гравитация -
это сила, действующая на все тело в целом. Никакой известной материал не
может от нее защитить. Каждая частица, где бы во вселенной она ни
находилась, чувствует притяжение любой другой частицы.
Если ядерная война ограничивает свою ярость атмосферой, океанами и
самым верхним слоем поверхности планеты, то приливные силы сжимают, тянут
и скручивают каждый кубический сантиметр ее вещества. Хватку этих сил
ощущают и верхние слои атмосферы, и каждый атом перегретого и сжатого ядра
планеты.
Осматривая поверхность Тектона, Ребка не обнаружил свидетельств
приближающегося Армагеддона. Ошибка его было естественной и легко
объяснимой. Ему следовало бы заглянуть поглубже, и тогда, возможно, в нем
зародилась бы искра понимания истинной природы Летнего Прилива.
Когда аэрокар пошел на посадку, усилившийся ветер с визгом гнал по
поверхности планеты настоящие пыльные волны. Ребка посадил его прямо в
этот прибой, полагаясь, что микроволновые сенсоры предупредят его о
слишком больших камнях, которые могут пропороть днище. Все прошло
достаточно гладко, но тут возникла другая проблема: поисковый пеленгатор
говорил ему, что аварийный маяк находится прямо перед ним, менее чем в
тридцати метрах. Но детектор массы настаивал, что по крайней мере в
радиусе трехсот метров нет ничего похожего по размерам на аэрокар или
космический корабль. Вглядываться в песчаную бурю было бесполезно. Прямо
перед носом аэрокара, в какой-нибудь дюжине шагов мир кончался стеной
летящего песка и мелких камешков.
Ребка снова проверил пеленгатор. Сомнений в местонахождении маяка не
было. Он прикинул направление и расстояние от дверцы аэрокара, посидел еще
минут пять, прислушиваясь к вою и ударам песчаной бури, но надежда, что
ветер хоть немного стихнет, не оправдалась.
Ветер продолжал дуть с прежней силой. Видимость никак не улучшалась.
В конце концов Ребка надел очки, респиратор, теплозащитный комбинезон и
осторожно открыл дверцу. По крайней мере такая обстановка была ему не в
диковинку. Завывание ветра, перегретый и мерзкий на вкус, почти ядовитый
воздух - все как дома. С этим от сталкивался в детстве на Тойфеле.
Он шагнул наружу.
Сила, с которой бил ветер с песком, казалась просто невероятной.
Тонкие частицы проникали в самые крохотные отверстия его комбинезона,
забивались в каждую складочку, впивались в тело.
В первые же секунды он ощутил на губах похожую на тальк пыль,
просочившуюся сквозь респиратор. Миллионы крошечных острых коготков
впивались в него, царапали, тянули за одежду. Он упал духом. Здесь было
гораздо хуже, чем на Тойфеле. Неужели можно выдержать эту трепку, хотя бы
час? О пыльных бурях Перри, увлеченный своими вулканами и землетрясениями,
его не предупредил. При такой активности атмосферных потоков этой планеты
не надо было никаких землетрясений, чтобы сделать ее непригодной для
жизни. Ветер с песком, под которым невозможно дышать и от которого никуда
не убежишь, справится с любым смельчаком.
Удостоверившись, что страховочная веревка крепко привязана к корпусу
аэрокара, Ребка наклонился вперед - буквально лег на ветер - и двинулся в
путь. Маяк возник перед ним внезапно, когда до него оставалось меньше
четырех метров. Неудивительно, что детекторы массы не зафиксировали его!
Он был просто малюткой... самая маленькая сигнальная ячейка, которую ему
когда-либо доводилось видеть, квадрат тридцати сантиметров и толщиной не
более двух-трех. Из центра его торчала короткая толстая антенна. Стоял он
на пирамидке из камней на маленьком пригорке. Кто-то позаботился, чтобы
этот слабенький маяк был заметен издалека.
Кто-то. Но кто? И где этот кто-то сейчас? Если это близнецы и они
оставили маяк, а сами пошли пешком искать себе убежище, то шансов выжить у
них очень мало. Человек без специального снаряжения не пройдет в этом аду
и сотню метров. Их задушит забивающаяся в легкие пыль.
Но, может быть, они оставили записку? В каждом маяке имеется
специальный ящичек для сообщений. Если они ушли не так давно...
