— Вам нехорошо, Арчи?— С чего бы вдруг, мисс, как, по-вашему?— Понятия не имею. Но, войдя сюда, я видела, что вы с Сэмюелем воркуете, как два голубка. Это что, какие-нибудь новые правила у вас, в полиции?Смущенный Тайлер переминался с ноги на ногу, как медведь с кольцом в носу, а к лицу сержанта медленно прихлынула краска — впрочем, никто этого не заметил, поскольку виски давным-давно придало ее физиономии кирпично-красный оттенок.— Это было выражением чисто дружеской привязанности, мисс.— А кроме того, Арчи, вы ведете какие-то странные разговоры! Послушав вас, какой-нибудь посторонний мог бы не понять шутки и, чего доброго, вообразить, будто я на редкость кровожадна… Это я-то! Самая нежная и заботливая женщина во всей Горной стране!Мак-Клостоу пошатнулся и лишь огромным усилием воли подавил желание вцепиться Иможен в горло.— Самая нежная и заботливая, да? — бросил он, не повышая голоса. — Ну а я вам скажу, что вы самая потрясающая стерва, какую когда-либо носила шотландская земля! В сравнении с вами даже вампиры невинны, как агнцы Божьи, а жениться на вас могло бы разве что чудовище с озера Лох-Несс… Да и то если бы вы поймали его врасплох!Прекрасно понимая, что у сержанта есть более чем серьезные основания яриться на Иможен, сам Тайлер продолжал видеть в ней подругу детских игр, дочь самого удивительного пьяницы во всем графстве Перт, и не мог позволить кому бы то ни было разговаривать с ней таким тоном.— Зря вы это, шеф…Но констебль не успел договорить — Мак-Клостоу повернулся к нему.— Уже измена и предательство, Сэм? — перебил он.В голосе сержанта звучала целая гамма оскорбленных чувств — боль, горечь, отвращение, смешавшись воедино, превратили простой вопрос в некий настолько огромный мир страданий непонятой души, что Тайлер, не выдержав, вышел из кабинета. Иможен воспользовалась этим, чтобы снова перехватить инициативу.— Вот что, Арчи… Не знай я, что вы — самый глупый полицейский во всем Соединенном Королевстве, уж заработали бы хорошую трепку, но я люблю вас таким, какой вы есть. В вашем возрасте уже нечего и надеяться поумнеть, и я от души надеюсь, что после смерти из вас набьют чучело и оставят здесь, в участке, на веки вечные. Тогда в Каллендер начнут стекаться туристы и ходить сюда, как, скажем, в дом «Пертской красавицы». С той, однако, разницей, что тут они смогут лицезреть самого фантастического кретина, какого когда-либо видели под небесным небосводом. А теперь, мой милый Арчи, если вы еще способны сделать над собой небольшое усилие и попытаться понять хотя бы самые простые вещи, то знайте: я пришла попрощаться и сообщить вам, что уезжаю.— Слава Всевышнему! Мы устроим Ему молебн!— Только не пойте слишком громко, Арчи! Вы ужасающе фальшивите, и там, на Небе, могут рассердиться…— Слушайте, мисс Мак-Картри, я готов вынести любые оскорбления, если только вы и вправду уезжаете!— Меня пригласили в Пембертонский колледж.— Мыть посуду?— Ну, Арчи, тут уж вы перегнули палку… При всем моем терпении и симпатии к вам… еще несколько слов в таком тоне — и я привезу в Пембертон, как охотничий трофей, вашу бороду!— Так вы решили возглавить колледж?— Тоже нет… Собираюсь прочитать курс лекций по истории британской культуры и цивилизации…— Вы будете читать лекции о культуре?!— Да, я.— Но… они что ж, совсем вас не знают?— Зато видели мои дипломы и прочие бумаги… Этого достаточно.— Вот никогда бы не подумал, что в графстве Перт так много умственно отсталых… Но скажите, мисс, Фуллертон, которого убили у нас, здесь… он, случаем, не из того же колледжа?— Совершенно верно.— А-а-а… теперь понимаю!— И что же вы поняли, дорогой мой Арчи?