— Я всего-навсего уточнила один исторический вопрос, а барышни воспользовались случаем свести личные счеты.Мисс Бэнкс снова вскочила.— Она назвала королеву узурпаторшей, а нас, англичан, — иностранцами.— А разве это не так? — с улыбкой спросила директора Иможен.Кейт Мак-Дугал заколебался. Будучи сам шотландцем и имея в основном клиентов-соотечественников, он не мог откреститься от священных идеалов «шотландского освобождения», не рискуя заработать кличку «изменник». И в то же время… Подумав, директор предпочел уклониться от прямого ответа и слегка изменить тему.— Здесь, в колледже, не должно быть ни шотландок, ни англичанок, ни валлиек, ни ирландок! Все вы — соученицы, которым нужно вместе научиться вести себя как леди, а потом и в Великобритании, и во всем мире на собственном примере доказать превосходство образования, полученного в Соединенном Королевстве! Я бы очень попросил вас, юные особы, хорошенько это запомнить. И вы, мисс Мак-Картри, пожалуйста, не забывайте о моих словах!Закончив эту благородную речь, Кейт Мак-Дугал с достоинством удалился. В классе снова наступила тишина, девочки, как могли, перевязали легкие ранения, а Иможен заняла прежнее место. Не желая оживлять утихшую вражду, она решила рассказать об Индии тех времен, когда закон и порядок поддерживали там британские войска. Не то чтоб мисс Мак-Картри хорошо знала вопрос, но зато он давал возможность публично воздать по заслугам отцу, Генри-Джеймсу-Герберту Мак-Картри. Сперва она набросала моральный портрет покойного капитана, мгновенно поставивший его в один ряд с общепризнанными святыми. Девочки слушали сначала с недоумением, потом начали хихикать. А Иможен, ничего не замечая, воспевала военную доблесть и мужество родителя, и из ее пылкого рассказа явственно следовало, что, по сравнению с достоинствами Генри-Джеймса, те, что принесли бессмертную славу Веллингтону, — лишь звук пустой. Юная Элисон, с самого начала урока искавшая случая отомстить мисс Мак-Картри, встала.— Если я правильно поняла вас, мисс, — самым светским тоном осведомилась она, — проживи ваш достойный родитель подольше — Соединенному Королевству не пришлось бы предоставить Индии независимость?Ученицы «второго года» затаили дыхание, боясь упустить хотя бы миг назревающей схватки. Слегка ошарашенная Иможен попыталась уклониться от ответа.— Что-то я не очень хорошо поняла смысл вопроса, мисс Кайл…Элисон торжествующе оглядела подруг и все с тем же напускным простодушием заметила:— Я думаю, мисс, вам удивительно повезло, что у вас был такой необыкновенный отец…— Вне всяких сомнений!— Да только, уж простите, мисс, нам-то какое дело до вашего папочки? Мы ведь пришли сюда не за тем, чтоб слушать воспоминания детства… потому как на ваше детство, мисс, нам, извините, тоже чихать!Послышались приглушенные смешки. Иможен заставила себя очень медленно и спокойно сосчитать до тридцати, иначе она непременно поддалась бы первому порыву и хорошенько взгрела нахальную девчонку. Класс, удивляясь молчанию учителя, совсем притих, и даже Элисон явно удивляло полное отсутствие реакции жертвы. Но, когда Иможен наконец вскинула голову, все содрогнулись.— Знаете, мисс Кайл, почему я не ответила вам сразу?— Может, просто нечего сказать, мисс?— Ну уж насчет этого не сомневайтесь — тут все в порядке! Я не ответила, потому что медленно считала до тридцати.— А зачем?— Только для того, чтобы не устроить вам более чем заслуженную трепку!