— Это я знаю назубок с пеленок, — спокойно заметила принцесса. — Но я знаю и то, что меня тоже сопровождает маг. — Она повернулась к Мэту. — Что скажете, лорд? Вам под силу вернуть к жизни каменного титана, такого же, каким был господин Стегоман?Мэт вспомнил, что он теперь великий маг, и расправил плечи.— Что я могу сказать, ваше высочество? Сделаю все, что в моих силах.— Большего нельзя и пожелать!Принцесса была, кажется, совершенно довольна.— Неплохо бы пожелать армию, подсказал сэр Ги. — И найдете вы ее на Западе. Я недавно оттуда, люди там сильны, ваше высочество, все при них — кроме надежды. Бароны, у которых отняли землю, рыцари, у которых убили сюзеренов, ушли в леса и горы и оттуда совершают боевые вылазки. Но большинство нашли убежище в монастырях, в божьих обителях, где силы Зла не так свирепствуют. Туда стягиваются крестьяне, чьи дома разрушены, лишившиеся покровителя рыцари и безземельные бароны и все уцелевшее духовенство, все, кто избежал Астольфовой карающей десницы. Они вооружены, а броней им служит отвага!— Но ты сказал, что им не хватает надежды... — задумчиво протянула принцесса.— Да, ваше высочество. Осыпается фундамент под отвагой и верой — ибо кто, спрашивают они, может стать во главе их воинства? Король Каприн убит, где его дочь — неизвестно. Кто отвоюет трон у Астольфа? И для кого его отвоевывать? Да, Зло падет вместе с ними, потому они и сражаются. Но что дальше?— Мне надо к ним! — загорелась Алисанда. — Пусть зрят меня, пусть увидят, что их принцесса на свободе!— Но они далеко, на Западе, — охладил ее пыл Мэт. — Кстати, а где Кольмейн?— Тоже на Западе, сторожит нашу границу, — отвечала Алисанда. — Безгласный каменный часовой.— Да, — кивнул сэр Ги. — Выбора, по сути дела, нет. Бордестанг расположен на Востоке, там враги ее высочества. Кольмейн стоит на Западе, там друзья. Куда же еще нам идти?— Не могу отделаться от мысли, что Малинго тоже это вычислит, — возразил Мэт. — Не думаете же вы, что он даст нам спокойно соединиться с дружественной нам армией?Сэр Ги пожал плечами.— Это как повезет, лорд Мэтью. Война не бывает без риска. Таковы ее правила.— Может быть, слегка уклониться от прямого пути...— Ни за что! — Голос Алисанды зазвенел. — Если мы пойдем кружным путем, лорд Мэтью, мы проиграем, потому что окольные пути — удел Малинго, так же как коварство и вероломство. Тот, кто хочет победить силы Зла, должен быть прямым, честным, открытым. Мы берем курс прямо на Запад. Я знаю, что так надо.— При всем моем уважении к вам, ваше высочество... это хорошо в качестве морали, но в качестве стратегии не годится.— Что? — Сэр Ги был скандализован. — Вы возражаете особе королевской крови?Мэт улыбнулся.— Там, откуда я пришел, титулам не придают такого уж большого значения, сэр Ги.— Ты не у себя дома, — проворчал Стегоман у него над ухом. — Теперь ты связан канонами этого мира, а не какого-то там твоего.Мэт скис, но все же ответил:— Здесь или у меня дома, Стегоман, сам по себе титул ничего не значит.— Зато много значит королевская кровь! — объявил сэр Ги. — Король или королева не могут ошибаться!— Перестаньте! — крикнул Мэт, выходя из себя. — Не бывает таких людей, которые бы никогда не ошибались!— Бывают, и это короли, — твердо сказал Стегоман. — В таких вопросах, как благо народа, государственные дела и ведение войны, они не ошибаются.— Да, в таких материях короли непогрешимы, — спокойно поддержал его сэр Ги. — Дар есть дар. Он встречается редко, и у разных типов людей проявляет себя по-разному. Уж вам-то как магу это должно быть известно. Тот, кто всегда прав во всех общественных делах, становится королем. И передает свой Дар по наследству тому, кто плоть от плоти и кровь от крови его.В этом была своя, хотя и вывернутая, логика. Мэт не мог отрицать, что волшебство тут работало — он сам неоднократно пускал его в ход. И если он сам оказался носителем магического Дара, какие у него основания отказывать Алисанде в Даре непогрешимости?Никаких. По крайней мере сейчас ничего подходящего ему на ум не приходило.— Уф... Ваше высочество полагает, что нам надо двигаться на Запад?— Да, — отвечала принцесса со всей серьезностью. — Это лучшее, что мы можем сделать.Мэт помолчал, глядя на нее. Потом кивнул:— Хорошо.