Великое изобретение - колючая проволока. Держит то, что хочешь, внутри, а все остальное - снаружи. Ну вот, так-то лучше. Хорошо смотрится это синее платье. Ты в нем мило выглядищь. Я многим пожертвовала, только чтоб его тебе купить. Я хочу, чтоб ты была счастлива. Я бы сняла и эту цепь, если б ты только осталась. Ты останешься? Бесс. Бесс. (Пауза.) Ну поговори со мной. Я же знаю, что ты можешь. (Пауза.) Не хочешь. Ну ладно. Я принесу тебе маргариток, если встречу у дороги.
Уходит. Бесс яростно дергает цепь, свирепо сражается с нею, колотит по ней. Стонет от невыносимого отчаянья и, в конце концов, изможденная, опускается на землю. Со стороны дороги за амбаром входят Джек и профессор Элмор Кроум, внушительный на вид молодой человек. Джек в руке держит деньги.
ДЖЕК (показывая на Бесс): Вот она, Это она и есть. Валяйте. Смотрите. (Снимает с нее шляпку с вуалью.)
ЭЛМОР: Почему она посажена на цепь?
ДЖЕК: Нам приходится удерживать ее, чтобы она не вернулась к дикарям.
ЭЛМОР: Понимаю. Миссис Флэн?
ДЖЕК: Я не сказал, что с нею можно разговаривать. (Элмор вручает Джеку еще одну купюру.) Ладно. Но она не отвечает.
ЭЛМОР: Здравствуйте, миссис Флэн. Я профессор Элмор Кроум. Для меня большая честь с вами познакомиться. Я читал в афише о том, как жестоко вас похитили. Что за поразительный подвиг - пережить такое испытание. Вы замечательная женщина. Я преклоняюсь перед вашей силой и мужеством.
ДЖЕК: Она не понимает ничего, что вы говорите.
ЭЛМОР (протягивая еще деньги): Еще одно слово.
ДЖЕК (принимая деньги): Валяйте.
ЭЛМОР: Я только... я только очень хочу услышать о пережитом из ваших собственных уст. Я надеюсь, что мы вместе сможем написать книгу. Книгу, которая поможет другим избежать подобных ужасов.
ДЖЕК: Написать книгу. Она же ни слова не произнесла с тех пор, как ее привезли обратно. (Сочувственно.) Она лишь жалкий образец.
ЭЛМОР: Я знаю, что люди захотят о вас прочесть. Люди во всем мире. Я уверен, вам есть о чем рассказать. Сколькими приключениями можно поделиться. Должно быть, вы столько всего знаете об индейских обычаях. Об их жизни; об их коварстве.
ДЖЕК: Ну все, хватит. (Бесс смотрит прямо в глаза Элмору. Тот отвечает на ее взгляд.) Я сказал, пора идти.
ЭЛМОР: Всего хорошего, миссис Флэн. Если по всей правде, то я должен сказать, у вас самый смелый взгляд, что я встречал в своей жизни. (Джек и Элмор поворачиваются, чтобы уйти.)
БЕСС: Не...
ЭЛМОР (остановившись): Что?
БЕСС: Уходи.
ЭЛМОР: Да.
БЕСС: Я знаю. Знаю коварство. Я могла бы написать книгу. Большую книгу. Об одном коварстве.
ЭЛМОР: Отлично. Отлично.
Сцена 5
Два месяца спустя. Двор перед хижиной Уилла. Уилл выбегает на сцену. Он тяжело дышит. В его глазах застыла беда. Останавливается, садится и прячет лицо в ладонях. Из хижины появляется Джек, неся кувшин холодного пунша и две оловянные кружки.
ДЖЕК: Доброе утро, Уилл. Ну, как оно все?
УИЛЛ: Пшеница вся погорела. Никак не спасти. А бык только что свалился прямо в пыль. Он жив, еще бьется, но подняться уже не может. Можно попить? Пересохло все.
ДЖЕК: Я этот напиток приготовил для профессора и Бесс. Им всегда очень пить хочется, когда они свою книгу пишут.
УИЛЛ: Да мне отхлебнуть чуть-чуть.
ДЖЕК: Извини.
Из полей появляется Мэйкон. Она тащит на себе вязанку увядшей кукурузы. Она вся охвачена безумным неистовством.