"Мне просто хочется так думать", - сказал себе Ребка, снимая перчатку
и протягивая руку к откидной панели у основания маяка. Он принял сигнал
бедствия около часа назад, однако, кто знает, сколь долго посылал маяк
свои призывы до того, как их заметили?
Он сунул руку в узкое отверстие. Но как только кончики пальцев
коснулись металла, его пронзила жуткая боль. Мучительный спазм пробежал по
руке и дальше по всему телу. Все мускулы свело судорогой, причем так
быстро, что он не успел даже вскрикнуть. Вытащить руку он не мог и,
сложившись вдвое от боли, буквально прирос к маяку-ловушке.
"Нейрогенератор", - промелькнуло у него в голове, и тут же его настиг
новый болевой удар, еще сильнее первого. Он не мог вздохнуть. Теряя
сознание, он успел только с яростью подумать, какая же все это глупость -
и его назначение, и этот дурацкий Тектон, и, главное, какой глупец он сам.
На себя он разозлился больше всего.
Он проявил чудовищную глупость, и теперь это его убьет. Опасная Атвар
Х'сиал свободно гуляет по Тектону. Он знал об этом еще до посадки, и
все-таки повел себя как ребенок на пикнике, не подумав даже о простейших
мерах предосторожности...
"Я же хотел помочь".
Ну и что? Его рассудок отверг это извинение, когда волна боли
скрутила его тело и обожгла мозг в третий и последний раз.
"Ты часто повторял: глупец, позволивший себя убить, помочь никому
никогда не сможет..."
И теперь он никогда не узнает, как выглядит этот, черт бы его побрал,
Тектон во время Летнего Прилива. Планета выиграла, а он проиграл.
Взметнув песчаную волну, ветер торжествующе взвыл над его
бесчувственным телом.
АРТЕФАКТ: СЛОН
ВКА N_859
ГАЛАКТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ:27548,762/16297,442/-201,33
НАЗВАНИЕ: Слон
МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ (ЗВЕЗДА/ПЛАНЕТА): Кэм Х'птиар/Эмзерин
УЗЛОВАЯ ТОЧКА БОЗЕ-СЕТИ: 1121
ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ: 9,223 +- 0,31 мегалет
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ. Открыт в ходе приборной разведки в 4553 г. до Э.
Кекропийский исследовательский флот совершил первичный облет С. и его
непосредственный осмотр в 3227 г. до Э. Участники той же экспедиции
осуществили высадку и проникновение внутрь С., а также измерили его
физические параметры (см. ниже). Последующие экспедиции совершили первый
траверс С. (2068 г. до Э.), пытались наладить связь с ним (1997, 1920,
1883 гг. до Э. безуспешно), отбирали для исследования пробы его вещества
(1882, 1551 гг. до Э.). При каждом последующем посещении отмечались
медленные изменения физических параметров и внешнего вида. Постоянная
кекропийская станция наблюдения (станция "Слон") основана на Эмзерине (на
расстоянии четырех световых минут) в 1220 г. до Э. Наблюдатели-люди
впервые появились на станции через 2900 лет, в 1668 г.Э. Этот артефакт
находится под постоянным наблюдением в течение пяти тысяч стандартных лет.
ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. С. представляет собой удлиненную аморфную
газообразную массу длиной приблизительно четыре тысячи километров. Ширина
его нигде не превышает девятисот километров. Однако фактически это не газ,
а сложная структура, состоящая из взаимосвязанных стабильных полимерных
волокон и проводящих каналов. Как целое, она обладает высокой электро- и
теплопроводностью (некоторые части - бесконечной, т.е. являются
сверхпроводящими).
Опыты по активному воздействию позволили установить, что С. реагирует
на любое внешнее возмущение, но затем возвращается в первоначальное
состояние с временем релаксации около двадцати лет. Физическое
восстановление или ремонт производится за счет посекционного
репродуцирования с использованием любых внешних материалов (например,
кометных фрагментов), катаболически и анаболически превращаемых в нужные
компоненты. Местные перепады температуры выравниваются до температуры
основного тела 1,63 К, что соответствует применению в качестве
теплоносителя жидкого Не-II. Механизм поддержания температуры ниже 2 К
неясен.
