Поэтому образ всадника вырисовывается. Не на метле же он перед нами летит.— Почему ты так думаешь?— Это привлекло бы к нему излишнее внимание.Скорее всего, этот некто почти неотличим от нас. Так ему легче замаскироваться и ввести в заблуждение доверчивых поселян.— Ну да, — скептически заметил Грегори. — А если это невидимка? Что скажешь?— Не думаю, — сумрачно пожал плечами его брат.— Вот и я не думаю, — заметил Ален. — Я просто предположил, что это всадник.— Ну и где же в таком случае он скрывается? Мы несколько раз проходили равниной, где видимость открывается до горизонта — и что-то никого не увидели.Тем более на коне, в одиночестве. Этакий романтический черный, колдун, пробуждающий к жизни всяческих монстров из ведьмина мха. В известной доле воображения ему не откажешь: один Зловред Окаяный чего стоит. Надо же было придумать такого оборотня. Он за пояс засунет любого колдуна со своими способностями к перевоплощению и умением нападать из-за кустов.— Я думаю, он прячется за туманом, братец, — сказал Джеффри, ответив любезной усмешкой на кинжальные взгляды, которые метал в него брат.Солнце склонилось к закату, Ален оглянулся за плечо, на оранжевый обод, светившийся за вершинами деревьев.— Как проведем следующую ночь? Выстоим?— А вот! — махнул рукой Джеффри, показывая на сады, уже видневшиеся впереди. — Это все-таки не дикий лес — откуда там взяться морокам? Мягкая постель и свежие фрукты нам обеспечены! Вот ведь повезло. Можно сказать, прямо под ноги катится.— То-то и оно, — хмуро пробормотал Грегори. — Слишком уж быстро оно тут появилось. И как раз к месту — как только речь зашла о ночлеге. Не нравится мне все это…— Не будь занудой, братец. Нельзя же шарахаться каждого куста. На свете существуют простые вещи.Чему-то же следует, в конце концов, доверять. Вернись в реальный мир — он полон прелестей.— И оборотней, — пробормотал Грегори.— Что-то и у меня появились подозрения, — признался Ален.— И ты туда же! У нас остались лишь галеты и вяленое мясо, надо хоть яблок набрать на десерт! — С этими словами Джеффри свернул коня с дороги и пустил в сторону густого сада. — Откровенно говоря, муки голода — пострашнее всякого чародейства!— Не забывай, что там может скрываться враг с таким же неистребимым аппетитом, что и у тебя! — крикнул вслед ему Ален.— Посмотрим, чья возьмет! — откликнулся Джеффри. — Когда я голоден, то страшен даже самому себе.Он спрыгнул с коня, распряг его и протянул к морде сорванное яблоко.— Вообще, неплохая мысль пришла в голову твоему брату, — не выдержал Ален и последовал примеру Джеффри. Вскоре к ним присоединился и Грегори.Джеффри к тому моменту уже сорвал второе яблоко и вонзил в него зубы.Зычный рев тут же огласил округу.Джеффри с Аденом выронили яблоки и схватились за мечи. Грегори за их спинами тоже опустил руку на эфес, но волнения не проявлял: взор у него был отсутствующий, как во время медитации — он больше доверял уму, чем глазам.Приближавшийся к ним человек больше напоминал дерево, вырванное с корнями и передвигающееся, переставляя их. Конечности его были узловатыми и заскорузлыми, словно сучья, лицо, покрытое сетью трещин, напоминало кору, а на голове был венок из яблочных листьев. Листва обрамляла его лицо вечнозеленой бородой. Гневно раздувая ноздри, он грозно тряс кулаком:— Кто вы такие и по какому праву крадете яблоки в моем саду? — проревел он.В ответ Джеффри лишь плотоядно усмехнулся, но Ален тут же выдвинулся из-за его могучего плеча и миролюбиво обратился:— Вы, наверное, местный поселянин?— Ага! И выселянин — для тех, кто мечтает поживиться чужим добром! Тот, кто посадил этот сад, вот уже полвека отсутствует на этом свете — дуба дал, по-нашему говоря. А я Человек-Яблоня, Яблочник, если вам так больше по душе, и этот сад находится на моем попечении. Я здесь копаю, опыляю и гусениц собираю.И прочих паразитов отпугиваю. — Он недоброжелательно посмотрел на путников.— Так что за прок от сада, в котором никто не собирает урожая? Что, яблоки так и гниют под деревьями?— Это их полное право — гнить и разлагаться!— Но разве им не приятно было бы, — спросил Ален, — чтобы напоследок кто-то вдохнул их аромат, вкусил их мягкую сочную плоть?