Монкфорд довольно мил, но ужасный болтун, в особенности когда видит рядом красивую девушку. Пакет не слишком тяжел для вас?..
Нора взяла упакованную в плотную бумагу бандероль со стола и взвесила на руке.
— Он даже легче, чем я думала.
— Ну вот и прекрасно. Если он будет приглашать вас поужинать, то можете остаться, но ненадолго. Помните, сегодня я ради этого на полчаса переношу свой ужин. У нас будет мистер Генри, а без вас он не сядет за стол...
Девушка принужденно улыбнулась. Вообще-то мисс Ревельсток шутила редко, но уж когда упоминала о своем поверенном, то не могла не дать воли своему чувству юмора.
— Передайте Монкфорду, что ответа не нужно и что эту страшную негритянку он спокойно может оставить у себя. На будущей неделе я увижу его лично.
Девушка кивнула и вышла из комнаты. Сборы ее были недолгими, и примерно через полчаса она уже подъезжала в такси к Паддингтонскому вокзалу.
Еще полтора часа спустя Нора Сандерс вышла из вагона на крохотной станции Марлоу. У нее было прекрасное настроение и чувство, что впереди — чудесный летний день, не обремененый никакими особыми делами.
Однако сначала нужно было добраться до дома м-ра Монкфорда. Нора спустилась к небольшой пристани и в нерешительности остановилась. Возле дощатого причала покачивалось несколько лодок, но лишь в одной из них полу-лежал, прикрыв лицо шляпой, загорелый плечистый мужчина. Он, казалось, спал.
— Мистер, — позвала она.
Человек шевельнулся, приподнял шляпу с лица и, увидев, что перед ним красивая девушка, быстро поднялся.
— Рад вам служить, — сказал он, часто моргая и щурясь от яркого солнца. — Желаете переправиться?
— Нет, я просто хотела бы узнать, как мне добраться до дома мистера Монкфорда.
— Монкфорда? — переспросил лодочник. — Это в Бед-хам-манор. Отсюда не увидите.
Он махнул рукой в ту сторону, где река делала крутой поворот, потом опять уставился на девушку. Она была, конечно, настоящая красавица, и таких нечасто можно было увидеть в Марлоу.
— Так как же мне туда добраться? — спросила Нора, которой становилось уже не по себе от того, что ее так бесцеремонно разглядывал мужчина.
— Это... — лодочник словно очнулся, — значит, если через мост идти... Вон туда, видите? То это далековато будет. Давайте-ка я вас перевезу.
— Хорошо, — без колебаний согласилась Нора и направилась к лодке.
Лодочник принялся несколько более суетливо, чем обычно, готовить свое судно к отплытию. Отчерпывая воду и прилаживая весла в уключины, он, однако, не забывал
время от времени взглянуть на Нору. Кто его знает, когда еще придется увидеть такую красотку.Сначала лодочник, занятый отчаливанием и выбором правильного курса, молчал, но когда лодка вышла на широкую речную гладь, он внезапно разговорился.
— Вы знаете, мисс, здесь поблизости форель живет, самая большая в реке. Говорят, что ей уже больше тридцати лет... Многие пытались ее поймать, но все без толку...
Нора вежливо кивала, но не поддерживала разговора. Тогда лодочник резко сменил тему.
— А вот, посмотрите, — кивнул он в сторону от берега. — Это лодка Шелтона... Раньше ничего был катерок, а теперь, после того, как хозяина... того...
Нора молчала, напряженно всматриваясь в даль.
— Да вы же понятия не имеете, кто такой Шелтон! — догадался наконец лодочник и, недолго думая, рассказал девушке все, что знал сам о знаменитом преступнике.
— А повесили его за то, что он убил полицейского... Говорят, что он был самый большой мошенник на свете, но я газетам нипочем не верю. В прошлом году написали, например, что у нас в Марлоу было ужасное наводнение, а на самом деле вода только на два фута поднялась и немного затопила берег...
Нора не слушала словоохотливого перевозчика; она не могла оторвать взгляда от брошенной лодки.
— Так вы говорите, его повесили?..
— Ну да, — отвечал лодочник и стал круто разворачивать лодку. — Вот мы и добрались. Дом мистера Монкфорда здесь по соседству.
— А каким образом получилось так, что Шелтон ставил свою лодку именно здесь? — спросила чем-то озадаченная девушка.
— Кто его знает... Говорят, что жил он где-то за Темп-лом, а в каюте этой лодки у него находился типографский пресс, и все свои фальшивки он изготовлял на этом прессе... После казни Шелтона его дом и лодку купил некто Финней и потом перепродал их, но кому — я не знаю... Да, странная штука жизнь...
