше, тем более Александр усваивал местный образ жизни; коренных же обитателей приучал к обычаям македонским. Он считал, что во время его длительного отсутствия все устроится лучше без насилия, путем дружественного общения и взаимного приспособления. Потому он отобрал 30 000 мальчиков и велел учить их греческой грамоте и приучать пользоваться македонским вооружением; к ним приставили много учителей (Плутарх: «Александр»; 47).
Занимаясь всем этим, Александр не терял из вида Бесса, который вызывал у него все большую тревогу. Приходили известия, что Бесс надел высокую тиару и персидскую столу, называет себя не Бессом, а Артаксерксом, и говорит, что он царь Азии. К нему собрались персы, бежавшие в Бакт-рию, много бактрийцев, и он поджидает прихода союзников-скифов. Александр, имея при себе уже все свое войско, пошел на Бактрию.
Уже по дороге он получил известие, что сатрап ариев Сатибарзан перебил отряд македонцев, вооружил ариев и собрал их в городе Артакоане. Узнав о продвижении Александра, он решил идти со своим войском к Бессу, чтобы вместе с ним напасть на македонцев где придется. Получив такое известие, Александр не пошел в Бактрию, а с частью войска поспешно двинулся на Сатибарзана и ариев (Арриан: 3; 25). Когда царь приблизился к нему, Сатибарзан испугался и его большой армии, и прославленного мужества македонцев. Поэтому, взяв с собой 2000 всадников, он поспешил к Бессу, чтобы побудить его скорее оказать ему помощь, а остальным велел бежать на высокую гору, где было много непроходимых мест и удобных убежищ. Приказ этот был выполнен, но Александр, с присущей ему решительностью, энергично повел осаду беглецов и принудил их сдаться. Затем в течение 30 дней он овладел всеми городами в Арии и отправился в Дрангиану. Там он поселился во дворце Дрангены и дал отдых войску.
Подавив это восстание, Александр вскоре столкнулся с опасностью более грозной, так как исходила она не от покоренного врага, а непосредственно от самих македонцев. Некто Лимн, один из друзей царя, за что-то упрекал его и, увлеченный гневом, решил составить против него заговор. Когда заговор раскрылся, обнаружилось, что Филота знал о нем и не донес царю. Александр поручил судить его македонцам (Диодор: 17; 78-79). Положение Филоты давно внушало зависть и ненависть, и теперь на него возвели бесконечное количество клеветы. Его схватили и стали допрашивать (Плутарх: «Александр»; 49). То ли не выдержав пыток, то ли от угрызений совести (это так и осталось неизвестным) Филота признался, что стоял во главе заговорщиков. После того как он и все его сообщники были казнены, Александр распорядился убить также Пармениона. Долгие годы тот оставался первым другом Александра и вторым после него человеком в армии. Его не было тогда при дворе, так как он остался управлять Мидией. Александр послал на драмадерах людей, которые опередили весть о казни Филоты и тайком убили его отца в Экботанах. Убийство Пармениона было воспринято неоднозначно. Если солдаты, находившиеся в Дрангиане и присутствовавшие при суде Филоты, отнеслись к нему как к должному, то воины мидийских гарнизонов сильно негодовали на царя. Александр велел вскрывать их письма, направленные в Македонию. Всех, кто дурно отзывался о царских намерениях, он решил соединять в один отряд под названием «отряд беспорядочных», так как боялся, чтобы они своим ропотом и речами не развратили остальное войско (Диодор: 17; 80).