И она осмелилась так разговаривать с Элисон Кайл из Данди?! Класс замер как громом пораженный. Опешившая от неожиданного выпада девочка слегка побледнела и с непривычки к такого рода аргументам, как все дети, попыталась укрыться за надежной стеной родительского авторитета.— Вы, наверное, просто не знаете, с кем говорите, мисс! — высокомерно вздернув острый носик, заметила Элисон. — Я — единственная дочь Хэмиша-Грегора-Александра Кайла из Данди! Вы слышали о кайловском джеме, мисс?— Ну и что?Прямой вопрос выбил Элисон из колеи. А мисс Мак-Картри не преминула воспользоваться ее растерянностью:— У нас готовить джем всегда поручали слегка придурковатым служанкам… Так вы, значит, из прислуги, мисс Кайл?— О!Видя, что их товарка явно не способна противостоять Иможен, девочки мгновенно переметнулись на сторону последней. Многие радостно захихикали, показывая тем самым, что полностью одобряют такое определение могущественного клана Кайлов. Кое-кто воспринял эту сцену как неожиданную возможность отыграться за прежние унижения. Элисон, еще, в сущности, совсем ребенок, чуть не плача от обиды, попыталась настоять на своем.— И вы… вы смеете?..И тут Иможен нанесла противнице сокрушительный удар.— У вас очень бедный словарный запас, мисс Кайл! — насмешливо бросила она и, соскочив с кафедры, приблизилась к Элисон. — А теперь, мисс Кайл, вы извинитесь передо мной, и мы забудем об этом досадном происшествии.— Извинюсь? По-вашему, Кайлы из Данди просят у кого-то прощения?— А что, ума не хватает?— Нет, но мы можем извиниться только перед человеком своего круга…— Вы, надо думать, имеете в виду кухарок, мисс Кайл?Весь класс откровенно захохотал. Эта рыжая начинала нравиться девочкам. А обиженная и сердитая Элисон совсем потеряла чувство меры:— Я не позволю, чтобы меня оскорбляла какая-то темная личность!Звук пощечины произвел на учениц «второго года» такое же впечатление, как если бы небо разверзлось и перед ними в раскатах грома и всполохах молний предстал сам Создатель. Девочки не верили своим глазам. Элисон Кайл получила затрещину! Наследница Александра Кайла все так же по-детски бросилась на обидчицу, но получила вторую оплеуху и шлепнулась на стул. Лицо ее горело, в горле стоял ком, все тело сотрясалось от рыданий. А Иможен, оглядев класс, спокойно заметила:— Я еще ни разу в жизни не делала джем, но сейчас, кажется, готова попробовать!
Забыв, что ей уже перевалило за сорок и что никакие сердечные огорчения не сделают ее талию ни на сантиметр тоньше, Мойра Мак-Дугал оплакивала отъезд Патрика О'Флинна, а заодно и существование, которое ей уготовано подле мужа, видевшего наглядное доказательство измены, способное разом перечеркнуть семнадцать лет беспорочного супружества. И еще, с тех пор как она утром выбежала из столовой, Мойру терзал стыд. Короче говоря, достойная директриса Пембертона имела массу оснований проливать горючие слезы, и потому, когда дверь распахнулась и влетел явно доведенный до белого каления Кейт, она рыдала. Мойра, женщина начитанная, сразу подумала о сцене, разыгравшейся между Отелло и Дездемоной, и приготовилась к скорой смерти. Благодаря этому ее речь звучала особенно патетично:— Прежде чем нанести мне последний удар, Кейт, знайте: я ни в чем не виновата! Я вела себя неосторожно, но не более того… и только ради славы нашего колледжа…Мак-Дугал думал совсем о другом, и шекспировская фраза супруги повисла в воздухе. Наконец Кейт в полуобмороке рухнул в кресло и замер, по-видимому, совсем отключившись от действительности. И Мойре стало страшно. Неужели после стольких лет муж все еще любит ее до такой степени, чтобы повредиться в уме при первом же намеке на супружескую измену? Растроганная и польщенная директриса подошла к Кейту, нежно обняла за плечи и, нагнувшись, проворковала:— Кейт… darling… не надо воображать то, чего нет и не было…Казалось, этот ласковый, грудной голос мог бы смягчить даже камни, но Мак-Дугал и бровью не повел.