— Чем же? — машинально спросила девушка.
— Да тем, что мистер Монкфорд живет именно здесь. Это ведь он, по сути дела, привел Шелтона к виселице... Он и еще один сыщик по фамилии Лонг. Он теперь частенько гостит у мистера Монкфорда, и сейчас, по-моему, там.
За поворотом реки показался дом мистера Монкфорда. Это было обширное и мрачноватое строение времен королевы Елизаветы, все как бы вылепленное из красноватой гли-
ны и без особых архитектурных изысков. Дом стоял довольно далеко от берега, между ним и рекой расстилалась большая, покрытая сочной зеленью поляна.
Лодка причалила к небольшим деревянным сходням. Вода здесь была совершенно прозрачна и без водорослей: можно было разглядеть небольших рыбешек, плавающих в освещенной солнцем воде. Двое мужчин, сидя на берегу, удили рыбу. Они рассеянно взглянули на лодку и снова углубились в свое занятие.
Нора, выйдя на сходни, стала рыться в своей сумочке.
— Спасибо, мисс, — заметил это лодочник, — только ничего не нужно.
Он широким взмахом весла развернул лодку и стал выруливать на середину реки. Уже издалека он приветливо помахал девушке рукой. Девушка улыбнулась и тоже помахала ему.
Дверь ей открыл церемонный лакей и, глядя куда-то мимо девушки, произнес:
— Мистер Монкфорд сейчас очень занят. Соизвольте подождать.
Но едва только Нора успела осмотреться в небольшой гостиной, куда ее провели, как распахнулась боковая дверь и в комнату буквально вкатился улыбающийся лысый толстяк.
— Мисс Сандерс! Как я рад вас видеть, — воскликнул он. — Вы ведь мисс Сандерс, не так ли?.. Мисс Ревельсток передала для меня статуэтку! Прекрасно. И все-таки она ужасно суеверна!
Тут надо заметить, что у мисс Ревельсток и у банкира Монкфорда была общая слабость — коллекционирование античных древностей, и та статуэтка, которую Нора привезла в Марлоу, видимо, была в этом отношении настоящим сокровищем, которое мисс Ревельсток не решалась хранить у себя.
— Ну как вы доехали? Пакет не слишком тяжел, я надеюсь?.. Если б я знал, то послал бы за вами экипаж.
Монкфорд говорил почти без остановок, и Нора просто не знала, что ей делать.
— Хорошо, хорошо... — повторял банкир. — Все это прекрасно! Просто прекрасно!.. А сейчас я вас познакомлю с одним замечательным человеком. Да, он просто замечательный человек!
И не давая девушке слова вымолвить, Монкфорд увлек ее за собой.
В просторной и несколько сумрачной библиотеке, у окна, с какой-то книгой в руке стоял человек, который с первого взгляда показался Норе знакомым.
— Мисс Сандерс, — представил ее банкир. — А это мистер Лонг.
И Нора сразу вспомнила. Лонг! Тот самый детектив, который ухитрился выследить неуловимого Шелтона. Она со все возрастающим интересом смотрела на молодого человека. Раньше ей никогда не доводилось так близко сталкиваться с детективом. Вообще, мир полицейских и преступников был очень далек от нее, и Нора, может быть, не без основания считала и тех и других людьми недалекими и малоинтересными. Но теперь ей почему-то захотелось разувериться в этом.
Лонг оторвался от книги и обвел девушку долгим взглядом, на поверхности которого не отразилось ничего. Однако обоим почему-то стало не по себе.
Положение спас Монкфорд.
— Ладно, теперь мы будем пить чай, — заявил он жизнерадостно, и всем стало ясно, что именно так и будет. — Все остальное может подождать.
— Но не лучше ли сначала посмотреть то, что я привезла? — сказала Нора. — Мне, откровенно говоря, и самой интересно.
— И то дело, — согласился Монкфорд и стал распаковывать посылку.
Под бумагой оказался небольшой деревянный ящичек, плотно подогнанную крышку которого банкиру удалось выдвинуть только при помощи перочинного ножа. Внутри ящика были мягкие деревянные стружки, и в глубине их покоилось нечто, завернутое в серебристую парчу. Развернув ее, Монкофрд восхищенно вздохнул и проговорил: — Какая прелесь!
Фигурка негритянки дюймов шесть в высоту, вырезанная с поразительным изяществом из черного блестящего де-рева, действительно была великолепна. Спорщик оторвался от рассеянного созерцания книжной страницы и тоже взглянул на статуэтку.
