— Ага, — догадалась Корделия, — потому что ты был свидетелем его позора.— «Был свидетелем» — это точно сказано, — нехотя признался Фесс. — Мои записи полета были прочитаны в открытом суде, который признал хозяина виновным в управлении машиной в пьяном виде и приговорил к лишению прав на шесть месяцев.— Регги все-таки лишили прав? — порадовался Джефри. — Это значит, что он не мог больше управлять машиной без разрешения?— Да, без этого документа управлять летательными аппаратами не позволено, — согласился Фесс. — Слишком велика вероятность, что водитель причинит вред другим.— Ты все слышал сам, — презрительно бросил Магнус, — а выводы делать не умеешь.Джефри покраснел, но прежде чем он что-то сказал, Корделия спросила:— Значит, он больше не мог водить машину?— Нет, — подтвердил Фесс, — целых полгода ему приходилось нанимать других. И поэтому он продал меня — и меня самого, и все мои цепи — тому, кто предложил больше всех.— И кто же оказался счастливым покупателем?— Почему счастливым?— Потому что приобрел такого замечательного робота! — выпалил Джефри.— Этой счастливицей, — вздохнул Фесс, — оказалась компания, которая специализировалась на разборке старых машин и поставке запасных частей по низким ценам.— Ты, должно быть, стал для них большой ценностью, — предположила Корделия.— Спасибо за то, что пытаешься уберечь мои чувства, девочка, но, пожалуйста, не забывай, что у меня их нет.Девочка с сомнением посмотрела на него, но промолчала.— Я был обычной грудой металлолома, — откровенно сказал Фесс, — и со мной соответственно обращались. Конечно, нечего этого стыдиться, тем более что с тех пор прошло добрых полтысячи лет! И все же Корделия права: я был большой ценностью для этой компании, самым ценным собранием лома.— Но разве тебя не расстроила продажа на запчасти? — выпалил Джефри.Корделия укоризненно посмотрела на бесцеремонного братца, но Фесс ответил:— Не могу сказать, что я был расстроен, тем более, что тем самым освободился от Регги. Противоречивые приказы шалопая и вертопраха весьма угнетали меня.— Но тебя опозорили, обесценили!— В этом утверждении есть определенная доля истины, — согласился Фесс. — И все же, рассматривая этот эпизод с высоты прошедших пятисот лет, я считаю, что цена освобождения от Регги оказалась не слишком высокой. Глава третья Магнус проявил мужество: он ни о чем не просил. Но Гвен видела его усталое лицо и пожалела сына. Джефри, напротив, был еще слишком мал, чтобы контролировать свои чувства:— Мама, я хочу есть.— Конечно, хочешь, — понимающе проговорила Гвен; на фоне сдержанности Магнуса нетерпение мальчика выглядело капризом. — Но потерпи, скоро будет гостиница.Действительно, та уже показалась из-за поворота дороги. Аккуратное двухэтажное строение. Высокие стрельчатые окна и красная черепичная крыша. Над дверью висел моток зеленой шерсти, который раскачивался на ветру.— Зеленый, — заметила Гвен.— У них есть свежий эль, — Род улыбнулся. — Обед под это дело пойдет гораздо веселей, чем я надеялся.Но Корделия во все глаза уставилась на животное, привязанное у входа.— О! Бедная овечка!— У тебя что, прогрессирующая близорукость, сестричка? — ядовито поинтересовался Джефри. — Разве не заметно, что сие не овечка, а самый натуральный осел!— Мои глаза видят не хуже твоих, — возразила Корделия. — Но это настоящая овечка среди ослов! Разве тебе его не жаль?— Ради Бога, Джефри, помолчи! — Гвен перехватила готовую сорваться с языка колкость. Мальчик закрыл рот и сердито посмотрел на мать. — Ты права, девочка, — сказала Гвен. — С животным обращались очень жестоко.Действительно, тусклая, грязная, в пятнах парши шерсть на боках ничуть не скрывала ходуном ходившие ребра. Осел вытягивал шею, стараясь дотянуться до пучка травы.— Какой у него жестокий хозяин, — возмутился Магнус. — Сам небось набивает брюхо в таверне, а животному даже клочка сена не оставил!— К тому же осел очень истощен, сразу видно, что ему много приходилось работать, — заметил Фесс.Это замечание можно было считать слишком мягким: бедный маленький ослик был впряжен в телегу, явно перегруженную гигантскими бочками.— Такое отношение к бедному тягловому животному непростительно! — заявил Фесс.