– В этом парике она покупала «Эклоги» Вергилия?Я кивнул:– Может быть, она надела парик, чтобы я не узнал ее впоследствии. Но это как-то маловероятно. Я предполагаю, что она боялась встречи с Велкиным, боялась, как бы он не узнал ее. По-видимому, они были знакомы, раз он послал меня в ее квартиру. Я, впрочем, хотел бы иметь более конкретную информацию об их отношениях.– Например?– Например, фотографии. Я очень рассчитывал на пачку компрометирующих снимков. Люди, у которых шкаф полон хлыстиков и цепей, обычно увлекаются искусством фотографии. Но я ничего не нашел.– Если фотографии и были, их мог взять убийца.– Возможно.– А впрочем, их могло и не быть. Если она всякий раз имела дело только с одним мужчиной, то некому было делать снимки. А фотоаппарат ты нашел?– Ничего похожего.– Тогда, может быть, фотографий и не было?..– Может быть.Я свернул на Четырнадцатую улицу и поехал на запад. Каролин как-то странно смотрела на меня. Притормозив перед красным светофором, я повернулся к ней. На ее лице было глубокомысленно-изучающее выражение.– Ты знаешь что-то, что мне неизвестно, – сказала она.– Я знаю, как открывать замки. И только.– Нет, что-то еще.– Тебе это кажется.– Не думаю. Раньше ты так нервничал, а теперь расслабился и даже повеселел.– Это просто самоуверенность и обманчивое чувство безопасности, – сказал я ей. – Не волнуйся. Это пройдет. * * * За углом ее дома было место для парковки автомобилей. По крайней мере до семи утра там можно было оставить машину. Я поставил туда «понтиак» и взял чемоданчик.Коты встретили нас у двери.– Молодцы! – сказала Каролин, гладя их по головкам. – Кто-нибудь звонил? Вы спрашивали у звонивших, что передать, как я вас учила? Берни, если сейчас не самое время выпить, то реклама спиртных напитков много лет нас обманывала. Ты составишь компанию?– Конечно.– Шотландское виски? Рокс? Содовая?– Да, да и нет.Я открыл чемоданчик, пока она разливала выпивку, потом заставил себя сесть и расслабиться, по крайней мере, для того, чтобы сделать пару глотков шотландского виски. Какое-то время я ждал, чтобы виски расслабило туго сжатые во мне пружины, но прежде, чем это произошло, я снова был на ногах.Каролин удивленно подняла брови и вопросительно взглянула на меня.– Машина! – сказал я.– Что с ней такое?– Я хочу вернуть ее туда, откуда взял.– Ты шутишь!– Машина очень помогла мне, Каролин. Нельзя быть неблагодарным.У двери я остановился и полез под свою куртку. За брючным поясом была втиснутая туда книга. Я вытащил ее и положил на стол. Каролин посмотрела на нее, затем снова перевела взгляд на меня.– Почитай, пока меня не будет, – сказал я.– Что это?– Во всяком случае не «Эклоги» Вергилия. Глава 13 Я чувствовал, что машину надо вернуть. С судьбой нельзя шутить. Я ведь знал, что некоторые спортсмены даже носки не меняют, пока их команда выигрывает. Кстати, независимо от судьбы, мне-то уже пора было поменять носки. Не помешал бы и душ, и надо было переодеться.Я поехал на Десятую авеню – в верхнюю часть города, отдаленную от центра. Левой рукой я держал руль, а правой – лениво выбивал барабанную дробь на соседнем пустом сиденье. Проехав больше половины пути, я взглянул, что делается с бензином. Оставалось немногим меньше половины бака. Я чувствовал, что должен сделать что-то хорошее для владельца машины, поэтому свернул на Одиннадцатую авеню и нашел открытую заправочную станцию на углу Пятьдесят первой улицы. Я попросил наполнить бак и проверить уровень масла. Оказалось, что он понизился на целую кварту. Я и об этом попросил позаботиться.На Семьдесят четвертой улице меня ждало место для парковки, но Макса и его хозяина нигде не было видно. Я разъединил электропровод зажигания, запер машину и поспешил назад на авеню Западной стороны, чтобы поймать маршрутное такси. Все еще слегка моросило, но прихода такси долго дожидаться не пришлось. Это была просторная машина, можно было вытянуть ноги и расслабиться.Дела начинали идти на лад, я точно это чувствовал. * * * На этот раз я сошел за несколько кварталов от Арбор-Корт и оставшуюся часть пути прошел пешком. Я позвонил, входная дверь открылась с жужжанием, и Каролин встретила меня у порога своей квартиры. Она уперла руки в бока и не сводила с меня глаз.