И с годами их число неуклонно росло…Горькие размышления нисколько не мешали нашей шотландке держаться настороже, и, увидев, что впереди маячит притаившаяся в густой тени фигура сержанта Мак-Клостоу, она грустно улыбнулась. Однако Иможен не стала показывать, что заметила соглядатая, и, лишь поравнявшись с ним, негромко проговорила:— Спокойной ночи, Арчи!Но вместо ответа на мисс Мак-Картри набросились сзади, и чьи-то руки крепко сдавили ей горло. Шотландка попробовала крикнуть, рванулась изо всех сил, но упала, так и не сумев избавиться от мертвой хватки врата. Потом где-то в отдалении послышался топот бегущих ног, и мисс Мак-Картри потеряла сознание.
Впоследствии Гордон Бакстер уверял, будто крики, заставившие его выскочить из постели, поразительно напоминали о тех днях на отцовской ферме в графстве Нэрн, когда работники резали свинью. В свою очередь Оуэн Риз, прибежавший на место происшествия почти одновременно с учителем физкультуры, клялся, что, проживи он хоть тысячу лет, все равно не забудет этого фантастического зрелища. А увидели они, что мисс Мак-Картри лежит на спине, обеими руками вцепившись в бороду Арчибальда Мак-Клостоу и встряхивая его голову, как какая-нибудь домохозяйка — корзину с салатом. Вопли несчастного сержанта их и разбудили. Наконец с огромным трудом мужчинам удалось спасти Мак-Клостоу. Едва отдышавшись, Иможен обвинила полицейского в покушении на ее жизнь, а бедняга Арчибальд с залитым слезами лицом и насквозь промокшей бородой объяснял, как, услышав, что кто-то назвал его по имени, побежал в этот коридор и уже издали увидел две сцепившиеся в смертельной схватке фигуры. Один явно нападал, другой защищался. Сержант сразу же попробовал схватить нападавшего, но тот оказался на редкость ловким и подвижным, а мисс Мак-Картри еще больше осложнила дело: в полубеспамятстве она схватила Арчибальда за штанину и, резко дернув, опрокинула на пол, а потом принялась за бороду. Шотландку отвели в ее комнату, сержанта угостили двойным виски, но и много дней спустя после ночного сражения из этой части коридора выметали клочки бороды. ГЛАВА VI На следующее утро, после того как коллеги дружно выразили мисс Мак-Картри сочувствие (причем шотландка с горечью думала, что среди них наверняка был и тот, кто ночью пытался ее убить), она столкнулась с директором колледжа. Тот даже не поздоровался.— Вы, вероятно, не знаете, мистер Мак-Дугал, что сегодня ночью меня чуть не убили? — удивленно и обиженно спросила Иможен.— Меня не интересуют благие намерения, так и не увенчавшиеся успехом, мисс Мак-Картри!— Насколько я понимаю, господин директор, вы жалеете, что я осталась в живых?— Да, жалею! Тот, кто на вас напал, — бездельник и лодырь, иначе он сумел бы покончить с вами раз и навсегда! Да, мисс Мак-Картри, вы — ходячая катастрофа, и тот, кто поможет от вас избавиться, заслужит вечную признательность человечества вообще и Пембертона в частности! А на сем — позвольте откланяться!Несмотря на весь свой апломб, Иможен немного расстроилась: выпад был и неожиданным, и несправедливым. На мгновение шотландке захотелось все бросить и вернуться в Каллендер, но почти тотчас же перед глазами мелькнуло тонкое, одухотворенное лицо Нормана Фуллертона, и мисс Мак-Картри укорила себя за недостойную слабость. Она поклялась не отказываться от борьбы, пока убийцу Фуллертона и О'Флинна не посадят под замок. И эта клятва далась Иможен с тем большим трудом, что она почти не сомневалась в виновности Морин Мак-Фаддн, обаятельной учительницы французского языка, ибо ради кого еще Оуэн Риз стал бы так рисковать?..