Уладив все эти дела, Александр возобновил поход на Бактрию. Выступив из Дрангианы, он покорил по пути племена аримаспов и гад-росов. В начале 328 г. до Р.Х. он вступил в предгорья Гиндукуша, заселенные парапамисадами. Тут он узнал, что Сатибарзан вернулся в Ариану, после чего арии опять восстали. Александр послал против них перса Артабаза и одного из диадо-хов — Эригия, а сам продолжал поход, который отличался большой сложностью. Земля парапамисадов была расположена в высокогорных районах, климат ее был чрезвычайно суров. Глубокие снега покрывали всю землю, а жестокие морозы доводили людей до изнеможения. Войско, заведенное в эту пустынную местность без следов человеческой культуры, претерпело все, что только можно претерпеть: голод, холод, утомление и отчаянье. Многие погибли от непривычно холодного снега, многие отморозили ноги, другие ослепли от нестерпимого блеска снегов. Утомленные походом воины ложились на снег, не в силах продолжать путь. Александр пешком обходил войско, поднимал лежавших и поддерживал тех, кому трудно было идти. Он не щадил сил, появляясь то в первых рядах, то в центре, то в арьергарде. Наконец, прибыли в места менее дикие, и войско оправилось, получив в изобилии продовольствие; в устроенный тут лагерь пришли и воины, отставшие в пути.
Оттуда войско отправилось к Гиндукушу и перевалило через него за 17 дней. У подножия высокой скалы по ту сторону гор было выбрано место для основания города. Семь тысяч старейших македонцев и, кроме того, воины, уже негодные для военной службы, получили позволение поселиться в новом городе, названном Александрией Кавказской.
Миновав горы, Александр вступил в пределы Бактрии. Страна эта славилась своими плодородными оазисами, где размещались богатые города и многочисленное население. Но большую часть Бактрии занимали бесплодные пески, и земля здесь была совершенно безлюдной. У Бесса было 8000 вооруженных бактрийцев. Пока они думали, что из-за жаркого климата македонцы скорее направятся в Индию, они покорно подчинялись ему. Узнав же о приближении Александра, они покинули Бесса и разбежались по своим селам. Тот, переправившись через Амударью с кучкой друзей, оставшихся ему верными, сжег свои лодки, чтобы их не использовали враги, и стал собирать новое войско в Согдиане.
Александр устремился вслед за врагом и двинулся в путь через пустыни Бактрии. Вскоре стала ощущаться острая нехватка воды. Жар летнего солнца раскалял пески, и они пылали, словно непрерывный пожар, опаляя все вокруг. Изнурительная жажда привела к тому, что Дух воинов начал падать. Александр был озабочен столькими бедствиями, но понимал, что только его мужество может вдохнуть новые силы в воинов. Как-то раз двое солдат, посланных вперед выбрать место для лагеря, вернулись, неся в кожаных мехах воду. Они несли ее сыновьям, находившимся, как они знали, в этой части войска и жестоко страдавшим от жажды. Когда они повстречались с царем, один из них, открыв мех, наполнил водой сосуд, который у него был, и протянул его царю. Тот, взяв его, спросил, кому они несут воду, и, узнав, что своим сыновьям, вернул им полный кубок, к которому не притронулся, и сказал: "Я не в силах выпить все один и не могу разделить между всеми такую малость. Берите и отдайте вашим детям то, что вы для них принесли (Курций Руф: 7; 3-5).
Прибыв в Драпсак, Александр дал войску отдохнуть и повел его на Аорн и Бактры, самые большие города в бактрийской земле. Взял он их сходу. После этого он принял власть над остальными бакт-рийцами, которые сдались почти без сопротивления. Из Бактр он двинулся к Амударье. Александр собирался приступить к переправе, но увидел, что переправиться через эту реку нигде невозможно: шириной она была, по крайней мере, шесть стадий и очень глубокой, с песчаным дном и таким сильным течением, что оно легко выворачивало колья, которые забивали в дно. Положение особенно затруднялось недостатком леса.
Александр велел собирать шкуры, из которых были сделаны палатки, набить их самой сухой травой и зашить так тщательно, чтобы вода не могла проникнуть внутрь. Эти набитые и зашитые меха оказались вполне пригодными для переправы, и за пять дней войско переправилось с ними на тот берег (Арриан: 3; 29).