Отверстия в С. (включая скважины после отбора образцов длиной до
двадцати километров, а также сквозные продольные каналы) замещаются
изнутри, с соответствующим небольшим изменением внешних размеров. Внешняя
форма поддерживается постоянно. Впечатление о том, что С. аморфен, явно
ложное. Если никакого вещества не добавляется или не удаляется из
основного тела, размеры, и форма С. остаются неизменными с точностью до
долей миллиметра в любом направлении.
ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. Является ли С. живым существом? Имеет ли
С. сознание? Споры об этом продолжаются по настоящее время. Сегодня общее
мнение склоняется к тому, что С. является единственным действующим
артефактом с ограниченной способностью к самовоспроизводству. Любая
удаленная его часть медленно становится инертной, по мере того, как
уменьшается проводимость, и система теряет свой сверхстабильный характер.
Если С. живое существо, то полный отклик его на внешнее воздействие
слишком велик (сотни лет), что подразумевает чрезвычайно медленный
метаболизм.
Независимо от того, обладает ли этот артефакт самосознанием, следует
отметить, как явление безусловное, что С. способен функционировать и как
целое, и как фрагмент в качестве компьютерного устройства общего
назначения. После пионерских работ Демерля и Трассига С. широко
используется для решения задач, связанных с накоплением и хранением
громадного объема информации и ее обработки со средней компьютерной
скоростью.
Если С. является разумным и осознает себя как единое целое, то
понятие "назначение", "цель создания" к нему неприменимы. Необходимы более
тонкие тесты его способности к самосознанию.
Д.Лэнг "Всеобщий каталог артефактов", 4-ое издание.
16. 7 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА
- Это похоже на охоту за сокровищами, - сказал Грэйвз, медленно
шагавший впереди с заложенными за спину руками и напоминавший сейчас
задумчивый скелет на полуденной прогулке. - Старая игра детских
праздников. Помните?
Макс Перри уставился ему в затылок. Он вырос на планете слишком
отдаленной и суровой, чтобы позволять себе роскошь детских игр и
праздников. Главным сокровищем для него была еда. А самой замечательной
игрой, о которой он только и мог сейчас думать, несомненно, выживание.
- У вас есть улики и подсказки, - продолжал Грэйвз. - Первая из них -
маяк. Затем указатель, затем тайные пещеры. А затем... если вам повезет...
само сокровище!
Аэрокар приземлился на разрушенном эрозией плато, в пустынном районе
между тысячей Озер и внешней границей Пятиконечной впадины. Мягкие скалы
были изъедены здесь глубокими туннелями и округлыми ямами, словно
податливая глина, которую месил стареющий гигант, тыкая то туда, то сюда
ревматическими пальцами. Эти метровые дыры были хаотично разбросаны по
поверхности плато, некоторые почти вертикальные, глубокие, а некоторые
такие мелкие и сглаженные, что их перешагнешь и не заметишь.
- Будьте осторожны! - Перри страшно не нравилась беспечность Грэйвза.
- Вы не представляете, как легко их края осыпаются... и не знаете, что там
на дне! Вся эта местность кишит разными тварями.
- Успокойтесь, здесь вполне безопасно. - Грэйвз шагнул к краю одной
из ям и тут же ловко отскочил назад, когда камень стал крошиться и
скользить под его ногами. - Абсолютно безопасно. Это, вообще, не та яма,
которая нам нужна. Идите за мной.
Он снова пошел вперед, обходя опасные участки. Перри следовал за ним
на безопасном, как он надеялся, расстоянии. Они ожидали, что найдут рядом
с маяком аэрокар, возможно, поврежденный при аварии, и были оба удивлены,
когда там ничего, кроме самого маяка, не оказалось. Рядом с ним на белом
меловое утесе была проведена черная стрела. Она указывала прямо на темный,
круто спускающийся вниз туннель, у входа в который Грэйвз остановился и
заглянул внутрь. Рядом со стрелой была неуклюжая надпись: "Сюда!"
- Необычайно интересно. - Грэйвз наклонился ниже. - Мне кажется...
- Не подходите так близко, - воскликнул Перри, когда Грэйвз двинулся
вперед. - Этот край... что, если он такой, как у той ямы?
- А-а, чепуха. - Грэйвз попрыгал несколько раз. - Видите, твердый
камень, как на Альянсе. Перед тем, как прибыть на Добеллию, я читал
отчеты... на Тектоне нет опасных животных.