— Удивительная работа! — Монкфорд вертел фигурку в руках, рассматривая ее со всех сторон. — Ого, а вот здесь что-то написано! Посмотрите-ка!
Сыщик подошел поближе и, взглянув на надпись, уверенно изрек:
— Это по латыни. Я могу прочесть, если хотите.
Нора с немалым изумлением взглянула на Спорщика и стала ждать, что будет дальше.Лонг взял статуэтку, повернул к свету и медленно, но без запинки прочел:
"Я — Смерть, которая ждет любого в конце пути. Мужчины, увидев меня, готовы забыть обо всем, готовы поразить себя собственным мечом. Берегись, о Пришелец".
Лонг, отодвинув от себя статуэтку, стал внимательно рассматривать ее. Крохотные руки женщины держали меч, тонкую талию охватывал серебряный пояс, на котором висели пустые ножны, пышную прическу женщины охватывала тончайшая золотая сетка.
— Ну, моя милая, вы не зря постарались, — восхищенно вещал Монкфорд. — Ведь это же просто чудо. Статуэтка черной Судьбы. Древнее сокровище африканских колдунов... Таких известно всего три — одна в Европе и две в Америке. Значит, у нас будет четвертая...
— Черная Судьба? — переспросил Спорщик и нахмурился. — Хм... Черная Судьба...
Он еще раз внимательно перечитал надпись и почему-то вопросительно взглянул на Нору.
И тут девушка, сама не зная почему, почти не соображая, что делает, спросила:
— А кто такой был Шелтон?
В комнате повисла мертвая тишина. Нора то бледнела, то краснела, не зная, что делать.
— Извините меня, пожалуйста,— наконец произнесла она. — Сама не знаю, как это получилось...
Веселое и беззаботное лицо банкира сделалось пепельно-серым, Нора испугалась даже, что сейчас его хватит удар. Однако Лонг оставался спокоен, он лишь как-то странно улыбнулся и сказал:
— Шелтон был мошенник и убийца. И он получил по заслугам — его повесили в Хелмсфордской тюрьме...
Сыщик хотел еще что-то добавить, но девушка заметила, как на лице банкира появилось страдальческое и вместе с тем испуганное выражение. Лонг тоже заметил это, замолчал.
— А вот и чай! — обрадованно воскликнул банкир. — И — Бога ради! — давайте переменим тему! Неужели нам больше не о чем поговорить, кроме как о повешенных преступниках? — Однако голос банкира, несмотря на всю веселость тона, предательски дрожал. — Вот, например, черная Судьба. "Всякий погибнет от своего меча!" Нет, я уверен, что со мной такого не случится...
Он захихикал, хотя было очевидно, что ему сейчас вовсе не до веселья. Наконец оборвав вынужденный и явно затянувшийся смех, он пригласил гостей в столовую.
После чая Нора вышла прогуляться. До поезда у нее было еще часа два времени и, кроме того, ей показалось, что мужчины тяготятся ее присутствием и хотят о чем-то поговорить наедине. Она спустилась к реке и некоторое время стояла на берегу, наблюдая, как беззаботные рыбешки резвятся в прозрачной воде.
— Извините, если помешал, — сказал кто-то у нее за спиной.
Нора обернулась и увидела в нескольких шагах от себя Арнольда Лонга. Молодой человек выглядел совершенно спокойным, но девушка безошибочно угадала, что он чем-то озабочен.
— Что вы, совсем не помешали, — ответила она и улыбнулась.
— Монкфорд прилег отдохнуть, — начал как-то нерешительно Лонг. — Ему нездоровится.
— Это я во всем виновата, — покачала головой Нора. — Не нужно мне было начинать об этом Шелтоне.
— Нет, вы здесь ни при чем, — отозвался задумчиво Лонг. — Вы здесь ни при чем...
— А вы совсем не похожи на детектива, — сказала спустя некоторое время Нора, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание.
— Да? — рассеянно откликнулся Лонг. — Наверное, потому, что я очень плохой детектив. Хотя, когда я впервые увидел вас, я думал несколько иначе.
— Вы видели меня? — переспросила Нора, хотя и понимала, что вопрос прозвучал довольно глупо.
— Да, в Южном банке, чуть больше года назад. А сейчас мне кажется, что с тех пор прошло лет двадцать... Как я тогда был глуп!
— Но почему вы так говорите?
— Потому что на следующей неделе они убьют Монк-форда... И я не знаю, как этому помешать...
Нора даже отшатнулась, настолько поражена и испугана она была словами Спорщика.
— Кто убьет?! Что вы такое говорите?..