– Однако ты полон сюрпризов!– Это – лишь часть моего очарования.– Угу. По правде говоря, поэзия – это не моя стихия. У меня прежде была любовница, которая воображала себя Эдной Сент-Винсент Миллей. Она сумела отбить у меня всякий интерес к поэзии вообще. Где ты нашел эту книгу?– В квартире Порлок.– Неужели, Берни? А я-то думала – в библиотеке Джефферсона. Где именно – в квартире? Прямо на виду?– Угу. В обувной коробке на полке в шкафу.– Вот, должно быть, сюрприз-то был для тебя!– Да уж, конечно. Ждешь пару модельных туфель, а находишь такое.– "Освобождение форта Баклоу". Я совсем немного прочитала. Просмотрела три-четыре страницы. Решила, что дальше не станет интереснее.– Ты не ошиблась.– Как ты узнал, где она, Берни?Я прошел на кухню и налил два бокала. Один я предложил Каролин вместе с признанием в том, что я ровным счетом ничего не знал о книге и даже не надеялся найти ее.– Когда ты не знаешь, что ищешь, – сказал я, – у тебя огромное преимущество, поскольку ты не знаешь, что найдешь.– И тебе это становится известно, лишь когда ты это увидишь. Я начинаю думать, что ты живешь довольно-таки интересной жизнью. Ты помещаешь объявление, в котором указываешь, что у тебя есть книга, а потом открываешь обувную коробку и находишь эту книгу. Почему убийца положил ее именно туда?– Это не он ее туда положил. Он бы взял ее с собой.– Ты думаешь, что это сделала Порлок?– Наверное. Она накачала меня наркотиками, обыскала, нашла книгу, засунула ее в шкаф и спрятала как раз перед самым приходом убийцы. До этого мы с ней в квартире скорее всего были одни, иначе он бы увидел, куда она спрятала книгу. Она впустила его, он убил ее, оставил в моей руке пистолет и ушел.– Без книги.– Вот именно.– Зачем ему нужно было убивать ее, если он все равно не получил книгу?– Может быть, книга тут вообще была ни при чем. У него могли быть другие причины для убийства.– Он просто случайно вошел в тот самый момент, когда ты был там, и решил тебя подставить.– Я все это пока еще как следует не обдумал, Каролин.– Заметно.– Может быть, он сначала убил ее, а потом стал искать книгу, которую ему не удалось найти. Правда, ничего не говорило о том, что в квартире что-то искали. Все было в абсолютном порядке, только в широком кресле оказалось тело. Я имею в виду момент, когда я очнулся. Сегодня вечером никакого тела, конечно же, в квартире не было.– А в багажнике «понтиака»?Я мельком взглянул на нее:– Однако же контуры, обозначающие положение тела, на кресле и на полу оставили. Мелом обвели. Жутковато получилось.Я взял книгу и вместе с ней и бокалом направился к стулу. На нем, свернувшись клубочком, дремал Арчи. Положив книгу и поставив бокал, я согнал его со стула и сел, а он прыгнул мне на колени и с интересом стал следить за книгой, которую я снова взял в руки и начал перелистывать.– Я могу поклясться, что он умеет читать, – сказала Каролин. – Уби книгами особенно не интересуется, а вот Арчи обожает читать, заглядывая мне через плечо. Или, может быть, нужно сказать – из-под плеча? Как правильнее – надо подумать хорошенько.– Кошки должны обожать Киплинга, – сказал я. – Помнишь его «Сказки»? «Я, кошка, хожу где вздумается и гуляю сама по себе».Арчи громко замурлыкал.– Когда я с тобой познакомился, – сказал я, – я подумал, что ты держишь собак.– Я предпочитаю заниматься ими, а не иметь их. Что заставило тебя предположить, что я собачница?– Ну, скажем, салон.– Салон для пуделей?– Да.– А что мне оставалось делать, Берни? Не могла же я открыть салон для кошек! Кошки сами заботятся о своей внешности, тщательно ухаживают за собой.– Серьезный аргумент.Я еще немного почитал. Что-то не давало мне покоя. Я вернулся к началу и еще раз прочитал сделанную от руки дарственную надпись Райдеру Хаггарду. Мне представился Киплинг за столом в Суррее. Как он опускал перо в чернила, склонялся над книгой и надписывал ее для своего самого близкого друга. Я закрыл книгу, но продолжал в задумчивости вертеть ее в руках.– Что-нибудь случилось?Тряхнув головой, я отложил книгу, сбросил Арчи с колен и встал.– Я похож на кошек, – заявил я. – И мне пора позаботиться о своей внешности. Я собираюсь принять душ. * * * Через некоторое время я вновь сидел на стуле. На мне было чистое белье, и я был гладко выбрит собственной бритвой.