Констебль Тайлер мирно проспал всю ночь, а утром, усевшись на полицейский мотоцикл, поехал сменить на дежурстве своего шефа Арчибальда Мак-Клостоу. Человек недалекий и простодушный, констебль даже не заметил смущенного вида обитателей колледжа. К огромному удивлению Тайлера, его проводили на кухню, где он и обнаружил сержанта. Взгляд Арчибальда выражал смертную муку, веки покраснели, а подбородок покрывал густой слой мази.— А-а-а… это вы, Сэм… — пробормотал сержант.Сам не зная почему, Тайлер почувствовал, что у него сжалось сердце. Этот тусклый, смиренный голос даже отдаленно не походил на привычный рык его шефа. Даром что Мак-Клостоу втемяшилось во что бы то ни стало научить его играть в шахматы, Сэмюель всегда относился к нему по-дружески.— Шеф… что-нибудь неладно?В глазах Арчибальда констебль увидел целый мир несправедливых обид и незаслуженных страданий.— Да все неладно, Сэм… Сегодня ночью я чуть не погиб, спасая человека от смертельной опасности… Это едва не стоило мне бороды…Констебль окончательно растерялся.— Бороды, шеф?— Не знаю, каким чудом она выдержала такой зверский натиск… и как ее не оторвали вместе с кожей…— Но кто же…— КТО?Арчибальд медленно встал и навис над констеблем, словно живое воплощение оскорбленной справедливости, обманутой добродетели и попранной чести, так что пораженный Тайлер отшатнулся.— Кто? И вы еще смеете спрашивать, Сэмюель?Тут констебля наконец осенило.— Шеф! — в отчаянии завопил он. — Надеюсь, вы не хотите сказать, будто это…— А кто же еще, Тайлер? Кто, как не эта фурия, очевидно поклявшаяся самому дьяволу отправить меня на старости лет в сумасшедший дом? Кто, если не гнусная Иможен Мак-Картри, которая вцепилась в меня, как гарпия, и не перестает терзать ни на минуту? Послушайте, Тайлер, на сей раз решено: я прикончу ее, а потом наложу на себя руки!— Шеф, вы не имеете права…— Не говорите мне о правах, Сэм, я уже за гранью всего этого! Не могу больше… Любому терпению есть предел… А меня одно упоминание о ней доводит до истерики…— Но скажите, шеф, почему мисс Иможен так отвратительно с вами обошлась?— Потому что я спасал ей жизнь!Мак-Клостоу подробно рассказал констеблю о ночных приключениях, которые, по его мнению, погубили репутацию сержанта полиции Ее Величества и нанесли серьезный урон его бороде.— Кто-то из нас двоих явно спятил — либо я, либо эта женщина! — мрачно подытожил он. — И чтобы выяснить это раз и навсегда, я должен ее прикончить! Как только увижу — возьму и без всяких там предупреждений выпущу в брюхо весь магазин! Ну а уж потом послушаю объяснения!— У вас нет оружия, шеф!— Я прихватил с собой револьвер, Сэм.— Но это же запрещено!— Говорю вам, мне уже не до правил и уставов!И, дабы показать незыблемость своего решения, Мак-Клостоу принялся тщательно разбирать и протирать револьвер. Щелкая курком, он с такой дикой радостью стиснул зубы и так блаженно улыбнулся, что, даже не кончая Оксфорда или Кембриджа, любой бы сообразил: сержант представил, как стреляет в Иможен Мак-Картри. У честного Тайлера застрял комок в горле. Эта хладнокровная подготовка к бойне и пугала, и возмущала его простую душу. Сэмюель не желал Иможен смерти, ибо для него это означало бы убийство самой юности, и не представлял, как поведет в тюрьму собственного шефа. С точки зрения констебля, это было бы ужасным кощунством. Иможен Мак-Картри спасло только то, что, когда она вошла на кухню, сержант еще не успел собрать револьвер.— Ну, Сэм, как дела? Все в порядке? — весело спросила она. — Я счастлива вас видеть, Арчи, тем более что уже довольно давно ищу…Легенды рассказывают, что путешественники баснословных времен, забредавшие на край света, порой встречали неких дам по фамилии Горгона, и если злая судьба сталкивала их с Медузой — самой страшной из сестер, то застывали на месте, не в силах удрать от неминуемой гибели. Но, сколько бы глубоко ни было описанное в легендах оцепенение, вряд ли оно отличалось от полного паралича, в который повергло Арчибальда Мак-Клостоу неожиданное появление Иможен Мак-Картри. А шотландка, не подозревая о чуть не разыгравшейся драме, продолжала:— Арчи, сегодня ночью я вела себя ужасно глупо, но меня слишком крепко придушили, и я просто не узнала вас… А потом выяснилось, что я обязана вам жизнью… Теперь вы станете для меня братом… Я принимаю вас в клан Мак-Грегоров!И в доказательство самых благородных намерений Иможен, склонившись над сержантом, нежно облобызала его в обе щеки.