— Я знаю, что говорю, — произнес он сумрачно. — И говорю вам это только потому, что верю вам. С того самого первого раза, как я увидел вас. Ну, в общем, это неважно... Идемте лучше кататься на лодке, — внезапно предложил
он. — Монкфорд еще жив, и неделя времени у меня есть.
Нора молча вошла в лодку. Она все еще не могла осмыслить ужасного известия, сообщенного ей Лонгом, и в то же время ей отчего-то было хорошо и радостно.
— А сколько вам лет? — неожиданно спросил он, когда лодка выгребла не середину реки.
— Почти двадцать три, — ответила Нора и добавила с усмешкой: —Совсем уже старуха.
— Зря вы так говорите, — неожиданно серьезно отозвался Лонг. — Когда я впервые увидел вас, я сказал себе, что вам двадцать лет, и с тех пор вы ничуть не изменились... Красота — удивительная вещь, она уничтожает возраст. — Он оглянулся через плечо на оставшиейся позади дом банкира. — Красивой женщине всегда столько лет, сколько она
хочет.
— Вы со всеми так откровенно говорите? — спросила Нора и добавила лукаво: — А по-моему, все люди, у которых здоровый цвет лица, выглядят красивыми.
— Может быть, вы и правы, — отозвался Спорщик, — только вот я знавал одну женщину с чудным цветом лица, но в добавок к этому цвету у нее были крохотные поросячьи глазки и нос картошкой... Да, но красота тоже относительна. Самой красивой женщиной, которую я видел в жизни, была Кэтти Лакросс. Просто ангел во плоти. Она даже в Айлесбурге рисовала ангелов...
— Айлесбург? А где это?.. — рассеянно и несколько обе-скураженно спросила Нора.
— Женская каторжная тюрьма. Она отбывает там двадцать лет за вымогательство и воровство.
На это Норе, конечно, нечего было ответить, а Спорщик продолжал свои речи:
— Могу, не хвастая, сказать, что знаю немало. Еще в детстве я два раза от корки до корки прочел энциклопедию, и вообще для полицейского полезно много знать. Но вот женщины для меня всегда были загадкой... Вы не будете возражать, если я скажу, что вы очень красивы?
Нора, никак не ожидавшая такого крутого поворота, только рассмеялась в ответ.
Лодка неторопливо скользила вниз по реке, и Норе впервые за много месяцев или, может быть, даже лет было беззаботно и спокойно.
— У вас очень красивые глаза, — негромко сказал Лонг. — Не просто красивые, а я бы даже сказал — удивительные.
Нора шутливо погрозила ему пальцем.
— Мастер Лонг, кажется, вы пробуете со мной флиртовать.
— Нет, не пробую. Я просто говорю правду... Скажите, вы помолвлены?
Она медленно покачала головой.
— Это, наверное, странно... Я никогда не была обручена. Лонг глубоко и, как показалось девушке, с облегчением вздохнул.
— Это действительно странно. — И вдруг добавил без всякой связи: — А хотите, я вам покажу лодку этого Шелтона?
Вблизи суденышко выглядело полной развалиной. Облупившаяся краска свисала лохмотьями, сгнившие доски местами были выбиты, трюм наполовину залит водой.
— Здесь у него стоял пресс. — Спорщик открыл дверь каюты. — Идите сюда, только осторожно.
Нора, пригнувшись, последовала за ним. Чиркнула спичка.
— Вот смотрите. — Лонг поднес руку со спичкой к стене каюты.
На деревянной обшивке были вырезаны какие-то значки. В неровном дрожащем свете Нора еле разобрала:
1 июля 1854
9 сентября 1862 6 февраля 1886
11 марта 1892
4 сентября 1896 12 сентября 1898 30 августа 1901 18 июля 1923 1 августа 1924 Против даты 18 июля 1923 года был поставлен небольшой крест.
— Что это такое? — спросила девушка.
— Я думаю, календарь памятных дат Шелтона... Правда, что это за даты, я не знаю, кроме, пожалуй, одной. 18 июля 1923 года Шелтона повесили.
Нора отпрянула назад, и как раз в этот миг погасла спичка. Минуту они стояли з темноте, а потом девушка, охваченная безотчетным ужасом, бросилась из каюты. Лонг выбрался следом за ней.
— Эти даты я открыл в прошлом году, когда купил эту лодку и решил содрать обшивку в каюте.
— Но как же это? — бормотала девушка, которая все не могла прийти в себя. — Он ведь не мог знать дня своей смерти...
— Он и не знал. Я думаю, последние даты приписали уже после того, как Шелтона повесили.
