Всюду царили тьма и полная неподвижность за
исключением редких выбросов пыли при столкновениях с метеоритами. Ничем не
нарушая мертвого безмолвия окоченевшей каменной глыбы, текли ленивые
столетия.
Поводя усиками радарных антенн, "Биссендорф" нащупывал путь к
безжизненной планете-невидимке. Корпус корабля состоял из трех одинаковых,
соединенных вместе цилиндров. В среднем, выдававшемся вперед на половину
длины, размещались палуба управления, жилые, технические и ремонтные
уровни. При полете с крейсерской скоростью подобная конструкция могла
стать опасной для экипажа, поскольку к энергии встречных космических
частиц добавлялась кинетическая энергия движущегося корабля, и суммарная
величина достигала фантастических значений. Такой интенсивной
бомбардировки не выдержала бы никакая механическая защита, но конструкторы
не забыли предусмотреть защитное силовое поле. Оба ионных насоса
генерировали вокруг корабля магнитное поле такой конфигурации, что
заряженные частицы, навиваясь на силовые линии, обтекали корабль и, не
причинив ему вреда, попадали в термоядерный реактор.
Правда, система обладала существенным недостатком: даже набрав
высокую скорость, звездолет не смог бы лететь по инерции. Стоило ионным
насосам прекратить работу, как усиленная движением корабля космическая
радиация мгновенно уничтожила бы людей. Кроме того, магнитное поле
препятствовало связи со звездолетом и применению радаров. Однако
"Биссендорф", сдерживая резвость, шел вперед на редких выбросах из главной
дюзы, поэтому в промежутках действовали и радары, и радиосвязь. Корабль,
предназначенный для разведки неизвестных планетных систем, был на всякий
случай оборудован простыми ядерными двигателями с резервным запасом
горючего и мог при необходимости совершать довольно тонкие маневры. Он
легко и быстро встал на нужную орбиту, хотя планета-мишень по-прежнему
оставалась невидимой.
Включились дистанционные датчики и записывающие устройства, компьютер
обратился в банк сравнительных данных, и уже к следующему витку капитан
получил ответ на все свои вопросы.
- Неутешительная картина, - посетовал Сэмми Ямото, изучая результаты
предварительного анализа. - Атмосферы никакой, похоже, ее никогда не было.
Поверхность совершенно бесплодна. А я-то надеялся на остатки хоть
какого-нибудь вида растений, чтобы определить, сразу прекратилась
солнечная радиация, или процесс растянулся на несколько лет.
- Можно повозиться с образцами пыли и скальных пород, - заметил
О'Хейган.
Ямото без воодушевления кивнул.
- Я тоже так думаю. Но ботаника - точнее. Если мы получим в
распоряжение только минералы, погрешность будет... Сколько? Тысяча лет или
больше?
- Для астрономии совсем неплохо.
- Неплохо, в нашем же случае...
Гарамонд его перебил:
- Каково мнение научной группы? Следует ли предпринять экскурсию?
О'Хейган, оглядев своих подчиненных, столпившихся вокруг
информационного монитора, покачал головой.
- Обойдемся пока роботом-планетоходом. Пробурим несколько дырок,
возьмем три-четыре керна, и если образцы окажутся любопытными, тогда
слетает кто-нибудь из нас. Но я бы не стал слишком надеяться на удачу.
- Так и поступим, - заключил капитан. - Запускаем зонд с
осветительными ракетами и съемочной камерой, он отрабатывает по ускоренной
программе и возвращается. Мне не терпится преподнести кое-кому наглядные
доказательства.
Физик Дениз Серра подняла брови.
- Так это все из-за сказочек бюро информации Старфлайта? Я слыхала,
как они распинались о некой прекрасной цивилизации, погибшей в самом
расцвете. Неужели кто-нибудь проглотит подобную ахинею?
- Вы удивитесь, Дениз, если подсчитаете разновидности людской
наивности, - мрачно ответил Гарамонд. - Существует даже довольно
безобидная наивность, определенная нашей профессией. Проводя полжизни в
отрыве от арены главных событий, мы рискуем утратить критическое отношение
к общественным явлениям. А ведь существуют куда более опасные виды
простодушия и глупости.
- Возможно, но поверить, что клоуны создали Орбитсвиль!..