Грегори удивленно посмотрел на него:— На тебя это не похоже, Фесс.— Что именно?— Осуждать поступки человека.— Наш приятель чрезвычайно чувствителен по отношению к тягловым животным, сын, — объяснил Род без капли иронии в голосе.— Но как хозяин этого ослика может быть таким черствым? Он очень жестоко обращается со своим помощником, — удивилась Гвен.— Конечно, — согласился Джефри, — настоящий негодяй, толстый, ленивый, медлительный мужик. Зверь, а не человек.Но вышедший из гостиницы человек не был ни толстым, ни медлительным. Среднего роста, слегка склонен к полноте. Одет в чистые рейтузы и камзол, и пока не вышел из гостиницы, шапку держал в руке. При этом с приятной улыбкой на лице беседовал с хозяином.— Да он кажется добрым! — пораженно воскликнула Корделия.Но как только человек подошел к привязи, улыбка покинула его лицо. Он отвязал повод, разразился затейливым проклятьем, пока оттаскивал осла от жалкого пучка травы, потом сел в телегу и расправил длинный хлыст, вытащенный из-под бочек.— Он не должен! — воскликнула Корделия, но возчик уже усердно потчевал осла хлыстом, который не только с треском обвивался вокруг спины животного, но и разрезал его бока до крови.— Негодяй! — закричала Корделия, метла вырвалась из ее рук и устремилась к телеге.Но Род уже заметил то, чего не видела дочь, и положил руку ей на плечо:— Убери метлу, дорогая, иначе это помешает восстановлению справедливости.— Не может быть, — по инерции возразила Корделия, но метла повисла в воздухе.— Может. Посмотри туда, на край луга.Корделия посмотрела и ахнула.— Род, — сказал Фесс, — там какой-то... зззвверь... — он задрожал.— Держись, Ржавый Ингибитор. Не хватало только твоего приступа. Я уверен, что существует какое-то разумное объяснение. Но ты прав, осел под теми деревьями просто двойник нашего друга, запряженного в телегу.— Он вроде бы чуть больше размером, — заметил Грегори, — как будто только что наелся свежей травой и зерном.Магнус нахмурился:— Но как они могут быть так похожи? Неужели кто-то создал новое животное из ведьмина мха?— Зачем? — спросил Джефри.— Не думаю, чтобы это был мох, — медленно проговорил Род. — Мне очень интересно. Не кажется ли вам этот двойник осла несколько... странным?— Теперь, когда ты сказал об этом, — задумчиво произнес Фесс, — я вижу, что поведение осла слишком жалкое.— Так я и думал, — кивнул Род. — Он переигрывает.— Кто, папа?— Подожди и увидишь, — негромко сказала Гвен, но начала улыбаться.Осел напрягся, стронул тяжелую телегу с места, вытащил со двора гостиницы на дорогу — и потащил в сторону от колеи. Возчик выругался и сильно дернул за вожжи, но осел как будто не заметил этого. Возчик свирепо хлестнул его бичом, так что рубец заполнился кровью, но осел только пошел быстрее, держа направление в сторону поля. Человек вышел из себя. Он колотил осла рукоятью хлыста, бранился, как сумасшедший, и так сильно натягивал вожжи, что одна из них не выдержала и порвалась.— Что это за осел? — удивился Джефри. — Никогда не видел, чтобы бедняги выдерживали такой рывок вожжей.— Может, он их закусил, — предположил Магнус.— Или пасть у него твердая, как из камня, — Род не переставал улыбаться.Осел высвободился из порванных вожжей и принялся бегать по кругу. Возчик ревел в гневе, колотил и колотил хлыстом, но осел только бежал быстрее, все кругом и кругом, и возчик вскоре ощутил воздействие центробежной силы и почувствовал первый укол страха. Он выронил хлыст, попытался соскочить с телеги — и уселся назад.— Он прилип к скамье, — восторженно закричал Джефри.— Муж мой, — сказала Гвен, — тут не просто создание из ведьмина мха.— О, я согласен с тобой — мы оба поняли это.Хлыст подпрыгнул из травы, развернулся со щелчком и обрушился на голову возчика. Тот посмотрел в ужасе и испустил низкий вопль. Хлыст, как змея, обернулся вокруг него, разрывая камзол.Род сердито повернулся к Корделии:— Я велел тебе подождать!— Я и жду, папа! Это не я!Род окинул дочь испытующим взглядом, потом повернулся, чтобы увидеть продолжение.Осел скакал теперь галопом, гораздо быстрее, чем когда-либо видел Род, телега раскачивалась, колеса подпрыгнули, опустились, снова подпрыгнули. Возчик вцепился изо всех сил в дощатые борта, он вопил от страха, хлыст с треском обвивался вокруг него, а телега под ним ходила ходуном.