— Ну и колючая у вас борода, Арчи! — кокетливо заметила она. — Кажется, будто целуешь медвежонка…Прямое напоминание о бороде, так жестоко пострадавшей от той же мисс Мак-Картри, вернуло сержанту способность соображать. Он вскочил, довольно грубо оттолкнул Иможен и разразился истерическими воплями:— Она меня поцеловала!.. Иможен Мак-Картри меня поцеловала!..Потом он закружил по кухне, как больная вертячкой овца, прыгнул на один стул, с него — на другой и, распахнув дверь, выскочил прямо в парк, где до полусмерти напугал стайку девушек, разучивавших фигуры джиги. Да и как не испугаться, если перед вами внезапно вырастает какой-то огромный бородач и принимается сыпать проклятиями, каких отродясь никто не слыхал в учебном заведении, а потом галопом мчится куда-то в глубину парка?Иможен, не веря своим глазам, так и осталась на кухне.— Скажите честно, Сэм, неужели это мой поцелуй привел его в такое состояние? — ошарашенно спросила она Тайлера.Констебль ткнул пальцем в разложенные на столе части револьвера.— Вы чудом избежали смерти, мисс…— Что? Вы хотите сказать, будто Арчи… Но почему? Что я ему сделала?
Мисс Мак-Картри не понимала, с чего вдруг столько людей возжаждали отправить ее в мир иной. Чего им надо? Ведь, в конце-то концов, Иможен добивается лишь справедливости… Мак-Клостоу, Мак-Дугал, не говоря уж об убийце, шастающем по колледжу… Шотландка не привыкла сидеть сложа руки и спокойно ждать, пока ей свернут шею, она давно знала, что лучшая защита — это нападение, а потому решила сходить к Морин Мак-Фаддн и при случае прямо сказать, что считает ее убийцей двух преподавателей и советует поскорее самой во всем признаться, если хочет хоть немного облегчить свою участь. Повторяя про себя пылкую обвинительную речь, мисс Мак-Картри постучала в дверь учительницы французского языка.Морин сидела в кресле-качалке и читала. Узнав Иможен, она с улыбкой пригласила ее в комнату. Героине Каллендера мисс Мак-Фаддн показалась еще очаровательнее, чем обычно, но с такого рода слабостями следовало бороться.— Прошу прощения, мисс Мак-Фаддн, я побеспокоила вас…— Наоборот, я очень рада, что вы зашли в мою комнатенку, мисс Мак-Картри. Садитесь, пожалуйста.Иможен подвинула себе что-то вроде пуфика и села лицом к хозяйке.— Чем могу вам служить, мисс Мак-Картри?— Ничем… Пожалуй, скорее я могла бы помочь вам устроить красивый финал…— Простите, что?— Несмотря ни на что, вы мне очень симпатичны, мисс Мак-Фаддн… и, по правде говоря, я не сержусь на вас за сегодняшнюю ночь…— Боюсь, я плохо понимаю вас, мисс Мак-Картри…— Прошу вас, не надо хитрить, это не поможет… Оуэн Риз вас любит, правда? Хоть с этим-то вы не станете спорить?— Ничего подобного.Словно налетев на невидимое препятствие, Иможен вдруг потеряла всякую уверенность в собственной правоте, и весь боевой задор улетучился.— Однако, глядя на вас… все думают…— И ошибаются, мисс Мак-Картри… Это я люблю Оуэна Риза. Что до него… Надеюсь, Оуэн испытывает ко мне нечто большее, чем обычная дружеская симпатия, но и то не уверена… Поверьте, мне нелегко делать такие признания, и я решилась на это только потому, что вы, по-моему, вышли на ложный след… Или я заблуждаюсь?— Нет.— Оуэну приятно мое общество… У нас общие вкусы и склад ума… Но для любви этого мало, не так ли? Да, конечно, время романтической влюбленности для меня давно прошло, но мне бы очень хотелось в один прекрасный день услышать от любимого человека, что он меня любит и хотел бы видеть спутницей жизни… Меж тем, если уж быть до конца откровенной, для нас этот день так и не настал…— Почему?Морин чуть заметно пожала плечами.— Оуэн — человек очень скрытный. Я знаю, он был когда-то женат… и крайне неудачно. Он много настрадался… потому-то, будучи валлийцем, в конце концов переехал в Шотландию… словно бежал. Возможно, Оуэн просто боится новых брачных экспериментов? Или же просто не любит…Иможен не отличалась особой чувствительностью, но все же угадала, что эта приятная утонченная женщина глубоко несчастна, и неожиданно для себя самой взяла ее за руки.— Мисс Мах-Фаддн, вы и представить себе не можете, как меня обрадовала ваши слова!— Вам приятно узнать, что меня не любят так, как вы думали?