- Искренней веры не требуется. Главное, люди знаю другие идут под
теми же лозунгами и не осудят их за определенные поступки. Эта ложь
задумана как средство манипулирования толпой. Все мы знаем, что квадратный
корень из отрицательного числа - мнимая величина, однако вовсю пользуемся
мнимыми числами, когда это удобно для вычислений. Здесь то же самое.
Глаза Дениз сверкнули.
- Совсем не то же самое!
- Разумеется. Я просто пытался подобрать удачное сравнение.
- Ловко выкрутились, - рассмеялась Дениз.
Гарамонд вдруг подумал, что на нее приятно смотреть. Выражение
"радует глаз" всегда казалось ему банальной метафорой, а теперь его взгляд
и впрямь отдыхал на нежном лице главного физика. Сначала неожиданное
открытие заставило капитана задуматься, потом встревожило.
Закончив рабочее совещание, капитан несколько часов посвятил обычному
досугу - записи ответов на вопросы Колберта Мейсона. После своих
злоключений репортер крепко встал на ноги, открыл контору в Бичхэд-Сити,
откуда засыпал агентства печати Обоих Миров потоком статей, интервью и
разных журналистских баек. Гарамонд, считавший личную известность лучшей
защитой от Элизабет Линдстром, охотно сотрудничал с Мейсоном. Мейсон
снабдил его записью своих вопросов, и капитан, когда выдавалась свободная
минута вставлял в нее свои ответы.
Репортер не скрывал, что здорово разбогател на этих интервью, и
несколько раз предлагал делиться прибылью. Гарамонд отказался, оговорив
единственное условие: самое широкое распространение информации. Цель
вскоре была достигнута. Все большее число людей жаждало увидеть
первооткрывателя Линдстромленда и требовало его приезда на Землю.
Принявшись за дело, Гарамонд не пожалел времени на объяснение причин,
вынуждающих его отложить возвращение, и подробное описание экспедиции на
внешнюю планету-невидимку. Он понимал, что, даже если материал пойдет без
купюр и средства массовой информации передадут его по орбитсвильской
стереотрансляционной сети, не скоро еще удастся погасить нелепые слухи,
будто клоуны обрекли на гибель целую цивилизацию.
Аккуратно убрав кассеты, капитан снова подивился свободе,
предоставленной ему президентом, потом быстро лег в постель.
Плавно дрейфовали объемные геометрические фигуры, светились и
переливались, сталкивались и проникали друг в друга, слагаясь в
многоцветную музыку и навевая сон. В голове ворочалась неотвязная мысль: а
если он в самом деле несправедлив к Элизабет Линдстром? Жаль, что нельзя
обсудить свои сомнения с женой. С кем-нибудь другим, хотя бы с Дениз
Серра, таких проблем не возникло бы. "Дениз разделяет мои взгляды и
вообще, во многом ближе, - думал он, засыпая. - На нее так приятно
смотреть..."
Капитан уснул.
Часа через два его разбудила безотчетная тревога. Прежде чем идти на
капитанский мостик, Гарамонд решил связаться с Эйлин. Спустя минуту он уже
смотрел на изображение жены, однако мигание янтарной сферы в углу
подсказало, что компьютер прокручивает записанное послание.
- Надеюсь, ты позвонишь, Вэнс. Я знаю, этот полет будет недолгим, но
мы с Крисом уже привыкли, что ты рядом, поэтому совсем раскисли. Время
ползет, как улитка. Правда, на днях произошла одна неожиданность, ни за
что не догадаешься, какая. - Стерео-Эйлин, улыбаясь, выждала паузу, давая
Гарамонду время на размышление. - Мне позвонила президент! Да-да, сама
Элизабет Линдстром. Она пригласила нас с сыном погостить в новом
Линдстром-Центре...
- Нет! - вырвалось у Гарамонда.
- ...поняла, как мне одиноко, пока тебя нет, продолжала довольная
Эйлин. - Но главное, она сказала, что для нее этот визит важнее, чем для
нас. Хотя она не говорила прямо, мне показалось, что она тоскует без
ребенка, ей хочется снова услышать детский смех. В общем, Вэнс, сейчас за
нами пришлют машину, и, когда ты увидишь меня, мы уже будем утопать в
роскоши Октагона. Не волнуйся, к твоему возвращению я снова приготовлю
тебе любимое жаркое. Люблю тебя, целую, до встречи, милый.