— Хорошо сказано! — рявкнул Джеффри, почесывая спину. — Жаль не взял с собой путевого блокнота — записать такое в альбом Ртути. Но ты же!.. — вдруг вспомнил он, обращаясь к человеку-дереву, — ты же не возражал, когда мы кормили яблоками лошадей.— Что позволено скотине, то не позволено человеку!Конь ест, сколько ему надо, а люди наедаются до отвала и еще с собой прихватят!— Ну, они еще и сохраняют яблоки на всю зиму — и, значит, продляют им жизнь, — заметил Ален. — А разумный фермер, между прочим, не дает сгнить урожаю.— О! О! Поучите еще меня ухаживать за садом. Может, ты и сам садовник? — спросил Яблочный Человек. — Пришел сюда за семенами?— Нет, мы просто хотели утолить голод, поскольку проголодались не меньше коней, — ответил за Алена Джеффри. — Что с того, если и мы поучаствуем в этой трапезе наравне с лошадьми. В конце-то концов, я должен проверить, чем питается мой конь!— Проверяй в своем саду! — Яблочный Человек подозрительно прищурился. — А уж не собрались ли вы забрать отсюда семена, чтобы посадить такой же сад в другом месте? Чтобы потом есть их и пускать туда лошадей! Вот вы какие! Никогда не доверяй людям — это злые и хитрые существа! Так и норовят слямзить яблоко прежде чем оно свалится само, сокращая и без того недолгую его жизнь!— Но этому плоду уже подошло время, — Ален разглядывал яблоко в руке и протянул его Яблочному Человеку, демонстрируя. — Посмотри, садовник, оно уже налилось цветом, хотя бы снаружи, я не разбираюсь в сортах, но как оно пахнет! Так восхитительно пахнуть может лишь спелое яблоко. А сладость какая! — Он причмокнул.Яблочный Человек посмотрел на него подозрительно исподлобья, а потом стал разглядывать надкусанное яблоко в его руке. Вид у него был при этом такой, точно он переводит взгляд с вампира на его жертву: негодование сменилось состраданием.Между тем Ален демонстративно поднес яблоко к носу и понюхал с нескрываемым наслаждением.— А я все ж не буду есть то, чем попрекают, — Джеффри протянул второе яблоко к лошадиным ноздрям — и оно тут же с хрустом исчезло в крупных, точно кукурузные зерна, зубах скакуна.Затем он с вызовом повернулся к Яблочнику, демонстративно разводя руками и показывая, что они пусты. — Вот так-то.— И я тоже, — Ален протянул оставшееся яблоко своему коню — тот буквально слизнул его с ладони.— Ну, положим, яблони закроют глаза на то, что вы ели плоды, если вы станете, как и лошади, добросовестно распространять семена, — проворчал Яблочник. — Похоже, вы порядочные люди — и не станете раскусывать семечки… Но только помните — есть не больше, чем просит нутро!— О, само собой, — пообещал Ален. — Что скажете, джентльмены ?— С меня пары яблок вполне хватит, чтобы удовлетворить мой животный аппетит и набить брюхо, — заявил Джеффри.— Мне тоже, — согласился Грегори, — хотя конь может попросить добавки.— Да пожалуйста — пусть ест сколько влезет, — хмыкнул Яблочник, — такова уж Природа. Ешьте себе и спите с миром — но чур никаких огрызков!Он развернулся и, топая корнями, стал удаляться, раздвигая листву, попутно то и дело останавливаясь, оглядывая деревья, нет ли надломанной ветки или сморщенного яблока.Ален проводил его взглядом, пробормотав:— Он в самом деле уже пятьдесят лет здесь торчит?Как думаешь, Грегори?— По крайней мере, он сам так считает, — объяснил ученый. — Ему даны такие воспоминания.— В смысле — кусочки воспоминаний о прошлом?— Да, с дырами и пробелами между ними. Если он в самом деле то, чем кажется с виду, память его слабовата, или же что-то подняло его изо мха, заодно посеяв в голове эти воспоминания.— И можно это как-то проверить?— Никак, — помотал головой Грегори. — Один день, проведенный в саду, ничем не отличается от другого.Монотонные будни поселянина. В таких воспоминаниях запросто можно заблудиться. Картина закладки сада, фермер в молодости, он же в летах, и наконец на склоне лет перед кончиной. Любующийся в кресле-качалке своей гордостью — взращенным садом.— Такое можно запросто состряпать, — подтвердил Джеффри. — Так и создается память.— Но как же тогда можно быть в чем-то уверенным?— А как можно быть в чем-то уверенным вообще? — почти в один голос сказали оба брата.