— Вы слышите меня, darling?Обращение «дорогой» так удивило Кейта, что он стряхнул оторопь.— Прошу прощения, Мойра… Что вы сказали?..— Я говорила, что не надо воображать то, чего не было… Это приносит одни ненужные страдания…— К несчастью, что бы вы ни сказали, Мойра, результат один! Я своими глазами видел…— Вам показалось, darling!— Ах, показалось? Вы что, совсем за дурака меня держите, Мойра?— Разумеется, нет, darling, но иногда мы принимаем за реальность совсем не то…Директор окончательно пришел в себя. Поднявшись с кресла, он пристально посмотрел на жену.— Не понимаю, Мойра, куда вы клоните?К огромному удивлению Мак-Дугала, жена крепко прижалась к нему. Кейт настолько не привык к подобному обращению, что счел его почти непристойным и резко оттолкнул Мойру.— Вы с ума сошли? А если кто-нибудь войдет? Да что с вами сегодня?Униженная ж раздосадованная миссис Мак-Дугал ответила гораздо суше, чем ей хотелось бы:— Я просто-напросто хотела вас успокоить, Кейт… умерить ваши необоснованные подозрения…— Необоснованные? Скажете тоже! Да весь класс это видел!Теперь уже Мойра перестала понимать, о чем толкует супруг.— Но… что они видели, Кейт?— Последний подвиг этой окаянной рыжей ведьмы!— Господи! Что она еще натворила?— Влепила пощечину «джему»!— О!— Чистая правда, дорогая моя!— Да это какой-то дьявол в юбке! После того, как она обошлась с мистером О Флинном…— Я вас настоятельно попрошу не упоминать при мне об этом субъекте… хотя бы приличия ради. Не желаю думать о вашем поведении!— Клянусь вам, Кейт…— Довольно, Мойра… Я не желаю думать ни о чем, кроме Пембертона, и его одного! Надо во что бы то ни стало уговорить Элисон Кайл не жаловаться отцу. Представляете, каким ударом для колледжа станет ее отъезд? Многие родители доверяют нам своих детей, следуя примеру Кайлов и Лимов. Я надеюсь на вас, Мойра…— На меня?— Да, я просил мисс Кайл прийти сюда… Вы ее примете… поговорите с ней по-матерински, скажете, что вам вполне понятно ее возмущение… Короче, намекните, что вы на ее стороне, а мисс Мак-Картри очень скоро отсюда уедет… В общем, попробуйте отбить у Элисон желание звонить домой. Защищая интересы колледжа, вы, может быть, и сумели бы доказать мне, что между вами и О'Флинном не было ничего серьезного…— Как вы добры, Кейт!Оставшись одна, Мойра Мак-Дугал попыталась выкинуть из головы Патрика О'Флинна и обдумать, каким образом успокоить самолюбие юной Элисон Кайл и умолить ее не думать больше о варварском нападении мисс Мак-Картри… Господи, и что за деревенщина эта рыжая? Неужто и в самом деле не понимает, кто такие Кайлы из Данди и какой внушительной суммой они ежегодно подкармливают Пембертон? И все же, несмотря на жизненную важность порученного мужем разговора, Мойра никак не могла отрешиться от мыслей о хоть и грубоватом, но таком могучем ирландце. Стоило директрисе закрыть глаза — и она, забыв о тридцатилетних муках воздержания, уносилась куда-то далеко-далеко в объятиях О'Флинна… возможно, даже на лошади… Грезы не имеют ничего общего с реальностью, и задыхающаяся от восторга миссис Мак-Дугал, пьянея от счастья, прижималась к мощной груди всадника, а тот, держа на сгибе левой руки арфу и каким-то чудесным образом ударяя по струнам, нараспев читал теоремы. И математика представлялась очарованному взору Мойры самым поэтичным из всех изобретений человечества. Услышав, что дверь отворяется, директриса широко открыла глаза. Однако, против ожидания, увидела она не Элисон Кайл, а О'Флинна.