– Я могу сходить за газетой, – предложила Каролин. – Двенадцатый час. «Таймс», наверное, уже вышла. Первый выпуск.Мы только что послушали новости. Об убийстве Порлок ничего не сказали. Я резонно заметил, что и в газете вряд ли что-нибудь будет на эту тему.– Будет наше объявление, Берни. Среди других объявлений.– Где сейчас открыт ближайший киоск?– На Гринвич-авеню есть киоск, но они не получают ранний выпуск «Таймс», потому что закрываются около часу или двух ночи. Есть киоск, который работает всю ночь, у входа в метро на пересечении Четырнадцатой и Восьмой улиц.– Это слишком далеко.– Я с удовольствием прогуляюсь.– Все еще идет дождь, и это действительно слишком далеко. И зачем нам нужно это объявление?– Думаю, надо убедиться, что оно напечатано.– Ни к чему. Его увидят или нет. Соответственно телефон зазвонит или нет. Мы только и можем, что ждать, как будут развиваться события.– Вероятно, – задумчиво произнесла она. – Мне просто кажется, что мы не должны сидеть сложа руки. Что-то нужно делать.– Ну, я-то в этот вечер поработал основательно. Много чего сделал.– Наверное, ты прав.– Я даже, честно говоря, не прочь немного посидеть, наслаждаясь бездействием. Мне приятно сидеть здесь и чувствовать себя свежим и благоухающим после душа. Мне хотелось бы через несколько минут пропустить еще глоточек, а затем отправиться спать. Я даже не знаю, читают ли люди объявления в «Таймс», но я абсолютно уверен, что за нашей книжкой мало кто охотится. Так что пусть читают о пропавших детишках и добровольцах для медицинских экспериментов.– Верно.– Боюсь, что да. Вряд ли телефон в ближайшее время зазвонит, Каролин.Конечно, телефон зазвонил в ту же секунду.Мы переглянулись. Никто не двинулся с места, а телефон продолжал звонить.– Возьми трубку, – сказала она.– Почему – я?– Потому что это по объявлению.– Это не по объявлению.– Конечно, по объявлению. Что же еще?– Может быть, ошиблись номером.– Берни, ради Бога...Я встал и снял трубку. Секунду я колебался, потом сказал:– Алло.Ответа не последовало. Я еще несколько раз ровно и однообразно произнес «алло», но отреагировал разве что один Арчи. Поглядев в задумчивости на трубку, я сказал «алло» в последний раз, потом сказал «до свидания» и повесил трубку.– Интересный разговор! – сказала Каролин.– Хорошо, что именно я ответил. Это было крайне важно для такого разговора.– Хотели выяснить, кто поместил объявление. Теперь слышали твой голос и знают, что это ты.– Ты здорово объясняешь молчание в трубке.– Может быть, все-таки мне самой надо было подойти?– А может быть, это просто ошиблись номером. Или телефонный извращенец. Я, правда, не слышал жаркого дыхания, но, возможно, он новичок в этом деле.Она хотела было что-то сказать, но вдруг резко поднялась со стула, словно ее пружиной подбросило.– Я хочу еще выпить, – сказала она. – А ты?– Чуть-чуть.– Они знают, что это ты, Берни! И теперь, если смогут узнать по номеру адрес...– Не смогут.– А если это полиция? Полиция ведь может обратиться в телефонную компанию за помощью, разве нет?– Может быть. Но что известно полиции о книге Киплинга?– Я не знаю.– Полиция тоже ничего не знает.Она протянула мне бокал. В нем было немного больше, чем я хотел, но я не возражал. Ее волнение отчасти передалось мне. Я решил справиться с ним с помощью виски, а затем предписал себе отдых.– Может быть, то, что я предположил в самом начале, верно, – заметил я. – Ошиблись номером.– Ты прав.– Мы не знаем даже, попало ли объявление в ранний выпуск.– Я могу быстренько сбегать на Четырнадцатую улицу и проверить...– Не смеши меня! – Я взял книгу и поймал себя на том, что слегка ударяю по страницам. Я вспомнил, как делал это раньше, сидя в собственной квартире с таким же бокалом в руке. Тогда я был полон торжества – ведь кража удалась! Ну что ж, я опять украл эту книгу, но почему-то радости уже не чувствовал.Что-то тревожило меня. Маленькая мыслишка на дне сознания.Я допил бокал и задавил эту мыслишку. * * * Через полчаса после телефонного звонка мы уже были в кровати. Вернее, я был в кровати, Каролин на диване. Радио с часовым механизмом играло сладкую, усыпляющую мелодию. Через тридцать минут оно должно было автоматически выключиться.