— Да. Позвольте, я вам все объясню…Мисс Мак-Картри рассказала Морин, как увидела Риза выходящим из ее комнаты, как она догадалась о причинах этого странного визита и как Риз, по всей видимости, вылил воду из графинов, не зная, к несчастью, о тайных запасах Иможен (касаясь этого эпизода, шотландка покраснела, ибо ей невольно пришлось признаться в слабости). Мисс Мак-Фаддн слушала молча и, лишь когда Иможен умолкла, задумчиво проговорила:— Так вы решили, что я и есть преступница, которую вы разыскиваете? А Оуэн, зная о моих кровожадных наклонностях, ради любви ограничивался только разрушением темных замыслов?— А иначе зачем бы ему выливать воду из графинов?— Вы наверняка правы… Но Оуэн поступил так вовсе не из-за меня… В какой-то мере я даже сожалею об этом, ведь такая забота доказывала бы, что я ему не безразлична…— Простите, мисс Мак-Фаддн… но не значит ли это, что мистер Риз любит другую?— Нет… Будь это так, я бы давно догадалась, да и та женщина, несомненно, сумела бы омрачить нашу дружбу… и духовную близость, обманувшую вас. Нет, мисс Мак-Картри, никакой другой женщины тут нет…— Тогда, значит…— …значит, Оуэн выгораживает мужчину. Если, конечно, вы правильно истолковали его действия.— Мужчину?— У Оуэна культ дружбы… Например, Гордона Бакстера устроил сюда он… Кажется, когда-то давно Бакстер спас ему жизнь… Оуэн этого не забыл и, когда наш спортсмен попал в трудное положение — вроде бы он работал где-то в Гане, — предложил ему место здесь, в колледже. Насколько я знаю, мистер Мак-Дугал специально придумал эту вакансию из симпатии к Оуэну, которого хочет сделать своим преемником.— А Гордон Бакстер способен на убийство?— Я почти ничего о нем не знаю. Гордон удивительно замкнут и, похоже, не думает ни о чем, кроме крикета, бега и гимнастики. С чего бы ему убивать такого милого и благожелательного человека, как Фуллертон? Правда, у каждого из нас с мотивами преступления очень скверно… тем более что Фуллертон, уверяю вас, отлично ладил со всеми. Короче говоря, мисс Мак-Картри, может, вы ошиблись, решив, что убийца здесь?— Нет, мисс Мак-Фаддн. Я не ошиблась. Фуллертона и О'Флинна, вне всяких сомнений, убил кто-то из преподавателей.— Меня восхищает ваша убежденность. Но могу я спросить, на чем она основана?— На том, что послужило поводом к убийству Фуллертона. Он сам говорил мне о готовящемся преступлении, еще не зная, что сам станет жертвой.— Больше всего меня пугает, что нас совсем немного… круг ограничен и, по идее, убийцу должны бы найти очень быстро… но тем не менее… Давайте переберем всех. Мак-Дугала заподозрить трудно. Его беспокоит только репутация Пембертона. И уж коли нашему директору взбрела бы фантазия кого-нибудь прикончить, он постарался бы сделать это как можно дальше от любимого Пембертона. Может, у него и были причины сердиться на О'Флинна, но, по-моему, для Мак-Дугала процветание колледжа куда важнее, чем измены супруги… А кроме того, он, безусловно, ценил Нормана Фуллертона…— Стало быть, оставим Кейта Мак-Дугала в покое, а заодно я бы исключила из числа подозреваемых и его супругу. Мойра, на мой взгляд, слишком глупа и не способна придумать что-нибудь оригинальное, а кроме того, она любила О'Флинн…— Дермот Стюарт, если разговаривать с ним тет-а-тет, далеко не глуп. Это богатый молодой человек, и сюда он залетел очень ненадолго. Родители Дермота — ливерпульские Стюарты, одни из крупнейших судовладельцев Соединенного Королевства. Наш историк попал в Пембертон только потому, что поссорился с ними, заканчивая Оксфорд. Но он — единственный сын в семье… А Флора — как раз то, что нужно Стюартам: красивая, элегантная и небольшого ума, зато умеет носить платье и будет хорошо держаться на приемах. Так можно ли желать лучшего?— Значит, по-вашему, Дермот Стюарт и Флора Притчел — тоже вне подозрений?— А разве вы не заметили, что весь мир для них как будто перестал существовать? Эти двое любят друг друга. И, по крайней мере, он — до безумия. А Флора, как мне кажется, слишком ограниченна интеллектуально, чтобы полностью осознать эту страсть и должным образом на нее ответить. Вот она и хихикает все время от смущения. И вы думаете, эти молодые люди или хотя бы один из них пребывают в подходящем для убийства умонастроении?