— Одно из двух, мисс: либо вы решили уничтожить весь преподавательский состав Пембертона, чем, несомненно, заслужите горячее одобрение суперинтенданта, либо опять вздумали совать свой чертов нос в то, что вас совершенно не касается!— Я мало знала мистера Фуллертона, но все же достаточно, чтобы не позволить его убийце спокойно разгуливать на свободе! Хоть это-то вы можете понять, Арчи?— В первую очередь я думаю о том, что Пембертон входит в число вверенных мне территорий, так что, видать, нас с Тайлером, по вашей милости, ждут веселые денечки!— И вы еще жалуетесь, неблагодарный?— Я не стану жаловаться, мисс, но при условии, что в один прекрасный день меня вызовут составить протокол о вашей смерти от железа, огня, воды или яда!— Как плохо вы умеете притворяться, Арчи… В глубине души вы ведь отлично знаете, что не можете без меня жить!.. До свидания и, надеюсь, очень скорого!
Когда констебль Тайлер наконец решился предстать пред грозные очи начальства, то обнаружил, что сержант, бессильно поникнув в кресле, заливается бессмысленным смехом. Сэмюель вдруг испугался, что голова Мак-Клостоу не выдержала испытаний.— Шеф?.. Шеф?.. Это я… Тайлер… Вы хоть узнаете своего друга Сэмюеля?Мак-Клостоу окинул его ничего не выражающим взглядом, встал и подошел к шкафу. Вытащив оттуда всегда бережно хранимый за кипами досье запас — нераспечатанную бутылку виски, он отвинтил пробку, поднес горлышко к губам и на глазах у восхищенного констебля одним махом отпил добрую половину.— Оказывается, я жить без нее не могу! — блаженно рыгнув, сообщил Арчибальд. — Это я-то! Да я только и мечтаю о том дне, когда ее зароют глубоко-глубоко в землю!.. Скажите, Сэм, только честно, как, по-вашему, может, теперь, уйдя на пенсию, чертовка решила положить на меня глаз, а?Решив, что сержант шутит, Тайлер ответил в том же духе:— Очень может быть, шеф… Из вас получится великолепная парочка!Глаза Арчибальда Мак-Клостоу чуть не вылезли из орбит. Несколько мгновений он стоял, пошатываясь, словно высказанное констеблем предположение упорно прокладывало дорогу в слегка затуманенном парами виски мозгу, потом снова поднес к губам бутылку и допил до дна. Сэмюель на своем веку повидал немало любителей крепко выпить, но на сей раз и он удивленно замер, раздумывая, как отреагирует организм Арчибальда на такое мощное влияние спиртного. Ответ он получил очень быстро. Сначала из рук сержанта выскользнула бутылка, потом Мак-Клостоу совершенно обалделыми глазами окинул комнату, неуверенно хихикнул и, повалившись, как сноп, во всю длину вытянулся на полу. Лоб с таким звоном стукнулся о деревянные паркетины, что у Сэмюеля дрожь пробежала по позвоночнику. Ничуть не сомневаясь, что его шеф мертв, бедняга констебль подумал, что мисс Мак-Картри, сама того не ведая, совершила свое первое настоящее убийство.
В городе умер какой-то старик. Поскольку перед этим он долго болел, родные попросили как можно быстрее положить покойника в гроб, и Питер Конвей не смог в назначенное время приехать за Иможен. Мисс Мак-Картри пришлось терпеливо ждать, и когда плотник наконец объявил, что готов ехать, было уже около восьми часов вечера. Сумерки быстро сгущались. Иможен сочла, что, раз она обещала приехать сегодня, лучше опоздать, чем откладывать поездку на завтра. Шотландка не любила нарушать слово. Будь на то его воля, Питер Конвей охотно подождал бы до утра, ибо, честно говоря, не особенно любил шататься ночами по пустошам. Питер, конечно, не слишком верил всяким россказням о гномах, домовых и прочей нечисти, но, живя в стране, где привидения — расхожая монета, волей-неволей задумаешься о возможности существования других сверхъестественных существ, быть может, не особо расположенных к живым. Впрочем, присутствие Иможен успокаивало Конвея. По его мнению, даже самые могущественные духи, затаившиеся в пустошах, вряд ли решатся напасть на рыжую воительницу.