Образ Эйлин растворился в облаке меркнущих звездочек. Гарамонд стоял,
трясясь от страха и ярости.
- Тупица! Безмозглая идиотка, - прохрипел он исчезающим световым
пятнышкам. - Почему ты всегда, всегда плюешь на мои слова?
Последняя стереотуманность беззвучно растаяла в воздухе.

Преодолев притяжение мертвой планеты, "торпеда" с образцами пыли и
камней понеслась к родному "Биссендорфу". Солнце сияло всего в трех
астрономических единицах, но ни лучика света не проникало сюда, в черное
пространство, сквозь которое мчался автоматический зонд.
Он приблизился к кораблю, похожий на рыбу-лоцмана, бесшумной тенью
скользящую возле кита, подошел к створу ворот стыковочной палубы и был
принят на борт.
Как только на экране зажглось подтверждение герметизации корпуса,
Гарамонд, с нетерпением ждавший этого момента, тотчас скомандовал "полный
вперед". Корабль разгонялся по направлению к солнцу, и ускорение
восстановило в обитаемых отсеках среднего цилиндра силу тяжести близкую к
нормальной.
Ощущение твердой опоры под ногами помогло Гарамонду справиться с
собой. Если Лиз строит козни против его семьи, убеждал он себя, то выберет
для воплощения коварных замыслов любое другое место, а не хрустальные
аркады своей новой резиденции. Кроме того, ей было известно, что через
несколько дней Гарамонд вернется с черной планеты в ореоле еще большей
славы.
Сменилось несколько вахт, и чем больше заполнялись обзорные экраны
непроницаемым мраком, тем менее обоснованной казалась капитану охватившая
его паника.
"Биссендорф" миновал точку перегиба и второй день летел с
отрицательным ускорением, когда в обоих магнитных генераторах одновременно
прозвучали два взрыва. Корабль лишился системы торможения и вскоре должен
был на всем ходу врезаться в неуязвимую наружную оболочку Орбитсвиля.

12
- Самое сильное повреждение по правому борту, - докладывал старший
помощник на чрезвычайном собрании командного состава. - Пробиты корпус и
герметичная переборка двести третьего отсека на палубе С. Перепад давления
привел в действие аварийную систему герметизации. Перекрыт весь участок
между сто девяностым и двести десятым отсеками. В момент взрыва там
находились пятеро техников, все погибли.
О'Хейган поднял седую голову.
- При взрыве или из-за разгерметизации?
- Установить невозможно. Тела выбросило наружу.
О'Хейган сделал пометку в блокноте.
- Пятеро пропавших. Предположительно, погибли.
Нейпир смерил его неприязненным взглядом.
- Может, вам известно, как повернуть корабль, чтобы найти их? Тогда
самое время поделиться с нами своими соображениями.
- Я попросил бы...
- Джентльмены! - Гарамонд резко, насколько позволяла почти полная
невесомость, хлопнул ладонью по столу. - Нужно ли напоминать, что всем нам
грозит гибель? Не будем тратить время на перебранку.
О'Хейган ответил ему жалкой улыбкой.
- У нас на перебранку восемь часов, капитан. Больше делать все равно
нечего.
- Я собрал вас именно для того, чтобы решить, как нам поступить
дальше.
- Воля ваша. - Научный руководитель экспедиции пожал плечами и
смиренно развел руками.
Гарамонд с невольным уважением подумал о старике, который остался
верным себе до конца. Ему не изменили ни обычная сварливость, ни
педантизм, не говоря о твердой убежденности в собственной правоте. Похоже,
О'Хейган собирается до последней минуты вести свои записи.
В окрестностях звезды Пенгелли имелось совсем немного потенциального
топлива для корабельных реакторов, однако "Биссендорфу" помогало
притяжение самого светила. К началу торможения корабль развил скорость
1500 километров в секунду, поэтому, несмотря на непрерывное торможение в
течение двух суток, остаточная скорость после взрыва все еще составляла
более ста километров в секунду. До столкновения оставалось каких-нибудь
восемь часов.