— А как насчет ревности?— Она могла бы затронуть лишь Стюарта, поскольку ни Элспет Уайтлоу, ни я не представляем для Флоры ни малейшей опасности. О'Флинн считал мисс Притчел дурой и просто не обращал на нее внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Впоследствии Гордон Бакстер уверял, будто крики, заставившие его выскочить из постели, поразительно напоминали о тех днях на отцовской ферме в графстве Нэрн, когда работники резали свинью. В свою очередь Оуэн Риз, прибежавший на место происшествия почти одновременно с учителем физкультуры, клялся, что, проживи он хоть тысячу лет, все равно не забудет этого фантастического зрелища. А увидели они, что мисс Мак-Картри лежит на спине, обеими руками вцепившись в бороду Арчибальда Мак-Клостоу и встряхивая его голову, как какая-нибудь домохозяйка — корзину с салатом. Вопли несчастного сержанта их и разбудили. Наконец с огромным трудом мужчинам удалось спасти Мак-Клостоу. Едва отдышавшись, Иможен обвинила полицейского в покушении на ее жизнь, а бедняга Арчибальд с залитым слезами лицом и насквозь промокшей бородой объяснял, как, услышав, что кто-то назвал его по имени, побежал в этот коридор и уже издали увидел две сцепившиеся в смертельной схватке фигуры. Один явно нападал, другой защищался. Сержант сразу же попробовал схватить нападавшего, но тот оказался на редкость ловким и подвижным, а мисс Мак-Картри еще больше осложнила дело: в полубеспамятстве она схватила Арчибальда за штанину и, резко дернув, опрокинула на пол, а потом принялась за бороду. Шотландку отвели в ее комнату, сержанта угостили двойным виски, но и много дней спустя после ночного сражения из этой части коридора выметали клочки бороды. ГЛАВА VI На следующее утро, после того как коллеги дружно выразили мисс Мак-Картри сочувствие (причем шотландка с горечью думала, что среди них наверняка был и тот, кто ночью пытался ее убить), она столкнулась с директором колледжа. Тот даже не поздоровался.— Вы, вероятно, не знаете, мистер Мак-Дугал, что сегодня ночью меня чуть не убили? — удивленно и обиженно спросила Иможен.— Меня не интересуют благие намерения, так и не увенчавшиеся успехом, мисс Мак-Картри!— Насколько я понимаю, господин директор, вы жалеете, что я осталась в живых?— Да, жалею! Тот, кто на вас напал, — бездельник и лодырь, иначе он сумел бы покончить с вами раз и навсегда! Да, мисс Мак-Картри, вы — ходячая катастрофа, и тот, кто поможет от вас избавиться, заслужит вечную признательность человечества вообще и Пембертона в частности! А на сем — позвольте откланяться!Несмотря на весь свой апломб, Иможен немного расстроилась: выпад был и неожиданным, и несправедливым. На мгновение шотландке захотелось все бросить и вернуться в Каллендер, но почти тотчас же перед глазами мелькнуло тонкое, одухотворенное лицо Нормана Фуллертона, и мисс Мак-Картри укорила себя за недостойную слабость. Она поклялась не отказываться от борьбы, пока убийцу Фуллертона и О'Флинна не посадят под замок. И эта клятва далась Иможен с тем большим трудом, что она почти не сомневалась в виновности Морин Мак-Фаддн, обаятельной учительницы французского языка, ибо ради кого еще Оуэн Риз стал бы так рисковать?..
Констебль Тайлер мирно проспал всю ночь, а утром, усевшись на полицейский мотоцикл, поехал сменить на дежурстве своего шефа Арчибальда Мак-Клостоу. Человек недалекий и простодушный, констебль даже не заметил смущенного вида обитателей колледжа. К огромному удивлению Тайлера, его проводили на кухню, где он и обнаружил сержанта. Взгляд Арчибальда выражал смертную муку, веки покраснели, а подбородок покрывал густой слой мази.— А-а-а… это вы, Сэм… — пробормотал сержант.Сам не зная почему, Тайлер почувствовал, что у него сжалось сердце. Этот тусклый, смиренный голос даже отдаленно не походил на привычный рык его шефа. Даром что Мак-Клостоу втемяшилось во что бы то ни стало научить его играть в шахматы, Сэмюель всегда относился к нему по-дружески.— Шеф… что-нибудь неладно?В глазах Арчибальда констебль увидел целый мир несправедливых обид и незаслуженных страданий.