Питер Конвей заблуждался. Не успели они отъехать от Каллендера и на несколько миль, как начались неприятности. Мотор, вероятно, питавший такое же глубокое отвращение к странным обитателям пустошей, как и его хозяин, вдруг начал чихать, хрипеть и захлебываться, пока наконец не умолк совсем. А молчание мотора куда неприятнее, чем любые звуки, какие он только способен издавать. Конвей скинул куртку и, подрагивая на ветру, поднял капот машины. Проковырявшись в моторе около часу, он заявил, что можно ехать.Питер, против обыкновения, молчал, а Иможен напустила на себя полную безмятежность, но оба чутко ловили завывания ветра, казалось, доносившиеся из потустороннего мира. Меньше чем в миле от Пембертона машина опять вышла из строя. Питер, ощупав механизм, пришел к выводу, что на сей раз они застряли очень надолго, и снедаемая нетерпением мисс Мак-Картри, к восторженному изумлению спутника, решила идти пешком. Ее неукротимая воля настолько поразила плотника, что тот не посмел и заикнуться, как страшно ему будет тут одному.Поэтому мисс Мак-Картри, поручив заботам Питера привезти чемодан, как только управится с мотором, и прихватив с собой только сумку, двинулась в путь. Едва она исчезла из глаз, Конвей достал всегда хранившуюся среди инструментов бутылку виски и принялся пить прямо из горлышка в надежде справиться наконец с охватившей его дрожью. Тем временем мисс Мак-Картри, явственно различая в стонах ветра многоголосый шум армии Роберта Брюса, выступившей в Баннокберн лупить англичан, шла широким, размашистым шагом. Крупный нос Иможен с удовольствием вдыхал ночные запахи, а перед глазами стояли внятные лишь ей одной видения. Куда полезнее, естественно, было бы смотреть на дорогу, потому что всего минут через пятнадцать, перестав слушать волынщиков Брюса и вернувшись к реальности двадцатого века, мисс Мак-Картри пришлось признать, что она совсем заблудилась и даже не помнит ни где, ни когда случайно свернула с Пембертонской дороги на эту болотистую почву. На мгновение шотландка впала в полную растерянность, но, представив, как будет насмехаться над ней Арчибальд Мак-Клостоу, взяла себя в руки и решительно отправилась на поиски колледжа, дороги или хотя бы машины Питера Конвея. Полтора часа спустя она так и не нашла ни того, ни другого, ни третьего.Ничуть не догадываясь о постигших его спутницу неприятностях, Питер Конвей успел осушить бутылку виски и блаженно вытянулся на одеялах, которые никогда не забывал прихватить с собой на всякий случай. Почти тотчас же Питер погрузился в тот удивительно крепкий, здоровый сон, что так странно роднит детей и пьяниц. Ни холод, ни возможное нашествие нечистой силы его больше не заботили. А Иможен упорно продолжала бродить по пустошам, и какой-то пастух, решивший поискать отставшего от стада барана, увидев издали ее высокую фигуру, бросился ничком на землю, закрыв глаза и заткнув уши. Бедняга не сомневался, что это одна из тех могущественных ведьм, с которыми некогда поддерживали тесные связи предводители кланов, и теперь скоро пробьет его смертный час. Наконец, убедившись, что никогда не найдет дороги в густо засеянном полосками тумана однообразном пространстве, мисс Мак-Картри решила позвать на помощь. Она издала нечто вроде протяжного воинственного клича, и Дункан Фергюсон, старик, дремавший у себя в хижине примерно в четверти мили оттуда, сквозь сон подумал, что, как во времена его юности, по пустошам снова рыщут волки. А незадачливый пастух, оставив всякую надежду отыскать потерянного барана, с пеной на губах влетел к себе в стойло и остаток ночи провел в молитвах святой Ниниан, прося еще хоть ненадолго забыть о нем и оставить среди живых. Питеру Конвею, растянувшемуся на одеялах и под большой мухой, снилось, будто Елизавета Вторая, вызвав его в Букингемский дворец, предлагает корону Шотландии.