— Но... Но кто же это сделал?
— Его сообщники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Нора взяла упакованную в плотную бумагу бандероль со стола и взвесила на руке.
— Он даже легче, чем я думала.
— Ну вот и прекрасно. Если он будет приглашать вас поужинать, то можете остаться, но ненадолго. Помните, сегодня я ради этого на полчаса переношу свой ужин. У нас будет мистер Генри, а без вас он не сядет за стол...
Девушка принужденно улыбнулась. Вообще-то мисс Ревельсток шутила редко, но уж когда упоминала о своем поверенном, то не могла не дать воли своему чувству юмора.
— Передайте Монкфорду, что ответа не нужно и что эту страшную негритянку он спокойно может оставить у себя. На будущей неделе я увижу его лично.
Девушка кивнула и вышла из комнаты. Сборы ее были недолгими, и примерно через полчаса она уже подъезжала в такси к Паддингтонскому вокзалу.
Еще полтора часа спустя Нора Сандерс вышла из вагона на крохотной станции Марлоу. У нее было прекрасное настроение и чувство, что впереди — чудесный летний день, не обремененый никакими особыми делами.
Однако сначала нужно было добраться до дома м-ра Монкфорда. Нора спустилась к небольшой пристани и в нерешительности остановилась. Возле дощатого причала покачивалось несколько лодок, но лишь в одной из них полу-лежал, прикрыв лицо шляпой, загорелый плечистый мужчина. Он, казалось, спал.
— Мистер, — позвала она.
Человек шевельнулся, приподнял шляпу с лица и, увидев, что перед ним красивая девушка, быстро поднялся.
— Рад вам служить, — сказал он, часто моргая и щурясь от яркого солнца. — Желаете переправиться?
— Нет, я просто хотела бы узнать, как мне добраться до дома мистера Монкфорда.
— Монкфорда? — переспросил лодочник. — Это в Бед-хам-манор. Отсюда не увидите.
Он махнул рукой в ту сторону, где река делала крутой поворот, потом опять уставился на девушку. Она была, конечно, настоящая красавица, и таких нечасто можно было увидеть в Марлоу.
— Так как же мне туда добраться? — спросила Нора, которой становилось уже не по себе от того, что ее так бесцеремонно разглядывал мужчина.
— Это... — лодочник словно очнулся, — значит, если через мост идти... Вон туда, видите? То это далековато будет. Давайте-ка я вас перевезу.
— Хорошо, — без колебаний согласилась Нора и направилась к лодке.
Лодочник принялся несколько более суетливо, чем обычно, готовить свое судно к отплытию. Отчерпывая воду и прилаживая весла в уключины, он, однако, не забывал
время от времени взглянуть на Нору. Кто его знает, когда еще придется увидеть такую красотку.Сначала лодочник, занятый отчаливанием и выбором правильного курса, молчал, но когда лодка вышла на широкую речную гладь, он внезапно разговорился.
— Вы знаете, мисс, здесь поблизости форель живет, самая большая в реке. Говорят, что ей уже больше тридцати лет... Многие пытались ее поймать, но все без толку...
Нора вежливо кивала, но не поддерживала разговора. Тогда лодочник резко сменил тему.
— А вот, посмотрите, — кивнул он в сторону от берега. — Это лодка Шелтона... Раньше ничего был катерок, а теперь, после того, как хозяина... того...
Нора молчала, напряженно всматриваясь в даль.
— Да вы же понятия не имеете, кто такой Шелтон! — догадался наконец лодочник и, недолго думая, рассказал девушке все, что знал сам о знаменитом преступнике.
— А повесили его за то, что он убил полицейского... Говорят, что он был самый большой мошенник на свете, но я газетам нипочем не верю. В прошлом году написали, например, что у нас в Марлоу было ужасное наводнение, а на самом деле вода только на два фута поднялась и немного затопила берег...
Нора не слушала словоохотливого перевозчика; она не могла оторвать взгляда от брошенной лодки.
— Так вы говорите, его повесили?..
— Ну да, — отвечал лодочник и стал круто разворачивать лодку. — Вот мы и добрались. Дом мистера Монкфорда здесь по соседству.
— А каким образом получилось так, что Шелтон ставил свою лодку именно здесь? — спросила чем-то озадаченная девушка.
— Кто его знает... Говорят, что жил он где-то за Темп-лом, а в каюте этой лодки у него находился типографский пресс, и все свои фальшивки он изготовлял на этом прессе... После казни Шелтона его дом и лодку купил некто Финней и потом перепродал их, но кому — я не знаю... Да, странная штука жизнь...