МЭЙКОН: Господи. Боже. Бык. Как он смотрит. Боже, как он страдает. Ты взял пистолет?
УИЛЛ: Нет еще.
МЭЙКОН: Так возьми же. Пристрели его! Убей его! Мозги ему выпусти! Я не могу этого выносить! Он смотрит на меня, как будто я ему что-то должна!!! (Уилл уходит в хижину за пистолетом.) Где ты был вчера вечером?
ДЖЕК: Я не пришел.
МЭЙКОН: Я тебя ждала.
ДЖЕК: Я не мог сбежать.
МЭЙКОН: Почему?
Слышно, как Бесс поет "Где-то в долине".
ДЖЕК: Из-за нее.
МЭЙКОН: Из-за нее.
ДЖЕК: Ага.
МЭЙКОН: Ты остался с ней?
ДЖЕК: А что мне было делать? Она моя жена.
Входят Бесс и Элмор. Бесс несет зонтик. На ней накидка и новые туфли. Вуали нет. Видны ее татуировки. У Элмора блокнот и карандаш. Он постоянно делает пометки.
ЭЛМОР: Что у вас за голос! Как у ангела!
БЕСС : Всякий раз, когда оглалы водружали скальпы на шест и грозились убить меня, я им пела. Они падали на колени и слушали, как я пою, завороженные, точно очарованные волки. Оттова, их главный, дарил мне бусы; другие давали желуди, семена, земляные орехи, перья. Любые сокровища, которыми владели, только бы я одарила их своим пением.
ЭЛМОР: Поразительно. Эта история наводит на размышления. О, очень хорошо, пунш! Пожалуйста, подайте миссис Флэн стакан. Я уверен, в горле у нее пересохло.
Джек обслуживает их, затем держит зонтик Бесс, чтобы на нее падала тень.
БЕСС: Ох нет, не надо. Я ведь часто месяцами ходила без единой капли воды, пока была в плену.
ЭЛМОР: Изумительно. Как же вы остались живы?
БЕСС: Я все время жевала веточки, чтобы не пересныхало, или искала дикие плоды, которые растут там в изобилии. (Тихонько насвистывает.)
ЭЛМОР: Вы поразительное создание. Как вообще человек может выдержать такие лишения?
МЭЙКОН: Ей виделась я.
ЭЛМОР: Что?
МЭЙКОН: Ей виделась я.
Из хижины выходит Уилл с пистолетом.
УИЛЛ: Мэйкон, я взял пистолет.
МЭЙКОН: Подожди.
УИЛЛ: Я... я пойду пристрелю быка. Это нужно сделать. Он мучается. (Направляется в сторону поля.) Ты со мной не пойдешь?
МЭЙКОН: Иди сам пристрели.
УИЛЛ: Нужно будет, чтобы кто-нибудь помог мне его забить. Джек, поможешь?
ДЖЕК: Профессор платит вам за наш стол и постой. Я тебе не батрак.
УИЛЛ: Я... бык... я... (Уходит.)
МЭЙКОН: Бесс, расскажи профессору, как я тебе виделась, когда ты была в плену.
БЕСС: Я о тебе думала. Я думала обо всех своих любимых дома.
ЭЛМОР: Должно быть, это было невыносимо... ваша скорбь.
БЕСС: Это правда, я страдала. Но я приехала сюда, опьяненная лихорадкой запада. Я хотела увидеть слона. Поохотиться на слона. Бах! Бах! Бах! Я наслаждаюсь беспредельностью всего этого! Привкусом дикости!
ЭЛМОР: У меня от вас аж дух перехватывает. С какой силой вы говорите своим простым, неприкрашенным языком. Когда выйдет ваша книга, обязательно надо будет отправить вас читать лекции по лицеям. Что за сенсацию вы произведете.
БЕСС: Вы мне льстите, в самом деле.
МЭЙКОН: Господи Боже мой, еще как. Только представьте себе Бесс на большой сцене, перед полным залом людей. Такую робкую малютку. Да она умрет от испуга. Вам нужен тот, у кого к таким вещам настоящие способности есть. Знаете, я как-то раз изображала .Деву Марию в живых картинах на Рождество. У меня было такое святое лицо, оно неземным сияло. Я плакала настоящими слезами, когда трактирщик сказал нам, что на его постоялом дворе для нас нет комнаты.