В Пембертонском колледже все спали или, по крайней мере, должны были бы спать. Однако дверь флигеля, где спали девушки, тихонько приоткрылась, и Элисон Кайл, ученица «второго года», в плотно запахнутом плаще выскользнула в залитый бледным и романтическим светом луны парк. Стараясь держаться в тени, девушка беззвучно прокралась к каменной скамье у черного хода, где ее поджидал высокий молодой человек — ученик «четвертого года» Джерри Лим. Элисон считала Джерри самым красивым парнем на свете, а по мнению Джерри, обскачи хоть всю Шотландию — все равно не найдешь девушки, которая хоть в подметки годилась бы Элисон. Отец этой новой Джульетты жил в Данди и зарабатывал массу денег на апельсиновом джеме, а родитель Ромео образца шестьдесят первого года обитал в Керколди и тоже не бедствовал — его линолеумный завод приносил очень недурные доходы. Оба главы семейства решили отправить единственных чад в Пембертон, надеясь, что там, в глуши, они целиком погрузятся в науки, но в Шотландии, как, впрочем, и везде, любовь разрушает самые хитроумные планы. Джерри и Элисон твердо решили пожениться, но прекрасно понимали, что родители ожидают от их пребывания в Пембертоне вовсе не свадьбы. И юноша, и девушка упорно, но безуспешно гадали, как это «старики» могут обращать внимание на что-нибудь, кроме любви. Они считали себя непонятыми и, проклиная слишком нежный возраст, мечтали сбежать или вдвоем кончить жизнь самоубийством, причем мысль о последнем тут же доводила обоих до слез. Настоящие маленькие шотландцы!Взявшись за руки, они в очередной раз шептали друг другу слова любви, клеймили предполагаемую суровость отцов (пока даже не подозревавших об их намерениях) и непроходимую глупость сочинителей нелепых законов, мешающих пожениться людям, не достигшим какого-то там возрастного предела, как вдруг Элисон умолкла и по лицу ее скользнула тень беспокойства.— Вы слышали, Джерри? — шепотом спросила девушка.Юный Лим готов был исполнять любые причуды возлюбленной, но, как бы старательно ни напрягал слух, в конце концов признался, что не улавливает ни единого необычного звука. Элисон, дрожа, крепче прижалась к Джерри, чем доставила ему немалое удовольствие.— Джерри… а что, если там привидение? — прошептала она.Парень, даром что шотландец, высокомерно хмыкнул.— Да ну же, darling, разве вы не знаете, что их давным-давно делают только на экспорт?Элисон, отпрянув, изумленно посмотрела на Лима.— Вы… не верите в привидения?Она с тревогой ждала ответа. Так искренне верующая женщина мучительно задает любимому главный вопрос, в душе опасаясь, как бы он не оказался атеистом. Но Джерри, почувствовав волнение девушки, крепко прижал ее к груди.— Вы же их ни разу не видели, правда?— Нет, конечно, но…— И, слово даю, никогда не увидите!Хоть Элисон и решила верить всему, что говорит Джерри, ибо тот, кого она любит, никак не может ошибаться, но все же не могла сразу отринуть укоренившиеся за шестнадцать лет представления. И когда она уже собиралась неуверенно возразить, в тишине ночи отчетливо послышался скрип калитки. Девушка тихонько застонала от страха и спрятала голову на груди возлюбленного, но и тот уже не чувствовал прежней уверенности, ибо на сей раз тоже явственно уловил необычный звук.