– Он подозревал, что я веду расследование гибели Лимана Фроса, и имел веские причины воспрепятствовать мне в установлении истины. Так мне казалось.
Нард посмотрел на Фогга, хотел что-то спросить, но раздумал. Вновь обратился ко мне:
– С чего ты это взял?
– Мне удалось установить, что в момент гибели Фроса, старший следователь Фогг находился на берегу. Известно было и то, что Фрос погиб не от яда, как думали раньше.
Я подробно объяснил, как узнал об этом. И закончил:
– Так что Альбин Фогг вполне мог оказаться убийцей. Оружие только было неизвестно…
– Вот так! Сотрудники подозревают друг друга. Дожили, нечего сказать!.. – Нард не скрывал гнева. – А уж методы работы – беззаконие на беззаконии! Кто позволил тебе, Ник, вести самостоятельное расследование?!
Теперь, потупившись, молчал и я.
– Он мальчишка! – обернулся Нард к Фоггу. – Но ты, Альбин!.. Слушай, Ник, иди-ка погуляй. Нам тут действительно надо потолковать наедине.
– У меня есть что доложить по этому делу, – робко произнес я, поднимаясь. – Важное…
– Поговорим еще, – Нард указал мне на дверь, но вдруг:
– Стой! Возьми это, – он протянул мне «клипсу» – прибор связи. – Не слоняйся по коридору, иди подыши воздухом. Когда понадобишься – вызову…
И вот уже полчаса я гулял. Нельзя сказать, что настроение было подавленное. Пусть и нарушил я запрет, вел самостоятельное расследование, но в целом-то поработал неплохо! Да и не столь уж велики мои прегрешения перед Законом: подумаешь, побывал тайно в доме Миза. Зато какую посылку там обнаружил! Фогг-то вообще вон что устроил… Должно быть, знатно ему Нард мозги промывает, если до сих пор обо мне не вспомнил. Конечно, действия Фогга меня не оправдывают, но как иначе я мог поступить? Кажется, действительно все кончится для меня благополучно… Жаль только не успел довести дело до конца: так и неясно, кто послал этот чертов кристалл Юлии Фрос. А сейчас и зацепка, похоже, появилась. Если Рика права, искать надо среди знакомых Фроса с Тиллы. «Видно не судьба, – я вздохнул. – Расскажу все Фоггу с Нардом, и – прощай расследование. Теперь продолжать не рискну…»
Покормив уток на пруду в парке, я решил сходить к гравилету, забрать ракету, присланную Андерсом Вэлом Мизу. Это вещественное доказательство обязательно надо было предъявить.
Когда закрывал дверцу машины, кто-то тронул меня за локоть. Я обернулся. Рядом стояла Рика. Вид у нее был унылый.
– Ты как здесь? Опоздала в космопорт? Упустила?..
Она мотнула головой.
– Мы оба опоздали, Вет. Тиман Гвич умер… Прилетела, вот, сообщить тебе…
От неожиданности я чуть не выронил сверток с ракетой, но вовремя подхватил его.
– Ну, рассказывай! Отчего? Какие-нибудь подробности узнала?!
– Нет. Знаю лишь, что именно из-за этого задержалось прибытие лайнера с Камоса. Гвич умер во время полета, и корабль делал остановку, чтобы принять на борт следователя Службы космической безопасности. Судя по всему, что-то непонятное в его смерти было…
И вдруг я все понял. Смерть Тимана Гвича замкнула цепь. Мозаика из разрозненных фактов сложилась в целостную картину.
Сорвавшись с места, уже на бегу я крикнул Рике:
– Буду у Нарда. Не жди, объясню все потом…
Сейчас не имело значения, что Нард до сих не позвал меня: обстоятельства не позволяли ждать. Только он мог помочь подтвердить сейчас мою догадку.
В кабинет я ворвался без стука и, едва переведя дыхание, выпалил с порога:
– Во время полета с Камоса на Землю погиб Тиман Гвич. Мне сейчас сообщили… – Я подошел к столу и сел на первый попавшийся стул. – Уверен, причина смерти – яд муаго! Прикажите проверить…
Фогг вскочил со своего места и было начал в своем извечном ключе:
– Кто позволил вам войти, Ник?!
Но Нард жестом оборвал его и склонился к экрану.
– Что за происшествие на лайнере с Камоса? – спросил он дежурного по отделению космопорта.
– Пока лишь общая информация: во время полета умер пассажир, Тиман Лори Гвич, гражданин Камоса. По данным предварительной медицинской экспертизы – внезапная остановка сердца. Ничего больше сообщить пока не могу: наш врач пока не прислал окончательное заключение.