И повернулся к Стегоману.— Ты с нами? Надеюсь, не будешь разбивать сейчас компанию?— Не буду, — согласился Стегоман. — Просто стыд бросать принцессу, когда она идет отвоевывать собственную корону.— Только вот с гарантиями безопасности довольно туго, — предупредил Мэт.— По крайней мере будут острые ощущения, господин маг. Кому нужна пресная жизнь?«Мне», — подумал Мэт. Но он мог понять и точку зрения Стегомана. Если ты выброшен из своей среды и почти нет шансов в нее вернуться, ничего не остается, как наблюдать за ужимками этих чудных двуногих существ.— Рады видеть тебя в своих рядах, Стегоман!Дракон зыркнул на него.— И как далеко простирается твоя радость?Мэт насторожился.— К чему ты клонишь?Стегоман покосился на принцессу и сэра. Ги.— Отойдем в сторонку. Это разговор промеж дракона и мага, другим не интересно.— О, простите, ваше высочество, простите, сэр Ги.Мэт взял под воображаемый козырек и последовал за Стегоманом.Дракон отошел на добрую полсотню футов, прежде чем заговорил, едва открывая пасть:— Тут такое дело... ни один лекарь не берется, вот я и подумал, что... мм...Мэт понял, что это вопрос крайне интимного свойства — бедный дракон не мог даже облечь его в слова.— Речь идет о какой-нибудь части тела? — попытался помочь ему Мэт. — О чем-то таком же необходимом для вас, как для нас — руки?— Можно выразиться и так, — буркнул дракон, но Мэт различил в его тоне некоторое облегчение, оттого что ему не пришлось называть вещи своими именами. — Ты можешь вылечить то, за что не берутся обычные лекари?— Право, не знаю. Вот так, экспромтом, пожалуй, нет. Дай мне время, и я подберу какое-нибудь подходящее заклинание.— Прекрасно. — Стегоман расправил грудь, как будто уже чувствовал, как заживают его изуродованные крылья. — Большего трудно и просить. Будь уверен, я отдам на службу тебе все свои силы и все свое умение, добрый маг!— Постой, постой, я ведь не могу ничего обещать!— За кого ты меня принимаешь? — оскорбился дракон. — Это же не торговая сделка — мы связали друг друга узами чести. Я буду стараться для тебя в меру своих сил, а ты ответишь мне тем же: порукой тому — твоя честь.— Виноват, — сказал пристыженный Мэт, — глубоко тебе благодарен, Стегоман.— Будем надеяться, что это мне придется тебя благодарить. — Дракон оглянулся. — Вернемся к нашим?Мэт поплелся за ним, на душе у него было смутно. Не хватало еще заделаться лекарем. И что проку лечить Стегоману крылья, пока не вылечишь его склонность к запою? Ведь без этого он вернется домой как угроза летучему сообществу. Собратья-драконы снова изрежут ему крылья и сошлют в изгнание. Нет, определенно сначала надо лечить запой. Но как? Что Мэт знал о физиологии рептилий? Только то, что они холоднокровные, — и даже в этом был не вполне уверен, ведь речь шла об огнедышащем драконе.Вот оно! Физиология тут ни при чем! Мэт вспомнил Стегоманову филиппику против охотников за детенышами, когда он, Мэт, нечаянно вызвал его к себе в темницу. Почему дракон не подумал в первую очередь о колдовстве, что было бы вполне естественно? Душевная травма, полученная в детстве? В теоретической психологии Мэт был не силен, но хорошо чувствовал чужую душу. И чем больше он думал о случае Стегомана, тем яснее ему становилось: порок дракона был психосоматического свойства.В самом деле, Стегоман — детище милитаризованной культуры, исключающей категорию страха. Дракон не имеет права даже самому себе признаться, что он чего-то боится. То, как он прикрикнул на колдунью Молестам, за что поплатился превращением в камень, — подтверждает эту версию: компенсаторная реакция, взрыв отваги, маскирующий страх. Может быть, корень проблемы в том, что он боится летать? Боится, но не может в этом признаться даже самому себе — и только, дыша огнем, хмелеет. А поскольку летать в пьяном виде ему никто не позволит, вопрос решается сам собой — и вот он уже спущен на землю, причем как бы не по своей вине.Но если Стегоман добился того, чего подсознательно хотел, зачем ему лечиться от запоя? Это же самоубийство! Впрочем, из Мэта был такой же психиатр, как из настольной лампы — солнце. Он знал одно: давши слово — держись. Хорошо хоть он не связал себя никакими сроками. Путь до гор долог. Что-нибудь придумается...