— А не разумнее ли вернуться, darling? — шепнул он на ухо подруге.Не поднимая головы, она чуть слышно пробормотала:— Если по парку бродит привидение, я не двинусь с места!— Готов поклясться, Элисон, никаких привидений тут нет!Успокоенная его мужественным тоном, мисс Кайл встала и поплотнее запахнула плащ, но, едва она повернулась лицом к колледжу, как с ужасом увидела всего в нескольких шагах от себя залитое бледным светом весьма охочей до таких проделок луны привидение. Прежде чем упасть в обморок, Элисон так дико завизжала, что в нескольких окнах колледжа сразу зажегся свет, а Джерри, заикаясь от страха и уже нисколько не думая о возлюбленной, как заведенный бормотал:— Леди Макбет!.. Леди Макбет!.. Леди Макбет!..Однако пронзительный голос мисс Мак-Картри живо привел его в чувство.— Не время сейчас блистать эрудицией, молодой человек! Занялись бы лучше этой крошкой, у которой, видать, в жилах не кровь, а водица! Вы шотландец?Сбитый с толку Джерри окончательно перестал понимать что бы то ни было.— Да…— А она?— Тоже.— Просто не верится! В мое время никто не шлепался в обморок ни с того ни с сего!Элисон, на которую никто не обращал внимания, потихоньку пришла в себя, но, открыв глаза, снова увидела перед собой высокую рыжую ведьму с горящим взором и чуть не закричала от ужаса, однако Иможен успела предотвратить новый обморок.— Да вставайте же! Приличные девушки так себя не ведут! А для начала мне бы очень хотелось знать, какого черта вы тут делаете в такой поздний час?Элисон, убедившись, что имеет дело вовсе не с привидением, сухо бросила:— А вы?Мисс Мак-Картри уже собиралась достойно ответить на возмутившую ее дерзость, но к ним подошел мужчина в халате и с фонариком в руке.— Что тут происходит? Кто кричал?Элисон призналась, что кричала она, а испугало ее неожиданное появление в лунном свете, среди кустов, вот этой дамы.— Если бы вы сейчас спали у себя в комнате, как того требуют правила, Элисон Кайл, да и вы тоже, Джерри Лим, подобные треволнения вам бы не грозили! Возвращайтесь домой, но имейте в виду: за эту выходку вам придется объяснять свое поведение дисциплинарному совету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Когда констебль Тайлер наконец решился предстать пред грозные очи начальства, то обнаружил, что сержант, бессильно поникнув в кресле, заливается бессмысленным смехом. Сэмюель вдруг испугался, что голова Мак-Клостоу не выдержала испытаний.— Шеф?.. Шеф?.. Это я… Тайлер… Вы хоть узнаете своего друга Сэмюеля?Мак-Клостоу окинул его ничего не выражающим взглядом, встал и подошел к шкафу. Вытащив оттуда всегда бережно хранимый за кипами досье запас — нераспечатанную бутылку виски, он отвинтил пробку, поднес горлышко к губам и на глазах у восхищенного констебля одним махом отпил добрую половину.— Оказывается, я жить без нее не могу! — блаженно рыгнув, сообщил Арчибальд. — Это я-то! Да я только и мечтаю о том дне, когда ее зароют глубоко-глубоко в землю!.. Скажите, Сэм, только честно, как, по-вашему, может, теперь, уйдя на пенсию, чертовка решила положить на меня глаз, а?Решив, что сержант шутит, Тайлер ответил в том же духе:— Очень может быть, шеф… Из вас получится великолепная парочка!