— Чем же? — машинально спросила девушка.
— Да тем, что мистер Монкфорд живет именно здесь. Это ведь он, по сути дела, привел Шелтона к виселице... Он и еще один сыщик по фамилии Лонг. Он теперь частенько гостит у мистера Монкфорда, и сейчас, по-моему, там.
За поворотом реки показался дом мистера Монкфорда. Это было обширное и мрачноватое строение времен королевы Елизаветы, все как бы вылепленное из красноватой гли-
ны и без особых архитектурных изысков. Дом стоял довольно далеко от берега, между ним и рекой расстилалась большая, покрытая сочной зеленью поляна.
Лодка причалила к небольшим деревянным сходням. Вода здесь была совершенно прозрачна и без водорослей: можно было разглядеть небольших рыбешек, плавающих в освещенной солнцем воде. Двое мужчин, сидя на берегу, удили рыбу. Они рассеянно взглянули на лодку и снова углубились в свое занятие.
Нора, выйдя на сходни, стала рыться в своей сумочке.
— Спасибо, мисс, — заметил это лодочник, — только ничего не нужно.
Он широким взмахом весла развернул лодку и стал выруливать на середину реки. Уже издалека он приветливо помахал девушке рукой. Девушка улыбнулась и тоже помахала ему.
Дверь ей открыл церемонный лакей и, глядя куда-то мимо девушки, произнес:
— Мистер Монкфорд сейчас очень занят. Соизвольте подождать.
Но едва только Нора успела осмотреться в небольшой гостиной, куда ее провели, как распахнулась боковая дверь и в комнату буквально вкатился улыбающийся лысый толстяк.
— Мисс Сандерс! Как я рад вас видеть, — воскликнул он. — Вы ведь мисс Сандерс, не так ли?.. Мисс Ревельсток передала для меня статуэтку! Прекрасно. И все-таки она ужасно суеверна!
Тут надо заметить, что у мисс Ревельсток и у банкира Монкфорда была общая слабость — коллекционирование античных древностей, и та статуэтка, которую Нора привезла в Марлоу, видимо, была в этом отношении настоящим сокровищем, которое мисс Ревельсток не решалась хранить у себя.
— Ну как вы доехали? Пакет не слишком тяжел, я надеюсь?.. Если б я знал, то послал бы за вами экипаж.
Монкфорд говорил почти без остановок, и Нора просто не знала, что ей делать.
— Хорошо, хорошо... — повторял банкир. — Все это прекрасно! Просто прекрасно!.. А сейчас я вас познакомлю с одним замечательным человеком. Да, он просто замечательный человек!
И не давая девушке слова вымолвить, Монкфорд увлек ее за собой.
В просторной и несколько сумрачной библиотеке, у окна, с какой-то книгой в руке стоял человек, который с первого взгляда показался Норе знакомым.
— Мисс Сандерс, — представил ее банкир. — А это мистер Лонг.
И Нора сразу вспомнила. Лонг! Тот самый детектив, который ухитрился выследить неуловимого Шелтона. Она со все возрастающим интересом смотрела на молодого человека. Раньше ей никогда не доводилось так близко сталкиваться с детективом. Вообще, мир полицейских и преступников был очень далек от нее, и Нора, может быть, не без основания считала и тех и других людьми недалекими и малоинтересными. Но теперь ей почему-то захотелось разувериться в этом.
Лонг оторвался от книги и обвел девушку долгим взглядом, на поверхности которого не отразилось ничего. Однако обоим почему-то стало не по себе.
Положение спас Монкфорд.
— Ладно, теперь мы будем пить чай, — заявил он жизнерадостно, и всем стало ясно, что именно так и будет. — Все остальное может подождать.
— Но не лучше ли сначала посмотреть то, что я привезла? — сказала Нора. — Мне, откровенно говоря, и самой интересно.
— И то дело, — согласился Монкфорд и стал распаковывать посылку.
Под бумагой оказался небольшой деревянный ящичек, плотно подогнанную крышку которого банкиру удалось выдвинуть только при помощи перочинного ножа. Внутри ящика были мягкие деревянные стружки, и в глубине их покоилось нечто, завернутое в серебристую парчу. Развернув ее, Монкофрд восхищенно вздохнул и проговорил: — Какая прелесь!
Фигурка негритянки дюймов шесть в высоту, вырезанная с поразительным изяществом из черного блестящего де-рева, действительно была великолепна. Спорщик оторвался от рассеянного созерцания книжной страницы и тоже взглянул на статуэтку.