ЭЛМОР (после паузы): Мне кажется, солнце здесь очень яркое. Не пойти ли нам лучше в ивовую рощицу у пруда?
БЕСС: Да. Я расскажу вам об ужасных адских гончих, которых вытатуировали у меня на лице острыми палочками, макая их в сок растений и тонкий порошок, натертый из мягких синих камней.
ЭЛМОР: Чудовищные дикари. Безбожники, повинные в бессмысленной кровавой бойне. (Элмор и Бесс уходят.)
МЭЙКОН: На мне было синее платье, когда я была Девой Марией. Синее на мне смотрится хорошо. Мой лучший цвет, хоть я этого тогда и не знала.
ДЖЕК: В тебе что-то изменилось. Ты звездочки с башмаков потеряла. Раньше ты везде бегала, куда б ни пошла.
МЭЙКОН: Ну а сам-то? На себя посмотри. Пунш подаешь, зонтик таскаешь, гнешься да кланяешься.
ДЖЕК: Я делаю то, что делаю.
МЭЙКОН: Пиявкой присосался.
ДЖЕК: Отдай мне обратно то кольцо, что я тебе дал, ладно? Я хочу подарить его своей жене.
Слышится выстрел за сценой.
МЭЙКОН: Возьми. На, забирай. (Швыряет ему кольцо. Слышится второй выстрел.)
УИЛЛ (из-за сцены): Боже, он еще жив. Мэйкон! (Третий выстрел.)
ДЖЕК: Между нами все кончено.
УИЛЛ (из-за сцены): Мэйкон! Он на меня смотрит.
МЭЙКОН: Я добью его. Хорошо, все кончено. Хорошо. Я его убью. Прикончу. Я все сделаю?
Уходит. Джек смотрит ей вслед. Подбирает кольцо. Подбрасывает его в воздух и направляется за сцену. Пока он движется навстречу Бесс и профессору, слышится последний выстрел.
Сцена 6
Следующая весна. Уилл сидит один во дворе. Бесс и Элмор вместе в хижине Уилла. Элмор роется в портфеле, вынимая письма, контракты, иллюстрации и т.д. Бесс помахивает в воздухе чеком.
ЭЛМОР: Феноменально. Ваша книга феноменальна!
БЕСС: Я на золотую жилу наткнулась!
ЭЛМОР (глядя на листок с цифрами): Ошеломляюще. Никто не может поверить!
БЕСС: У меня должна быть ручная певчая птичка! Мы будем с нею петь дуэтом! Продано больше шестидесяти тысяч! О, и еще надо огромную арфу с золотыми херувимами, и ледяной дворец, чтобы ее там хранить.
ЭЛМОР: Все, что вашей душе угодно. (Бесс поет.) Теперь у меня тут есть кое-какая корреспонденция, требующая вашего внимания.
БЕСС: Да, да, продолжайте; продолжайте.
ЭЛМОР (подавая письмо): Президент по делам индейцев желает отобедать с вами в Белом доме в день вашего приезда в Вашингтон.
БЕСС: О, восхитительно. Я в восторге. Как захватывающе! Надеюсь, никакой свинины подавать не будут?
ЭЛМОР: Нет, разумеется нет. Я предупрежу их о ваших желаниях. Всю свинину исключат. Вот запрос от актера, драматурга и управляющего театром Диона Букико. Он хочет инсценировать вашу книгу.
БЕСС: Дион Букико? Кто это?
ЭЛМОР: Он очень знаменит.
БЕСС: О, тогда ладно, я согласна.
Входит Джек, неся какой-то багаж. Он сбрил усы.
ЭЛМОР (протягивая ей иллюстрацию): Вот ваш портрет, который мы хотим поместить во втором издании.
БЕСС: Ох, Господи.
ЭЛМОР: Я нахожу, что здесь вы очень чувствительны, однако ощущается какая-то затаенная внутренняя сила.
БЕСС: Хмм. У меня глаза слишком близко сидят. Волосы у меня прекрасные, а вот глаза посажены слишком близко. (Джеку.) Ты не согласен?
ДЖЕК: Нет.
БЕСС: Но ведь они ближе, чем у обычного среднего человека, что скажешь?
ДЖЕК: Не знаю. Нет.
БЕСС: Ну, а как ты думаешь, насколько близко должны сидеть глаза среднего человека?