Глаза Арчибальда Мак-Клостоу чуть не вылезли из орбит. Несколько мгновений он стоял, пошатываясь, словно высказанное констеблем предположение упорно прокладывало дорогу в слегка затуманенном парами виски мозгу, потом снова поднес к губам бутылку и допил до дна. Сэмюель на своем веку повидал немало любителей крепко выпить, но на сей раз и он удивленно замер, раздумывая, как отреагирует организм Арчибальда на такое мощное влияние спиртного. Ответ он получил очень быстро. Сначала из рук сержанта выскользнула бутылка, потом Мак-Клостоу совершенно обалделыми глазами окинул комнату, неуверенно хихикнул и, повалившись, как сноп, во всю длину вытянулся на полу. Лоб с таким звоном стукнулся о деревянные паркетины, что у Сэмюеля дрожь пробежала по позвоночнику. Ничуть не сомневаясь, что его шеф мертв, бедняга констебль подумал, что мисс Мак-Картри, сама того не ведая, совершила свое первое настоящее убийство.
В городе умер какой-то старик. Поскольку перед этим он долго болел, родные попросили как можно быстрее положить покойника в гроб, и Питер Конвей не смог в назначенное время приехать за Иможен. Мисс Мак-Картри пришлось терпеливо ждать, и когда плотник наконец объявил, что готов ехать, было уже около восьми часов вечера. Сумерки быстро сгущались. Иможен сочла, что, раз она обещала приехать сегодня, лучше опоздать, чем откладывать поездку на завтра. Шотландка не любила нарушать слово. Будь на то его воля, Питер Конвей охотно подождал бы до утра, ибо, честно говоря, не особенно любил шататься ночами по пустошам. Питер, конечно, не слишком верил всяким россказням о гномах, домовых и прочей нечисти, но, живя в стране, где привидения — расхожая монета, волей-неволей задумаешься о возможности существования других сверхъестественных существ, быть может, не особо расположенных к живым. Впрочем, присутствие Иможен успокаивало Конвея. По его мнению, даже самые могущественные духи, затаившиеся в пустошах, вряд ли решатся напасть на рыжую воительницу.Питер Конвей заблуждался. Не успели они отъехать от Каллендера и на несколько миль, как начались неприятности. Мотор, вероятно, питавший такое же глубокое отвращение к странным обитателям пустошей, как и его хозяин, вдруг начал чихать, хрипеть и захлебываться, пока наконец не умолк совсем. А молчание мотора куда неприятнее, чем любые звуки, какие он только способен издавать. Конвей скинул куртку и, подрагивая на ветру, поднял капот машины. Проковырявшись в моторе около часу, он заявил, что можно ехать.Питер, против обыкновения, молчал, а Иможен напустила на себя полную безмятежность, но оба чутко ловили завывания ветра, казалось, доносившиеся из потустороннего мира. Меньше чем в миле от Пембертона машина опять вышла из строя. Питер, ощупав механизм, пришел к выводу, что на сей раз они застряли очень надолго, и снедаемая нетерпением мисс Мак-Картри, к восторженному изумлению спутника, решила идти пешком. Ее неукротимая воля настолько поразила плотника, что тот не посмел и заикнуться, как страшно ему будет тут одному.Поэтому мисс Мак-Картри, поручив заботам Питера привезти чемодан, как только управится с мотором, и прихватив с собой только сумку, двинулась в путь. Едва она исчезла из глаз, Конвей достал всегда хранившуюся среди инструментов бутылку виски и принялся пить прямо из горлышка в надежде справиться наконец с охватившей его дрожью. Тем временем мисс Мак-Картри, явственно различая в стонах ветра многоголосый шум армии Роберта Брюса, выступившей в Баннокберн лупить англичан, шла широким, размашистым шагом. Крупный нос Иможен с удовольствием вдыхал ночные запахи, а перед глазами стояли внятные лишь ей одной видения. Куда полезнее, естественно, было бы смотреть на дорогу, потому что всего минут через пятнадцать, перестав слушать волынщиков Брюса и вернувшись к реальности двадцатого века, мисс Мак-Картри пришлось признать, что она совсем заблудилась и даже не помнит ни где, ни когда случайно свернула с Пембертонской дороги на эту болотистую почву. На мгновение шотландка впала в полную растерянность, но, представив, как будет насмехаться над ней Арчибальд Мак-Клостоу, взяла себя в руки и решительно отправилась на поиски колледжа, дороги или хотя бы машины Питера Конвея. Полтора часа спустя она так и не нашла ни того, ни другого, ни третьего.