— Она опрокидывается, — отметил Род. — Вот...С грохотом телега опрокинулась набок, бочки покатились по земле. Две самые большие разбились, и красное вино залило луг. Возчик приземлился на спину в десяти ярдах от лужи. Небольшой бочонок придавил ему живот.— Бедняга! — воскликнула Корделия. — Папа, не нужно ли ему помочь?— Зачем, сестра? — спросил Магнус. — Разве его осел не страдал раньше так же, как он сейчас?— Ты сама назвала его негодяем, — напомнил Джефри.— Ну, тогда ему не нужна была помощь, а сейчас нужна. Ох!— Спокойней, дочь, — Гвен положила руку дочери на плечо. — Пусть почувствует на собственной шкуре облагораживающее действие хлыста. Чтобы никогда больше не обращался так с животными, пока жив.— Но он выживет?— Конечно, — заверил ее Фесс, изгибая шею, чтобы лучше видеть. — Я могу увеличивать зрительное изображение, Корделия, и повторить происшедшее в замедленном виде. Насколько я могу судить, вероятность получения серьезных ран очень мала.— Хвала небу за это!— Не думаю, чтобы небо имело отношение к этому маленькому фарсу, — проворчал Род.Возчик тем временем успел перевернуться и начал вставать, но осел принял боевую стойку, поднял хвост, уперся задними ногами, а передними попал в зад хозяину, который только-только сумел оторваться от земли. Возчик снова растянулся лицом в грязи.— Прекрасный прицел и исполнение, — похвалил Джефри, пытаясь скрыть улыбку. — Можно посмеяться над положением этого недотепы, папа?— Думаю, можно, — удовлетворенно кивнул Род. — Ведь сейчас он испытывает то, что испытывало его бедное животное четверть часа назад. И, конечно, я подозреваю, что никакая реальная опасность человеку не угрожает. Один-два ушиба, только и всего.— Почему ты так уверен? — спросила Корделия.К этому времени возчик наконец-то сумел встать и в страхе бежал назад к гостинице. При этом он кричал:— Колдовство! Черная магия! Какой-то колдун заговорил моего осла!— Мама, — сказала Корделия, — разве для нас хорошо, что он принародно позорит колдунов?— Не тревожься, дочь моя. Я уверена: всякий, кто услышит его рассказ, поймет, что дело не в колдунах.Корделия нахмурилась.— Но кто...Осел презрительно фыркнул в сторону своего прежнего хозяина, двумя точными ударами копыта разломал оглоблю и с видом победителя направился к лесу.— Папа, останови его! — воскликнула Корделия. — Я должна узнать, кто это сделал, или умру от любопытства!— Не сомневаюсь, — с улыбкой сказал Род, — и признаю, что и сам бы хотел подтвердить свои подозрения.Он негромко, но пронзительно свистнул.Осел повернул голову в сторону Рода. Чародей улыбнулся и встал так, чтобы его лучше было видно. Осел изменил направление и направился к ним.— Нам лучше уйти с дороги, — добавил Род. — В любую минуту могут выйти из гостиницы.— И то правда, — согласилась Гвен и первой двинулась в сторону небольшой рощи.Осел пошел за ними, но постепенно обогнал. Остановившись, он махнул головой.— Ну, хорошо, ты поступил благородно, — Род улыбнулся. — Но скажи мне, ты действительно считаешь, что возчик все это заслужил.— Все это и гораздо больше, — проржал осел. У детей отвисли челюсти, а Фесс задрожал.— Спокойней, о Петля Логики, — Род положил руку на рычажок, отключающий робота. — Ты должен знать, что этот осел — совсем не то, чем кажется на первый взгляд.— Я... попытаюсь привыкнуть к этой мысли, — ответил Фесс.Гвен с трудом сдерживала улыбку.— Значит, ты считаешь себя хорошим парнем?— Конечно, — осел улыбнулся. Все вокруг этой улыбки заколебалось, превратилось в аморфную массу, заструилось — и перед ними оказался Пак. Собственной персоной. — Хотя парнем меня трудно назвать, скорее я — Робин Весельчак.Трое младших детей едва не упали в обморок от такой неожиданности, и даже у Магнуса глаза стали как монеты. Но Род и Гвен только улыбались.— Это было сделано в порыве? — спросил Род. — Или ты предварительно все продумал?