Гарамонд мог поклясться, что ни ему, ни кому-либо другому не удастся
в таких условиях предотвратить катастрофу. Хотя неотвратимость смерти
путала мысли, страха капитан не испытывал. Психологический эффект
отсрочки, решил он. Восьмичасовой запас создавал иллюзию возможности
повлиять на ход событий. Даже опытные астронавты, отлично сознававшие
смертельную опасность и не видевшие выхода, тоже питали надежду на
спасение.
- Насколько я понял, сами двигатели исправны, - заговорил
офицер-администратор Мерц. - Это, надо полагать, меняет дело?
- Нет, - ответил Нейпир. - Дюзы и сейчас действуют, иначе здесь была
бы полная невесомость. Но, работая электронной пушкой, корабль способен
лишь ограниченно маневрировать, на скорость это существенно не повлияет.
Хотя, конечно, момент, когда нас размажет в лепешку, мы оттянем на
минуту-другую.
- А вспомогательные реакторы? Я думал, они нужны, чтобы избежать
аварии при отказе остальных систем.
- Так и есть. Но максимальная продолжительность работы в
форсированном режиме у них двадцать минут. Направив реактивные струи
перпендикулярно курсу, можно было бы запросто уклониться от столкновения с
планетой вроде Юпитера. Но когда перед нами это!.. - Нейпир ткнул пальцем
в сторону черного, как мундир астронавта, экрана переднего обзора.
Вселенную закрывал Орбитсвиль.
Румянец сошел с лица Мерца.
- Благодарю вас, теперь картина мне ясна.
Воцарилась тишина, которую нарушали удары по металлу, раздававшиеся с
кормы. Там рядовые члены команды заменяли поврежденные секции обшивки.
Гарамонд всматривался во мрак, стараясь привыкнуть к мысли, что нет
ни малейшей надежды избежать столкновения с этой глухой стеной, несущейся
навстречу с неимоверной быстротой.
Ямото вежливо кашлянул.
- Понимаю, сейчас бессмысленно строить догадки о цели странной
диверсии. Однако любопытно было бы это выяснить. И потом: кто установил
взрывные устройства?
- По моему мнению, тут не обошлось без Шрапнела, пилота орбитального
катера, - сказал Нейпир. - Доказательств у нас нет, но многие факты
косвенно указывают на него. Мы упомянули о своих подозрениях в экстренном
сообщении командованию.
- И что вам ответили?
- Обещали допросить его. - В голосе старпома прозвучал сарказм. -
Заверили, что предпримут все необходимые меры.
- Приятно сознавать, с каким вниманием к нам отнеслись.
Действительно, разве это не приятно? - Ямото сдавил ладонями виски. -
Сколько нужно было сделать! Сколько еще узнать. Об Орбитсвиле и о многом
другом.
"Что ж, - подумал Гарамонд, - после полета станет, по крайней мере,
известно, выдержит ли оболочка лобовое столкновение с многотонным куском
металла, летящим со скоростью сто километров в секунду. И тем, кому
захочется присутствовать при увлекательном эксперименте, не нужно будет
далеко уходить от Окна..."
Внезапно капитан почувствовал, как у него внутри все куда-то ухнуло.
Даже не озарение, лишь холодок предчувствия озарения, невероятная,
безумная идея. Вот-вот он сможет выразить ее в словами...
- А никому не приходило в голову, - спокойно произнесла Дениз Серра,
- что курс можно слегка изменить, чтобы попасть в Окно посреди
Бичхэд-Сити?
Все опять замолчали, но молчание уже было другим.
Капитан испытал повторное потрясение. Мысль, которую он только что
сформулировал, высказана другим.
Секунд десять все сидели, затаив дыхание, а потом тишину нарушил
сухой, безрадостный смех О'Хейгана.

- Видите ли, мисс Серра, при нашей скорости врезаться в атмосферу все
равно, что в твердую скалу. Боюсь, ваша идея ничего не меняет.
- Мы не врежемся в воздух. Опять развернем корабль носом вперед и
перед самым Окном ударим из электронной пушки.
- Чушь несусветная! - воскликнул О'Хейган, но потом, словно
прислушиваясь к внутреннему голосу, склонил голову и его пальцы забегали
по клавиатуре. - Хотя нет, не чушь, - поправился он без тени смущения и
кивнул Дениз, прося у нее извинения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21