- Ну, конечно, вы читали отчеты, а я их писал. Мы еще очень многого о
Тектоне не знаем. - Перри осторожно подобрался к входу в туннель и
заглянул вниз. Скала казалась достаточно прочной и старой. Для Тектона это
хороший признак, означающий, что поверхность здесь вполне стабильна и
выдержала не один удар Летнего Прилива. - Во всяком случае, дело не только
в животных. Если там окажется грязевая яма, тоже ничего хорошего. Вы ведь
не знаете глубины туннеля. Прежде чем лезть туда, давайте хотя бы
прослушаем его.
Он поднял кусок белого камня с кулак величиной и бросил его вдоль
туннеля. Оба они наклонились вперед, ожидая услышать удар по дну... Две
секунды тишины, а затем глухой стук, протестующее фырканье и удивленный
свист.
- Да-а! Это не камень и не грязевая яма. - Грэйвз щелкнул пальцами и
пополз вниз по крутому склону, светя фонариком перед собой. - Там внизу
близнецы Кармел. Я же говорил вам, командор, чего ждать... маяк, стрелка,
пещера и затем... Ну и ну! Мы оба были не правы.
Перри, следовавший за ним в нескольких шагах, изогнул шею, стараясь
заглянуть вперед. Узкий луч фонарика отразился от полоски блестящих черных
глаз. Навстречу им по склону медленно двигалось маленькое, покрытое черным
мехом тельце. Мех был густо припорошен белой пылью и казался серым. На их
глазах хайменопт потер среднюю секцию своего брюшка передней лапкой и
отряхнулся, как собака при выходе из воды. Облако белой пыли поднялось к
потолку туннеля.
Снова раздался свист и - клик-клик-клик - зацокали суставчатые ноги.
- Каллик выражает свое почтение и повиновение, - произнес знакомый
шипящий голос, и из-за поворота туннеля появился Ж'мерлия. Он тоже был
весь покрыт белым тальком. - Она хорошая рабыня и преданная служанка. Она
спрашивает, почему вы бросаете в нее камни? Это приказал ее хозяин?
Узкое лицо лотфианина не было приспособлено для выражения
человеческих эмоций, но в тоне его голоса звучали недоумение и тревога.
Вместо ответа Грэйвз скользнул по туннелю дальше, туда, где он переходил в
маленькую пещерку с ровным полом, покрытым гипсовым песком. Он оглядел
расчищенное пространство и кучку предметов посредине.
- Вы здесь сидели в темноте?
- Нет. - Фасеточные глаза Ж'мерлия засверкали в свете фонарика. -
Здесь не темно. Мы оба хорошо видим. Вам нужна наша помощь?
Перри, который не спеша следовал за Грэйвзом по туннелю, протиснулся
мимо него и, протянув руку, коснулся потолка. - Видите это? Трещины.
Недавние. Я убежден, что нам нельзя здесь долго оставаться. Что вы здесь
делаете, Ж'мерлия?
- Как что? Ждем. Нам так ведено. - Лотфианин обменялся серией быстрых
свистков с Каллик, затем продолжил: - Наши хозяева привели нас сюда и
велели ждать их возвращения. Что мы и делаем.
- Атвар Х'сиал и Луис Ненда?
- Конечно. Хозяева никогда не меняются.
- Значит, Ненда не улетел из Добеллии. Когда хозяева оставили вас?
- Два дня назад. Сначала мы ждали на поверхности, но условия там
очень нам не понравились: слишком жарко, слишком открыто, слишком трудно
дышать. А вот здесь, под землей, уютно...
- Уютно? Да ведь свод вот-вот обрушится! Когда они обещали вернуться?
- Они не сказали. Зачем им говорить это? У нас еда, есть вода, мы
здесь в безопасности.
- Не стоит дальше расспрашивать, командор. - Грэйвз закончил
обследовать пещерку и, стоя на коленях, протирал глаза от пыли, летевшей
при каждом движении. - Атвар Х'сиал и Луис Ненда никогда не сообщили бы
свои намерения Ж'мерлии. Зачем это им, как верно сказал Ж'мерлия? Чтобы
облегчить нам их розыск? - Он заговорил театральным шепотом. - Если они
вообще собираются вернуться за ними! Возможно, они их просто бросили
здесь. Но и это тоже не тот вопрос. А настоящий вопрос в другом. Я задаю
его себе, и в голову приходит лишь один ответ, который мне очень не
нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
это сила, действующая на все тело в целом. Никакой известной материал не
может от нее защитить. Каждая частица, где бы во вселенной она ни
находилась, чувствует притяжение любой другой частицы.