— Таков путь магии, — пояснил Грегори. — Ты должен сомневаться во всем, в том числе и в своем прошлом. Только выйдя за пределы этой реальности, можно управлять ею.— Но как… — Ален обескураженно развел руками. — Ведь в данном случае можно хотя бы определить его возраст.— Все, что рождено из ведьмина мха, не имеет возраста — как не имеет возраста и этот чудодейственный лишайник.— Ты так уверен, что он из мха?— Еще бы. А ты думаешь, этот парень заявился с маскарада? Специально вырядившийся деревенский сумасшедший?— Ну чего не бывает в жизни?— Нет, Ален, смею тебя заверить — это не костюм.— В любом случае — настоящий он или фальшивка, но он рассказал нам все, что знает о себе, — подвел итог Ален. — А, значит, он был с нами искренен.Братья усмехнулись, обмениваясь многозначительными взглядами.«Опять пошел рассуждать. Для принца главное — вовремя вынести справедливый приговор» — можно было прочитать в их глазах.Они стали распрягать коней. Ален расчесал гребнем гриву скакуна.— Может он и в самом деле стар, как рассказывает о себе, но вот только зачем этот колдун поставил его на пути?Братья задумались, размышляя над этим вопросом.Затем Джеффри предположил:— Искушение? Нас пытаются соблазнить и задобрить?— А зачем? — удивился Ален. — Чтобы насмерть закормить яблоками? Нет, высокомерие и несправедливость…Принц примолк, размышляя.Грегори одобрительно кивнул.— Верное замечание, братец. Когда этот Яблочник здесь бушевал, мы могли решить, что это нападение и дать ему отпор.— И что дальше? — пожал плечами Джеффри. — Какой отпор — кому? Этой старой коряге, единственное преступление которой в том, что она поставлена охранять сады?— Есть многие, кто мог бы позаботиться о садах, — хмуро заметил Ален. — Но какой вред причинил нам в самом деле этот грубиян?— Уже хотя бы тот, что чуть не вывел нас из себя.Вот уже сколько времени мы только о нем и разговариваем, — пояснил Грегори. — К тому же, в самом деле, мы могли применить силу не по назначению. А это уже отступление от верного пути.— Да, мы в таком случае выглядели бы задирами и хулиганами, — скривился Ален. — В самом деле, нехорошо могло получиться: во время благородного похода ради добра и справедливости мы рисковали совершить поступок, несообразный с рыцарской честью.Рыцарь ведь не может быть жестоким или несправедливым.— Ну, жестоким-то, положим, иногда может, — заметил Джеффри.— А вот несправедливым — никогда!Джеффри махнул рукой и чуть не выбросил огрызок — но вовремя вспомнил обещание, данное Яблочнику, и с отвращением на него посмотрел:— Никогда не ел огрызков, но сегодня придется.Чувствую себя прямо конем. Ешь, ненасытная утроба! — и проглотил остаток яблока вместе с черенком и семечками. — Так что я скоро дам жизнь новым садам.— Получается, рыцарям недостойно, используя одну лишь грубую силу, быть чуждыми справедливости и настраивать против себя мирное население, — возобновил разговор Ален.— Вот вам пример из прошлого, — сказал Грегори. — Саксы никогда бы не завоевали Англии, когда бы король Вортигерн не призвал их к сотрудничеству для борьбы со своим соперником Утером.— Всего лишь легенда, — но принц ощутил укол беспокойства.— Другие короли посчитали это выгодным — звать на войну солдат соседа, — пояснил ему Джеффри, — и вскоре выяснилось, что по окончании войны солдаты вовсе не желают покидать завоеванной территории.— Я наслышан о таких историях, — Ален мрачнел все больше. — Одни остаются, чтобы воевать дальше.Другие просто чтобы высосать все жизненные соки из завоеванной страны, а затем с триумфом возвращаются домой, нагрузившись трофеями и пленниками.— Жизненные соки! — Джеффри недоуменно уставился на него. — Что-то вроде вампира? Он тоже не. может войти в дом, пока его не пригласят!Все трое молодых людей в ужасе уставились друг на друга.Затем Ален приглушенно спросил, словно опасаясь вспугнуть близкого и невидимого противника:— Так вот для чего эти монстры! Вот в чем их цель!Напугать крестьян, пока они не запросят помощи у волшебника, который прячется в тумане?— Волшебника, который посылает в наши земли чародейские токи, поднимая из небытия монстров, — добавил Грегори, — но не может явиться сам, пока его не пригласят?