— А, вы здесь? — буркнул ирландец.Забыв обо всех клятвах, миссис Мак-Дугал снова поддалась настоятельным велениям страсти.— Только не говорите, что не хотели меня видеть, Патрик, это разобьет мне сердце! — жеманно просюсюкала она.— Я вам больше не верю, — заворчал О'Флинн.— О Патрик…— Сегодня, когда нас застукал ваш муж, вы живо переметнулись, так или нет?— Пощадите мою стыдливость, Патрик…— Клянусь святым Илтудом, это-то тут при чем?— Ну не могла же я стать на вашу сторону при Кейте?.. Хотя, если честно, Патрик, мне безумно этого хотелось!..О'Флинн, этот добродушный медведь, тут же смягчился и уже ласково пробормотал:— Хоть сейчас-то вы говорите правду, Мойра?— Клянусь вам…И, сама не зная, как это получилось, директриса снова упала в объятия учителя математики. К несчастью, именно в эту минуту Элисон Кайл, выполняя просьбу Кейта Мак-Дугала, вошла в комнату. Увидев нежно обнявшуюся парочку, девушка и не подумала незаметно удалиться, а, напротив, удивленно охнула. Элисон поступила так без злого умысла, но влюбленные так стремительно отпрыгнули друг от друга, что ее изумленное восклицание перешло в громкий смех. О'Флинн вне себя от ярости набросился на девочку.— Вы не могли сначала постучать в дверь?— Я стучала, но… но вы наверняка не слышали… Что, впрочем, вполне естественно и понятно!— Правда? Значит, вам все понятно, да?— Ну, это не так уж трудно…— Чего никак не скажешь о свойствах конусов, которые вам придется изучать, и очень внимательно!— Конусов?.. Но я вовсе не собиралась…— Ошибаетесь, мисс Кайл! В субботу и воскресенье, когда ваши подруги разъедутся по домам или уйдут гулять, вам придется добросовестно покорпеть над обычными и усеченными конусами, дабы написать небольшое, но блестящее исследование и убедить меня, что вы действительно постигли, чему равна площадь каждой поверхности и их сумма! Тогда, клянусь святым Маклоу, недостаток такта восполнится хотя бы скромными знаниями по геометрии!Элисон Кайл, подобно всем юным созданиям, не выносила несправедливости. Суровость незаслуженной кары повергла ее в глубочайшее недоумение.— Вы… вы наказываете меня… за то, что я… тут застала вас вместе? — заикаясь, пробормотала девочка.— Вы нахалка, мисс Кайл! И к тому же лгунья!— Лгунья?— Я пытался вытащить соринку из глаза мисс Мак-Дугал, а вы хотите раздуть из этого Бог знает какую грязную историю! И как вам только не стыдно, мисс Кайл!— Мне? Мне должно быть стыдно? О!Девочка убежала в парк, где ее в конце концов и разыскал Джерри Лим. Увидев, что его возлюбленная исходит слезами злости и обиды, Джерри утащил Элисон на скамейку, которую оба уже считали своей «частной собственностью», несмотря на то что именно там ночью их поймала Иможен. Когда молодой человек узнал, что мисс Мак-Картри наградила его милую пощечиной, он хотел тут же бежать к оскорбительнице и удавить ее на месте. Но известие о том, что в воскресенье они с Элисон не смогут погулять вместе только из-за скандального поведения Патрика О'Флинна и Мойры Мак-Дугал, повергло молодого человека в такую ярость, что девушке пришлось утихомиривать не в меру рьяного защитника.