— Да все неладно, Сэм… Сегодня ночью я чуть не погиб, спасая человека от смертельной опасности… Это едва не стоило мне бороды…Констебль окончательно растерялся.— Бороды, шеф?— Не знаю, каким чудом она выдержала такой зверский натиск… и как ее не оторвали вместе с кожей…— Но кто же…— КТО?Арчибальд медленно встал и навис над констеблем, словно живое воплощение оскорбленной справедливости, обманутой добродетели и попранной чести, так что пораженный Тайлер отшатнулся.— Кто? И вы еще смеете спрашивать, Сэмюель?Тут констебля наконец осенило.— Шеф! — в отчаянии завопил он. — Надеюсь, вы не хотите сказать, будто это…— А кто же еще, Тайлер? Кто, как не эта фурия, очевидно поклявшаяся самому дьяволу отправить меня на старости лет в сумасшедший дом? Кто, если не гнусная Иможен Мак-Картри, которая вцепилась в меня, как гарпия, и не перестает терзать ни на минуту? Послушайте, Тайлер, на сей раз решено: я прикончу ее, а потом наложу на себя руки!— Шеф, вы не имеете права…— Не говорите мне о правах, Сэм, я уже за гранью всего этого! Не могу больше… Любому терпению есть предел… А меня одно упоминание о ней доводит до истерики…— Но скажите, шеф, почему мисс Иможен так отвратительно с вами обошлась?— Потому что я спасал ей жизнь!Мак-Клостоу подробно рассказал констеблю о ночных приключениях, которые, по его мнению, погубили репутацию сержанта полиции Ее Величества и нанесли серьезный урон его бороде.— Кто-то из нас двоих явно спятил — либо я, либо эта женщина! — мрачно подытожил он. — И чтобы выяснить это раз и навсегда, я должен ее прикончить! Как только увижу — возьму и без всяких там предупреждений выпущу в брюхо весь магазин! Ну а уж потом послушаю объяснения!— У вас нет оружия, шеф!— Я прихватил с собой револьвер, Сэм.— Но это же запрещено!— Говорю вам, мне уже не до правил и уставов!И, дабы показать незыблемость своего решения, Мак-Клостоу принялся тщательно разбирать и протирать револьвер. Щелкая курком, он с такой дикой радостью стиснул зубы и так блаженно улыбнулся, что, даже не кончая Оксфорда или Кембриджа, любой бы сообразил: сержант представил, как стреляет в Иможен Мак-Картри. У честного Тайлера застрял комок в горле. Эта хладнокровная подготовка к бойне и пугала, и возмущала его простую душу. Сэмюель не желал Иможен смерти, ибо для него это означало бы убийство самой юности, и не представлял, как поведет в тюрьму собственного шефа. С точки зрения констебля, это было бы ужасным кощунством. Иможен Мак-Картри спасло только то, что, когда она вошла на кухню, сержант еще не успел собрать револьвер.— Ну, Сэм, как дела? Все в порядке? — весело спросила она. — Я счастлива вас видеть, Арчи, тем более что уже довольно давно ищу…Легенды рассказывают, что путешественники баснословных времен, забредавшие на край света, порой встречали неких дам по фамилии Горгона, и если злая судьба сталкивала их с Медузой — самой страшной из сестер, то застывали на месте, не в силах удрать от неминуемой гибели. Но, сколько бы глубоко ни было описанное в легендах оцепенение, вряд ли оно отличалось от полного паралича, в который повергло Арчибальда Мак-Клостоу неожиданное появление Иможен Мак-Картри. А шотландка, не подозревая о чуть не разыгравшейся драме, продолжала:— Арчи, сегодня ночью я вела себя ужасно глупо, но меня слишком крепко придушили, и я просто не узнала вас… А потом выяснилось, что я обязана вам жизнью… Теперь вы станете для меня братом… Я принимаю вас в клан Мак-Грегоров!И в доказательство самых благородных намерений Иможен, склонившись над сержантом, нежно облобызала его в обе щеки.— Ну и колючая у вас борода, Арчи! — кокетливо заметила она. — Кажется, будто целуешь медвежонка…Прямое напоминание о бороде, так жестоко пострадавшей от той же мисс Мак-Картри, вернуло сержанту способность соображать. Он вскочил, довольно грубо оттолкнул Иможен и разразился истерическими воплями:— Она меня поцеловала!.. Иможен Мак-Картри меня поцеловала!..