Ничуть не догадываясь о постигших его спутницу неприятностях, Питер Конвей успел осушить бутылку виски и блаженно вытянулся на одеялах, которые никогда не забывал прихватить с собой на всякий случай. Почти тотчас же Питер погрузился в тот удивительно крепкий, здоровый сон, что так странно роднит детей и пьяниц. Ни холод, ни возможное нашествие нечистой силы его больше не заботили. А Иможен упорно продолжала бродить по пустошам, и какой-то пастух, решивший поискать отставшего от стада барана, увидев издали ее высокую фигуру, бросился ничком на землю, закрыв глаза и заткнув уши. Бедняга не сомневался, что это одна из тех могущественных ведьм, с которыми некогда поддерживали тесные связи предводители кланов, и теперь скоро пробьет его смертный час. Наконец, убедившись, что никогда не найдет дороги в густо засеянном полосками тумана однообразном пространстве, мисс Мак-Картри решила позвать на помощь. Она издала нечто вроде протяжного воинственного клича, и Дункан Фергюсон, старик, дремавший у себя в хижине примерно в четверти мили оттуда, сквозь сон подумал, что, как во времена его юности, по пустошам снова рыщут волки. А незадачливый пастух, оставив всякую надежду отыскать потерянного барана, с пеной на губах влетел к себе в стойло и остаток ночи провел в молитвах святой Ниниан, прося еще хоть ненадолго забыть о нем и оставить среди живых. Питеру Конвею, растянувшемуся на одеялах и под большой мухой, снилось, будто Елизавета Вторая, вызвав его в Букингемский дворец, предлагает корону Шотландии.В Пембертонском колледже все спали или, по крайней мере, должны были бы спать. Однако дверь флигеля, где спали девушки, тихонько приоткрылась, и Элисон Кайл, ученица «второго года», в плотно запахнутом плаще выскользнула в залитый бледным и романтическим светом луны парк. Стараясь держаться в тени, девушка беззвучно прокралась к каменной скамье у черного хода, где ее поджидал высокий молодой человек — ученик «четвертого года» Джерри Лим. Элисон считала Джерри самым красивым парнем на свете, а по мнению Джерри, обскачи хоть всю Шотландию — все равно не найдешь девушки, которая хоть в подметки годилась бы Элисон. Отец этой новой Джульетты жил в Данди и зарабатывал массу денег на апельсиновом джеме, а родитель Ромео образца шестьдесят первого года обитал в Керколди и тоже не бедствовал — его линолеумный завод приносил очень недурные доходы. Оба главы семейства решили отправить единственных чад в Пембертон, надеясь, что там, в глуши, они целиком погрузятся в науки, но в Шотландии, как, впрочем, и везде, любовь разрушает самые хитроумные планы. Джерри и Элисон твердо решили пожениться, но прекрасно понимали, что родители ожидают от их пребывания в Пембертоне вовсе не свадьбы. И юноша, и девушка упорно, но безуспешно гадали, как это «старики» могут обращать внимание на что-нибудь, кроме любви. Они считали себя непонятыми и, проклиная слишком нежный возраст, мечтали сбежать или вдвоем кончить жизнь самоубийством, причем мысль о последнем тут же доводила обоих до слез. Настоящие маленькие шотландцы!Взявшись за руки, они в очередной раз шептали друг другу слова любви, клеймили предполагаемую суровость отцов (пока даже не подозревавших об их намерениях) и непроходимую глупость сочинителей нелепых законов, мешающих пожениться людям, не достигшим какого-то там возрастного предела, как вдруг Элисон умолкла и по лицу ее скользнула тень беспокойства.