– Вот что, – сказал Нард, – передай врачу – пусть проведет экспресс-анализ на яд муаго. О результате немедленно доложить!
– Как вы сказали?
– Яд муаго, – повторил Нард.
– Будет исполнено.
В кабинете начальника Криминального отдела воцарилась напряженная тишина.
«Что покажет экспресс-анализ? Прав ли я?» Мучительно медленно тянулось время. Прошло десять минут, пятнадцать…
Сигнал вызова заставил меня вздрогнуть.
– Ну, что? – спросил дежурного Нард.
– Результат положительный. Сейчас доктор уточняет, когда яд попал в организм.
– Спасибо, – поблагодарил Нард.
Отключив экран, он переглянулся с Фоггом, и, обращаясь ко мне, вопросительно произнес:
– Итак?!
XX
И вдруг я ощутил, что робею перед высоким начальством. Впервые в жизни мне предстояло докладывать результаты самостоятельного успешно проведенного расследования. Да еще по какому делу! Оно ведь на контроле у самого Криминального отдела. Казалось бы – радуйся триумфатор! Ан, нет. Я растерялся: с чего начать? Может, правда, причина этого крылась вовсе не в робости – только сейчас я осознал весь драматизм разыгравшейся трагедии. На мгновение представил себя на месте того человека, попытался воссоздать владевшие им чувства… Лишь тень их возникла в моем воображении, но, содрогнувшись, я сразу поспешил от их отстраниться. Тяжесть неимоверная. Не дай Бог кому решать такие проблемы!..
Как бы ни было, но я молчал, не в силах связать двух слов.
Удивительно, но именно Альбин Фогг понял мое состояние. Не выказывая ни малейшего нетерпения, он встал, прошелся по кабинету, подошел ко мне и опустил руку на плечо.
– Смелее, Вет. Начни с чего-нибудь. Мы разберемся…
И надо же такому случиться! Взглянув на Фогга и, наконец, решившись, первое что я произнес, было:
– Лиман Фрос умер из-за вашего эксперимента!..
Фогг так и сел, а Нард усмехнулся:
– Неплохо для начала.
А я, уже не ожидая вопросов, продолжал:
– Да, Фроса погубил психограф!
– Не может быть. Прибор абсолютно безопасен, – проговорил Фогг.
– Для нормального человека – да. Но не для Фроса.
– Что ты хочешь этим сказать? Фрос не человек? – быстро спросил Нард.
– И да, и нет. На каком-то этапе он сам это осознал – и в этом его трагедия. Все началось два года назад, на Терфе. Там в Фроса был внедрен чужой разум, своеобразный разведчик.
– Разведчик?! Чей? Терфа необитаема, – перебил меня Фогг.
А Нард добавил:
– Это твоя версия или?..
Сообразив, куда он клонит, я не дослушал:
– Все, что я сейчас расскажу, основывается на фактах. Вы сами сможете судить, сколь они весомы. Можно их рассматривать в качестве доказательств или нет… – я обернулся к Фоггу: – Вы руководили расследованием чрезвычайного происшествия с последней экспедицией на Терфу, были на планете.
– Да, – подтвердил он.
– И знаете о таком образовании – Большая каменная гряда. Она и является разумным обитателем Терфы! – стараясь быть кратким, я изложил все, что узнал от отца. Рассказал о теории Андерса Вэла и его последнем открытии взаимодействия гравитационного и биополей, сделанном благодаря Лиману Фросу.
Нард и Фогг слушали, не перебивая.
– Случаи кратковременного расстройства психики наблюдались и у некоторых участников прошлых экспедиций, – продолжал я. – Скорее всего, это были попытки Гряды вступить в контакт с незваными пришельцами, упорно разрушавшими среду ее обитания. Попытка понять, чего хотят люди. А может, это было с ее стороны изучение незнакомой цивилизации. Кто знает? Гадать не берусь. Но вот в последнем уверен: в какой-то момент Разум Гряды решил получить максимально полную информацию о Земле и ее обитателях. Это моя догадка, если хотите. Посредством специального гравитационного удара в одного из людей был внедрен разведчик. В теле человека он должен был собрать сведения, а затем вернуться на Терфу, естественно, в том же теле. Вспомните, – обратился он к Фоггу, – ведь главным инициатором новой экспедиции на Терфу, которой вы должны были руководить, был Лиман Фрос, так?
– Пожалуй, – согласился тот. – Андерс Вэл лишь поддерживал идею… А откуда тебе известно про экспедицию? – вдруг вскинул он голову.