— Не стоит преувеличивать, Джерри… Меня же никто не убил!— Но вас ударили, Элисон, а этого я никак не могу допустить!— Darling… так вы меня по-настоящему любите?— О, darling, как вам не совестно сомневаться? Вы — женщина моей жизни… вы станете матерью моих детей и…— Прошу вас, Джерри, ни слова больше… это нехорошо… Как, по-вашему, нас выгонят из колледжа?— За то, что вас избили?— Не валяйте дурака, Джерри! За ночное свидание…— Что ж, уедем, если они не хотят больше видеть нас здесь!— Вы просто прелесть, Джерри, но, к несчастью, мозгов у вас не больше, чем у моего щенка Плум-Пудинга!— Не понимаю…— Если меня выгонят из Пембертона, а уж тем более за встречи с вами, можете не сомневаться — родители ушлют меня куда-нибудь к черту на рога, а ваши позаботятся, чтобы вы уехали в противоположном направлении!— Верно! Об этом я совсем не подумал…Элисон ласково потрепала возлюбленного по щеке.— Не очень-то вы привыкли ломать голову, a, darling?Джерри вскочил.— Может, это из-за того, что я чересчур много думаю о вас? — обиженно спросил он. — Но, так или иначе, я не могу позволить, чтобы на вас поднимали руку, Элисон, и немедленно выложу свою точку зрения мисс Мак-Картри!
Иможен сидела у себя в комнате. Она нисколько не жалела, что так круто обошлась с Элисон Кайл (в конце концов, время от времени этим юным индюшкам из богатых семей надо показывать, что не вся земля у них в услужении), но охотно признавала, что, пожалуй, выбрала не лучший подход к педагогике. Впрочем, это не имело особого значения. Иможен приехала в Пембертон не для того, чтобы заново сделать карьеру, а в надежде разоблачить убийцу Нормана Фуллертона, просившего ее о помощи. Мисс Мак-Картри опустилась в кресло и стала мысленно перебирать всех преподавателей Пембертона. Кейта Мак-Дугала и его жену она тут же вычеркнула из списка подозреваемых. Ни у того, ни у другой не хватило бы пороху, оба больше всего боятся скандала, а именно к этому и привело убийство преподавателя… Нет, обоих можно спокойно отбросить.А насчет остальных… Поглупевший, как все влюбленные, Дермот Стюарт, похоже, просто не способен думать ни о ком и ни о чем, кроме этой гусыни Флоры Притчел. Последняя тоже явно никуда не годится — она умеет только совершенно по-идиотски хихикать, чем доводит мисс Мак-Картри до исступления. Гордон Бакстер, судя по всему, интересуется исключительно спортом. Мисс Уайтлоу похожа на преступницу, но одного этого мало, и даже, наоборот, пожалуй, внешность свидетельствует в ее пользу, поскольку злоумышленники крайне редко выглядят отталкивающе. Тем не менее Иможен пообещала себе как можно больше узнать о прошлом преподавателя физики и химии.Оставались Морин Мак-Фаддн и Оуэн Риз, оба — сплошное очарование… Но именно то, что Морин и Оуэн казались такими симпатичными и всячески выказывали Иможен дружеские чувства, особенно настораживало шотландку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Забыв, что ей уже перевалило за сорок и что никакие сердечные огорчения не сделают ее талию ни на сантиметр тоньше, Мойра Мак-Дугал оплакивала отъезд Патрика О'Флинна, а заодно и существование, которое ей уготовано подле мужа, видевшего наглядное доказательство измены, способное разом перечеркнуть семнадцать лет беспорочного супружества. И еще, с тех пор как она утром выбежала из столовой, Мойру терзал стыд. Короче говоря, достойная директриса Пембертона имела массу оснований проливать горючие слезы, и потому, когда дверь распахнулась и влетел явно доведенный до белого