Потом он закружил по кухне, как больная вертячкой овца, прыгнул на один стул, с него — на другой и, распахнув дверь, выскочил прямо в парк, где до полусмерти напугал стайку девушек, разучивавших фигуры джиги. Да и как не испугаться, если перед вами внезапно вырастает какой-то огромный бородач и принимается сыпать проклятиями, каких отродясь никто не слыхал в учебном заведении, а потом галопом мчится куда-то в глубину парка?Иможен, не веря своим глазам, так и осталась на кухне.— Скажите честно, Сэм, неужели это мой поцелуй привел его в такое состояние? — ошарашенно спросила она Тайлера.Констебль ткнул пальцем в разложенные на столе части револьвера.— Вы чудом избежали смерти, мисс…— Что? Вы хотите сказать, будто Арчи… Но почему? Что я ему сделала?
Мисс Мак-Картри не понимала, с чего вдруг столько людей возжаждали отправить ее в мир иной. Чего им надо? Ведь, в конце-то концов, Иможен добивается лишь справедливости… Мак-Клостоу, Мак-Дугал, не говоря уж об убийце, шастающем по колледжу… Шотландка не привыкла сидеть сложа руки и спокойно ждать, пока ей свернут шею, она давно знала, что лучшая защита — это нападение, а потому решила сходить к Морин Мак-Фаддн и при случае прямо сказать, что считает ее убийцей двух преподавателей и советует поскорее самой во всем признаться, если хочет хоть немного облегчить свою участь. Повторяя про себя пылкую обвинительную речь, мисс Мак-Картри постучала в дверь учительницы французского языка.Морин сидела в кресле-качалке и читала. Узнав Иможен, она с улыбкой пригласила ее в комнату. Героине Каллендера мисс Мак-Фаддн показалась еще очаровательнее, чем обычно, но с такого рода слабостями следовало бороться.— Прошу прощения, мисс Мак-Фаддн, я побеспокоила вас…— Наоборот, я очень рада, что вы зашли в мою комнатенку, мисс Мак-Картри. Садитесь, пожалуйста.Иможен подвинула себе что-то вроде пуфика и села лицом к хозяйке.— Чем могу вам служить, мисс Мак-Картри?— Ничем… Пожалуй, скорее я могла бы помочь вам устроить красивый финал…— Простите, что?— Несмотря ни на что, вы мне очень симпатичны, мисс Мак-Фаддн… и, по правде говоря, я не сержусь на вас за сегодняшнюю ночь…— Боюсь, я плохо понимаю вас, мисс Мак-Картри…— Прошу вас, не надо хитрить, это не поможет… Оуэн Риз вас любит, правда? Хоть с этим-то вы не станете спорить?— Ничего подобного.Словно налетев на невидимое препятствие, Иможен вдруг потеряла всякую уверенность в собственной правоте, и весь боевой задор улетучился.— Однако, глядя на вас… все думают…— И ошибаются, мисс Мак-Картри… Это я люблю Оуэна Риза. Что до него… Надеюсь, Оуэн испытывает ко мне нечто большее, чем обычная дружеская симпатия, но и то не уверена… Поверьте, мне нелегко делать такие признания, и я решилась на это только потому, что вы, по-моему, вышли на ложный след… Или я заблуждаюсь?— Нет.— Оуэну приятно мое общество… У нас общие вкусы и склад ума… Но для любви этого мало, не так ли? Да, конечно, время романтической влюбленности для меня давно прошло, но мне бы очень хотелось в один прекрасный день услышать от любимого человека, что он меня любит и хотел бы видеть спутницей жизни… Меж тем, если уж быть до конца откровенной, для нас этот день так и не настал…— Почему?Морин чуть заметно пожала плечами.— Оуэн — человек очень скрытный. Я знаю, он был когда-то женат… и крайне неудачно. Он много настрадался… потому-то, будучи валлийцем, в конце концов переехал в Шотландию… словно бежал. Возможно, Оуэн просто боится новых брачных экспериментов? Или же просто не любит…Иможен не отличалась особой чувствительностью, но все же угадала, что эта приятная утонченная женщина глубоко несчастна, и неожиданно для себя самой взяла ее за руки.— Мисс Мах-Фаддн, вы и представить себе не можете, как меня обрадовала ваши слова!— Вам приятно узнать, что меня не любят так, как вы думали?— Да. Позвольте, я вам все объясню…Мисс Мак-Картри рассказала Морин, как увидела Риза выходящим из ее комнаты, как она догадалась о причинах этого странного визита и как Риз, по всей видимости, вылил воду из графинов, не зная, к несчастью, о тайных запасах Иможен (касаясь этого эпизода, шотландка покраснела, ибо ей невольно пришлось признаться в слабости). Мисс Мак-Фаддн слушала молча и, лишь когда Иможен умолкла, задумчиво проговорила:— Так вы решили, что я и есть преступница, которую вы разыскиваете? А Оуэн, зная о моих кровожадных наклонностях, ради любви ограничивался только разрушением темных замыслов?