– Сейчас неважно, Альбин, – остановил его Нард. – Продолжай, Ник.
– Лиман Фрос и был тот человек-разведчик. Вероятно, довольно долго он ничего не подозревал, но потом понял, что с ним творится что-то неладное. Теперь уж мы никогда не узнаем, на что он впервые обратил внимание, но, думаю, первопричиной послужил внезапно возникший интерес к самым разнообразным областям науки и культуры нашей цивилизации. Казалось бы, чего не бывает с человеком? Захотелось вдруг восполнить интеллектуальные пробелы… Но тут другое: изучались не общие сведения, а, в первую очередь, фундаментальные основы. И притом материалы просматривались с такой скоростью, что будь человек хоть семи пядей во лбу, ничего усвоить не сумеет. Не хочу быть голословным. Позвольте воспользоваться компьютером, – обратился я к Нарду.
– Пожалуйста, – он уступил мне свое место за столом. – Посиди в кресле начальника. Может, когда-нибудь оно станет твоим.
Еще дома я перекинул на себя всю добытую Рикой в Главном информатории библиографию Фроса и сейчас лишь вызвал ее. Пока на стол один за другим ложились распечатанные листы, Нард с Фоггом тихо переговаривались.
– …вполне укладывается в схему, – долетело до меня окончание реплики Фогга.
Прислушиваться я не собирался – мало ли что не предназначено для моих ушей. Собрал со стола листы, сложил их в стопку, подошел и положил перед ними.
– Здесь собрано все, чем интересовался Лиман Фрос за время после прибытия с Терфы…
– Интересно, – опять не удержался Фогг, – с каких это пор в Главном информатории выдают такие исчерпывающие сведения по требованию курсантов?
– Спросим еще! – пообещал ему Нард. – Но сейчас не будем отвлекаться. – Бегло просмотрев текст, он подвинул листы Фоггу и обратился ко мне: – Знаешь, Ник, мы сейчас кое-что сопоставили с твоим рассказом… Увязываются кое-какие концы. В течение полугода после выхода из клиники, где Фрос находился вместе со своими товарищами, вернувшись с Терфы, он трижды обращался к врачам с жалобами на расстройство психики. Но толком ничего объяснить не мог. Самые жесткие тест-контроли признавали его абсолютно здоровым. И он обращаться перестал, приступил к работе…
– Немудрено, Бэр. Его беспокойство понятно, – вмешался Фогг, ткнув пальцем в листы. – Проснись подобный интерес у меня, я бы точно решил, что сошел с ума.
– Мне тоже подумалось, что Фрос сумасшедший, – кивнул я, – но по моей просьбе специалисты Службы колонизации провели экспертизу. Выяснилось – в изучении всех материалов прослеживается четкая система.
– Отец помог? – спросил Фогг.
– Да.
– Что ж, это действительно напоминает сбор информации, – промолвил Нард.
– Вы сейчас сказали, – нарушил я возникшую паузу, – что Фрос обращался к врачам, но ничего конкретного объяснить не мог. Это вполне объяснимо. Разум-разведчик был вовсе не заинтересован в собственном раскрытии, и, когда Фрос осознал его присутствие, должен был наложить какое-то табу на подсознание человека. С этого момента Фрос не мог сообщить никому о своих подозрениях. Кстати, тогда-то он и мог понять окончательно, что является игрушкой чужой силы. А потом появилась неодолимая тяга вернуться на Терфу. Вероятно, разведчик счел свою задачу выполненной. И вот тут началась отчаянная борьба человеческого начала с нечеловеческим. Действуя под контролем, Лиман Фрос убеждает Андерса Вэла в необходимости продолжить исследования Терфы. Сейчас можно лишь гадать, вступил он в какой-либо контакт со своим… – я помедлил, подбирая слово, – «квартирантом» и получил от него некоторую научную информацию или говорил, что называется, по указке, но факт остается фактом: Вэлу была подброшена лакомая приманка – почти в готовом виде уравнение взаимодействия гравитационного и биополей. Андерс Вэл, которого по-прежнему волновало все связанное с Терфой, и, в первую очередь, драма его экспедиции, конечно, ухватился за это открытие. Тем более, что оно позволяло по-новому взглянуть на многие феномены Терфы. И тогда он обратился к вам, – я посмотрел на Фогга, – с предложением продолжить исследования планеты силами своей группы, в качестве добровольцев. А куда еще он мог обратиться! Только Служба космической безопасности в интересах следствия имеет право послать людей на закрытую Высшим Советом Терфу. Как уж он вас убедил – не знаю, да, признаться, я об этом и не задумывался. Известно мне главное – вы дали согласие, с условием, что сам Вэл останется на Земле. Лететь должны были Фрос, Миз и погибший сегодня Тиман Гвич. Изо всех сотрудников той последней экспедиции отказалась только Любава Воря… Вылет назначен был на завтра, а общий сбор участников на сегодня. Эта дата совпадала с днем рождения Гэла Миза. Я не ошибся?