— Вы готовы? — встретила их Алисанда. Сэр Ги уже снова облекся в доспехи и держал под уздцы коня.— Как нельзя более, ваше высочество!— Тогда в путь, господа! Побольше веселья! — Сэр Ги взлетел в седло. — Мы идем на славное дело! Настройте свой дух на радость, сердце — на отвагу. — Он протянул руку Алисанде. — Садимся, и в путь!Принцесса села по-амазонски позади рыцаря, обвив его рукой за пояс, и сэр Ги пустил коня легким галопом прямо на закат.— Ну-ка, маг, залезай. — Стегоман пригнул голову. Мэт посмотрел на его шею охватом в полтора фута, на высокие зубцы вдоль хребта...— Уф... ты серьезно?— Конечно. Не бойся, не упадешь. И я не споткнусь. Для меня это пара пустяков — груз на спине.— Ну, если так...Мэт с опаской оседлал драконову шею. Земля качнулась, ушла вниз, и он прильнул к чешуйчатой шкуре. Дракон обернул назад голову. Тогда Мэт аккуратно перелез немного назад и переместился между двумя острыми зубцами.— Только без резких остановок, ладно?— Будь спокоен.Дракон тронул с места аллюром, вначале достаточно медленным, потом заметно прибавил ходу, и Мэта стало швырять взад и вперед. Он вцепился обеими руками в передний зубец, панически боясь, что задний проткнет его насквозь.Скоро он понял, что его паника напрасна. Зубцы имели удобную, как стенки ковша, кривизну. Мэт потихоньку откинулся назад, пока не уперся спиной в твердь, а острие зубца нависло у него над головой. Пожалуй, можно было даже сказать, что он путешествует с некоторым комфортом.— Стегоман!— Чего тебе? Карета жесткая?Мэт свесился набок, пытаясь заглянуть Стегоману в глаза.— Ты что это — ни с того ни с сего?— Зуб опять разнылся, вот что.— А! — Мэт снова сел прямо. — На остановке придется о нем позаботиться. Вырвать, и дело с концом.— Вырвать? — Неподдельный ужас прозвучал в драконовом голосе.— Да, удалить. Лечить магией зубы хлопотно, знаешь ли.— Однако же расстаться с куском себя, своей плоти! Это кощунство, господин маг!— Кощунство?Тут Мэт вспомнил, что в некоторых культурах с магической ориентацией существует предубеждение против стрижки волос и ногтей — этими частичками человека может завладеть колдун и навести порчу на их владельца. Может быть, так же и у драконов?— Ты не беспокойся, твой зуб мы положим в маленькую кожаную торбочку и повесим тебе на шею. Так что ты с ним не расстанешься.— Все равно мне это не нравится. Надо как следует подумать.Мэт вздохнул.— Ладно, только не затягивай. А то можешь заразить себе всю пасть.Он преувеличивал, но так было доходчивее. Стегомана передернуло.— Давай больше не будем об этом. Ты хотел мне что-то сказать. Наверняка не про мои болячки, а про свои. Что у тебя болит?— Болит? Ну, можно назвать и так. Ты никогда не испытывал такого чувства, будто тобой манипулируют?— Как это?— Ну, управляют твоими мыслями и действиями. Ставят тебя в такое положение, когда ты вынужден делать то, чего от тебя хотят. Вот, например, я еду верхом на какой-то там Запад, чтобы помочь вернуть трон одной малознакомой девушке, когда, в сущности, единственное, чего я хочу, — это найти дорогу домой.— Я ошибаюсь, — прогромыхал дракон, — или все-таки ты сам начал эту заваруху, когда вызволил принцессу из темницы?— Брось! Меня втравили в эту историю, неужели не ясно? Ведь как только я понял, что попал сюда не стараниями Малинго, я естественным образом стал искать противную сторону, чтобы получить помощь. И поскольку неизвестный маг, вызвавший меня сюда себе на подмогу, явно поддерживает Алисанду, он меня не отпустит, пока принцесса не взойдет на престол. Значит, я должен помочь ей, у меня просто нет выбора.— Есть, и богатый, — возразил Стегоман. — Один вариант предлагал тебе Малинго, и ты его отверг. Но даже без союза с ним тебе хватило бы волшебной силы на то, чтобы развернуть фортуну к себе лицом и получить в руки власть. Ты ведь можешь стать королем, если захочешь. Ты не прикидывал такой вариант?— Вообще-то прикидывал, но я по типу личности склонен к творческой работе. Управленчество для меня — скука смертная.— Будто бы? Тогда почему ты не ищешь способ, как отослать себя домой?Мэт замер, пережидая, пока отхлынет накатившаяся на него волна тоски.— Это займет много времени...— А это — нет?— Это тоже, — нехотя согласился Мэт, — но пока я могу потерпеть.