каления Кейт, она рыдала. Мойра, женщина начитанная, сразу подумала о сцене, разыгравшейся между Отелло и Дездемоной, и приготовилась к скорой смерти. Благодаря этому ее речь звучала особенно патетично:— Прежде чем нанести мне последний удар, Кейт, знайте: я ни в чем не виновата! Я вела себя неосторожно, но не более того… и только ради славы нашего колледжа…Мак-Дугал думал совсем о другом, и шекспировская фраза супруги повисла в воздухе. Наконец Кейт в полуобмороке рухнул в кресло и замер, по-видимому, совсем отключившись от действительности. И Мойре стало страшно. Неужели после стольких лет муж все еще любит ее до такой степени, чтобы повредиться в уме при первом же намеке на супружескую измену? Растроганная и польщенная директриса подошла к Кейту, нежно обняла за плечи и, нагнувшись, проворковала:— Кейт… darling… не надо воображать то, чего нет и не было…Казалось, этот ласковый, грудной голос мог бы смягчить даже камни, но Мак-Дугал и бровью не повел.— Вы слышите меня, darling?Обращение «дорогой» так удивило Кейта, что он стряхнул оторопь.— Прошу прощения, Мойра… Что вы сказали?..— Я говорила, что не надо воображать то, чего не было… Это приносит одни ненужные страдания…— К несчастью, что бы вы ни сказали, Мойра, результат один! Я своими глазами видел…— Вам показалось, darling!— Ах, показалось? Вы что, совсем за дурака меня держите, Мойра?— Разумеется, нет, darling, но иногда мы принимаем за реальность совсем не то…Директор окончательно пришел в себя. Поднявшись с кресла, он пристально посмотрел на жену.— Не понимаю, Мойра, куда вы клоните?К огромному удивлению Мак-Дугала, жена крепко прижалась к нему. Кейт настолько не привык к подобному обращению, что счел его почти непристойным и резко оттолкнул Мойру.— Вы с ума сошли? А если кто-нибудь войдет? Да что с вами сегодня?Униженная ж раздосадованная миссис Мак-Дугал ответила гораздо суше, чем ей хотелось бы:— Я просто-напросто хотела вас успокоить, Кейт… умерить ваши необоснованные подозрения…— Необоснованные? Скажете тоже! Да весь класс это видел!Теперь уже Мойра перестала понимать, о чем толкует супруг.— Но… что они видели, Кейт?— Последний подвиг этой окаянной рыжей ведьмы!— Господи! Что она еще натворила?— Влепила пощечину «джему»!— О!— Чистая правда, дорогая моя!— Да это какой-то дьявол в юбке! После того, как она обошлась с мистером О Флинном…— Я вас настоятельно попрошу не упоминать при мне об этом субъекте… хотя бы приличия ради. Не желаю думать о вашем поведении!— Клянусь вам, Кейт…— Довольно, Мойра… Я не желаю думать ни о чем, кроме Пембертона, и его одного! Надо во что бы то ни стало уговорить Элисон Кайл не жаловаться отцу. Представляете, каким ударом для колледжа станет ее отъезд? Многие родители доверяют нам своих детей, следуя примеру Кайлов и Лимов. Я надеюсь на вас, Мойра…— На меня?— Да, я просил мисс Кайл прийти сюда… Вы ее примете… поговорите с ней по-матерински, скажете, что вам вполне понятно ее возмущение… Короче, намекните, что вы на ее стороне, а мисс Мак-Картри очень скоро отсюда уедет… В общем, попробуйте отбить у Элисон желание звонить домой. Защищая интересы колледжа, вы, может быть, и сумели бы доказать мне, что между вами и О'Флинном не было ничего серьезного…— Как вы добры, Кейт!