Переправившись в Согдиану, Александр спешно направился туда, где, по его сведеньиям, находился Бесс с войском. Но главные военачальники Бесса — Спи-тамен и Дитаферн, уже сговорились и схватили Бесса. Вскоре они привели его, скованного и в ошейнике, к Александру. Царь почтил их дарами, а Бесса передал для казни брату Дария (Диодор: 17; 83).
Поскольку во время перехода через горы и пустыню македонцы потеряли много лошадей, Александр пополнил конницу местными лошадьми и пошел в Маракан-ды — столицу Согдианы. Оттуда он двинулся к Сырдарье. Неподалеку от этой реки македонцы, ушедшие за фуражом, были убиты согдий-цами, которые затем бежали на гору, недоступную и отвесную со всех сторон. Их было около 30 000. Александр напал на них с самыми легкими на ходу воинами. В завязавшемся ожесточенном бою было много раненых. Самому Александру насквозь пробили бедро, стрела отколола часть кости. Тем не менее гора была взята. Из 30 000 уцелело не более 8000 человек (Арриан: 3; 30).
На берегах Сырдарьи Александр решил основать город, назвав его своим именем. Место это показалось ему подходящим, так как сулило будущему городу процветание от торговли и было превосходно защищено от возможного нападения саков. За то, что город станет большим, ручалось и обилие поселенцев, которых он хотел собрать здесь, и блеск его имени (Ар-риан: 4; 1).
Но выполнение этого замысла отсрочилось из-за известия о начавшемся восстании согдийцев, увлекших за собой и бактрийцев. Подняли восстание 7000 всадников, которым Александр велел явиться к себе. Между тем Спитамен распространил слух, что македонцы собираются перебить их и тем самым лишить Согдиану ее защитников. Всадников поддерживало все население. Александр, встревоженный размахом восстания, отправил к согдийцам Спитамена, надеясь, что тот поможет привести их к покорности. Оказавшись среди своих, Спитамен встал во главе восстания. Узнав об измене перебежчиков, Александр немедленно обратился против них. От разведчиков он узнал, что все население сбежалось в семь городов, самыми крупными из которых был Кирополь, а македонский гарнизон в Маракандах осажден Спитаменом (Курций Руф: 7; 6). Первый город — Газу — Александр взял сходу и велел перебить здесь всех мужчин. Та же участь постигла два других города. Защитники четвертого и пятого разбежались, не дожидаясь македонцев, но конница настигла их и почти поголовно истребила. Взяв, таким образом, за два дня пять городов, Александр подошел к Ки-рополю. Город был хорошо укреплен, и занять его сходу было нелегко, но македонцы ворвались внутрь по руслу пересохшей реки. Завязалась жестокая схватка на улицах. Сам Александр был тяжело поражен камнями в шею и голову. Около 8000 согдийцев погибли в сражении, остальные сдались. Их примеру последовали и защитники седьмого города. Против Спитамена к Мараканде Александр отправил полководцев, а сам занялся строительством Александрии Эсхаты (Арриан: 4; 2-3). Вернувшись к берегам Сырдарьи, Александр велел обнести стенами все пространство, занятое лагерем. Стены имели в длину 60 стадиев. Постройка города была выполнена с такой быстротой, что на 17-й день после возведения укреплений были отстроены городские дома. В новом городе поселили пленников, которых Александр выкупил у своих воинов (Курций Руф: 7; 6).
Саки, жившие на противоположном берегу Сырдарьи, были встревожены постройкой города на границе их владений. Отряды их постоянно находились против города и вызывали македонцев на бой. В Азии саки имели репутацию непобедимых воинов, перед которыми в свое время отступил даже Кир. В конце концов, это вызвало раздражение Александра, и он решил переправиться через Сырдарью и разбить саков. Чтобы обеспечить переправу, он велел пускать в саков стрелы из машин. Саки испугались стрел, летящих на такое большое расстояние через реку, и отошли немного от берега. Александр, видя их смятение, начал переправу. Первыми на противоположный берег переправились лучники и пращники, они стрелами и камнями некоторое время удерживали саков на расстоянии, пока не переправилась пехота, а за нею конница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106