ДЖЕК: Не знаю.
БЕСС: Тогда и не надо высказывать своего мнения о том, в чем ты совершенно глуп.
ДЖЕК: Хорошо.
БЕСС: Не поддакивай. Хватит таскать чемоданы - уложи их в экипаж. Нам не хочется опаздывать на поезд. (Джек уходит в другую комнату.) Нам в самом деле надо с ним возиться?
ЭЛМОР: Разумеется, решение зависит только от вас, но я боюсь, что страдающий, обожающий вас муж отлично будет давить на чувствительность.
БЕСС: Да. Ну что же. Справлюсь.
ЭЛМОР: Хорошо. Отлично. Теперь, согласно вот этому расписанию, в нынешнем сезоне вы прочтете до ста пятидесяти лекций. Вам одни только лекции должны принести двадцать пять тысяч долларов.
БЕСС: Ангелы поют, дьяволы танцуют.
ЭЛМОР: Антрепренер вашего турне - мистер Уильям Саттон. Это весьма преуспевающий земельный спекулянт, глубоко преданный идеям продвижения на запад и явленной судьбы. Он бы хотел, чтобы вы подписали этот контракт о том, что согласны освещать с трибуны некоторые философские взгляды.
БЕСС: Философские взгляды? Я не уверена, что они у меня вообще имеются. А ну-ка, позвольте, я взгляну на эту бумагу.
Берет контракт и внимательно его читает. На площадку перед хижиной выходит Мэйкон. Замечает Уилла.
МЭЙКОН: Изъятие. Изъятие. В одно это слово они вцепились, как стая больных собак. Они отбирают у нас дом. Ничего нельзя сделать, пока они не получат пятьдесят долларов. Пятьдесят долларов. Я спросила у рыжебородого, примет ли он в счет частичного погашения долга картошку. А он так захохотал надо мной, как будто я свежий анекдот.
УИЛЛ: Говорил я тебе, что так и выйдет. Здесь все кончено. Нам надо идти куда-нибудь в другое место. Начинать заново.
МЭЙКОН: Да я лучше придушу себя вот тут, у всех на виду.
В хижине Джек входит с чемоданами. Направляется к двери хижины. Бесс останавливает его.
БЕСС: Джек, не забудь вон ту корзинку - я сложила туда еды нам в дорогу.
ДЖЕК: Здорово. А что там?
БЕСС: Кукурузные лепешки.
Джек кивает, берет корзину и выходит из хижины во двор. Его замечает Мэйкон.
МЭЙКОН: Джек, куда это ты?
ДЖЕК: За нами приехал профессор. Книга Бесс разлетается, как искры от пожара. Мы едем читать лекции. Мы стали важными людьми.
МЭЙКОН: Вы уезжаете прямо сейчас?
ДЖЕК: Точно.
МЭЙКОН: И надолго вы уезжаете?
ДЖЕК: Навсегда, надеюсь.
МЭЙКОН: Боже. Как же я останусь жить в этой огромной пустыне совсем одна?
ДЖЕК (показывая на Уилла): У тебя ведь еще он есть.
МЭЙКОН: Да-а. Послушай, Джек, у меня несчастье. Мне нужно пятьдесят долларов, чтобы спасти хозяйство.
ДЖЕК: Нет у меня никаких денег.
МЭЙКОН: А ты не поговорил бы с Бесс ради меня? Может, замолвишь словечко?
ДЖЕК: Сама с ней разговаривай. Она твоя подруга.
МЭЙКОН: Правильно. Ты прав. Она мой друг. Я для нее много сделала. Очень много. До свиданья, Джек.
ДЖЕК: Прощай, Мэри Кей.
МЭЙКОН: Я всегда буду помнить, что у тебя были очень красивые глаза. (Джек уходит. Уилл смотрит прямо перед собой, пытаясь понять, почему ему все равно, убьет он этих людей, или нет. Мэйкон входит в хижину. Уилл уходит.) Бесс. Мне нужно поговорить с тобой. Это касается личных обстоятельств. Добрый день, профессор.
ЭЛМОР: Да, это... добрый день, миссис Кертис. (Встает и выходит во двор.)
МЭЙКОН: Я слыхала, ты уезжаешь. Снялась с места. У тебя все, наконец, вышло по-крупному.