— Потерпеть? Кого ты хочешь обмануть? Будто бы для тебя ничего не значат приключения, великая слава, настоящая жизнь! Нет, не надо со мной спорить. Ты сам выбрал для себя этот путь. Ты в первый раз делаешь сейчас то, о чем всегда мечтал. Будь честен хотя бы с самим собой — или молчи.Мэт промолчал.Эта компания не уважала привалы, особенно если до темноты всего четыре часа. Только на закате Мэт слез со Стегомана, чувствуя, что больше не сможет ехать верхом. Вот когда он наконец понял, зачем люди изобрели седла.К вящей его досаде, сэр Ги проворно и бодро сновал взад и вперед, разбивая лагерь. Более того, сама принцесса вместо того, чтобы царственно отдыхать, не гнушалась сбором хвороста для костра.Оставаться в стороне от общих трудов было стыдно. Мэт доковылял до Алисанды и промямлил:— Я могу чем-нибудь помочь?Та с готовностью доверила ему охапку хвороста.— Можешь, лорд Мэтью. Сложи костер, разожги огонь, а я займусь нашими постелями.И она зашагала в ельник, вынимая из-за пояса нож — одолженный у сэра Ги, как можно было догадаться.Мэт, припоминая свой бойскаутовский опыт, выбрал место для костра и принялся ломать на растопку тонкие веточки.Он сложил уже изрядную их груду, когда подошел сэр Ги, неся двух больших зайцев, нанизанных на копье.Мэт нашарил в кармане коробок спичек и попытался вспомнить заклинание, которым получают огонь.Рука в броне прикрыла коробок.— Надеюсь, вы не собираетесь прибегать к магии, чтобы разжечь костер?— Почему же не собираюсь? — Мэт сердито взглянул на рыцаря — и вдруг вспомнил. — О... вы имеете в виду то мнение, что магию нельзя пускать в ход по мелочам?— Вот именно, — весело сказал сэр Ги, убирая руку. — В таких пределах даже я осведомлен, лорд Мэтью. Силу надо уважать — или она разрушит хозяина. — Черный Рыцарь встал на колени и, вынув из-за пояса маленькую железную коробочку, достал из нее кусок пакли и кремень. — Те, у кого Дар, редко начинают со служения Злу, любезный маг. Обычно они твердо уверены, что отдадут свою силу на благо людям. — Он чиркнул кремнем по железной коробочке, выбив искры. Одна попала в паклю. Сэр Ги осторожно раздул огонек и подсунул горящий комочек под сложенную Мэтом груду из тонких веточек. — Но потом рано или поздно они натыкаются на черную книгу и заучивают пару-другую мелких заклинаний. Начинают пускать их в ход по любому поводу и скоро уже без волшебства не могут справиться ни с каким даже самым простым делом.— Зависимость, — пробормотал Мэт, глядя на язычки огня, вьющиеся по щепкам. — Наркомания.— Бывает и так. Они упиваются Силой, и чем больше ее расходуют, тем больше им надо, пока перед ними не встанет выбор: либо посвятить жизнь Богу и Добру, что означает беззаветное, каждодневное служение, либо скрепить кровью договор с дьяволом. Выбор неизбежен, потому что сам маг без поддержки сил Добра или Зла далеко не продвинется.— Смотря какой маг, — возразил Мэт. — Если ему удастся постичь законы магии, он сможет обойтись без посторонней помощи.— Законы? — Сэр Ги уставился на Мэта в крайнем недоумении. — У магии — законы?Мэт закатил глаза.— Еще один информированный дилетант! Вы что, когда-нибудь проводили эксперименты в этой области?Сэр Ги призадумался. Потом пожал плечами.— Воля ваша, господин маг. Но прошу вас помнить: для человека, одаренного Силой, все соблазны ведут к одному концу: к дьяволу.На миг они скрестили глаза. Потом сэр Ги рывком встал и, повернувшись, пошел помогать Алисанде.Нечаянно взглянув на то место, где он сидел, Мэт вздрогнул: там лежали две заячьи тушки, разделанные и выпотрошенные. Сэр Ги под разговор поработал руками.«Феноменальная работоспособность, — думал Мэт, выбирая длинную палку, чтобы насадить на нее тушки. — Просто пугающая. И что он, в сущности, хотел сказать?»Мэт вбил в землю две толстые ветки и водрузил вертела. Сэр Ги не сказал прямо, что Мэт — кисель и тряпка, но, кажется, именно на это он намекал. Глава 7 Бивуак притих, посеребренный неполной луной. Стегоман устроился под деревьями, свернувшись в клубок и прикрыв голову хвостом. Сэр Ги, Мэт и принцесса крепко спали под своими плащами на еловых лапах вокруг костра, в котором тлели угли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38