— Вы слышали, Джерри? — шепотом спросила девушка.Юный Лим готов был исполнять любые причуды возлюбленной, но, как бы старательно ни напрягал слух, в конце концов признался, что не улавливает ни единого необычного звука. Элисон, дрожа, крепче прижалась к Джерри, чем доставила ему немалое удовольствие.— Джерри… а что, если там привидение? — прошептала она.Парень, даром что шотландец, высокомерно хмыкнул.— Да ну же, darling, разве вы не знаете, что их давным-давно делают только на экспорт?Элисон, отпрянув, изумленно посмотрела на Лима.— Вы… не верите в привидения?Она с тревогой ждала ответа. Так искренне верующая женщина мучительно задает любимому главный вопрос, в душе опасаясь, как бы он не оказался атеистом. Но Джерри, почувствовав волнение девушки, крепко прижал ее к груди.— Вы же их ни разу не видели, правда?— Нет, конечно, но…— И, слово даю, никогда не увидите!Хоть Элисон и решила верить всему, что говорит Джерри, ибо тот, кого она любит, никак не может ошибаться, но все же не могла сразу отринуть укоренившиеся за шестнадцать лет представления. И когда она уже собиралась неуверенно возразить, в тишине ночи отчетливо послышался скрип калитки. Девушка тихонько застонала от страха и спрятала голову на груди возлюбленного, но и тот уже не чувствовал прежней уверенности, ибо на сей раз тоже явственно уловил необычный звук.— А не разумнее ли вернуться, darling? — шепнул он на ухо подруге.Не поднимая головы, она чуть слышно пробормотала:— Если по парку бродит привидение, я не двинусь с места!— Готов поклясться, Элисон, никаких привидений тут нет!Успокоенная его мужественным тоном, мисс Кайл встала и поплотнее запахнула плащ, но, едва она повернулась лицом к колледжу, как с ужасом увидела всего в нескольких шагах от себя залитое бледным светом весьма охочей до таких проделок луны привидение. Прежде чем упасть в обморок, Элисон так дико завизжала, что в нескольких окнах колледжа сразу зажегся свет, а Джерри, заикаясь от страха и уже нисколько не думая о возлюбленной, как заведенный бормотал:— Леди Макбет!.. Леди Макбет!.. Леди Макбет!..Однако пронзительный голос мисс Мак-Картри живо привел его в чувство.— Не время сейчас блистать эрудицией, молодой человек! Занялись бы лучше этой крошкой, у которой, видать, в жилах не кровь, а водица! Вы шотландец?Сбитый с толку Джерри окончательно перестал понимать что бы то ни было.— Да…— А она?— Тоже.— Просто не верится! В мое время никто не шлепался в обморок ни с того ни с сего!Элисон, на которую никто не обращал внимания, потихоньку пришла в себя, но, открыв глаза, снова увидела перед собой высокую рыжую ведьму с горящим взором и чуть не закричала от ужаса, однако Иможен успела предотвратить новый обморок.— Да вставайте же! Приличные девушки так себя не ведут! А для начала мне бы очень хотелось знать, какого черта вы тут делаете в такой поздний час?Элисон, убедившись, что имеет дело вовсе не с привидением, сухо бросила:— А вы?Мисс Мак-Картри уже собиралась достойно ответить на возмутившую ее дерзость, но к ним подошел мужчина в халате и с фонариком в руке.— Что тут происходит? Кто кричал?Элисон призналась, что кричала она, а испугало ее неожиданное появление в лунном свете, среди кустов, вот этой дамы.— Если бы вы сейчас спали у себя в комнате, как того требуют правила, Элисон Кайл, да и вы тоже, Джерри Лим, подобные треволнения вам бы не грозили! Возвращайтесь домой, но имейте в виду: за эту выходку вам придется объяснять свое поведение дисциплинарному совету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21