Я уже погружался в сон и сквозь дрему услышал шаги, приближающиеся к двери квартиры. Я не придал им особого значения: Каролин в конце концов жила на первом этаже, около ее квартиры всю ночь раздавались шаги тех, кто всего лишь проходил мимо и шел наверх. Однако на этот раз человек остановился у двери, и в тот момент, когда я понял это, я услышал, что ключ вставляется в замок.Я сел в кровати. Ключ повернулся в замке. Кот рядом со мной дрожал от волнения. Когда второй ключ оказался во втором замке, Каролин перевернулась на своем диване и взволнованным шепотом произнесла мое имя.Когда дверь открылась, мы оба были уже на ногах. Чья-то рука нашла выключатель и включила яркий свет. В первый момент он ослепил нас.– Я сплю, – сказала Рэнди. – Этого не может быть. Мне это снится!..Волосы каштанового цвета, спадающие на плечи. Высокий лоб, длинное, овальное лицо. Большие глаза, сейчас больше, чем когда бы то ни было, и ротик в форме буквы "о".– Господи, – сказала Каролин, – Рэнди, это не то, что ты думаешь.– Конечно, нет. Вы просто в карты тут играли. А свет выключили, чтобы он кошек не беспокоил. Иначе зачем ты надела ночную рубашку, Каролин? Да и Берни – выглядит отлично?– Ты все неверно поняла!– Знаю. Я и вообще вечно делаю скороспелые выводы. Ладно, ты-то по крайней мере одета тепло. Берни, бедняжка, ты ведь в трусиках дрожишь от холода. Почему бы вам не прижаться друг к другу, чтобы согреться, Каролин? Меня бы это нисколько не огорчило.– Рэнди, ты ничего не понимаешь.– Вот в этом, голубка, ты чертовски права. Я-то думала, что ты себя уже знаешь, в твои-то годы! Старовата ты для сексуальных кризисов.– К черту все, Рэнди...– К черту все – вот это верно! Определенно верно. Я узнала голос Берни по телефону. У меня буквально язык отнялся. Повесив трубку, я сказала себе: может быть, все это очень невинно, вы оба просто друзья. Я спросила себя, почему я так к этому отнеслась. Можно сказать, параноидально. Но ведь ты знаешь, Каролин, если говорят, что у тебя мания преследования, это еще не значит, что тебя не преследуют на самом деле. Одно другого не исключает.– Ты дашь мне сказать или нет?– Сейчас ты мне дай сказать, маленькая дрянь! Так вот, я сказала себе: успокойся, Миранда, у тебя есть ключ, иди и взгляни на них. Может, поймешь, какая ты глупышка. А может, тебе повезет, Каролин будет одна, вы посмеетесь и все уладите, и... Черт бы тебя взял, Каролин! Вот твоя связка ключей, гадина. Больше я вам не помешаю, можешь в этом не сомневаться.– Рэнди, да я...– Я говорю: вот твои ключи. И, кажется, у тебя мои ключи, Каролин. Я попрошу их мне вернуть. Сейчас же вернуть, если не возражаешь!Мы пытались что-то говорить, но это было бесполезно. Она ничего не хотела слушать. Отдав ключи Каролин, она положила в карман свои собственные и вихрем вылетела, хлопнув дверью так, что посуда задребезжала на кухонном столе. Затем она протопала по коридору и вышла из здания, вновь энергично хлопнув дверью.Каролин и я стояли как дураки, глядя друг на друга. Уби спрятался под кровать. Арчи поднялся на стул и неуверенно заголосил. Через пару минут Каролин подошла к двери и принялась запирать замки. Глава 14 Частные объявления были на предпоследней странице второй части газеты «Таймс», наряду с информацией о транспорте и некоторыми другими первоочередными сообщениями. Наше объявление было третьим по счету. За ним следовал крик с мольбой о помощи, исходящий от родителей четырнадцатилетнего любителя приключений.Я прочитал наше объявление три или четыре раза и решил, что оно составлено неплохо. Пока на него никто не откликнулся, но было еще рано. Ведь Каролин проснулась на рассвете и пошла за газетой, как только покормила котов. В это время предполагаемые заинтересованные партнеры еще могли сладко посапывать в своих постелях. Если же, подобно мне и Каролин, они уже потягивали утренний кофе, им все равно еще предстояло продираться к объявлениям через всю газету. Правда, это была субботняя «Таймс». По обычным дням газета в последнее время печатала большие статьи и очерки, раздуваясь, как медведь перед зимней спячкой. Но субботний выпуск оставался, согласно моде, тонким и изящным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21