— То есть — он не может появиться здесь телесно без этого приглашения!— Не только приглашения его тела, но и его армий! — Джеффри отложил скребницу и потрепал коне по холке. — Думаю, нужно как можно скорее найти это туманное облако и положить конец потоку монстров, атакующих оттуда наши земли.— Надо спешить, пока не появились жадные дураки. Глядишь, еще попросят помощи у тех, кто ищет нашей погибели! — Ален тряхнул светлыми кудрями. — Эту ночь, похоже, придется провести в пути!— Но мы не сможем вступить в бой голодными и изнуренными от усталости, — возразил Джеффри. — Всякому солдату известно, что без привала и обеда войны не бывает.— Ну ладно, ладно! — со вздохом сказал Ален. — Не будем изменять этому древнему воинскому правилу, тем более что ты сейчас вспомнишь еще десяток таких.Но с рассветом вы готовы погнаться за туманом? Думаю, нам не придется долго его искать!
Они тронулись в путь, когда солнце еще только начинало свой путь из-за горизонта. Первые два часа прошли без приключений; местность с виду казалась мирной и процветающей: наливались колосья нив и пажитей, уже готовые к уборке урожая. Молодые люди вышли на перепелиный выводок, и Джеффри мигом достал и раскатал пращу. Он вложил в чашку камень и стал раскручивать ее над головой, но в этот момент из-за куста выскочила лиса, распугав птиц, разлетевшихся по сторонам.Джеффри выругался, с трудом удержавшись от того, чтобы не прибить лисицу, и поймал свинцовый шар левой свободной рукой.— Еще бы десять секунд — и свежий деликатес на завтрак был бы обеспечен!— Как может свежее так дурно пахнуть? — удивленно переспросил Ален.Джеффри уставился на него, поскольку еще никогда не слышал, чтобы Ален шутил. Затем до него дошло и он воскликнул:— Вот загадка! Как думаешь, Грегори, может вонь быть свежей или свежесть — вонючей?— Это сказал Шекспир, — поморщился Грегори. — Нет, тут дело не в перепелах. Может, просто яблоко загнило под деревом?Джеффри тряхнул кудлатой головой.— Раз гниет, значит, не может быть свежим, даже если не было сорвано. — Он покосился на Алена. — Не предполагал, что ты знаешь ответ.— Ответ? Мой? — Ален усмехнулся. — Я и вопроса не понял!Так, дружески беседуя, и поддевая друг друга на тему возможных решений парадокса, они проехали все утро. Вскоре обнаружилось, что они выехали на очередной склон холма, так что их ничуть не удивило, когда растительность стала попадаться все более низкорослая, пока не исчезла совсем, и пышные вспаханные поля сменились бескрайней пустошью, поросшей одним вереском и папоротником.Грегори глубоко вздохнул, поднимая лицо к солнцу и набирая полные легкие.— Сколько пространства, какое небо! Не понимаю, как леса и поля можно свести воедино!— Раз ты такой любитель пространств, братец, то зачем выстроил башню посреди лесов, а не здесь, на торфяниках? — спросил Джеффри.— Сам прекрасно знаешь — я построил ее на месте силы. И потом, — Грегори усмехнулся, — не хотел бы я постоянно обитать среди такого простора земли и неба.Ален кивнул:— Слишком одиноко, здесь чувствуешь себя пустынником.— Временами это очень полезно, — заметил Грегори.Джеффри кивнул:— Любая перемена отрадна. Всем время от времени стоит проветриваться в такой вот обстановке: лес менять на пустыню, а пустыню на морской пейзаж.И они пустились дальше в путь по предгорью, внимательно изучая все, что попадалось им, поскольку еще никто из них не проводил так много времени на торфяниках. Наконец они вышли к ручью, и тут Джеффри предложил:— Наполним наши меха.— Давайте, — согласился Ален. — Кто знает, когда в следующий раз попадется вода, тем более в этих засушливых краях?— Откуда ей взяться на торфяниках? — Грегори тоже спешился и направился за Джеффри: брат уже выдернул пробку и опустился на колени, запуская мех в воду. Но прежде чем он успел заполниться, Ален схватил его за плечо:— Тш-ш! Оглянись — только медленно и незаметно.Джеффри, беззаботно посвистывая, вытащил мех из воды, вставил пробку. На секунду подняв рассеянный взгляд над ручьем, он увидел прямо перед собой чужие глаза. Какой-то кургузый, большеголовый человек, в чулках и закопченном камзоле дымного цвета.— Чего уставился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29