Оставшись одна, Мойра Мак-Дугал попыталась выкинуть из головы Патрика О'Флинна и обдумать, каким образом успокоить самолюбие юной Элисон Кайл и умолить ее не думать больше о варварском нападении мисс Мак-Картри… Господи, и что за деревенщина эта рыжая? Неужто и в самом деле не понимает, кто такие Кайлы из Данди и какой внушительной суммой они ежегодно подкармливают Пембертон? И все же, несмотря на жизненную важность порученного мужем разговора, Мойра никак не могла отрешиться от мыслей о хоть и грубоватом, но таком могучем ирландце. Стоило директрисе закрыть глаза — и она, забыв о тридцатилетних муках воздержания, уносилась куда-то далеко-далеко в объятиях О'Флинна… возможно, даже на лошади… Грезы не имеют ничего общего с реальностью, и задыхающаяся от восторга миссис Мак-Дугал, пьянея от счастья, прижималась к мощной груди всадника, а тот, держа на сгибе левой руки арфу и каким-то чудесным образом ударяя по струнам, нараспев читал теоремы. И математика представлялась очарованному взору Мойры самым поэтичным из всех изобретений человечества. Услышав, что дверь отворяется, директриса широко открыла глаза. Однако, против ожидания, увидела она не Элисон Кайл, а О'Флинна.— А, вы здесь? — буркнул ирландец.Забыв обо всех клятвах, миссис Мак-Дугал снова поддалась настоятельным велениям страсти.— Только не говорите, что не хотели меня видеть, Патрик, это разобьет мне сердце! — жеманно просюсюкала она.— Я вам больше не верю, — заворчал О'Флинн.— О Патрик…— Сегодня, когда нас застукал ваш муж, вы живо переметнулись, так или нет?— Пощадите мою стыдливость, Патрик…— Клянусь святым Илтудом, это-то тут при чем?— Ну не могла же я стать на вашу сторону при Кейте?.. Хотя, если честно, Патрик, мне безумно этого хотелось!..О'Флинн, этот добродушный медведь, тут же смягчился и уже ласково пробормотал:— Хоть сейчас-то вы говорите правду, Мойра?— Клянусь вам…И, сама не зная, как это получилось, директриса снова упала в объятия учителя математики. К несчастью, именно в эту минуту Элисон Кайл, выполняя просьбу Кейта Мак-Дугала, вошла в комнату. Увидев нежно обнявшуюся парочку, девушка и не подумала незаметно удалиться, а, напротив, удивленно охнула. Элисон поступила так без злого умысла, но влюбленные так стремительно отпрыгнули друг от друга, что ее изумленное восклицание перешло в громкий смех. О'Флинн вне себя от ярости набросился на девочку.— Вы не могли сначала постучать в дверь?— Я стучала, но… но вы наверняка не слышали… Что, впрочем, вполне естественно и понятно!— Правда? Значит, вам все понятно, да?— Ну, это не так уж трудно…— Чего никак не скажешь о свойствах конусов, которые вам придется изучать, и очень внимательно!— Конусов?.. Но я вовсе не собиралась…— Ошибаетесь, мисс Кайл! В субботу и воскресенье, когда ваши подруги разъедутся по домам или уйдут гулять, вам придется добросовестно покорпеть над обычными и усеченными конусами, дабы написать небольшое, но блестящее исследование и убедить меня, что вы действительно постигли, чему равна площадь каждой поверхности и их сумма! Тогда, клянусь святым Маклоу, недостаток такта восполнится хотя бы скромными знаниями по геометрии!Элисон Кайл, подобно всем юным созданиям, не выносила несправедливости. Суровость незаслуженной кары повергла ее в глубочайшее недоумение.— Вы… вы наказываете меня… за то, что я… тут застала вас вместе? — заикаясь, пробормотала девочка.— Вы нахалка, мисс Кайл! И к тому же лгунья!— Лгунья?— Я пытался вытащить соринку из глаза мисс Мак-Дугал, а вы хотите раздуть из этого Бог знает какую грязную историю! И как вам только не стыдно, мисс Кайл!— Мне? Мне должно быть стыдно? О!