— А иначе зачем бы ему выливать воду из графинов?— Вы наверняка правы… Но Оуэн поступил так вовсе не из-за меня… В какой-то мере я даже сожалею об этом, ведь такая забота доказывала бы, что я ему не безразлична…— Простите, мисс Мак-Фаддн… но не значит ли это, что мистер Риз любит другую?— Нет… Будь это так, я бы давно догадалась, да и та женщина, несомненно, сумела бы омрачить нашу дружбу… и духовную близость, обманувшую вас. Нет, мисс Мак-Картри, никакой другой женщины тут нет…— Тогда, значит…— …значит, Оуэн выгораживает мужчину. Если, конечно, вы правильно истолковали его действия.— Мужчину?— У Оуэна культ дружбы… Например, Гордона Бакстера устроил сюда он… Кажется, когда-то давно Бакстер спас ему жизнь… Оуэн этого не забыл и, когда наш спортсмен попал в трудное положение — вроде бы он работал где-то в Гане, — предложил ему место здесь, в колледже. Насколько я знаю, мистер Мак-Дугал специально придумал эту вакансию из симпатии к Оуэну, которого хочет сделать своим преемником.— А Гордон Бакстер способен на убийство?— Я почти ничего о нем не знаю. Гордон удивительно замкнут и, похоже, не думает ни о чем, кроме крикета, бега и гимнастики. С чего бы ему убивать такого милого и благожелательного человека, как Фуллертон? Правда, у каждого из нас с мотивами преступления очень скверно… тем более что Фуллертон, уверяю вас, отлично ладил со всеми. Короче говоря, мисс Мак-Картри, может, вы ошиблись, решив, что убийца здесь?— Нет, мисс Мак-Фаддн. Я не ошиблась. Фуллертона и О'Флинна, вне всяких сомнений, убил кто-то из преподавателей.— Меня восхищает ваша убежденность. Но могу я спросить, на чем она основана?— На том, что послужило поводом к убийству Фуллертона. Он сам говорил мне о готовящемся преступлении, еще не зная, что сам станет жертвой.— Больше всего меня пугает, что нас совсем немного… круг ограничен и, по идее, убийцу должны бы найти очень быстро… но тем не менее… Давайте переберем всех. Мак-Дугала заподозрить трудно. Его беспокоит только репутация Пембертона. И уж коли нашему директору взбрела бы фантазия кого-нибудь прикончить, он постарался бы сделать это как можно дальше от любимого Пембертона. Может, у него и были причины сердиться на О'Флинна, но, по-моему, для Мак-Дугала процветание колледжа куда важнее, чем измены супруги… А кроме того, он, безусловно, ценил Нормана Фуллертона…— Стало быть, оставим Кейта Мак-Дугала в покое, а заодно я бы исключила из числа подозреваемых и его супругу. Мойра, на мой взгляд, слишком глупа и не способна придумать что-нибудь оригинальное, а кроме того, она любила О'Флинн…— Дермот Стюарт, если разговаривать с ним тет-а-тет, далеко не глуп. Это богатый молодой человек, и сюда он залетел очень ненадолго. Родители Дермота — ливерпульские Стюарты, одни из крупнейших судовладельцев Соединенного Королевства. Наш историк попал в Пембертон только потому, что поссорился с ними, заканчивая Оксфорд. Но он — единственный сын в семье… А Флора — как раз то, что нужно Стюартам: красивая, элегантная и небольшого ума, зато умеет носить платье и будет хорошо держаться на приемах. Так можно ли желать лучшего?— Значит, по-вашему, Дермот Стюарт и Флора Притчел — тоже вне подозрений?— А разве вы не заметили, что весь мир для них как будто перестал существовать? Эти двое любят друг друга. И, по крайней мере, он — до безумия. А Флора, как мне кажется, слишком ограниченна интеллектуально, чтобы полностью осознать эту страсть и должным образом на нее ответить. Вот она и хихикает все время от смущения. И вы думаете, эти молодые люди или хотя бы один из них пребывают в подходящем для убийства умонастроении?— А как насчет ревности?— Она могла бы затронуть лишь Стюарта, поскольку ни Элспет Уайтлоу, ни я не представляем для Флоры ни малейшей опасности. О'Флинн считал мисс Притчел дурой и просто не обращал на нее внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21