Если ядерная война ограничивает свою ярость атмосферой, океанами и
самым верхним слоем поверхности планеты, то приливные силы сжимают, тянут
и скручивают каждый кубический сантиметр ее вещества. Хватку этих сил
ощущают и верхние слои атмосферы, и каждый атом перегретого и сжатого ядра
планеты.
Осматривая поверхность Тектона, Ребка не обнаружил свидетельств
приближающегося Армагеддона. Ошибка его было естественной и легко
объяснимой. Ему следовало бы заглянуть поглубже, и тогда, возможно, в нем
зародилась бы искра понимания истинной природы Летнего Прилива.
Когда аэрокар пошел на посадку, усилившийся ветер с визгом гнал по
поверхности планеты настоящие пыльные волны. Ребка посадил его прямо в
этот прибой, полагаясь, что микроволновые сенсоры предупредят его о
слишком больших камнях, которые могут пропороть днище. Все прошло
достаточно гладко, но тут возникла другая проблема: поисковый пеленгатор
говорил ему, что аварийный маяк находится прямо перед ним, менее чем в
тридцати метрах. Но детектор массы настаивал, что по крайней мере в
радиусе трехсот метров нет ничего похожего по размерам на аэрокар или
космический корабль. Вглядываться в песчаную бурю было бесполезно. Прямо
перед носом аэрокара, в какой-нибудь дюжине шагов мир кончался стеной
летящего песка и мелких камешков.
Ребка снова проверил пеленгатор. Сомнений в местонахождении маяка не
было. Он прикинул направление и расстояние от дверцы аэрокара, посидел еще
минут пять, прислушиваясь к вою и ударам песчаной бури, но надежда, что
ветер хоть немного стихнет, не оправдалась.
Ветер продолжал дуть с прежней силой. Видимость никак не улучшалась.
В конце концов Ребка надел очки, респиратор, теплозащитный комбинезон и
осторожно открыл дверцу. По крайней мере такая обстановка была ему не в
диковинку. Завывание ветра, перегретый и мерзкий на вкус, почти ядовитый
воздух - все как дома. С этим от сталкивался в детстве на Тойфеле.
Он шагнул наружу.
Сила, с которой бил ветер с песком, казалась просто невероятной.
Тонкие частицы проникали в самые крохотные отверстия его комбинезона,
забивались в каждую складочку, впивались в тело.
В первые же секунды он ощутил на губах похожую на тальк пыль,
просочившуюся сквозь респиратор. Миллионы крошечных острых коготков
впивались в него, царапали, тянули за одежду. Он упал духом. Здесь было
гораздо хуже, чем на Тойфеле. Неужели можно выдержать эту трепку, хотя бы
час? О пыльных бурях Перри, увлеченный своими вулканами и землетрясениями,
его не предупредил. При такой активности атмосферных потоков этой планеты
не надо было никаких землетрясений, чтобы сделать ее непригодной для
жизни. Ветер с песком, под которым невозможно дышать и от которого никуда
не убежишь, справится с любым смельчаком.
Удостоверившись, что страховочная веревка крепко привязана к корпусу
аэрокара, Ребка наклонился вперед - буквально лег на ветер - и двинулся в
путь. Маяк возник перед ним внезапно, когда до него оставалось меньше
четырех метров. Неудивительно, что детекторы массы не зафиксировали его!
Он был просто малюткой... самая маленькая сигнальная ячейка, которую ему
когда-либо доводилось видеть, квадрат тридцати сантиметров и толщиной не
более двух-трех. Из центра его торчала короткая толстая антенна. Стоял он
на пирамидке из камней на маленьком пригорке. Кто-то позаботился, чтобы
этот слабенький маяк был заметен издалека.
Кто-то. Но кто? И где этот кто-то сейчас? Если это близнецы и они
оставили маяк, а сами пошли пешком искать себе убежище, то шансов выжить у
них очень мало. Человек без специального снаряжения не пройдет в этом аду
и сотню метров. Их задушит забивающаяся в легкие пыль.
Но, может быть, они оставили записку? В каждом маяке имеется
специальный ящичек для сообщений. Если они ушли не так давно...