– Все верно, – подтвердил за Фогга Нард. – Мы приняли такое решение, посчитавшись с авторитетом Вэла. Кстати, он рассказал нам о своем открытии и о том, что подвел его к нему Фрос. Конечно, и нам тогда это показалось странным: ведь Фрос не специалист…
Он помолчал. Вопросительно взглянул на Фогга. Тот пожал плечами.
– Расскажи, чего уж там…
Нард согласно кивнул.
– Раз уж ты столь далеко зашел в своем расследовании, Ник, будем откровенны, – начал он. – Практически все, что Андерс Вэл сообщал в послании твоему отцу, он изложил в свое время здесь, в этом кабинете, обосновывая необходимость продолжить изучение Терфы. Даже сидел на твоем месте… Сколь весомы его аргументы – сам знаешь. И мы решили рискнуть – послать специальную экспедицию. Тем более, что Вэл на основе своего открытия обещал создать прибор, нейтрализующий возможные новые гравитационные воздействия на людей со стороны Гряды. И сделал – он сейчас у меня. А потом произошло первое странное событие…
– Исчез в Амазонии Гэл Миз? – не удержавшись, перебил я.
– Нет, раньше. Едва не попал в катастрофу Лиман Фрос. Случилось это у него дома на Тилле. Его гравилет на трассе вдруг перестал подчиняться командам автомат-диспетчера и лоб в лоб пошел на беспилотный грузовой транспорт. Расстояние было столь мало, что тот не мог сманеврировать. От столкновения спасло чудо. Позже Фрос объяснил, что успел взять управление на себя. Его машину тщательно обследовали, но причину отказа автоматики не нашли – все оказалось исправно…
– Этого следовало ожидать… – произнес я.
– Ты о чем?
– Так, мысли вслух… Думаю, вот, что это была неудачная попытка самоубийства. Может, были и еще, кто знает…
– Что ж, по-твоему, в последний момент он струсил?
– Нет, самоубийству препятствовал разведчик! С гибелью Фроса погиб бы и он.
– Если принять твою версию, все так, – вступил в разговор Фогг. – Понятно, что ты хочешь сказать: человеческое начало Фроса протестовало против полета на Терфу, который он сам организовал, находясь под контролем. Лишенный возможности рассказать кому-либо о том, что с ним на самом деле, он стоял перед выбором: покориться судьбе и, оказавшись на Терфе, передать всю накопившуюся информацию о нашей цивилизации Разуму Гряды с непредсказуемыми последствиями для человечества либо, покончив жизнь самоубийством, уничтожить разведчика, избавив людей от возможной опасности. Так?
– Да.
– Версия стройная. Смелая. Но… – как бы помягче, – слишком невероятная. Ты, Бэр, – взглянул он на Нарда, – похоже увлекся фантазией Ника. Может, все-таки продолжим поиски более правдоподобных мотивов. Хотя, конечно, мнение курсанта учтем. А он, возможно, и доказательства со временем раскопает…
Такой снисходительно ехидный тон Фогга заставил меня вспыхнуть. У него самого, судя по всему, и версии-то никакой относительно поведения Фроса не было!
Едва сдерживаясь, я медленно, раздельно сказал:
– Вы сейчас назвали мою версию фантазией, но, видно, забыли, хоть и часу не прошло, что я предсказал, отчего умер Тиман Гвич. По-вашему, это что, попадание пальцем в небо? А как считаете, посмел бы я, не будучи уверенным, утверждать, что Лиман Фрос погиб в результате вашего эксперимента с психографом на берегу? Не хотите верить в саму возможность внедрения чужого разума? Что ж, сейчас это докажу!
И я извлек кристалл с расшифрованной Любавой записью психографа.
XXI
– Успокойся, Вет! – произнес Нард, постучав по столу.
– Что это за запись?
– Здесь зафиксированы психографом последние минуты жизни Лимана Фроса и результаты наблюдения за мной. Второе не особенно интересно. Позвольте продемонстрировать?
Но Нард взял у меня кристалл и сам вставил его в компьютер.
На экране возникли знакомые мне диаграммы.
– Что там может быть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17