Девочка убежала в парк, где ее в конце концов и разыскал Джерри Лим. Увидев, что его возлюбленная исходит слезами злости и обиды, Джерри утащил Элисон на скамейку, которую оба уже считали своей «частной собственностью», несмотря на то что именно там ночью их поймала Иможен. Когда молодой человек узнал, что мисс Мак-Картри наградила его милую пощечиной, он хотел тут же бежать к оскорбительнице и удавить ее на месте. Но известие о том, что в воскресенье они с Элисон не смогут погулять вместе только из-за скандального поведения Патрика О'Флинна и Мойры Мак-Дугал, повергло молодого человека в такую ярость, что девушке пришлось утихомиривать не в меру рьяного защитника.— Не стоит преувеличивать, Джерри… Меня же никто не убил!— Но вас ударили, Элисон, а этого я никак не могу допустить!— Darling… так вы меня по-настоящему любите?— О, darling, как вам не совестно сомневаться? Вы — женщина моей жизни… вы станете матерью моих детей и…— Прошу вас, Джерри, ни слова больше… это нехорошо… Как, по-вашему, нас выгонят из колледжа?— За то, что вас избили?— Не валяйте дурака, Джерри! За ночное свидание…— Что ж, уедем, если они не хотят больше видеть нас здесь!— Вы просто прелесть, Джерри, но, к несчастью, мозгов у вас не больше, чем у моего щенка Плум-Пудинга!— Не понимаю…— Если меня выгонят из Пембертона, а уж тем более за встречи с вами, можете не сомневаться — родители ушлют меня куда-нибудь к черту на рога, а ваши позаботятся, чтобы вы уехали в противоположном направлении!— Верно! Об этом я совсем не подумал…Элисон ласково потрепала возлюбленного по щеке.— Не очень-то вы привыкли ломать голову, a, darling?Джерри вскочил.— Может, это из-за того, что я чересчур много думаю о вас? — обиженно спросил он. — Но, так или иначе, я не могу позволить, чтобы на вас поднимали руку, Элисон, и немедленно выложу свою точку зрения мисс Мак-Картри!
Иможен сидела у себя в комнате. Она нисколько не жалела, что так круто обошлась с Элисон Кайл (в конце концов, время от времени этим юным индюшкам из богатых семей надо показывать, что не вся земля у них в услужении), но охотно признавала, что, пожалуй, выбрала не лучший подход к педагогике. Впрочем, это не имело особого значения. Иможен приехала в Пембертон не для того, чтобы заново сделать карьеру, а в надежде разоблачить убийцу Нормана Фуллертона, просившего ее о помощи. Мисс Мак-Картри опустилась в кресло и стала мысленно перебирать всех преподавателей Пембертона. Кейта Мак-Дугала и его жену она тут же вычеркнула из списка подозреваемых. Ни у того, ни у другой не хватило бы пороху, оба больше всего боятся скандала, а именно к этому и привело убийство преподавателя… Нет, обоих можно спокойно отбросить.А насчет остальных… Поглупевший, как все влюбленные, Дермот Стюарт, похоже, просто не способен думать ни о ком и ни о чем, кроме этой гусыни Флоры Притчел. Последняя тоже явно никуда не годится — она умеет только совершенно по-идиотски хихикать, чем доводит мисс Мак-Картри до исступления. Гордон Бакстер, судя по всему, интересуется исключительно спортом. Мисс Уайтлоу похожа на преступницу, но одного этого мало, и даже, наоборот, пожалуй, внешность свидетельствует в ее пользу, поскольку злоумышленники крайне редко выглядят отталкивающе. Тем не менее Иможен пообещала себе как можно больше узнать о прошлом преподавателя физики и химии.Оставались Морин Мак-Фаддн и Оуэн Риз, оба — сплошное очарование… Но именно то, что Морин и Оуэн казались такими симпатичными и всячески выказывали Иможен дружеские чувства, особенно настораживало шотландку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21