"Мне просто хочется так думать", - сказал себе Ребка, снимая перчатку
и протягивая руку к откидной панели у основания маяка. Он принял сигнал
бедствия около часа назад, однако, кто знает, сколь долго посылал маяк
свои призывы до того, как их заметили?
Он сунул руку в узкое отверстие. Но как только кончики пальцев
коснулись металла, его пронзила жуткая боль. Мучительный спазм пробежал по
руке и дальше по всему телу. Все мускулы свело судорогой, причем так
быстро, что он не успел даже вскрикнуть. Вытащить руку он не мог и,
сложившись вдвое от боли, буквально прирос к маяку-ловушке.
"Нейрогенератор", - промелькнуло у него в голове, и тут же его настиг
новый болевой удар, еще сильнее первого. Он не мог вздохнуть. Теряя
сознание, он успел только с яростью подумать, какая же все это глупость -
и его назначение, и этот дурацкий Тектон, и, главное, какой глупец он сам.
На себя он разозлился больше всего.
Он проявил чудовищную глупость, и теперь это его убьет. Опасная Атвар
Х'сиал свободно гуляет по Тектону. Он знал об этом еще до посадки, и
все-таки повел себя как ребенок на пикнике, не подумав даже о простейших
мерах предосторожности...
"Я же хотел помочь".
Ну и что? Его рассудок отверг это извинение, когда волна боли
скрутила его тело и обожгла мозг в третий и последний раз.
"Ты часто повторял: глупец, позволивший себя убить, помочь никому
никогда не сможет..."
И теперь он никогда не узнает, как выглядит этот, черт бы его побрал,
Тектон во время Летнего Прилива. Планета выиграла, а он проиграл.
Взметнув песчаную волну, ветер торжествующе взвыл над его
бесчувственным телом.
АРТЕФАКТ: СЛОН
ВКА N_859
ГАЛАКТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ:27548,762/16297,442/-201,33
НАЗВАНИЕ: Слон
МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ (ЗВЕЗДА/ПЛАНЕТА): Кэм Х'птиар/Эмзерин
УЗЛОВАЯ ТОЧКА БОЗЕ-СЕТИ: 1121
ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ: 9,223 +- 0,31 мегалет
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ. Открыт в ходе приборной разведки в 4553 г. до Э.
Кекропийский исследовательский флот совершил первичный облет С. и его
непосредственный осмотр в 3227 г. до Э. Участники той же экспедиции
осуществили высадку и проникновение внутрь С., а также измерили его
физические параметры (см. ниже). Последующие экспедиции совершили первый
траверс С. (2068 г. до Э.), пытались наладить связь с ним (1997, 1920,
1883 гг. до Э. безуспешно), отбирали для исследования пробы его вещества
(1882, 1551 гг. до Э.). При каждом последующем посещении отмечались
медленные изменения физических параметров и внешнего вида. Постоянная
кекропийская станция наблюдения (станция "Слон") основана на Эмзерине (на
расстоянии четырех световых минут) в 1220 г. до Э. Наблюдатели-люди
впервые появились на станции через 2900 лет, в 1668 г.Э. Этот артефакт
находится под постоянным наблюдением в течение пяти тысяч стандартных лет.
ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. С. представляет собой удлиненную аморфную
газообразную массу длиной приблизительно четыре тысячи километров. Ширина
его нигде не превышает девятисот километров. Однако фактически это не газ,
а сложная структура, состоящая из взаимосвязанных стабильных полимерных
волокон и проводящих каналов. Как целое, она обладает высокой электро- и
теплопроводностью (некоторые части - бесконечной, т.е. являются
сверхпроводящими).
Опыты по активному воздействию позволили установить, что С. реагирует
на любое внешнее возмущение, но затем возвращается в первоначальное
состояние с временем релаксации около двадцати лет. Физическое
восстановление или ремонт производится за счет посекционного
репродуцирования с использованием любых внешних материалов (например,
кометных фрагментов), катаболически и анаболически превращаемых в нужные
компоненты. Местные перепады температуры выравниваются до температуры
основного тела 1,63 К, что соответствует применению в качестве
теплоносителя жидкого Не-II. Механизм поддержания температуры ниже 2 К
неясен.