— Удивительная работа! — Монкфорд вертел фигурку в руках, рассматривая ее со всех сторон. — Ого, а вот здесь что-то написано! Посмотрите-ка!
Сыщик подошел поближе и, взглянув на надпись, уверенно изрек:
— Это по латыни. Я могу прочесть, если хотите.
Нора с немалым изумлением взглянула на Спорщика и стала ждать, что будет дальше.Лонг взял статуэтку, повернул к свету и медленно, но без запинки прочел:
"Я — Смерть, которая ждет любого в конце пути. Мужчины, увидев меня, готовы забыть обо всем, готовы поразить себя собственным мечом. Берегись, о Пришелец".
Лонг, отодвинув от себя статуэтку, стал внимательно рассматривать ее. Крохотные руки женщины держали меч, тонкую талию охватывал серебряный пояс, на котором висели пустые ножны, пышную прическу женщины охватывала тончайшая золотая сетка.
— Ну, моя милая, вы не зря постарались, — восхищенно вещал Монкфорд. — Ведь это же просто чудо. Статуэтка черной Судьбы. Древнее сокровище африканских колдунов... Таких известно всего три — одна в Европе и две в Америке. Значит, у нас будет четвертая...
— Черная Судьба? — переспросил Спорщик и нахмурился. — Хм... Черная Судьба...
Он еще раз внимательно перечитал надпись и почему-то вопросительно взглянул на Нору.
И тут девушка, сама не зная почему, почти не соображая, что делает, спросила:
— А кто такой был Шелтон?
В комнате повисла мертвая тишина. Нора то бледнела, то краснела, не зная, что делать.
— Извините меня, пожалуйста,— наконец произнесла она. — Сама не знаю, как это получилось...
Веселое и беззаботное лицо банкира сделалось пепельно-серым, Нора испугалась даже, что сейчас его хватит удар. Однако Лонг оставался спокоен, он лишь как-то странно улыбнулся и сказал:
— Шелтон был мошенник и убийца. И он получил по заслугам — его повесили в Хелмсфордской тюрьме...
Сыщик хотел еще что-то добавить, но девушка заметила, как на лице банкира появилось страдальческое и вместе с тем испуганное выражение. Лонг тоже заметил это, замолчал.
— А вот и чай! — обрадованно воскликнул банкир. — И — Бога ради! — давайте переменим тему! Неужели нам больше не о чем поговорить, кроме как о повешенных преступниках? — Однако голос банкира, несмотря на всю веселость тона, предательски дрожал. — Вот, например, черная Судьба. "Всякий погибнет от своего меча!" Нет, я уверен, что со мной такого не случится...
Он захихикал, хотя было очевидно, что ему сейчас вовсе не до веселья. Наконец оборвав вынужденный и явно затянувшийся смех, он пригласил гостей в столовую.
После чая Нора вышла прогуляться. До поезда у нее было еще часа два времени и, кроме того, ей показалось, что мужчины тяготятся ее присутствием и хотят о чем-то поговорить наедине. Она спустилась к реке и некоторое время стояла на берегу, наблюдая, как беззаботные рыбешки резвятся в прозрачной воде.
— Извините, если помешал, — сказал кто-то у нее за спиной.
Нора обернулась и увидела в нескольких шагах от себя Арнольда Лонга. Молодой человек выглядел совершенно спокойным, но девушка безошибочно угадала, что он чем-то озабочен.
— Что вы, совсем не помешали, — ответила она и улыбнулась.
— Монкфорд прилег отдохнуть, — начал как-то нерешительно Лонг. — Ему нездоровится.
— Это я во всем виновата, — покачала головой Нора. — Не нужно мне было начинать об этом Шелтоне.
— Нет, вы здесь ни при чем, — отозвался задумчиво Лонг. — Вы здесь ни при чем...
— А вы совсем не похожи на детектива, — сказала спустя некоторое время Нора, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание.
— Да? — рассеянно откликнулся Лонг. — Наверное, потому, что я очень плохой детектив. Хотя, когда я впервые увидел вас, я думал несколько иначе.
— Вы видели меня? — переспросила Нора, хотя и понимала, что вопрос прозвучал довольно глупо.
— Да, в Южном банке, чуть больше года назад. А сейчас мне кажется, что с тех пор прошло лет двадцать... Как я тогда был глуп!
— Но почему вы так говорите?
— Потому что на следующей неделе они убьют Монк-форда... И я не знаю, как этому помешать...
Нора даже отшатнулась, настолько поражена и испугана она была словами Спорщика.
— Кто убьет?! Что вы такое говорите?..