— В порыве? — воскликнул эльф недоуменно. — Да будет тебе известно, что я семь месяцев слежу за этим негодяем, и если есть человек, заслуживающий подобного наказания, так это он! Подлец и трус, человека побить боится! Даже лошади боится! Говорит с тобой кротко, как голубь, а в душе жаждет разорвать собеседника на части. Жалкая и завистливая душонка! Я наконец устал от того, как он обращается с этим бедным животным, и дал ему попробовать его собственного зелья!— Не похоже на тебя, Пак, поступать так жестоко, — проворковала Корделия.Эльф хищно осклабился:— Ты знаешь только одно мое лицо, дитя, если так говоришь. В моем поступке нет подлинной жестокости, потому что я просто выставил этого человека дураком, да и то не перед его товарищами. Если он умен, то усвоит урок с первого раза и больше никого не будет мучить безнаказанно.Корделия как будто успокоилась, хотя и не совсем.— Но ведь он очень испугался и ранен...— Разве хуже того, как он обращался с животным?— Ну... нет...— Не могу сказать, что ты в этом случае поступил плохо, Робин, — по-прежнему улыбаясь, сказала Гвен.— Только в этом случае? Я часто озорничаю, но редко приношу настоящий вред!Род отметил про себя это «редко» и решил, что пора сменить тему.Очевидно, Пак тоже.— Но хватит об этом негодяе: он не стоит наших слов! Как вы оказались поблизости и смогли наблюдать за тем, как восстановлена была справедливость?— Мы направляемся в отпуск, — величественно проговорил Род.— Чего-чего? — с сомнением произнес Пак. — И небо у нас под ногами, а земля над головой! Тем не менее, отпуск — это достойная цель. И куда же вы путь держите?— В наш новый замок, Пак, — доверительно сообщила Корделия. Глаза ее снова загорелись. — Разве это не здорово?— Не могу решить, — ответил эльф, — пока ты мне не расскажешь, что это за замок.— Он называется замок Фокскорт* дословно, Лисий Двор

, — сообщил Род.Пак вздрогнул.— Я вижу, ты про это место кое-что знаешь, — медленно сказал Род.— Нет, не знаю, — увильнул эльф. — Только слышал какие-то слухи.— И слухи эти не очень приятные?— Можно сказать и так, — согласился Пак.— Так расскажи нам, — потребовала Гвен, нахмурившись. Пак вздохнул.— Я мало что слышал. Больше догадки. Но судя по всему, у этого замка дурная репутация.— Ты считаешь, что в нем проживают призраки? — спросил Джефри с горящими глазами.— Я этого не говорил, но раз уж ты спрашиваешь — да, что-то такое я слышал. Но есть призраки и призраки. Я бы не испугался призрака, который при жизни был хорошим человеком.Магнус склонил голову набок.— Судя по твоим словам, призраки в Фокскорте не были хорошими людьми, когда жили.— Вроде бы, — мрачно согласился эльф. — Но только не призраки, а один призрак. Хозяина замка. Правда, как я уже говорил, на самом деле ничего конкретного не знаю. Я не встречался с ним при его жизни, и у меня не было дел в его владениях. Но его имя пользуется дурной славой.— Но ты слышал о нем, когда он жил, — Магнус продолжал хмуриться. — Значит, он не такой уж древний призрак.— Нет, ему всего несколько сотен лет отроду.— Ты знал человека, который... — голос Грегори дрогнул, взгляд утратил сосредоточенность. — Но ведь ты один из древнейших среди Древних.Мальчик выглядел несколько ошеломленным.Пак тактично пропустил мимо ушей комплимент о собственном возрасте.— Я пойду с вами, добрые люди.— Мы всегда рады твоему обществу, — с улыбкой сказала Гвен. — Но если боишься за нас, я благодарю тебя. Занимайся своими делами. Не волнуйся. Ни один призрак не может смутить нашу дружную семью, каким бы злым он ни был при жизни.— Не будь так уверена, Гвендайлон, — предостерег ее Пак. Он по-прежнему выглядел встревоженным. — Однако должен признаться, что у меня есть поручение Его Величества, — все понимали, что под «Его Величеством» подразумевается не король Туан, но лишь один Род Гэллоуглас знал, что эльф имеет в виду деда его детей. — Но если я вам понадоблюсь, свистните, и я сразу появлюсь.— Спасибо, — проговорил Род. — Надеюсь, нам это не понадобится.— Я тоже! Но если вам потребуется больше знаний, чем те, которыми владею я, тогда спроси эльфов, живущих поблизости от замка. Не сомневаюсь, что они знают правду.Род кивнул.— Спасибо за совет. Мы обязательно им воспользуемся.— Конечно, мы обратимся к твоим сородичам, если понадобится их помощь, — согласилась Гвен.— Их осталось немного, — сказал Пак, поморщившись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30