Отверстия в С. (включая скважины после отбора образцов длиной до
двадцати километров, а также сквозные продольные каналы) замещаются
изнутри, с соответствующим небольшим изменением внешних размеров. Внешняя
форма поддерживается постоянно. Впечатление о том, что С. аморфен, явно
ложное. Если никакого вещества не добавляется или не удаляется из
основного тела, размеры, и форма С. остаются неизменными с точностью до
долей миллиметра в любом направлении.
ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. Является ли С. живым существом? Имеет ли
С. сознание? Споры об этом продолжаются по настоящее время. Сегодня общее
мнение склоняется к тому, что С. является единственным действующим
артефактом с ограниченной способностью к самовоспроизводству. Любая
удаленная его часть медленно становится инертной, по мере того, как
уменьшается проводимость, и система теряет свой сверхстабильный характер.
Если С. живое существо, то полный отклик его на внешнее воздействие
слишком велик (сотни лет), что подразумевает чрезвычайно медленный
метаболизм.
Независимо от того, обладает ли этот артефакт самосознанием, следует
отметить, как явление безусловное, что С. способен функционировать и как
целое, и как фрагмент в качестве компьютерного устройства общего
назначения. После пионерских работ Демерля и Трассига С. широко
используется для решения задач, связанных с накоплением и хранением
громадного объема информации и ее обработки со средней компьютерной
скоростью.
Если С. является разумным и осознает себя как единое целое, то
понятие "назначение", "цель создания" к нему неприменимы. Необходимы более
тонкие тесты его способности к самосознанию.
Д.Лэнг "Всеобщий каталог артефактов", 4-ое издание.
16. 7 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА
- Это похоже на охоту за сокровищами, - сказал Грэйвз, медленно
шагавший впереди с заложенными за спину руками и напоминавший сейчас
задумчивый скелет на полуденной прогулке. - Старая игра детских
праздников. Помните?
Макс Перри уставился ему в затылок. Он вырос на планете слишком
отдаленной и суровой, чтобы позволять себе роскошь детских игр и
праздников. Главным сокровищем для него была еда. А самой замечательной
игрой, о которой он только и мог сейчас думать, несомненно, выживание.
- У вас есть улики и подсказки, - продолжал Грэйвз. - Первая из них -
маяк. Затем указатель, затем тайные пещеры. А затем... если вам повезет...
само сокровище!
Аэрокар приземлился на разрушенном эрозией плато, в пустынном районе
между тысячей Озер и внешней границей Пятиконечной впадины. Мягкие скалы
были изъедены здесь глубокими туннелями и округлыми ямами, словно
податливая глина, которую месил стареющий гигант, тыкая то туда, то сюда
ревматическими пальцами. Эти метровые дыры были хаотично разбросаны по
поверхности плато, некоторые почти вертикальные, глубокие, а некоторые
такие мелкие и сглаженные, что их перешагнешь и не заметишь.
- Будьте осторожны! - Перри страшно не нравилась беспечность Грэйвза.
- Вы не представляете, как легко их края осыпаются... и не знаете, что там
на дне! Вся эта местность кишит разными тварями.
- Успокойтесь, здесь вполне безопасно. - Грэйвз шагнул к краю одной
из ям и тут же ловко отскочил назад, когда камень стал крошиться и
скользить под его ногами. - Абсолютно безопасно. Это, вообще, не та яма,
которая нам нужна. Идите за мной.
Он снова пошел вперед, обходя опасные участки. Перри следовал за ним
на безопасном, как он надеялся, расстоянии. Они ожидали, что найдут рядом
с маяком аэрокар, возможно, поврежденный при аварии, и были оба удивлены,
когда там ничего, кроме самого маяка, не оказалось. Рядом с ним на белом
меловое утесе была проведена черная стрела. Она указывала прямо на темный,
круто спускающийся вниз туннель, у входа в который Грэйвз остановился и
заглянул внутрь. Рядом со стрелой была неуклюжая надпись: "Сюда!"
- Необычайно интересно. - Грэйвз наклонился ниже. - Мне кажется...
- Не подходите так близко, - воскликнул Перри, когда Грэйвз двинулся
вперед. - Этот край... что, если он такой, как у той ямы?
- А-а, чепуха. - Грэйвз попрыгал несколько раз. - Видите, твердый
камень, как на Альянсе. Перед тем, как прибыть на Добеллию, я читал
отчеты... на Тектоне нет опасных животных.