БЕСС: Похоже, что так.
МЭЙКОН: У меня нет к тебе зависти. Я видела - это должно было случиться. Люди падки на рассказы о зверствах. Они их все время читают в дешевых книжках. А тут приходчшь ты и рассказываешь им все по-настоящему, как было на самом деле. У тебя даже отметины остались в доказательство. Люди повылазят из своих домой и набьются в большие залы, только чтоб на эти отметины поглазеть. На татуировки эти. Люди расцветают при виде уродов.
БЕСС: Что ж, я рада, что ты мне не завидуешь.
МЭЙКОН: Нет. Чего ради?
БЕСС: Ничего. Просто я думала, что это ты хотела написать книгу, роман. Ты ведь говорила об этом. Но это, наверное, больше пустые мечты, детская фантазия. Не стоит принимать всерьез.
МЭЙКОН: Было время, я думала написать книгу. Я собиралась описать свои приключения.
БЕСС: Так у тебя их, наверное, просто никогда не было, правда?
МЭЙКОН: Были кое-какие. Со мною кое-что бывало.
БЕСС: Однако, не так уж и много.
МЭЙКОН: Ну, шрамов на лице у меня никогда не оставалось.
БЕСС: А хотелось бы?
МЭЙКОН: Чего ради?
БЕСС: Ради того, чтобы, ну, может быть, стать... замечательной. Но ничего не вышло. Ты ждешь чего-то десятками лет. Ты осела, остепенилась и больше не мечтаешь. Я вижу, как тебе не дает покоя то, что ты не можешь сравниться со мной. С Бесс Джонсон, женщиной, которая пережила пять лет приключений в плену у индейцев, которая вернулась и написала лучшую книгу столетия, и которую обожают толпы людей по всему миру.
МЭЙКОН: Ты меня не обманешь. Я знаю, как тебе все это удалось. Тебе виделась я. Ты украла у меня. Ты украла меня. Я показала тебе, как ходить, как разговаривать, как драться и мечтать. Это я должна была написать ту книгу. Люди должны были рваться, чтобы встретиться со мной; поговорить со мной. Я настоящая, а ты - просто разбавленная рохля. Эти индейцы не ту женщину украли.
БЕСС: Точно говоришь?
МЭЙКОН: Да, точно.
БЕСС: Ну, так может быть, еще не поздно. Может, у тебя еще есть шанс. На, возьми этот нож. Возьми чернила. Давай. Разрежь себе все лицо. Залей чернилами. Давай, стань мной, если считаешь, что получится. Если думаешь, что ты такая храбрая. Я позволю тебе стать мной. Можешь сделать мое турне за меня. Люди будут вскакивать на ноги и рваться к тебе. Валяй. Оглалы радуются, когда ранят себя. Они делают это, чтобы молиться. Чтобы отпразднорать скорбь. Давай, ну же - празднуй, радуйся, что же ты - все дело в одном твоем лице.
МЭЙКОН: Бесс, прошу тебя. Я всегда о тебе заботилась. Всегда.
БЕСС: Тогда сделай так. Режь. На куски; все на куски.
МЭЙКОН: Всегда заботилась.
БЕСС: Тогда сделай. Режь. Давай.
Мэйкон берет нож, затем опускает его.
МЭЙКОН: Не собираюсь я себя резать. Не хочу всю жизнь в шрамах ходить.
БЕСС (после паузы): Да. Слишком велика цена. А ты стала такой жалкой, что считаешь каждое яйцо, монету или сухарь. (Начинает надевать шляпку и перчатки.)
МЭЙКОН: Я знаю, что мы друг другу не нравимся. Раньше мы были друзьями. Но нас как-то развело. Однако, ты ведь должна признать, ты не можешь не видеть - ты мне кое-чем обязана.
БЕСС: Сколько я тебе должна?
МЭЙКОН: Ты... ну, ты должна мне... пятьдесят долларов. По меньшей мере, пятьдесят долларов. Я давала тебе башмаки, когда у тебя не было обуви, и еду, и кофе, и одежду, и крышу над головой. Я даже приносила тебе синие ленты и синее платье. Все, что твоей душе угодно было, я тебе давала.
БЕСС: Может быть, тебе это никогда не приходило в голову. Может, ты никогда не понимала, что людям не нравится быть обязанными.
1 2 3 4 5 6