— Я знаю, что говорю, — произнес он сумрачно. — И говорю вам это только потому, что верю вам. С того самого первого раза, как я увидел вас. Ну, в общем, это неважно... Идемте лучше кататься на лодке, — внезапно предложил
он. — Монкфорд еще жив, и неделя времени у меня есть.
Нора молча вошла в лодку. Она все еще не могла осмыслить ужасного известия, сообщенного ей Лонгом, и в то же время ей отчего-то было хорошо и радостно.
— А сколько вам лет? — неожиданно спросил он, когда лодка выгребла не середину реки.
— Почти двадцать три, — ответила Нора и добавила с усмешкой: —Совсем уже старуха.
— Зря вы так говорите, — неожиданно серьезно отозвался Лонг. — Когда я впервые увидел вас, я сказал себе, что вам двадцать лет, и с тех пор вы ничуть не изменились... Красота — удивительная вещь, она уничтожает возраст. — Он оглянулся через плечо на оставшиейся позади дом банкира. — Красивой женщине всегда столько лет, сколько она
хочет.
— Вы со всеми так откровенно говорите? — спросила Нора и добавила лукаво: — А по-моему, все люди, у которых здоровый цвет лица, выглядят красивыми.
— Может быть, вы и правы, — отозвался Спорщик, — только вот я знавал одну женщину с чудным цветом лица, но в добавок к этому цвету у нее были крохотные поросячьи глазки и нос картошкой... Да, но красота тоже относительна. Самой красивой женщиной, которую я видел в жизни, была Кэтти Лакросс. Просто ангел во плоти. Она даже в Айлесбурге рисовала ангелов...
— Айлесбург? А где это?.. — рассеянно и несколько обе-скураженно спросила Нора.
— Женская каторжная тюрьма. Она отбывает там двадцать лет за вымогательство и воровство.
На это Норе, конечно, нечего было ответить, а Спорщик продолжал свои речи:
— Могу, не хвастая, сказать, что знаю немало. Еще в детстве я два раза от корки до корки прочел энциклопедию, и вообще для полицейского полезно много знать. Но вот женщины для меня всегда были загадкой... Вы не будете возражать, если я скажу, что вы очень красивы?
Нора, никак не ожидавшая такого крутого поворота, только рассмеялась в ответ.
Лодка неторопливо скользила вниз по реке, и Норе впервые за много месяцев или, может быть, даже лет было беззаботно и спокойно.
— У вас очень красивые глаза, — негромко сказал Лонг. — Не просто красивые, а я бы даже сказал — удивительные.
Нора шутливо погрозила ему пальцем.
— Мастер Лонг, кажется, вы пробуете со мной флиртовать.
— Нет, не пробую. Я просто говорю правду... Скажите, вы помолвлены?
Она медленно покачала головой.
— Это, наверное, странно... Я никогда не была обручена. Лонг глубоко и, как показалось девушке, с облегчением вздохнул.
— Это действительно странно. — И вдруг добавил без всякой связи: — А хотите, я вам покажу лодку этого Шелтона?
Вблизи суденышко выглядело полной развалиной. Облупившаяся краска свисала лохмотьями, сгнившие доски местами были выбиты, трюм наполовину залит водой.
— Здесь у него стоял пресс. — Спорщик открыл дверь каюты. — Идите сюда, только осторожно.
Нора, пригнувшись, последовала за ним. Чиркнула спичка.
— Вот смотрите. — Лонг поднес руку со спичкой к стене каюты.
На деревянной обшивке были вырезаны какие-то значки. В неровном дрожащем свете Нора еле разобрала:
1 июля 1854
9 сентября 1862 6 февраля 1886
11 марта 1892
4 сентября 1896 12 сентября 1898 30 августа 1901 18 июля 1923 1 августа 1924 Против даты 18 июля 1923 года был поставлен небольшой крест.
— Что это такое? — спросила девушка.
— Я думаю, календарь памятных дат Шелтона... Правда, что это за даты, я не знаю, кроме, пожалуй, одной. 18 июля 1923 года Шелтона повесили.
Нора отпрянула назад, и как раз в этот миг погасла спичка. Минуту они стояли з темноте, а потом девушка, охваченная безотчетным ужасом, бросилась из каюты. Лонг выбрался следом за ней.
— Эти даты я открыл в прошлом году, когда купил эту лодку и решил содрать обшивку в каюте.
— Но как же это? — бормотала девушка, которая все не могла прийти в себя. — Он ведь не мог знать дня своей смерти...
— Он и не знал. Я думаю, последние даты приписали уже после того, как Шелтона повесили.
— Но... Но кто же это сделал?
— Его сообщники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13