- Ну, конечно, вы читали отчеты, а я их писал. Мы еще очень многого о
Тектоне не знаем. - Перри осторожно подобрался к входу в туннель и
заглянул вниз. Скала казалась достаточно прочной и старой. Для Тектона это
хороший признак, означающий, что поверхность здесь вполне стабильна и
выдержала не один удар Летнего Прилива. - Во всяком случае, дело не только
в животных. Если там окажется грязевая яма, тоже ничего хорошего. Вы ведь
не знаете глубины туннеля. Прежде чем лезть туда, давайте хотя бы
прослушаем его.
Он поднял кусок белого камня с кулак величиной и бросил его вдоль
туннеля. Оба они наклонились вперед, ожидая услышать удар по дну... Две
секунды тишины, а затем глухой стук, протестующее фырканье и удивленный
свист.
- Да-а! Это не камень и не грязевая яма. - Грэйвз щелкнул пальцами и
пополз вниз по крутому склону, светя фонариком перед собой. - Там внизу
близнецы Кармел. Я же говорил вам, командор, чего ждать... маяк, стрелка,
пещера и затем... Ну и ну! Мы оба были не правы.
Перри, следовавший за ним в нескольких шагах, изогнул шею, стараясь
заглянуть вперед. Узкий луч фонарика отразился от полоски блестящих черных
глаз. Навстречу им по склону медленно двигалось маленькое, покрытое черным
мехом тельце. Мех был густо припорошен белой пылью и казался серым. На их
глазах хайменопт потер среднюю секцию своего брюшка передней лапкой и
отряхнулся, как собака при выходе из воды. Облако белой пыли поднялось к
потолку туннеля.
Снова раздался свист и - клик-клик-клик - зацокали суставчатые ноги.
- Каллик выражает свое почтение и повиновение, - произнес знакомый
шипящий голос, и из-за поворота туннеля появился Ж'мерлия. Он тоже был
весь покрыт белым тальком. - Она хорошая рабыня и преданная служанка. Она
спрашивает, почему вы бросаете в нее камни? Это приказал ее хозяин?
Узкое лицо лотфианина не было приспособлено для выражения
человеческих эмоций, но в тоне его голоса звучали недоумение и тревога.
Вместо ответа Грэйвз скользнул по туннелю дальше, туда, где он переходил в
маленькую пещерку с ровным полом, покрытым гипсовым песком. Он оглядел
расчищенное пространство и кучку предметов посредине.
- Вы здесь сидели в темноте?
- Нет. - Фасеточные глаза Ж'мерлия засверкали в свете фонарика. -
Здесь не темно. Мы оба хорошо видим. Вам нужна наша помощь?
Перри, который не спеша следовал за Грэйвзом по туннелю, протиснулся
мимо него и, протянув руку, коснулся потолка. - Видите это? Трещины.
Недавние. Я убежден, что нам нельзя здесь долго оставаться. Что вы здесь
делаете, Ж'мерлия?
- Как что? Ждем. Нам так ведено. - Лотфианин обменялся серией быстрых
свистков с Каллик, затем продолжил: - Наши хозяева привели нас сюда и
велели ждать их возвращения. Что мы и делаем.
- Атвар Х'сиал и Луис Ненда?
- Конечно. Хозяева никогда не меняются.
- Значит, Ненда не улетел из Добеллии. Когда хозяева оставили вас?
- Два дня назад. Сначала мы ждали на поверхности, но условия там
очень нам не понравились: слишком жарко, слишком открыто, слишком трудно
дышать. А вот здесь, под землей, уютно...
- Уютно? Да ведь свод вот-вот обрушится! Когда они обещали вернуться?
- Они не сказали. Зачем им говорить это? У нас еда, есть вода, мы
здесь в безопасности.
- Не стоит дальше расспрашивать, командор. - Грэйвз закончил
обследовать пещерку и, стоя на коленях, протирал глаза от пыли, летевшей
при каждом движении. - Атвар Х'сиал и Луис Ненда никогда не сообщили бы
свои намерения Ж'мерлии. Зачем это им, как верно сказал Ж'мерлия? Чтобы
облегчить нам их розыск? - Он заговорил театральным шепотом. - Если они
вообще собираются вернуться за ними! Возможно, они их просто бросили
здесь. Но и это тоже не тот вопрос. А настоящий вопрос в другом. Я задаю
его себе, и в голову приходит лишь один ответ, который мне очень не
нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32